Текст книги "Бродячий замок Хаула (ЛП)"

Автор книги: Диана Уинн Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Что было снаружи? – с величайшим интересом спросил Майкл.

Но как раз в этот момент Хаул сбежал вниз по лестнице.

– У меня все-таки нет той книги, – теперь он выглядел расстроенным. – Майкл, я правильно услышал, что ты пытался поймать падающую звезду?

– Да, но она до смерти перепугалась, упала в лужу и утонула, – ответил Майкл.

– Слава небесам! – воскликнул Хаул.

– Было очень грустно, – сказала Софи.

– Грустно? – повторил Хаул, расстроенный еще больше. – Идея принадлежала вам, не так ли? Наверняка! Прямо вижу, как вы прыгаете по болоту, поощряя его! Позвольте сказать, это самый глупый поступок, что он совершал за всю свою жизнь. Если бы ему удалось поймать звезду, было бы гораздо более, чем грустно! А вы…

Кальцифер сонно вспыхнул к дымоходу.

– Из-за чего вся суматоха? – вопросил он. – Ты сам как-то поймал звезду, не так ли?

– Да, и я… – начал Хаул, обратив на Кальцифера взгляд глаз-стекляшек, но взял себя в руки и снова повернулся к Майклу. – Майкл, обещай, что больше никогда не станешь пытаться поймать звезду.

– Обещаю, – с готовностью ответил Майкл. – Что это за бумага, если не чары?

Хаул посмотрел на серую бумагу в своей руке:

– Называется «Песня», и, полагаю, песней и является. Но она здесь не вся, и я не могу вспомнить остальное.

Он застыл, размышляя, как если бы его озарила новая идея, которая его явно обеспокоила.

– Думаю, следующий стих был важен. Мне стоит отнести ее обратно и посмотреть…

Хаул подошел к двери и повернул ручку черным вниз. И остановился. Он обернулся на Майкла и Софи, которые естественно оба уставились на ручку.

– Хорошо, – сказал Хаул. – Я знаю, Софи просочится сквозь дверь, если я оставлю ее дома, и это несправедливо по отношению к Майклу. Пойдемте со мной, оба, чтобы вы находились там, где я могу присмотреть за вами.

Он открыл дверь в ничто и шагнул туда. Майкл так поспешно рванул следом, что опрокинул стул. Софи в свою очередь вскочила, раскидав свертки направо и налево на плиту перед очагом.

– Смотри, чтоб ни одна искра на них не попала! – торопливо велела она Кальциферу.

– Если пообещаешь рассказать мне, что там снаружи, – ответил Кальцифер. – Кстати, ты получила подсказку.

– Правда? – Софи слишком спешила, чтобы уделить внимание его словам.

Глава одиннадцатая, в которой Хаул отправляется за чарами в странное место

В итоге ничто оказалось всего лишь не плотнее чернил. За ним обнаружился серый вечер с моросящим дождем и ведущая к садовой калитке цементированная дорожка. Хаул с Майклом ждали возле калитки. За ней проходила ровная, на вид твердая дорога, вдоль которой стояли дома. Дрожа под моросящим дождем, Софи оглянулась туда, откуда вышла, и обнаружила, что замок стал домом из желтого кирпича с широкими окнами. Квадратный и новый, как и остальные дома, с парадной дверью из рифленого стекла. На улице никого не было видно. Возможно, из-за моросящего дождя, но у Софи возникло ощущение, что на самом деле, несмотря на множество домов, это место находилось где-то на окраине небольшого города.

– Закончили разнюхивать? – позвал Хаул.

Его серо-алый наряд весь намок от дождя. Хаул покачивал связкой странных ключей, большинство из которых были плоскими и желтыми, будто в одном стиле с домами. Когда Софи пошла по дорожке, Хаул вдруг стал нечетким, точно моросящий дождь вокруг него внезапно превратился в туман. Когда он снова обрел резкость, его наряд оставался серо-алым, но приобрел другую форму. Висящие рукава исчезли, и весь костюм стал более мешковатым. Он выглядел поношенным и потрепанным.

Куртка Майкла превратилась в нечто с подкладкой длиной до талии. Он поднял ступню, обутую в парусиновую обувь, и уставился на узкие синие штуки, облегавшие его ноги.

– Я едва могу согнуть колено, – сказал он.

– Привыкнешь, – ответил Хаул. – Пойдемте, Софи.

