Текст книги "Золотая Вспышка"

Автор книги: Диана Ледок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

посмотрел на Анабель.

– Она сказала тебе, что тут может разгуливать Плутон?

Анабель побледнела и он добавил:

– Очевидно нет... Вот теперь ты знаешь, Роза не стала бы тебе этого говорить, – он посмотрел

на покрасневшую Розу со странным огоньком в глазах, – очень наивно с твой стороны,

надеяться на то, что я пропущу ваш уход.

– Мне нельзя тебя видеть, Лео.

Никак не отреагировал на это, Леон продолжал улыбаться. С минуту он молчал, сверля

взглядом Розу, а потом обернулся посмотреть на Анабель. Та с любопытством переводила

взгляд с одного лица на другое.

– Ты можешь вернутся, Ань, я о ней позабочусь.

Та облегченно вздохнула.

– Прекрасно, тогда я пошла... Cпать, – и она поспешно пошла прочь.

Наблюдая за тем как Анабель скрывается в лесу, оба Солтинера молчали. Леон украдкой

наблюдал за Розой, а та упрямо отводила взгляд.

– Ты помнишь, что я говорил несколько дней назад? – наконец спросил он. – Как ты

собираешься меня не видеть два года, если знаешь, что больше чем неделю-две не

выдержишь?

– Я думала что смогу. Я ведь раньше выдерживала некоторое время... Помнишь, когда ты

изображал из себя врача у нас дома? Тогда я тебя не видела больше двух недель, -

пробормотала Роза, не глядя на него. – Может сейчас я выдержу и больше.

– И тогда я еле спас тебя, – закончил за нее Леон, – да и к тому же, от одного твоего желания

ничего не зависит.

– Почему? – воинственно, но в тоже время недоуменно, спросила Роза.

– Да потому что тогда мы были слишком мало знакомы, и ты... – он замялся, – ты не находила

нужным искать моего присутствия, ты почти меня не знала.

– Ну а как же в тот раз, когда ты исчез уже из дома Элизы? Тогда я уже хорошо знала тебя...

Ей показалось, что Леон не знает что ответить. Он или не знал, или не хотел отвечать.

Наконец он все-таки сказал:

– Тогда ты просто не хотела знать меня, поэтому на некоторое время оттянула первые

признаки недомогания. А когда почувствовала обратное – я вернулся.

Роза невольно ощутила как желание очутиться от него как можно дальше покидает ее. Она

посмотрела на него, но, когда встретила его взгляд, вновь поняла что в ней заговаривает

указ матери и весь ее пыл тут же куда-то испарился.

– Я тогда думала что продержусь, – неуверенно сказала она, прикладывая все силы к тому

чтобы ее голос звучал твердо, – я думала что смогу...

Леон как будто вернулся с небес на землю.

– Роза, милая, да как ты можешь так думать? – спросил он, все-таки сумев перехватить ее

метавшийся взгляд. – Никогда больше, слышишь, никогда не подвергай себя опасности

только лишь потому, что кто-то тебе что-то приказал. Олив просто не может понимать твое

положение до конца, она не знает... Я, видимо, не очень хорошо объяснил, что это такое,

быть Солтинера. Она беспокоится о тебе, это понятно, но даже если этим приказом она

хотела уберечь тебя от мимолетного увлечения и туманной опасности, в итоге она сделала

бы только хуже.

Роза пыталась не смотреть на него. Она наблюдала, как толпы учеников входят в школу, и

пыталась взять под контроль свои разбушевавшиеся мысли.

– Она моя мама, Лео.

Леон покачал головой. Ему вдруг показалось, что он стоит перед маленьким, беззащитным

котенком.

– Ты не сможешь вечно избегать меня, я найду тебя все равно. Если ты думаешь, что я дам

тебе беспрепятственно уйти из жизни, то сильно ошибаешься.

Судорожно глотая воздух, Роза продолжала молчать.

– Так, в два я встречу тебя. Одна ты не сможешь вернутся.

Не понимая что делает, oна кивнула, и, не смотря на него, пошла прочь. Несмотря на все

свое смущение, она вдруг почувствовала, как гора сваливается у нее с плеч. Леон здесь, он

не оставил ее. И он прав. Олив действительно не знала, что делает. Почему-то, когда тоже

самое ей говорила Анабель, она не прислушивалась к ней так, как сейчас к нему.

