Текст книги "Перекресток (ЛП)"

Автор книги: Девни Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Глава 12

Уэст

Опершись руками о деревянный столб, я смотрел на землю, которая стала причиной нашего разорения.

Изумрудные луга простирались до густых лесов у подножия гор. Ручей, пробивавшийся сквозь траву, нес чистую холодную воду. Черные коровы паслись, а телята танцевали у их ног.

Это было захватывающее зрелище. Неудивительно, что папу обманули. Он мечтал об этой земле всю свою жизнь. Это был рай.

Теперь этот рай принадлежит Индии.

Как скоро она попросит организовать ей экскурсию по ранчо? Пока она занята курортом. Сосредоточена работой в кабинете. Но скорее рано, чем поздно, она попросит меня показать ей ранчо, чтобы она могла ознакомиться с собственностью в целом.

Ей бы здесь понравилось. Ей бы понравилось изобилие белых полевых цветов. Может быть, она захотела бы построить здесь дом.

Несмотря на то, что у нас была эта земля, несмотря на финансовый крах, я бы тоже построил здесь дом.

Дом в деревенском стиле с блестящими окнами со всех сторон, из которых открывается прекрасный вид. Конюшня для нескольких лошадей, на которых бы не катались гости. Собака, которая с удовольствием бегала бы по полям. Дети, которые бы ловили рыбу в этом ручье и строили крепости на деревьях.

Мечта.

Почему я вообще оказался здесь? Может быть, в наказание? Чтобы напомнить себе обо всем, что мы потеряли, потому что я не противостоял отцу много лет назад.

Это было его ранчо. Мои бабушка и дедушка передали его ему. Я пытался уважать их решение и его право собственности, зная, что когда-нибудь оно перейдет к нам с Джексом.

Тогда я мог бы делать все, что захочу.

Но мне следовало быть настойчивее.

Нельзя сказать, что у нас с папой не было достаточного количества споров о том, как все должно быть устроено. Мы ссорились бесчисленное количество раз. Я просто научился сам выбирать, что мне делать.

Очевидно, я выбрал не то.

Предоставит ли Индия мне свободу вносить необходимые изменения? Или она будет еще одним микроменеджером?

Наверное, хорошо, что она захлопнула дверь у меня перед носом прошлой ночью. Хорошо, что она прервала тот поцелуй до того, как мы перешли черту.

История нашей жизни– один поцелуй зашедший слишком далеко.

Как бы хорошо это ни было, мне, наверное, не следовало целоваться с начальницей.

Моя начальница.

Я сухо рассмеялся.

Я был наемным работником. Временным работником.

Вряд ли я смогу работать на Индию, работать на своем ранчо наемным работником, всю оставшуюся жизнь. Но мне нужно было время, чтобы понять, что делать дальше. Возможно, со временем она согласится продать мне нашу землю. Мне было все равно, что говорил отец. Он не знал Индию так, как я.

А если она никогда не согласится, что ж… тогда, я подыщу себе другое жилье.

Об этом стоило побеспокоиться в другой раз. Папа был склонен к импульсивным решениям, не я. Так что я останусь ненадолго и буду заботиться о земле и скоте, которые находятся под моей опекой. Не навсегда.

На данный момент.

Пока не придет время двигаться дальше.

Закрыв глаза, я мысленно нарисовал дом, который я бы построил на этом лугу. Обшивку из темного дерева. Веранду с несколькими креслами-качалками. Крышу из красной жести. Я добавил окна и двери. Дымоход и два слуховых окна. Я нарисовал этот дом с характером и жизнью.

Когда рисунок был закончен, я перевернул свой воображаемый карандаш.

И я стер его ластиком.

Я стер мечту.

Стерев ее, я отошел от забора и вернулся к своему грузовику. Затем поехал обратно на курорт, чтобы найти своего брата. Его прогулка скоро должна была закончиться, и мне нужно было извиниться за то, что я обругал его вчера.

И я хотел убедиться, что с ним все в порядке.

