Текст книги "Бродячий замок Хаула (ЛП)"

Автор книги: Диана Уинн Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава двадцатая, в которой Софи по-прежнему не может уйти из замка

Занялась заря дня летнего солнцестояния. Примерно в то же самое мгновение Хаул ввалился через дверь с таким шумом, что Софи подскочила в своем закутке в уверенности, что Ведьма мчится за ним по пятам.

– Они так много думают обо мне, что всегда играют без меня! – проревел Хаул.

Софи поняла, что он всего лишь пытался спеть кастрюльную песенку Кальцифера, и легла обратно, но тут Хаул упал поперек кресла и так зацепился ногой за стул, что тот пролетел через всю комнату. Затем он попытался подняться к себе через кладовку и через двор. Похоже, это его немного озадачило. Но в конце концов он нашел ступени – все, кроме нижней – и упал на них лицом вперед. Весь замок содрогнулся.

– В чем дело? – спросила Софи, просунув голову между перил.

– Собрание Регбийского клуба, – заплетающимся языком, но с достоинством ответил Хаул. – Вы ведь не знали, что я раньше летал за крыльевого[7]7
  Позиция игрока в регби. Исходные позиции крыльевых расположены по краям задней линии поля. Они играют важнейшую роль в нападении, так как их основной задачей является занесение попыток в зачетную зону противника. Так что они должны обладать большой скоростью и способностью ускользать от стремящихся перехватить мяч конкурентов.


[Закрыть] в команде моего университета, а, миссис Нос?

– Если ты пытался полететь, видимо, ты забыл, как это делается.

– Я был рожден со странностью очей, и вижу суть явлений и вещей, и как раз направлялся в кровать, когда вы отвлекли меня. Я знаю, куда ушли года и кто копыто дьяволу рассек.

– Иди спать, дурак, – сонно произнес Кальцифер. – Ты пьян.

– Кто? Я? – ответил Хаул. – Заверяю вас, друзья мои, я резв как окнышко.

Он встал и прошествовал наверх, держась за стену так, словно думал, будто она сбежит от него, если он оторвется от нее хоть на мгновение. Но сбежала дверь в спальню.

– Какая это была ложь! – заметил Хаул, входя в стену. – Мой блестящий обман станет моим спасением.

Он еще несколько раз вошел в стену в разных местах, пока не обнаружил дверь своей спальни, после чего ввалился в нее. Софи слышала, как он падает там, возмущаясь, что кровать убегает от него.

– Он невыносим! – Софи решила уйти немедленно.

К несчастью, произведенный Хаулом шум разбудил Майкла и Персиваля, который спал на полу в комнате Майкла. Майкл спустился, заявив, что раз они всё равно окончательно проснулись, можно пойти собрать цветов для гирлянд на день летнего солнцестояния, пока еще прохладно. Софи не против была в последний раз посетить место с цветами. Там стояла теплая молочная дымка, насыщенная запахами и приглушенными красками. Софи простукивала тростью вокруг себя, проверяя болотистую почву, слушала жужжание и щебет тысяч птиц и чувствовала, что будет скучать. Она погладила влажную атласную лилию и прикоснулась пальцами к одному из лохматых фиолетовых цветов с длинными припудренными тычинками. Она обернулась на высокий черный замок, который выдыхал туман позади них. Софи вздохнула.

– Он значительно всё здесь улучшил, – заметил Персиваль, кладя охапку гибискусов в летающий тазик Майкла.

– Кто? – спросил Майкл.

– Хаул. Вначале здесь были одни кусты – маленькие и сухие.

– Вы вспомнили, что бывали здесь раньше? – взволнованно спросил Майкл; он ни за что не собирался отказываться от теории, что Персиваль – принц Джастин.

– Возможно, я бывал здесь с Ведьмой, – с сомнением ответил Персиваль.