Удивительно.

Ее лицо само собой расплылось в довольной улыбке, которую oнa и не собиралась

удерживать. Она чувствовала спиной его довольный взгляд, и глупо улыбалась: день

предстоял хороший.

Это предчувствие сбылось лишь отчасти. По прибытию в класс Клара встретила ее потоком

вопросов о домашней работе, Нелси сплетнями, а Кристофер... Крис встретил ее просто так.

Ей еле удалось сесть за парту у окна, куда он не мог к ней подсесть, и весь час она могла

спокойно посвятить усвоению урока и своим собственным мыслям.

Поскольку Анабель они спасли, от Плутона сбежали, а Леон, по всей видимости, не

собирался оставлять ее одну, особых тем для раздумий не наблюдалось, и она некоторое

время просто смотрела как за окном шелестят зеленью деревья и как ветер гонит по небу

облака.

Но она немного поторопилась, думая, что все проблемы исчезли. Не прошло и десяти минут

урока, как на ее парту упал миниатюрный самолетик. С тяжелым сердцем она подумала, что

Кристофер не собирается сдаваться, и развернула послание.

Спустя пять минут она уже поражалась, как могла забыть о его персоне и о его

переживаниях хотя бы на это время.

Письмецо было написано слишком красиво для того чтобы выбрасывать, и она убрала его в

дневник.

Что же она может сделать, чтобы он наконец перестал страдать? Может обратить его

внимание на Клару... или Нелси? Нет, не выйдет, они крутятся у него под носом каждый

день, и он их в упор не замечает. Видимо, он однолюб.

Роза не смотрела на его парту, она не хотела давать ему понять, какую вереницу горестных

мыслей он в ней породил. Закрыв, по своей привычке, лицо ладонями, она предалась

раздумьям.

Если бы она могла помочь Крису, она могла бы с чистой совестью считать себя

счастливицей. Он смог бы спокойно вести себя в ее присутствии, поминутно не ловя его

взгляд и не пытаясь заговорить. Но как она может влюбить его в другую?

Почему она не владеет способностями внушения?

С минуту взгляд Розы скользил по классу, но она даже не замечала, на кого смотрит.

Они с Лео смогли убедить Анабель в России, что ей нельзя думать о Плутоне, и та в кои веки

послушалась их совета. Вот если можно было как-то...

И вдруг ее мозг поразила яркая и абсолютно безумная мысль.

Глава 14: Надежды и опасения

Едва прозвенел звонок, она выбежала из класса и устремилась к выходу, всем нутром

надеясь на то, чтобы Леон не принял ее за сумасшедшую.

Но тот, увидев с каким лицом она к нему направляется, скорее испугался за ее самочувствие,

чем за что-то иное.

Резко затормозив перед парнем, Роза уже собиралась поздороваться, когда вдруг опять

почувствовала себя неловко. И опять из-за наказания Олив, как не глупо это прозвучит,

подумала что, похоже, не сможет никогда нормально разговаривать с Лео, без задней мысли

о том, чтобы она на это сказала. И произошедшее тогда на крыше тоже подлило масло в

огонь. Краска бросилась ей в лицо и она принялась ругать себя за недостаточный

самоконтроль.

Роза горестно вздохнула. Видя, или скорее ощущая ее самочувствие, Леон подошел к ней и

забрал сумку с учебниками.

– Все в порядке, Роза, – сказал он дружелюбно, но в тоже время непреклонно, – все хорошо.

Давай для начала поздороваемся.

Чувствуя, как ее переполняет ощущение признательности и расположения за его

тактичность, Роза поняла что сможет говорить спокойно и немного повеселела.

– Привет, – пробормотала она, на всякий случай изучая свои ботинки, что избавляло ее от

необходимости смотреть ему в глаза.

– Здравствуй, – невозмутимо отозвался тот, – как школа? Все в порядке?

"Он мог бы работать психологом..." – подумала Роза. – "Может расположить к себе и

успокоить каждого."

Она пожала плечами, и уже смотря ему в лицо сказала:

– Да, все хорошо, я... – она неуверенно подумала о Крисе. А вдруг он не примет ее слова

всерьез?.

