Текст книги "Наперекор стихии"
Автор книги: Диана Хэвиланд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)
19
Селена с безразличием смотрела на поднос с едой. Хотя был уже почти полдень, аппетита не было. Даже густой аромат кофе оставил ее равнодушной.
– Вам не следует морить себя голодом, мадам, – заметила Вивьен. – Только попробуйте одно из этих пирожных…
– Унеси поднос, – сказала Селена, – и…
Звонок в дверь прервал ее.
Вивьен просияла.
– Может быть, это капитан де Бурже.
– Если это он, отошли его.
– Но он уже заходил три раза…
– Не хочу его видеть… Вообще никого не хочу видеть.
Вивьен вздохнула и неодобрительно покачала головой.
Оставив поднос на туалетном столике возле постели, она поторопилась выйти из комнаты.
Яркие лучи солнца, проникающие через высокие окна, свидетельствовали, что наступила весна, на ветвях деревьев уже появились свежие зеленые побеги, но Селена едва замечала их, переполненная печалью. Брайн ушел, быть может навсегда. Его затянула война, которая была ей безразлична. Будущее представлялось ей совершенно серым и бессмысленным. Она вновь и вновь вспоминала его слова: «Позволь мне любить тебя, Селена. За все те часы, что пройдут без тебя. За все долгие мили разлуки…»
Не была ли она не права, что отказала ему, сохранив свою гордость? Никакой гордости уже не осталось, одно щемящее одиночество. Может быть, придется съехать с квартиры и покинуть дом, потому что здесь все напоминало ей о Брайне. Но она знала, что воспоминания о нем останутся с ней, куда бы она ни устремилась. Кроме того, ею овладело что-то вроде летаргии, так что даже одеться и позволить Вивьен привести в порядок волосы ей удалось с трудом. Какая разница, как она выглядит, если Брайна здесь нет и он не увидит ее?
Она повернулась к окну и прищурилась от солнца.
Потом она услышала, как служанка говорит:
– Мадам никого не принимает. Я уже говорила вам.
– Меня она примет.
Глаза Селены широко раскрылись, и она быстро обернулась.
– Дейзи!
– Да, она самая.
Дейзи присела на край кровати, вся в облаке розовых и белых юбок, шурша их пышными складками. Ее капор, отделанный розовым шелком, бросал на лицо розовые отсветы.
– Так он бросил тебя, твой капитан Маккорд? Твоя служанка мне уже сказала. – Она взяла Селену за руку и слегка пожала ее. – Ну, жизнь на этом не кончается. Долго ты одна не останешься, лапочка.
– О, Дейзи!
– Я видела корзины с цветами там, в приемной. Выглядит, как на пышных похоронах какого-нибудь богача…
– Цветы – это ерунда, – сказала Вивьен, почувствовав в Дейзи союзницу. – Капитан де Бурже присылал драгоценности. Бриллиантовую брошь и ожерелье из аметистов.
– Ну, видишь? Что я тебе говорила?! – торжествующе сказала Дейзи.
– Но мадам отослала их назад. – Вивьен вскинула свои темные глаза.
– Селена, да ты что! А что он за мужик, этот де Бурже?
– Он… Ах, да какая разница, какой он?
– Он такой пригожий, любая женщина о таком может только мечтать, – прервала Вивьен. – Капитан африканских стрелков. А уж как вьется вокруг мадам!
– Хватит, Вивьен, – прервала ее Селена. – Ступай и унеси-ка поднос.
– Но, мадам, вы же ничего не едите всю неделю, заперлись в этой комнате, и…
– Поднос-то, пожалуй оставь, – сказала Дейзи. – Надо чем-нибудь подкрепиться. Мне еще вечером идти на примерку в «Дом Ворта».
Вивьен налила кофе Дейзи и затем с довольным видом покинула комнату.
– Съем-ка я пирожное, – причмокнула Дейзи. – И джем не помешает.
Селена не могла сдержать улыбки. Дейзи выглядела довольно хрупкой и даже тщедушной, но аппетит у нее был волчий. Ничего удивительного, подумала Селена, вспоминая, что Дейзи рассказывала ей о своих мытарствах на фабрике в Манчестере.
– Ну присоединяйся, дорогая, – умоляла Дейзи. – Я одна есть не могу. Ты должна составить мне компанию, как тогда, вечером в «Пристон Армс», помнишь?
