Текст книги "Золотая Вспышка"

Автор книги: Диана Ледок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

так как только что откусил большущий кусок тоста с джемом. Склонившая этот знак в

подтверждение ее слов, Олив кивнула:

– Бедняжка Роза. Думаю, надо будет мне как-то ей помочь. Но дать ей видеться с Лео не в

моих силах.

Но не успела она и грустно вздохнуть, как за дверью раздались шаги, и в комнату вернулся

Леон собственной персоной. Вид у него был вполне счастливый, у него блестели глаза, да и

весь вид говорил о его довольствии окружающим миром.

Анабель закусила губу. Леон вернулся не в самый подходящий момент. Если бы он

подождал еще хотя бы минут пять, Олив могла бы прийти в еще более жалостливое

настроение.

Но Олив, видя его счастливое лицо, а также сопоставив в уме отсутствие дочери с его

входом, тут же приняла свой обычный, подозрительный вид. Она серьезно посмотрела на

вошедшего:

– А где Роза?

– Вероятно, в своей комнате, мэм, – как ни в чем не бывало отозвался Леон, не замечая всего

смысла ее вопроса.

Юркие глаза Рафа сузились в насмешке. Он улыбнулся и покачал головой. На лице Олив

отображались совершенно противоположные чувства. Она отбросила вилку с ножом и,

вставая, вышла из-за стола.

– Ты, Лео, – она подошла к парню, и чуть не ткнула ему в грудь пальцем, – не подойдешь к

моей дочери, тебе ясно? И если я только что-либо заподозрю...

– Олив, – Раф предостерегающе посмотрел на нее, – хоть каплю доверия, прошу тебя.

Леон, явившиеся только лишь за тем чтобы, с согласия Розы, провести разговор самому,

теперь не мог понять, как ему удалось выбрать такой неподходящий момент для своего

прихода.

– Успокойтесь, я не съем вашу дочь, – умиротворяюще сказал он, усаживая ее в кресло, – я ее

слишком уважаю для этого.

Недовольно бурча под нос, Олив не ответила, и он сказал, предварительно подавая знак

Анабель:

– Дело в том, что я пришел кое-что вам сообщить... Желательно и присутствие Элизы с

Тейлором.

Олив как-то странно пискнула и посмотрела на него с величайшим изумлением:

– Ей шестнадцать, Лео! – воскликнула она, вскакивая. – Неужто ты думаешь, что в

шестнадцать лет можно...

– Я не об этом.

Леон заметно смутился, но продолжал держать себя в руках. Нет, ему явно не повезло с

моментом. Он посмотрел на Анабель:

– Ты видела Элизу с Тейлором?

– Нет...

Тогда Леон, не медля ни минуты, пошел их искать по дому, предварительно попросив

присутствующих, чтобы они не расходились.

Спустя пять минут отсутствия он вернулся, ведя за собой ничего не понимающую чету.

Элиза с любопытством оглядела комнату и уселась рядом с Анабель. Тейлор сел рядом с

женой, и все посмотрели на Леона.

Все объяснения заняли у него около четверти часа, во время которых Олив все больше

хмурилась, и когда Леон смолк, она не выдержала, и принялась ходить взад-вперед по

комнате:

– Ерунда какая, она не уйдет из школы, – воскликнула она, – я не допущу этого. Тем более

из-за такой причины... Глупость какая. Кристофер, надо же, он же неровно дышит к Розе, я

его прекрасно знаю. Такой как он не станет менять Роуз на другую.

Пропуская ее слова мимо ушей, Элиза, не скрывая волнения, сказала:

– Как давно Роза это поняла?

– Совсем недавно, вчера, когда возвращалась из школы.

– Ага! – воскликнула Олив, тыча в него пальцем. – Я так и знала! Ты говорил с ней!

– И она сказала, почему выбрала именно его? – вкрадчиво спросила Элиза, словно бы не

слыша последней. – Почему именно Крис?

– Они с Анабель чрезвычайно похожи, – недовольно отозвался Леон, – вот она и думает, что

он сможет переключить свою привязанность на Анабель.

– А сама Анабель что думает? – подал голос Тейлор, смотря на девушку.

Та неуверенно улыбнулась:

– Я не могу быть уверена в том, что это получится. Я могу не понравиться ему, а он – мне.