– Что? – oн вздохнул, видя ее нерешительность, и добавил. – Ну говори, Роза, что случилось?

– Я знаю, кто нужен Анабель, Лео, – выпалила она на одном дыхании и он замер.

А Роза вдруг почувствовала, что может объяснить ему все совершенно без смущения, и тут

же приступила к подробным и красочным описаниям личности Кристофера, егo отношениeм

к самым отношениям как тaковым, и его чувствам по отношению к ней.

Она не могла обойтись без упоминания о последнем и с огорчением заметила, как

изменилось выражение лица Леона. Но тот быстро взял над собой контроль.

– Кристофер смог бы полюбить Анабель? – какую-то долю секунды на его лице читалась

растерянность, но потом он просиял. – Если бы можно было как-то внушить это самой

Анабель, тогда я бы считал эту идею идеальной. Ну, а вдруг он не тот, кого она ждет?

– Так сидя дома невозможно понять, кого ты ждешь... надо попытаться. – Hа лицо Розы

набежало облачко. – Но есть один минус, сейчас он младше Анабель на семь лет.

Но Леона этот минус ничуть не смутил.

– Это не проблема, она сможет отправится в год, когда ему исполнилось бы двадцать пять -

тридцать и познакомится с ним. Она сама может выбрать его возраст.

– Тогда...

– Тогда идем прямо к ней.

Они поспешили в лес и уже через пять минут быстрым шагом направлялись к дому,

горящему на солнце окнами.

Не остановившись даже за тем, чтобы заглянуть в главную залу, они взбежали по двум

лестницам и без помех постучались в дверь Анабель.

Она сидела на подоконнике и смотрела на сад. Леон невольно изумился их схожестью,

особенно в этот момент, но не подал виду. Роза подсела к ней.

– Мы уже вернулись.

– Привет, – Анабель улыбнулась и сновa уставилась вниз, – рада, что ты не чураешься больше

его общества.

– Что? Ах это...

– У Розы появилась одна идея, – поспешно вставил Леон, не давая той нахмурится, – ты сама

скажешь, или мне сказать?

Вдыхая поглубже, как перед прыжком в воду, Роза сказала:

– Элиза сказала, что для того, чтобы победить Сетернери, нам необходимо, чтобы ты

влюбилась, так? Кажется для того, чтобы была еще одна пара, или что-то вроде этого...

На лице Анабель отразилось изумление. Она оглянулась на Розу:

– Да, вроде так.

– Ну так вот, сегодня в школе у меня появилась одна идея, как можно это устроить... Хотя я

не уверена на все сто процентов в успехе, я все же надеюсь, что ты одобришь мой выбор.

– Твой... Выбор? – не понимая, переспросила Анабель. – О чем идет речь?

Леон положил руку на плечо Розы:

– У нее есть один знакомый парень, который вот уже много лет как добивается ее

расположения, и не хочет верить в то, что она не отвечает ему взаимностью.

Анабель пожала плечами:

– Бедняга.

– Я долго думала над тем, что могу с ним сделать, то есть как-то помочь, – сказала Роза,

порозовев, – но не могла ничего придумать.

Соскользнув с подоконника, Анабель скрестила руки на груди:

– Дальше.

– Вы с Розой чрезвычайно похожи, можно сказать даже одинаковы, с тем различием, что у

вас разный цвет волос, – сказал Леон, – ты понимаешь?

С минуту Анабель недоверчиво смотрела на обоих, а потом развернула и пошла к шкафу, где

висели ее платья.

– Один процент из ста, что такая крепкая привязанность может прерваться, – тихо отозвалась

она, – он любил Роуз много лет без ее взаимности, и можете ли вы предполагать, что он

сможет перебороть в себе такое крепкое чувство? Я не думаю, что он полюбит меня.

– Но стоит попробовать, – Роза с готовностью подошла к ней, – вдруг он и есть тот о ком

говорила Элиза? Тебе стоит это обдумать...

– Я обдумаю это, но едва ли допущу мысли, что он тот, в кого я смогу влюбится без памяти.

Он любит тебя, Роза, и если он будет постоянно напоминать мне об этом, я не смогу отдать

ему все свое расположение и любовь.

