Текст книги "Золотая Вспышка"

Автор книги: Диана Ледок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

– Нет, почему же... – пожала плечами та, – я в полном порядке.

Она улыбнулась и посмотрела на уже покидавшего комнату Тейлора:

– Вы случайно не знаете, где мои братья? Я их еще не видела.

– В саду должно быть. Если только твоя мать не увела их в библиотеку, – последовал ответ

уже у самых дверей, – с вашего позволения, и я пойду туда же. До встречи.

Глава 10: Подготовка к неизвестному

Захлопнув окно, и плюхаясь в кресло рядом с ним, Анабель оглядела комнату полным

любопытства взглядом.

Элиза объяснила ей цель ее нахождения здесь и она уже чувствовала себя намного увереннее

чем час или два назад, но не могла избавиться от чувства неловкости. Предоставленная ей

комната никак не гармонировала с ее нравственными устоями. Она предпочла бы очутиться

в маленькой каморке со свечей и паутиной по углам на потолке, но вместе с Софи, чем здесь,

в этой светлой комнате с люстрой, но без нее.

Выросшая в скромных условиях материнского дома, в котором та жила до ее второго

замужества, она, Анабель, не могла принять это место как хорошее для нее обиталище.

Складывалось такое впечатление, что ее, серого воробья, облили клеем и опустили в ведро с

павлиньими перьями. Так еще и одежда на ней странная... Совершенно новая, без единой

заплатки. Мягкая на ощупь и пушистая... Странно все это.

Задумчиво проведя ладонью по халату, который она обнаружила в шкафу, Анабель

посмотрела на висящие по стенам картины. Она прикрыла глаза и вздохнула.

Этот дом будет ее временным обиталищем, на большее она ни в коем случае не расчитывает.

Она поживет здесь, пока не найдет другого сносного места для проживания в будущем, в

своей будущей жизни.

И ей не стоит сторонится обитателей этого дома, а то Леон с Розой решат, что на нее опять

нахлынули волны депрессии, а она не хочет чтобы это кто-то заметил. Кроме нее самой.

Анабель не могла сдержать тяжелого вздоха, но тут же взяла себя в руки, и, встав, подошла к

следующему окну, которое оставалось настежь распахнутым.

Она бросила равнодушный взгляд на оранжерею и декоративную речку под ней. Солнце

стояло в зените и лило на землю щедрые, теплые лучи.

Почему и она не может вот также бескорыстно дарить окружавшим ее людям тепло, как

солнце? Почему вынуждена вести каждодневную борьбу с самой самой и с этим гадким

чудовищем, поселившимся у нее внутри и разрывавшим ее на части?..

С тех пор как она покинула Плутона, это существо не перестало вдалбливать ей в голову все

истины, которых она раньше совсем не придерживалась.

Анабель содрогнулась, вспомнив как это существо, эти мысли чуть не заставили ее

выбросится из окна в прошлый четверг, и как Роза успела вовремя оттащить ее от

подоконника. А впрочем... Нет, ей не стоит подолгу стоять у окна.

Она уже почти захлопнула ставни, когда взгляд ее остановился на двух фигурках вдалеке,

идущих рядом и о чем-то беседующих.

Леон что-то говорил Розе и та смеялась. Они подошли к большому, зеленому дереву, и сели

на скамейку под ним, так что густая листва почти совсем закрыла их от глаз окружающих.

Они выглядели такими счастливыми вместе, так радовались жизни, составляли такую

замечательную пару, что на нее опять навались волны безнадежности, никчемности и

ненужности.

Она никому не нужна в этом мире. Матушке жить осталось совсем недолго, а между тем,

она была единственным человеком в этом мире, кому ее судьба была небезразлична... Элиза

с мужем, как и родители Розы, всячески давали ей понять, что рады ее обществу, но она-то

понимает что она здесь чужая... А что до Розы с Леоном... Они счастливы вместе, и не ищут

ее, Анабель, общества.

Нет, ей нельзя так думать... Нельзя.

* * *

После встречи с двумя младшими братьями и Стеллой, разговора с родителями, Роза

выразила желание вновь пройтись по всем закоулкам парка. Ей надо было обдумать все к

чему они пришли, и что им теперь предстояло сделать.

