Текст книги "Нф-100: Великое переселение"

Автор книги: Дмитрий Романов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

– Воин Ко-ра. У тебя есть великая возможность доказать преданность империи. Ты отправишься с ними и будешь лично сопровождать Великую Мать.

– Куда её собираются отправить? – спросил Мак-Мин.

– Часть восточного полка – отряд воинов князя Бун – возьмёт её паланкин и вместе с ним двинется по пересохшему руслу. Моя стратегия проста. Ведь все мы знаем, к чему на самом деле стремится царь Хорон-за и министр Ванг, колонизирующий вторую Лу-лу. Им не столько нужна наша земля или кристаллы. Сейчас им нужен сосуд, в котором они отправят семя своей жизни к самим богам!

– Отправят корни Белой Чумы к богам? – не верил своим ушам воин Ко-ра.

Перед императором лежала долина, усеянная трупами его подданных, десятками тысяч атра. На своём веку этот могущественный человек ни разу ещё не испытывал таких терзаний, но ни одной эмоции не выразило его хмурое лицо. Он был твёрд и прям, и ничто не смогло бы остановить его или переменить решения.

– Мы отдадим им её. И остановим это бессмысленное кровопролитие. Просто передадим из рук в руки, и ты будешь там, воин Ко-ра.

– Послушай, о, светлейший, – голос Мак-Мина хрипел от негодования, но перед ним был сам император, и воин пытался остановить ярость где-то на уровне гортани, не дать злым словам слететь с языка.

– Это ты послушай! – резко оборвал его Ру-Гьял. – Я не заставляю тебя кланяться им, как кланяются побеждённые победителям. Это сделает мой министр Дрог-линг. Он прекрасный торговец почестями. Но ты возглавишь отряд и проследишь за передачей Анмы в руки хорон-за.

– Я..., – запнулся Мак-Мин, – я не могу.

– Врёшь! – рявкнул Ру-Гьял, не выдержав. – Судьба всей гильдии Ко-ра сейчас зависит от тебя, от твоего решения. Ты ведь не хочешь настроить меня против них?

– Ты приказываешь мне принести в жертву деву-воительницу...

– Да. Именно так. А теперь оставь меня. Ступай. Дрог-линг готовит отряд к выходу, он расскажет подробности.

Император тронул шпорами скакуна и отъехал вперёд. Там он остановился и продолжал наблюдать за картиной резни. Мак-Мин смотрел ему в спину, и удивлялся тому, насколько поменялась картина мира для него в эти несколько дней. Ему вдруг сделалось жутко от той мысли, что он не видит больше в этом человеке пресветлого безоговорочного властителя судеб. Впервые в жизни он не был согласен с ним. И впервые долг перед государем был расценен им ниже, чем долг перед своей совестью.

В долине царил полный хаос. И единственное, чего все теперь слушались, был сигнал горна с холма. Язык звуков недаром был в почёте среди солдат Ваджара. Грамотно и вовремя поданный сигнал порой играл решающую роль в исходе битвы.

И вот сигнал прозвучал. Серия обрывистых и протяжных звуков. Все, как один, услышали и поняли его значение, и приступили к исполнению, хотя со стороны маневр мог бы показаться странным и нелогичным. Дело в том, что конница, всё это время так удачно наступавшая и теснившая врага, вдруг остановилась, всадники натягивали поводья и поворачивали назад. Хорон-за теперь видели их удаляющиеся спины, да мохнатые крупы ваджарских лошадей. А два полка пехоты с флангов начали стягиваться в образовавшуюся брешь: чтобы избежать окружения с одной стороны, а с другой – чтобы встать плотной стеной копей, сдерживая натиск очнувшихся от глухой обороны хорон-за.