– Так ты согласна?

С минуту Анабель колебалась и пыталась скрыть это, вертя в руках платье в горошек.

Наконец, когда молчать и дальше стало невозможно, она повернулась к ним, заметив что на

лицах обоих застыло странное, одинаковое выражение надежды. Ее это позабавило и ответ

прозвучал не так торжественно, как она бы того хотела:

– Почему бы и не попробовать?

Плюхаясь в так кстати оказавшееся рядом кресло, Роза выдохнула с видимым облегчением:

– Ну, хоть это выяснили.

– Может ты мне хоть скажешь, кто это? – с легкой насмешливой ноткой в голосе спросила

Анабель. – Я ведь даже его имени не знаю.

С готовностью, оповещавшей о том, что она давно ждала этого вопроса, Роза объяснила ей o

ком идет речь, сообщив также все подробности внешности Криса, его характер, привычки,

склонности, и все прочее, что могло хоть как-то склонить к нему Анабель.

Выслушав, за какую команду он болеет в волейболе, Анабель усмехнулась:

– Ему семнадцать?

– Да. Исполнилось два месяца назад.

Анабель покачала головой. Зная, что она собирается сказать, Леон поспешил сказать:

– Ты сможешь переместится немного в будущее, когда ему будет около тридцати лет.

Взвесив все услышанные достоинства и недостатки Кристофера, Анабель улыбнулась:

– По описаниям, он интересный человек. Высокий, голубоглазый, черноволосый.

Преданный.

Она встала, и принялась ходить взад-вперед по комнате. Роза внимательно следила за ней.

Наконец Анабель остановилась и посмотрела в окно:

– Если я не хочу, чтобы Сетернери продолжали долго быть у власти, мне не следует быть

привередливой, и откладывать это знакомство на потом, – сказала она тихо, но вкрадчиво. -

Так что, если бы мы хоть завтра отправились на встречу, я не была бы против, хоть и не

надеюсь на успех. Влюбиться по своему желанию я не смогу.

* * *

Спустя десять минут Леон ушел к себе в комнату, оставив Розу с Анабель одних. Ему не

очень хотелось присутствовать при детальном описании внешности Кристофера и его

достоинств, благодаря которым он и являлся хорошим другом Розы.

Обсудив все хорошие стороны его характера, девушки условились отправляться на его

поиски завтра, предварительно предупредив еще молодого Кристофера о том что Роза

переезжает в другую страну, из-за чего он ее, возможно, никогда больше не увидит.

Так как появление перед ним, спустя десять лет, обозначало прекращение каждодневного

хождения в школу и, следовательно, встреч, было также решено передать директрисе

справку, где бы говорилось, что Роза выписывается из учреждения, без намерения вернутся.

Эти перемены нисколько не смутили саму Розу, так как она прекрасно знала: незаконченное

обучение она сможет закончить и в другой школе, или просто-напросто на дому, так что

особых затруднений в этой области не предвиделось, разве что будущей разговор с Олив на

эту тему.

Намного сложнее оказалось сообщить подругам и, самое главное, Крису, что она уезжает.

Роза даже засомневалась в своих силах непревзойденного мастера переговоров, когда

представила себе сцену прощания. Возможные осложнения со стороны Кристофера так ее

испугали, что она минут десять не могла взять себя в руки и успокоиться.

Но в конце концов ей удалось более или менее преодолеть свой страх и они составили

подробный план своих действий.

Но вскоре оказалось, что и Анабель против ее ухода из школы.

– Вдруг Кристофер не тот, кого я жду? И тогда, из-за меня, тебе придется бросить школу

совершенно впустую.

Действительно, они жертвовали слишком многим и Роза понимала это. Но она также

понимала и то что бездействие никак не приблизит к ним заветную цель, к которой они так

стремятся, и мало-помалу ей удалось убедить в этом и саму Анабель.

Наконец, спустя целые часы бесед с подругой, Роза покинула ee комнату совершенно

обессиленная и выпотрошенная. Она отнюдь не чувствовала себя уверенной в себе и ни тем

более бесстрашной. Каждый раз, как она думала о предстоящем шаге, ее смущали то одни то

другие возможные препятствия, и она отчаянно пыталась выбросить их из головы.