Эта сделка застала врасплох нас обоих. Он, вероятно, был зол и смущен. Обижен и разочарован. Папа был в ярости. Мы разделяли эти эмоции. Когда я смирюсь с этим, я смогу положиться на маму. Когда я буду готов, она выслушает мои разглагольствования и ярость. Она будет рядом, как мое доверенное лицо. Она будет рядом, чтобы обнять меня, когда предательство отца причинит мне глубокую боль.

У Джекса не было матери.

И единственное, что меня расстраивало, – это то, что она не сделала ничего, чтобы заполнить эту пустоту.

Я любил маму. Но слишком много ее злости на отца передалось моему брату.

Вчера, вместо того, чтобы дать ему поблажку, я сильно разозлился, когда он назвал Индию стервой. Или, когда он сказал мне, что Деб назвала ее стервой.

Чертова Деб.

Она раздувала драму ради того, чтобы держать ложку в руках.

Когда я ехал, у меня зазвонил телефон, и на дисплее высветилось имя Джекса.

– Привет, – ответил я. – Я как раз собирался тебя найти.

– Я в амбаре. С Заком.

О, черт.

– Что здесь делает Зак?

– Не знаю. Он только что подъехал.

– Буду через пять минут. – Я закончил разговор и нажал на газ, мой грузовик сильно подпрыгивал, пока летел по ухабистой дороге к коттеджу.

Что-то с мамой? Этот засранец Джонатан Ли отомстил мне теперь, когда его уволили? Или что-то случилось с папой? Может, он поехал в город и перепил в баре, после того как я отобрал у него виски.

Грузовик Зака было невозможно не заметить. На каждой стороне была надпись «ШЕРИФ», а световая полоса сверху сияла синим и красным в лучах заходящего солнца.

Я резко затормозил, мое сердце бешено колотилось, когда я заглушил двигатель и выпрыгнул из машины.

– Зак.

– Уэст. – Он пожал мне руку. – У меня есть новости.

– Это мама?

– Нет, это Кортни.

Блять. Воздух вырвался из моих легких. Не то чтобы новости о Кортни были хорошими, но, по крайней мере, с моей матерью все было в порядке.

– И что же с Кортни? – Джекс скрестил руки на груди. Он ненавидел ее за то, что она сделала со мной. Джекс не испытывал ненависти даже к собственной матери за то, что она бросила его, но, Кортни он по-настоящему ненавидел.

– Слышал, что она вернулась в город, – сказал Зак. – Я с ней еще не встречался. Но подумал, что ты захочешь знать.

– И Санни тоже? – спросил я.

Зак покачал головой.

– Я слышал, что только она.

Что ж, это уже кое-что.

– Спасибо что предупредил.

– Пожалуйста. Я знаю, что мог бы позвонить, но сегодня меня не было дома. Подумал, что лучше передать это лично. – Он открыл дверцу своего грузовика. – Придешь на покер на следующей неделе?

– Не знаю. У нас тут столько всего происходит. – Я редко пропускал ежемесячный вечер холдема с Заком и моими школьными приятелями. Обычно для меня это был способ подзаработать на друзьях, чтобы вложить немного денег в Шале «Беартус».

Вот только, сейчас мне не нужны были эти деньги, не так ли?

– Слышал о здешних переменах, – сказал Зак, его взгляд переместился на лодж. – Ты в порядке?

– Это было… интересно.

– Мне жаль.

– Мне тоже. – Я подождал рядом с братом, пока Зак отъедет. Как только его задние фары скрылись из виду, я снял бейсболку и провел рукой по волосам. – Блядство. Мне не нужны проблемы с Кортни вдобавок ко всему остальному дерьму.

– Может быть, она уедет.

За это Джекс получил равнодушный взгляд.

– Выдаю желаемое за действительное, – пробормотал он.

Кортни узнает об Индии. Она сделает что-нибудь, чтобы привлечь к себе внимание, и станет для меня занозой в заднице.

– Я разберусь с ней позже, – сказал я, снова надевая бейсболку. – У тебя все в порядке?

Джекс пожал плечами.

– Провел день на прогулке с богатым парнем из Солт-Лейк-Сити и его сексапильными дочками.

Я приподнял брови.

– Не волнуйся. Это противоречит «Кодексу этики и служебного поведения сотрудников» – дружить с гостями.

