Текст книги "Конец охоты"

Автор книги: Дмитрий Колосов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

– Ты совершаешь ошибку, Шева. Полагая, что уничтожаешь чудовище, ты порождаешь тем самым еще более ужасного монстра. Ты становишься матерью ужаснейшего из созданий, какое только можно представить.

– Ты о Сурте?

– Да.

– Что ты имеешь против него?

– Почти ничего. Я просто немало знаю о нем.

– Вот как?

– Даже больше, чем ты можешь себе вообразить.

– И чем же он так ужасен?

– Своим стремлением к власти. Это он разрушает Систему, прикрываясь именем Деструктора.

– Ты лжешь! – воскликнула Шева.

Арктур покачал головой:

– Нет. Если хочешь, я расскажу тебе одну сказку.

– Хорошо, но только я намерена выслушать ее вместе с Суртом.

– Твое дело. Но ты совершаешь ошибку.

Охотница не стала спорить. Она сосредоточилась и послала вызов. Сурт не заставил себя ждать. Прошло всего несколько мгновений, и директор Управления вышел из вспыхнувшего под соседним деревом облака плазмы. В руке его был излучатель, чей ствол тотчас же уставился на Арктура.

– Отлично, Шева! Ты справилась с заданием.

– Он сдался сам.

– Да? – Сурт скривил тонкие губы в подобии усмешки. – И что же заставило нашего гения покорно предать себя в руки Управления?

Улыбнулся и Арктур:

– А ты не хочешь поздороваться со мной, братец?

– Отчего же? Здравствуй, брат!

– Брат?! – Шева ошеломленно уставилась на Сурта, после чего перевела взгляд на Арктура. – Вы братья?

– Более того, мы близнецы! – Сурт подмигнул Шеве. – Что, не похожи? А все потому, что мы слишком разные. Мы отличались друг от друга уже в то мгновение, когда появились на свет. Так уж бывает, что, порождая великое добро, природа создает вместе с ним столь же великое зло. Мир стремится к совершенству и потому нуждается в равновесии.

Арктур засмеялся:

– Ты льстишь мне. Я никогда не старался выглядеть добрячком.

Засмеялся и Сурт:

– Ты слишком самонадеян, полагая, что появился на свет первым!

– На целых пятнадцать минут!

– Спорно. А впрочем, не важно. Шева, возьми у него копье. Мы возвращаемся.

– А он?

– Кому он нужен в Матрице! – Сурт указал взглядом на излучатель. – Он останется здесь. Навсегда!

– Но это противоречит инструкции…

– Это приказ! – жестко отрезал директор Управления. – Ты обязана подчиниться!

Шева кивнула. Осторожно приблизившись к Арктуру, она подняла лежащее подле него копье. Арктур был бледен, но улыбался.

– Мы не похожи, но в чем-то очень сходны друг с другом. Например, нас угораздило влюбиться в одну женщину, и это во многом способствовало тому, что мы разошлись по разные стороны баррикад.

– Шева, не слушай его болтовню! – приказал Сурт.

– Почему же? – Арктур поднялся. Он был необычайно эффектен в этот миг – высокий, с развевающимися на ветру волосами, с чеканным лицом, которое совершенно не портили пятна чужой крови. – И еще я хочу сказать, что мой братец намерен прикончить тебя.

– Но зачем? – машинально поинтересовалась Шева.

– Ты слишком много знаешь. Ты стала слишком опасной.

– Неправда! – возразил Сурт.

– Правда! И ты сам знаешь это!

Сурт вырвал копье из рук Шевы. Затем та же участь постигла и излучатель Охотницы.

– Стань рядом с ним! Пожалуй, возьми заодно своего кота! – велел Сурт. – И без глупостей. Вы слишком разговорчивы. В последнее время вообще развелось слишком много разговорчивых! Пора подрезать им языки! Но я благодарен вам обоим. Ты, братец, думал, что играешь со всеми нами по своим правилам, а на деле игру вел я. Мне нужна была сила, и ты раздобыл ее. Ну а ты, Шева, была выше всяких похвал. Хотя, если разобраться, заслуга твоя, возможно, не так и велика. Я знал, что Арктур неравнодушен к тебе и потому не причинит тебе вреда. Ты была единственным агентом, который мог нейтрализовать моего братца, оставшись при этом в живых. И ты прекрасно справилась с заданием. А теперь мне пора!