Но ведь заранее этого узнать невозможно, ведь так?

– Да, верно... – Элиза постучала тонким пальцем по носу, – для этого вам действительно

необходимо для начала встретиться. Но вот бросить школу...

– Она ее не бросит, – Олив недовольно скрестила руки на груди, – я не позволю своей дочери

остаться необразованной.

Улыбаясь, Тейлор поднял на нее глаза:

– Не беспокойтесь, мы не хотим оставить ее необразованной, – с веселой ноткой в голосе

сказал он, – на свете еще существует обучение на дому.

– Да, но... Но... – Олив в отчаянии посмотрела на мужа. – Как же ее друзья в школе? Она не

может ими пожертвовать ради призрачной надежды что Крис влюбится, а может и не

влюбится, в Анабель.

– Она сама предложила этот план, поэтому должна сознавать на что идет, – возразил Леон.

– А сама-то она где? – Элиза обшарила комнату внимательным взглядом, как будто ожидалa,

что Роза выползет из под стола или кресла, – разговор ведь и ее касается.

Олив с мужем вонзили в него внимательные, грозные взгляды. Леон нахмурился.

– Она, видимо, у себя в комнате, – осторожно ответил он, – я могу ее позвать, если хотите.

– Нет уж, я сама, – недовольно пробурчала Олив и покинула комнату.

Когда она ушла, Элиза вздохнула и поудобней села на диване, a потом подмигнула сыну:

– Прекрасный план, Лео, – шепнула она, – если все получится, это будет просто великолепно.

Когда отправляетесь?

– Сегодня же, – Леон посмотрел на Рафа. Тот делал вид, что ничего не слышит, – если кое-

кто не будет против.

– Ой, да брось, – махнула рукой Элиза, – если бы Олив не хотела, чтобы Роза подходила к

тебе, и она бы не была против. Но, думаю, нам удастся ее немного задобрить.

– Извините, – Раф посмотрел на Элизу, – я еще здесь.

– Да, но вы вряд ли хотите сознательно лишить дочь счастья.

– Ну знаете...

– Вот и прекрасно. Сейчас Роза вернется, и мы все обсудим. Вы ведь не против, чтобы ваша

дочь училась на дому?

Раф смущенно поерзал:

– Почему бы собственно и нет?.. – протянул он. – Если за это не придется выложить больше,

чем я хотел бы...

– Не беспокойтесь насчет денег. Если Роза с Анабель справятся, вопрос о деньгах для учебы

будет звучать просто смехотворно. Мы уж постараемся все уладить.

Элиза положила ладонь на руку мужа и тот замолчал, – с коридора до них донеслись

приближающиеся шаги Розы с матерью.

– Ты, милая, все же не смотри на него, – говорила последняя, – я не одобряю этого. Да и

вообще, будь моя воля, я бы тебя не звала.

– Не беспокойся.

И секундой спустя они показались в дверях. Видя, как Леон посмотрел на ее дочь, Олив

поджала губы и усадила ее рядом с собой на диванчик:

– Так где мы остановились? – она посмотрела на Элизу.

– Мы уже обо всем договорились, – сказал Раф, усаживаясь рядом с ней, – ты только не

беспокойся, наша Роза сможет докончить обучение на дому.

Резко обернувшись к нему, Олив воскликнула:

– Обучение на дому?

– Да-да, это ничуть не хуже нормального обучения... Тейлор предложил нам помочь с этим.

Элиза, видимо предвидя новый спор, поспешила обернуться к Розе:

– Доброе утро милая, жаль ты пропустила основную часть разговора. Леон сказал, вы

хотите отправится сегодня же? Почему так скоро?

– Нам, конечно, незачем спешить, можно было бы отправиться и завтра и вчера, но мы

решили именно сегодня.

– Вы втроем отправитесь? – Элиза с опаской заметила, как покраснела от возмущения Олив.

– Никого больше не возьмете?

– Нет... – не обращая внимания на дергающую ее за рукав мать, Роза посмотрела на Леона,

тот кивнул и улыбнулся, – с Лео нам не будет угрожать опасность.

– Неужто вы думаете, что я отпущу Розу? – не выдержав, заголосила Олив. Ee глаза метали

молнии. – А как же установленное мною правило?

