Текст книги "Нф-100: Великое переселение"

Автор книги: Дмитрий Романов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Верно-верно, – закивал Танзи, – Это не существо, но оно наполнится соком воздухом и оживать. Очень опасно. Оно переноситься через мосты, мы не видеть, но оно в них.

– Красные небеса..., – выдохнул Тибр.

– Как грибы, да? – как-то даже восхищённо произнёс доктор Мазерс, уже со всех сторон обследующий мшистые наросты на канатных боках, – Вы помните историю про споры "чёрного Зевса"? На Титане, в стародавние времена ещё, когда споры и грибница плесени пролетели под обшивкой корабля, у самых батарей, и ка кни в чём не бывало переселились на поверхность Титана. Мутировали и натворили дел...

– Доктор, мы все учились в классах, – заметил Тибр.

– Ну да, просто аналогия.

– Мне кажется, доктор, вы недооцениваете нашей ситуации, – тут же перебил его Клим, подходя ближе, – Вы сюда словно бабочек собирать приехали!

– Я всего лишь констатирую факты. Хм... вношу ясность.

– Чушь! – выкрикнул Клим, закипая всё сильнее. – Ясность ваша пусть остаётся при вас, слышите?

Клим Забелин, бывший командующий элитным отрядом войск космической разведки, ныне выступающий в качестве бортового механика космолёта типа "Феб", всегда отличался огневым темпераментом. Но по секрету от него же самого, несколько лет назад из штаба поступил приказ отстранить старого и отлично зарекомендовавшего себя офицера от командования, отправить в бессрочное увольнение. Это было связано с травмой, которую он получил при проникновении в юпитерианские толщи на поисках имперского зонда. Ту операцию негласно называли "кипящие мозги" – армия Реформы столкнулась с неопознанным явлением психической атаки. Людей, участвовавших в операции, словно подменили, у них часто случались припадки беспричинной ярости, обнаружилась частичная амнезия и приступы страха. Элитой врачей проводилось лечение, но до конца выявить причины, и, как следствие, вылечить недуг не удалось. Вот и офицер Забелин до сих пор, сколько не пытался избавиться от вспышек почти беспричинной ярости, делал это безуспешно. Беда его и трагедия заключалась ещё и в том, что сам он осознавал это и как бы глядел на себя в такие моменты со стороны, но ничего не мог поделать с "тем" собой.

– Клим, думаю лучше сохранять благоразумие, – вмешался Димитри.

– Да какого чёрта? Когда весь мир сходит с ума, о каком благоразумии речь? Вы уже затащили нас в гадюшник, и теперь тычете мне в нос своим паршивым благоразумием!

– Ты видел иной выход? – всё так же холодно спросил Димитри, и холодность эта мало по малу действовала.

– Да, видел, Солоф, видел! Нужно было остаться там, на берегу озера... Дьявол! Да уж как-нибудь выкрутиться, но не тащиться за карликами, как стадо овец. Вытащить нашу развалюху из воды, и смотаться ко всем чертям. Думаешь, я бы не смог завести машину?

– Да, ты бы смог. Но не забывай, на берегу нас ждали не только, как ты сказал, карлики. Если помнишь, на пир спешили гости похищнее...

– Как хочешь, – махнул рукой бывший офицер разведки и, чуть не столкнувшись плечом с Танзи – тот отскочил в сторону – удалился за валун.

Димитри и доктор Мазерс переглянулись, и доктор глубоко вздохнул, с видом человека понимающего и обременённого мукой за товарища.

– Так что вы говорили? – тихо спросил Димитри у доктора.

– Ах да... это напоминает грибы. Грибница обыкновенного шампиньона, например, может занимать площадь в несколько гектар. Когда-то жила теория, о том, что грибницы, будучи действительным единичным организмом гриба, как существа, может распространиться на весь земной шар, и даже пройти сквозь него. Потом доктор Фелиций обнаружил межпланетную связь пангрибниц. Но его, как вы знаете, обвинили в религиозной нетерпимости и сектантской ереси. А ведь он много видел...

– Вы хотите сказать, здесь может иметь место нечто подобное?

Доктор пожал плечами.