Сурт навел излучатель на Шеву. Сверкнула вспышка…

Последним, что успела заметить Охотница, было стремительное движение руки Арктура, рассекающей пустоту на две неравные половины – будущее и прошлое. Что-то должно было остаться в прошлом, чему-то было уготовано будущее. Или кому-то? Кому?..

В ушах гудело, тело ныло от неласкового прикосновения к жесткой облицовке телепортационного диска. С отвращением сплюнув, Шева покосилась на кашляющего рядом Сурта. Тот старательно отирал ладонью отмеченные улыбкой и отрыгнутой пищей губы. Неподалеку облизывался Баст, также украсивший матовую поверхность диска зеленоватой лепешкой полупереваренной пищи. Все кончилось, и в то же время у Охотницы было смутное чувство, что это еще не финал истории…

Эпилог
ТО, ЧТО МОГЛО БЫТЬ

1

Итак, все кончилось. Арктур был мертв. Он умер, так и не сумев исполнить свой замысел – сотворить новый мир. Это сделал Сурт, родной брат Арктура, появившийся на свет пятнадцатью минутами позже старшего брата, а может быть, на четверть часа раньше младшего.

Сурт создал новый мир, сохранив при том Матрицу. Он, словно опытный хирург, усовершенствовал уже существовавшее, не навредив при этом ни времени, ни пространству. Выяснилось, что, вопреки бытовавшему мнению, Пацифис был далек от совершенства. Далеко не все постулаты Учения, считавшиеся единственно верными, были таковыми. Граждане Пацифиса сохранили в своей душе немало черт, присущих лишь слабым, покоряющимся пустому чувству существам. Государственная система, слишком громоздкая и порою неэффективная, также оставляла желать лучшего. Сурт исправил все ее недостатки. Он внес изменения в Учение, наконец-то приблизив его к абсолютному совершенству. Он дал обитателям Пацифиса новое представление о том, каким должен быть человек.

Он изменил основы Системы, придав ей рациональность и организованность, которых не хватало прежде.

Отныне уже не было Совета Пацифиса, а его секретарь, доктор Бермлер, исчез, словно его никогда и не существовало. Место Совета заняла Протектура, состоящая из пяти Протекторов во главе с Верховным Протектором, которым стал, как нетрудно догадаться, Сурт. Двое Протекторов прежде служили в Управлении порядка Пацифиса, ныне переименованном в Управление справедливости. Еще двое были избраны из среды граждан путем случайного определения, которое проводилось по воле Главного Мозга. Каждый из четырех имел по одному голосу, Верховный Протектор распоряжался пятью. Подобное соотношение – девять – позволяло предотвращать конфликтные ситуации, нередкие при равенстве голосов, и потому являлось совершенным.

Прежнее руководство Системой было столь недальновидно, что дало простор худшим свойствам человеческой натуры, что нашло выражение в многочисленных беспорядках и волнениях, инспирированных тайной организацией, возглавляемой неким Деструктором. Дабы вернуть Системе положенное совершенство, Протектура была вынуждена прибегнуть к самым решительным мерам. Была укреплена дисциплина в армии и на флоте, после чего войска были брошены на устранение дестабилизации, вызванной действиями Деструктора, каковым, как выяснилось в ходе расследования, являлся один из руководителей Управления порядка Винкст, в недавнем прошлом ближайший помощник Верховного Протектора. Винкст и несколько десятков его сообщников были изолированы на Альпионе, а вскоре по решению Протектуры, единодушно одобренному всеми гражданами Пацифиса, подвергнуты аннигиляции. Избавившись от злоумышленников, тайно подтачивавших ее основы, Система занялась судьбой прочих недостойных своих сынов. Войска и специальные части Управления справедливости подавили волнения на семнадцати планетах. Во время зачистки погибло около пятидесяти тысяч человек, среди которых было немало заблудших. Десять миллионов или чуть больше были отправлены на перевоспитание.

