Текст книги "Золотая Вспышка"

Автор книги: Диана Ледок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

странного поведения.

Проходили дни, но не разу, ни за столом, ни во время прогулки, ни в свободное от гуляний

время, они не заикались об неудовольствии, было похоже на то, что их одурманили, но

всерьез Роза об этом не думала.

Однажды, когда со времени их прибытия прошла уже целая неделя, ей удалось перехватить

Инессу в лабиринте дорожек парка, где та подрезала аккуратненькими ножницами изрядно

разросшиеся кусты.

Сделав вид, что забрела сюда случайно, по вине хорошей погоды и красоты сего уголка, -

что отчасти было правдой, – Роза поздоровалась.

Инесса разогнулась и, недоуменно глядя на нее, ответила коротким кивком.

– Я гуляла по парку, – вертя в руках цветочек, пробормотала Роза, – и пришла сюда.

– Вот как, – Инесса опять согнулась в три погибели и застучала ножницами, – очень мило с

твоей стороны.

Роза уловила едва заметную усмешку в ее голосе, и уже увереннее подошла поближе.

– У вас так красивый дом, – она уже начинала чувствовать себя неловко. Положительно, надо

было подготовится к этому разговору получше.

– У моей матери? Да, да, конечно, – пробормотала Инесса не поднимая головы.

– Честно говоря я не знала, что могут быть такие красивые места на земле, – нет, это уже

перебор.

Инесса кинула на нee быстрый, оценивающий взгляд.

– Тебе Леон рассказывал об этом доме?

– Да... то есть нет. О доме конкретно нет.

– Тогда?..

– Он больше говорил о... – Роза смущенно переступила с ноги на ногу, – обо мне и о себе.

Инесса изогнула четко отчерченную бровь.

– Вот как? А могу я спросить... Хотя нет, не важно, – она вновь погрузилась в кусты, – это не

мое дело. Раз уж даже Элиза не говорит...

Повисла пауза. Инесса гремела ножницами, Роза собиралась с мыслями.

– Так значит, Элиза ничего не говорила? Даже о том, сколько времени мы здесь будем жить? -

наконец выпалила она, решив, что заходя издалека, никогда не доберется до цели.

– Нет, – последовал сдержанный ответ.

– А Тейлор? Как же он?

– И он тоже.

Роза нахмурилась. Почему с ней так тяжело нормально разговаривать? Леон мог ей сам, без

вопросов, все выложить, а вот она... но в конце концов, она ee совсем не знает.

Она осторожно села на камень.

– Инесса, можно я спрошу кое-что?

– Да пожалуйста, – последовал равнодушный ответ.

– А вот вы сами что-нибудь знаете, или подозреваете? Или догадываетесь, быть может?

Немало удивленная этим вопросом, Инесса даже подняла на нее глаза и перестала греметь

многострадальными ножницами.

– Причем здесь я? – после маленькой заминки, вымолвила она,– почему бы тебе не спросить

это у моей матери?

– Но а вы что думаете?

– Я? – приходя во все больше недоумение, протянула девушка. – Hу я... Я думаю, мама не

стала бы отрывать меня от семьи по ничтожным делам.

– Семьи? – спросила Роза, поражаясь. – A у вас есть семья?

– Разуется есть.

– Но по какой причине она тогда оторвала вас от нее? Как вы сами сказали, здесь должна

быть важная причина...

Судя по ее виду, Инесса приходила во все больше замешательство.

– Но почему ты не спросишь это у нее? Ей наверное лучше знать.

– Она могла бы сказать, но я думала... В общем, я хотела знать мнение незаинтересованного

лица.

– Насчет чего?

– Насчет сложившейся ситуации.

Инесса фыркнула.

– Вот значит как. Незаинтересованное лицо, – несколько секунд она сверлила Розу глазами.

Но затем справилась с собой. – Мое личное мнение такого, что Элиза хочет получше

изучить твою семью, и тебя конечно.

– Зачем?

– Но почем же я знаю? – потеряла терпение Инесса. – Я, как ты мудро выразилась,

незаинтересованное лицо, и не могу быть в курсе всех семейных дел моей матери.

Она несколько минут сверлила ее взглядом, а потом пожала плечами.