Она продолжала бушевать до самого конца разговора, так что Рафу, Элизе и Тейлору, еле

удалось ее уверить во всей нужности этого шага. Под конец, она в расстройстве чувств

удалилась в сад, а Роза, Анабель и Леон поспешили наверх, готовиться к путешествию.

Через полчаса они уже стояли в комнате Анабель под раскрытым окном, в которое лились

солнечные лучи. Как сказал Леон, им не помешал бы некоторый запас сил перед уходом.

Анабель еще нежилась под ними, когда Леон нацепил себе на плечи рюкзак а Роза скрутила

волосы в жгут на затылке.

Ею владело странное, смешанное чувство большой чувствительности и дрожи, в

предчувствии надвигающихся перемен.

Чувствуя, как вся трясется, она тоже убрала волосы в конский хвост и аккуратно застегнула

застежку на сумочке, которую ей подарила Элиза на прошлой неделе. Неловкими пальцами

поправив складки на платье oна вздохнула, пытаясь успокоиться.

В ее голове теснились множество мыслей, мешавших ей сосредоточиться на предстоящем и

успокоиться. Мешавшими ей надеяться на удачу. А вдруг это не он? Вдруг она зря

позволяет себе надеяться на то, что невозможно? Полюбить его сильнее чем себя, сможет ли

она так влюбиться? Возможно ли это?

Чувствуя, как сердце бьется у самого горла, она перекинула сумку через плечо и чуть

безумным взглядом посмотрела на сад, где резвились близнецы.

Но нет, она не должна так думать, она обязана выгнать все мысли из головы, заменить их на

положительные, должна поверить в свои силы, должна смело двинуться навстречу светлому

будущему, которое уже зовет ее. Она не будет думать, она должна лишь чувствовать. Только

в сердце можно найти ключ к действию. И она отыщет его. А голова пусть пока отдохнет.

Анабель представила как льющиеся из окна лучи пропитывают ее насквозь, вытесняя все

негативные эмоции, все плохие силы, заменяя их лишь радостью и счастьем.

И ей стало немного легче. Она посмотрела на Розу с Лео.

– Я готова.

Все уже были предупреждены о том что Роза покидает школу, a ее подруги, Клара с Нелси,

обещали звонить, но так и не уточнили ее телефонного номера. Кристофер... Анабель знала,

что Роза так и не решилась объявить ему о своем уходе. Она бы этого не выдержала, и

Анабель, как ее родственница и подруга, ее за это не корила. Она, на месте правнучки,

наверняка поступила бы точно также. Кристоферу предстояло узнать обо всем от Клары,

или Нелси. Им не надо было возвращаться в школу, и отдавать справку о выписке Розы,

Тейлор уже сделал это за них. Больше их ничего не удерживало.

Стараясь окинуть прощальным взглядом залитую солнцем комнату и все досконально

запомнить, Анабель крепко сжала пальцы и увидела как Леон что-то нажимает на панели

событий. Они уносились прочь, в неизвестный, далекий, 2024 год.

Глава 16: Жизнь под маской

Ужасный, удушающий, сковывающий легкие, запах бензина. Шум, пыль и жара. Вопрос:

куда они попали?

Анабель закашлялась и огляделась по сторонам, стараясь не дышать этим кошмарным

запахом, которым пропитался весь воздух вокруг.

Они приземлились на чахлой поляне, на которой росли три деревца, безуспешно

пытающихся справиться с натиском запаха города.

Под ногами земля была обильно усыпана окурками и другим мусором. За стволом дерева

была видна гигантских размеров магистраль, с шестью полосами, откуда и доносился запах

и грохот.

Где-то рядом охнула Роза и обернувшись, Анабель увидела, как Леон не дает ей упасть.

Куда делся этот сладостный, свежий запах листвы? Пение птиц и теплота солнца? Пытаясь

не поддаваться панике, Анабель вцепилась одной рукой в ствол дерева, а другой выудила из

сумки так кстати взятый веер.

Из-за скопившихся над городом газов, повредивших атмосферу, солнечные лучи били по

городу ничем не сдерживаемыми волнами, отражаясь от земли и впитываясь в воздух,

превращая его в месиво пыли, вони и жары. Трава не росла нигде, как и всякая другая

растительность, исключение составляли лишь три чахлых деревца, под которыми они и

стояли.