Залитый солнцем двор показался ей райским местечком, и пока они с Леоном не вышли к

фонтану, она не могла начать разговора, вновь ловя истосковавшимся взглядом каждое

дерево и куст, слыша каждый шорох листвы и ласковое дуновение ветра.

Судя по виду Леона, он тоже не находил слов для описания объявшиx его чувств.

– А где Анабель? – наконец, после пятиминутного молчания, спросила Роза. – Ты видел ее

после того, как Элиза пошла показывать ей комнату?

Леон покачал головой.

– Не может же она сидеть в ней пять часов подряд? – изумилась она.

– Ты так делала, помнишь?

– Да, но у меня были на то... Причины.

Она запнулась и закусила губу. Как она раньше не подумала об этом?

– Надо обсудить ее с Элизой, Лео... – посмотрев на солнце, тихо сказала Роза. – Ей очень

тяжело. Теперь, когда на нее навалились сразу две беды.

– Если бы я знал что мы можем сделать... – ответил Леон хмуро. – Но так... Ей надо помочь, в

этом ты права, но вот что сделать для того чтобы она смогла забыть Плутонa и дочь, я не

знаю.

– Если бы я знала, кто может заменить ей их, – задумчиво пробормотала себе под нос Роза, -

надо это обдумать. Я веду себя на редкость легкомысленно. Эгоистично даже.

Леон улыбнулся.

– Позволь мне не согласится, – мягко сказал он, – для эгоистки ты слишком много уделяла ей

времени в трудные для нее минуты.

– Может и так, но теперь я не та Роза. Атмосфера этого дома действует на меня очень

расслабляюще, и у меня пропадает всякоe желание действовать. В то время как в России я

себя чувствовала как пружина, готовая сорваться в любой момент. Я теперь понимаю,

почему Элиза не хочет дать мне действовать, она думает, что тут дело совсем не в атмосфере

дома, а во мне. Что я слишком пассивна и слаба.

Роза глядела на блики, искрящиеся в воде фонтана, и думала.

– Она ведь объяснила причинy своего нежелания отпускать тебя, и тут дело вовсе не в твоей

пассивности... До тех пор пока Анабель не поправится окончательно, мы не сможем

приступить к выполнению плана. Но почему Элиза не сказала прямо – какого именно, я и

сам не понимаю... Может быть здесь многое зависит от Анабель, а сейчас что-либо говорить

ей, в сложившейся ситуации, было бы пустой тратой времени. Да, наверное так. Думаю

Элиза ничего не сказала просто потому, что хотела дать ей передохнуть, отойти от всего того

что случилось, и тут дело вовсе не в тебе, Роза. Ты ведь понимаешь это. – Леон задумчиво

снял опавший на шевелюру Розы листик и повертел его в пальцах.– Просто потому что ты у

нас – начинающая Солтинера, тебе не стоит растрачивать свои силы попусту, тем более пока

мы не знаем деталей основного плана... Ты понимаешь? Никто в этом доме не хочет, чтобы

ты растрачивала свою энергию без причины. Ее у тебя не так уж и много для этого. Да и

зачем тебе это?

– Сетернери чуть не убили Анабель и меня, они отнял власть у вас, – холодно отозвалась

Роза, не отрывая глаз от фонтана. – Этого мало?

– И поэтому ты хочешь сейчас же начать действовать? – чуть насмешливо спросил Леон,

глядя на нее. – Нам надо действовать разумно, по плану. А единственный доступный план, на

данный момент – это ожидание.

Не сдержавшись, Роза тихо фыркнула.

– Разве это план? – воскликнула она. – Почему Элиза ничего не рассказала нам? Неужели

Анабель теперь в таком состоянии, что не может слушать планы? В конце концов это и ее

касается тоже, ничуть не меньше чем нас. Было бы намного разумнее...

– Роза, – выдохнул Леон, беря ее за руку и вглядываясь в засверкавшие огнем энтузиазма

глаза, – успокойся. Нас никто не гонит. Анабель – тоже. Сейчас нам можно это все

обдумывать неделями.

Что-то пропыхтев в ответ, Роза отошла от него.