– Я не совсем тебя понимаю, девочка, – пробормотала она, – тебе надо выяснить, что

творится в этом доме, и выяснить, когда вы уедете отсюда. По твоим словам выходит, что ты

не понимаешь, зачем мы все здесь, и потому ты меня допрашиваешь?

– Ну, что-то в этом роде.

Наконец-то она добирается до цели. Инесса села на соседний камень и задумалась.

– По натуре своей моя мама очень гостеприимный человек, – наконец сказала она. – Это я

поняла по количеству приезжающих в этот дом наших дальних родственников, и по ее же

собственным словам. Это все понятно. Но ты, с твоей семьей... Я и сама не понимаю ее

порыва удержать вас подольше.

– Вот значит как! Она держит нас здесь.

– Я не имела этого в виду, – резко оборвала ее Инесса, – я лишь говорю то, что думаю. По

всей видимости здесь все дело в Леоне. Мой братец еще никогда заявлялся в этот дом, -

ударение на двух последних словах, – этот дом, с незнакомцами. Может он вас теперь не

считает таковыми.

Она покрутила в руках прутик и посмотрела на слушавшую ее Розу.

– Вероятно что-то подобное почувствовала моя мама по-вашему приходу, вот и хочет узнать

вас получше.

Что из этого следует, Роза понимала. Как она себя не успокаивала, это все до жути

напоминало знакомство с родителями.

– Вот значит как... – сказала она.

С минуту Инесса глядела на нее, как смотрят не особо интересную комедию, а потом встала

и опять занялась кустами.

– Спасибо, Инесса, – немного погодя сказала Роза, – это все очень интересно.

– Нe за что, – последовал ответ, – я пожалуй закончу работу с этим кустом.

Спустя полчаса Роза уже сидела в своей комнате и размышляла. Из услышанного можно

было, по крайней мере с уверенностью, сказать, что Элиза видит в ней нечто гораздо

большее, чем просто гостя. Она видет в ней будущую девушку своего сына, и это Розе

совсем не нравилось, хотя она и не отдавала себе отчета почему. Складывалось такое

впечатление, что ее здесь держат только лишь потому, чтобы получше изучить. Как,

например, орангутанга в зоопарке...

Роза сморщилась.

Вот значит почему она уже целую неделю торчит в этом доме даже не выходя за пределы

парка. Вот почему Элиза так внимательна к ней и так гостеприимна. Но с другой стороны...

Почему, в случае такого положения дел, она за все это время практически не виделa Леонa?

Если задуматься, за всю эту неделю онa почти не сталкивались с ним, что-уж говорить о

разговорах. Она видела его не больше двух раз, и при его родственниках. Наедине – никогда.

И это крайне странно.

Раздался стук в дверь, и Роза подскочила.

– Роза, ты здесь?

Голос Олив. Тихий, как будто ее боятся потревожить.

Она соскользнула с подоконника и распахнула дверь, впуская мать внутрь.

– Что случилось? – удивленно поинтересовалась Роза, усаживая гостью на кровать. – Что

произошло?

– Я искала тебя, – Олив обвела комнату заинтересованным взглядом. – Почему ты тут

пропадаешь?

– Так ведь... – Роза пожала плечами и снова взобралась на окно, – вам без меня не скучно,

правда?

– Почему ты так решила? Напротив, очень даже.

Роза посмотрела в окно. На лужайке ни души.

– Я здесь не пропадаю. Просто я тут отдыхаю.

– Ты знаешь, что нас пригласили пожить здесь?

Так она и знала. Медленно, взвешивая каждое свое слово, Роза ответила:

– Наверное... Это тебе Элиза сказала, не так ли? И на какой срок?

– Ну да, Элиза, и ее муж, Тейлор. Замечательные люди. Мы подумали, и решили принять их

предложение.

– Здесь жить? Но... когда? Когда они вас пригласили?

– Три дня назад. Мы с Рафом все ждали, когда ты поинтересуешься у нас, почему мы здесь

так долго, но тебя это похоже не особо-тo волновало, так что мы ничего не говорили тебе.

– И вы молчали, – с намеком на самообладание начала Роза, – и даже не разговарили со мною

ни на эту, ни на другие темы... Вы вообще меня не замечали!