Это не остановило бы Джекса. Он был симпатичным парнем и слишком походил на меня в том возрасте, очаровывал женщин и слишком часто сверкал своей очаровательной улыбкой. Хотя единственной гостьей, с которой я когда-либо спал, была Индия.

– Просто… будь осторожен, – сказал я. – Пока мы не выясним, что произойдет. И насчет вчерашнего. Прости, что я был таким придурком.

– Все хорошо. Ты был прав. Ты, э-э, поговорил с папой?

– Заходил вчера, после того как ушел от тебя.

– Он что-нибудь сказал? Объяснил?

Я покачал головой.

– Не совсем. Он сказал, чтобы я доверял ему.

– Доверял ему. И это все?

– Да. Ты же знаешь папу.

Челюсть Джекса дернулась.

– Да. Знаю.

Если бы он не чувствовал себя обязанным нам, мы бы не услышали ничего, кроме того неубедительного объяснения, которым он поделился в тот день, когда Индия приехала на ранчо.

– Я не буду с ним разговаривать, – заявил Джекс. – Пока нет.

– Ничего страшного.

Со временем он навестит нашего отца, но только на своих условиях. Если ему нужно побыть одному, я не собирался настаивать.

– Слышал о ситуации с Джонатаном Ли, – сказал он.

– Откуда?

– От Тары.

Я вздохнул.

– Индия уволила его.

– Ей вообще не следовало его нанимать.

– Она не знала, Джекс.

– Ты снова защищаешь ее.

– Эй. – В чем, черт возьми, была его проблема? – Будь справедливым.

– Справедливым? Значит, это правда. Ты уже трахаешься с ней.

Мой мозг с визгом остановился.

– Повтори.

– Слухи ходят.

Какого черта? И все из-за вчерашнего поцелуя? Черт возьми.

– Не трахаюсь. А если бы и трахался, это, черт возьми, никого не касается. В том числе и тебя. – Я указал на его нос. И, как и вчера, я снова кричал на своего брата. – Не забывай, с кем ты разговариваешь, Джекс. Ты можешь купиться на слухи, а можешь прийти и обсудить свои проблемы со мной, как мужчина с мужчиной.

Не сказав больше ни слова, я протиснулся мимо него и направился к лоджу.

– Уэст, – позвал он. – Черт. Прости, ладно?

Я замедлил шаг, чтобы сказать через плечо:

– Докажи, что сожалеешь. Иди, приберись в амбаре.

– Черт возьми. – Камень полетел с того места, где он его пнул.

Я оставил его дуться, а сам взбежал по лестнице в лодж и во второй раз за день влетел в вестибюль, проходя мимо Мари, помахавшей мне на пути к темному кабинету Индии.

Где она? На этот раз я вернулся к стойке регистрации и остановился.

– Привет, Мари. Индия здесь?

– Она ушла некоторое время назад. Сказала, что вернется, но я ее не видела.

– Хорошо. Спасибо. – Когда я вышел из лоджа, Джекс как раз входил в открытую дверь амбара.

Два дня подряд я обрушивался на него с критикой. Но, черт возьми, он знал, что лучше не слушать курортные сплетни. И знал, что лучше не слушать Деб.

Машины Индии не было возле ее домика, но я все равно направился к шале и постучал в дверь. Никто не ответил.

Нам нужно было поговорить. О слухах. О моем разговоре с Ванессой этим утром. Не желая ехать домой, чтобы потом повернуть обратно, я направился к амбару, где обнаружил Джекса в стойле с лопатой.

– Я справлюсь, – сказал он, когда я схватил свою лопату.

– Вдвоем быстрее.

Несколько минут мы работали в тишине, закончив с первым стойлом и перейдя ко второму.

– Ты ходил к костру прошлой ночью? – спросил он.

– Нет. – После того поцелуя с Индией я пошел домой и принял холодный душ.

– Я тоже.

Субботний вечер у костра за лоджем был традицией. Ее основали мои бабушка и дедушка много лет назад. Два уик-энда подряд он не посещался Хейвенами. Такого не случалось уже несколько десятилетий.