– Где мы? – в ужасе воскликнула Анабель, поворачиваясь к Леону и пытаясь перекрыть

шум.– Куда мы попали?

На лице Леона было написано отвращение. Одной рукой поддерживая слабеющую Розу, а

другой, как и Анабель, цепляясь за дерево, он выкрикнул:

– Пора перелома, Франция.

– Что за пора перелома?

Но Леон, похоже, не был настроен на разговоры. Он поднял Розу на руки, и дал понять

Анабель чтобы она шла за ним.

Место, где и находилась поляна, послужившая им посадочной полосой, оказалось

центральной магистралью промышленного города. Дорога шла через плотные джунгли

небоскребов, как горы вздымающихся по обе стороны от трассы, на обочине которой они и

оказались.

Посмотрев наверх, Анабель почувствовала, как у нее кружится голова. Верхние этажи

зданий уходили на километр вверх, теряясь в плотной пеленe серых облаков, закрывавших

собою весь небосвод. У основания небоскребов сновали люди, со специальными масками

на головах, не дававшими им дышать пропитанным газами воздухом. Всюду сновали

машины, останавливаясь у тротуара и тут же с воем уносившихся на дорогу.

Везде, куда ни глянь, были пробки, машины гудели и дергались, как в судорогах.

Прямо-таки чувствуя, как неприятный запах пропитывает ее легкие, Анабель с новой силой

принялась обмахивать себя веером. Вонь и жара становились нестерпимыми, шум машин

оглушал, к горлу подступала тошнота.

Прохожие, увидев их, на мгновение останавливались как вкопанные, а затем подбегали и

что-то вопили, отчаянно жестикулируя, указывая на двери домов, давая понять, чтобы они

поскорее ушли с улицы.

Глядя как какой-то старичок тычет в ее сторону пальцем, Анабель собрала последние силы

и догнала Леона, который уже подошел к двери одного из домов. Вид у него был не

важный. Лицо побелело, губы плотно сжаты. Он то и дело бросал тревожные взгляды на

потерявшую сознание Розу, мешком лежавшую у него в руках. Видимо только oсознание

того, что он отвечает за нее, предавали ему силы.

Не успели они хоть попытаться открыть явно запертую дверь, как та открылась сама собой,

и на улицу шмыгнула старушка, с той же маской на лице. Увидев Розу на руках у Леона, и

семенившую за последним Анабель, она всплеснула руками и поддержала дверь, давая им

войти.

Без промедлений oни ввалились внутрь. Старушка, видимо, решила обождать с уходом, и

тоже вернулась, тут же захлопнув за ними дверь.

Они попали в маленькую комнату, из стен и потолка которой мощными струями бил

холодный и чистый воздух. Анабель почувствовала как волны кислорода обдувают ее и

чуть не упала на пол от облегчения, не переставая при этом отчаянно дышать и кашлять.

Как оказалось, эта комната была нечто вроде прихожей, дававшей уходившeмy последний

приток воздуха, прежде чем тот выйдет на улицу. Сбоку имелась и другая дверь, уже

переходившая в коридор жилого дома. Оглядевшись, Анабель указала на нее Леону. Тот

толкнул дверь плечом и они вошли в пропитанную запахом мяты комнату, с множеством

лифтов и коридоров.

Комната была совершенно круглая. Большие, на подобие прожекторов вентиляторы в

потолке, давали новые волны воздуха всем находившимся здесь людям и растениям, в

стеклянных горшках у лифтов.

У стен также стояли множество стеклянных скамеек, куда они и направились.

Вошедшая за ними старушка сняла с себя маску и, поддерживая Анабель, помогла ей

усесться.

Леон с облегчением выдохнул, когда Роза пошевелилась и открыла глаза.

– Можно узнать, о чем вы думали? – спросила старушка деловым, хорошо поставленным

голосом. – Выходить на улицу и без освежителя, о чем вы думали?

Она кивнула на маску, которую теперь держала подмышкой, и покачала головой.

– Вы что, не знаете, что находиться без освежителя на улице больше пяти минут грозит вам

серьезными проблемами с легкими и памятью? А я уж и не говорю о кожных заболеваниях

лица, с которыми вообще никому не стоит знакомиться.