Попутно был осуществлен еще ряд реформ, несомненно способствовавших оздоровлению общества. Нет смысла перечислять их подробно, скажем лишь, что одним из первых решений Протектуры стал полный запрет на связь с Отражениями. Отныне был положен конец бесцеремонному вмешательству во время и пространство, что раз и навсегда обезопасило Систему от преступных посягательств негодяев, подобных Арктуру. В одночасье захлопнулись двери двухсот пятидесяти шести телепортационных центров, были распущены тысячи сотрудников, занимавшихся изучением Отражений, а все сведения по Отражениям засекречены. Верховный Протектор приказал также свернуть еще несколько столь же дерзких проектов, находившихся в стадии разработки. Их авторам было раз и навсегда велено позабыть о прежней работе. Те ученые, которые упорствовали в своем заблуждении, были отправлены на Альпиону.

Очистившись от скверны, Система обрела совершенство, близкое к абсолютному. В связи с этим Верховный Протектор решил, что название Пацифис не выражает сути нового миропорядка. Протекторы приняли решение отныне именовать Систему Совершенным Миром. Каждый обитатель Совершенного Мира был счастлив. Ему приказали быть счастливым. И он был счастлив.

Была счастлива и Шева. Так уж случилось, что Броер оказался в числе тех, кто пытался разрушить Систему. Были найдены свидетельства, доказывавшие связь Броера с Винкстом и даже с Арктуром. Были получены неоспоримые доказательства того, что он покушался на жизнь Шевы. Под тяжестью неоспоримых улик Броер не придумал ничего лучшего, как покончить с собой. Его нашли за рулем энергомобиля, рухнувшего с откоса в море, что было немного странно, ведь Броер терпеть не мог водить энергомобили. Но в жизни происходит немало странных вещей.

Сурт выразил Шеве соболезнование по поводу смерти Броера, после чего немедленно назначил ее на ответственный пост. Шева стала начальником Седьмого отдела Управления справедливости, заняв место интригана Винкста. Ее заслуги в деле Арктура получили самую высокую оценку. Протектура наградила бывшую Охотницу сразу пятью почетными наградами, пятьдесят восемь планет передали Шеве дипломы о почетном гражданстве. Ее имя внесли на Стелу Славы, что было актом высочайшей признательности, какую только могла проявить Система. Протектор при каждой встрече подчеркивал, что и он, и Совершенный Мир будут всегда помнить о подвиге, свершенном Охотницей.

А встречи эти стали ежедневными. Могло показаться, что Сурт просто не знает, как обойтись без помощи своего нового заместителя, хотя прежде он не часто прибегал к совету Винкста. Вот и нынешний день был отмечен ранним вызовом Протектора. Как обычно, Шева ощутила в запястье легкую пульсацию и тут же вышла на связь.

– Шева?

– Да, это я.

– Ты мне нужна.

– Еду! – коротко, как и подобает в подобных случаях, бросила Шева, после чего тут же оставила кабинет.

Стоявшие у двери хранители двинулись вслед за ней. Сурт настоял на том, чтобы Шева находилась под неусыпным присмотром хранителей, которых Протектор отобрал лично. Хранители следовали за Шевой по пятам днем, находились у дверей ее спальни ночью. Кое-кому это могло показаться свидетельством недоверия, но Шева воспринимала происходящее как заботу со стороны Сурта, хотя и чрезмерную.

Мягко щелкнули вакуумные запоры, и энергомобиль рванул вперед – к берегу моря, на самом краю которого возвышался дом, где стояло кресло, считавшееся центром Вселенной…

Сурт встретил Шеву улыбкой. В последнее время он бывал улыбчив, и это пугало, ибо улыбка Сурта обыкновенно предвещала если не неприятности, то, по крайней мере, серьезные проблемы.

Итак, Сурт улыбнулся и даже привстал из своего знаменитого кресла, чтобы поприветствовать Шеву. Он был облачен в элегантный зеленого цвета комбинезон с накладными карманами и воротником-стоечкой. Комбинезон шел Сурту, но в то же время придавал его лицу оттенок отчужденности. Потому и улыбка выглядела несколько отчужденной, неестественной. Сурт словно заставлял себя растягивать губы, нарушая строгую гармонию вертикальных линий, образованных карманами и воротником. Столь же дисгармонично выглядели быстро мелькающие кадры, один за другим появлявшиеся на экране сферовизора, установленного за спиной Протектора.