Селена отпила глоток кофе, потом другой. Дейзи положила кусок пирога на ее тарелку.
– Ну, так-то лучше, – сказала она. – Послушай, а что этот капитан де Бурже, действительно такой, как говорила Вивьен?
– Он довольно приятный мужчина, – безразлично сказала Селена.
– Вивьен спит и видит, как бы вас свести, – усмехнулась Дейзи.
– Рауль платит ей, – пожала плечами Селена с легким налетом столь не свойственного ей цинизма. – Это квартира Рауля, видишь ли. Они с Брайном знают друг друга еще со школы, и Рауль снял нам жилье…
– Ну, тогда нормально, – одобрила Дейзи. – Тебе и переезжать не надо.
– Ради Бога, Дейзи. Ты такая же несносная, как и Вивьен. Неужели ты на самом деле думаешь, что я – приложение к квартире? Я не мебель. И если Рауль надеется…
– Да не ломайся ты! – воскликнула Дейзи. – Не так уж глупо выдержать его на расстоянии еще несколько дней. Мужчины, должна я тебе сказать, привередливы. Заставишь их слишком долго ждать – и окажешься на улице.
– Брайн оставил мне немного денег.
– Придержи их про запас. Положи в банк или вложи куда-нибудь. А пока пусть твои расходы оплачивает капитан де Бурже.
– Не могу я так. Дейзи, ты ничего не понимаешь в моих чувствах к Брайну…
– Может, и не понимаю. Но я знаю, что твой драгоценный американец ушел в море и Бог знает когда вернется. А жить-то тебе надо. Ну а теперь допивай кофе и поехали со мной в «Дом Ворта».
– Но я…
– Ну, Селена, скажи, что поедешь! Не можешь же ты запереться здесь навсегда!
Пока карета пробиралась по запруженным улицам, Дейзи непрерывно болтала.
– У тебя такой хороший вкус, – щебетала она. – Ты должна помочь подобрать мне весеннюю одежду. Я хочу, чтобы граф подумал, что я настоящая леди.
– Граф?
– Ну помнишь, старая зануда, про которого я тебе говорила. Тот, что подарил мне ожерелье. Граф Андре де Бревилль.
– Ах да. Ну а что с тем, другим, который…
– Промышленник из Бордо? Ах, Октав бывает в Париже не чаще двух раз в месяц. – Дейзи пожала плечами. – Кроме того, ему лучше кое-что не знать, ведь девушке нужно всегда иметь кого-то про запас. Твое счастье, что этот де Бурже так скоро оказался на месте Брайна Маккорда.
– Дейзи, я уже говорила тебе, что у меня нет никакого намерения становиться любовницей Рауля. Я съеду с этой квартиры и найду себе новую.
– Ну, а теперь послушай меня. – Лицо Дейзи стало серьезным. – Ты ничего не знаешь об этом городе…
– Нет, знаю. Мы с Брайном выезжали почти каждый вечер.
Дейзи сделала нетерпеливый жест.
– Да, я не сомневаюсь. Он водил тебя в театры, в оперу и в роскошные рестораны.
– Ну да…
– Так ты думаешь, что знаешь Париж?
– Да, я…
– А ты когда-нибудь видела место между стеной раздачи и старой крепостью? – И когда Селена покачала головой, Дейзи продолжала: – Бьюсь об заклад, что не видела. Оно ничем не лучше трущоб Манчестера, а может, и того хуже. Жилище отбросов общества. Картонные домишки с живущими в них оборванцами.
Глядя из окна на широкий бульвар, на дома с красивыми фасадами, опрятными окнами, уставленными геранью и фуксией, Селена была поражена словами Дейзи, но ничуть не усомнилась в них, потому что они были сказаны с горькой убежденностью.
– Есть и другие места, например, ночные сады. Так «Пристон Армс» по сравнению с ними просто сад Тюильри. Это ветхие домишки, с матрасами, набитыми стружкой и кишащими клопами. Их снимают на ночь, вот так. Что касается меня, я уж лучше буду спать под мостами через Сену. Пахнет-то уж лучше, по крайней мере. Но слишком холодно зимой.
