Текст книги "Наперекор стихии"
Автор книги: Диана Хэвиланд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)
После восторженных восклицаний в адрес стола, украшенного гирляндой тепличных цветов и заставленного изумляющими фантазию подносами деликатесов, дамы начали тесниться вперед, путаясь в необъятных кринолинах. Джентльмены торопились помочь спутницам отыскать во множестве блюд желаемое яство – черепашье мясо, куропатку, тушеную утку, устрицы, салаты, мороженое. Стоило кому-то из гостей разбить хрустальный фужер с шампанским, лакей немедленно приносил новый.
Селена с восхищением уставилась на великолепное сооружение греческого храма, разместившееся в центре огромного торта с голубыми сахарными волнами вокруг. Один из лакеев нажал на кнопку, и из волн поднялась морская раковина, раскачивающая восковые фигуры Венеры и Марса, заключенных в объятиях, не оставляющих места воображению. У Селены перехватило дыхание. Рауль рассмеялся наивному удивлению спутницы.
– Вульгарно, но забавно, – сказал он мягко. – Впрочем, как наша очаровательная хозяйка.
На других гостей зрелище тоже произвело впечатление, но они не потрудились понизить голос, как это сделал Рауль. Молодая девушка с бледно-золотыми кудряшками визжала от смеха.
– Я слышала, что Венеру делали с самой Жизель. Она позировала для статуэтки… Немного широковата в бедрах, не правда ли?
Спутник блондинки, бородатый джентльмен, подхватил:
– У нас еще будет возможность сравнить с оригиналом.
На дальнем конце стола Брайн сказал что-то Иветте, та ответила мягким смехом. В их отношениях чувствовалась какая-то взаимная интимность, и Селена болезненно ревновала.
– Какое из этих блюд возбуждает твой аппетит? Немного фазана? Или куропатки?
– Я не голодна, – отказалась девушка. – Здесь жарко, и запах этих цветов действует на меня удушающе.
– Может быть, поищем места в другой комнате?
– Да, пожалуй…
Немногим позже Селена уже сидела в маленькой, уютной комнатке, выходящей окнами в сад. Рауль открыл окно, и она с благодарностью вдохнула свежий, влажный, немного прохладный вечерний воздух. Спутник поставил тарелки и фужеры на небольшой столик, отделанный мрамором, и опустился рядом с девушкой на кушетку, обитую бархатом.
– Я повторяю сказанное раньше: пока ты не определишься со своим будущим, ты должна оставаться в моих апартаментах, Селена.
– Я не могу… Это невозможно без Брайна.
– Я видел, как ты смотрела на него и девушку, которая сидела рядом. Был ли это только гнев?
Селена горько разрыдалась.
– Моя дорогая Селена, неужели ты влюбилась в моего друга?
– Я люблю его. Ты, наверное, не знаешь, что мы… я его любовница…
– Да, я в курсе.
– Тогда ты должен знать, что я люблю его.
– Дорогая моя, твоя невинность забавна. Скажи, все девушки с твоих островов столь наивны?
– Я не понимаю…
– Ты, конечно, не думаешь, что Жизель Сервени безумно влюблена в герцога. – Допив шампанское, Рауль поставил фужер на столик. – Или что Нора Перл отдает свое сердце каждому, кто платит за ее услуги? Впрочем, если у нее вообще есть сердце, в чем я сомневаюсь. Знаешь, что она сказала, когда один из любовников застрелился в ее доме? – Селена отрицательно покачала головой. – Бестолковая свинья испортила мой чудесный ковер.
Селена вздрогнула. Рауль внимательно посмотрел в глаза девушки.
– Прости… Я не должен был говорить это… ты не такая.
– Это не твоя вина. Мне просто не стоило приходить сюда…
– Я думаю, ты самая замечательная девушка, которую я когда-либо встречал. Завидую Маккорду. У него всегда был талант влюблять в себя женщин. Жаль, что он не может отплатить им тем же…
– Может… Ты не знаешь его…
– Дорогая моя. Я знаю Брайна Маккорда со времени его приезда во Францию в пятнадцатилетнем возрасте.