– На следующей неделе, – сказал я. – Мы пойдем туда вместе. Может, собственность и не наша. Но это наши традиции. Никто не может их у нас отнять. Давай держаться за них так долго, как сможем.

– Хорошо, – тихо сказал он. – Это место должно было быть твоим, Уэст. Это неправильно, что он продал его. Что мы будем делать?

– Я не знаю. Но мы разберемся с этим вместе.

Он кивнул и вернулся к работе.

К тому времени, как мы закончили в амбаре, нам обоим нужно было принять душ и переодеться в свежую одежду. Мне нужно было разыскать Индию.

– Хочешь пива? – спросил я Джекса.

– Определенно.

Итак, мы с братом взяли по паре кружек пива в лодже, а затем отнесли их в амбар, чтобы спокойно выпить.

Он рассказал мне о своих последних приключениях в баре Биг Тимбера. О проектах, которыми он хотел заняться в следующий раз у себя дома. О лошади, которая становилась его любимой.

Мы говорили обо всем, что не имело никакого отношения к продаже ранчо или Индии Келлер. И еще долго после того, как с пивом было покончено, когда на темнеющем синем небе начали появляться звезды, мы вышли из конюшни и отправились домой.

– Спасибо, Уэст.

Я положил руку на плечо Джекса и сжал его.

– Направляешься в город? Или домой?

– Сегодня вечером, думаю, домой.

– Увидимся завтра?

– Да. – Он направился к своему грузовику, а я направился к своему.

Золотистый свет лился из окон комнаты для гостей в лодже.

В Шале «Беартус» царила кромешная тьма. Машины Индии все еще не было.

Где она? У меня внутри все сжалось. Если бы у нее были неприятности, если бы у нее спустило колесо или что-то в этом роде, она бы позвонила мне, верно?

Я достал телефон и набрал ее номер. Номер, по которому я не звонил много лет. Надеюсь, он не изменился.

– Это Индия Келлер. Пожалуйста, оставьте сообщение.

– Это Уэст. Позвони мне. Я, э-э… просто позвони мне. – Я закончил разговор и еще раз взглянул на «Беартус». Пока мы ехали по частной дороге, ведущей к моему дому, у меня внутри все сжалось еще сильнее.

Если ее здесь не было, то где же она была? Почему она не отвечала на звонки?

Черт возьми. Индия могла сама о себе позаботиться. Она была взрослым человеком, прожившим значительно больше дней за пределами Монтаны, чем в ней самой. Но сейчас она была здесь.

И когда она была здесь, мы были связаны. Так было с тех пор, как я был ребенком и папа приказывал мне играть с ней. С тех пор, как я познакомил ее с Чифом, показал ей свою крепость и научил играть в покер.

Когда Индия Келлер была в Монтане, она была моей.

И даже когда ее тут не было.

Почему ее не было дома сегодня вечером? С каждой минутой становилось все темнее. Я завернул за поворот, который вел к моему дому, и в тот момент, когда я заметил машину перед своим домом, воздух вырвался из моих легких. Комок в животе исчез.

– Эта чертова женщина.

Боже, она приводила меня в бешенство. Она заставила меня волноваться.

Прошло много времени с тех пор, как я волновался в последний раз.

Четыре года, если быть точным.

Я припарковался рядом с ее «Дефендером» и выскочил, слишком сильно хлопнув дверцей своего грузовика. Открыв рот, я приготовился выслушать лекцию, но остановил себя, взглянув на ее лицо.

Она сидела на верхней ступеньке моего крыльца. Ее лицо было в пятнах. А глаза покраснели.

Пару раз у меня защемило сердце. Но не было ничего более душераздирающего, чем видеть, как Индия плачет.

Я подошел к лестнице и остановился перед нижней ступенькой.

– Почему ты плачешь, Инди?

Она вздернула подбородок.

– Я не плачу.

– Конечно, нет. – Я выдавил из себя смешок. Эта женщина. Она никогда не признавалась, что плакала. Даже когда мы были детьми. – Ты в порядке?

– Отлично, – солгала она, глядя на выступ крыши. – Мне нравится твой дом.

– Здесь жили мои бабушка и дедушка.