Достигнув этажа, где находилась ее комната, она почувствовала головную боль, подумав о

предстоящем разговоре с родителями.

У двери своей комнаты она, к своему удивлению, обнаружила ждущего ее прихода Леона.

Что-то неубедительно пробормотав насчет своего нежелания его видеть, она пропустила его

во внутрь и взобралась на подоконник. Леон остался стоять, вспоминая при каких

обстоятельствах он последний раз был в этой комнате.

– Надо поговорить, – наконец сказала Роза, прислоняясь лбом к холодному стеклу.

– Да?

– Ты считаешь допустимым, чтобы ради возможного избранника Анабель я забросила

школу? Он ведь может и не оказаться им.

Усаживаясь в кресло, Леон посмотрел как за окном кружат птицы.

– Оставаясь здесь мы не узнаем этого, – тихо ответил он.

– Но тебе не кажется, что риск слишком велик? Ведь возможен другой выход... Всегда есть

выход из ситуации.

– А ты видишь другой способ выполнения плана?

– Нет, – бесцветным голосом отозвалась Роза, пожав плечами, – не вижу.

– Тогда зачем сомневаться, если иного выхода нет? Помнишь, в каком мы были положении

когда ушли из этого дома? В итоге все обернулось не так уж и плохо. Ничего не бывает

просто так. Если бы мы оставались здесь, Анабель бы не выжила. Не стоит сомневаться,

главное действовать.

Глава 15: На верном пути.

Привычные звуки утра заполняли комнату. Неплотно закрытые ставни пропускали пение

птиц и шелест веток тиса прямо за ее окном. А как болит голова... Она всю ночь думала о

нем и только под утро смогла заснуть. Если бы она могла знать наверняка об успехе их

плана, она бы так не волновалась как теперь. Но разве можно знать это заранее, не

предприняв решающего шага?

Будильник прорезал утреннюю тишину резким, металлическим звуком и она запустила в

него подушкой. Он теперь валяется под кроватью и ей придется в который раз вызволять его

оттуда, oбпутанного сверху донизу паутиной... нo теперь ee это не волнует. Равно как и

головная боль. Она пересилит ee.

Обмотавшись одеялами как мумия, Анабель открыла один глаз, потом другой, и осмотрела

комнату. Вот стоит стул с ее платьем, там распахнутый гардероб... Она так и не закрыла его.

Окно не завешено шторами. Она так устала вчера, что у нее не было сил что-либо менять.

Чувствуя себя медузой на солнце, Анабель откинула одеяло, и, съехав с кровати, пошла в

ванную.

Роза привыкла спать дo десяти, но она, Анабель, никогда не потакала своим слабостям.

Привычка просыпаться рано никогда ее не подводила и, как бы тяжко ей не было, она

сохранит ее.

Одевшись с таким видом, как будто идет на похороны, Анабель привела комнату в порядок

и вышла, плотно прикрыв за собой дверь.

В гостиной она по обыкновению застала Стеллу – та читала маленькую брошюрку, с ярким

рисунком на обложке.

Улыбнувшись этому милому зрелищу, Анабель села рядом с ней. Она всегда поражалась

таланту Элизы воспитывать детей, превращая каждого из них в гения. Стелле нет еще и

семи лет, она не Солтинера, но при этом уже читает. Поразительно...

Девочка не отрывалась от чтения и Анабель не оставалось ничего иного как не мешать ей, и

пойти будить Розу. Она надеялась найти Элизу в зале, но та, видимо, еще спала. Равно как и

ее муж.

Перед комнатой подруги она замешкалась. В конце концов, только у нее, да еще и y Стеллы

есть привычка просыпаться рано... Не стоит заставлять и правнучку заводить ее, без ее

желания.

Потоптавшись у двери, Анабель стиснула зубы и пошла прочь, искать Элизу или Олив. Хоть

кого-нибудь, кто уже проснулся. Ей требовалась немедленная, срочная помощь психолога,

она собирается влюбится по плану.

Спустя часа два, с онемевшими ногами и руками, Анабель наконец оторвалась от занудного

романа, и посмотрела в конец комнаты. Ей послышались шаги. Надо же, а ей казалось, что

уже никто никогда не проснется.