На какой-то миг девушка забыла все свои несчастья.
– Рауль, пожалуйста, расскажи, какой он был!
– Сердитый и злой на весь белый свет. Гордый, ранимый, заносчивый. Если что, сразу драться. – Рауль усмехнулся. – Через несколько дней после его прибытия в школу мы устроили грандиозную потасовку.
– Вы?! Из-за чего?
– Я намекнул твоему возлюбленному, что он – незаконный сын Майкла Дюрана. Он разбил о мой череп бутылку, а я поставил ему синяки под оба глаза.
– Но Брайн говорил мне… – Селена была сбита с толку, – что ты – его лучший друг.
– Разумеется… Нас отвели к директору. Брайн мог уйти безнаказанно, если бы сказал, как я его оскорбил, или подтвердил, что я подстрекал к ссоре. Но он не стал этого делать.
– А потом?
Рауль опять усмехнулся.
– Нас наказали с одинаковой строгостью, после чего мы стали неразлучны. Я быстро проматывал свое содержание, и Брайн изо всех сил способствовал этому: приносил в нашу комнату вино, покровительствовал дочке хозяина гостиницы… Извини, думаю, слушать о подобных дерзостях у тебя нет желания…
Неожиданно в комнату вошла еще одна пара. Селена узнала девушку с бледно-золотистыми локонами; распущенные волосы спадали на ее полуобнаженные плечи. Девушка споткнулась, и спутник помог ей войти в альков и сесть на софу.
Газовый свет горел слабо, но не настолько, чтобы не видеть, что происходит.
– Чертовы кринолины… – бормотал мужчина. – Как я мог…
– Справимся, сладенький, – успокоила девушка.
Селена похолодела, но не могла отвести глаз. Девушка опустилась на ковер перед мужчиной, пышная юбка распустилась вокруг, подобно лепесткам огромного цветка. Мужчина возился с брюками. Через несколько секунд девушка пододвинулась к нему ближе, нагнулась, и ее длинная, изящная шея ритмично задвигалась… Руки партнера накрыли светлую головку, и в полумраке разнесся мужской стон удовольствия.
Шокированная, Селена поднялась и, не дожидаясь Рауля, опрометью выбежала прочь.
Она не останется здесь ни минуты! Немедленно найдет Брайна, и он увезет ее домой. Пробегая одну комнату за другой, она тщетно пыталась найти танцевальную залу. Наконец послышалась музыка. Танцевальная зала должна быть где-то здесь, направо. Так и есть – музыка возрастает, но какая-то странная мелодия: ни вальс, ни полька, ни шотландка. До девушки доносились звуки барабанов и плачущей флейты.
В танцевальной зале произошли изменения. Играла лишь небольшая группа музыкантов, отделившихся от оркестра. Никто не танцевал; гости сгрудились возле стен, освободив пол. Селена остановилась в углу, не теряя надежды найти Брайна. Несколько лакеев внесли огромные корзины с перламутровыми и розовыми орхидеями и ковром разбросали их по полу.
Взгляды присутствующих устремились на арку в дальней стене залы. Забыв на время о Брайне, Селена тоже посмотрела туда.
Удары барабанов ускорились до дроби, и, откинув в сторону занавес, под сводом арки в бледно-зеленой тунике, облегающей стройную фигуру, появилась Жизель. Ее распущенные темные волосы свободно струились по спине. Одним невыносимо длинным, затяжным, несравненно изящным прыжком лани она выпрыгнула вперед и начала танцевать.
Танец напоминал плотский языческий ритуал. Разрез туники распахнулся, и все увидели длинные, стройные ножки. Двигаясь голыми ступнями среди орхидей, танцовщица вдавливала цветы в блестящий паркет, словно попирала обычаи парижской цивилизации.
Мужчины воодушевленно выкрикивали всевозможные одобрения. Ускоряя движения, Жизель слилась с музыкой. Селена видела, как стоявшая рядом девушка подалась вперед, приоткрыв рот.