К удивлению Софи, Хаул повел их обратно по садовой дорожке к желтому дому. На спине его мешковатой куртки красовались загадочные слова: «РЕГБИ УЭЛЬСА». Майкл последовал за Хаулом, шагая напряженно и важно из-за странных штанов. Софи опустила взгляд на себя и увидела, что тощие ноги над шишковатыми туфлями открыты вдвое больше. В остальном в ней ничего особо не изменилось.

Хаул отпер дверь из рифленого стекла одним из своих ключей. На цепочках рядом с ней висела деревянная табличка. «РИВЕНДЕЛЛ», – прочла Софи, когда Хаул подтолкнул ее в чистый блестящий вестибюль. В доме явно были люди. Из-за ближайшей двери доносились громкие голоса. Когда Хаул открыл дверь, Софи поняла, что голоса исходили от волшебных цветных картинок, которые двигались на передней стороне большой квадратной коробки.

– Хауэлл! – воскликнула женщина, которая сидела там и вязала.

Со слегка раздраженным выражением она отложила вязание, но прежде чем успела встать, на Хаула налетела девочка, которая до того очень серьезно смотрела волшебные картинки, уткнувшись подбородком в ладони.

– Дядя Хауэлл! – завопила она и запрыгнула на него, обвив ногами.

– Мари! – завопил Хаул в ответ. – Как дела, cariad[3]3
  Cariad – дорогая (валлийский).


[Закрыть]? Ты была хорошей девочкой?

И они с девочкой быстро и громко заговорили на каком-то незнакомом языке. Софи видела, они очень друг друга любят. Язык заинтересовал ее. Он звучал так же, как глупая кастрюльная песня Кальцифера, но сложно было понять наверняка. Между взрывами непонятной болтовни, Хаул сумел, словно чревовещатель, сказать:

– Это моя племянница Мари и моя сестра Меган Пэрри. Меган, это Майкл Фишер и Софи… э…

– Хаттер, – сказала Софи.

Меган сдержанно и неодобрительно пожала обоим руки. Она была старше Хаула, но очень похожа на него – с таким же длинным угловатым лицом. Только ее полные беспокойства глаза были голубыми, а волосы – темными.

– Тихо, Мари! – прорезал ее голос непонятную болтовню. – Хауэлл, ты надолго?

– Просто заскочил на секунду, – ответил Хаул, опуская Мари на пол.

– Гарета еще нет, – многозначительным тоном заметила Меган.

– Какая жалость! Мы не можем остаться, – Хаул улыбнулся теплой фальшивой улыбкой. – Я просто решил представить тебе моих друзей. И хочу спросить тебя кое о чем, что может показаться глупым. Нил случайно в последнее время не терял кусочек домашнего задания по английскому?

– Забавно, что ты спросил об этом! – воскликнула Меган. – В прошлый четверг он искал его повсюду! Понимаешь, у него новая учительница английского, и она очень строгая – не просто заботится об орфографии. Стращает их, чтобы сдавали задания вовремя. Нилу не повредит, ленивому чертенку! И вот он в четверг перерыл всё на свете и смог найти только чудной старый обрывок бумаги…

– А, – произнес Хаул. – Что он сделал с этой бумагой?

– Я велела ему отдать ее этой мисс Ангориан. Показать, что в этот раз он хотя бы пытался.

– И он отдал? – спросил Хаул.

– Откуда мне знать? Спроси у Нила. Он наверху в передней спальне с этой своей машиной, – ответила Меган. – Но ты не добьешься от него ни одного разумного слова.

– Пойдемте, – сказал Хаул Майклу и Софи, которые вертели головами, разглядывая сияющую коричнево-оранжевую комнату.

Он взял Мари за руку и повел их из комнаты на лестницу. Даже там лежал ковер – розово-зеленый. Так что возглавляемая Хаулом процессия почти бесшумно прошла по розово-зеленому переходу наверх и в комнату с желто-голубым ковром. Но Софи не была уверена, что два мальчика, которые сидели возле окна, склонившись над большим столом с разнообразными волшебными коробками, подняли бы взгляд даже на армию с духовым оркестром. У главной волшебной коробки была стеклянная передняя часть, как у той, что внизу, но она показывала скорее письмена и схемы, чем картинки. Все коробки росли на длинных болтающихся белых стеблях, которые пускали корни в одну из стен комнаты.