– Как дела, Шева?

– Отлично! – ответила Шева, подумав, что вопрос был бы вполне уместен, если бы не повторялся изо дня в день. Как повторялся и ответ – как-дела-отлично, как-дела-отлично… И так до бесконечности. В прежние времена Сурт отличался большей фантазией.

– Садись. – Протектор указал гостье на место по другую сторону стола. Шева послушно уселась. – Что нового в отделе?

– Что может быть нового в отделе, у которого практически нет работы с тех пор, как наложен запрет на перемещения в Отражения? – вопросом на вопрос ответила Шева.

Сурт кивнул, словно ожидал именно такого ответа:

– Ты права, пора сократить Седьмой отдел.

– А куда меня?

Протектор наморщил лоб, придав лицу выражение доброжелательности.

– У нас есть соображения на этот счет. Как ты посмотришь на предложение занять кресло директора Управления?

– Твое кресло? – со значением спросила Шева.

– Бывшее мое! – сделав вид, что не заметил двойственности вопроса, ответил Сурт. – Протекторы считают, что ты справишься с этой работой.

Что ж, предложение было слишком заманчивым, чтобы от него отказываться, но Шева на всякий случай решила поскромничать.

– Не знаю, справлюсь ли я.

– Знаешь! – ответил Сурт. – К чему все эти пустые слова, которые говорят люди, когда им больше нечего сказать? Мы с тобой достаточно давно знаем друг друга, чтобы пококетничать. Тебе по силам руководить Управлением, и ты прекрасно знаешь это. Впрочем, я могу дать тебе пару дней на раздумья.

– Ты хочешь отказаться от Управления, – задумчиво промолвила Шева.

– У меня и без него слишком много дел. Почему бы не переложить часть забот на верного человека?

– Приятно, когда тебя считают верным человеком.

Сурт нахмурился:

– Шева, мне не нравится твой тон. Какая муха укусила тебя сегодня?

– Сама не знаю, – честно призналась бывшая Охотница. – Я что-то не в настроении.

– Ты опять за свое! Тебе припомнился Арктур?

– Нет, Пауль.

– Что суть одно и то же! – Шева пожала плечами. – Тебе жаль его?

– Вот еще! – фыркнула Шева. – С чего ты взял, что мне должно быть жаль человека, который намеревался уничтожить наш мир!

– Так в чем же дело?

– Не знаю. Просто порой мне приходит во сне Пауль, и я скучаю по нему.

Протектор натянуто засмеялся. На экране сферовизора по-прежнему мелькали быстрые кадры.

– Могла бы найти более достойную кандидатуру для ночных грез. – Шева хотела ответить колкостью, но Верховный Протектор поспешно перевел разговор в другое русло. – Тебе нужно развеяться.

– Каким образом?

– Совместишь полезное с приятным. Слетай на Тменд. Там наконец-то поймали Керла Вельхоума, последнего из гладиаторов.

– Он все-таки жив!

– Как ни странно, да. Я конечно же знал об этом и прежде, но информация была строго засекречена. Эти идиоты из Совета решили, что будет спокойней, если Керла будут считать мертвым. Как будто это лучший способ избавиться от проблемы!

– Мне кажется, он не столь уж плох. А ты считаешь иначе?

– Да. Самый верный способ, когда человека действительно нет. Нет человека – нет проблемы! – Заметив, что Шева нахмурилась, Протектор поспешил засмеяться. – Шучу. Хотя, впрочем, кто знает! Ты поговоришь с Керлом и сообщишь мне свое мнение.

– Мнение относительно чего?

– Какова будет его дальнейшая судьба. Большинство Протекторов считает, что Керл опасен. Они требуют его головы. Я не столь кровожаден, хотя согласен с тем, что Керл действительно опасен. Он – живая легенда, а Счастливый Мир не нуждается в подобных героях для своих легенд. Одним словом, слетай на Тменд и посмотри все своими глазами.

– Хорошо. – Шева поднялась из кресла.