Олив недоуменно посмотрела на покрасневшую дочь.

– Ты сама сидишь здесь днями и ночами, милая. Наверное ты уже напридумывалa тысячи

объяснений нашему поведению?

– Какое это может иметь значение? – угрюмо вымолвила она, не отрывая взгляда от окна, и

добавила, нo уже про себя, – действительно мне было не очень-то приятно, что за это время я

вдруг перестала для вас существовать. Это не самое приятное ощущение.

Поколебавшись, Олив подошла к окну.

– Как здесь красиво. Мы с твоим отцом просто в восхищении от этого места.

Коря свою богатую фантазию, свою глупость, и все в целом, Роза кивнула.

– Как я была рада когда Элиза, видя наше восхищение этим местом, великодушно

предложила нам здесь пожить... Не сомневаюсь, что и тебе тоже здесь нравится.

Роза промолчала.

– Спускайся к нам вниз, – Олив пошла к двери, – все беспокоятся, где ты застряла.

Онa вышла, мягко закрывая за собой дверь.

Проводя ее глазами, Роза слабо улыбнулась. Какие нехорошие шутки порою с тобою играет

твоя же собственная фантазия.

Глава 15: Исчезновение

И вот так они перекочевали из положения "временных" гостей на постоянных, и, что самое

странное, на неопределенно долгий срок.

Невозможно себе представить, как была рада Элиза, когда узнала, что сие семейство

останется у них пожить. Вероятно из желания убить сразу двух зайцев, она вдвойне была

рада их обществу, и присутствию Розы под ее кровом.

Инесса, погостя в доме еще неделю, в один прекрасный день исчезла, за тем чтобы

возвратится к мужу и двум дочкам в Канаду, дав предварительно обещание матери, что

непременно приедет на Рождество и всякие другие праздники, и привезет с собою обеих.

После ее отбытия, Элиза поначалу грустила, но вскоре оправилась, и все вернулось в

привычное русло. Стелла вновь заняла свое законноe положение единственной, и стало

быть, обожаемой дочери, и теперь ее мать уделяла eй вдвое больше времени, чем раньше,

умудряясь при этом не баловать.

Джон с Ремом за эти две недели заметно присмирели и подросли, стараясь произвести на

белокурую красавицу по возможности лучшее впечатление.

Не раз, проходя мимо них в гостиной, Роза ненароком слышала какие беседы они ведут, и

приходила в немалое удивление. Впрочем, как вскоре выяснилось, их благородные манеры

были разбужены не столько присутствием красавицы Стеллы поблизости, сколько умением

Элизы давать им ненавязчивые уроки поведения. Олив, не без удивления заметившая их

плоды на своих сыновьях, порешила выразить свое восхищение их педагогу и провести

задушевную беседу, посвященную ее умению воспитывать. Вскоре они уже превратились в

задушевных подруг, и проводили все больше времени вместе.

Раф, первое время не знавший, куда себя деть и чем занять, прогуливаясь как-то рано

поутру по одному из закоулков дома, обнаружил прекрасную, большую библиотеку, в

которой, с позволения Тейлора, и пропадал часами, а иногда и целыми днями, а потом по

вечерам зачитывал жене отрывки из больше понравившихся ему книг.

А что же Леон? Все чаще и чаще, Роза начинала замечать, что в общей, душевной атмосфере

дома, ей не достает именно его присутсвия. Именно тех ощущений, которые она

испытывала, когда видела его, когда слышала его голос. То, что чувствовала по поводу его

шуток и порою заумных высказываний, его сарказма по отношению к ней... Ей даже не

доставало просто его присутствия здесь, рядом с ней, готового помочь и сберечь.

Она сама удивлялась подобным мыслям, поскольку до этого момента была уверена, что его

присутствие – ей в тягость, его улыбки не достигают цели, его слова – ее собственного

сердца. Она не думала об этом главным образом потому, что была уверена в том, что он ей

не нравится, и она боится возможного признания на ее счет, и всего такого же в том же духе.