Мак-Мин спускался с холма в долину и уже видел, как строится отряд, как готовится он к отступлению. Несли длинные шесты к клетке Лиры. Клетку водрузили поверх шестов. Дрог-линг заприметил Мак-Мина и стоял у тропы внизу, ожидая его приближения. Он уже издали что-то говорил ему, но Мак-Мин не слушал, а всё вглядывался в далёкие скалы каньона на другом крае долины. Где-то там, он знал это, был портал в священную долину Пуч. И хотя воину Ко-ра никогда не суждено было попасть в неё, всё же он верил, что там есть и силы и средства избавления всего Ваджара и всей Трамы от творящегося безумия. И он ждал вестей. Смежив веки, он улавливал слабые информационные токи с той стороны, из пещерного лона Пуч. Ему говорили камни, по которым он ступал, говорил ветер. Мак-Мину не нужно было много времени, чтобы настроиться на эти волны. Речь пространства лилась ясно в открытые уши. Ведь проблема большинства не в том, что они далеко от этой речи и что звук её слаб, а в их собственных закрытых ушах. Забитых грязью ненужных шумов. Что же вещал ему голос Пуч? Чужестранец был жив, он достиг своей цели и теперь общается с гигантами, видящими всё. И скоро этот чужеземец по имени Димитри выступит к ним... скоро совершится решающий ход. И нужно только выдержать, не пасть под натиском хорон-за. И не выдать им деву-воительницу. А император... что ж, пусть от выместит негодование на гильдии школы Ко-ра, пусть разгонит последователей, уничтожит её. Не важно. Жизнь Мак-Мина уже не принадлежала ему самому.

Всё выходило так, как Мак-Мин и предполагал, услышав от императора его план. Отряд, состоявший из пехоты низкорослых, похожих на гномов в красных колпаках, воинов тра, нескольких десятков всадников и императорской стражи, всего числом порядка сотни, выдвинулся к высохшему руслу. Через какое-то время следом за ними начали отступать основные силы пехоты и лучники, превратившиеся теперь так же в пеших воинов.

Прикрывая отступление, атра зажгли приготовленные заранее стогна хвороста и бочки горючего масла. К фиолетовым небесам потянулись струи чёрного дыма. Это отрезало ход хорон-за, и те были вынуждены некоторое время метаться перед стеной огня. Горючего хватило ненадолго, однако, времени на отступление оказалось достаточно. Атра засели за укреплённые валы. Там им предстояла последняя схватка, сулившая либо погибель всем до одного, либо великую, невиданную по своей грандиозности и масштабности победу. Но дух войска был уже подорван, и многие солдаты дожидались противника с последними молитвами, прощаясь с жизнью и испрашивая прощения.

Стена пламени опала, и вскоре на камнях осталась лишь горячая зола. Но каково же было всеобщее удивление сидящих за укреплениями атра, когда они увидели, что полки хорон-за двинулись вдруг не на них, а совершенно в другом направлении! Тайный маневр Ру-Гьял был тайной даже для его собственной армии.

Отряд княжества Бун под предводительством императорского представителя Дрог-линга и Мак-Мина двигался по руслу. И, несмотря на то, что было в нём всего около четырёхсот воинов, многотысячные полки хорон-за повернули у обрыва с северной части холма и устремились в погоню за ним. Ведший их разум Белой Чумы, таинственного организма грибницы, чуял близость Лиры. Дважды он упустил её, и вот теперь предоставлялась третья попытка. Эшелоны закованных в латы неживых тел, спаянных сетью белёсых корней неутомимо шествовали, вздымая песчаные облака. И не разобрать было, что же это двигалось: сам император видел огромного многоголового змея, в то время, как пред глазами большинства его воинов, людей простых и неискушённых, представали устрашающие зрелища мёртвых тел, движимых силой Белой Чумы.

Ру-Гьял же торжествовал – его всё складывалось как нельзя лучше, по плану и назначению. И теперь он был хозяином положения. А, будучи хозяином, он мог себе позволить любую вольность. На юго-востоке полная сил и томления битвы притаилась конница Ваджара. Отступившие всадники всё более негодовали из-за промедления, и вот услышали протяжные два сигнала медного горна. Это было призывом кавалерии. Протяжные переливы, последующие за первым сигналом указывали на направление, в котором предполагалось двигаться. А серии неистовых пятизвучий были командой атаковать. Предводители пяти конных взводов подняли штандарты, и бирюзовые стяги зареяли на длинных шестах.