– Нил! – позвал Хаул.

– Не мешайте, – ответил один из мальчиков. – Он может потерять жизнь.

Видя, что речь о жизни и смерти, Софи с Майклом попятились к двери. Но Хаул, равнодушный к возможности убить племянника, прошагал к стене и выдернул корни коробок. Картинка на коробке исчезла. Оба мальчика произнесли слова, которых, по мнению Софи, не знала даже Марта. Второй мальчик резко развернулся с криком:

– Мари! Ты у меня получишь!

– А это не я. Вот так! – крикнула в ответ Мари.

Нил повернулся дальше и обвиняюще уставился на Хаула.

– Как дела, Нил? – любезно поинтересовался Хаул.

– Кто это? – спросил другой мальчик.

– Мой никудышный дядя, – ответил Нил и пронзил Хаула взглядом; он был темноволосым, с густыми бровями, и взгляд получился впечатляющим. – Чего тебе? Воткни штепсель обратно.

– Вот это добро пожаловать домой! – сказал Хаул. – Я воткну его обратно, когда задам тебе вопрос и ты ответишь на него.

Нил вздохнул:

– Дядя Хауэлл, я посередине компьютерной игры.

– Новой? – спросил Хаул.

Оба мальчика недовольно скривились.

– Нет, та, которую я получил на Рождество, – ответил Нил. – Ты же знаешь, как они вечно твердят о трате времени и денег на бесполезные вещи. Еще одну мне подарят только на день рождения.

– Тогда всё просто, – сказал Хаул. – Ты можешь и прерваться, раз уже проходил ее, а в качестве взятки я подарю тебе новую…

– Правда? – горячо произнесли оба мальчика, а Нил добавил: – Можешь дать еще одну из тех, которых больше ни у кого нет?

– Да. Но сначала взгляни на это и скажи, что это такое, – Хаул вытянул перед Нилом блестящую серую бумагу.

Оба мальчика посмотрели на нее.

– Поэма, – сказал Нил тем тоном, каким большинство людей сказало бы: «Дохлая крыса».

– Та, которую мисс Ангориан задала на дом на прошлой неделе, – сказал другой мальчик. – Я помню «ветер» и «с плавниками». Она про подводные лодки.

Пока Софи с Майклом моргали, осознавая новую теорию и недоумевая, как они такое пропустили, Нил воскликнул:

– Эй! Это же моя давно потерянная домашняя работа! Где ты нашел ее? А то забавное письмо, значит, твое? На мою удачу мисс Ангориан сказала, что оно интересное, и забрала его с собой.

– Спасибо. Где она живет?

– В той квартире над чайным магазином миссис Филиппс. Кардифф Роуд. Когда ты дашь мне новую игру?

– Когда ты вспомнишь, что было в оставшейся части поэмы.

– Так нечестно! – воскликнул Нил. – Я не могу вспомнить даже то, что записал прямо сейчас. Ты просто издеваешься надо мной…

Он замолчал, когда Хаул засмеялся, порылся в мешковатом кармане и протянул ему плоский сверток.

– Спасибо! – благоговейно произнес Нил и без дальнейших церемоний развернулся к волшебным коробкам.

Хаул, ухмыляясь, установил пучок корней обратно в стену и сделал знак Майклу и Софи выходить из комнаты. Мальчики начали бурную загадочную деятельность, в которую каким-то образом втиснулась Мари – она наблюдала, засунув большой палец в рот.

Хаул устремился к розово-зеленой лестнице, но Майкл и Софи задержались возле двери в комнату, заинтересовавшись, о чем вообще шла речь. Нил в комнате вслух читал:

– Вы находитесь в заколдованном замке с четырьмя дверями. Каждая открывается в другое измерение. В Измерении Один замок постоянно передвигается и в любое мгновение наудачу может прибыть…

Ковыляя к лестнице, Софи размышляла над тем, как знакомо звучит описание. И обнаружила, что Майкл смущенно остановился на полпути вниз. Хаул стоял у основания лестницы и спорил с сестрой.

– Что значит, ты продала все мои книги? – услышала Софи голос Хаула. – Мне необходима одна из них. Они не твои, ты не имела права их продавать.