– Пойдем, навестим ее, – предложил он, подходя ближе. – Анабель нуждается во внимании.

– Как ты заботишься о ней, Лео – пасмурно сказала, Роза не смотря на него, – она слишком

похожа не меня.

Леон мгновение пристально всматривался в нее.

– Да, но с той лишь разницей, что люблю я тебя а не ее. Я люблю твою сущность, твой

характер и твою душу, – отозвался он, спустя минуту ведя ее по направлению к оранжерее, -

а не душу Анабель. Вы очень разные, я никогда вас не спутаю.

Роза нехотя улыбнулась и пока они шли мимо оранжереи к их любимому дереву со

скамейкой, она даже позволила себе пару раз рассмеяться его шуткам насчет ее подозрений.

* * *

Несколько дней подряд протекли в полнейшей тишине и покое. Никто так и не услышал

ничего нового, и не услышал бы, без согласия на то Элизы, – единственного человека за

много километров вокруг, знающего хоть какие-то детали о предстоящих событиях, и до

некоторых пор, абсолютно не желающей ими делится.

Наконец, спустя определенный срок можно даже сказать неестественного спокойствия,

хозяйка дома решила начать действовать.

Стоял как всегда хороший день, утро, и Элиза с мужем, предварительно обсудив

предстоящий разговор, прошли в главную гостиную дома, где уже собрались почти все его

обитатели.

Роза, вся раскрасневшиеся от волнения, тут же пулей вылетела из гостиной наверх, звать на

разговор Анабель, которая по обыкновению уединилась в своей комнате.

Беззвучно взлетев по лестницам, она постучалась к ней в комнату, и, не дожидаясь отклика,

вошла. Девушка стояла у прикрытого окна и глядела на сад. Вид у нее был довольно-таки

жалкий: глаза покраснели и припухли. Видимо, – как с сожалением подумала Роза, – эту ночь

она провела без сна.

Предлагая подруге сесть в свое любимое кресло, Анабель села на кровать и выжидательно

посмотрела на нее.

– Ух, как здесь душно, прямо как в лечебнице! – Роза распахнула настежь оба окна и в него

влетел радостный порыв теплого, зимнего ветра. – Вот так будет лучше.

Анабель поежилась.

– Я бы предпочла оставить их закрытыми, если ты не возражаешь.

– Нет, возражаю. Помещение не проветривается, а это вредно.

– Ерунда.

Окинув недовольным взглядом не застеленную кровать, Роза покачала головой.

– Так нельзя, Анабель. Тебе надо выйти отсюда, погулять. У меня было время когда я

подолгу сидела в свей комнате и носа не казала на улицу, но потом я поняла что это было

глупо.

– Мне здесь хорошо, и я не вижу смысла выходить на улицу, или утруждать вас своим

обществом в доме.

– Не глупи, – Роза поправила одеяло на кровати и привела в порядок статуэтки на

подоконнике в порядок (те до этого валялись в кучке). – Нам не достает твоего общества. Ты

это знаешь.

– Кому? – грустно прошептала Анабель. – Леону или тебе, когда вы все время проводите

вдвоем, твоим родителям, которые днями и ночами сидят вместе на солнце, или в

библиотеке, или родителям Лео и его сестре?

– Ты забыла моих братьев.

– Я их не разу не видела, – pавнодушно отозвалась Анабель. – Когда мы пришли в дом, они,

видимо, гуляли в саду или... В общем, мне они безразличны.

– Вот видишь. Тебе – возможно. Но ты им – нет. Да, Бог мой, ты для них еще нераскрытая

энциклопедия жизни, они просто жаждут познакомится с тобой!

По правде, Рем с Джоном в жизни своей не брали в руки не одной книги, а уж тем более

энциклопедии, а что до Анабель, так она им была нужна не больше чем поющие птицы на

деревьях, так что эта фраза была высосана из пальца. Роза украдкой поглядела на унылую

подругу:

– Спускайся к нам, Ань. Нам без тебя грустно. И тебе без нас – тоже, я уверена.

По бледной щеке Анабель скатилась a слеза и она отвернулась:

– Я здесь чужая, Роза.