– Увидим, надеюсь. Не хочется калькировать события, ведь условия здесь и в нашей части Вселенной, должно быть, бесконечно разные. Хотя если учесть, что они тут ездят на лошадях... так сказать...

– Оно шевелится! – крикнул Тибр.

Все окружили столб. Борода белёсого мха затрепетала, испустила облачко пара, и снизу показался новый жгутик. Он слепо ткнулся в канат, затем пощупал воздух вокруг и раздвоился.

Стража что-то быстро и испуганно затараторила. Они принялись натирать свои доспехи пахучей жидкостью из бурдюков.

– Они говорить, что вы призывать хорон. Они просить вас уйти отсюда, – дрожащим голосом проговорил Танзи.

– Уйти куда? Через мост? Так пошли.

– Нет, на мост нас пускать не хотят. Очень мудрый страж. Мост вести в Пуч. А в Пуч не должны с нами идти они, – Танзи ткнул пальцем в сторону белёсого мха.

– А что если мы не будем их спрашивать, а просто пойдём и всё тут, – подмигнул Тибр.

– Страж мудрый, он обрежет мост, – совершенно спокойно ответил Танзи.

Глава VI .

Ей всё мерещилось, что вокруг знакомые стены. Ноздри втягивали далёкий, почти истёршийся из памяти запах – такой был в детстве, когда они с семьёй ездили в резервации к сестре её отца, тётушке Лидии. Тогда были живы и отец, и мать, и брата не забрали повстанцы-клеймовщики. Да-да, от того и пахло пирогом!

В резервациях сохранялись сады и даже несколько гектаров полей, самых настоящих, с зелёной травой (а не этим синим суррогатом, выведенном на Ганимеде), с поющими птицами в секциях биостатики. У тётушки Лидии был премилый двухэтажный дом – родовая гордость. Мало у кого в ГСР – Государстве Северной Реформы – оставались свои дома. Но покойный муж тётушки Лидии как никак был личным врачом министра. И потому ей знакомы были и эти поля, и деревья, и редкие птичьи песни, и даже несколько звёзд на синем ночном небе, не выбеленном яростными прожекторами магистральных лифтов и орбитальных станций. А под куполом было тихо, и только дрожь земная напоминала о рвущих воздух экспрессах на Луну и Марс. Под куполом не обязательно было даже носить глушители в ушах. Без них девоча чувствовала себя сначала очень непривычно, но зато потом свободно и лёгко, словно вот-вот ноги её пойдут по тихому воздуху над полем.

Запах и дуновение тёплого ветра, пропитанного Солнцем, улетучивались. И меж бровей легла горькая морщинка, смежённые веки дрогнули. Как же не хотелось отпускать эти видения!

Какое-то время она не могла понять, кто она, как её имя и откуда явились все эти воспоминания. Потом поток сознания унёсся ещё дальше, где уже нет границ отдельного существа. Виделись мерцающие облака с ослепительными разрядами в них, озёра, среди которых распускаются огромные мясистые бутоны, водовороты чьих-то глаз, звуки обретали форму. Кто-то пытался собрать из звуков понятие. В сиреневом мареве сплетались в клубок форм вибрации голосов.

Повеяло приятным трепетом, она ощутила себя желтоватым сгустком энергии.

– Ма-ах, – то и дело повторял голос.

Над зеркальной гладью воды образовался силуэт, похожий на обнажённую женскую фигуру. Округлые формы излучали свет, ширились в пространстве.

– Ма-ам, – продолжал голос, чуть изменив интонацию.

Теперь от этих слов, подчиняясь им, силуэт стал хорошо различим. Это была женщина. Она улыбалась, блаженно прикрыв глаза, лёжа в воздухе над омутом озера. Волосы её неестественно длинными локонами струились в эфире, чуть касались вод, от чего пробегали искорки и веяло цветами. Женщина медленно водила руками по округлому животу, и видно было, что она была беременна.

– Ма-а-ма... а-а-ма, – гипнотически вытягивал голос.