– А заодно подумай над моим предложением. Оно не столь уж нелепо, как могло показаться. И знай: предлагая тебе эту должность, я руководствовался не личным к тебе отношением, а прежде всего исходил из твоих деловых качеств. Мне трудно найти кандидатуру более подходящую, чем ты.

Девушка усмехнулась:

– Ты неисправимый льстец, Сурт!

– Стараюсь! – сказал Протектор.

– До скорого!

– Да. И жду твоего ответа.

Сурт проводил Шеву пристальным взглядом, потом долго невидяще смотрел на дверь, за которой исчезла Шева. И странен был этот взор, тяжелый и нежный одновременно…

2

Шева могла полететь на Тменд обычным рейсовым космопланом. Сурт, связавшийся с бывшей Охотницей, когда она следовала в космопорт, предложил патрульный рейдер – судно быстрое и отменно вооруженное. Шева отказалась. Тогда Сурт предложил ей свою яхту. Немного поразмыслив, Шева согласилась, с улыбкой заметив сидевшим по обе стороны от нее хранителям:

– Почему бы не позволить себе маленькую слабость!

Яхта «Альмансор» вполне оправдывала свое имя. Это был небольшой корабль, но скромные размеры были единственным, что соответствовало понятию «скромность». Во всех остальных отношениях «Альмансор» являл собой исключительное судно. То был один из самых скоростных кораблей, когда-либо создававшихся, на ее борту все было самое современное, начиная от новейших сфероматериалов, создававших полную иллюзию пространства, и кончая импульсной пушкой со скорострельностью в тысячу выстрелов в секунду. Кроме того, «Альмансор» был буквально напичкан предметами роскоши и представлял собой нечто среднее между дворцом индийского магараджи и музеем изящных искусств.

За три дня полета Шева успела в полной мере оценить все неисчислимые достоинства «Альмансора». Отменно вымуштрованная команда без промедления исполняла любое желание высокопоставленной гостьи. Кухня была столь изощренна, что Шева всерьез опасалась за объем своей талии. Бесчисленные шедевры древних мастеров навевали сладостные воспоминания о прежних заданиях, когда ей приходилось путешествовать по Отражениям. Даже кибер-стюард и тот умилял своей сообразительностью и исполнительностью, что объяснялось его способностью улавливать мысленные приказы хозяина.

Одним словом, то было самое восхитительное путешествие, когда-либо выпадавшее на долю Шевы. Оно было, пожалуй, даже слишком восхитительным, чтобы закончиться без каких-либо происшествий. Шева как раз лениво размышляла на эту тему, заодно предаваясь двум приятным занятиям – поглощению фруктового десерта и созерцанию полного собрания гравюр Дюрера, включавшего в себя и те экземпляры, что были сочтены автором неудачными и уничтожены, – когда мягко отворилась дверь и вошел капитан. Его звали Унсен, он был немолод, седовлас, носил старомодный китель, увитый серебряными шнурами, и столь же старомодные усы. Обыкновенно бесстрастное лицо Унсена было отмечено печатью растерянности.

– Прошу извинить меня, госпожа Шева.

Шева нехотя оторвалась от созерцания гравюр:

– Что случилось?

– Мы засекли корабль. Он следует за нами вот уже тридцать парсеков, повторяя каждый прыжок «Альмансора».

– Возможно, это случайность, – заметила Шева, чувствуя, что никакой случайностью это не пахнет.

– Не исключено, но я склонен предположить обратное.

– Что ж, запросите его позывные.

Унсен вежливо шевельнул кончиками усов, изобразив улыбку, которая должна была означать, что совет запоздал.

– Уже сделали, он не отвечает.

– Это странно, но не более того. Космические патрули стерегут границы Системы от враждебных вторжений. Или вы допускаете, что они могут прозевать пришельца?

– Нет, я придерживаюсь высокого мнения о работе Патрульной службы. К тому же этот корабль не пришелец, он собран на наших верфях, скорее всего, на Лербене или Посьерре.

– Так в чем же проблема?

– У меня есть основания считать, что этот корабль имеет недружественные намерения по отношению к нам.

– Пираты? – Шева усмехнулась. – Они давным-давно исчезли, и последние из них закончили свой век на рудниках Альпионы.