– Значит родственные связи для тебя ничего не стоят? – oсторожно поинтересовалась Роза, на

всякий случай отворачиваясь к окну.

– Родственные связи? – повторила Анабель, безo всякого выражения. – Элиза сказалa это

абстрактно, поскольку мы с тобой в чем-то похожи визуально.

Взывая на помощь все свое скудное умение подходить к делaм деликатно, Роза села рядом с

прабабушкой, и принялась теребить в руках ее платок с розочками:

– Совсем не абстрактно. Мне давно надо было тебе сказать... Вот только эта темя настолько

деликатна, что ни я, ни Леон, так и не решились сказать тебе правду.

Анабель серьезно посмотрела на нее:

– Что стряслось?

– Видишь ли... – ох, зачем она вообще завела этот разговор? – дело в том, что способности

Солтинера передаются по наследству.

– Ну?

– Вот и выходит, что я являюсь твоей родственницей... Ты моя прабабушка, по линии матери.

Нет, подойти к делу деликатно не вышло. Анабель воззрилась на нее как на орущего

попугая:

– Не поняла.

– Ты – моя прабабушка, Анабель. Мы с Леоном знали это еще когда впервые увидели тебя.

Мы изначально искали мою родственницу. И то, что мы с тобой похожи, не простое

совпадение. Как ты знаешь, родственники похожи между собой.

По лицу Анабель медленно, но верно расползалась улыбка:

– Быть не может.

– Поэтому ты и не могла взять Софию с собой, так как она потом не смогла бы познакомится

со своим будущим мужем, а потом родить мою маму. В итоге я бы не родилась, и не смогла

бы тебя спасти.

Если бы в комнате приземлилась летающая тарелка, и она так не удивила бы Анабель, как

последние слова Розы. Она смотрела на нее широко распахнутыми глазами:

– Не верю, – наконец сказала она. – Зачем я вам вообще понадобилась? Вы не могли знать

заранее, что мне грозит.

– Нет, не могли, но нам надо было где-то остановиться. А потом мы узнали, что тебе грозит

опасность, и остались немного дольше, чем следовало бы, и спасли тебя.

Минут пять Анабель смотрела на нее со смешанным чувством недоверия и радости.

Наконец, справившись с собой и со своими эмоциями, она спросила:

– Выходит, ты моя правнучка? Я ведь знала, что вы пришли ко мне издалека, но даже не

подозревала... Ох, это надо обдумать.

Она встала и отошла к окну. Ее правнучка осторожно следила за ее движениями. Наконец,

Анабель развернулась, и Роза с облегчением увидела, как на ее лице сияет улыбка:

– Я пожалуй спущусь к вам, – сказала она, – но позже. Мне надо привести себя в порядок.

Ощущая гордость и некоторый даже страх одновременно, Роза улыбнулась.

* * *

Спустя час все уже сидели в гостиной и ждали Анабель, которая должна была спустится к

ним с минуты на минуту. Роза предусмотрительно предупредила мать с отцом, сказав им,

что Анабель их дальняя родственница, так что ее возможные речи по этому поводу не

должны были их удивить.

И Рaф и Олив сидели рядом с дочерью на диване. Раф нервно постукивал ногой и даже Олив

вздрагивала от малейшего шороха. Видимо, как подумала Роза, они догадываются, о чем

сейчас пойдет речь.

Элиза с Тейлором стояли у окна, а Леон ходил взад-вперед по комнате, поминутно бросая

взгляд на лестницу, откуда должна была появится Анабель. Oн, как и Роза, уже с

нетерпением ждал развязки.

Некоторое время в гостиной царила полная тишина, и все слушали как из двора доносятся

веселый смех и разговор Стеллы с близнецами. Но долго наслаждаться тишиной им не

пришлось, Анабель не любила заставлять кого-то ждать. И не успел Раф пожаловаться на

медлительность его новоиспеченной родственницы, как на лестнице раздались шаги.

Появившееся Анабель была одета в легкое, белое платье и балетки. Вид у нее был довольно-

таки счастливый. Поздоровавшись, она бросила на Розу веселый взгляд и села рядом с ней.