Это был один из первых домов на ранчо. Деревянная обшивка с годами посерела. Зеленая крыша выцвела. Зимой доски на маленьком крыльце скрипели.

Я переехал сюда после колледжа. Домик был маленьким, но мне много и не требовалось. Этого места было более чем достаточно.

Только впервые в моей жизни оно показалось мне слишком старым и крошечным.

Для такой женщины, как Индия, этого было недостаточно.

– Как долго ты здесь находишься? – спросил я.

– Какое-то время. – Она пожала плечами. – Мне нужно с тобой поговорить, и я не хотела делать это в лодже.

Так что до нее, вероятно, тоже уже дошли слухи о нас.

– Хорошо. – Я продолжал стоять на земле, не решаясь подойти ближе.

Она придвинулась к краю лестницы, выпрямилась и чопорно положила руки на колени.

– Я видела тебя с той женщиной раньше.

– Ванесса.

– Да. – кивнула Индия. – Ты поцеловал меня.

– Поцеловал.

– И что?

– И что? – Я подавил ухмылку. Она беспокоилась, что я был с Ванессой. Вот в чем дело.

– Уэст. – Она закатила глаза. – Ты знаешь, чего я добиваюсь.

– Чего?

– Ты такая заноза в заднице. – Она мгновенно встала и направилась вниз по лестнице, ее глаза горели золотом.

Но прежде чем она успела проскочить мимо меня к своей машине, я схватил ее за локоть.

– В старших классах мы с Ванессой встречались всего минуту. Дальше поцелуев в амбаре дело не зашло. После окончания школы она вышла замуж за моего лучшего друга. У них двое детей, которые зовут меня дядя Уэст. А ее муж – твой новый подрядчик. Завтра он приступает к работе.

– Ой. – Напряжение в ее руке растаяло под моей хваткой. – Спасибо.

– Ревнуешь?

Ей потребовалось мгновение, чтобы прошептать:

– Да.

Она могла признаться в ревности, но не в слезах. В этом не должно было быть смысла, но он был.

Так было между нами всегда. Мы принадлежали друг другу.

Даже когда это было не так.

Поцелуй произошел точно так же, как прошлой ночью.

В какой-то момент мы встретились взглядами. В следующее мгновение мы столкнулись.

Мои губы прижались к ее губам, и она мгновенно приоткрылась, чтобы я мог проникнуть внутрь.

Ее руки обвились вокруг моих плеч, когда я оторвал ее от земли. Затем я поцеловал ее со всей страстью, на которую был способен. Языки сплелись. Руки блуждали по телу. Сегодня вечером у нее не будет возможности захлопнуть дверь у меня перед носом.

Когда я нес ее к дому, ее ноги обвились вокруг моей талии. Она прильнула ко мне, а я продолжал крепко сжимать ее гибкое тело.

Я уже давно понял, как быстро она может ускользнуть.

Не сегодня. Не в этот раз.

Сетчатая дверь сорвалась с петель, когда я рывком распахнул ее, и мы были на полпути к спальне, когда она с грохотом захлопнулась.

Ноги Индии сомкнулись вокруг моих бедер, ее губы не отрывались от моих, пока она терлась об меня. Сменив хватку, я обхватил ее попку ладонью, а моя рука скользнула под нее для поддержки. Затем другая моя рука скользнула вверх по ее спине и погрузилась в кудри.

Эти волосы. Я скучал по ее волосам. Я потянул за корни так сильно, что губы Индии оторвались от моих.

Она зашипела, когда ее руки крепче обхватили мои плечи. Она прижалась всем телом к моему возбужденному телу и наклонилась, чтобы прижаться губами к моему пульсу. Ее язык провел длинную влажную линию по моему адамову яблоку, когда я прошел в спальню.

– Черт, – простонал я. Шлепнув ее по заднице, чтобы она разжала ноги и я мог опустить ее на пол.

Ее пальцы тут же принялись расстегивать пуговицы на моей рубашке, а я снова завладел ее губами, исследуя их, пока мой язык не обласкал каждый уголок ее рта.

Она вытащила мою рубашку из джинсов и стала возиться с пряжкой ремня, пока он не расстегнулся.