Жизель двигалась от одного мужчины к другому, извиваясь, выгибаясь так, что грудь выпячивалась под шелковой туникой, а бедра то и дело соблазняюще оголялись. Раскрасневшийся, блестящий от пота офицер привлек к себе сладострастную танцовщицу, но она проворно вывернулась из его объятий, подарив воздыхателю цветок и ослепительную улыбку.
Через минуту Жизель скинула тунику и предстала перед собравшимися в прозрачной сорочке, едва ли утаивающей ее прелести: полные, округлые ягодицы, большие, приятные груди с темно-красными, упругими, возбужденными сосками.
В совершенном покое простояв несколько мгновений, новоявленная Венера плавно подняла руки над головой и, хлопнув в ладоши, дала сигнал музыкантам. Экзотическая музыка смешалась с не менее экзотическим канканом, звучащим в финале нашумевшей оперетты Оффенбаха «Орфей в Преисподне». «Публичная музыка», – как окрестил ее один из критиков. Впрочем, подобный критицизм не помешал ее популярности.
Жизель окунулась в канкан с полной отрешенностью, высоко подбрасывая ноги, задирая сорочку, обнажая публике белые бедра и черный треугольник…
Волна вожделения охватила зрителей. По углам открыто ласкались парочки. Жизель, гибко изогнувшись великолепным телом, изящно подняла тунику и скрылась за бархатным занавесом. Но ее примеру последовали другие женщины, нетерпеливо расстегивая пуговицы одежд, озабоченно высвобождаясь из душных оков кринолинов. Мужчины помогали им. Одна пара, обнажившись, упала на пол, извиваясь среди истоптанных орхидей. Другая последовала их примеру. Еще одна. Еще…
Плотный мужчина с седеющими усами и острой бородкой обхватил Селену за талию. Припав влажными губами к обнаженным плечам девушки, он стал жадно тискать пышную грудь красавицы.
– Отпустите меня!!
Но мужчина был настолько одержим желанием, что не обратил никакого внимания на протест девушки. Чтобы не вызывать резким сопротивлением ответного взрыва ярости, Селена принудила себя расслабиться и слегка прижаться к нему. Но как только он ослабил свои пылкие объятия, Селена полоснула ногтями по его щеке.
Выругавшись, мужчина разжал руки, и Селена побежала, задевая пышными юбками сплетенные, совокупляющиеся на полу тела. Пробежав под аркой, она поспешила к следующему проему лестницы. Брайн! Где Брайн?
Все равно. Она найдет комнату для гостей, заберет свой плащ и уйдет отсюда.
Плохо освещенный коридор с бесчисленным количеством дверей казался бесконечным. В какой из этих комнат дамы оставили свои вещи?
Через полуоткрытую дверь Селена мельком увидела худенькую молодую девушку, стоявшую на четвереньках перед мужчиной, нависшим над ней; его ритмичные, толкающие движения; услышала его довольное похрюкивание. С отвращением отвернувшись, девушка поспешила дальше, чувствуя головокружение. Рассудок помутился от шампанского, от повальных занятий любовью со всех сторон. «Нет, не занятий любовью, – думала она. – Холодная, извращенная похоть, неприкрытое животное вожделение, лишенное всякой нежности. Всякого стыда. Всякого смысла…»
Коридор был длинным и извилистым. Несчастной казалось, что она пробирается сквозь сплошной кошмар. Еще немного, и она упадет в обморок…
Бесполезно высматривать Брайна. Даже если она его отыщет, он наверняка занят беседой с герцогом де Морни. Поэтому лучше побыстрее найти плащ и отправиться домой.
Газовые рожки в гостевой выключили раньше, чем Селена отыскала среди русских соболей, бархатных пальто, отделанных горностаем, свой плащ. Наконец она нашла его и, прижав к себе, невольно вспомнила ночь, когда Брайн подарил его в каюте «Девонширской Девы».