Лира начинала понимать, что происходит. Не могла же просто так горстка воинов отступать по руслу, которое вдали упиралось в глухую стену горы. Там некогда был водопад, а теперь лишь неглубокая пещера и свод серых плит. Сзади уже видны были облака пыли, поднимаемые ногами преследовавших. Девушка уже не думала ни о чём, и в глазах её потухла последняя надежда. Она держалась обеими руками за прутья решётки своей посмертной тюрьмы и апатично смотрела на всё безумие. Роль жертвы была ею принята. Красные колпаки коротышек тра колебались внизу в каком-то клоунском марше, в гротескной процессии её похорон. Позади шли лучники, чьи лица были скрыты огромными капюшонами. Но вот один из них показался ближе, обогнав остальных. Он направлялся к её клетке. Подойдя, он сорвал капюшон и Лира вновь увидела того странного атра, что говорил ей про Димитри. Странно – она уже забыла, что именно он говорил, как его звали и что ему было нужно. Разум её проваливался в бездну забытья, измученный и утомлённый. Она только помнила этот блестящий взгляд янтарных глаз.

– Тебя ведут отдать им, – услышала она слова подошедшего.

Лира не отвечала, и Мак-Мин продолжил:

– Сейчас я уйду. Постарайся выиграть как можно больше времени, слышишь?

Кто-то из красных колпаков начал подозрительно поглядывать на Мак-Мина, и он теперь шёл вплотную к клетке, а говорил шёпотом.

– Ты знаешь, кто такие хорон-за, – это слово он произнёс почти неслышно, одними губами.

Лира на какое-то время вышла из погружения, в глазах её мелькнула искра, и она слабо кивнула головой.

– Так вот, тебя хотят отдать им... Император. Но ты будь крепка, слышишь? Не теряй себя, что бы ни было. Не позволяй...

Он заметил краем глаза, что уже несколько коротышек тра в красных колпаках переглядывались и толпились вокруг него.

– Не могу говорить. Жди... жди, я приду. Мы придём. Ты главное не поддавайся.

Один из колпаков уже собирался вмешаться в их крайне подозрительную беседу, но перед ним уже никого не было. Куда-то делся атра в серой робе с капюшоном. И на длинных шестах, несомый восемью носильщиками покачивался паланкин с Лирой – бронзовая клетка.

Ветер свистел меж каменных стен, вдоль пустого русла мёртвой реки, в пещере замолкшего водопада. Место наполняли невидимые, но ощущаемые духи местности, суровые и унылые. Они вплетали в пение ветра завывание. Это была тризна, нестройная и вечная. Враждебная порядку жизни сирена хаоса.

Советник императора Дрог-линг, ехавший во главе отряда, остановился и поднял руку, подав знак остальным. Все четыре сотни воинов и носильщики с клеткой Лиры сгрудились в каньоне. Дрог-линг достал из кофра, привязанного к сбруе своего скакуна, свёрток. Это было знамя белого цвета с чёрным кругом посреди – знамя милосердия, которое вывешивали покоряющиеся, побеждённые, просящие пощадить их. Он передал его по рукам, и его водрузили на флагшток. Теперь оно позорным пятном бледнело на фоне фиолетовых небес. Многие воины предпочитали не смотреть туда – на их памяти это было впервые, и они чувствовали себя обесчещенными. Другое дело красные колпаки тра – этот смиренный народец, привыкший к роли прислужников у храмовых жрецов внутреннего Ваджара, реагировал на всё одинаково: если таково веление императора, то какое наше дело?

Глава XIX

За всем этим уже давно наблюдал Димитри из навигационной рубки «Магеллана». Камера транслировала из ущелья. Он видел маленький отряд, унёсший Лиру с собой. Он видел, как за ними следует огромный полк хорон-за. Логично было заключить, что маневр этот содержал в себе скрыты смысл. Неспроста Ру-Гьял так обособил Лиру. Димитри прекрасно это понимал. Он понимал и то, что вот-вот она будет потеряна навсегда... по крайней мере, хорон-за распорядится ей так, как нужно будет им.