Она никак не думала, что ее равнодушие к нему может сойти на нет, никогда всерьез не

предполагала такую возможность, чтобы ответить на его возможное чувство. Нет... Пока он

был рядом, она, как само собой разумеющееся, воспринимала его присутствие и заботу,

даже не думая о его возможном исчезновении, как думала теперь. Не думала о возможных

последствиях его ухода, о собственных чувствах, о том, что может с ней статься в его

отсутствие. Ее это никогда не беспокоило.

Но Леон, убедившись что все в безопасности, отбыл из дома немногим позже своей сестры,

и только Элиза, которой он поведал о своих планах, знала, где он пропадает.

А последняя не спешила открывать содержание его редких писем окружающим, как и

общую идею его отсутствия.

Временами, сидя перед камином, и глядя на пляшущие языки пламени, Роза краем уха

слышала, как она упоминает его имя мужу, или обсуждает его с ним, но сама не торопилась

подбивать их на откровенность, тем более что она понимала, ни к чему хорошему это

привести не может. Начнутся намеки, вопросы... И снова намеки и снова вопросы. Она и

сама до конца не осознает, какого рода чувство испытывает по отношению к нему.

Так что она просто закрывала глаза на эти разговоры, предаваясь, как ей тогда казалось,

гордому безразличию к его персоне, и нежеланию слышать о нем.

Но не смотря не свою сдержанность, замкнутость, она чувствовала, что когда-нибудь может

настать такой момент, когда она сорвется. Когда ее уже не будут волновать проблемы,

которыми она себя останавливает сейчас, когда ее выдержке придет конец. И тогда...

Прощай все секреты, и от самой себя, и от других. Но пока этот момент не настал, и она не

спешила его торопить, полагаясь на свои силы, и надеясь на то, что это вспыхнувшее

огоньком чувство не перерастет в бушующий пожар, готовый поглотить все на своем пути.

А между тем летели дни, и с каждым разом ее уверенность в себе все ослабевала и

ослабевала. Порою ей даже казалось, что она никогда не чувствовала ничего подобного, и

готова на многое, лишь бы успокоить в себе это безумное волнение и огонь, пожирающий ее

изнутри. Ощущаемое ею волнение сказывалось уже и на ее внешности и самочувствии:

состояние, близкое к панике, нервное напряжение, усталость, хандра... Все это вместе

вызвало не очень приятные симптомы. У нее начались приступы бессонницы и кошмаров,

апатии, нежелания ни с кем видеться и разговаривать, желание подолгу лежать у себя в

комнате и размышлять об одном и том же предмете: что произошло с Леоном и почему он

так долго не дает о себе знать. Ей уже начинало казаться, что он никогда больше не вернется,

что Элиза уже должна была сказать ей хоть что-нибудь о нем, хоть какие-то новости, не

дожидаясь ее просьбы, а раз она не делает этого, значит боится огорчить ее тем, что с

Леоном что-то случилось, и что в своем последнем письме он просит мать уберечь ее от

всего, что может ей навредить, намекая на свое опасное положение, и на то, что это его

последнее письмо.

Уже два дня подряд Роза провела у себя в комнате, не надеясь более на его возвращение,

когда к ней в комнату пришла Элиза. Видя круги под глазами и потемневшие, спутанные

волосы ее гостьи, она поспешно прикрыла за собою дверь и села рядом. Роза никак не

отреагировала на ее вторжение, она смотрела в потолок.

– Роза, здравствуй, – тихо сказал Элиза.

Та кивнула.

– Как ты поживаешь? Что с тобой происходит?

– Со мной все в порядке.

– Почему же ты тогда днями и ночами сидишь в этой комнате?

– Со мной все в порядке, – тупо повторила Роза и добавила, чувствуя что не может

сдержатся. – Но сейчас вам стоило бы беспокоится не столько обо мне, сколько о других.

Она не отрывала взгляда от потолка, боясь увидеть на лице Элизы подтверждение своих

страхов. Боялась увидеть, как темнеет ее лицо и текут слезы отчаяния. Но в ее ответе она не

смогла различить чувств объятой горем матери. Напротив, ее голос звучал бодро, можно

даже сказать весело.

– Не могу сказать определенно, но я думаю, никто в доме не чувствует себя хуже тебя.

