Текст книги "Пятьдесят на пятьдесят"

Автор книги: Дик Фрэнсис

Соавторы: Феликс Фрэнсис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

– Ладно, – ответил он.

– А все это достигается путем заключения контракта. Пойми меня правильно. Я не против изменений, буду рассматривать каждое твое предложение, но на протяжении первых пяти лет последнее слово всегда будет оставаться за мной.

– Ну а после? – спросил он.

– По истечении пяти лет мы станем полноправными партнерами, и права у нас в этом смысле будут равные. Если не придем к обоюдному согласию, партнерство прекращается, но не думаю, что это произойдет. И оба мы должны будем отдавать и брать понемногу.

– А не получится так, что после пяти лет это я буду отдавать, а ты в основном брать?

– Ну, если ты так ставишь вопрос… То да, так, наверное, и будет.

– Мало чем отличается от нынешнего положения, – кисло заметил он.

«Я его теряю».

– Да, – сказал я. – Ты многого просишь у меня, Лука, я готов отдать тебе половину весьма доходного бизнеса, причем это не будет стоить тебе ни гроша. Просто ты перестаешь быть наемным работником на зарплате, вместо этого будешь получать половину прибыли. Но ты также станешь отвечать и за половину потерь, если что-то пойдет не так, а уж я постараюсь, чтобы этого не случилось. Я верю в тебя, Лука, но также считаю, что тобой нужно руководить до тех пор пока не наберешься опыта. Я мог бы предложить тебе выкупить у меня свою долю, половину бизнеса, но ведь я этого не делаю. Отдаю бесплатно, на целых пять лет.

Он молчал, думал.

– Лично я считаю, это просто шикарная сделка, – сказал я. – И не стоит принимать решение прямо сейчас. Как следует все обдумай. Поговори с Бетси, с родителями, если хочешь. А пока мы можем продолжать как прежде. Да хоть всю жизнь, если это тебя устраивает.

Он долго молчал, сидя рядом со мной, задумчиво смотрел на дорогу через ветровое стекло.

– Может, назовем нашу фирму «Тэлбот и Мандини»? – спросил он.

Вот уж не думал, что продвинусь так далеко.

Ларри Портер тоже приехал в Аттоксетер, страшно жалел себя и источал не кровь из ран, а злобу и ненависть ко всему окружающему миру.

– Чертовы ублюдки, – сказал он, обращаясь не только ко мне, но и к каждому, кто мог слышать. – Да кто они такие, чтоб избивать ни в чем не повинных людей прямо на парковке у ипподрома?

«Это я ни в чем не повинен, не он», – подумал я.

– Успокойся, Ларри, – сказал я ему. – Иначе еще удар хватит.

– Но разве тебя это не бесит?

– Конечно, бесит. Но я в отличие от тебя не схожу с ума. А напротив, собираюсь поквитаться.

– Да это ты просто так говоришь.

– Кто они?

– Понятия не имею, – ответил он. – Какие-то громилы.

Поквитаться будет нелегко, если мы не узнаем, чьих рук это дело.

«Босс просил передать, – сказал один из громил. – Чтоб не смел больше влезать в стартовые расценки».

Что ж, можно сказать, уже зацепка. Скорее всего, это послание передала одна из крупных букмекерских контор. Они единственные, кто пострадал от проделок Луки и Ларри на скачках в Стратфорде. Но какая именно контора? Их в данном случае с полдюжины или около того, но лично я очень бы удивился, узнав, что одна или две из них прибегли к избиению людей на стоянке у ипподрома. И напротив, такое поведение могло быть присуще двум другим.

– Слышал, ты говорил с Лукой, – сказал Ларри. – О наших маленьких забавах.

– Да, говорил, – резко ответил я. – И от тебя никак этого не ожидал, Ларри.