Как же глупо вела она себя тогда, обвиняя его в связи с Иветтой. И сегодня ночью она вновь позволила своей ревности одержать верх. В то время как Брайн и Иветта – старые друзья, и ничего больше. Они были знакомы еще в Нью-Орлеане, где часто общались, будучи изгоями. Почему она не поверила тогда Брайну?.. Она сейчас придет домой, распустит волосы, наденет лучшую сорочку с кружевами… И несколько часов они будут вместе. И никакая война, никакая Иветта не сможет их разлучить…
Селена вздрогнула – в дверях неожиданно появилась Жизель в своей зеленой тунике.
– Мадемуазель Хэлстид! – Жизель кинула взгляд на плащ. – Неужели вы покидаете нас?
Смущенная, Селена проговорила, запинаясь:
– Да, я… – Мелькнула слабая надежда. – Вы, случайно, не знаете, где капитан Маккорд может говорить с герцогом?
– Едва ли они сейчас разговаривают, моя дорогая… Герцог с маленькой потаскушкой из «французской комедии»…
– О… Я так сожалею.
– А я нет… Они все одинаковые, эти мужчины. Мужчины! – повторила Жизель с безграничным презрением. – Это коты, рыщущие в переулках. И старые не лучше молодых.
– Я… думала, что Брайн увезет меня, но я могу нанять карету…
– О-о, я не позволю уйти тебе так рано! – Жизель обняла девушку, обдав ее запахом духов, рисовой пудры и тела. – Пойдем, дитя мое!
Селена, растерявшись, позволила отвести себя в глубь гостевой, где стояла широкая мягкая кушетка.
– Жизель, где тебя черти носят? – раздался оттуда мужской голос. – О, да у нас пополнение.
Огромный молодой белокурый парень растянулся на кушетке, по пояс обнаженный. Зеленый китель валялся на полу. Селена подалась назад, но руки Жизель сжались, она прижалась к девушке горячим телом.
– Простите меня, – пробормотала Селена. – Я не хотела… вторгаться… Я только хотела…
– Мы знаем, что ты хочешь! Не так ли, Чарльз? – улыбаясь, проговорила Жизель. – Мы удовлетворим все твои нужды…
– Ну, конечно, – подтвердил молодой офицер.
И тут Селена инстинктивно поняла: они хотят овладеть ею! Неприкрытое вожделение мужского взора отражалось в жаждущем взгляде Жизель.
– Она боится, Жизель, – сказал офицер со слабой нотой удивления в голосе. – Да, думаю, мы напугали ее. Иди ко мне, сладенькая… Тебе нечего бояться. – Поднявшись, он сделал шаг к Селене, но девушка отпрыгнула с отвращением.
– Нет… Пожалуйста, не надо…
Жизель улыбнулась, пожимая плечами.
– Бедная Селена! Как и большинство англичанок, ты холодна как мрамор… – Ее глаза сузились с открытой злобой. – Теперь понятно, почему Брайн Маккорд предпочел ослепительную Иветту. Эта креолка очаровательна. Держу пари, нет ничего, что она не знает.
– Это неправда!
– Неправда?! – В голосе Жизель одновременно прозвучали презрение и жалость. – Они в одной из верхних комнат…
– Нет… Вы лжете!.. – Боль раздирала несчастную на куски.
– Я?! – Жизель сохраняла хладнокровие. – Я видела их, когда поднималась переодеться перед танцем. Они вошли в комнату и закрыли за собой дверь. Я могу назвать номер комнаты, если…
Но бледная Селена, уже заливаясь слезами, бросилась прочь. Девушка испуганно вскрикнула, наткнувшись на высокую фигуру.
– Селена, я везде ищу тебя. – Это был Рауль. Ослабевшая, девушка пошатнулась и рухнула в объятия молодого человека. – Что случилось?! Тебе плохо?!
– Я хочу домой. Пожалуйста, отвези меня домой. Накинув на плечи Селены плащ, Рауль отнес девушку вниз, к ожидающей карете.
18
Всю обратную дорогу Селена, потрясенная событиями последних часов, не проронила ни слова, и Рауль, чувствуя ее состояние, не пытался завести разговор. Даже когда карета остановилась, он молча помог ей выйти. На крыльце, перед входной дверью, капитан долго ждал, пока она отыщет беспокойными руками в сумочке, расшитой бисером, ключи. Открыв дверь, он проводил девушку внутрь.