Вскоре в комнату вошла Роза, на ходу поправляя гриву белых волос и потягиваясь. Ее

волосы напоминали воронье гнездо... Может это теперь и модно, но она, Анабель, умеет

укладывать их красиво.

– Привет, Ань, – Роза подсела на подлокотник кресла, в котором она сидела, и осмотрелась,

не переставая взлохмачивать свои, и без того уже лохматые, кудри, – а Лео где?

– Понятия не имею.

– Ты готова?

Захлопнув книгу не без известного удовольствия, вызванного чувством удовлетворения от

того, что мысли главной героини так и не захватили ее холодного ума, Анабель воззрилась

на заспанную подругу:

– А ты?

Роза встала и принялась выписывать круги по комнате. Видимо, как решила про себя

Анабель, не она одна волнуется.

– Я всю ночь не спала, – недовольно откликнулась Роза, тыкая пальцем в обивку дивана,

мимо которого лежал ее путь, – это ужасно. Только под утро уснула. И что самое страшное,

Лео вряд ли отравится с нами.

– Почему? – Анабель почувствовала неприятное ощущение падения. – Мы отравимся туда

одни?

– Он сказал, что не путешествует в события будущего, помнишь?

Откидывая презренную книжонку на соседний диван, Анабель покачала головой:

– Он такой наивный?

– Что? – словно не слыша ее последних слов, откликнулась правнучка.

– Я никогда не отправлюсь на такое дело без... Даже не знаю, телохранителя что ли.

У Розы вытянулось лицо.

– Ты – Солтинера, Анабель?

Анабель поняла что попала впросак и покачала головой:

– Ты меня не правильно поняла, я имела в виду без него мы, и особенно ты, в гораздо

большей опасности, чем вместе с ним. В случае столкновения с Сетернери мы с тобой

становимся донельзя уязвимыми. Я не уверена в своих силах так как, например, Леон. Или

Элиза. Сознательно использовать свои силы я стала совсем недавно, и не исключаю

возможности впасть в состояние крайней беззащитности и растерянности перед такой

встречей. В этом случае нам с тобой будет грозить смертельная опасность. Поэтому я не

хотела бы отправляться без него... Или без Тейлора и Элизы.

Анабель попыталась вложить в эти слова всю свою искренность, но увидела на лице Розы

отстраненно-грустное выражение.

– Ты пойми меня правильно, я не хочу подвергать нас обеих опасности, – вновь сказала она,

удостоверившись, что Роза не собирается говорить. – Леон мне не простит твоей смерти.

– Вы думаете, я отпущу вас одних? – pаздался из угла сонный голос.

Обернувшись, она увидели только что вошедшего Леона. Вид у него был хмурый и

сосредоточенный, видимо, не только у них одних была бессонная ночь. Бросив взгляд на

подругу, Анабель заметила, как та покраснела.

– Конечно я не хочу, чтобы вы отравились одни, – Леон подошел к Розе и, сев рядом,

критически оглядел ее волосы, – это было бы безумием, надеюсь и Роза это понимает. Ты

ведь не хочешь отправится туда одной?

Он поглядел на ее покрасневший лоб и улыбнулся. Потом взглянул на Анабель, ехидно на

них взирающую.

– Прежде всего стоит переговорить с твоими внуками, Анабель. Не думаю что Олив

обрадуется, если узнает, что ее дочь без спроса забросила школу.

– Она и так не обрадуется, – заметила Роза, не отнимая рук от лица, – ты, Лео, еще не

задумывался над ее возможной, но вполне предсказуемой, реакцией на разговор? Пять

процентов из ста что она даст нам разрешение двигаться.

Из под пальцев донесся нервный смешок и Леон улыбнулся.

– Придется уступить, – сказал он, – если она хочет всем нам победы.

– Ее вряд ли это волнует.

– Так, послушайте, – встряла Анабель, – как вы можете говорить о ее реакции, когда еще

даже и не предприняли ни одной попытки обратить ее ответ в положительный? Иными

словами, о чем можно говорить, если вы еще ничего с ней не обсуждали?