– Ага, – кивнул он. – Наверное, мне не следовало лезть. Просто по горло сыт этой наглостью крупных корпораций, которые готовы прихлопнуть тебя, как муху. Я не хочу, чтоб меня выдавили с моего рабочего места. Они и на ипподромах поставили своих людей, тоже могут манипулировать расценками. Даже еще круче. Тут не только мы должны возмущаться; всем – зрителям, игрокам – это не по вкусу. Мы должны объявить им бойкот, вот что.

– Перестань, – сказал я. – Ты просто в облаках витаешь, раз вообразил, что игроки будут нас жалеть.

– Да, – кивнул он. – Наверное, ты прав.

Конечно, прав, как же иначе. Дед всегда говорил, что букмекеры вызывают не больше сочувствия, чем воры, пробравшиеся в дом. И те и другие пытаются отнять у людей деньги, только букмекеры делают это на законных основаниях.

Вообще-то я не совсем был согласен с дедом – ведь игра предполагает свободу выбора. Но мнение его разделяло большинство тех, с кем нам ежедневно доводилось иметь дело.

– Так что собираешься делать? – спросил Ларри.

– Это ты о чем?

– О том, чтоб поквитаться.

– Пока еще толком не знаю. Думаю, прежде всего надо выяснить, кто послал тех отморозков. Да, и вот еще что, Ларри. – Я заглянул ему прямо в глаза. – Чтоб никаких больше фокусов, понял?

– С чего это ты вдруг стал таким правильным? – усмехнулся он.

– Да с того, что всегда знал: не стоит ворошить палкой осиное гнездо. Надо выждать, разобраться и сделать все так, чтоб тебя больше не жалили.

– Ладно, – проворчал он. – Наверное, ты прав.

Ларри пребывал в угнетенном состоянии. Хотел в отместку отметелить тех, кто ранил его тело и гордость. Но стоит ли пробовать отметелить огромного и страшного медведя гризли? Можно и головы не сносить.

Нет, чтоб поквитаться, надо изобрести более хитроумный способ.

Глава 16

В конце дня на стоянке ипподрома Аттоксетер меня поджидал у машины мистер Джон Смит, как бы там его ни звали по-настоящему.

– Ничего лучше не придумал, чем ошиваться на стоянке у ипподрома? – с сарказмом спросил я.

– Завтра воскресенье, – произнес он, игнорируя мой выпад.

– Надо же, какое точное наблюдение.

– Оставь эти шутки, – заметил он. – Завтра твоя подруга возвращается из отпуска. И мне нужен микрокодер.

– Я не знаю, когда приземляется ее самолет, – сказал я. – Позвоню, как только свяжусь с ней.

– Уж постарайся, – угрожающе произнес он.

– Тебе следует обращаться со мной поласковее, – заметил я. – Иначе вообще ничего не получишь.

– Не нарывайся, – сказал он, и в голосе его звучала неподдельная угроза.

– Ты что же, мне угрожаешь? – спросил я.

– Думай что хочешь.

– Что ж, в таком случае должен предупредить: я не слишком хорошо реагирую на угрозы.

– Я бы посоветовал вам, мистер Тэлбот, – сказал он, – должным образом среагировать на эту.

От почти дружелюбного отношения, которое наблюдалось в прошлую среду, не осталось и следа. Очевидно, решил я, на мистера Джона Смита оказывается нешуточное давление. От него требуют результата.

Он резко развернулся на каблуках и ушел. Я пытался проследить, куда он направился, но Джон Смит вскоре затерялся в толпе валом валивших с ипподрома зрителей, и я так и не узнал, уехал ли он на том самом темно-синем «Форде», за которым я столь неудачно гнался.

– В чем дело? – спросил Лука, молча наблюдавший за этой сценой. Бетси стояла рядом с ним, и глаза ее были расширены от удивления и любопытства.

– Да ерунда, ни в чем, – ответил я и принялся загружать оборудование в машину.

– Нам это ерундой не показалось, – заметил Лука.

Я выразительно посмотрел на него, потом покосился на Бетси, в надежде, что Лука поймет и не станет обсуждать увиденное при своей подружке.