– Дейзи, что ты говоришь? Разве ты…
– У меня были тяжелые времена, после того, как мистер Фэнтон вернулся в Ливерпуль…
– Ах, если бы ты ко мне пришла…
– Я даже и не знала, что ты в Париже, – напомнила ей Дейзи. – Думала, что ты все еще живешь со своими богатыми родственниками в Ливерпуле. Кроме того, я предпочитаю сама о себе позаботиться. Я не тратила времени попусту. Надела свое лучшее платье, уложила волосы и пошла в «Бал Мабил».
– Это что-то вроде танцевального зала, да?
Дейзи кивнула.
– Девчонка, что жила в комнате напротив, сказала мне, что там можно подцепить мужчину. Это на аллее де Вев, чуть в стороне от Елисейских полей. Должна тебе сказать, это чудное местечко. Там кругом все в красных занавесках и позолоченных зеркалах, горят тысячи газовых светильников. И вся эта расфуфыренная публика ходит туда посмотреть на девиц, пляшущих канкан. – Она горько усмехнулась. – Там я и подцепила Жюля. Ах, если бы он был англичанином, я поняла бы, что он собой представляет. Но он так гладко говорил… И одет был так, как будто у него полно денег. Расшитая золотом манишка и большая бриллиантовая заколка на галстуке. Ну и вообще здорово смотрелся, к тому же. Я позволила ему проводить меня, и когда он затащил меня в постель… – Дейзи снова усмехнулась. – Этот подонок действительно многое знал…
– Думаю, что понимаю, – быстро сказала Селена.
– Знаешь, он прибрал к рукам драгоценности, которые подарил мне мистер Фэнтон, продолжала Дейзи. – Он стащил их и забрал деньги, а когда я пригрозила, что обращусь в полицию, здорово поколотил меня. Он и в этом понимал толк – бил осторожно, чтобы не повредить мне физиономию. А потом послал меня на улицу. – Дейзи взглянула на Селену. – Ты что, не понимаешь зачем? Жюль был сутенером. А я до смерти боялась его. Он мне рассказал, что проделывал с другими девчонками, – и я постаралась удрать. Но он нашел меня и притащил назад. И опять меня избил! Страшно избил… Так что мне пришлось делать то, что он приказывал. И тебе придется тоже, – прибавила она, с вызовом глядя на Селену. – Ну, а когда я приносила немного денег, он снова становился ласков со мной – как будто ничего и не происходило. Но когда однажды полиция заграбастала меня во время ночной облавы на бульварах и у меня не было с собой билета…
– А что это такое?
– Ну, это что-то вроде карточки, которую они… девушки должны иметь при себе. Так что я очутилась в камере префектуры.
– Боже мой, Дейзи, какой ужас!
– Ты уж поверь мне. Я провела ночь в тесной клетушке со множеством других женщин. Там были и девочки одиннадцати-двенадцати лет. И старые ведьмы, которые продают себя солдатам на крепостном валу. Даже не за деньги. За хлеб, Селена! А одна из них рассказала мне о женской тюрьме Сен-Лазар. Там наголо бреют голову, а охрана творит с тобой такие мерзости…
– Пожалуйста, я не хочу слушать…
– Ну ладно, дорогуша. Я только хочу, чтобы ты поняла, к чему тебе надо быть готовой, если ты захочешь самостоятельно прожить здесь, в Париже.
– Ну, а что с тобой произошло после того, как тебя арестовали? Ты…
– Нет, в Сен-Лазар я не попала. Жюль вытащил меня. А на следующий день послал меня в «Бал Мабил». Но на сей раз я вытащила счастливый билет. Я встретила Октава – промышленника из Бордо. Он приехал в Париж и остался на ночь, которую мы провели вместе. Он взял меня с собой в Бордо, а потом снял мне квартиру здесь, в Париже.
– Ну, тогда ты, конечно, многим ему обязана, – сказала Селена. – Даже если ты его и не любишь, нужно быть слишком неблагодарной, чтобы обманывать его с другим мужчиной.
– Ничего я никогда не чувствовала ни к какому мужчине, – отрезала Дейзи. – Чувства – это для тебя. Послушай моего совета, дорогуша, и забудь капитана Маккорда. Учись жить своей головой. Так только и можно уцелеть.