Селене хотелось побыть одной, но она не могла попросить Рауля уйти после заботы, проявленной им в доме Жизель.
– Может быть, бокал вина?
– Я налью… Пожалуй, бургундское… А что хочешь ты, Селена?
– Я не хочу вина…
– Это поможет тебе. – И Рауль протянул девушке наполненный бокал.
– Нет, в самом деле, я…
– Тебя трясет… – Сняв с девушки плащ, он усадил ее на кушетку возле камина. – Ты неважно выглядишь… Что произошло, Селена?
Рауль присел рядом с ней.
– Не молчи. Может быть, лучше рассказать мне все?
– Жизель… – проговорила наконец Селена. – Жизель и мужчина… офицер разведки… они были вместе в гостевой, когда я зашла… Они оба хотели меня…
– Не продолжай, я понял. Брайн не должен был брать тебя в такое место.
– Он и не хотел брать меня. Он пошел только для того, чтобы поговорить с герцогом и заручиться поддержкой императора в строительстве флота Конфедерации. Он думал, что герцог…
– Он правильно думал, – согласился Рауль. – Но я не понимаю, зачем Брайн потащил тебя с собой?
– Я настояла на этом. Это последняя ночь Брайна на берегу… – Она вздохнула, глядя на собеседника с тревогой. – Но ты не должен никому говорить. Брайн рассказывал, что здесь орудуют шпионы с обеих сторон.
Рауль поспешил ее успокоить:
– Вы же не думаете, мадемуазель, что я – шпион янки?
– Конечно, нет, но если ты проболтаешься… случайно…
– Я даю тебе слово, что не скажу ничего, что могло бы навлечь на моего друга опасность. А теперь расслабься и выпей вина. Так, уже лучше?
Девушка кивнула и опустила голову на подушку.
– Ты был так добр… забрал меня из этого ужасного места…
– Но все равно считаю, что Брайн не должен был брать тебя туда…
– Но он не знал, что за женщина эта Жизель… Он…
– Не обманывай себя. Брайн хорошо знаком с Жизель. И с другой, темноволосой красоткой… Как ее имя?
– Иветта. Но они много лет знают друг друга. Я уверена, они встретились сегодня вечером случайно.
– Ты действительно в это веришь?
Селена отвернулась.
– Я не знаю, во что верить. Брайн говорил, что они были знакомы с Иветтой еще в Нью-Орлеане, когда их обоих не принимало креольское общество…
– Я ничего не знаю о прошлом Иветты, но Брайну жилось в те годы плохо. Его мать была скандальной особой. Актриса…
– Но, конечно же, после женитьбы с Майклом Дюраном…
– Да, креольское дворянство могло сквозь пальцы смотреть на ее прошлое, так как она стала женой одного из членов их общества, но Лидия Маккорд вела себя неблагоразумно. Замужество ее не изменило. – Рауль говорил спокойно, но Селена, слушая его, понимала, что Брайн должен был пережить, и, любя его как прежде, ощутила прилив нескончаемой жалости. – Еще до того, как мать Брайна оставила Дюрана… она крутила шашни с его соседом…
Селена вздрогнула.
– Как это ужасно для Брайна.
– Могло быть и хуже, – сказал Рауль сухо. – После того как Лидия сбежала со второсортным театральным продюсером, Дюран мог отказаться от Брайна и вышвырнуть его в трущобы Нью-Орлеана. Случись такое – твоему милому было бы действительно тяжело. Отвергнутый креольцами… преследуемый Чарльзом Дюраном… полноправным наследником…
– Брайн говорил тебе о… своей матери?
Рауль отрицательно покачал головой.
– Подобные слухи имеют обыкновение распространяться даже через океан. Как-то летом в замке нашей семьи, в Лоррейне, гостили люди из Нью-Орлеана. Брайн тоже гостил у меня. Один из джентльменов повел себя опрометчиво, рассказав о скандале. Брайну было восемнадцать. Джентльмен на десять лет старше, опытный дуэлянт. Брайн вызвал его.