– А кто это был? – спросила она. – Похоже, не слишком вежливый господин.

– Да никто, – ответил я. – Просто хотел приобрести у меня одну вещь, и мы торговались. Вот и все.

Лука смотрел недоверчиво, потом покосился на Бетси, как бы давая тем самым понять, что все понял и не стоит обсуждать случившееся в ее присутствии. А вот до Бетси, похоже, никак не доходило.

– Что? – спросила она.

– Что «что»? – откликнулся я.

– Что он хотел купить? – не отставала она.

– Да ничего особенного, – ответил я. – Прибор, типа пульта дистанционного управления для телевизора. Все, проехали.

Она собралась задать еще какой-то вопрос, но тут ситуацию спас Лука.

– Куда пойдем сегодня обедать, Бетси? – спросил он, резко меняя тему.

– Что? – Она сердито взглянула на него.

– Куда пойдем сегодня обедать? – повторил он.

– Едем к моей маме, – резко ответила она.

– Ах, ну да, – кивнул Лука. – Совсем забыл.

И, садясь в машину, подмигнул мне. Уж кого-кого, а Луку никак нельзя было назвать забывчивым. Он никогда ничего не забывал.

Минут через десять я увидел в зеркале заднего вида, что Бетси снова нацепила белые наушники и слушает музыку. И дремлет, привалившись головой к окну.

– Бетси, будь добра, передай мне салфетку, – не слишком громко произнес я.

Она не шевельнулась.

Лука обернулся к ней.

– Оставь ее в покое, – сказал я.

– Так, значит, этот человек хотел забрать у тебя считыватель кодов, который ты мне показывал? – тихо спросил Лука.

– Да, – ответил я. – Назвался Джоном Смитом, но лично я сильно сомневаюсь, что это настоящее его имя. Сказал также, что работает на Австралийский комитет по скачкам.

– Так почему ты не отдал ему этот приборчик? – спросил Лука.

– Сам не знаю, – ответил я. – Не доверяю ему по некой пока что непонятной причине. Вот и солгал, сказал, что отдал подруге, которая уехала в отпуск.

– Мило, – саркастически заметил Лука. – И куда же именно?

– В Грецию, кажется, – ответил я. – Точно уже не помню. Сказал ему, что она вернется в воскресенье. Получается, завтра.

– Она? – он почти уже хохотал. – Лучше скажи, где ты сам-то раздобыл этот приборчик?

– Мне его дали, – ответил я.

– Кто дал?

– Один человек из Австралии.

– Но не Джон Смит?

– Нет. Другой человек, тоже из Австралии.

– И с ним у этого Австралийского комитета связаны какие-то интересы?

– Именно.

– Так кем он был, этот твой другой человек из Австралии? – не унимался Лука.

– Просто один человек, и все, – уклончиво ответил я.

– Стало быть, этот таинственный австралиец отдал тебе считывающее устройство, а их комитет по скачкам хочет его вернуть?

Звучало неубедительно, даже для меня.

– Да, – ответил я.

– И он принадлежит им?

– Не знаю.

– Почему бы тебе не спросить того таинственного человека, который отдал его тебе?

– Не могу, – ответил я. – Его больше нет.

– Уехал обратно в Австралию?

– Не совсем, – сказал я. – На самом деле – куда как дальше.

– И ты собираешься отдать прибор человеку, который подходил к тебе на стоянке? Этому Джону Смиту? – спросил Лука.

– Можно, конечно, и отдать, – сказал я. – А ты как думаешь, стоит?

– Ну, он ведь не твой, верно? Так почему бы и не отдать? И еще мне почему-то кажется, когда он в следующий раз придет за ним, можешь схлопотать кулаком по физиономии и по животу ботинками со стальными набойками. Это если откажешься. По всему видно, тип готов к решительным действиям, – добавил Лука.

– Да, наверное, ты прав, – сказал я. – Но что-то мне здесь не нравится. И еще думаю, что отдать микрокодер – это все равно что отдать козырную карту.