Димитри ещё раз открыл на экране схему звездолёта и нашёл на ней отсек с мобильными передвижными модулями – флипперами. Он летал на таких, и прекрасно с ними управлялся. Это были своеобразные космические шлюпки, малых размеров, маневренные и быстрые. Реактивная тяга сочеталась с антигравитационной подушкой, что позволяло флипперу не только балансировать в воздухе, подобно самолёту, но и "кататься" по поверхности земли, не соприкасаясь с ней.

Димитри снял очки-обсерваторы, выбрался из кресла и направился к плавающей у балкона платформе. Она перенесла его к лифтам.

– На первую палубу! – скомандовал он.

Лифт тронулся, а механический многослойный голос "Магеллана" спросил:

– Прикажете произвести проверку варм-двигателей? Ваше присутствие там не обязательно, вы можете отдохнуть в спа-каюте.

– Нет. Приготовьте флипп-треки, проверьте выпускные дюзы. Мне нужен один аппарат типа "А – двести". Сколько займёт его подготовка к отлёту?

– Дальний отлёт? – интересовался "Магеллан" по форме.

– Да, очень дальний.

– К вашему прибытию в флипп-трек аппарат будет готов, – ответил голос.

А в это время по долине раскатами нёсся гром. Лавина, нисходящая с гор по весне, увлекающая бурные потоки камней, не громыхает так, как громыхали подковы скакунов. Ваджарская конница растянулась на милю, и не было счёта головам и пёстрым треплющимся на ветру стягам. Первая фаланга всадников изготовила к броску дротики. Следом неслись воины с длинными копьями, наконечники которых имели форму секирных дуг. Такие копья больше рубили, нежели вонзались в тело. Лавину эту было уже не остановить. Потому-то когда первые ряды узрели, что будут атаковать не обычных, подобных им солдат, но нечто совершенно далёкое от облика человека, они не смогли стравить скорость коней и повернуть. Оставалось одно – бросаться в бой не смотря ни на что.

Хитрость Ру-Гьяла заключалась ещё и в том, что за просто так отдавать "Великую Мать", коей выступала в его понимании Лира, он не собирался. И хотя и сомневался в удачности атаки конницы, всё же решил попробовать. Он думал: а вдруг получится изничтожить противника в узких стенах каньона мощным натиском конницы прямо им в тылы? Отряд тра, который вёл Дрог-линг, и в котором находилась клетка с Лирой, был своеобразной приманкой в данном случае. И вот уже казалось, что маневр Ру-Гьяла оказался верным со всех сторон.

Устрашающе безжизненная и неутомимо упорная армия хорон-за шествовала в ущелье по иссохшему руслу реки в слепом преследовании маленького отряда Дрог-линга. И всё уже, казалось, было в их руках. Но вот волной им в тылы ударила конница. Появившись из-за холма, она не дала времени переменить позиции противнику, и буквально скосила первые ряды, вмяв неприятеля в узкий каньон. Началась страшная давка, некуда было ступить, не оставалось места даже для простого размаха руки с мечом. Всадники орудовали длинными копьями с секирообразными наконечниками, разрубая и кроша доспехи. Поняв в чём дело, они рубили не тела хорон-за, а щупальца, вплетающиеся им в спины. Без этих щупалец солдаты превращались в бездвижные трупы, теряя источник сил и повелевающего разума.

Над каньоном сгустилась тьма. То ли это были грозовые тучи, то ли рои мелкой мошкары. Но вскоре по тучам начали пробегать синие и зелёные разряды, а воздух запах озоном, словно после грозы. Мелкой изморосью посыпали голубоватые искры. Хорон-за все, как один, заревели. Это был леденящий душу вопль не то победы, не то отчаяния. Обескровленные солдаты принялись биться с удвоенной силой. А в глубинах, в самой толчее зажатого в ущелье полка, из колышущихся масс начал подыматься бугор. Он то вздымался вверх, щетинясь копьями и панцирем лат, то опадал. Но лишь за тем, чтобы потом вырасти ещё выше. Уцелевшие в той битве кавалеристы Ваджара рассказывали потом, наперебой споря друг с другом: кто-то видел там огромного дракона, словно сплетённого из тел и костяных панцирей доспехов, глаза которого горели синей молнией, кому-то явился образ скрученного многоголового змея, подобного тому, что был высечен на священной горе народа тра – но всем виделось нечто ужасающе огромное и чуждое всякому виденному прежде. Чудище выбрасывало щупальца. Те со свистом вились в воздухе и падали сетями на конницу. Они подобно ловчим арканам оплетали шеи всадников и коней, душили или сворачивали их. Некоторых подхватывали в воздух и отпускали или с размаху ударяли о скалы.