Женщина в истоме запрокинула голову и вода окрасилась в зелёные и голубые тона, нежно акварельного кружева. Неощутимый ветер закрутил круги и спирали, поднял в воздух бутоны распустившихся цветов. И женщина засмеялась, радостно и тонко, не открывая глаз. Её смех наложился на голос, повторяющий как заклинание "ма-а-ма-а-а-ма-ам", и голос усилился. Но смех сделался ещё громче, перешёл на закатистый, экстатичный тембр. Голос странно захрипел. Ещё несколько раз повторив "мама", он разошёлся дребезжащим механическим эхо и, вдруг, превратился в пронзительный свист.

– Ме-р-р-ра! Мера-а! – сталью зазвенели голоса.

Силуэт женщины над гладью озера подёрнулся грязными волнами, сжался и начал растекаться. Глаза на оплывшем красном лице распахнулись, и безумный взгляд слепых глаз устремился вникуда, похожий на взгляд манекена. Руки и ноги распались на сотни жгутиков, обвили туловище. Вздувшийся живот треснул, и в трещину эту начало затягивать всю картину, вместе с озером, облаками и неясными теперь мазками цветочных бутонов.

– Мер-ра! Смер-ра! Смра-а-а! – ревел механический голос.

И Лира закричала. Крик привёл её в чувства. Она вскинулась, и уставилась в фиолетовый полумрак. Она задыхалась, хватая воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Шевелила пересохшими губами и стонала. Она физически ощущала присутствие ужаса, животного, плотного древнего ужаса. Какое-то время ей казалось, что это её последние мгновения, и сердце вот-вот должно было разорваться в холодеющей груди.

Но сознание вновь оставило её. И когда оно вернулось, ей всё же удалось подавить очередную волну ужаса. Лира явно ощущала присутствие рядом нескольких существ. Она не видела их физическим зрением, но могла ощущать. Она ясно понимала, что это они только что говорили ей, начитывали странные слова. Причём эти слова собирали реальность вокруг ядра её сознания.

Сначала это была реальность, описать которую она была не в силах, так как ничего подобного прежде не видела и сравнить было не с чем. Затем, когда в речи этих существ появились слоги "ма", начала собираться картина стоячего водоёма, из дна которого бил холодный ключ. Потом и те цветы, и ... Женщина! Лира автоматически положила руки на живот и начала судорожно ощупывать себя. Она вдруг осознала, что совершенно раздета. И это ещё больше, гораздо больше, нежели неизвестность, пугало её. Первая мысль – беспомощность. Полная и очевидная.

Но закалка многолетних полётов через плоть Вселенной, выучка офицера, быстро стабилизирующийся мозг статиста – всё это пришло ей на помощь. Она начала собирать информацию, анализировать, возводить в системы, рушить эти системы после проверки логикой и снова возводить новые.

Первым делом она убедилась, что может ощущать своё тело, и на нём отсутствуют видимые повреждения. Она находилась в полу лежачем положении на чём-то вроде силиконового матраса, а руки и ноги могли двигаться спокойно. Рывком она оттолкнулась от желеобразного ложа и встала на твёрдый пол.

В тот же миг послышался тонкий, как комариный писк, звук. Что-то двигалось в ультрафиолетовом свете у противоположной стены. Лира сделала шаг в ту сторону и ей удалось рассмотреть некое хитрое телесное сплетение. Вытянутые полые трубочки, сочленения ног, рук, костяных гребней и чешуйчатых крыл. По спине пробежал мороз.

Вдруг оно резко крутанулось и взбежало по стене. А из-под наплывов и наростов сверкнули несколько мокрых глаз. Лира вскрикнула и отскочила. А затем что-то щёлкнуло в её голове, и она повалилась прямиком на ту же стену. Теперь оказалось, что стена была полом, а то место, где она стояла до того – отвесной стеной. Был ли это сбой гравитационной матрицы или само помещение поменяло ориентировку в пространстве – было неясно. Существо же скрылось в ультрафиолетовом тумане. А на полу растянулись странные тени. Лира никак не могла понять, что же эти тени отбрасывало. Словно несколько спрутов развесили щупальца и вот-вот грозились схватить ими девушку.

– Кто здесь? – надрывно крикнула она, потерявшись.