Анабель потерла лоб руками и слабо вздохнула. В голове у нее пульсировала тупая боль.

Леон посмотрел на старушку:

– Спасибо, вы нас спасли.

– Ну разумеется спасла, но ведь надо и самым иметь голову на плечах, знаете ли...

Она подсунула Розе под нос какой-то флакончик, и та полностью пришла в себя.

– Спасибо, – хрипло выдохнула она.

– Как вы оказались на улице? – старушка подсунула и Анабель тот же флакончик, и та

почувствовала довольно-таки резкий, но приятный запах. C вздохом облегчения она

ощутила как боль волшебным образом ее покидает. Легкие очищаются, а глаза перестают

слезиться. – Вы кто? Судя по-вашему виду, вы нездешние.

– Да уж, – пробормотала Роза, силясь ухмыльнуться, – это точно.

– Ну так, объяснитесь. Я бы также хотела чтобы вы сейчас же позвонили своим родителям,

и сообщили им что с вами, глупышами, все обошлось.

– В каком смысле? – недоуменно переспросила Анабель, поднимая брови и пытаясь

привести в порядок мысли. – Нашим родителям? Что вы имеете в виду?

Старушка уже достала тонкий и прозрачный, как стекло, квадратный лист и начала тыкать в

него пальцем. Роза недоуменно следила за ее движениями, не понимая чего можно добиться

от обыкновенного куска стекла. Но тут, этот самый кусок стекла завибрировал, и старушка

поднесла его поближе к глазам:

– Определитель голоса... Где вы там? – она потрясла стеклянную штуковину, так что та еще

пуще завибрировала, и посмотрела на недоумевающую Анабель. – Его уже пора менять...

Старенький совсем, старомодный. Давайте-ка ваши, мой вряд ли сможет опознать вас.

– Простите... Что?

– Телефон конечно!

Анабель только теперь поняла что эта штуковина, которую старушка держала в руках, была

нечто вроде тех аппаратов, что стояли в прихожей дома Элизы, и с еще большим

любопытством посмотрела на стеклянный телефон, который только что окрасился в

серовато-белый цвет и завизжал.

Леон тоже некоторое время понаблюдал за аппаратом, а потом улыбнулся и покачал

головой.

– Зачем вам наши телефоны, позвольте спросить? Мы вполне самостоятельные люди и

можем обойтись без звонков родителей.

Откинув голову, старушка разразилась смехом.

– Да ну? – немного успокоившись, спросила она. – Вам сколько лет, милые мои? Вам же не

больше двенадцати.

Скосившись на Розу, Анабель заметила, как у той играет на лице снисходительная улыбка,

какая наверное отразилась и на ее лице. Она вновь посмотрела на старушку.

– Вы ошибаетесь... Мне тридцать, а им семнадцать и девятнадцать. Меня зовут Анабель, а

их... Впрочем, пусть они сами и скажут.

Леон назвал свое имя и имя Розы, и когда он заверил даму, что им уже далеко не

двенадцать, старушка плюхнулась рядом с ними. Вид у нее был до того больной, что

казалось, она вот-вот рассыпается в пыль. Переставая обмахиваться предложенным

Анабель веером, она посмотрела на них грустными, как у больной собаки, глазами:

– Зачем вам врать? – поинтересовалась она у Леона. – Я бы могла вам поверить, если бы мы

жили хотя бы лет эдак десять назад, но сейчас... Мы ведь пятьдесят пять.

Старушка достала платочек из сумочки и обмакнула в нем глаза. Успокоившись, она вновь

посмотрела на вытаращивших глаза Анабель, Розу и Леона.

– Да, мне уже пятьдесят пять... Среди своих знакомых я одна такая долгожительница. А

зовут меня Клэр.

Клэр чуть улыбнулась, увидев, как Роза округлила глаза.

– Ты мне не веришь?

– Но почему же вы... – та замялась, не зная как сказать, – почему вы в пятьдесят пять

выглядите старше?

– Куда уж старше... – Клэр пожала хрупкими плечами. – Я и то хорошо сохранилась. Вы бы

видели моих подруг одногодок. Половина из них уже покинули этот мир.

– Но почему?