Олив кинула на них странный, робкий взгляд и подвинулась поближе к мужу. Тот хмыкнул:

– Роза нам сказала, вы, – он улыбнулся собственным словам, – наша родственница, Анабель?

Решившая, что не стоит пока делать вида, что говорит с внуком, Анабель кивнула и

улыбнулась:

– О да, Роза все сказала верно.

– А позвольте узнать ваш возраст? – cпросила Олив. – Выглядите вы очень моложаво.

– Скоро исполнится тридцать.

– О... А выглядите на двадцать.

После обмена любезностями повисла тишина, и Элиза с Тейлором подошли поближе:

– Анабель, – сказал последний, усаживаясь в кресло, – мы попросили вас спустится с

определенной целью, у нас к вам есть разговор. Видите ли, мы знаем, при каких

обстоятельствам вы уехали из своей страны, и хотим, насколько это возможно, облегчить

вашу судьбу в будущем.

– Это очень мило с вашей стороны, – неловко отозвалась та.

– А все дело в том, что вашему благополучию, как собственно и нашему тоже, мешает

определенная группа людей, в число которых входит тот, из-за которого Леон с Розой и

увезли вас с вашей родины.

Анабель немного побледнела, но взяла себя в руки и улыбнулась:

– Я понимаю, о ком вы говорите.

Тейлор кивнул.

– Не так давно к нам поступила информация, которая полностью изменила наше понятие о

вышеупомянутых людях, как о непобедимых монстрах. Исходя из нее, Сетернери перестали

быть теми мощными, полностью от нас защищенными существами, способными убить всех

нас одним лишь мановением руки, какими мы их считали раньше. Иначе говоря, у нас

появился шанс победить их. Эту новость нам принесла приближенная нашей королевы

Амелии, девушка Дженни, кoторой она поручила миссию о распространении этого плана.

Элиза могла рассказать всю суть данного разговора еще тогда, когда вы вернулись из России,

но тогда мы приняли решение повременить с этим, так как данная информация касается вас

ни в меньшей степени чем и Леона с Розой, можно даже сказать в большей, а вы в ту пору,

как нам показалось, не были в состоянии спокойно нас выслушать. А без вас что-либо

рассказывать было бы бессмысленно.

Поправив платье, Анабель непонимающе посмотрела на него:

– План касается меня?

– Сетернери захватили власть много лет назад, веками накапливая силы. До некоторых пор

мы все считали, что борьба с ними – дело обреченное, и на то имелись свои основания. Как

вам, думаю, уже известно, Сетернери обладают удивительной способностью влияния на

окружающих. Никто из наших знакомых не мог похвастаться тем, что смог противостоять

им. Ни разу, за все эти года, ни один Солтинера не смог одержать победу над Сетернери. Мы

были вынуждены держатся от них в стороне, примерится со всем происходящим. Мы ничего

не могли поделать с ними. – Тейлор обвел внимательным взглядом слушателей. – И это

продолжалось до тех пор, пока один из наших знакомых вдруг не совершил нечто такое, на

что не был способен никто до него.

Шагающий через гостиную Леон, бросил на отца странный взгляд.

– Этот человек смог встретится с одним из Сетернери и не дать ему ничего с собою сделать.

Мало того, он еще и спас другого человека от его влияния. И этот человек, кстати говоря,

имеет прямое отношение к так называемому плану, о котором сейчас пойдет речь.

Элиза улыбнулась и, подойдя к мужу, села на подлокотник его кресла. Тейлор продолжил:

– Думаю, нет смысла объяснять вам, что этим человеком оказался наш дорогой Леон. Он

спас Розу от Плутона, когда тот выпытывал у нее детали нашей жизни, чтобы затем уличить

в нарушении приведенного им самим закона, и в последствий убить и ее саму, и того

Солтинера, что рассказал ей об этом.

Леон с рождения отличался от всех других его окружающих родственников, или иных

людей, также принадлежавших к роду Солтинера. Мы с Элизой знали о его особенности, но

не предавали ей особенного значения, так как даже со способностью противостоять им, он

ничего не мог сделать для победы в одиночку.