Они набрали два полных тазика цветов. Софи заметила, что, когда они пришли во второй раз, Майкл покрутил ручку на двери несколько раз. Наверное, это как-то было связано с чарами против Ведьмы. А потом, конечно, пришлось делать гирлянды для дня летнего солнцестояния. На них ушло немало времени. Софи собиралась оставить работу на Майкла и Персиваля, но Майкл был слишком занят тем, что задавал Персивалю хитрые вопросы, а Персиваль работал очень медленно. Софи понимала, что взбудоражило Майкла. В выражении лица Персиваля появилось нечто такое, словно он ждал чего-то, что должно вот-вот произойти. И Софи задумалась, насколько он еще находится во власти Ведьмы. Ей пришлось сделать большинство гирлянд. Все возможные мысли о том, чтобы остаться и помочь Хаулу против Ведьмы, исчезли. Хаул, который мог одним мановением руки сделать все гирлянды, храпел так громко, что она слышала его даже из магазина.

Они так долго делали гирлянды, что время открывать магазин наступило раньше, чем они закончили. Майкл принес им хлеба и меда, и они ели, пока разбирались с первой гигантской волной покупателей. Хотя день летнего солнцестояния, как это в обычае у праздников, выдался в Маркет Чиппинге пасмурным и холодным, половина города в лучших нарядах явилась купить цветов и гирлянд для фестиваля. Снаружи на улице собралась обычная толкучка. В магазин пришло столько народу, что только к полудню Софи удалось, наконец, украдкой подняться по лестнице и войти в шкаф для метел. Они получили столько денег, что запас Майкла под плитой очага увеличится в десять раз, подумала Софи, укладывая в котомку немного еды и свою старую одежду.

– Ты пришла поговорить со мной? – спросил Кальцифер.

– Подожди секунду, – ответила Софи, с котомкой за спиной проходя через комнату.

Она не хотела, чтобы Кальцифер поднял крик по поводу своего договора.

Она протянула руку снять с кресла трость, и тут кто-то постучал в дверь. Софи застыла с вытянутой рукой и вопросительно посмотрела на Кальцифера.

– Дверь поместья, – сказал Кальцифер. – Плоть и кровь, безобидный.

Стук повторился. «Вечно это происходит, когда я собираюсь уйти!» – подумала Софи. Она повернула ручку оранжевым вниз и открыла дверь.

На дороге за статуями стояла коляска с запряженной в нее добродушной парой лошадей. Она виднелась позади массивного лакея, который и стучал.

– Миссис Сашеверелл Смит наносит визит новым владельцам, – объявил лакей.

«Как неловко!» – подумала Софи. Вот последствия новой краски и занавесок Хаула.

– Нас нет до… – начала она, но миссис Сашеверелл Смит отодвинула лакея и вошла.

– Подожди в коляске, Теобальт, – велела она лакею, проплывая мимо Софи и закрывая зонтик от солнца.

Это была Фанни – Фанни, которая выглядела невероятно процветающей в кремовом шелке. На ней была шляпка из кремового шелка, украшенная розами, которую Софи помнила слишком хорошо. Она помнила, как говорила этой шляпке, когда украшала ее: «Ты выйдешь замуж за деньги». И по виду Фанни сразу становилось ясно, что ее слова сбылись.

– Ох! – произнесла Фанни, осматриваясь. – Здесь какая-то ошибка. Это людская!

– Ну… э… мы еще не совсем въехали, мадам, – сказала Софи.

Интересно, что почувствовала бы Фанни, если бы узнала, что бывший шляпный магазин находится прямо за кладовкой.

Фанни развернулась и изумленно приоткрыла рот.

– Софи! – воскликнула она. – Силы небесные, дитя, что с тобой случилось? Ты выглядишь на девяносто! Ты тяжело болела?

И к удивлению Софи, Фанни отбросила шляпу, зонтик и все великосветские манеры, чтобы со слезами обнять Софи.