Тут же в ответ раздалось клокотанье и электронный скрип. Какофония слилась в нечто наподобие голоса. Он лился, казалось, из стен, со всех сторон.

– Ещё..., – услышала она.

– Ещё, – выдохнула Лира, чувствуя, как колотит в висках сердце, а потом громче спросила, – Что "ещё"? Что вам нужно от меня?

– Говори..., – запнулся голос, – ещё.

– Что? Что говорить?

– Говори ещё, – так же монотонно потянуло из стен.

Тени на полу уменьшились в размерах, словно предмет приближался к источнику света, отдаляясь от Лиры. И теперь их очертания становились чётче. Лира разобрала штрихи человеческих профилей, носы, губы, пальцы на руках. Это были некие многоголовые и многорукие создания. Тени скользнули прочь и скрылись.

– Кто вы? Я не понимаю... что всё это значит. Постойте, – она приложила мокрые ладони к щекам и сделала несколько глубоких вдохов, – Мы шли по мосту, потом я провалилась... и потом были видения. Теперь я тут. Пожалуйста, скажите, что со мной?

– Очень хорошо, – так же монотонно ответил голос, – Речевой модуль найден. Язык определён. Мы можем общаться. Как ощущает себя твоё тело?

– Почему я раздета?

– Это не важно. Ты здорова?

– Что это значит? – она помолчала, а потом со слегка истерической усмешкой добавила, – Конечно нет! Как я могу быть здоровой, когда у меня сердце пытается выпрыгнуть? Мне ведь... да мне страшно. Люди умирают от таких ужасов!

– Информация исчерпывающая, – подытожил затухающий голос.

Через стены в помещение просочился зеленоватый газ. Лира попятилась от стен, дойдя до центра комнаты, но газ пробрался и туда. Он ничем не пах, однако сразу же оказал действие. Сердце перестало стучать так сильно, панический шок сменился апатичным оцепенением. А вскоре ей захотелось спать, веки отяжелели. Но она умела бороться со сном – в академии их обучали некоторым восточным практикам, основанным на дыхании, которые позволяли по желанию или резко ослабить желание спать, или же, наоборот – мигом заснуть, когда была необходимость.

По стенам прошлась голубоватая рябь, зашипели искры. А затем и они, и пол, и высокий потолок, источающий ультрафиолет, словно исчезли. Вернее, стали абсолютно прозрачными. И Лире открылся удивительный вид.

Она стояла на прозрачном полу, а под ней проносились песчаные дюны. Сверху, где был потолок, теперь зияло тёмно-синее небо, редко где иссечённое изумрудными полосками облаков. Прозрачная конструкция, судя по множеству мерцающих преломлённым светом граней, – сфера, неслась над поверхностью планеты. О том, что это была планета, говорил яркий провал местного Солнца, встающий или заходящий за горизонтом. Судя по размерам песчаных барханов и отдельных скал, а так же по тому, как округлялись формы у горизонтов, Лира сделала вывод, что планета была небольшой. Скорее всего – планетоид или даже спутник.

Словно в подтверждение этих слов, из-за бокового горизонта появилась яркая синяя дуга – фрагмент сферы большой планеты. А ещё Лира увидела, что изумрудные облака как бы сходятся, сворачиваясь в спираль в единой точке на небе. И от этой точки к поверхности тянется нечто огромное, масштабы чего она не бралась представлять. Словно огромная колонна подпирала небесный свод тёмной лазури.

И вдруг она поняла, что уже видела всё это. Но видела с другого ракурса – с той планеты, что восходит из-за плавной линии горизонта. Трама! Это была планета, на которую упал "Феб". А то место, над которым совершал полёт этот прозрачный корабль, являлось ничем иным, как спутником. Они видели эту Луну, из которой бил чудовищных размеров гейзер. Они видели изображения этой Луны на столбах сталагантов в пещере. И теперь она сама оказалась на ней. Совершенно одна, похищенная неведомыми существами. От этих мыслей ей сделалось плохо, ноги слабели, и она села на пол. Из-за его прозрачности, казалось, что она сама по себе летит над пламенеющими в инопланетной заре песками в позе некоего шумерского божества, сидя и обхватив руками колени.