Сидя в салоне, Селена старалась сосредоточиться на платьях, которые демонстрировали элегантные манекенщицы, но забыть слова Дейзи не могла. Всего в нескольких словах та нарисовала ей картину Парижа с изнанки, показала ту часть города, которую ей никогда не позволял увидеть Брайн.
«Боже мой, – думала она, – я не вынесу того, что произошло с Дейзи. Но ведь это может произойти и со мной».
Машинально ответив на теплые приветствия мисс Мэри, она объяснила ей, что пришла не затем, чтобы купить платье. Но мисс Мэри сказала, дружелюбно улыбаясь:
– Думаю, вы измените свое решение. Вы, уж конечно, найдете здесь что-нибудь для себя. Посмотрите… Разве это не очаровательно?
Селена посмотрела на высокую молодую женщину со светло-русыми волосами, которая проплыла мимо, окутанная сиреневым шелком, прикрытая тюлевыми пуфами, разукрашенными ярко-лиловыми анютиными глазками. Те же цветы были рассыпаны по широкополой соломенной шляпе.
– Вот этот цвет как раз подойдет вам, мадам, – убеждала Селену мисс Мэри.
– Прекрасное платье для вечернего выезда в Булонский лес.
К горлу Селены подступил комок, когда она вспомнила тот вечер – всего несколько недель назад, – когда они с Брайном поехали кататься в Булонский лес, когда она с упоением мечтала о совместной прогулке весной, а в ответ услышала о его отъезде.
Но есть Рауль. Он повезет ее кататься в лес в своей карете. Он отвезет ее в замок на середине озера. И он купит ей дюжину новых платьев. К тому же он наверняка тоже опытный и пылкий любовник. Ее щеки зарделись, когда она вспомнила упругую силу его тела, широкие, мощные плечи и узкие бедра. Мужественный молодой человек, глаза которого при взгляде на нее загорались голодной страстью.
Она сжала губы и твердо сказала себе, что об этом не может быть и речи. По рукам она не пойдет. Она упрекала Дейзи за ее расчетливость по отношению к мужчинам, но не могла поступить так же, потому что знала, что такое любить. Из-за Брайна.
Но от Рауля ей нужно было переезжать как можно скорее. Были еще деньги, которые дал ей Брайн, но она мало что знала о стоимости жизни здесь, в Париже. Даже не представляла, на сколько дней ей хватит этих денег. А когда они кончатся, что тогда?
Ее беспорядочные мысли прервал звук, раздавшийся совершенно не к месту в этом элегантном заведении: звук пощечины, резкий, как пистолетный выстрел. За ним последовал крик, полный боли и ужаса.
– Я видела, как ты ушла с Юбером прошлой ночью. И уже не в первый раз.
Манекенщица в красном платье, с темными волосами и гладкой оливковой кожей, накинулась на девушку в сиреневом шелковом платье.
– Ортанс! – резко крикнула мисс Мэри, но девушка в красном была слишком разъяренной, чтобы услышать ее.
– Ты – поганая шлюшка, я тебе покажу, как уводить моего мужика!
– Твой, как же! Юбер уже давно тобой пресытился.
– Валери! Ортанс! Помните, где вы находитесь!
Другие манекенщицы прекратили свое медленное фланирование по салону. Суматоха нарастала по мере того, как они разделились на группы, защищая кто Валери, кто Ортанс. Посетители с явным интересом наблюдали за происходящим, забыв о своем чае. Ортанс занесла руку для нового удара, но тут Валери неуловимым движением выдернула длинную булавку из своей соломенной шляпы с цветами.
– Только прикоснись ко мне еще, и я тебя так разделаю, что на твою рожу ни один мужик не взглянет.
Мисс Мэри сделала жест, и один из приказчиков кинулся вперед, обхватив Валери за талию, а другой рукой сжав ее запястье так, что она выронила булавку. Девушка забилась в истерике. Ортанс же, вскинув голову, гордо покинула зеркальный зал.
Мисс Мэри постаралась смягчить впечатление от инцидента, извиняясь перед заказчиками за причиненное досадное беспокойство.
– Обе девушки будут, разумеется, немедленно уволены, – заверяла она Дейзи и Селену. – Мы не потерпим такого поведения в нашем заведении.
Селена встала.
