Текст книги "Наследники империи (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 36 страниц)

“Какая функция?”

””Мать”, может быть, страж Империи, Колин, но я-хранитель нашей семьи. И я это не забуду.”

“Спасибо, Дахак, – сказал Колин очень, очень тихо, и Джилтани тоже кивнула у него на плече.

Глава 6

Комната не была большой, но Шону Макинтайру она казалась огромной, когда он стоял и ждал у подножия узкой кровати, и его глаза тревожно охватывали её снова и снова, сканируя каждый кусочек поверхности в поиске мельчайших следов пыли.

Шон провел все свои семнадцать с половиной лет, зная, что он будет направлен в Академию, несмотря на преимущество, которое ему давало его высокое рождение, и он действительно не понимал, что это означало. Теперь он знал… и его худшие кошмары были далеки от действительности.

Он был “дух”,-низшее существо в негласной военной иерархии и законной добычей любого высшего члена пищевой цепочки. Он вспоминал, разговоры за ужином, в которых Адрианна Роббинс заверяла отца в том, что она в основном ликвидировала дедовщину, воспоминания о которой были у Императора из его дней обучения в военно-морской академии США. Шон, конечно, никогда и не думал оспаривать ее слова, но маловероятно, что она могла устранить достаточно много, в конце то концов.

Умом он понимал, что незавидная судьба курсанта первокурсника была необходимой частью обучения будущих офицеров к работе под давлением и знал, что в этом нет ничего личного, по крайней мере ничего личного для большинства людей. Однако, это понимание никак не отражалось на его потных ладонях, из-за ожидания квартальной инспекции, это было то, с чем его разум и его тело не находили общий язык. Он ставил в неловкое положение командира его отделения, кадета четвертого курса Малиновскую, перед его сверстниками. И ему совсем не помогал тот факт, что он смущался сам, для неё это не имело ни какого значения, и он не понимал, почему она решила превратить его жизнь в ад на земле.

Он чувствовал себя, как любил говорить его отец, гордым, как павлин, стоя в первом ряду новейшего класса академии, в ожидании первого осмотра коменданта. Каждая деталь его внешности было идеальной, и только Всевышний знал, через что ему пришлось пройти, чтобы это было так! Он был возбужден и счастлив, несмотря на бабочек в его животе. И из-за того, что он чувствовал и всей этой обстановки, он сделал невероятно глупую вещь.

Он улыбнулся адмиралу Роббинс. Хуже того, он забыл, что надо смотреть прямо перед собой, когда она осматривала строй. Он даже повернул голову, чтобы посмотреть ей в глаза и улыбнулся ей!

Леди Нергал не произнесла ни слова, но ее карие глаза сверкнули-никакой “Тети Адрианны”. Их температура стала где-то чуть ниже, чем у жидкого гелия, и они превратили его в омерзительную амебу, по плацу прокатилась леденящая … тишина.

Это продлилось век, или около того, затем он отвел глаза на предназначенное для них место, его шомпол-позвоночник стал еще прямее и его улыбка исчезла. Но дело было сделано, и Кристина Малиновская была намерена заставить его за это заплатить.

Стук каблуков привлек его внимание, он крикнул смирно и встал руки по швам, когда старшая его отделения Малиновская вошла в его комнату.

В академии не существовало ни каких домашних роботов. Некоторые из флотских и морских офицеров указывали, что в до-Имперских военных академиях, где они обучались, у гардемаринов и кадетов была своя прислуга, чтобы освободить их от внутренних проблем и позволить им сосредоточиться на учебе. Адмирал Роббинс, однако, была продукт американской военной школы. Она безоговорочно верила в силу пота, и ни у кого не хватало наглости спорить с ней, когда она приступила к проектированию программы и традиций академии. Тот факт, что Его Императорское Величество Колин I обучался в той же “военной школе”, что и адмирал Роббинс, возможно, мог с этим что-то сделать, но не курсант первокурсник, который мало что мог сделать столкнувшись с реалиями, и Шон мужественно трудился преодолевая это ужасное время. Теперь он стоял молча, блестя пуговицами, как крошечными солнцами, и в сапогах так ярко полированных, что было трудно сказать, что они были черные, и он использовал свои био-импланты на полную мощность, чтоб удержаться от града пота.