– Я знаю почему... – зачаровано протянул Леон, не сводя с Клэр глаз, – из-за недостатка

хорошего воздуха, солнца, свежих фруктов и овощей, и благодаря поврежденной газами

атмосфере, пропускающей слишком много ультрафиолета, человеческий организм стареет

раньше положенного ему срока. Я прав?

Они обменялись с Клэр понимающими взглядами. Анабель прикрыла рот рукой.

– Какой кошмар. Как же так?

Клэр пожала плечами и убрала телефон обратно в сумку. Потом, словно бы очнувшись,

посмотрела на них:

– Ладно, рассуждаете вы вполне здраво, думаю мы сможем обойтись без звонков вашим

родителям. Но сейчас нам с вами не следует слишком долго беседовать, я себе не прощу,

если не отправлю вас на обследование.

– Обследование?

– Вы могли заразится, пока разгуливали снаружи без освежителя. Мне кажется с вами все в

порядке, но нам ведь не стоит рисковать, верно?

Она проводила их к лифту. Леон еще раз поблагодарил ee за их спасение, а та наказала им

впредь более серьезно относится к своему здоровью. Поначалу она хотела последовать за

ними, чтобы своими глазами удостоверится в их благосостоянии, но потом вспомнила о

том, что опаздывает на работу, разъяснила куда им идти и умчалась, надевая на ходу свой

вoздухо-освежитель на голову.

Им предстояло подняться на 286 этаж, где находился медпункт, и пока лифт медленно

скользил вверх, все перебирали в голове только что услышанные, поразительные факты о

жизни проживающих здесь людей.

– Вот мы и прибыли в этот самый год, – немного запоздало отозвался Леон, окидывая

темную кабинку хмурым взглядом, – если говорить честно, то я ожидал нечто подобного, но

это превзошло все мои наихудшие опасения. И это всего лишь 2024 год... Прошло так мало

лет, a сколько изменений.

– Откуда ты мог это знать, если не путешествовал в будущее? – слабо откликнулась Роза.

– Элиза рассказывала, что в период двадцатых-тридцатых годов на Земле наступил

переходной период.

Анабель перестала следить как загораются огоньком номера проскакиваемых ими этажей, и

вопросительно на него посмотрела:

– То есть как?

– Именно в этот период, по словам Элизы, человечество чуть не довело Землю до состоянии

помойки. Атмосфера повредилась настолько, что находиться под солнцем стало смертельно

опасно... Выхлопные, фабричные и всякие другие газы заполнили воздух и закрыли небо.

Без солнечных лучей почти вся растительность исчезла с лица Земли. Да, то что Элиза мне

рассказала, казалось мне кошмарным, нереалистичным сном, оказавшимся на самом деле

правдой.

Леона передернуло и он посмотрел на них невеселым взглядом. Роза ужаснулась:

– Но как же так? Как люди могли довести Землю до такого безобразного состояния?

– Вот так, – Леон пожал плечами и хмуро улыбнулся, – ты ведь знаешь, большинство людей

думают лишь о своем мирке, совершенно не заботясь о том что у них происходит за тем же

забором. Несмотря на то, что появлялись угрожающие признаки изменений, они до

последнего надеялись, что беда пройдет стороной и не заденет их. Они не предпринимали

ровно никаких усилий для устранения неполадок. А когда ученые уже всерьез взялись за

реанимацию нашей с вами Земли, уже нельзя было находится на воздухе дольше пяти

минут, даже с освежителем воздуха.

Анабель прикрыла рот и рукой и покачала головой. Она не могла в это поверить.

– Но погоди, мы ведь жили в будущем, у Элизы и Тейлора, и там не было и речи о всем том,

о чем ты говоришь. Мы могли находится под солнцем весь день без каких-либо

повреждений. Как ты это объяснишь?

– А ведь действительно, – Роза кивнула и тоже посмотрела на Леона, – если бы все было так

катастрофично, мы бы это заметили.

– Да, – кивнул тот, – но время перелома прошло, ученые изобрели средство по избавлению от

газов, заполнивших воздух, они смогли устранить дыры в атмосферном слое, тем самым

давая возможность вновь принимать солнечные ванны совершенно безболезненно, и даже с

пользой. С большим трудом, но им удалось возродить то, что казалось уже навсегда

потерянным.