Довольно скоро впереди открылся вид на рассечённую реками долину. Растительности не было, и багряные полосы воды оплетали седые камни и далее растекались водянистой плёнкой, скрывая под собой пески. Посреди поймы реки возвышалась островом каменная насыпь. На насыпи громоздился замок с острыми шпилями, точно иглы, уходящими в небо. Замок блестел в солнечных лучах, точно был сделан из серебра. Лира даже сначала прикрыла глаза от неожиданного блеска. Из-за этого разглядеть замок в подробностях так и не удалось.

Прозрачный корабль, на котором летела девушка, сбавил ход, и опустился ниже. По мере приближения к замку скорость полёта становилась всё меньше. Наконец, замок остался сбоку и вот уже позади. А на площадке перед ним, уходящей по длинной насыпи вперёд, к руслу реки и горам, что-то происходило.

Сначала Лира приняла это за бурление серой жидкости. А затем смогла разобрать ясно: внизу под ней на выстланных серым гравием квадратных площадках, стояли тысячи существ. Они все были одинакового вида, и почти не шевелились. Такое приходилось ей видеть разве что в историоскопических комплексах, на уроках в академии. Это называлось там "легионами". И располагала этими легионами империя древнейшего Рима. Теперь она воочию их созерцала.

Летела она низко, головы существ в массивных серых шлемах были, казалось, в нескольких метрах от неё. Ряды войск тянулись и тянулись. Сотни шеренг, тысячи рядов, миллионы воинов. Все высокие, плечистые, вооружённые тяжёлыми копьями, с концов которых под самым лезвием свисали чёрные и зелёные стяги.

Скорость полёта окончательно упала, и корабль завис посреди чуть колышущегося моря воинов. Лира сидела, еле дыша, ожидая неминуемой гибели. Но время шло, а ничего не происходило.

Наконец, вновь раздался тот хриплый неестественный голос, словно бы сшитый из десятка голосов:

– Мы установили ваш язык, взяв за образец произнесённые вами слова.

Лира вздрогнула:

– Кто – "вы"?

– Мы – закон. Наступает наша эра, эра гармонии и осуществления пророчеств.

– Я не понимаю...

– Не волнуйтесь, госпожа, вреда вам не причинят. Посмотрите туда, – вторя голосу, пол под ней прошёл голубоватой волной, увлекая блуждающий взгляд девушки в пучину войска, – Всё это – армия пророчества, готовая исполнять высшее веление. Они здесь, они готовы и ждут вас.

Как бы в подтверждение сказанного, войско издало утробный гул, вскинув лица, заслонённые костяными забралами, вверх, где висел прозрачный корабль.

– Вы ошибаетесь. Я всего лишь статист космолёта, офицер третьего ранга... Кто ждёт меня?

– Ваши слова загадочны, госпожа. Их значение понять лишь вам. Но час блаженства близится. Очень скоро эшелоны двинутся на с Лу-лу на Траму. Они очистят верхний слой от паразитов – тра. Затем уйдут в глубь пещер и там освободят место для Его Божественности. Вы скоро будете представлены к Его двору. Замок раскрывает седьмые сферы, и наш корабль заходит на посадку, приготовьтесь, госпожа!

Они вновь полетели над морем колышущихся шлемов и копей, приближаясь к серебряному замку. В его стенах образовалась чёрная брешь, створки которой раскрывались и внутри был виден огромный зал. В последние секунды полёта Лира увидела замыкающих легион воинов, припавших на одно колено, склонивших головы в её сторону. И вот уже тьма застенка окутала её. Когда зажёгся свет, проникший из раскрывшейся щели в высоком потолке, Лира не увидела ни корабля, ни его прозрачных плотных стен. Она просто сидела на полу просторного зала. Пол был устлан длинными в несколько метров стеблями пахучей травы, а прямо перед ней белел ворох тряпья. Она первым же делом растормошила его, вытянув длинное покрывало белого сукна и укрылась им.