Малиновская обходила комнату, водя пальцами в белых перчатках по полкам и платяному шкафу, её каменное лицо отразилось в туалетном зеркале, когда она проверила его стакан для зубной щетки на капли воды. Она открыла его шкафчик, чтобы исследовать его скудное наполнение висящей там одежды и изучить блеск его второй пары ботинок. Ее отлично выдрессированный исполнитель, стоял в двери, с традиционным блокнотом в руках, наблюдая за нею и Шоном, в нем почти чувствовалось садистское ликование, с которым он ждал, чтобы надписать имя кадета Макинтайра в его “черном” списке. Но Малиновская ничего не сказала, Шон подавил чувство облегчения и напомнил себе, что она еще не закончила.

Она выпрямилась и закрыла шкаф, оглядев комнату еще раз и направился к его постели. Она остановилась там, где он мог ее видеть-нет, он был уверен, случайно-и полезла в свой карман. Она тянула время, выполняя тщательно продуманный ритуал, вынимая блестящий диск, в котором, через мгновение, Шон узнал антикварный серебряный доллар США. Она его тщательно уравновесила на согнутом указательном и большом пальцах и подбросила её.

Монета сверкнула в воздухе и упала точно в центре кровати … замерев там.

Серые глаза Малиновской сверкнули, увидев монету на кровати, и сердце Шона упало. С усилием, Шон старался выглядеть безразличным, когда она забрала себе монету и взвесила её на ладони прежде чем спрятать обратно в карман. Потом она протянула руку, схватила одеяло и простынь и одним рывком сорвала их с матраса.

Она повернулась на каблуках, и ручка её дрессированного исполнителя замерла.

“Пять выговоров,” она сказала категорично и вышла из комнаты.

Колин Макинтайр оглядел сидящих за сверкающим столом членов его Императорского Совета. Двое из них отсутствовали, Лоуренс Джефферсон был приглашен в последнюю минуту заменить Гора, а советник Геб, министр Развития был редким гостем на Бирхате. По большей части, это было потому, что он проводил большую часть своего времени, вплотную работая с Командами Обследования, но главное, Геб был последний из оставшихся в живых уроженцев “старого” Бирхата, и катастрофические изменения его родного мира приносили ему страдания.

Это было одной из причин, из-за которой Колин отозвал Влада Черникова со своей должности помощника Гора. Цзяню и Гору нужен был инженер на Бирхате, по этому, Колин создал Министерство Машиностроения, а Влад согласился его возглавить. Теперь белокурый, голубоглазый экс-космонавт закончил своё перечисление продолжающихся гражданских проектов Системы Биа, и Колин одобрительно кивнул.

“Кажется, что Вы владеете ситуацией, Влад…, как обычно.” Влад улыбнулся, и Колин улыбнулся в ответ. “Однако, как обстоят дела с Земным шитом?”

“Довольно неплохо”, сказал Влад. “Единственная реальная проблема заключается в задании абсолютной мощности. Мы задействовали сорок процентов первичного генератора и начинаем работать с подчиненными станциями. Я боюсь, что запасы пояса астероидов иссякли, но Центаврианские грузовики приходят точно по графику.”

Колин кивнул. Космические “заводы” Империи в состоянии сделать практически любой материал вплоть до основных элементов для синтеза композиционных материалов и сплавов необходимых Имперской отрасли, таких как и боевая сталь, из которой строятся планетоиды Боевого Флота, но и Имперским синтезаторам требуется некоторая отправная точка. Сырьё для создания таких объектов размером с “Мать” или Дахака необходимо от куда-то брать, и огромные Имперские грузовики “горных экспедиций” могли – и транспортировали – целые обломки планет на сборочные площадки. Система Центавра, к сожалению для неё, была в удобной близости от Солнечной системы, и её первоначальные одиннадцать планет уже были сокращены до девяти. В ближайшее время их станет и вовсе восемь, так как гравитонная боеголовка взорвет еще одну, чтобы скормить осколки ненасытным орбитальным верфям Земли.