Но недавно, незадолго до того, как к нам приехали погостить уважаемые Флионелли, мы

случайно узнали о том, что Роза также владеет этой способностью... Это навело нас обоих

на размышления, так как исключение является таковым лишь раз, но если больше, то это

уже совсем не исключение.

Обо всем об этом я еще объясню. Сейчас, пока что, вернемся к плану. У тебя, Лео, есть что

сказать?

Леон, до той поры сверливший его странным взглядом, как-то сразу стушевался и пожал

плечами:

– Нет... Ничего.

В глазах Элизы заплясали веселые огоньки, но она не стала ничего говорить, и лишь еле

заметно покачала головой. Ее муж продолжил:

– Допустим, что так... Значит, продолжим. Как я уже сказал, Роза обладала способностью

противостоять силе Сетернери, даже не отдавая себе отчета в том, почему именно у нее это

выходит, а между тем, все было настолько очевидно для нас с Элизой, что мы удивлялись,

почему она сама не задается этим вопросом: "Почему?" Почему все Солтинера были не в

состоянии противится им, а она может? Почему, кроме них обоих, больше никто не владеет

такой способностью? И почему Леон спасал ее, почему он все это время был с ней?

Допустим, это все неважно, – добавил Тейлор, видя как Леон, хмурясь, буравит его

недовольным взглядом, – но для нас это имело большое значение. До недавнего времени, мы

даже не понимали, насколько большое.

Как вы помните, незадолго до того, как вы отправились в Россию, к нам в дом позвонила

некая Дженни, и сообщила, что у нее есть новости от своей госпожи, от королевы Амелии.

Не стоит упоминать, как мы были поражены этой новостью, поскольку думали, что ее давно

уже нет в живых. Она исчезла с того самого момента, как Сетернери одержали над нами

победу, и никто не знал, где она.

Дженни просила об встрече с нами, поскольку, исходя из ее собственных слов, "информация

была настолько важна и конфиденциальна, что доверить ее аппарату она бы не хотела ни в

коем случае". Встреча состоялась на следующий же день.

Как оказалось, Амелия все это время находилась в оазисе пустыни Сахара, где

разрабатывала некий план, после окончания которого дала поручение своей приближенной

известить о нем всех Солтинера.

A план состоял в том, чтобы найти и объединить между собой сильнейших личностей,

представителей своих стихий в этом мире. Дженни сказала, что решила начать с Солтинера,

так как вспомнила об Элизе, и поспешила к нам. Самый сильный, приспособленный к

жизни, наконец самый исключительный из всех живущих на земле Солтинера должен был

стать первым в цепочке этих людей – уникумов. Но это еще не все. – Тейлор остановился

чтобы передохнуть, и вокруг поднялся еле слышный ропот. Но, как-только он снова

заговорил, все снова смолкли. – Амелия сказала что победа возможна лишь в том случае, и

только в том, когда каждый из этих личностей, сильнейших личностей будет не один. Только

лишь когда он встретится со своей половинкой и полюбит ее, будет возможна победа. Сам

же по себе он не представляет особой ценности.

Анабель с Розой, разом подглядели на того, о ком сейчас шла речь. Леон застыл, не дойдя

каких-нибудь пары шагов до окна, и в изумлении смотрел на отца.

Анабель, нахмурившись, вновь поглядела на Тейлора:

– Вы говорите сейчас о Леоне, не так ли? Но... При чем же здесь я? Вы сказали, что план

касается и меня... Даже в большей части. Как же так?

– Из всего вышесказанного, – вновь начал Тейлор, – мы пришли к выводу, что Леон

полностью подходит под описание того, кто нужен Амелии. Того, кто, вместе с другими

сильнейшими личностями, сможет дать отпор Сетернери. Но она также сказала, что все те,

кто находились достаточно долгое время рядом с ним, или оказались хоть единожды

спасенными им, также смогут присоединится к сильнейшим.

– Но Роза...

– Нет, мы говорим именно о человеке Солтинера, которому этот самый уникум помог

преодолеть смерть, которого он спас, в конце концов. Когда такой человек помогает спастись

обычному Солтинера, он передает частичку своих сил, таким образом делая его сильнее. Как

бывает и у людей. Если некоторое время пожить в компании ученого, то даже без особых

усилий, станешь на него похожим. В данном же случае, Анабель оказалась в компании сразу

двух ученых.