Полумрак зала рассекла полоса света – открылись ворота. Из-за ворот посыпали люди, расстилая ковёр и освещая залу факелами. Лира встала и попятилась назад. В залу внесли расшитый золотом паланкин. По форме от отличался от того, в котором несли экипаж с "Феба". Этот был огромным, с фалдами материи, шлейфом струящейся следом. В паланкине сидел некто в короне, с лицом, выбеленным пудрой и чёрными, густо смазанными сажей, бровями. Когда носилки опустили на разостланный ковёр, прислужники канули ниц и так и замерли на коленях, лбами в пол.

Человек в короне начал говорить, присвистывая и рыча. Лира не понимала ни слова, однако тут же, словно из ниоткуда, появился тот позвякивающий голос, что она слышала в прозрачном корабле.

– Его Божественность приветствует званную жену! – перевёл голос.

– Меня? – изумилась Лира.

Человек, сидящий в паланкине продолжал, а голос переводил почти синхронно:

– Его Божественность выражает почтение предкам, явившимся на Траму многие неисчислимые эпохи тому назад, принёсшим на Траму жизнь и разум. Так же выражает почтение своим отцам и их отцам, и отцам их отцов, и так вплоть до великих пророков. Его Божественность говорит вам, что пророки предписали великой империи Хорон-за завершить начатое праотцами, принёсшими на Траму жизнь.

Человек в паланкине замолчал, и было видно, что ему мешает одышка. Несколько слуг подали ему кубок и отёрли лоб и щёки полотенцами, а затем прошлись по этим местам лица кисточками с пудрой. Он продолжил:

– Многие эпохи тому назад аватра изгнали народ хорон-за в безжизненные пустыни извечного камня. Но народ хорон-за вознёсся на Лу-лу, обладая могущественным скипетром. Нас вознёс фонтан! Теперь приходит время Хорон-за. Теперь Хорон-за свяжет сетью жизнь, и погрузит Траму в вечный покой. И только род Хорон-за должен продолжиться. Но мы зашли в тупик, однако пророки были правы, и свершилось пророчество: явилась звезда и принесла Великую Мать! Званную жену царя Хорон-за.

С этими словами человек в короне, называющий себя "Его Божественность", спустился на пол, и медленно пошёл к Лире.

– Да свершится зачатие нового престолонаследника от царя и богини, явившейся с упавшей звезды! – громогласно возвещал голос.

Лира теперь вблизи увидела набелённое пудрой мёртвенное лицо, серебяную корону и тянущиеся вперёд тонкие длинные пальцы, унизанные массивными перстнями.

– Род Хорон-за да напитается новой божественной кровью и да будет славен в синих чертогах великого фонтана!

Хор слуг запел молитву. Человек в короне подошёл совсем близко, и тогда Лира, безукоризненно выученная в офицерской академии и знающая свои силы, сделала бросок в сторону. Она отскочила от приблизившегося царя Хорон-за и в несколько прыжков оказалась у паланкина. Ей было всё равно куда бежать – ситуация не располагала обдумывать её. Краем глаза она заметила, что часть опешивших слуг бросилась ей вдогонку, часть – осталась стоять на коленях, водя головами.

Она нырнула в паланкин и быстро оглядела его убранство. Там обнаружился подвешенный к потолку кривой клинок. Лира схватила его, вытащила из ножен и прорезала в задней ширме паланкина дыру, сразу же за тем нырнув в неё. Она выпрыгнула из матерчатого шатра с другой стороны, скрытая от глаз массивом шатра. Перед ней стояли распахнутые ворота, и она кинулась ним.

Этот её маневр запутал слуг, что не посмели взойти в паланкин следом. Они лишь столпились у его полураспахнутых занавесок и тянули шеи, пытаясь заглянуть внутрь. В этот же момент царь оказался среди них, хилыми руками расталкивая спины слуг. Те падали ниц, а он в неистовстве ревел и топал ногами.

Однако вскоре кто-то заметил дыру в полотнах носилок, и все бросились к воротам. В это время Лира бежала вдоль высокой стены, чувствуя, что задыхается от непривычного для её лёгких разреженного воздуха чужой луны. Её белые облачения развевались по ветру и готовы были вот-вот соскользнуть со столь же белых плеч. Одной рукой она удерживала их складки на груди, в другой держала кинжал. Навстречу ей кинулся стражник, однако, не ожидая того, что девушка была вооружена, тут же получил удар клинком под ребро. Он осел у гранитного монолита, а Лира, даже не до конца осознав, что сделала, побежала дальше.