“В то же время, Балтан и Дахак завершили планирование ‘Мачехи’”. Несколько советников с интересом прищурились. “Нам еще предстоит основательно изучить памяти ‘Матери’, но мы уверены, что извлекли все необходимые программы для управления Боевым Флотом и соблюдения конституционных функций. Окончательные параметры программы-ядра ‘мачехи’ остаются гибкими, из-за возможных дополнений, которые вероятно появятся так как наши исследования здесь на Биа, продолжатся. и конечно-же, весь проект потребует многих лет, но Гор, Тао-линь, и я намерен начать строительство в течение ближайших трех месяцев.”

“И слава Богу, мы, наконец, готовы”, сказал Колин. “Дахак, тебе и Балтану искренняя благодарность за ваши усилия.”

“Пожалуйста, ваше величество”, ответил Дахак своим лучшим формальным поведением на совещании. “Я уверен, что выражу мнение адмирала Балтана, так же как и свое.”

“Хорошо, напомни мне, чтобы я поблагодарил его персонально, в следующий раз, когда я его увижу”. Колин повернулся к Владу. “И новые планетоиды?”

“Это продвинулось гораздо дальше, несмотря на обычные непредвиденные задержки. Имперская Земля будет готова войти в строй в течение четырех лет”.

“Какие-то проблемы с компьютерами, Влад?” спросил Джеральд Хэтчер.

Я поясню, если не возражаете, Колин, – произнес Сэр Фредерик Эймсбери. Сухопарый англичанин, один из товарищей Хэтчера, начальник штаба во время Осады, ставший министром кибернетики, и Колин кивнул ему продолжать.

“Экспериментальные компьютеры были изготовлены и проработали больше двух лет, Сэр,” сказал Эймсбери, “в них также включены оригинальные идеи Дахака. Вместе с внедрением в наши энергоустановки логических схем Ачуультани, мы повысили скорость работы еще на пять процентов, и добавили больше абстрактного мышления в программном обеспечении. Они, конечно, не обладают самосознанием, но у них приблизительно на тридцать процентов больше самостоятельной способности принятия решения. Я полагаю, что Вы будете вполне довольны результатом.”

“Извините меня, Сэр Фредерик,” это был Лоуренс Джефферсон, “но что-то я еще не до конца понимаю. Я могу понять, почему мы не хотим, чтобы “Мать” или “Мачеха” обладали самосознанием, но почему мы не хотим, чтобы наши военные корабли, имели его? Если бы у нас было больше кораблей, таких как Дахак, разве это не будет гораздо более эффективным флотом?

“И да и нет,” сказал Эймсбери. “Корабли, конечно, были бы более эффективными, но они также будут намного более опасными.”

“Почему?”

“Если позволите, Сэр Фредерик?” сказал Дахак, и Эймсбери кивнул. “Проблема, вице-Губернатор заключается в том, что такие корабли будут слишком мощными для нашей-же собственной безопасности. Как вы знаете, Четвертая империя была не в состоянии создать полностью самостоятельный компьютер на момент своего существования. Мое собственное сознание развилось случайно во время пятьдесяти-одно-тысячелетнего простоя без присмотра, и даже теперь, мы еще не до конца понимаем, причины для этого.

“Четвертая Империя, однако, даже при её способностях решили не использовать эту возможность по каким-то причинам, которые, после рассмотрения, особенно в свете фактов, которые мы обнаружили, но о которых Империя, как представляется, не могла знать, кажутся вполне допустимыми. Подумайте: Нет доказательств, что кибернетический интеллект имеет иммунитет к безумию., и компьютер Ачуультани достаточно доказывает, что не все имеют иммунитет к амбициям. Если планетоид класса Асгард ‘сойдет с ума’ он может нанести непоправимый ущерб. В самом деле, наиболее благоразумное предложение, что бы меня самого перенесли из моего нынешнего корпуса в какое то менее опасное место.”

“Дахак”, вздохнул Колин, “мы не собираемся спорить об этом снова! Я принимаю твой аргумент против создания каких-либо обладающих самосознанием компьютеров, но ты, однозначно, доказал нам свою правоту!”

“Кроме того,” сухо сказал Влад: “Почему возможность того, что ты можешь сойти с ума должна нам мешать, когда мы имеем Императора, который это уже сделал?”