– Микрокодер? – переспросил Лука.

– Ну, так он его называет. Но мой отец называл считывателем чипов.

– Твой отец? – удивился Лука. – Но я думал, он умер.

– Умер, – сказал я, не вдаваясь в подробности. Совсем забыл, что не говорил Луке о том, что мужчина, убитый на стоянке в Аскоте, был моим отцом. Лука же всегда считал, что мой отец давно умер и что меня вырастили бабушка с дедушкой.

– А как же вышло, что твой отец знал об этом микрокодере? – спросил он.

– О, это долгая история, – сказал я, стремясь уйти от скользкой темы.

– Но и путь у нас тоже не близкий, – заметил Лука.

– Да, но времени все равно не хватит.

– Так что у нас дальше? – спросил Лука.

– Завтра и в понедельник выходные, а во вторник вечером Таусестер, – ответил я.

– Да нет, – раздраженно перебил меня он. – Что с этой штуковиной, микрокодером?

– Ты лучше скажи вот что. Трудно изготовить в точности такой же? – спросил я.

– Не знаю, – ответил он. – Насколько я помню, это радиопередатчик, концентрирующий радиосигнал в точке, где используются чипы. Так что вроде бы не слишком сложно.

– Можешь изготовить? – спросил я.

– Знаешь, я не слишком хорошо в этом разбираюсь, – уклончиво ответил он.

– Ладно, не бери в голову, – быстро вставил я. – Просто думал, можешь ты или нет.

– Вообще-то, наверное, смогу, – сказал он. – А если не получится, какой-нибудь хулиган-малолетка из клуба запросто соорудит. Они прямо волшебники, когда речь заходит об электронике. Один из них даже изготовил устройство, чтоб обмануть полицию. Заставить их думать, будто он торчит дома с электронным браслетом на ноге. А сам в это время всю ночь вскрывал чужие автомобили. Сказал, что лучшего алиби у него никогда не было и быть не могло. Даже на копов произвело впечатление.

– Ну а как они выяснили? – спросил я.

– О, эти ребята чертовски умны, когда речь идет об электронике, – ответил он. – Но во всем остальном сущие тупицы. Этот идиот вскрыл полицейский автомобиль без спецзнаков, припаркованный прямо у полицейского участка. И все его манипуляции зафиксировала камера слежения.

Я рассмеялся.

– Почти так же глупо, как недавняя история с банковским грабителем. Он написал свои требования на обратной стороне чека, вырванного из своей же чековой книжки, где значилось его имя. Было напечатано, прямо вверху.

– Хорошо, что злодеи и грабители глупы, иначе все бы мы стали жертвами, – со смехом заметил Лука.

– Ну, далеко не все они такие уж тупицы, – уже серьезно заметил я. – Просто мы никогда не слышим об умных, потому как они не попадаются.

– Тоже верно, – сказал он.

Слова о том, что кто-то не попался, напомнили мне о пачке банкнот, спрятанных в буфете под лестницей. Чьи это деньги? Для кого предназначены? Может, для оплаты услуг мистера Близко Посаженные Глазки, который убивает лошадей? Или же это его доля за участие в страховом расследовании? Как бы там ни было, но они не мои, пусть даже я унаследовал их после смерти отца, поскольку находились деньги в его багаже.

– Так тебе нужно соорудить копию этого микрокодера? – спросил Лука, вернув меня к реальности.

– Не совсем так, – ответил я. – Просто вдруг задумался над тем, почему так важно для Джона Смита вернуть именно этот, когда ты утверждаешь, что любой мало-мальски сообразительный малолетка может изготовить в точности такой же.

– Но для того, чтоб сделать копию, нужен образец, – заметил Лука. – К тому же надо точно знать частоту, чтоб правильно настроить.

– А это сложно? – спросил я.

– Нет, если у тебя имеется оригинал, – ответил он. – Но гораздо трудней, а, скорее всего, и невозможно, если его нет.