– Что случилось потом?
– Брайн был ранен. Пуля задела голову, он был весь в крови, но, чудом устояв, выстрелил и убил своего противника.
Селена поежилась. Рауль обнял ее.
– Твой возлюбленный родился в рубашке… и выжил.
– Надеюсь, ты прав… хочется верить, это поможет ему выжить и в ужасной войне! Он вернется… ко мне. О, Рауль! Если Брайн погибнет, что будет со мной?
Рауль привлек взволнованную девушку к себе. Поглаживая волосы, попытался успокоить:
– Тебе нечего бояться. Такая прекрасная девушка, как ты… О, Селена! Ты должна остаться со мной… Нет, подожди. Дай мне сказать… Я дам тебе все, что пожелаешь: карету с кучером и лакеем, драгоценности, меха и…
С минуту Селена была не в состоянии произнести ни слова. Ее шокировала быстрая перемена в поведении благодетеля. Она обратилась к нему за успокоением, сочувствием, потому что он был другом Брайна. Но в глазах Рауля горел голод, желание владело руками…
– Я клянусь. Ты молода и неопытна. Тебе нужен защитник.
– Нет… Ты не должен… Мне нельзя оставаться в этих апартаментах после отъезда Брайна.
Не понимая отказа девушки, Рауль настаивал:
– Не противься… У тебя будет лошадь, такая же, как у Жизель… Я хочу тебя, Селена. – Наваливаясь тяжелым телом, спаситель пытался повалить девушку на кушетку. – Позволь мне доказать, насколько я нуждаюсь в тебе.
В панике Селена высвободила руку, и звонкая пощечина обожгла щеку Рауля.
– Ты называешь себя другом Брайна, а сам за его спиной…
– Ладно уж, моя дорогая. Ты не школьница, вышедшая из монастыря…
– Но я и не потаскуха и не дочка хозяина гостиницы…
Рауль потирал щеку, заглядывая в фиолетовые глаза.
– Мужчина никогда не предлагает разделить свою судьбу шлюхе или дочке хозяина гостиницы. Ты красива, хорошего происхождения. Любой мужчина гордился бы такой любовницей.
Глаза Селены сверкнули аметистовым огнем.
– Убирайся вон!!
Рауль и не думал подниматься.
– Убирайся немедленно, или я расскажу Брайну и он убьет тебя на дуэли!
Рауль весело рассмеялся, словно на него пролился не поток гнева, а шквал вселенских глупостей.
– Не смей надо мной смеяться!
– Мне жаль тебя, – проговорил он, продолжая улыбаться. – Ты наивнее, чем я предполагал, и это делает тебя еще более волнующей. Послушай меня – Брайн попросил меня найти тебя и сопроводить домой. Он меня слишком хорошо знает, чтобы думать, что я ограничусь обычным «Спокойной ночи» у дверей.
– Думаю, Брайн просто доверяет тебе и мне.
– После предательства матери Брайн не доверяет ни одной женщине.
– Это не имеет никакого отношения ко мне. Я люблю Брайна. И никогда не полюблю ни одного мужчину. Никогда!
Неожиданно она увидела в глазах Рауля жалость.
– Брайн твой первый мужчина, не так ли?
– Первый и единственный, – ответила она, ничуть не стыдясь.
– Первый – возможно. Но будут другие. Оставшись в одиночестве, ты будешь нуждаться в утешении. И когда это случится… – Рауль встал и слегка поклонился. – Я буду к вашим услугам, мадемуазель.
Но Селена не слушала: по мостовой застучали колеса. Девушка вскочила и бросилась к окну, торопясь его открыть. Влажный воздух ударил в лицо прохладой. Да, это был Брайн. Он вернулся! И теперь ничего плохого не случится.
Селена уже собиралась крикнуть ему, когда он обернулся к экипажу. Секундой позже кровь бешено застучала в висках, руки вцепились в подоконник: свет фонарей полностью осветил другого пассажира. Окаймленная мехом шляпка была небрежно надвинута на глаза, обнажая водопад иссиня-черных локонов… Иветта подалась вперед, и Селена видела, как Брайн подошел и обнял ее, прощаясь.