Смешок побежал вокруг стола, но Колин его не поддержал. Он уже был готов перейти к следующему пункту, и посмотрел на своего министра Биологии с болью и печалью в сердце. Во многих отношениях, Исис была бы лучшим советником, чем Коханна… если-бы не её возраст. У нее было гораздо лучше развита “человечность”, но к несчастью для Колина, Проект Генезис был не просто главным достижением в жизни Исис Тюдор, но и последним.

“Хорошо, я считаю, что охватывает практически все”, сказал он тихо “, но прежде, чем мы закончим, у Коханны есть что сообщить нам.” Ханна?”

Коханна посмотрела на мгновение вниз на свои руки с необычной грустью, затем откашлялась.

“Я бы хотела что бы Исис была здесь, и сказала вам это сама, но ей было не до поездки. Тем не менее,” она подняла глаза “-Я рада сообщить, что первая за семьдесят восемь миллионов лет свободная женщина Нархани родилась в ноль-два тридцать четыре по Гринвичу этим утром. “Мягкий гул приятного удивления пробежал по столу и Коханна туманно улыбнулась. “Исис была там, и она назвала ребенка Ева. Насколько мы можем сказать, она абсолютно здорова.”

Тихий голос Джеральда Хэтчера нарушил долгое, затянувшееся молчание.

“Я никогда по настоящему не предполагал, что Вы сможете сделать это, ‘Ханна.”

“Не я.” Голос Коханны был очень тихим. “Это Исис.”

И опять наступило молчание, прежде чем Влад Черников снова заговорил, и его предыдущее легкомыслие исчезло.

“Как там Исида, Танни?” мягко спросил он.

“Не очень хорошо, Влад,” грустно сказала Джилтани. “Она быстро теряет силы, и поэтому отец остается рядом с ней. Она не чувствует никакой боли, и она видит, что работе всей ее жизни дает свои плоды, но я боюсь, что у неё мало времени”

“Мне горько это слышать.” Влад на мгновение посмотрел на притихший стол, потом снова на Джилтани. “Пожалуйста, скажи ей, как мы ей гордимся… и передай ей наши слова поддержки.”

“Хорошо,” тихо сказала Джилтани.

* * *

Францина Хильгман включила свое противоподслушивающее устройство прежде, чем достать новую Библию из своего пакета. Её системы безопасности были столь же хороши как и в Имперском правительстве (так как они и были из правительственных источников), что означало, что она была так-же защищена от прослушивания, как и любой правительственный чиновник, она с удовольствием вдохнула сильный запах печатных чернил, когда она открыла книгу. Она всегда любила красоту, и она была удивлена и действительно довольна влиянием, которое нейронный интерфейс оказал на полиграфию. Человек заново открыл, что книги были сокровищем, а не просто средством передачи информации, и фолиант, который она держала в руках, был шедевром печатного искусства.

Она полистала её с восхищением, а затем остановилась на Плаче Иеремии. Тонкие листы бумаги скользили с приятной легкостью, в отличие от последнего раза, когда какой-то идиот использовал клей и испортил две страницы из книги Левита.

Она осторожно развернула хрупкие листы, и разложила их на промокательной бумаге. Чипы данных были намного меньше и их легче спрятать. Она и ее союзники знали это, но они также знали, что лишь немногие из современных служб безопасности думали с точки зрения чего-либо столь же неуклюжего как письменные сообщения, что означало, что лишь немногие их искали. И, конечно, данные, которые никогда не были в электронном виде, не могли быть извлечены из электронных хранилищ компьютером по имени Дахак.

Она достала свою кодовую книгу, декодировала сообщение и дважды медленно прочитать его, запоминая его в памяти. Затем она сожгла листки, обратила пепел в прах, и откинулась на спинку стула, чтобы обдумать эту новость.

Макинтайр и его команда были, наконец, готовы начать строительство “Мачехи”, и она согласилась с этой оценкой своего союзника. По правде, “Мачеха” должна представлять огромную угрозу для их долгосрочных планов, но это можно изменить. Немного удачи и много тяжелой работы, и вместо “угрозы” это будет преимуществом, которое позволит им реализовать их самый амбициозный переворот в человеческой истории.