Всадники защищались саблями, рубили ловкие щупальца, но те оказывались слишком вёрткими, а с земли атаковали копьеносцы хорон-за. Конница начала понемногу отступать. Император Ру-Гьял, наблюдая эту сумятицу с вершины своего холма в маленькую медную позорную трубу, подал знак, и горнисты затрубили сигналы ретировки. План императора провалился, и теперь – он это понимал – ему ничего не оставалось, как отдать Лиру. Зато он был спокоен теперь и за свои земли и за свой народ. Надолго ли оставит в покое их Белая Чума? Он не мог знать, но был уверен, что наступит временно перемирие.

Хорон-за не погнались за отступающей конницей. Грибница чуяла близость человеческой самки, и двигалась за счёт многих тысяч своих ног в глубь каньона. А там красные колпаки тра уже соорудили нечто вроде помоста, на который водрузили клетку с девушкой. Ворота клетки не заперли, но Лира не могла сбежать. Она вышла из своей тюрьмы, но импровизированный карниз не позволял сделать и двух шагов. Прямо под ногами был обрыв, и внизу – море красных колпаков. Завидев приближающуюся серую лавину хорон-за и почувствовав всё тот же гнилостно-трупный запах, красные колпаки тра отступили, почти всем отрядом забившись в пещеру – напоминание о бывшем тут некогда водопаде. Остались лишь несколько десятков стражей атра и среди них в расшитом золотыми нитями плаще хламиде выделялся советник Дрог-линг, вышедший приветствовать армию победителей. Какое-то время Лира видела в толпе серый капюшон Мак-Мина. Но вот теперь его нигде не было, и вместе с ним улетучилась и надежда. Когда она подымала взгляд в сторону надвигающейся армии мертвецов и стелящихся меж ними вьющихся щупалец, ей становилось ясно, что никакие силы Ваджара уже не способны пробиться сюда. А роль жертвы осознавалась ей предельно ясно.

Тем временем по долине Красного Тумана в клубах ещё не осевшей пыли с невиданной скоростью нёсся серебряный блик. Это был флиппер Димитри. Пилот не представлял точно, куда направить аппарат, но навигатор выводил его прямиком к пересохшему руслу. Димитри сначала не мог понять, что это вокруг него, похожее на застывающую вулканическую лаву. Он даже сбросил скорость, и когда картина перестала сливаться в один багряный шлейф, волна тошноты заставила его закрыть глаза – то были тысячи изуродованных раскуроченных тел. Поле, насколько хватало глаз, было сплошь усеяно трупами. "Какой император... какие жрецы..., – рвались в его голове мысли, – везде и всюду одно и то же. Везде – и на Земле, и на Траме империи, государства – этот Левиафан кормится смертями невинных жертв, и на том строится его могущество и слава. Вот она, цена этой славы – в поле мёртвого мяса". И он до предела выжал ускоритель, чтобы не видеть ничего вокруг.

Однако навигатор засигналил о приближении к руслу, и автопилот сам сбросил скорость. Теперь Димитри двигался не быстрее воина на хорошем скакуне. И такой воин нёсся в тот момент на него из гущи бойни у входа в каньон. С головы всадника ветром сорвало капюшон, и было видно, как лихо подпрыгивала и хлестала по плечам его длинная тонкая коса. Астрогатор остановил флиппер, позволив всаднику приблизиться. Это был Мак-Мин. Воин Ко-ра безошибочно определил "огненную колесницу" Димитри, и, не раздумывая, бросился к ней, спешившись со своего рогатого коня.