– Да, это так, – вежливо склонив голову, согласился капитан.

– К тому же у нас есть пушка.

– Вы правы, госпожа Шева. Позвольте мне заняться своими делами.

– Сделайте одолжение, Унсен!

Капитан вышел, а Шева вернулась к гравюрам, время от времени отправляя в рот очередную ложечку фруктового десерта. А потом вдруг возник голос. Он пришел издалека, невидимыми щупальцами проникнув сквозь «Альмансор». Голос был весел, но у людей, слышавших его, отчего-то возникала невольная дрожь.

– Говорит Тан О’Брайен, известный также под прозвищем Космический Негодяй! Предлагаю остановиться и приготовиться к досмотру. В противном случае вы будете взяты на абордаж! И не вздумайте сопротивляться, иначе я превращу вас в космическую пыль. – Голос кашлянул и с различимой усмешкой прибавил: – Я сделаю это, не будь я Тан О’Брайен!

Отшвырнув в сторону папку с гравюрами, Шева бросилась в рубку. Экипаж «Альмансора» в полном составе был уже здесь.

– Что это? Глупая шутка? – спросила Шева у Унсена.

В рубку вбежали хранители, приставленные Суртом. Оба они сопели, выражая тем самым высшую степень усердия, в руке каждого блестел излучатель.

– Не думаю, – ответил, не отрывая взгляда от экрана радара, капитан. – Подобная шутка может дорого обойтись шутнику. Не сомневаюсь, он уже расшифровал наши позывные и понял, с кем имеет дело.

– Но ведь Тан О’Брайен мертв!

– Считается, что да, но лично я не видел его мертвым.

– Но Совет официально объявил… – Тут Шева осеклась, так и не вымолвив сакраментального «о его смерти», ибо вспомнила, что гладиатор Керл, прозванный Вельхоумом, также официально считался мертвым. – Что будем делать?

Унсен соизволил оторвать взор от радара и покосился на Шеву:

– Попробуем оторваться. Я уже послал сигнал о нападении. В случае чего у нас есть пушка.

– Зачем паниковать! – встрял один из хранителей, чьи кулаки походили своими размерами на голову и чья голова напоминала кулак. – Надо встретить их. Мы покажем этому типу, чему учат в фортах Посьерры.

– Идиот! – буркнул себе под нос капитан Унсен. Он застал те времена, когда космолетчики бледнели при одном имени Тана О’Брайена. – Если это и впрямь Космический Негодяй, нам остается лишь молить Бога о нашем спасении. Вернитесь на свои места и ждите. Попробуем оторваться!

Голос капитана был непривычно резок, Шеве и ее хранителям не оставалось ничего иного, как повиноваться. Едва они устроились в перегрузочных креслах, как «Альмансор» тряхнуло. Это Унсен дал полную мощность джамповым двигателям. Яхта была одним из самых скоростных судов Системы и могла по праву рассчитывать на то, что сумеет оторваться от преследователя. Потом тряхнуло еще раз, и пятикратная перегрузка буквально размазала Шеву по креслу. Гулко завибрировали переборки, слетела с подставки и брызнула осколками бесценная ваза династии Мин. Затем последовала долгая пауза, наполненная тягучей тишиной, от которой заложило в ушах. И вновь тряхнуло, на этот раз сильнее. Из коридора потянуло дымом, вслед за которым появился Унсен. Он прихрамывал, на щеке была ссадина.

– Это не шутка. Нас атаковали. Поврежден один из двигателей, разреверсированы рули… Мы теряем управление.

– Остановите яхту и передайте сигнал о помощи! – коротко бросила Шева.

– Есть!

Капитан вышел, и вскоре наступила полная тишина. Двигатели замерли, и «Альмансор» беспомощной скорлупкой повис в пустоте. Преследователь, все более отчетливо различимый на экранах радара, приближался с пугающей неотвратимостью. Вскоре уже можно было понять, что это за судно. То был небольшой корабль, сконструированный по принципу рейдера. Два мощнейших двигателя, предназначенные для более крупного класса кораблей, обеспечивали ему огромную скорость. Несколько наростов на носу преследователя наводили на мысль о том, что он неплохо вооружен. Пассажиры и команда «Альмансора», сгрудившись в рубке, напряженно следили за тем, как пиратский корабль подходит все ближе к беспомощно застывшей яхте. Ожил знакомый голос:

– Я же предупреждал, что не стоит делать глупости. И не надо целить в меня из вашей пушчонки. В противном случае я пущу в ход аннигиляторы. Вам ясно? – Голос умолк, дожидаясь ответа. Не дождавшись оного, он повторил: – Вам ясно?