– О, я не знала, что с тобой случилось! – рыдала она. – Я пошла к Марте и послала к Летти, и ни та, ни другая понятия не имели. Они поменялись местами, глупые девчонки, ты знала? Но никто ничего не знал про тебя! А ведь я назначила вознаграждение. И вот ты здесь – работаешь как прислуга, когда могла бы жить в роскоши на холме со мной и мистером Смитом!

Софи обнаружила, что тоже плачет. Она поспешно бросила котомку и подвела Фанни к креслу. Подтащив стул, она села рядом с Фанни, держа ее за руку. Теперь обе смеялись не меньше, чем плакали. Они безумно были рады видеть друг друга.

– Долгая история, – сказала Софи после того, как Фанни в шестой раз спросила, что с ней случилось. – Когда я посмотрела в зеркало и увидела себя такой, я была так потрясена, что вроде как убрела прочь…

– Переутомление, – расстроенно произнесла Фанни. – Как я ругала себя!

– Не совсем. И ты не должна беспокоиться, поскольку чародей Хаул взял меня к себе…

– Чародей Хаул! – воскликнула Фанни. – Гадкий, гадкий человек! Он сотворил с тобой такое? Где он? Я ему задам!

Она схватила зонтик и сделалась такой по-настоящему воинственной, что Софи пришлось удерживать ее. Софи не хотелось и думать о том, как отреагирует Хаул, если Фанни разбудит его, тыкая в него зонтиком.

– Нет-нет! Хаул был очень добр ко мне.

И это правда, поняла Софи. Хаул довольно странно проявлял доброту, но, учитывая всё, что Софи сделала, чтобы досадить ему, он в самом деле был к ней очень добр.

– Но говорят, он ест женщин живьем! – воскликнула Фанни, всё еще пытаясь встать.

Софи прижала размахивающий зонтик.

– На самом деле, это неправда. Послушай. Он вовсе не гадкий!

При этих словах в очаге тихонько зашипел Кальцифер, который с интересом прислушивался.

– Не гадкий! – повторила Софи как для Фанни, так и для Кальцифера. – За всё время, что я провела здесь, я не видела, чтобы он использовал хоть одно дурное заклинание.

Что опять-таки было правдой.

– Видимо, я должна поверить тебе, – Фанни расслабилась, – хотя уверена: если он исправился – это твоя заслуга. Ты всегда умела обращаться с людьми, Софи. Ты прекращала истерики Марты, когда я ничего не могла с ней поделать. И я всегда говорила, что благодаря тебе Летти добивалась своего только в половине случаев, а не каждый раз! Но ты должна была сказать мне, где ты, милая!

Софи знала, она права. Она целиком и полностью приняла взгляд Марты на Фанни, хотя должна бы была лучше ее знать. Ей стало стыдно.

Фанни не терпелось рассказать Софи про мистера Сашеверелла Смита. Она пустилась в длинный взволнованный отчет о том, как встретила мистера Смита на той же самой неделе, когда ушла Софи, и вышла за него замуж еще до конца недели. Софи наблюдала за ней, пока она рассказывала. Старость позволила ей увидеть Фанни в совершенно ином свете. Она была молодой и красивой женщиной, и шляпный магазин казался ей таким же скучным, каким он казался Софи. Но она застряла там и делала всё, что в ее силах – и в отношении магазина, и в отношении трех девочек, – пока не умер мистер Хаттер. И тогда она вдруг испугалась, что стала такой же, как Софи: старой, лишенной смысла и с пустыми руками.

– А потом, когда ты пропала, и магазин некому стало передавать, не осталось причин не продавать его, – говорила Фанни, как вдруг в кладовке раздался звук шагов.

– Мы закрыли магазин, – сообщил Майкл, заходя. – И посмотрите, кто здесь!

Он держал за руку Марту.