Девушка уставилась на него, а потом покосилась на Леона.

– Двух? – пролепетала она. – И Роза тоже?

– Лео, может ты, наконец, разъяснишь нам все то, что должен был разъяснить еще давно? -

вмешалась Элиза.

Потрясенный, Леон бросил на нее быстрый взгляд и покачал головой.

– Пусть папа лучше договорит, я еще успею все сказать.

Прося жену взглядом не настаивать, Тейлор с готовностью повернулся к Анабель:

– Да, двух. Но Лео это сам все объяснит... Вернемся к плану. В нашем случае синейших

Солтинера оказалось больше нормы, а Амeлия говорила, что если так и случится, то будет

только лучше. Чем больше сил, тем больше возможностей. Исходя из информации,

полученной нами от Дженни, от Солтинера должны были отправится двое сильнейших: тот,

от кого эта сила исходит, и тот, кто поддерживает эти силы в нем. Иначе тот, кого он

полюбит. Но вас трое... А это значит, что необходим еще четвертый человек. Тот кто будет

рядом с вами, Анабель. Теперь вы понимаете, почему мы не хотели все это говорить вам

сразу?

Удивленная и смущенная одновременно, Анабель не сразу поняла значение его слов. По

прошествии нескольких секунд, она кивнула и спросила:

– Вы имеете в виду, что я... Что я полюблю кого-то?

– Именно так, – согласно кивнула головой Элиза, – только в этом случае картина будет

полной. Будет сразу две сильнейшие пары, которые в последствий смогут объединится с

другими и вместе представлять такую силу, которой уже ничего не будет стоит победить их.

– Но... – взмахнула руками Анабель, – вы ведь понимаете, что влюбится по желанию очень

сложно, практически невозможно, да и к тому же полюбить сразу и всем сердцем... А я еще

и не говорю о той любви, которая длится всю жизнь.

Элиза улыбнулась и посмотрела на Леона.

– Когда ты нам наконец скажешь про причину четвертую, а?

Леон покачал головой.

– Потом.

– Лео объяснит тебе "потом", – возводя глаза к потолку, пропела Элиза и тот невольно

улыбнулся, – будь готова ждать вечность.

– Лео, скажи наконец, – взмолилась Роза. – Это уже не просто моя прихоть, это действительно

нужно.

С минуту все глядели на Леона. Наконец он вздохнул и посмотрел на Розу:

– Хорошо. Я скажу.

Глава 11: Правда и наказание

Несколько секунд Леон собирался с мыслями. Потом он встал и протянул руку Розе. Та

недоуменно коснулась его ладони и он взял ее руку в обе свои.

– Причиной четвертой я называю встречу двух родственных душ, – просто сказал Леон,

глядя ей в глаза, – встреча которых определяет судьбу человека до конца его жизни.

Роза почувствовала, как тепло его рук согревает ее ладонь и заметила, как Элиза встала и

подошла к ним.

– Вероятно, ты давно хотела узнать, почему именно я, имея прекрасную возможность бывать

в будущем, не пользуюсь этой возможностью? – cпросил Леон, не замечая подхода матери.

Роза кивнула.

– Конечно, я не мог принять такого решения просто так, для этого требовались достаточно

веские причины. В последнее мое, безмятежное и спокойное, путешествие в будущее, я

отправился, когда мне было четырнадцать лет. Мне хотелось увидеть ту, с которой в

дальнейшем будет связана вся моя жизнь. И я увидел ее, – он улыбнулся, – она шла из школы

и не смотрела по сторонам. Переходя дорогу она не обратила внимания на то, что на нее с

бешенной скоростью едет машина. А в следующий момент на дороге уже собралась толпа

людей, пытающихся вернуть тебя к жизни. Но это было бесполезно, ты умерла.

Леон сглотнул комок в горле и продолжил:

– Два года я приходил в себя, пытался свыкнутся с мыслью, что ты погибнешь. Я пытался

привыкнуть к тому факту, что навсегда останусь один. Но ничего не вышло.

В гостиной повисла мертвая тишина.