– Ах, мадам, вы ведь не уходите, – беспокойно заговорила мисс Мэри. – Я ведь объяснила вам…
– Я хотела бы поговорить с месье Вортом, – попросила ее Селена. Хотя при мысли о том, что ей предстояло сделать, ее била нервная дрожь, но в глазах застыла решимость.
– Но это ни к чему, – удивилась мисс Мэри. – Я же уже сказала вам, что обе девушки будут уволены. Конечно, очень досадно, что юным леди пришлось стать свидетельницами такой сцены, но все же…
– Простите, могу ли я все же поговорить с месье Вортом? – твердо повторила Селена. Дейзи в крайнем изумлении смотрела на подругу.
– Видите ли… – начала мисс Мэри. – Он очень занят. Работает над моделью бального платья для принцессы Меттерних…
Хотя слова эти и произвели на Селену должное впечатление, от своей цели она не отказалась, и мисс Мэри пришлось уступить.
– Ну, разумеется. Если вы настаиваете на том, чтобы месье Ворт принес вам извинения лично…
Губы Селены сложились на миг в ехидной усмешке.
– Извинения мне не нужны. Я ищу место для себя.
Дейзи буквально обмерла, да и пораженная мисс Мэри застыла от изумления.
– Вы собираетесь уволить этих двоих, – пояснила Селена. – Значит, на их место нужно будет взять других.
– Вы что, хотите работать здесь манекенщицей?
Селена сняла свою украшенную цветами шляпку и на мгновение застыла в мерцающем свете газовых рожков, освещающих медно-золотой пожар ее волос и матовую бледность кожи. Она прошла несколько шагов, ступая с легкой и неспешной грацией, которая была ей присуща, затем повернулась и пошла назад к мисс Мэри.
– Ну так что? – спросила она. – Могу я видеть месье Ворта?
Мисс Мэри задумчиво осмотрела ее с головы до ног, многоопытным взглядом оценивая достоинства, ощупывая глазами стройное молодое тело Селены, высокую, округлую грудь, тонкую, изящную талию, гордую посадку головы. Мисс Мэри подумала, что в каждом дюйме Селены чувствуется леди, а одежду она носит с таким неуловимым чувством собственного достоинства, которому могла бы позавидовать герцогиня. К тому же она вспомнила, что рыжий цвет волос был в большой моде. Те, кому подобный цвет не был дарован от природы, красили волосы во всевозможные оттенки – от помидорного до цвета красного дерева. Но естественный красно-золотистый оттенок волос этой девушки имел преимущество перед многими прочими оттенками.
– Ну хорошо, – наконец уступила мисс Мэри. – Сюда, пожалуйста.
И Селена пошла за ней. Пораженная Дейзи уставилась им вслед.
Хотя работы было много, а жалованье было весьма умеренным, Селена почувствовала себя победительницей, когда Чарльз Фредерик Ворт, немного подумав, сказал ей, что место остается за ней. Этот англичанин вызывал у нее восхищение и уважение, ведь он приехал в Париж, когда ему не было и двадцати лет, не зная ни слова по-французски и имея чуть больше ста франков в кармане. И всего за несколько лет произвел настоящую революцию во французской моде.
Селена быстро заметила, что салон посещала самая разная публика. Знатные дамы из Тюильри соседствовали здесь с красотками полусвета: Норой Перл, Ла Пайвой, Анной Дельон и Селестой Могадор. А еще она узнала, что большинство манекенщиц дополняли свое скромное жалованье дарами состоятельных обожателей.
– Конечно, с такой фигуркой, как у тебя, да с такими волосами и глазами ты сможешь выбрать себе любого любовника, – сообщила ей Адель, яркая брюнетка, с которой у Селены завязалось нечто вроде дружбы.
– Выбор поклонника меня не занимает, – коротко ответила Селена. – Единственное, что я хочу, так это найти недорогую квартиру. Кажется, половина Парижа живет в них, а эти новые роскошные апартаменты мне не по карману.
Она не говорила Адель про Рауля, настойчивость которого все возрастала. Последний раз он заявился поздно вечером, когда Селена уже переоделась в ночную рубашку и пеньюар.
– Уже готова отойти ко сну, – констатировал Рауль, и его черные глаза демонически засверкали. – Надеюсь, ты позволишь составить тебе компанию. В конце концов, кровать-то ведь моя…
– Я скоро не буду больше злоупотреблять вашей добротой, – сказала она. И рассказала о своей работе.