– Тогда получается, наш Джон Смит, или как его там, так стремится завладеть оригиналом просто потому, что у него нет доступа к аналогичному устройству? – спросил я. – Но не кажется ли тебе, что Австралийский комитет по скачкам должен иметь доступ к любым необходимым им ресурсам? Наверное, поэтому я ему не доверяю. Что-то тут не так.

– Так это означает, что ты ему не отдашь? – усмехаясь, спросил Лука.

– Нет, – ответил я. – Зато почти убежден, что, если отдам, он применит его в неблаговидных целях.

– А это может быть опасно, – с улыбкой заметил Лука.

– Думаешь?

– Да, почему нет? Жизнь вообще опасная штука.

«Это еще вопрос», – подумал я.

Софи вернулась домой в понедельник. Приехала и ее младшая сестра Элис, пожить в доме на Стейшн-Роуд и помочу в случае необходимости.

– Но мне не нужна никакая помощь, – сказала Софи.

Однако оба мы понимали, что нужна. Разница между жизнью в больнице и дома была огромна. И не только потому, что здесь некого было позвать на помощь, просто поболтать, выслушать слова утешения, когда я уезжал на скачки.

Элис в этом смысле была незаменима. Живая, энергичная, любящая и своенравная. Сам я искренне любил ее, но переносил только в малых дозах. Для мужчины одной недели бурной активности в доме вполне достаточно.

Элис приехала из Суррея в воскресенье рано утром и сразу принялась сокрушаться по поводу состояния дома. Ахала и ужасалась, увидев паутину в ванной и остатки еды в самых дальних и укромных уголках холодильника. И буквально через секунду извлекла откуда-то пару ярко-желтых резиновых перчаток и принялась наводить порядок.

И не то чтобы она сердилась или корила меня за весь этот бардак. Она ни разу даже не допустила ни одной язвительной ремарки в адрес мужчин, которые не способны содержать в порядке себя, уже не говоря о доме. Просто иногда Элис умела заставить меня почувствовать полную свою непригодность к чему бы то ни было, и это был как раз тот самый случай.

Когда мы вместе выехали в больницу в полдень, весь дом сиял и сверкал свежестью и чистотой, и я был за это ей благодарен. И не только за то, что она навела полный порядок к приезду сестры. Оба мы с Элис понимали, что, не сделай она этого, Софи пришлось бы сразу взяться за работу по дому, а это, в свою очередь, вызвало бы у нее чувство вины – за то, что она так долго пробыла в больнице. А чувство вины могло вновь включить этот ужасный механизм перепадов в настроении, и маниакально-депрессивный психоз развернулся бы снова в полную силу. Маниакальное состояние всегда начиналось у Софи с того, что она начинала яростно чистить и драить все в доме.

Однако на этот раз я был уверен, что новые таблетки сделают свое дело. Важно проследить за тем, чтоб Софи их принимала правильно и в срок. Слишком уж часто в прошлом она начинала тосковать по «пикам» в настроении, бросала лекарства в туалет и спускала воду и ничуть не тревожилась о последствиях и перспективе вновь угодить в больницу на долгий срок.

К нашему приезду она собрала и упаковала все свои вещи. Теперь такая знакомая мне комната превратилась без всех этих мелочей в безликую больничную палату. Джейсон, ее любимый санитар, тоже пришел попрощаться и помочь отнести вещи к машине.

– Спасибо тебе, – сказала она ему. Крепко обняла за шею, поцеловала в щеку. – Спасибо всем-всем за помощь и заботу!

Джейсон немного смутился при виде столь бурного проявления чувств. Однако принял с благодарностью.

– Не скажу, что это всегда доставляло такое уж удовольствие, – сказал он мне. – Но миссис Тэлбот была просто образцовой пациенткой.

Он стоял у дверей и долго махал нам рукой вслед. Машина проехала по дорожке, затем через высокие ворота – и повезла Софи в реальный мир.