Марта стала тоньше, ее волосы посветлели, и она снова выглядела почти самой собой. Она выпустила ладонь Майкла и бросилась к Софи.

– Софи, ты должна была сказать мне! – воскликнула Марта, обнимая ее.

Потом она обняла Фанни, будто никогда не говорила про нее всех тех слов.

Но это было еще не всё. За Мартой через кладовку вошли Летти и миссис Фейрфакс, неся корзину с лакомствами, а за ними зашел Персиваль, и выглядел он таким живым, каким Софи его еще не видела.

– Мы приехали с почтальоном с первыми лучами солнца, – сказала миссис Фейрфакс, – и мы привезли… О, Боже! Это же Фанни! – она выпустила ручку корзины и подбежала обнять Фанни.

Летти выпустила свою ручку и подбежала обнять Софи.

Начались всеобщие объятия, радостные восклицания и такой галдеж, что Софи подивилась, как Хаул еще не проснулся. Но она слышала его храп даже сквозь крики. «Я должна буду уйти сегодня вечером», – подумала она. Она была слишком рада видеть всех, чтобы уходить раньше.

Летти была в восторге от Персиваля. Пока Майкл относил корзину к верстаку и распаковывал холодную курицу, вино и медовые пуддинги, Летти повисла на руке Персиваля с собственническим видом, который Софи не совсем одобряла, и заставляла его рассказывать всё, что он помнит. Персиваль, похоже, не возражал. Летти выглядела так очаровательно, что Софи не винила его.

– Он просто пришел и постоянно превращался то человека, то в разных собак и настаивал, что знает меня, – сказала Летти Софи. – Я знаю, что никогда раньше его не видела, но это неважно.

Она похлопала Персиваля по плечу, словно он всё еще был собакой.

– Но ты встречала принца Джастина? – спросила Софи.

– О, да, – небрежно ответила Летти. – Заметь, он был переодетым – в зеленой униформе – но явно он. Он был такой обходительный и вежливый, несмотря на то что злился из-за поисковых чар. Мне пришлось приготовить их два раза, поскольку они всё время показывали, что чародей Сулиман где-то между нами и Маркет Чиппингом, а он клялся, что этого не может быть. И всё время, пока я их создавала, он без конца отвлекал меня, с сарказмом называя милой леди и расспрашивая меня, кто я такая, где живет моя семья и сколько мне лет. Я считаю, это наглость! Я предпочла бы общаться с чародеем Хаулом, а это о чем-то да говорит!

К этому времени все толпились, ели курицу и потягивали вино. Кальцифер скромничал. Он сжался до зеленого мерцания, и, кажется, никто его не замечал. Софи хотела, чтобы он познакомился с Летти. Она попыталась уговорить его появиться.

– Это правда тот демон, который владеет жизнью Хаула? – спросила Летти, недоверчиво глядя на зеленое мерцание.

Софи подняла взгляд, чтобы заверить Летти, что Кальцифер настоящий, и увидела мисс Ангориан, которая стояла возле двери с застенчивым и неуверенным видом.

– О, прошу прощения. Я пришла невовремя, да? – сказала мисс Ангориан. – Я только хотела поговорить с Хауэллом.

Софи встала, не зная, что делать. Ей было стыдно за то, как она выставила мисс Ангориан в прошлый раз. Только потому, что Хаул за ней ухаживал. С другой стороны, это не значит, что она должна Софи нравиться.

Майкл избавил Софи от необходимости действовать, встретив мисс Ангориан лучезарной улыбкой и приветственным восклицанием.

– Хаул сейчас спит, – сказал он. – Заходите и выпейте вина, пока ждете.

– Вы так добры, – ответила мисс Ангориан.

Но было ясно, что мисс Ангориан далеко не рада. Она отказалась от вина и нервно бродила туда-сюда, покусывая ножку цыпленка. Комната была заполнена людьми, которые хорошо знали друг друга, а она была чужой. И Фанни нисколько не помогла, когда оторвалась от безостановочного разговора с миссис Фейрфакс, чтобы воскликнуть:

– Какая необычная одежда!