Димитри открыл защитный прозрачный купол кабины. И в следующий же миг Мак-Мин запрыгнул на соседнее сиденье, так, словно много раз уже проделывал это и был прекрасно знаком с инопланетной техникой.

– Быстрее же! – ударив в отчаянии по приборной панели ладонью здоровой руки, вскричал воин, – туда!

Димитри не успел опомниться, как они снова мчали вперёд.

– Что с ней? – только и спросил он.

– Всё... скоро! А, быть может, уже! Вперёд! Напролом! – кричал Мак-Мин, вглядываясь в кипящую стену битвы.

Мимо них и им навстречу неслись, вытаращив обезумевшие от страха глаза боевые скакуны, и всадники даже не обращали внимания на флиппер. Отступление приняло форму бегства лишь бы куда, да подальше.

Мак-Мин неистовствовал, вертясь на них и подпрыгивая, раскачивая флиппер.

– Бегут! Гады! Выродки болотных демонов! Бабы! Бегут, раздери их Шар-кар! Как смеют они...

И вдруг Димитри увидел, как несколько всадников, натягивая поводья, останавливали коней и бросались к нему наперерез, размахивая руками. Он бы и не обратил на них внимания, если бы не одна деталь. К седлам их коней с обеих сторон были привязаны бочки. Несколько животных без ездоков несли такие же бочки, перехлёстом обмотанные шлеями. У одного всадника Димитри, сбавив скорость, рассмотрел в руках нечто, напоминающее шланг. Он узнал в нём Клима! А кто же были остальные четверо? Разумеется, доктор Мазерс, Тибр и африканец Боро. Астрогатор чуть не вывернул шею, когда его флиппер проносился мимо них. Или то лишь показалось ему в чаду и угаре страшной брани? Но Мак-Мин привёл его в чувства, схватив за ворот водолазки и встряхнув, от чего ткань затрещала.

– Воительница! – заревел он.

Димитри решил разобраться во всём только что виденном позже – сейчас и действительно в первую очередь нужно было выручать Лиру. Не будучи человеком религиозным, он всё же внутренне помолился и отжал красный тумблер под стеклянным колпаком. Флиппер на миг скрылся в зеленоватом сиянии, а затем от его носовой части отделился световой жгут и зелёная полоса ушла молнией вперёд, в гущу сражающихся. Это был разряд излучателя на основе фтористого водорода – вовсе и не оружия, а орудия, предназначенного для прорубания пород любой прочности, для прокладки пути флипперу. Но выбирать было не из чего. Конечно же, груда тел, забивших ущелье, ни в какое сравнение с горной породой не шла, и потому, когда ярко-белый пар от выстрела осел, впереди зияла дыра. Димитри побледнел – он ведь мог задеть и Лиру! Но по животному хищному смеху своего попутчика, он понял, что до Лиры выстрел вряд ли бы достал. А вот от флиппера теперь резко отпрянули все. На прозрачный купол кабины сверху обильно сыпался пепел сожжённых тел.

Однако и тут астрогатор решил перестраховаться. Залетев в прожжённый тоннель, он оказался окружён тысячами хорон-за. Он сбросил скорость, развернул флиппер в одну сторону и дал залп. Димитри даже заскрипел зубами. Развернув нос аппарата с излучателем в другую – дал второй. Теперь вокруг крутились чёрные вихри сажи и золы. Флиппер, разумеется, хорошенько трясло, но не даром этот аппарат применялся космогеологами всей колониальной системы государства Реформы. Гироскопы и отражающие резисторы образовывали вокруг него автономную среду, за счёт чего гасилось девяносто восемь процентов мощи ударной волны от выстрела излучателей.

Вот уже впереди замаячили красные колпаки тра. Мак-Мин оповестил об этом, обрисовав положение у пещеры. А вокруг всё с тем же тупым мёртвенным упорством стягивалось кольцо воинов и щупалец. Димитри снова щёлкнул тумблером. Однако за щелчком не последовало ничего. И только тогда астрогатор увидел, что шкала заряда мигала красным, и рядом светилась надпись "пустой". Видимо, флиппер уже использовался, когда только "Магеллан" прибыл на Траму. И никто не заряжал его с тех пор.