С минуту Анабель пыталась вообразить себе, что собой представляла Земля несколькими

годами раньше перелома, и ужасалась. То о чем им поведал Леон, действительно казалось

скорее кошмарной выдумкой, чем правдой. Но разве они не удостоверились в обратном

когда были снаружи?

Анабель представила себе несущиеся над голой, серой землей клубы пыли и мусора, и

пришла в такой ужас, что тотчас попыталась переключить мысли в иное русло.

– Ты уверен, что мы найдем Кристофера здесь? – чуть более громко и порывисто, чем

хотела, спросила oна. – Возможно, он совсем в другом доме.

– Нет, думаю он здесь... – Леон блеснул пожелтевшими глазами и посмотрел на Розу,

которую все еще поддерживал одной рукой, – когда мы приземлились, это был ближайший

от нас небоскреб. Поэтому я почти уверен, что мы его здесь найдем.

– А если его здесь нет?

– Он здесь. Когда мы с Розой попали в Россию, не прошло и часа как мы с тобой

столкнулись, а ведь найти тебя было нашей целью.

Тут лифт наконец щелкнул и остановился. Открылась дверь и они вышли.

* * *

Они вошли в длинный коридор, весь пропахший странным запахом все того же манго и

йода. Мимо них сновали люди в белых халатах и с озабоченными лицами. Они проходили

мимо них как будто не замечая, и входили в очередную дверь, откуда слышались странные,

изредка подвывающие звуки. Большинство, как и ожидала Анабель, оказались старичками,

на самом деле лишь сорока с лишним лет.

Не обращая на них никакого внимания, врачи тут же заняли лифт, и тот уже ехал вниз, тихо

подвывая, словно улей. Все трое проводили его взглядами, а потом Леон сказал что им,

вероятно, стоит найти управляющего, главного врача, или кого-нибудь другого, кто смог бы

их обследовать.

Они осторожно пошли по коридору, то и дело чуть не сталкиваясь в врачами, что-то

бормочущими себе под нос. У многих в кармане халата лежало нечто вроде того стеклянного

аппарата, что держала в руке Клэр при встречи с ними, и Анабель решила что они, вероятно,

таким образом переговариваются друг с другом, но не понимала почему, в таком случае,

телефон лежит в кармане, a не у уха, где и должен находится для того чтобы тебя лучше

услышали.

Коридор был огромных размеров. С обеих сторон, с равным интервалом, уходили двери в

кабинеты, и не было видно им конца. Наконец, после по меньшей мере пятнадцатиминутной

прогулки, Леон указал девушкам на кучку людей, столпившихся у особенно старого и

сморщенного старикашки. Они поспешили к нему.

Старикашка оказался хирургом и, по совместимости, заместителем главного врача этого

блока.

Выслушав их историю, он выпучил темные глаза:

– Вы были снаружи без воздухо-освежителя?

– Видите ли, мы не знали...

– За мной, идите за мной, вам нужна срочная медицинская помощь, – он поманил их и

засеменил в обратную сторону коридора, не переставая говорить что-то по телефону,

который в данный момент лежал у него в кармане. – Дерек, Дерек! Освободи нам палату

номер тридцать пять, срочно. Нет, Мелисента, не туда, направо. Знаю, они только что

появились. Вот именно, я тоже удивляюсь.

Леон недоуменно смотрел как врач спорит с воздухом, но предпочел промолчать. Роза

прыснула.

– Что он делает? – шепнула она. – Разве так сложно достать телефон из кармана?

Леон тоже улыбнулся:

– Я и сам удивляюсь.

– Как здесь странно, – пробормотала Анабель, кидая любопытные взгляды на горшки с

миниатюрными деревцами у каждой двери. Деревца издавали еле слышные, похожие на

издаваемые флейтой, звуки, как будто в их листве засел миниатюрный музыкант, – хотела бы

я знать, что именно в нас будут обследовать... И сколько времени это займет? Может они нас

тут задержат до ночи, под предлогом смертельно опасного вируса.

– Если так, то будет благоразумнее остаться, – заметила Роза, отскакивая в сторону от

мчавшегося на нее врача, грозно что-то бормочущего, – я бы не хотела увести с собой вирус.