Когда примерно через час мы подъехали к дому, нас уже поджидал мистер Джон Смит, или как его там по-настоящему. Едва я успел припарковать «Вольво», как он вышел из темно-синего «Форда», той самой машины, за которой я безуспешно гнался по дороге из Стратфорда. Причем вышел со стороны пассажирского сиденья, из чего я сделал вывод, что за рулем, очевидно, находится другой человек. Но разглядеть его через ветровое стекло, отражающее небо и деревья, никак не получалось.

«Вот черт», – раздраженно подумал я. Мне не хотелось начинать этот день, рассказывая Софи о микрокодерах, пачках банкнот и убийствах на стоянке в Аскоте.

И уж совсем не хотелось, чтоб он прошел к нам в дом и испортил такой торжественный и радостный для Софи момент. А потому я двинулся через дорогу прямо к нему.

– Это и есть твоя подружка? – спросил он и указал кивком.

Я обернулся и увидел, как Элис вынимает чемодан Софи из машины. Вот мистеру Смиту и показалось, что именно она вернулась после отпуска.

– Да, – ответил я.

– Где микрокодер? – спросил он.

– У нее в багаже, наверное, – ответил я. – Подожди здесь. Сейчас пойду и принесу.

– Я иду с тобой.

– Нет! – воскликнул я. – Хочешь, чтоб я отдал эту штуку, жди здесь.

Развернулся и пошел через дорогу к дому, но тут же увидел, что он топает за мной.

– Нет, – еще более настойчиво произнес я. – Или ты ждешь здесь, пока я не принесу, или мне придется объяснять подруге, что ты здесь делаешь и как получилось, что я сломал тебе руку, когда ты пробрался в мой дом. А она работает в полиции.

Он остановился.

– Ты же вроде бы говорил, она специалист по электронике.

«Неужели? Что-то я не припоминал, что это говорил».

– Да, обеспечивает связь между полицейскими рациями, – сказал я. Стоит хоть раз солгать, и начинаются проблемы, одна ложь тянет за собой другую, так и запутаться недолго.

– Ладно, – сказал он. – Подожду здесь. Но если не выйдешь через две минуты, смотри, тебе же хуже будет. Понял?

– Пять, – сказал я. – Принесу через пять минут.

Меня встревожил не только его угрожающий тон. Больше всего не нравилось то, что я не смог адекватно ответить на все эти требования.

И вот я снова направился через дорогу к дому, за дверью которого только что скрылись Софи и Элис, и на этот раз он за мной не пошел.

– Кто этот человек? – спросила Софи в прихожей.

– Да так, один знакомый, тоже букмекер, – ответил я. – Приехал кое-что забрать.

– Что же ты не приглашаешь его в дом?

– Приглашал, – ответил я. – Но он очень торопится, едет домой. Просил вынести ему на улицу.

– А что забрать? – спросила она.

– Пульт управления для телевизора, Лука его чинил. – Я подошел к буфету под лестницей, достал микрокодер. – Вот это. – И я показал я.

Софи тотчас же потеряла интерес.

– Чай будешь? – спросила она.

– С удовольствием, – ответил я. – Вернусь через несколько минут.

Софи с Элис пошли на кухню ставить чайник, я же выждал в прихожей, глядя на часы, пока их стрелки не показали, что прошло ровно пять минут. Не хотел, чтоб мистер Смит вообразил, будто я готов, как собачонка, мчаться что есть духу, выполняя его команды.

Он стоял на том же месте, где я его оставил. Я протянул микрокодер, он взял.

– Спасибо, мистер Тэлбот, – сказал он. – А где же чипы?

– Ты никаких чипов не просил, – сказал я.

– А теперь прошу.

– Жди здесь.

Я снова перебежал через дорогу, достал из буфета маленький пакетик со стеклянными зернышками, принес ему. Он долго рассматривал пакетик.

– Где остальные? – спросил он.

– Это все, что есть, – ответил я. – Больше не было.

– Их было двенадцать.

– А теперь сколько? – с видом воплощенной невинности спросил я.

– Восемь.

– Извини, но это все, что есть, – сказал я.