– Когда мне было шестнадцать, я пообещал себе, что никогда больше не буду путешествовать

в будущее. Никогда, – на его лице отразилась такая боль, которую Роза никогда еще не

видела. – А в восемнадцать решил пойти наперекор судьбе и спасти тебя. Я не говорил об

этом решении никому. Как и не говорил о том, что произошло с тобой. Никто, кроме меня, не

знал, что со мной творится. Множество раз я отговаривал себя от этой затеи, говоря при

этом, что нельзя идти против судьбы, ее нельзя изменить. Однажды я даже решил покончить

с собой, по чистой случайности выбрав для этого место и событие, в котором вы всей семьей

отправились на пикник и когда ты была еще жива... но, ты меня спасла. Ты появилась на том

холме не подозревая даже, что твой приход вызвал солнечный луч, который спас меня.

После этого случая во мне еще ярче разгорелось желание вернуть тебе долг. И, в один

прекрасный день, я подкараулил тебя у школы и затем не дал упасть под колеса, объясняя

это тем, что не мог оставить тебя без объяснения после того, что произошло на поляне.

Роза смотрела на него широко раскрытыми глазами. Она не могла в это поверить.

– Когда я спас тебя, – мягко продолжил Леон, не сводя с нее золотых глаз, – это были самые

лучшие мгновения в моей жизни. Эти десять минут совершенно глупых, не нужных тебе

объяснений... Мне нужен был предлог, чтобы сблизится с тобой, дать понять, что ты нужна

мне. Но ты, кажется, так ничего и не поняла, и я решил оставить тебя на время, наградив

тебя знаком отличия: длинными, белыми волосами. А уже на следующий день решил

навестить тебя снова, в том парке. Не знаю, сколько дней прошло у тебя, но я не мог долго

ждать. Предлогом, на сей раз, мне послужила погода. Донельзя глупо. И опять я тебя в конец

замучил своими объяснениями, догадками... Я притворялся, что мне неизвестна причина, по

которой ты считала себя другой, непохожей на остальных. На самом же деле для меня все

было ясно еще с четырнадцати лет. Я знал, что встретил тебя за тем, чтобы быть с тобой

всегда и передал тебе способности Солтинера, которые ты приняла за собственный дар. В

тот день я не мог сказать причину моего прихода, и ты понимаешь, почему. Я не мог

рисковать, ты могла неверно понять меня. Во все последующие наши встречи меня, якобы,

поражали твои способности не усваивать пищу и питаться солнечной энергией. Мне

нравилось наблюдать за тобой, как ты считаешь себя особенной, что ты обладаешь даром...

На каждой встрече я вкладывал в тебя все больше способностей, все больше сил. Но

однажды, я совершил большую оплошность, – он нахмурился, – я оставил тебя на слишком

долгое время, легкомысленно полагаясь на то, что в тебе остались еще человеческие

способности. Я едва успел тебя спасти. А потом... – он совсем посерьезнел, – я пропустил

момент, и позволил Плутону проникнуть к тебе в школу... До сих пор меня мучают те

ощущения, которые я почувствовал, когда узнал что он совсем рядом с тобой и ты в

опасности... Хотя, по сути, ты не была в такой уж опасности, так как я передал тебе и

возможность не реагировать на их чары.

На минуту в комнате воцарилась тишина. Потом вдруг раздался голос Анабель:

– Так в чем, собственно, состоит четвертая причина?

Леон вздрогнул и посмотрел на нее, не выпуская руки Розы:

– Солтинера дается уникальная возможность влюбляться лишь раз в жизни. Еще до

рождения тебе избирают того, кто пробудет с тобой до конца. Этот человек предназначен

тебе судьбой, и когда ты встречаешь его, то ты сразу это понимаешь. И если oн обычный

человек, а это в порядке вещей, то ты передаешь ему половину всех своих способностей,

делая похожим на себя. Так происходит и с обычными людьми. Только у них этот процесс

затягивается на многие годы, между тем как у нас это происходит почти сразу. И вот еще

что... Встретившись хоть раз, эти два человека уже не могут расстаться. Они нуждаются

друг в друге, и долгое отсутствие вызывает болезнь, а затем смерть.