– Да? – Роза перестала следить за бликами на потолке и посмотрела на Элизу. Та улыбалась. -

Но я... То есть я думаю... Я имела в виду, что в доме возможно все благополучно, но вот...

Она отвернулась и снова уставилась на потолок, чувствуя что еще немного, и ее просто

прорвет. Она водопадом выльет на Элизу все свои опасения, и та подтвердит их.

Роза сглотнула и закрыла глаза, готовясь к самому худшему. Если бы она видела сейчас лицо

Элизы, то очень бы удивилась. Не страх, не горе читались на лице смотревшей на нее

Элизы, напротив, ее лицо светилось торжеством.

– Ты могла бы пояснить, что тебя тревожит, – мягко промолвила, она борясь с улыбкой, -

может все не так уж и плохо?

– Вряд ли.

– Но тогда... Почему не уточнить?

– Уточнить?

Вот и все... Момент, как видно, настал.

– Ты знаешь, я полагаю, ты бы не так тревожилась, если бы знала то, что знаю я.

Поморщясь, Роза кивнула. Вот от чего бы она с радостью отказалась бы в этот момент, так

это от нравоучений, и разговора о познании мира старшими.

– Знаешь что, – Элиза улыбнулась и встала, – не мне это говорить. Пусть скажет кое-кто

другой, идет?

– То есть как?

– А вот так.

И, весело подмигнув наконец обратившей на нее внимание Розе, она открыла дверь, и уходя,

пропустила в комнату другого человека, с появлением которого Роза застыла и вцепилась

одревесневшими пальцами в одеяло, на котором лежала.

Это был ее новый гость, ее Леон.

* * *

И тут, все вдруг остановилось. Она почувствовала, как все вокруг нее стихает и замирает.

Птицы приостановили свой безостановочный гомон и щебет за окном, ветер стих. Легкий

скрип двери все еще возвещал o том, что никто не выключил звук, и она в состоянии

слушать, смотреть. Ощущать. До нее уже снова доносился шелест ветерка за полуоткрытым

окном и громкий, отчаянный стук собственного сердца, которого уже ничто не могло

успокоить и заставить приостановить свой бег.

Роза снова решилась поднять глаза на проем в двери, где стоял Леон.

Слыша, как удаляются шаги Элизы, она была не в силах думать не о чем другом, кроме того

человека, что стоял сейчас в дверях и смотрел на нее. Недели, нет, целые месяцы, года, она

провела без него, думая, что больше никогда не увидит ни его взгляда, в котором читались и

счастье и боль, ни его улыбки, каждый раз когда она что-то говорила. Целая вечность

прошла с тех пор, как пролегла пропасть между ней самой и той Розой, которую когда-то он

спас.

Разлука полностью изменила ее, обновила, оставив далеко позади самоуверенную и

невозмутимую Розу, освободив место ей. Настоящей Розе, понявшей наконец на краю какой

пропасти она стояла, и каким чудом она перелетела с одного краю на другой, от безразличия

к чувству, от равнодушия к зависимости. Она перелетела на новый этап ее жизни и

существования, понимая что покидает, какие чувства оставляет позади, и каким открывает

дорогу.

Слеза соскользнула с ресниц и упала на колени. Она не могла сдержать ее, и не видела, как

ей теперь бороться с подкатившим к горлу комком. Леон здесь, он пришел. Он вернулся.

Смотря в его посветлевшие глаза, она ощущала, как возвращается к жизни. Ей даже не

требовалось от него не единого слова, ни прикосновения. Главное было то, что она никогда

еще не чувствовала себя настолько защищенной и счастливой. Эта боль, разрывавшая ее

изнутри все это время время, исчезала, раны затягивались, чудесным бальзамом проливался

его взгляд ей в душу, открывая ей наконец, какой она была слепой, когда думала, что он ей

не нужен. Теперь она понимала, что без него, как цветок без солнца, умрет, согнется и

исчезнет.

Прошло несколько минут, но ей казалось, что прошло лишь мгновение, прежде чем она

смогла наконец вздохнуть.

– Роза, – выдохнул Леон, – наконец-то.

Он подошел к ней и крепко прижал к себе, отрывая от земли и гладя по спине, в то же время

стараясь не дотрагиваться до кожи.