Марта тоже не помогала. Она заметила, с каким восхищением Майкл приветствовал мисс Ангориан. И устроила так, чтобы Майкл не разговаривал ни с кем, кроме нее и Софи. А Летти вовсе не обратила на мисс Ангориан внимания – она сидела с Персивалем на лестнице.

Мисс Ангориан быстро решила, что с нее довольно. Софи увидела ее возле двери, которую она пыталась открыть. Софи поспешила к ней, чувствуя себя виноватой. В конце концов, мисс Ангориан явно испытывала к Хаулу сильные чувства, раз решилась прийти сюда.

– Пожалуйста, не уходите пока, – сказала Софи. – Я пойду разбужу Хаула.

– О, нет, не надо, – мисс Ангориан нервно улыбнулась. – У меня выходной, и я рада подождать. Я просто подумала, что могу осмотреться снаружи. Здесь довольно душно из-за того забавного зеленого огня.

Это показалось Софи идеальным способом избавиться от мисс Ангориан, не избавляясь от нее. Она вежливо открыла ей дверь. Почему-то – возможно, из-за защитных чар, которые Хаул просил поддерживать Майкла – ручка повернулась вниз фиолетовым. Снаружи в тумане полыхало солнце, а мимо проплывали скопления красных и фиолетовых цветов.

– Какие великолепные рододендроны! – воскликнула мисс Ангориан самым своим хриплым и дрожащим голосом. – Я должна посмотреть!

Она нетерпеливо спрыгнула в болотистую траву.

– Не ходите на юго-восток! – крикнула Софи ей вслед.

Замок сдвигался вбок. Мисс Ангориан зарылась красивым лицом в гроздь белых цветов.

– Я не пойду далеко, – сказала она.

– Силы небесные! – произнесла Фанни, появившись за спиной Софи. – Что случилось с моей коляской?

Софи объяснила, как могла. Но Фанни так беспокоилась, что Софи повернула ручку вниз оранжевым и открыла дверь, чтобы показать дорогу поместья и гораздо более пасмурный день – лакей и кучер Фанни сидели на крыше коляски, ели колбасу и играли в карты. Только тогда Фанни поверила, что ее коляску не похитили таинственным образом. Софи пыталась объяснить, сама не очень-то понимая, как одна дверь может открываться в несколько разных мест, когда Кальцифер с ревом взвился от поленьев:

– Хаул! – проревел он, заполнив камин синим пламенем. – Хаул! Хауэлл Дженкинс, Ведьма нашла семью твоей сестры!

Наверху раздались два сильных удара. Дверь спальни Хаула грохнула, и Хаул ураганом примчался вниз. Летти и Персиваль метнулись в стороны с его пути. Фанни слабо вскрикнула при виде него. Волосы Хаула напоминали стог сена, а глаза покраснели.

– Зацепилась за мою слабость, будь она проклята! – крикнул он, проносясь по комнате – черные рукава развевались за ним. – Этого я и боялся! Спасибо, Кальцифер! – он отпихнул Фанни в сторону и распахнул дверь.

Софи слышала, как за Хаулом хлопнула дверь, уже ковыляя по лестнице наверх. Она знала, что снова вынюхивает, но ей было необходимо посмотреть, что происходит. Ковыляя к спальне Хаула, она слышала, как все последовали за ней.

– Какая грязная комната! – воскликнула Фанни.