Но прежде чем она успела расстегнуть молнию на моих джинсах, я взял ее за плечи и развернул лицом к кровати.

– Сними футболку, детка.

Она немедленно повиновалась.

Только в такие моменты, когда наша одежда была разбросана по полу, а дыхание прерывистым, она, казалось, выполняла приказы.

Пока она раздевалась, я завел руку за голову и стянул с себя футболку. Затем щелчком расстегнул застежку ее лифчика, и бретельки упали ей на руки.

Ее волосы каскадом рассыпались по плечам, буйство белокурых завитков было диким и взъерошенным. Она подняла голову и оглянулась через плечо, чтобы встретиться со мной взглядом.

Это было безрассудно. Это не было похоже на перепихон на летних каникулах. Это не было интрижкой со случайной женщиной, которую я подцепил в баре. Но я отбросил эти мысли, наплевав на них.

Индия стояла в изножье моей кровати. Только дурак прогнал бы ее.

Я позволил себе на мгновение утонуть в этих карамельных глазах, заставляя кровь быстрее биться в жилах.

Как же я хотел ее. Как же я всегда хотел ее.

Индия снова взяла меня за руку, касаясь кончиками пальцев моей кожи.

Одно прикосновение, и мое тело засверкало искрами. С головы до ног. Одно прикосновение.

И я был в огне.

Я прижался грудью к ее спине. Мои руки скользнули к ее груди, сдергивая лифчик. Затем я провел пальцами по ее ребрам к грудям. Они заполнили мои руки, словно были созданы для моих ладоней.

Ее голова упала мне на плечо, когда я ущипнул ее за соски, перекатывая их между указательными и большими пальцами, как камешки.

– О, боже.

– Тебе все еще нравится, когда тебя щиплют за соски.

– Да.

Я подался вперед, прижимая возбужденный член под джинсами к ее ягодицам, и услышал стон.

Этот звук. На мгновение он заполнил комнату.

Затем он пропал слишком быстро. Так просто не годится.

Поэтому я снова подался бедрами вперед, удерживая ее идеальную грудь, чтобы она не опрокинулась вперед.

Ее стон стал громче. Дыхание участилось. Стало горячее.

– Звуки, которые ты издаешь. – Отпустив один из ее сосков, я убрал волосы с ее плеча и обхватил ее шею.

Пока я лизал и посасывал, она покачивалась рядом со мной.

– Уэст.

– Я хочу войти в тебя, Инди. – Мой член ныл под молнией, отчаянно пульсируя.

– Трахни меня, – выдохнула она.

Я расстегнул пуговицу на ее джинсах и просунул свободную руку в ее трусики. В тот момент, когда моя рука обхватила ее холмик, она дернулась от моего прикосновения.

– Вот так?

Она покачала головой, поглаживая мои пальцы, пока я скользил по ее влажной сердцевине.

– Нет.

– Ты хочешь мой язык?

– Нет.

– Тогда чего же ты хочешь? – прошептал я.

Она потянулась назад, просунув руку между нами. И когда я просунул палец в ее киску, она провела рукой по моему члену.

– Уэст. Трахни меня. Пожалуйста.

– Ты здесь босс.

Это привлекло ее внимание. Взгляд, который она бросила на меня, мог бы поставить на ноги более слабого мужчину. Я же просто ухмыльнулся и отступил на шаг, чтобы снять ботинки.

Она все еще смотрела на меня, снимая свои джинсы и трусики. Но хмурое выражение на ее прекрасном лице исчезло, когда я стянул с себя джинсы и боксеры, и мой член оказался на свободе.

Я несколько раз сильно погладил себя, а она смотрела на меня широко раскрытыми и немигающими глазами. Не то чтобы она не видела меня раньше, но мне чертовски нравилось это опасение в ее взгляде. Я был большим, но она могла справиться со мной.

Одним шагом я сократил расстояние между нами. Затем взял ее за руку и поднес к своему члену, чтобы она почувствовала, как сильно я хочу ее.

Наши взгляды встретились, когда она крепче сжала мою плоть, ее ладонь была мягкой, и в тоже время твердой. Наше дыхание смешалось. Наши груди вздымались от бешено бьющихся сердец.