За ней нарастал шум погони. Яркое солнце било в глаза, преломляясь в призме атмосферы, слепило и рассыпалось на спектры между ресниц. Почти ослеплённая, Лира видела только неясный массив фортовой стены по правую руку и перекаты валов и каменных башен – по левую. Но нужно было просто бежать, спасаться.

И за следующим поворотом пред ней вырос высокий парапет. Она уже готова была перепрыгнуть его, но остановилась в ужасе – дальше не было ничего, и только завывал у обрыва острый ветер. Толпа слуг хорон-за обступала с другой стороны, растягивая в руках верёвки и сети. Она выставила вперёд руку с клинком. Лезвие блестело красными разводами. Так они и стояли друг напротив друга. Слуги не решались подойти, со священным страхом глядя на клинок в её руке. Видимо, он, принадлежа особе царских кровей, имел некую непонятную для неё силу. Эфес, инкрустированный алмазами и яшмой, источал тонкую вибрацию, от которой по руке разливалось тепло, а сам клинок казался от того лёгким.

Осознав это, Лира сделала шаг в сторону выстроенных в дугу слуг. Те немного попятились, в нерешительности то поднимая руки с арканами и сетями, то опуская. Тогда за их спинами показался яркий паланкин, который несло несколько крепких воинов. Царь что-то закричал из него, видимо, приказав во что бы то ни стало взять женщину, связать и обезвредить. Тогда несколько человек бросились на неё, метя накрыть сетью. Лира в слепой отмашке резанула клинком воздух, и, открыв глаза, обнаружила перед собой клочки сети и рядом – клочья мяса. У неё перехватило дыхание, и без того сбивающееся на хрип и стон, голова пошла кругом, и пришлось упереться одной рукой в стену, дабы не упасть. Всё поплыло в каком-то судорожном плясе.

Взметнулся в воздух аркан, и шея её оказалась стянутой верёвкой. Мощная рука рванула верёвку, и Лира повалилась на колени. Однако вновь лишь шевельнув рукой с зажатым в ней мёртвой хваткой кинжалом, она рассекла путы. Так же было и со следующим арканом. Тогда вперёд из строя вышел человек с тростинкой. Поднеся её ко рту, он резко выдохнул, и из тростниковой трубочки вылетела игла. Она угодила Лире в предплечье, и тут же девушка почувствовала, как слабеют ноги, как свинцовое марево проходит по телу вдоль позвоночника, и меркнет в глазах до того безжалостно яркий свет.

Из последних сил она доползла до гранитного парапета, всё ещё держа кинжал в вытянутой руке. За её спиной был обрыв. Увидев, как в воздух взметается ловчая сеть, она лишь отклонилась назад, ослабив опору рук, и канула в пропасть.

Глава VII

Вот лицо тётушки Лидии, мокрое от слёз. Они на похоронах, и девочка видит, как погружается в барометрический разъём матовый металлический гроб, укрытый флагом Государства Северной Реформы. Вот они куда-то едут, и сердце щемит от вида уносящихся прочь – и навсегда – полей и деревьев резервации. Вот на хрупкие ещё почти детские ножки надевают детские ещё руки тяжёлый берц, деталь экипировки курсанта межсистемной имперской академии. А вот перед мутнеющим от волнения взглядом высится кафедра с комиссией экзаменаторов, а на плечах уже не детской формы пагоны сержанта.

Теперь пришло ощущение наличия Я. Видения окрасились в тона личностного восприятия. Видения уже не плавали в неопределённом хаосе, а воспринималось конкретным человеческим существом женского пола. Она услышала странный голос, явно не принадлежащий героям картин её видений. Голос прорывал пелену чередующихся, словно слайды, картин и вытягивал в новый мир.

– Тр-р-ра-а! – словно бы тянул голос. – Тра-тра-тра-а! Ма-а-т... а-тр-ра-а! Тра-ра-тра!