Софи выглянула в окно. В аккуратном саду моросил дождь. Качели были усыпаны каплями. Развевающаяся грива волос Ведьмы вся вымокла от них. Она стояла, прислонившись к качелям, высокая и внушительная в красных одеяниях, и снова и снова манила к себе. Племянница Хаула Мари, волоча ноги, шла к ней по мокрой траве. По ней было заметно, что она не хочет идти, но, похоже, у нее не было выбора. За ней племянник Хаула Нил волочил ноги еще медленнее и шел к Ведьме, пронзая ее самым свирепым своим взглядом. А сестра Хаула Меган плелась за детьми. Софи видела, как жестикулируют руки Меган, а рот открывается и закрывается. Она явно высказывала Ведьме всё, что о ней думает, но ее тоже тащило к Ведьме.

Хаул ворвался на поляну. Он не потрудился поменять одежду. Он не потрудился использовать магию. Он просто налетел на Ведьму. Ведьма попыталась схватить Мари, но та была еще слишком далеко. Хаул добрался до Мари первым, отодвинул ее в сторону и понесся дальше. И Ведьма побежала. И побежала. Словно кошка, за которой гонится пес – по поляне и через аккуратный забор, в вихре огненно-красных одеяний, а Хаул мчался следом, словно преследующий добычу пес, примерно в футе от нее, и расстояние сокращалось. Ведьма исчезла за забором размытым красным пятном. Хаул последовал за ней размытым черным пятном с развевающимися рукавами. И забор скрыл обоих из поля зрения.

– Надеюсь, он схватил ее, – сказала Марта. – Та девочка плачет.

Внизу Меган обняла Мари и увела обоих детей в дом. Что стало с Ведьмой и Хаулом было неясно. Летти с Персивалем и Марта с Майклом ушли обратно вниз. Фанни и миссис Фейрфакс парализовало отвращением к состоянию спальни Хаула.

– Посмотри на пауков! – сказала миссис Фейрфакс.

– А пыль на занавесках! – сказала Фанни. – Аннабель, я видела метлы в том проходе, по которому ты пришла.

– Давай возьмем их. Я подколю тебе платье, Фанни, и мы примемся за работу. Мне невыносима комната в подобном состоянии!

«О, бедный Хаул! – подумала Софи. – Он любит этих пауков!» Она застыла на лестнице, размышляя, как остановить миссис Фейрфакс и Фанни.

– Софи! – позвал Майкл снизу. – Мы собираемся осмотреть поместье. Хотите пойти?

Это показалось идеальным предлогом, чтобы отвлечь двух дам от уборки. Софи позвала Фанни и торопливо заковыляла вниз. Летти с Персивалем уже открывали дверь. Летти не слушала, когда Софи объясняла Фанни про выходы. И было совершенно ясно, что Персиваль тоже не понимал. Софи видела, они по ошибке открывали фиолетовым вниз. И дверь уже открылась, когда Софи ковыляла через комнату, чтобы правильно повернуть ручку. В дверном проеме на фоне цветов нарисовалось пугало.

– Закройте! – завопила Софи.

Она поняла, что произошло. Она фактически помогла пугалу прошлым вечером, велев ему двигаться вдесятеро быстрее. И оно примчалось к замковому входу и попыталось попасть внутрь. Но там снаружи находилась мисс Ангориан. Интересно, не лежит ли она среди кустов в глубоком обмороке?

– Нет, не надо, – слабо произнесла Софи.

В любом случае никто не обратил на нее внимания. Лицо Летти сравнялось цветом с платьем Фанни, и она вцепилась в Марту. Персиваль стоял и таращился, а Майкл пытался поймать череп, который так сильно щелкал зубами, что рисковал упасть с верстака и прихватить с собой бутылку вина. И череп, похоже, как-то странно подействовал на гитару. Она издавала протяжное гудящее бренчание: «Ру-у-ум-ху-у-ум! Ру-у-ум-ху-у-ум!»

Кальцифер снова взметнулся вспышкой в камине.

– Существо говорит, – сообщил он Софи. – Оно говорит, что не причинит вреда. Думаю, оно говорит правду. Оно ждет твоего разрешения, чтобы войти.