Время исчезло.

Годы, разделявшие нас, растаяли. Ошибки и сожаления превратились в пепел.

Целое столетие не смогло бы погасить этот огонь. Только не с Индией.

Я поднял руку к ее виску, убирая выбившуюся прядь с ее лица. Она подалась навстречу прикосновению и, повернувшись, поцеловала внутреннюю сторону моего запястья.

Это был нежный поцелуй.

Он был слишком нежным. И значил слишком много.

Мы не собирались идти по этому пути сегодня вечером. Я не мог, пока не мог. Поэтому я прижался губами к ее губам в страстном поцелуе.

Индия ответила на мою настойчивость тем же, прикусив мою нижнюю губу, когда я повалил нас на кровать.

Я опустился в колыбель ее бедер, расположившись у ее входа, и одним толчком проник глубоко.

– О, боже, – воскликнула она, когда ее тело прижалось к моему.

Я резко втянул воздух, стиснув зубы, когда наслаждение разлилось по моим венам. Я был глубоко. Так глубоко.

– Двигайся. Боже, Уэст. Двигайся.

Долгое мгновение я наслаждался ее тугим, влажным теплом, затем вышел из нее, прежде чем сделать еще один толчок, проникая до самого основания.

– Да. – Индия схватила меня за плечи, удерживая, пока я задавал быстрый темп, входя и выходя длинными, обдуманными толчками.

– Ты чертовски хорошо ощущаешься. – Я завладел ее ртом, целуя ее, пока мы поднимались все выше и выше.

Этого было недостаточно. Я двигался быстрее, жестче, запоминая ощущение ее киски и то, как ее внутренние стенки сжимаются вокруг моего члена.

Она покачивалась в такт моим движениям, именно так, как мне нравилось. Так, как я ее учил.

Это было идеально. Это было эротично. Это было чертово блаженство.

Этого было недостаточно. Этого никогда не было достаточно.

– Уэст. – Ее дыхание участилось у моего уха, когда ее ногти впились глубже, оставляя полумесяцы на моей коже.

– Давай, Инди.

Она взорвалась криком, извиваясь подо мной. Толчок за толчком, и она разбилась вдребезги.

Жар пронесся по моим венам, мои конечности задрожали. По спине пробежал огонь, становясь все жарче и жарче, пока я не смог сдерживаться.

– Индия, – прорычал я ее имя, изливаясь в нее, пока каждый мой мускул напрягался и дрожал.

Перед глазами у меня замелькали белые пятна. Мое сердцебиение заглушало все остальные звуки. И я позволил себе утонуть в волнах моего освобождения, катаясь и кувыркаясь, пока, наконец, не вынырнул, чтобы глотнуть воздуха.

Черт, это было хорошо. Так чертовски хорошо. Это всегда было хорошо.

Я рухнул на нее сверху, наши тела были скользкими от пота. Мне потребовалось усилие, чтобы отстраниться и перекатиться на спину. Я потянулся к ней, собираясь прижать ее к своей груди и держать так всю ночь.

Но в тот момент, когда ее дыхание пришло в норму, Индия соскочила с кровати и бросилась собирать свою одежду.

Ну вот, черт возьми. Значит, так оно и будет. Это было для нас не в новинку, так почему же это меня так разозлило? Ей действительно нужно было так спешить, чтобы покинуть мою комнату? Она даже не потрудилась одеться.

Не говоря ни слова, она направилась к двери, все еще голая, прижимая рубашку, джинсы и туфли к сердцу.

– Инди. – Я остановил ее, прежде чем она успела исчезнуть. – Почему ты плакала?

Она с трудом сглотнула.

– Я не плакала.

Ну конечно. Цепи, которые она носила на своем сердце, должно быть были такими тяжелыми. Неужели ей не надоело носить их все это чертово время?

Я уставился в потолок, когда из гостиной донесся шорох ее одежды. Когда хлопнула сетчатая дверь. Когда снаружи затих шум ее машины.

Я долго смотрел в потолок после того, как она ушла, прислушиваясь к отголоскам ее стонов.

Но и они тоже исчезли.