– Да, – осевшим голосом подтвердил капитан.

– Вот и прекрасно. Спустите трап и выверните свои карманы. У меня мало времени. Того и гляди на ваши вопли примчится какой-нибудь рейдер, а у меня нет ни желания, ни времени играть с ним в догонялки! До скорого!

Голос умолк. Обитатели «Альмансора» искоса поглядывали на Шеву. Для них не являлось секретом ни ее настоящее положение, ни расположение к ней Верховного Протектора. Шева через силу улыбнулась:

– Ну что ж, посмотрим на самого О’Брайена. Откройте люк.

В глазах капитана мелькнуло удивление.

– Вы вот так запросто…

– Откройте люк! – властно повторила Шева. Переведя взор на своих хранителей, она улыбнулась им: – А вы будьте наготове!

Громилы дружно ухмыльнулись, давая понять, что им все ясно.

Потянулись томительные мгновения ожидания. Наконец послышался негромкий щелчок. Шева взглядом велела хранителям занять позицию по обе стороны от входа в рубку. Едва те успели исполнить приказание, как появился гость. Он был облачен в легкий комбинезон с откидывающимся шлемом. Голова гостя напоминала цветом перезрелую тыкву, на губах играла улыбочка.

– Очень любезно с вашей стороны, что вы собрались здесь, избавив меня от беготни по кораблю! – объявил гость, входя. – Позвольте представиться, Тан О’Брайен!

Тут вошедший догадался оглядеться по сторонам и обнаружил хранителей, чьи физиономии и излучатели достаточно откровенно свидетельствовали об их намерениях.

– Стой где стоишь! – велела Шева. – Так ты уверяешь, что тебя зовут Тан О’Брайен?

– Именно так, прекрасная леди! – подтвердил пират. Он улыбался, зрачки, едва различимые в до предела сощуренных глазах, быстро перебегали от одного хранителя к другому.

– Но разве Тан О’Брайен не умер? – продолжила допрос Шева, вспоминая облик человека, которого она видела много лет назад в одной из камер Розовой тюрьмы.

– Не думаю. По крайней мере, я до сих пор придерживался иного мнения. Он действительно был пойман копами при помощи девчонки по имени Кассиопея и провел несколько весьма неприятных лет на Альпионе, в приятельском окружении змей, скорпионов и тупых громил вроде этих! Но любая неприятность рано или поздно кончается. Господин Протектор, надумавший перекроить наш мир, подарил мне свободу, за что я ему премного благодарен. Ведь это его яхта?

– Да, – машинально подтвердила Шева.

– Отлично. В таком случае могу предположить, что у меня выдался удачный денек.

– Не уверена! – Шева с удовольствием улыбнулась. Если ты и впрямь Тан О’Брайен, тебе предстоит вернуться на Альпиону. Если ты жалкий недоумок, присвоивший себе чужое имя, твоей судьбой займется Управление справедливости. Если ты попытаешься сопротивляться, мои люди прикончат тебя.

Гость засмеялся, продемонстрировав щербинку в верхнем ряду зубов:

– Как много «если»! Не переношу сослагательное наклонение!

Послышался негромкий стук. Это капитан Унсен осел на пол.

Тан О Брайен! – вытолкнули бескровные губы капитана. – Это действительно Тан О’Брайен! Я узнал его. Он почти не изменился.

Пират широко улыбнулся:

– Спасибо за добрые слова, старина! Здоровый образ жизни, отсутствие соблазнов, укорачивающих отведенный нам срок, и кое-какие личные секреты.

– Что ж, Сурту будет приятно узнать, кто попался нам в руки. Позволь представиться и мне. Я – Шева, в скором будущем – директор Управления справедливости.