– Забавно. А работать-то тебе и не надо.
Обняв ее за талию, он притянул девушку к себе, жадно сжимая ее грудь. К своему удивлению, Селена ощутила легкий укол желания. Так просто было уступить. Но она напряглась и вывернулась.
– Рауль, я не желаю… Оставь меня!
– Да хватит тебе разыгрывать из себя маленькую нетронутую девочку. Ты же хочешь мужчину. Может быть, тебе как раз нужно, чтобы тебя взяли силой, вопреки этим глупым капризам.
Она подавила нарастающий страх и спокойно сказала:
– Тебе лучше знать. Или, по крайней мере, ты должен понимать. – Взгляд ее стал тверже. – Хотя хочу напомнить, что теперь вы не в Алжире, капитан де Бурже, а я не какая-нибудь беззащитная туземка, которую…
Он поднял руку в знак протеста.
– Никогда не увлекался насилием, – усмехнулся он. – Не было у меня необходимости прибегать к таким жестоким методам с женщинами. Брайн предостерегал меня, что тебя нелегко завоевать, но потом дал мне понять, что, когда ты все же станешь моей, ожидание вознаградится сторицей.
– Тебе это сказал Брайн?
– Ну конечно. Я же тебе говорил, каким был Брайн благородным, еще тогда, в школе. Ну, а поскольку он не может насладиться уютом квартиры или твоим прекрасным обществом, он и предложил, чтобы я воспользовался и тем, и другим.
– Ты лжешь! Брайн не мог…
– Все еще тешишься своими романтическими бреднями о нем, – произнес Рауль с некоторым сочувствием.
– Убирайся! – вскрикнула Селена, чувствуя, как ее начинает охватывать ледяная слабость. – Не хочу этого слышать, никогда этому не поверю!
Рауль пожал плечами и пошел прочь.
– Терпеть не могу женской истерики, – фыркнул он. – Но эти штучки начинают мне надоедать. На следующей неделе или около того мой полк уходит на маневры. Но когда я вернусь и увижу, что ты еще здесь, это будет означать, что ты станешь более благосклонной. Спокойной ночи, моя сладенькая.
После того как дверь за ним затворилась, Селена на мгновение застыла, съежившись на краешке дивана, затем повернулась и пошла в спальню. Но слабость не оставляла ее. В голове раздавался тонкий и слабый стук, и все вокруг начало кружиться. Она поспела к полоскательнице как раз вовремя.
В конце концов Вивьен уложила ее в постель, обтерла лицо влажным полотенцем и предложила горячий кирпич, завернутый во фланель, чтобы облегчить судороги, сотрясавшие тело. Но Селена, заметив в глазах служанки явное любопытство, отослала ее спать.
На свое здоровье Селена никогда не жаловалась, поэтому она не уставала поражаться физической слабости, охватившей ее сегодня вечером. Лежа во тьме и тщетно стараясь уснуть, она могла думать только о Брайне.
Ей хотелось ненавидеть его хладнокровие. Как же он мог заниматься с ней любовью с такой страстью и нежностью, как он мог говорить ей, что любит ее, а потом спокойно перепоручить ее Раулю так, как передают любимую скаковую лошадь?
«Правду ли сказал Рауль?» – спрашивала она себя. Селена не хотела верить ему, но, зная за Брайном некоторую холодную отстраненность, она не могла так просто отвергнуть слова Рауля. Да, Брайн любил ее, но не до такой степени, чтобы остаться с ней. Может быть, он даже думал, что оказывает ей услугу, предоставляя приют и состоятельного покровителя.
Волна тошноты вновь пробежала по ее телу, но на сей раз она глубоко вздохнула, и ей удалось остаться в кровати. Вскакивать к полоскательнице не пришлось.
Она беспокойно ворочалась в постели и принуждала себя трезво рассмотреть сложившуюся ситуацию. Рауль мог бы попытаться взять ее силой, но пока он ограничился ультиматумом. Ей придется освободить квартиру до его возвращения.
Любовницей Рауля она стать не сможет, потому что, хотя Брайн и не любит ее, хотя передоверил ее своему другу, Селена с ужасающей определенностью понимала, что сама она все еще любила Брайна.