Она задумчиво грызла свою иконку. Во многих отношениях, она бы предпочла, ударить сейчас, но “Мачеха” должна быть ближе к завершению. Не до конца, но близко к этому. Это давало им временные рамки, и она начинала понимать, какой цели будет служить та богомерзкая гравитонная боеголовка. Ее глаза засветились благодарностью, когда она просчитала последствия. это будет их собственный поджог Рейхстага, и Нархани дали им такой великолепный повод “внутренней угрозы” который оправдает “особые полномочия” их кандидата на корону, обеспечивая завершение “Мачехи” в правильном направлении.

Но это в будущем. На данный момент, она внимательно обдумывала последние новости о Нархани. Официально она была просто генеральным секретарем, равным любому другому епископу Церкви, однако, Иосиф Сталин тоже был “просто” Генеральный секретарь ЦК КПСС, не так ли? – и это будет её работой, чтобы успокоить беспокойную паству, когда информация будет официально озвучена. Тем не менее, Ачуультани были порождением антихриста, и аккуратно подвести, ее успокаивающее заверение, что Нархани были на самом деле не Ачуультани, с оговоркой, возможно, чисто в биологическом смысле, и, конечно, что верные подданные Империи никогда не будут идти против других подданных империи, и тогда никто не сможет доказать, что они и есть Сатанинские истоки – передать сообщение с точностью до наоборот. Добавить, в частности, со всей серьезностью в пастырском письме напоминание верующим об их долге молиться за выбранный Императором путь развития в эти смутные времена, и брожение против Нархани будет очень хорошим, аминь.

И в то же время, были и другие члены ее паствы, которые, как она видела, получили известие в несколько менее успокаивающем виде.

* * *

Преподобный Роберт Стивенс сидел в темной комнате под его церковью и видел потрясенные глаза мужчин и женщин, сидящих вокруг него. Он чувствовал, что их ужас нарастал вместе с его собственным, и несколько лиц были пепельными.

“Вы уверены, отец Боб?” хрипло спросила Алиса Хьюз.

“Да, Алиса.” резкий, пронзительный голос Стивенса плохо подходил для молитв и проповедей, но Бог дал ему эту миссию, и такие мелкие трудности не мешали их правильной подаче. – Вы знаете, я не могу назвать свой источник информации – ” в самом деле, он понятия не имел, кто был первоначальным источником, хотя информация из этого источника всегда доказывала свою надежность”,– но я уверен.”

“Боже, прости их”, прошептал Том Мейсон. “Как они могли действительно помочь прорасти семени антихриста?”

“Да, брось, Том!” Янс Джексон скривил губы, а его зеленые глаза сверкали. “Мы знали ответ на этот вопрос с тех пор, как они начали клонирование их драгоценных ‘Нархани’. – Он произнес имя как проклятие. “Они сошли с ума.”

“Но как?” спросила нерешительно Алиса. “Они сражались с ачуультани, как Божественные защитники! Как они могли делать то… и теперь сделать это?”

“Это все новые технологии,” зарычал Джексон. “Разве ты не видишь, они не ведают страха, власть соблазнила их. Они поставили себя над богом!”

“Боюсь, Янс прав,” сказал Стивенс с сожалением. “Они были Божественные защитники, но сатана это знает, так же хорошо, как и мы. Он не мог победить их, когда они сражались с Его армией, так что Сатана вернулся к искушению и соблазну, там где он не смог победить. И это,” он постучал по бумажке на столе перед ними “– это доказательство, что ему это удалось.”

“И имя, которое они дали этому своему демону,” ответил Джексон резко. ”’Ева!’ Оно должно быть ‘Лилит’!”

Стивенс кивнул еще более печально, но новый огонь зажегся в его глазах.

“Император и его Совет попали под влияние зла,” холодная уверенность очистила его скорбный голос, “и Богобоязненные люди не должны повиноваться злым правителям.” Он обратился к людям, сидящим по обе стороны от него, и множество рук поднялось вверх, образуя круг веры под жужжащей люминесцентной лампой. Стивенс чувствовал, что их вера подпитывала его собственную, делая его сильным, и свирепая целеустремленность, наполнила его.

“Время настает, братья и сестры,” сказал он им. “Время огня, когда Бог должен призвать нас, чтобы ударить по еретикам во имя Его, и мы должны быть сильными, чтобы выполнить Его желание. Поскольку Армагеддон действительно вокруг нас, и мы.”его глаза, горящие внутренним пламенем, обежали круг рук “., являемся истинным Мечом Бога!”