– Прекрати перебивать! – тихо и яростно ответила Меган. – Послушай меня! Я уже говорила, что мой дом не склад для твоего имущества. Ты позор для нас с Гаретом: праздно шатаешься в этой одежде, вместо того чтобы купить приличный костюм и в кои-то веки выглядеть порядочным человеком, якшаешься со сбродом и бездельниками, приводя их в этот дом! Ты пытаешься опустить меня до своего уровня? Ты получил такое образование и даже не нашел достойную работу, просто болтаешься без дела, пуская на ветер всё время, проведенное в колледже, все жертвы, принесенные другими людьми, все деньги…

Меган могла бы стать достойным противником миссис Фейрфакс. Она говорила и говорила. Софи начала понимать, как Хаул приобрел привычку ускальзывать. Меган принадлежала к тем людям, которые вызывают желание тихонько отступить и скрыться через ближайшую дверь. К несчастью, за спиной Хаула находилась лестница, а прямо на ней застряли Софи с Майклом.

– …ни дня честно не трудился, ни разу не получил работу, которой я могла бы гордиться, позоришь нас с Гаретом, приходишь сюда и балуешь Мари донельзя, – продолжала безжалостно долбить Меган.

Софи отодвинула Майкла и тяжело спустилась, стараясь выглядеть так величественно, как только могла.

– Пошли, Хаул, – надменно произнесла она. – Нам давно пора. Пока мы тратим здесь время, деньги улетают, а твои слуги, наверное, уже продают золотое блюдо. Приятно было познакомиться, – сказала она Меган, дойдя до основания лестницы, – но мы должны спешить. Хаул – такой занятой человек.

Меган немного задохнулась и уставилась на Софи. Софи важно кивнула ей и подтолкнула Хаула к рифленой парадной двери. Лицо Майкла побагровело. Софи увидела это, поскольку Хаул обернулся, чтобы спросить Меган:

– Моя старая машина еще в гараже, или ты и ее продала?

– Ключи есть только у тебя, – сурово ответила Меган.

И это всё, что она сказала на прощание. Парадная дверь захлопнулась, и Хаул повел их к квадратному белому зданию в конце ровной черной дороги. Хаул ничего не сказал про Меган. Отпирая широкую дверь здания, он заметил:

– Полагаю, у свирепой учительницы английского должен быть экземпляр той книги.

Следующую часть Софи предпочла бы забыть. Они ехали в повозке без лошадей, которая двигалась с ужасающей скоростью, воняла, рычала и тряслась, несясь по самым крутым дорогам, что Софи доводилось видеть – таким крутым, что она озадачилась, почему дома, стоящие вдоль них, не сползают кучей вниз. Она закрыла глаза и вцепилась в какие-то штуки, которые торчали из сидений, и просто надеялась, что скоро всё закончится.

К счастью, так и случилось. Они выехали на еще более ровную дорогу с толпящимися по обеим сторонам домами, и остановились рядом с широким окном, на котором висели белые занавески и табличка: «ЧАЙНАЯ ЛАВКА ЗАКРЫТА». Но, когда Хаул нажал кнопку на маленькой двери рядом с окном, мисс Ангориан открыла дверь, несмотря на запрещающую вывеску. Все они уставились на нее. Для свирепой учительницы мисс Ангориан была поразительно юна, стройна и симпатична. Иссиня-черные волосы гладким водопадом обрамляли оливковое лицо сердечком и громадные темные глаза. Свирепость проявлялась лишь во взгляде этих громадных глаз, которые смотрели прямо и проницательно и будто подводили итог.

– Осмелюсь предположить – Хаэулл Дженкинс, – сказала мисс Ангориан Хаулу.

Она обладала низким мелодичным голосом, который, однако, звучал насмешливо и самоуверенно.

На мгновение Хаул опешил. А потом его улыбка вспыхнула. Прощайте сладкие мечты Летти и миссис Фейрфакс, подумала Софи. Поскольку можно было с уверенностью сказать, что мисс Ангориан из тех женщин, в которых с первого взгляда влюбляются такие как Хаул. И не только Хаул. Майкл тоже восхищенно таращился. И хотя все дома казались пустыми, Софи не сомневалась, что они полны людей, которые знали и Хаула, и мисс Ангориан и с интересом наблюдали за происходящим. Она чувствовала их невидимые глаза. Маркет Чиппинг тоже был таким.

– А вы, должно быть, мисс Ангориан, – сказал Хаул. – Прошу прощения за беспокойство, но на прошлой неделе я глупо ошибся и унес задание по английскому моего племянника вместо одной важной бумаги, которая была со мной. Я так понимаю, Нил отдал ее вам, как доказательство, что он не увиливает от работы.

