Текст книги "Наследники империи (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 36 страниц)

Он отшатнулся, ослепленный страшными вспышками. Там был еще один – и еще! – он услышал хриплый рев Тиболда рядом с ним и съежился, пытаясь понять, откуда появились эти три фигуры. Они, казалось, яростно шли вперед, питаясь кузницей, амбаром и сараями. Их безликие черные фигуры мелькали во вспышках, и одна в центре, возвышалась, как гигант из какой-то ужасной сказки, направила странный мушкет в шиферную кровлю церкви.

Сверкающая вспышка разорвала толстую каменную кладку на визг осколков в бесконечном раскате грома, который в панике разбросал кричащих крестьян, но сердце Стомалда сжалось со страхом, еще большем, чем их. Это была его ошибка! Мысли в его голове. Он колебался. Он протестовал в своем сердце, оспаривая Божью волю, и это-это-итог!

Тиболд схватил его, пытаясь увести, но он завороженно, смотрел, как тень рядом с великаном, направила свое собственное оружие на три грузовых вагона. На этот раз не было ни вспышки, и это было еще хуже. Ураган раскрошенной и развороченной древесины пронесся, и единственным звуком был треск раздирающейся древесины и стон щепок, разлетающихся как пули.

Это было уже слишком Для Тиболда. Он бросил, отказывающегося бежать сумасшедшего священника, и Стомалд испытал к нему отдаленную симпатию. Это было сверх того, с чем мог столкнуться лицом к лицу любой воин. Это были демоны Долины Проклятых, пришедшие, чтобы стащить демона, которого его предательское сердце хотело пожалеть, и ужас наполнил его, но он стоял на своем. У него не было выбора. Его колебания в вере привело их сюда. Он подвел свою паству, и хотя его грех стоил ему его бессмертной души, он был Божьим священником.

Он поднял священное масло, как щит, шепча молитву пересохшими губами, и горстка жителей в ужасе под покровом темноты смотрела, как их молодой священник вышел один на один с силами Ада.

* * *

Шон разнес ближайший деревенский фонтан, но одинокий безумец шел сквозь брызги и не менял направление. Шон оскалил зубы, когда увидел, голубое с золотом священническое одеяние, и он приложил все усилия, что бы не повернуть на него винтовку, но он этого не сделал. Так или иначе, он этого не сделал. Тамман расщепил полутора метровую траншею по всей площади, и священник на мгновение остановился. Затем он возобновил продвижение вперед, наступая на осколки булыжников, как лунатик, и Шон выругался, когда Сэнди пошла к нему навстречу.

Стомалд запнулся когда самый маленький демон пошел прямо на него. Призрачная фигура вышла в свет факелов, и, в первый раз, он действительно увидел одного из них.

Его молитва вознеслась на богохульство пред ним, ибо этот демон, в образе женщины, тоже носил святое одеяние. Свет факелов отражался в её глазах и блестел золотом на оскверненном облачении, адский огонь взревел позади нее, и она шла, как если бы его заклинание было лишь словами. Ужас сковал его голос, но святое масло, которое он нес, было более убедительным, чем любое заклинание, и он послал безмолвную молитву силе, несмотря на свои недостойные мысли. Она остановилась в пяти шагах от него, и на ее лице не было ни капли страха – ни перед священником, ни перед благословенным оружием, что он нес … ни даже перед Самим Богом.

* * *

Сэнди сглотнула ярость, смотря мимо священника на Гарриет, прикованную на фоне ожидающего ее костра. Но потом она увидела его белое от ужаса лицо, и она почувствовала какое-то восхищение мужеством – или верой – которое удерживало его здесь.

Он уставился на нее, наполненными страхом глазами, а затем выкинул вперед руки. Что-то выплеснулось из чаши, которую он держал, но рефлекторно активировалось ее встроенное силовое поле. Густое, переливающееся масло стекло вниз, пойманное в миллиметре от ее кожи, и священник открыл рот.

“Прочь отсюда!” – закричал он, и она дернулась, поняв его. Его голос был высоким и хриплым от ужаса, но твердым, и он говорил на усеченной Церковной версии Универсального. “Уходи, Демон! Нечистый и проклятый, я изгоняю тебя во Имя Пресвятой!”

* * *

Стомалд выкрикнул заклинание со всей верой в него, когда сияющее масло покрыло демона. Она остановилась – может быть, она даже сделала шаг назад – и надежда вспыхнула в его сердце. Но затем надежда обернулась в еще больший ужас, демон не исчез во вспышке молнии, ни сбежал в ужасе. Вместо этого она подошла еще на шаг ближе … и она улыбнулась.