На мгновение Селене стало плохо. Она едва осознавала удивленный взгляд Рауля, когда он, пройдя мимо, хлопнул за собой дверью. Упав на кровать с глупо улыбающимися купидонами и упитанными позолоченными голубками, она хотела заплакать, но слез не было. Лишь холод и оцепенение окутали душу.
Через несколько минут она услышала, как вошел Брайн, слышала их речь, но не разобрала ни слова, кроме «до свидания», сказанного Раулем.
– Удачи! – сердечно пожелал Брайн. – И успешной охоты!
Входная дверь захлопнулась. Селена не хотела видеть Брайна. Она поспешила запереться в спальне, но он вошел прежде, чем она успела это сделать. Соскучившись, он попытался ее обнять.
– Не трогай меня!
– О, Селена… прощу прощения… мне пришлось оставить тебя на весь вечер, но я же предупреждал, что иду к Жизель поговорить с герцогом.
– Да, это ты мне говорил…
Если Брайн и услышал сарказм в ее голосе, он его проигнорировал.
– Все получилось лучше, чем я ожидал. Де Морни уверил меня, что его симпатии на стороне Конфедерации. Он использует все свое влияние на императора, и мы построим много крейсеров и таранов здесь, во Франции. Видишь ли, эта страна становится большой индустриальной державой. У них есть фабрики для раскатки обшивочного железа и… – Взглянув в глаза девушки, воодушевленный воин заметил в них холод и безразличие. – Ну, прости меня, любовь моя. Сейчас не время говорить о таких делах, не правда ли? Ты была самой красивой женщиной на балу.
– Спасибо. Не думаю, чтобы ты замечал меня после ошеломляющего появления Иветты.
– Селена, прекрати немедленно! – Брайн говорил спокойно, но девушка уловила жесткое предупреждение в голосе. Он опять приблизился к ней. – Почти рассвет. У нас осталось так мало времени.
– Может быть, тебе не стоило так долго оставаться наедине с Иветтой? Разве ты не насытился ею в одной из верхних спален? Или в экипаже по возвращении домой?
– Бог мой, Селена! Ты же не думаешь…
– Что ты хочешь, чтобы я думала?.. – возвысила девушка голос. – Что ты разговаривал с ней о строительстве Конфедеративных кораблей?
– Не надо. Это не ты…
– Не я? Возможно, я изменилась. И многому научилась. Особенно сегодня, в доме у Жизель.
– Я не хотел брать тебя с собой. И когда вечер вышел из-под контроля, попросил Рауля отвезти тебя домой.
– О да, Рауль. Удобно иметь при себе верного друга, когда лежишь с женщиной в постели у Жизель.
– Мы не лежали…
– Нет? Возможно, я тебе и поверю. Я теперь знаю, что есть много способов доставить друг другу удовольствие.
Слезы жгли глаза. Ей хотелось, чтобы Брайн опроверг грязные подозрения, но он ничего не сказал.
– Полагаю, мои таланты ограничены в сравнении с мастерством женщин, которых ты знал!
Он приблизился к ней, схватил за плечи, сжав так сильно, что она вскрикнула от боли.
– Послушай меня! Я разговаривал с Иветтой, когда объявили ужин, и сопровождал ее в столовую. Нам нужно было кое-что обсудить.
– Что обсудить?
Серые глаза Брайна сверкнули воинственно, но голос остался спокойным.
– Это, моя дорогая, тебя не касается. Да, я ехал домой. И Иветта была со мной в одной карете. Ее кучер был пьян, и я…
– И все это время вы обсуждали счастливое прошлое в Нью-Орлеане. Ты действительно надеешься, что я в это поверю?
Даже произнося эти слова, Селена помнила рассказ Рауля о несчастном детстве и молодости Брайна.
– Я думал, ты мне доверяешь…
Он привлек ее к себе, и она почувствовала его мужественность, тепло и голод.
– Ради Бога, Селена. Не веди себя так. Нам… – Он сжал ее в объятиях, прикасаясь губами к шее. – Ты же тоже хочешь меня. Скажи это, Селена!