– Так и есть, – сказала мисс Ангориан. – Заходите и заберите ее.

Софи была уверена, что невидимые глаза во всех домах вытаращились, а невидимые шеи вытянулись, когда Хаул, Майкл и Софи толпой зашли в дверь и поднялись по лестничному пролету к крошечной строгой гостиной мисс Ангориан.

– Не хотите присесть? – заботливо предложила мисс Ангориан Софи.

Софи до сих пор трясло после той безлошадной повозки. И она с радостью опустилась в одно из кресел. Оно было не слишком удобным. Комната мисс Ангориан предназначалась не для удобства, а для работы. Хотя многие вещи были здесь странными, Софи узнала стены с книгами, стопки бумаг на столе и папки, сложенные на полу. Она сидела и наблюдала, как Майкл робко таращится, а Хаул включает свое обаяние.

– Как так вышло, что вы знаете, кто я? – с обольстительной улыбкой спросил Хаул.

– В этом городе вы породили множество сплетен, – ответила мисс Ангориан, разбирая бумаги на столе.

– И что сплетники вам рассказали? – Хаул с томным видом прислонился к краю стола и попытался поймать взгляд мисс Ангориан.

– Во-первых, вы неожиданно исчезаете и появляетесь, – ответила мисс Ангориан.

– А еще что? – Хаул провожал движения мисс Ангориан таким взглядом, что Софи поняла: единственный шанс для Летти – это если мисс Ангориан влюбится в Хаула немедленно.

Но мисс Ангориан была не из таких женщин.

– Много всего, и мало что к вашей чести, – ответила она, и Майкл покраснел, когда она посмотрела на него и Софи с выражением, ясно говорившим, что эти вещи не предназначены для их ушей.

Она протянула Хаулу желтоватую бумагу с волнистыми краями.

– Вот, – сурово произнесла она. – Вы знаете, что это такое?

– Конечно, – ответил Хаул.

– Тогда, пожалуйста, скажите мне.

Хаул взял бумагу. Последовала небольшая борьба, когда он одновременно попытался взять мисс Ангориан за руку. Мисс Ангориан победила и завела руки за спину. Хаул нежно улыбнулся и передал бумагу Майклу.

– Расскажи ей ты, – велел он.

Пылающее лицо Майкла просветлело, когда он посмотрел на бумагу.

– Это чары! О, я могу их сотворить – чары увеличения, не так ли?

– Так я и подумала, – обвиняюще произнесла мисс Ангориан. – Хотела бы я знать, зачем вам такой документ.

– Мисс Ангориан, – сказал Хаул, – если вы слышали все те сплетни обо мне, вы должны знать, что я писал докторскую диссертацию по чарам и заклинаниям. Вы смотрите так, словно подозреваете меня в занятиях черной магией! Уверяю вас, я ни разу в жизни не сотворил ни одного заклинания.

Софи не могла не фыркнуть на столь вопиющую ложь.

– Положив руку на сердце, – добавил Хаул, раздраженно нахмурившись на Софи, – заверяю вас, эти чары предназначены только для изучения. Они очень старые и редкие. Поэтому я хотел их вернуть.

– Что ж, вы их вернули, – живо ответила мисс Ангориан. – Прежде чем вы уйдете, будьте любезны отдать мне взамен мой лист с домашним заданием? Ксерокопии стоят денег.

Хаул с готовностью достал серую бумагу и поднял ее так, чтобы мисс Ангориан не могла дотянуться.

– Что касается этой поэмы, – сказал он. – Она не дает мне покоя. Глупо, на самом деле! Но я не могу вспомнить оставшуюся часть. Уолтер Рэли[4]4
  Английский придворный, государственный деятель, поэт и писатель, историк, моряк, солдат и путешественник. Фаворит королевы Елизаветы I.


[Закрыть], не так ли?

Мисс Ангориан пронзила его испепеляющим взглядом:

– Конечно, нет. Это поэма Джона Донна[5]5
  Английский поэт и проповедник, настоятель лондонского собора Святого Павла, крупнейший представитель литературы английского барокко. Автор ряда любовных стихов, элегий, сонетов, эпиграмм, а также религиозных проповедей.


[Закрыть], и она очень известна. Она есть у меня в сборнике, если хотите освежить память.