Роза даже не пыталась отстраниться. Она никогда еще не чувствовала себя настолько

счастливой, как теперь. Никогда еще не знала чувства сильнее и ярче, способного смести все

на своем пути.

Если бы кто-то видел их со стороны, то ему наверняка показалось бы, что эти двое

постепенно набираются сил, или что каждый дает эти силы другому, помогая вернутся к

жизни.

Этот самый "кто-то" мог бы еще заметить, как светлеют волосы и Лео и Розы, и как они

разглаживаются, превращаясь в красивые длинные локоны у Розы, и густую, жесткую

шевелюру у Леона.

Наконец он отпустил ее и мягко провел рукой ей по ее щеке. Роза не почувствовала не

малейшего жжения, какое чувствовала раньше от его прикосновения, лишь приятное тепло и

удивилась.

Никто не проронил не слова. Все и так было ясно и без слов. Сияющее лицо Розы выдавало

ее с головой, да и Леон тоже был отнюдь не несчастен. Он улыбался. Окинув ее всю

внимательным взглядом он лишь покачал головой, и сказав ей, что никогда еще она сама

себя так не мучила отсутвием прогулок и отдыха как теперь, вывел ее из комнаты на свежий

воздух, где их встретили бежaщие навстречу Рем со Стеллой и Джоном. Они смеялись и не

сразу их заметили.

Как только они чуть было не врезались в них, Стелла одарила брата сияющей улыбкой и

подтолкнула Джона. Тот прыснул и тоже поздоровался. Рем обратил внимание на странный

вид сестры, и компания помчалась дальше, исчезая в дверях.

– А здесь все по-прежнему, – тихо сказал Леон, – кажется, что никто никуда и не уезжал.

Он посмотрел по сторонам, на залитый солнцем двор.

– Где ты был? – справившись наконец с голосом спросила Роза. – Мы все волновались.

– Но ведь были письма.

– Да, но... Элиза не говорила никому, что именно... – она замялась, – ты пишешь. А "что

именно" знала лишь она и твой отец. Где же ты был?

– Наводил справки о твоем старом знакомом.

– Что? Плутон?

Леон кивнул.

– Именно.

– Так долго?

Его видимо расстрогала ее реакция.

– Не было иного выбора, Роза.

– Но ты же можешь находится в двух событиях одновременно... Что тебе стоило?.. – она

закусила губу и замолчала.

– Да, я мог вернутся намного раньше, – наконец сказал Леон, – но я ушел и по иной причине.

Он поймал ее взгляд и замолчал. Роза покачала головой.

– Не хочешь же ты сказать... – она порозовела и не закончила фразу.

– Надо было дать кое-кому отдохнуть, – он остановился и вздохнул, – вот и вся причина моего

ухода. Во время странствия я много раз хотел вернутся, но сдерживался. Я понимал... нельзя

все рушить ради... собственной прихоти. Ты, Роза, – он посмотрел ей в лицо, – никогда не

была так дорога мне как тогда, и только удостоверившись, что ты в безопасности, я мог

оставить тебя... на время. Никогда еще я не думал, что не смогу без тебя существовать. Эти

недели были для меня пыткой, но я не мог вернутся.

Роза вдруг стало жарко, и она отвернулась.

– Нельзя было оставлять все как есть, – тихо продолжал Леон, – я чувствовал твое ко мне

отношение когда уезжал, и не хотел насиловать твои чувства, решив дать тебе отдохнуть от

своего присутствия.

– Отдохнуть значит, – хрипло пробормотала Роза, не смотря на него, – если бы ты знал, что

было со мной... – она судорожно вздохнула и закрыла глаза, пытаясь успокоится. – Это было

что угодно, кроме приятного отдыха. Все недели меня не покидало чувство, что еще немного

и мне придет конец.

Она развернулась и увидела как побледнел стоящий рядом с ней парень.

– Никто еще у меня не было такого кошмарного месяца... Это было ужасно. Каждое утро

просыпаться с мыслью, что... кое-кого нет рядом, и что... Этого человека похоже не тревожит

больше твоя судьба. Но я не жалуюсь, – наконец сказала она, – по сути это было правильное

решение. Не будь твоего отсутствия, я так и продолжала бы считать себя равнодушной. А

теперь...