Ритмичное повторение резких слогов привело Лиру в сознание. В раскрывшиеся глаза проник ультрафиолетовый свет. Она вновь ощутила телом нечто желеобразное, на чём и лежала. Ей вспомнился тот полёт над армией, серебряный замок, обрыв и кровь на клинке, отвратительный царь, тянувший пальцы-крюки к ней, прикрывавшей тело белой простынёй.

Но всё повторялось – она вновь в этой странной комнате, залитой ультрафиолетом. Изменилась лишь одна деталь – на ней была белая накидка, та, которую она нашла в зале замка.

– Представьтесь, – произнёс голос.

Лира уже вновь осознавала целостность своей личности. Она почувствовала приступ слабости, ей не хватило бы сил даже конспиративно промолчать в ответ, слова при отсутствии крепкой плотины, сами слетали с губ:

– Астростатист, офицер альфа-ранга, Лира Цериян, Северная Реформа, – она говорила всё тише, но так же быстро, – рождения двадцать второго июля двести восьмого года постреформенного календаря.

Что-то поскрипывало, урчало за стенами, голос невнятно растягивал слова, и как бы подсчитывал что-то. Затем на стене появилась проекция человеческого лица... почти человеческого. Местами, в особенности там, где у мужчин полагается расти бороде, поверхность лица укрывали блестящие чешуйки. Смуглое, с горбатым носом, похожим на клюв и с глазами, пристально глядящими из-под чёрных густых бровей. Глаза были так же темны, но Лире на какой-то миг показалось, что зрачки глаз вертикальны, как у кошек или змей.

– Меня зовут Ванг. Я министр военного сектора большей Лу-лу. Если у вас есть вопросы, задавайте сразу. Мы не буде терять на это время потом.

Он говорил на превосходном статименте, без акцента и искажения, и это-то и послужило предпосылкой к вопросу.

– Кто вы? – спросила Лира тихо.

– Хорон-за девятые, – буднично ответило лицо.

– Откуда вы знаете наш язык?

– Во-первых, это ретранслятор – мы восстановили по фрагментам вашего полуобморочного бреда детальности вашей речи, произношения и раскодифицировали язык. Во-вторых, тот язык, что был принесён многие эпохи назад не сильно отличался от современного.

Лира встрепенулась, встав на пол с желеобразного шара.

– Принесён статимент? Кем? – удивлённо спросила она.

– Спасителями генного кода. Людьми с далёкой планеты божеств – с Земли.

– Значит..., – догадка обожгла Лиру, – значит вы, ваша раса – результат "Зелёного человека"? Терроформирование?

– Мне не знакомы ваши обороты, – холодно ответил лик на стене.

– Создание условий, пригодных для жизни вне Земли... Проект, получивший когда-то давно название "Зелёный человек". Видимо, – она уже говорила больше сама с собой, – им это удалось, но они всё скрыли! Ни я, ни кто-либо с "Феба" не знал... да и академия всегда молчала. Отрицала успешность эксперимента... Конечно, кому на Земле приятно было бы знать, что с неё пора валить, и что есть, куда валить...

Лира, как в забытьи, прошла от центра комнаты до стены с проекцией лица, и вернулась обратно. Она тоже принялась что-то высчитывать, слабо улыбаясь с болезненным блеском глаз. Ей иногда казалось, что она вот-вот задохнётся.

– В ваших словах звучат верные рассуждения, – заметило лицо, – но, всё же, я не в силах понять их. Вы догадываетесь, зачем вы здесь?

– Да, – рассеяно ответила девушка. – Акт похищения.

– Нет, – настойчиво возразил Ванг, – вашу звезду притянули пожиратели темноты, что плавают в небесных сферах далеко в сердце звёзд. Народ тра, который должен умереть, как и атра, и прочие создания, надеются, что вы унесёте их семена дальше. Но эта планета, Трама, по пророчествам, должна достаться змеевидному корню Хорон-за. Империя Ваджар сильна, но уже не та, что была раньше. Корень пронзил её, оплёл самое сердце. И пророчество должно исполниться!