– Какая честь! – Тан О’Брайен не без элегантности шаркнул по полу правой ногой. – Должен сказать, я даже и мечтать не мог о таком симпатичном директоре.

Приятно слышать. А сейчас ты сдашь оружие и будешь посажен под замок.

– Оружие? – Пират развел руки. – Какое оружие?! Тан О’Брайен не имеет привычки прибегать к грубому насилию!

– Тогда возьмите его! – приказала Шева хранителям.

Те немедленно подхватили пирата под руки, заломив их за спину.

– Минутку! – воскликнул пират, чье лицо побледнело от боли. – Лично у меня нет оружия, но разве я не сказал вам, что его полно у «Роджера»?

– Кто это?

– Моя славная скорлупка. Я назвал ее «Веселый Роджер». Там есть славная пушчонка и еще несколько занятных игрушек, из которых так легко разнести вашу яхту.

– Ты не посмеешь! В таком случае погибнешь и ты сам!

– Что значит смерть в сравнении с рудниками Альпионы! Достаточно одного моего слова, и от вас останется одно воспоминание.

– Блефуешь!

– Как скажете… Монс, дай им прикурить!

Хранители машинально ослабили хватку и спустя миг были мертвы. Тан резким движением освободил свою правую руку, и в ней, словно по волшебству, оказался излучатель. Два коротких импульса – и оба хранителя распластались по полу. Излучатель плюнул лучом еще трижды, и число мертвецов умножилось. Оставшиеся в живых – Шева и капитан – ошеломленно взирали на ухмыляющегося пирата.

– Какая досада! – насмешливо пропел он. – Эти парни были недостаточно бдительны. Непростительная ошибка, хотя бы потому, что она стала последней. – Тан О’Брайен перевел взор на Унсена – Сдается мне, старина, что мы встречались.

– Да, – пробормотал капитан, не отводя глаз от зажатого в кулаке пирата излучателя. – Однажды ты взял на абордаж наше судно и перебил всю команду.

– А как же уцелел ты?

– Я спрятался.

Пират сокрушенно поцокал.

– Оплошность! А оплошности надо исправлять! – Короткий импульс прошил голову капитана насквозь. – А теперь вернемся к вам, милая леди. – Заметив, что Шева пружинит ноги, готовясь к прыжку, пират предупреждающе направил на нее излучатель. – He принимайте необдуманных решений. Я сделаю это быстрее. Но я этого не хочу.

– Что тебе нужно? – спросила Шева, слегка удивляясь тому, что ее голос звучит ровно.

– Не так уж много. Для начала мы перетащим на мою скорлупку кое-какое барахло, которое может пригодиться мне в дальнейшем. Затем ты перейдешь ко мне. Знаешь, путешествовать одному тоскливо.

– А Монс?

– Кто? Монс? А, Монс… – Тан расхохотался, весело блестя щербинкой. – Да нет там никакого Монса. Просто твои ребята слишком крепко вцепились в меня, ну и пришлось пораскинуть мозгами. Их мозгами… Ты составишь мне хорошую пару, а когда надоешь, я от тебя избавлюсь.

– Как от них? – Шева кивнула на мертвые тела.

– Нет. Я просто выброшу тебя в открытый космос. Без скафандра. Я всегда поступаю так с женщинами, которые мне надоели. Ну, если ты будешь хороша в постели, я, возможно, проявлю снисхождение и подарю тебе скафандр с несколькими глотками воздуха. Посмотрим. А пока пошли!

– Куда?

– Как куда? В твою каюту. Мне давно не попадались такие хорошенькие пленницы. Для начала развлечемся, а затем займемся твоим барахлом. Оп! – Тан проворно выстрелил в пол в дюйме от правой ноги Шевы, которую она уже приготовила, чтобы нанести удар. – Я же сказал: не нужно необдуманных поступков. Больше повторять не буду! Топай!

Шеве оставалось лишь повиноваться. Она прошла в каюту, чувствуя за спиной дыхание пирата. В каюте Тан осмотрелся, но не обнаружил ничего подозрительного. Его внимание привлек лишь кибер-стюард, бестрепетно поблескивающий линзами на направленный в его сторону излучатель.