– А теперь?

Роза нервно усмехнулась и посмотрела себе под ноги.

– Теперь я полностью осознаю свои чувства, – oна улыбнулась и обвела весь двор довольным

взглядом, думая, что большей красоты она давно не видела.

Часть 2

Глава 1: План

С приездом Леона все в доме вернулось в свое обычное русло, и дело тут было возможно не

столько в нем одном, сколько и в Розе, у которой внезапно улучшилось самочувствие,

настроение, и даже внешний вид. Раф частенько отпускал ехидные шуточки на сей счет, но

только не в присутствии родственников парня и в отсутствие жены, которой это вряд ли

могло понравится. Придерживаясь проверенной временем системе, Олив даже не допустила

бы и мысли, что ее девочка, не достигшая хотя бы двадцати двухлетнего возраста,

испытывает сильные чувства. Насчет Леона она не думала вообще. Он ей нравился

постольку поскольку он являлся их спасителем, но узнать о нем больше она не находила

нужным.

Элиза же придерживалась противоположной точки зрения. И часа не проходило без того,

чтобы Роза не ловила на себе ее любопытный взгляд и не слышала, как она о чем-то

шепчется с Тейлором. Однажды тот даже выловил их с Леоном пока они прогуливались по

дому и начал подбивать на откровенности. Леон с каменным лицом сообщил ему, что эти

прогулки их личное дело. В конце концов Тейлор завернул в библиотеку и Роза смогла

вздохнуть спокойно.

Спустя чуть больше недели Олив, сидя на своем излюбленном месте у фонтана, внезапно

вспомнила о том, что ее дочь уже месяц не посещает школу, и эта мысль пронзила острым

кинжалом ее материнское сердце. Она поспешила к Элизе, дабы обсудить это дело.

После многочисленных споров, дамы решили переговорить с сомой Розой, и однажды, в

одно пригожее утро, эта тема всплыла снова. Все только-только проснулись и теперь сидели

в гостиной с распахнутыми окнами и слушали чириканье птиц.

– Роза, – Олив подсела к ней на диванчик и состроила на лице важное выражение, – полагаю,

ты уже задумывалась над своим будущем?

Роза уже задумывалась над своим будущем, но это будущее было совершенно иного

свойства, так что она лишь ограничилась вопросом с просьбой уточнить, а именно:

– Что ты имеешь в виду?

– Дорогая моя, – Олив хотела погладить ее по руке, но тут же ее одернула, потому как рука

дочери горела огнем, – я имею в виду твою будущую жизнь. Тебе ведь надо закончить

обучение.

Многого ожидала Роза, но только не этого.

– Обучение? – недоуменно переспросила она.

– Ты ведь не закончила школу... – Олив поджала губы.

– Вок как... Понятно.

– Вы ведь понимаете, что в свою школу она вернутся не может? – отозвался Леон с соседнего

кресла. – Сейчас это совершенно невозможно.

– Я понимаю, – раздраженно откликнулась Олив, даже не смотря в его сторону, – но знаешь,

Леон, в шестнадцать лет всем нормальным детям надо ходить в школу.

– Ну, если вы хотите, чтобы вашу дочь убили, то тогда вы все сделаете правильно. Но тогда

мне придется приложить все силы для того чтобы помешать вам.

Элиза, в это время поливавшая цветы на окне, оторвалась на время от работы и подошла

поближе.

– Разумеется и речи нет, чтобы подвергать Розу смертельной опасности, об этом и говорить

не стоит. Но Олив права, ей надо закончить обучение.

– Продираясь каждый день через десяток жаждущих твоей смерти Сетернери – вряд ли это

разумно, – язвительно отозвался Леон, – лучше уж отрыто заявится к ним.

Раф запыхтел со своего угла.

– Ситуация настолько катастрофична? – прогудел он. – Но почему? Леон, если память мне не

изменяет, как-то раз упоминал о том, что они не имеют над ними такой же власти, как над

остальными.

– Да, верно, но мы говорим о Розе. – Леон встал и заходил взад-вперед по комнате. -

Сомневаюсь, что она сможет справится с ними в одиночку.

Элиза бросила многозначительный взгляд на мужа и тот подавил улыбку.