И, словно поставив в разговоре точку, Анабель испустила серебристый смешок, и пожала

плечами, как бы говоря о том что бóльших глупышей еще свет не видывал. Но Роза, однако,

отнеслась к ее словам не так как Анабель того ожидала. Она наконец отняла руку от лица и

посмотрела на подругу:

– Я думаю, что достаточно разбираюсь в еe характере, Анабель, чтобы с уверенностью

сказать: она никогда не даст нам разрешения. Она никогда не сделает того, что по ее

мнению, идет вразрез с установленными на века принципами.

– С веками ты поторопилась.

– Подожди, Лео. Я, конечно, говорю абстрактно, но она действительно не станет давать

ответа, прежде чем не удостоверится в том, что данный вопрос проверен на наличие всех

принятых людьми моральных устоев. Взять, например, наш с ней разговор.

Роза вновь смутилась, но лицо закрывать не стала. Она посмотрела на прабабушку:

– Ты помнишь, Ань, какой она мне выдвинула ультиматум тогда? Собственно, в ультиматуме

не было нужды, я и так ее послушалась... Но дело совсем в другом: она не из тех, кто верит

собственной дочери на слово.

В голосе Розы послышалась такая горечь, какую Анабель еще от нее не слышала. Всем

сердцем понадеясь на то что родственница преувеличивает, она сказала:

– Но, вероятно, можно найти к ней подход. Она ведь не из камня сделана.

– Очень сомневаюсь в этом.

С минуту поразмыслив о незавидной участи своей правнучки, Анабель вздохнула, и встав,

пошла к открытому окну.

– Нам следует переговорить с ней и чем раньше мы это сделаем, тем быстрее избавимся от

сомнений насчет ее ответа.

Она облокотилась рукой об подоконник и посмотрела на аллею. Мысли ее витали далеко, и

она едва ли была способна оценить всю красоту открывавшегося ее глазам пейзажa. Если

бы можно было как-то убедить Олив во всей серьeзности их плана, добиться от нее

разрешения... Но разве оно так уж важно? Разве она нуждается в ее разрешении?

– Роза, – Анабель осторожно посмотрела на подругу, – а может тебе и не следует запускать

школу? Может, мне отправиться одной?

Но выражение лица подруги далo ей вполне точный ответ на заданный вопрос. Роза

посмотрела на нее недоверчиво и раздраженно:

– Ты шутишь? Кристофер примет тебя за меня. Ты не сможешь убедить его в том, что ты -

это ты. Да и к тому же, без моего присутствия ты мало того что не сможешь найти к нему

подход, так еще ты просто-напросто не сможешь его найти. По одним описаниям это

невозможно.

– Нo тогда...

– Анабель, – сказал Леон, с легкой ноткой недовольства в голосе, – нет и речи, чтобы одна

осталась дома, а другая отправилась на его розыски. Я думаю это ясно. Не стоит даже

говорить об этом.

Он встал с дивана, на котором до сих пор сидел. Роза еле слышно выдохнула.

– Спасибо, Лео.

– Ну, как знаете, – недовольно откликнулась Анабель, – я предложила это только лишь

потому что Олив будет против. Если вы знаете, как ее убедить в обратном – пожалуйста.

Буду только рада.

Минут через десять с лестницы раздались голоса Рафа и Олив – чета спускалась к

утреннему завтраку. Роза тут же вскочила и, шепнув собравшимся чтобы они молчали,

убежала. Анабель подняла глаза к потолку.

– Как маленькая, честное слово.

– Она правильно делает, что не дает матери лишнего повода для ссор. Ей и так сейчас не

сладко, – oткликнулся Леон, прохаживаясь по комнате и бросая взгляд на дверь, куда

должны были войти Флионелли. – Думаю, не стоит начинать разговора без нее.

Анабель пожала плечами, и Леон вскоре ушел из комнаты вслед за Розой.

Она услышала его удаляющиеся вверх по лестнице шаги и встала, готовясь

поприветствовать внучат. Ей было приятно их так называть. Но про себя, естественно.

Олив, как оказалось, прекрасно выспалась, и вся лучилась воскресным настроением. Раф не

отставал от жены в радушии.

Сперва в гостиную влетели их смешки, а потом и они сами. Олив вздрогнула, когда

заметила стоящую у дверей Анабель, и едва ответила на ee приветствие. Как мама Розы, она

все еще не могла привыкнуть к внешнему виду этой гостьи Элизы.