И точно – пугало просто стояло у порога. Оно не пыталось ворваться внутрь, как раньше. И Кальцифер, видимо, поверил ему. Он остановил замок. Софи посмотрела на лицо-репу и трепещущие лохмотья. Оно оказалось не таким уж и пугающим. Однажды Софи посочувствовала ему. Она заподозрила, что использовала его как удобный предлог, чтобы не уходить из замка, поскольку на самом деле хотела остаться. Теперь в этом уже не было смысла. Софи в любом случае придется уйти. Хаул предпочел мисс Ангориан.

– Пожалуйста, входи, – немного хрипло произнесла она.

– Ахмнн! – произнесла гитара.

Пугало запрыгнуло в комнату одним мощным боковым прыжком. Оно стояло, покачиваясь, на единственной ноге, словно что-то искало. Запах цветов, который оно принесло с собой, не заглушал его собственного запаха пыли и гнилой репы.

Череп снова защелкал зубами под пальцами Майкла. Пугало с готовностью развернулось и упало набок в сторону черепа. Майкл предпринял попытку спасти череп, а потом поспешно убрался с дороги. Как только пугало упало поперек верстака, с шипением вспыхнула магия, и череп растворился в голове-репе пугала. Он будто проник внутрь репы и заполнил ее. На репе проступили грубые очертания лица. Проблема состояла в том, что лицо появилось над спиной. Пугало сделало одеревенелое усилие, неуверенно подпрыгнуло, выпрямляясь, а потом быстро развернуло тело так, что под грубым лицом оказалась грудь. Оно медленно опустило распахнутые руки по бокам.

– Теперь я могу говорить, – невнятно произнесло оно.

– Я сейчас лишусь чувств, – объявила Фанни с лестницы.

– Ерунда, – сказала миссис Фейрфакс позади Фанни. – Это существо – всего лишь голем какого-то мага. Оно должно сделать то, ради чего послано. Они безвредные.

Летти всё равно выглядела готовой потерять сознание. Но сознание потерял только Персиваль. Он тихо шлепнулся на пол и лежал, свернувшись в клубок, словно заснул. Несмотря на ужас, Летти бросилась к нему, но отступила, когда пугало снова прыгнуло и встало перед Персивалем.

– Это одна из частей, которые меня отправили найти, – невнятно произнесло оно; оно качалось на палке, пока не оказалось лицом к Софи. – Я должен поблагодарить вас. Мой череп был далеко, и я выбился из сил раньше, чем добрался до него. Я бы вечно лежал в той живой изгороди, если бы не появились вы и не вдохнули в меня жизнь разговором, – оно повернулось к миссис Фейрфакс, а потом к Летти. – Я благодарю также вас обеих.

– Кто послал тебя? Что ты должен сделать? – спросила Софи.

Пугало неуверенно повертелось.

– Не только это, – ответило оно. – Есть еще недостающие части.

Все ждали – большинство было слишком потрясено, чтобы говорить, – пока пугало вертелось туда-сюда, по-видимому размышляя.

– Частью чего является Персиваль? – спросила Софи.

– Пусть соберет себя, – сказал Кальцифер. – Никто не просил его объяснять до…

Он вдруг замолчал и сжался до едва заметного зеленого языка пламени. Майкл с Софи обменялись встревоженными взглядами.

И тут из ниоткуда зазвучал новый голос. Он был гулким и приглушенным, словно раздавался из ящика, но определенно принадлежал Ведьме.

– Майкл Фишер, – произнес он, – скажи своему хозяину Хаулу, что он попался на мою приманку. Теперь у меня женщина по имени Лили Ангориан – в моей крепости в Пустоши. Скажи ему: я отпущу ее, только если он сам придет за ней. Понятно, Майкл Фишер?

Пугало развернулось и запрыгало к открытой двери.

– О, нет! – воскликнул Майкл. – Остановите его! Наверное, Ведьма послала его, чтобы пробраться внутрь!