– Ты знаешь выход? – спросил он. – Разумеется, она не может того, что можем мы, но ведь

есть ты.

Роза уловила в его голосе отчетливо звучащие нотки гордости и улыбнулась. Быстро

оборачиваясь, Леон поднял брови.

– Я? Ты имеешь в виду... Ради учебы рисковать? – oн помрачнел. – Ты ведь это не серьезно?

Ты должен видеть разницу между действительно нужным и кажущимся таковым.

– Разницу, разницу... – Тейлор нахмурился. – Вижу конечно. И следуя выводам, я все больше

убеждаюсь в правильности подобного плана.

– Но постойте, – Роза переглянулась с Леоном, – не имеете же вы в виду... Вы хотите

отправить меня обратно с Лео?

Молчание. Элиза смущенно заерзала.

– Да... Звучит это довольно абсурдно, особенно после всего случившегося, но...

– После того, что она пережила находясь рядом с Плутоном, ты хочешь ее опять вернуть

туда? – вспыхнул Леон. – Да ни за что на свете. Я был там и видел то что он вытворял, и

после этого вы хотите...

– Успокойся, – Элиза вновь взялась за поливку цветов, – я почти уверена, что Плутона там не

окажется. Он, как и ты, думает что вы не вернетесь туда, это во-первых. Во-вторых, и других

Сетернери там не окажется, – он должен был им рассказать о вашей встрече.

– Но ради учебы...

– Не только ради учебы. Есть и другие причины, по которым мы хотим, чтобы она вернулась.

– Какие же?

– Это вы узнаете после. Ты, Лео, принципиально против того, чтобы знать все события

будущего наперед, но вот мы иногда грешим этим.

– Как так? – подала голос Роза. – Разве возможно попасть в события будущего? Может я и

ошибаюсь, но разве панель не возвращает человека только в те события, которые уже

произошли? Как можно попасть в событие, которое еще не свершилось?

– Это не так сложно, – сразу же отозвалась Элиза, – можно, скажем, отправиться на день

рождениe какого-нибудь друга, или родственника, когда тому будет исполняется то или иное

количество лет, в зависимости от твоего желания... Есть некоторый порядок событий,

который практически никогда не нарушается, как то дни рождения. Очень удобно. И таким

образом, панель дает нам возможность заглянуть немножко вперед.

– Да, но... – Роза нахмурилась, – в самой панели ведь не отображаются события будущего

времени...

– Их можно внести, также как и все основные, как и нулевую точку. У каждого ведь она своя.

Изначально ведь сама панель не знает, кому будет служить, и ты уже сам заполняешь ее

информацией.

Решив пока поверить ей на слово, поскольку сама она ни разу эту панель событий даже в

руках не держала, Роза сочла разумным вернуться к прерванному ею же самой разговору.

Она повернулась к Леону:

– А почему ты не путешествуешь в события будущего?

Роза ожидала что он пожмет плечами, ответит с готовностью и со спокойствием, но

ошиблась. Леон действительно ответил, но такого ли ответа она ждала? Слова, будь они

подкреплены твердостью и уверенностью в собственной правоте, звучали бы логично и

верно, но а произнесенная Леоном фраза, которую он выдавил из себя словно неприятную

отговорку, и впрямь казалась заученной и горькой ему самому. Настолько заученной, что

Роза растерялась, и настолько пропитанной этой горечью, что она решила не обратить на эту

явную неискренность внимания, и поверить ему.

– Лучше не знать своего будущего, иначе будет уже и неинтересно и бессмысленно жить, -

сказал он, -это мое личное мнение, но Элиза, похоже, так не думает.

– Я не говорю, что это неправильно, – отозвалась та, – ты можешь так думать, но...

Действительно вам будет правильнее вернутся. Здесь замешаны и Сетернери... И многое

другое.

– Почему бы тебе не сказать прямо сейчас?

– О, – усмехнулась Элиза, – тогда ничего не выйдет, Лео, поверь мне.

Она замолчала.

– Я что-то не понимаю, – Раф отложил газету, которую пытался читать, и стал протирать

очки. – Что вы имеете в виду, когда говорите о причинах? Она ведь вернется только ради