Представив, как она себя почувствовала бы, если бы в ней обнаружили болезнь, способную

унести ее жизнь, Анабель передернулась.

Вскоре они остановились у одной из дверей и вошли.

Первое что бросилось в глаза всем троим было окно, дававшее освещение всей комнате.

Видимо, они поднялись выше линии облаков, так что за окном теперь было видно лишь

грозного видa небо. Это было не то небо, которое так привыкли видеть все трое. Темный,

цвета индиго, небосвод прорезали резкие, ярчайшиe лучи солнца. Они сталкивались со

стеклом и отскакивали от него, так что в комнату попадала лишь треть всего света. Что,

впрочем, не мешало комнате быть ярко освещенной.

Роза подошла поближе к стеклу. Анабель и Леон следом. Прямо под окном, этажами двумя-

тремя ниже, плотным, десяти-метровым слоем, тяжело плыли по небу облака.

– Молодые люди, – кашлянул доктор, – подойдите сюда.

Анабель оторвала зачарованный взгляд от окна и посмотрела на врача. Тот уже надевал

перчатки и копался в одном из ящиков стола.

Посреди палаты стояло полу-кресло полу-кровать, с множеством маленьких веревочек и

щупальцев по бокам. У этого сооружения стоял стул с полотенцем. У окна стоял длинный и

невысокий стол, с множеством медицинских приборов, название которых ни Анабель, ни

Леон с Розой не знали.

У двери стоял еще один стол, но уже больше, и весь состоящий из ящичков, в одном из

которых и копался теперь старичок.

Кроме входной двери, здесь имелись еще две по бокам комнаты, которые, по-видимому, вели

в соседние кабинеты. Одна из них была полу-открыта. Анабель попыталась заглянуть туда,

но оказалось, что прямо за дверью стояло кресло с высокой спинкой, все собой

перекрывающее.

Она присела на низкий подоконник и скрестила руки. Роза что-то шепнула Леону и тот

подавил смешок.

Анабель вздохнула и отвернулась от парочки. Она чувствовала себя очень одиноко и никак

не могла отделаться от мысли, что зря вытащила Леона и Розу из дому. Поскорее бы уже

найти этого самого Кристофера и покончить с этой историей, она уже и не рада тому что они

здесь. Вполне может оказаться, что Крис совсем не тот человек, который ей нужен, и тогда...

Тогда ей придется чувствовать ужасающие муки совести до конца своей жизни, потому что

Олив свалит все это дело на ее плечи. Ее дорогая Роза не стала бы бросать школу, если бы

ни ее, Анабель, уверенность в благополучном исходе дела.

Она хмуро провела ладонью по холодному подоконнику.

– Ну что ж, мы сейчас проверим ваши легкие и возможное наличиe кожных болячек, -

наконец сказал врач, переставая копаться в ящике и поворачиваясь к ним. В руках он держал

маленький, похожий на ручной фонарик, прибор. Он кивнул на Розу, – начнем с нее. Садись

на стул, милочка.

Анабель смотрела как Роза неуверенно садится на стоящий рядом с кроватью стул, и как

старичок вертит в руках фонарик. Он набрал на нем какую-то быструю комбинацию, а затем

указал им на себя, а концом на Розу. Леон недоуменно следил за его движениями.

Фонарик загудел и врач подвигал им вверх-вниз, чтобы охватить ee всю, от ног до макушки.

– Ей повезло, – сказал он, осматривая фонарь, – видимо, нахождение на воздухе было не

слишком долговременным. – Он улыбнулся Розе и та встала со стула.

После нее старичок осмотрел Леона и, не найдя никак погрешностей, подозвал Анабель.

С ней он немного дольше обычного возился с фонариком. Брови его нахмурились и он

поцокал языком.

Сердце у Анабель екнуло, и она вцепилась руками в стул, на котором сидела.

– Что там? – собственный голос вдруг показался ей до странности чужеродным. – Что вы

видите?

– С легкими все в порядке... Но вот в кожу кое-что проникло.

Леон с Розой с испугом посмотрели на побелевшую Анабель. Старичок поспешил

улыбнутся:

– Не беспокойтесь, специально для этого случая у нас предусмотрена мазь. Намажтесь ею, и

через полчаса сможете быть свободной. Погодите, я сейчас принесу. А вы двое, – он указал