Он был явно разочарован.

– Ты уверен?

– Да, уверен, – ответил я. – Если б было больше, я бы все отдал. Мне они без надобности. – Скорее всего, именно так, подумал я, что, впрочем, не помешало мне предварительно отложить пару зернышек. Один целый чип и второй тот, что я повредил ножом. Оставил так, на всякий случай.

Но в пакетике, когда я обнаружил его в рюкзаке отца, лежали десять чипов, это точно. Так что если их вначале было двенадцать, двух действительно не хватало. Возможно, Пэдди Мёрфи сможет просветить меня на этот счет, рассказать, куда подевались.

– Ладно, и так сойдет, – пробормотал он себе под нос. Потом поднял на меня глаза. – Не могу сказать, что я в восторге от нашего сотрудничества, мистер Тэлбот, – тут он выразительно приподнял загипсованную руку, – но тем не менее спасибо за микрокодер.

Он развернулся, подошел к темно-синему «Форду», уселся в него и отъехал вместе со своим таинственным шофером.

«Мог бы и не благодарить меня, – подумал я. – Особенно когда обнаружит, что его драгоценный микрокодер не работает».

Я не лгал, когда сказал Софи, что Лука починил этот прибор. «Починил» в кавычках, перерезав тончайшие проводки на плате с помощью ножа фирмы «Станли».

Первый вечер Софи дома нельзя было назвать особенно удачным, но и плохим тоже.

Между сестрами вдруг разгорелся спор. Элис отказалась от помощи Софи в приготовлении ужина.

– Но это мой дом, – жаловалась мне Софи. – А она не позволяет даже войти на эту чертову кухню!

– Да пусть себе готовит, – поспешил утешить ее я. – Ты же знаешь, намерения у нее самые добрые. – Я погладил Софи по руке, и она заметно расслабилась. – Посиди, отдохни. Порадуйся тому, что кто-то другой готовит тебе ужин.

– Последние пять месяцев только так и было, так что спасибо, сыта по горло, – сердито заметила она. Но гнев быстро улетучился, она подошла и уселась рядом со мной на диван смотреть телевизор.

Я понимал, почему Элис твердо решила все взять в свои руки. Воспоминания о том, как Софи с маниакальным упорством и тщанием наводит порядок на кухне, были еще свежи в памяти.

– Хорошо дома, – сказала Софи, прижимаясь ко мне.

– Хорошо, когда ты дома, дорогая.

Мы, обнявшись, сидели на диване и смотрели на какого-то эксперта по антиквариату, пытавшегося изобразить интерес к старым, пропыленным и весьма сомнительным предметам, что извлекли с чердака. А владельцы имущества старательно изображали изумление, но не показывали разочарования, когда оценщик назвал весьма скудную сумму.

Элис заглянула в гостиную.

– У меня все готово.

И вот все мы втроем уселись за кухонный стол и принялись за запеченное филе семги, пасту «перышки» и фасоль.

– Было страшно вкусно, – сказал я, отложив нож и вилку.

– М-м-м, – согласилась со мной Софи. – Да, такой еды в больнице не подадут. Спасибо тебе, Элис, дорогая. – Софи улыбнулась сестре, потом подмигнула мне.

Я заулыбался от радости. Моя прежняя Софи вернулась. Но надолго ли? Как бы мне хотелось, чтоб навсегда.

Само собой, Софи не допустили и к мытью посуды, но это лишь стало поводом для новых шуток. Я не помнил, чтобы она когда-либо возвращалась домой из больницы в таком приподнятом настроении и с таким обостренным чувством юмора.

И все же это возвращение утомило ее, и все мы рано улеглись спать. Я подхватил Софи на руки и понес в спальню, прямо как в нашу первую брачную ночь. А потом мы занялись тем же, чем занимаются все молодожены.

Впервые за всю неделю я позабыл о неприятностях, не ломал голову над загадками, а мирно уснул рядом с Софи, причем не стал подставлять стул под ручку двери.