– Я хочу тебя, Брайн… Сейчас… И всегда…
Он поднял голову.
– Всегда?! О нет. Для нас может быть только сейчас! Позволь мне любить тебя, Селена, за все те часы, что пробуду без тебя, за все долгие мили разлуки…
Девушке захотелось сдаться. Но он ничего не объяснил. Ни об Иветте, ни о… Неожиданно она вспомнила рассказ Рауля о дочери хозяина гостиницы. Если она сейчас уступит, то не будет отличаться от других.
Ее тело напряглось, губы не ответили на поцелуй. С минуту он упорствовал, затем, резко вздохнув, освободил ее. Селена замерла, читая гнев в каждой линии красивого, решительного лица.
– Пожалуйста, постарайся понять. Я люблю тебя, Брайн.
– Но, видимо, недостаточно, чтобы принять меня таким, каков я есть.
Отстранившись, он прошел в кабинет и начал укладывать оставшиеся вещи порывисто и нетерпеливо. Селена молча смотрела на него, не в состоянии ни двигаться, ни говорить. «Он оставит меня, – билась в сознании лихорадочная мысль. – Но он не может уйти!» Ей до боли хотелось броситься в его объятия и задержать хотя бы на минуту, пусть для этого необходимо забыть о собственной гордости. Но его голос леденил душу:
– Мне нет пользы в такой любви. Слишком много пут и обещаний. Хочешь, чтобы я обещал, что вернусь к тебе после войны и женюсь?
Отчаянной надеждой замерло сердце.
– Почему нет, Брайн? О, мой дорогой. Я буду ждать, если…
– Я не женюсь на тебе, Селена. Я говорил тебе это. Возвращайся в Ливерпуль. Я послал бы тебя в уважаемую английскую семью, где ты была бы в безопасности и нашла со временем подходящего мужчину, желающего жениться. С твоей красотой и очарованием это сделать легко.
– Но я…
– Перестань! Успокойся. Ты решила поехать со мной в Париж. Даже шантажировала меня ради этого.
– Нет. Это было не так.
Брайн пожал плечами.
– Не так? Какая разница. Мы замечательно провели последние недели. И ты можешь продолжать в том же духе. В доме у Жизель ты понравилась всем мужчинам. Из десятка предложений тебе есть что выбрать.
– Не надо! Брайн! Пожалуйста, не надо! Ты знаешь…
– Я знаю, что для одинокой молодой девушки мир преподносит не такой большой выбор. Не хочешь жить на содержании, выходи замуж за молодого француза – какого-нибудь служащего или владельца магазина.
Вынув бумажник, он извлек пачку кредиток и бросил на стол возле кровати.
– Здесь хватит до того, как ты примешь решение. Если соберешься замуж, тебе нужно будет небольшое приданое. Учти, эти уважаемые французы придают большое значение приданому.
– Будь ты проклят, Брайн Маккорд! Я больше никогда не хочу тебя видеть!
Он заставил ее замолчать, грубо прижав к себе и с силой поцеловав. После чего бросил на кровать, собираясь овладеть ею. Девушка даже хотела этого. Хотела, чтобы он заставил ее забыть гордость, подчинил своей воле. Она взглянула на его лицо: сильные скулы, резкая линия подбородка, серые глаза, широкий, чувственный рот – и поняла, что никогда не хотела его так сильно, как в эту минуту.
Но он не сделал ни шагу в ее сторону, стоя над кроватью в молчании. Затем нагнулся, взял ее руку, прижал ладонь к щеке и к губам. На мгновение расслабился, и в его сером взгляде мелькнули тоска и нежность.
– До свидания, Селена, – проговорил он, выпрямляясь.
Взяв чемодан, он быстро вышел из спальни, прошел через гостиную и исчез.
Селена откинулась на подушки, пораженная случившимся. Слезы не приходили. Лишь взгляд – пустой, выпитый до дна печалью – застыл на голубом балдахине над кроватью, где глупо улыбались купидоны, окруженные раззолоченными толстыми голубками.