– Пожалуйста, – сказал Хаул, и по тому, как его взгляд последовал за мисс Ангориан, когда она направилась к стене с книгами, Софи поняла, что это и была настоящая причина появления Хаула в странном месте, где жила его семья.

Но Хаул не гнушался убить двух зайцев одним выстрелом.

– Мисс Ангориан, – умоляюще произнес он, окидывая взглядом ее изгибы, когда она потянулась за книгой, – не хотели бы вы поужинать со мной сегодня?

Мисс Ангориан развернулась с большой книгой в руках, выглядя суровой, как никогда.

– Нет, – ответила она. – Мистер Дженкинс, не знаю, что вы слышали обо мне, но вы должны знать, что я всё еще считаю себя обрученной с Беном Салливаном…

– Никогда не слышал о нем.

– Мой жених. Он исчез несколько лет назад. Хотите, чтобы я прочитала вам поэму?

– Пожалуйста, – без всякого сожаления согласился Хаул. – У вас такой очаровательный голос.

– Тогда я начну со второго стиха, поскольку первый у вас в руке.

Она прекрасно читала – не только мелодично, но и так, что второй стих подходил под ритм первого, чего, по мнению Софи, на самом деле не было.

– Коль ты рожден со странностью очей

     И видишь суть явлений и вещей,

     Скачи десяток тысяч дней, ночей,

     Аж до седин, до старости своей,

     И можешь, возвратясь, навеять страх

     Рассказами о странных чудесах,

     Но нет, клянусь, увы,

     Ни края, ни страны,

     Где были б долго девушки верны.

     Если ты…

Хаул страшно побледнел. Софи видела, капли пота на его лице.

– Спасибо, – сказал он. – Достаточно. Больше не буду вас беспокоить. В последнем стихе даже хорошая женщина оказывается неверной, да? Теперь я вспомнил. Глупо с моей стороны. Джон Донн, конечно.

Мисс Ангориан опустила книгу и уставилась на него. Он выдавил улыбку.

– Нам пора идти. Уверены, что не передумаете насчет ужина?

– Уверена, – ответила мисс Ангориан. – С вами всё хорошо, мистер Дженкинс?

– Великолепно, – Хаул подтолкнул Майкла и Софи спускаться по лестнице и садиться в жуткую безлошадную повозку.

Невидимые наблюдатели в домах, должно быть, подумали, что мисс Ангориан гонится за ними с саблей, судя по скорости, с которой Хаул запихнул их в повозку и отъехал.

– В чем дело? – спросил Майкл, когда повозка, рыча и скрипя, поднималась обратно по холму, а Софи изо всех сил вцепилась в сиденье.

Хаул притворился, будто не слышал. Тогда Майкл подождал, пока Хаул запрет повозку в сарае, и спросил снова.

– О, ни в чем, – беззаботно ответил Хаул, ведя их обратно к желтому дому под названием РИВЕНДЕЛЛ. – Проклятие Ведьмы Пустоши настигло меня, вот и всё. Должно было случиться рано или поздно, – открывая садовую калитку, он будто что-то подсчитывал или решал задачку. – Десяток тысяч, – бормотал он. – В День летнего солнцестояния.

– Что в День летнего солнцестояния? – спросила Софи.

– Мне исполнится десять тысяч дней, – ответил Хаул. – И это, миссис Нос, – добавил он, заходя в сад РИВЕНДЕЛЛА, – день, когда мне придется вернуться к Ведьме Пустоши.

Софи с Майклом застыли на дорожке, уставившись в спину Хаула с загадочной надписью «РЕГБИ УЭЛЬСА».

– Если я буду держаться подальше от русалок, – услышали они его бормотание, – и не прикоснусь к корню мандрагоры…

– Мы должны вернуться в этот дом? – окликнул его Майкл.

А Софи спросила:

– Что сделает Ведьма?

– Боюсь и подумать, – ответил Хаул. – Нет, возвращаться в него не надо, Майкл.

Он открыл дверь из рифленого стекла. Внутри оказалась знакомая комната в замке. Сонные языки пламени Кальцифера в сумерках окрашивали стены в слабый зелено-голубой оттенок. Хаул отбросил назад длинные рукава и дал Кальциферу полено.

– Оно настигло, старая синяя морда, – сказал он.

– Знаю, – ответил Кальцифер. – Я почувствовал, как оно уцепилось.