– Проклятущий Юпитер! – он вновь побледнел, и противный холодный пот выступил на ладонях. – Нам нечем отбиваться.

– Лети! – блестел глазами воин Ко-ра. – Лети на своей колеснице, полубог! Тебе это ничего не стоит.

И Димитри пошёл на таран. Флиппер прорывался через "живую" изгородь мертвецов и сочленения белёсых корневищ, через липкую тягучую паутину. Лира даже закричала, сжав кулаки, увидев, как из кишащей непонятной массы вырвался, затянутый слизью и обрывками корней, флиппер. Аппарат несколько раз вслепую крутанулся вокруг вертикальной оси, пошёл боком, сшибив гранитный кромлех, и уткнулся носом в скалу.

Лира не верила, что это могло происходить на самом деле. Перед её клеткой уже громоздились переплетённые белые стволы в несколько обхватов. Корень принимал форму слепого змея, однажды уже виденного и даже побеждённого ей. Но на этот раз змей был гораздо больше – с таким не справился бы и отряд воинов, подобных Мак-Мину. Жало его просунулось в клетку через редкую решётку, и девушка жалась к противоположной стене. А пол клетки залил вязкий кисель с перламутровым отблеском.

Флиппер Димитри вновь заработал – на резервной тяге антигравитационной подушки. Он заскользил в воздухе над самой поверхностью галечного русла, устремившись прямиком к змею. Хорон-за бездумно бросались наперерез движению, но их тут же отбрасывало, белые корни струились следом. Димитри под боевое улюлюканье Мак-Мина резко вытянул штурвал на себя, и флиппер взмыл вверх по змеиному телу. Если бы кто рассказал потом, как это выглядело со стороны – астрогатор бы не поверил...ну а стоило бы кому раньше хотя бы заикнуться, что он сам, как пилот, на это способен – Димитри попросил бы перестать сотрясать такими бесцеремонными сказками воздух. Однако он делал это. Делал и ни капли не задумывался, что делает. Действовал в нём не разум, а тело – на автомате блестяще отточенных рефлексов пилота, и душа – на топливе подсознательной веры в своё всемогущество. Такое раньше называли героизмом. Теперь, во времена Димитри, термин этот можно было встретить разве что в историоскопических архивах.

Тело белого змея служило серпантином, по которому мчался флиппер. Существо попыталось стряхнуть с себя назойливого жука, но система гироскопов сработала ловко. Флиппер завис в воздухе, когда белый хребет прогнулся и пошёл волной, а затем вновь приземлился на его спину, когда змей вытянулся обратно. Флиппер сбавил скорость, однако, перелетел через голову с жалом и зацепил клетку Лиры. Наспех собранные деревянные подмостки содрогнулись, и клетка полетела на землю. Лира ощутила падение, и в глаза бросились приближающиеся камни. Но несколько щупалец, подобно белым пальцам, схватили клетку у самой земли, не дав Лире разбиться. Змей ринулся вниз, флиппер, совершив кувырок в воздухе, направился туда же.

– Открой! – закричал Мак-Мин, когда они вновь летели над поверхностью.

– Ты с ума сошёл? – крикнул в ответ Димитри, направляя флиппер в белое тело змея на таран.

– Открой, или я вышибу окно! – зарычал воин.

Димитри на лету открыл купол, и Мак-Мин выбросился из кабины. Но в следующий же миг, почти опередив летательный аппарат, воин налетел на белые путы, опоясавшие клетку. В его руках засверкал клинок, и на землю посыпались, скручиваясь и извиваясь, пористые обрубки.