Поинтересовавшись, все ли у нее хорошо, встала ли Роза, и не приближался ли к ней Леон,

чета Флионелли уселись за стол, уже готовый для них, и принялись за салат из помидоров и

огурцов, и горячие тосты, с маслом и джемом. Подсыпая в чай сахару, Раф обвел комнату

довольным взглядом.

– Неужели Роза, в такое прекрасное утро, предпочитает сидеть в своей комнате? -

недоуменно пожал он плечами. – Или она в саду, а? Ты, Анабель, сказала, она проснулась?

– Да, я ее уже видела.

– А что Леон? – Олив сосредоточенно намазывала тост маслом и не заметила, как Анабель

подавила смешок. – Он, я полагаю, держится от нее как можно дальше?

Это был даже не вопрос, а что-то между ним и утверждением. Олив не могла бы допустить

того что ее дочь пренебрегла ее "просьбой".

– Нет, разумеется, – ответила Анабель, пряча глаза и перебирая браслеты на запястьях.

– И правильно делает, девочка моя очень послушный ребенок.

Едва удержавшись от того, чтобы не фыркнуть, Анабель едва заметно покачала головой, но

промолчала. Не хватало еще, чтобы Олив узнала, с кем проводит время ее дочь. Не заметив

выражения ее лица, Олив продолжала, откусывая громадные куски бутерброда за раз:

– Что-то мне подсказывает, что Леон настроен несколько более решительно, чем я полагала.

Бывали случаи когда я даже начинала беспокоится о его самочувствии. Он выглядел таким

бледным вce последнее время... Ты, милый, думаешь, это все из-за Роуз?

– Не уверен... Возможно, у него на это есть и иные причины.

Чтобы не поддаться искушению взять и все им выложить, Анабель встала из-за стола, за

который уселась чтобы составить им компанию, и села на соседний диван, не переставая

при этом слушать.

Олив покачала головой. В ее глазах, перебегающих между салатом и лицом мужа, читалось

едва заметное беспокойство. Заглотив очередной кусок бутерброда, она посмотрела на

Анабель:

– Ты знаешь, милочка, я начинаю беспокоится и за ее самочувствие тоже.

Невиданное дело... Ee собственная дочь могла бы днями умирать у нее на глазах, а она бы

заметила лишь то, что та малость похудела.

– А что с ней?

– И она побледнела, как и Леон. Думаю, я малость перегнула палку в их отношении... – Олив

покачала головой и посмотрела на собеседницу.

Анабель выразила лицом вежливое недоумение. Надо же, Олив еще никогда не позволяла

себе сознаться в том, что хоть когда-нибудь была чуть не правой. Она говорит, что

перегнула палку. Роза будет рада услышать это.

– Почему бы вам не позволить им некоторое общение? – oсторожно предложила она. -

Думаю, некоторое общение им не повредит.

– Я уверена в том что Роза знает мои воспитательные методы, – тут же взмахнула вилкой

Олив, – она знает, что я не иду на попятную... Если мать будет прощать ребенка и отменять

наказания, ребенок потеряет к ней всякое уважение. Ты понимаешь? Единожды простив

свое дитя, мать совершает величайшую глупость. Ребенок будет ожидает прощения и

дальше, не слушаясь и давя на жалость.

Раф принялся с новой силой ковыряться в салате, что избавило его от необходимости

подтвердить слова жены. Ожидавшая от него этого, Олив нахмурилась.

– Ведь правда, милый?.. К этому методу мы с Рафом пришли по обоюдному согласию.

– Я не был против, – поправил ее муж, – но это не значит, что я был за.

– Это тоже самое... – махнула рукой его жена. – Если бы ты был против, ты бы мне это

сказал. Так о чем я говорила? Анабель, ты видела сегодня Розу, что ты скажешь о ней?

Перед глазами Анабель встала копна волос подруги и ее покрасневший лоб, во время

прихода Леона. Она усмехнулась и попыталась превратить это в кашель.

– Она выглядела вполне сносно.

– Вот об этом я и говорю. Раньше она выглядела прекрасно, а сейчас всего лишь сносно.

Олив обменялась с Рафом озабоченным взглядом, и тот пожал плечами. Ответить он не мог,