Мак-Мин, подобно урагану вился вокруг, и никак было не понять, от чего он отталкивается и на что опирается – уж не на воздух ли? Клетка в несколько секунд была освобождена от хватки щупалец и повалилась на камни. Лира выбила ногой перекошенную дверцу и выбралась наружу. В этот же момент стены ущелья многократным эхом отразили крик. То был крик Мак-Мина, пронзённого жалом змея. Длинное острие, похожее на костяной загнутый дугой рог, выходило из груди воина. Змей поднял его над землёй и принялся трясти. Мак-Мин водил рукой с кинжалом, напрасно пытаясь обрубить жало. Лицо его приняло выражение крайнего изумления, а монголоидные глаза как-то неестественно округлились, выпятились, устремив взгляд вниз, на грудь. Наконец, змей стряхнул его. Он грузно упал спиной на гальку, изогнувшись и хватаясь рукой за воздух. Лира вскрикнула и закрыла лицо ладонью, из глаз её брызнули слёзы. Ноги девушки подкосились, и она осела на землю в волнах своей белой накидки. Мак-Мин захлёбывался красной пеной и что-то хрипел. Наконец, он нашёл силы повернуть голову в её сторону. В его глазах вновь возникла та янтарная искра, и, в последний раз взглянув на неё, он сипло прокричал:

– Воительница! Воительница... за вас! – и последняя судорога прошлась по телу.

Флиппер Димитри остановился близ поваленной клетки. Он выбрался из кабины, схватил Лиру, сидящую в полуобморочном бреду, и повлёк её к аппарату. Но проворный змей сшиб флиппер ударом массивного хвоста, и тот бесполезной блестяшкой зазвенел о камни. Димитри потянулся к поясу, но излучателя там не было. Они остались один на один с неизбежным концом.

Змей вырастал до самых, казалось, небес. Он был выше скал каньона, и всё набухал, ширился и рос. Кольца его белёсого тела окружили двух людей стеной. Он отклонился назад, и кинулся с высоты вниз, выставив вёрткое жало.

Змей бросился и мгновением позже начал заваливаться в сторону. Свёрнутое в спиральные кольца тело била конвульсия, оно меняло цвет на серый. Потрясённые Димитри с Лирой жались к земле, и ничего не понимали. По каньону прошёлся вой. Ему вторили тысячи глоток. Резкое шипение, перерастающее в нестерпимый треск, пришло ему на смену. Змей пытался теперь выползти из ущелья, перебросить голову и следом массив тела за скалистые выступы каньона, но содрогался и оползал обратно вниз. Он от чего-то явно бежал. Что-то здесь чинило ему невыносимую боль.

Пользуясь моментом, Димитри взял Лиру на руки и пошёл прочь. Он не знал куда, но просто шёл, не глядя по сторонам и не обращая внимания на метания и треск, только считал шаги, пытаясь увязать темп хода со сбивчивым дыханием. Он шёл, а вокруг кипел хаос, носились закованные в латы уже мёртвые хорон-за, крутясь волчками на бегу, извивались и сцеплялись друг с другом щупальца, текла слизь, пузырился перламутровый кисель. И от вырывающихся паров было не продохнуть.

Так бы Димитри и шёл, уставившись в серую гальку. Но впереди послышались знакомые голоса. Он посмотрел в мутные из-за испарений и белой паутины разрывы меж стены каньона, и там увидел конных воинов. Всего несколько десятков, но именно они и были причиной такого поведения хорон-за. В руках они держали длинные предметы, напоминающие колья, но это были не копья и не дротики. Из концов этих кольев били струи. А к другим концам были подведены шланги. Следом, почти неразличимые в полумгле, шли навьюченные бочками животные. И шланги тянулись от этих бочек к рукам всадников. Они словно бы тушили пожар.

Конечно! Димитри вспомнил, что именно такую систему когда-то в древности использовали люди его родной Земли для тушения пожаров. Где-то, должно быть, находился нагнетающий воздух компрессор, соединённый с бочками, а из них выдавливалась этим нагнетённым внутрь воздухом жидкость... Но что за жидкость... Что за компрессор... Тут, на Траме. Димитри всё вдруг показалось до нельзя абсурдным и смешным. Лёгкие его в одночасье переполнились кислородом, в теле появилась пугающая лёгкость, а по скулам пробежали мурашки. Он шёл всё медленнее, но не чувствовал теперь тяжести Лиры на руках. Он засмеялся сквозь слёзы и... начал терять сознание. Стены скал переворачивались, а небо ушло куда-то вбок. Последним, что он увидел было раскрасневшееся и озарённое широчайшей улыбкой лицо доктора Мазерса над ним.