“Убирайся сам, жалкий и несчастный!” Он зашатался, потрясенный страшным грохотом демонического голоса, и его мозг разрывался. Никакой демон не мог говорить на Святом Языке! Он, спотыкаясь, отступил на шаг, поднимая руки в священном знаке, и демон рассмеялась. Она рассмеялась! – Я пришла за моим другом,” загремела она, “и горе вам, если вы навредили ей!”

Грохочущие раскаты смеха охватили его, словно эхо из Ада, и затем она протянула руку к ближайшему факелу. Святое масло с шипением вспыхнуло, укутывая её огненной короной, и ее голос прогудел из ревущего пламени.

“Убирайся, чтобы не умереть, грешный человек!” ужасно скомандовала она, и жар от ее безликой, огненной фигуры пошел за ним.

* * *

Шон наблюдал за противостоянием Сэнди со священником. От её усиленного имплантом голоса у него разболелась голова – только Бог знал, как это должно было звучать для священника! Но мужчина стоял на своем, пока она, облитая маслом, не коснулась огоня. Это было уж слишком, и он пустился бежать, наконец, спотыкаясь, падая, вскакивая на ноги и убегая к воображаемому святилищу его церкви, пока Сэнди переходя на смех преследовала его.

Но времени, чтобы полюбоваться ее тактикой не было, и он, закинул гравитационную винтовку и пересек площадь. Энергетическая пушка Таммана крошила булыжники, отгоняя жители еще дальше, но Шон этого не заметил. Он разбросал тяжелый хворост, как перекати-поле, с кровавой маской на лице схватил за цепи, удерживающие тело Гарриет и скрутил их как конфету. Они не выдержали, он швырнул их в сторону и ухватился за кандалы. Спина натужно распрямилась. Анкерные болты взвизгнули и порвались, как бумага, она все еще дышала и ее обмякшее тело скользнуло в его объятия, и он был достаточно близко, чтобы прочитать, наконец, состояние с ее имплантов непосредственно. Он побледнел. Повреждения были по крайней мере так плохи, как и говорил Брашан, и он держал ее, как ребенка, когда повернулся и побежал, как сумасшедший к скутеру.

* * *

Стомалд съежился в нефе сломанной церкви, качаясь на коленях и во всю свою силу молился на фоне камней взорванного свода над ним. Он цеплялся за здравомыслие до крови на пальцах, затем съежился от нового ужаса, когда что-то промелькнуло в небе за пределами деревни. Воющая полоса света, взорвалась сквозь звезды, эхом разнеся раскат грома, и горячий поток воздуха, с визгом, прошел вниз через растрескавшуюся церковную крышу, когда она низко пронеслась над Крагсендом.

Затем она исчезла, он закрыл лицо руками и застонал.

Глава 22

Отец Стомалд уставился на одежду на его церковном столе, в то время как за окнами скрипели повозки. Ниогарки убирали горы обломков с улиц Крагсенда, кричали погонщики и руководитель ремонтной бригады выкрикивал наряды, но люди, трудящиеся в самой церкви переговаривались только шепотом.

Молодой священник чувствовал их страх, этот кошмар, так же, не выходил и из его головы, а с ним еще больший ужас.

Матерь-церковь их подвела. Он подвел их, он собрал свою волю в кулак и коснулся окровавленной ткани еще раз. Но он был лишь священником в маленьком горном поселке, хотя он и совершил паломничество в Храм и служил в Аварийной Команде, когда первосвященник Вроксан произносил мессы. Он видел великолепие Храма и Святилища, где звучал Голос Бога и удивлялся изысканным одеяниям первосвященника, его великолепным тканям, сияющим золотой тесьмой и блестящими на них пуговицами….

И все это великолепие тускнело на фоне этих окровавленных одежд, как наивные детские представления о реальности.

Он заставил себя поднять китель, и его пуговицы засверкали в лучах солнечного света, проникающего через окно, собирая внутри себя Благословенное Звездное сияние. Но у него перехватило дыхание, когда он внутри разглядел странное крылатое существо – великолепный зверь, которого не возможно было и представить – выпрыгивающего из самого центра Звезды, претендуя на Божественное Могущество … так же как и объятый языками пламени демон, приближавшийся к нему.

Он бился в истерике порываясь отбросить одежду прочь. Богохульство! Богохульство изуродовать эти священные символы! Еще этот зверь, этот крылатый зверь, как крылатая эмблема посланцев Храма и, однако, в отличие от …

Он заставил себя успокоиться и осмотреть одежду еще раз. Блестящие как кнопки, они были лишь украшением, в отличие от кнопок на облачении первосвященника Вроксана. Дрожащим пальцем он проследил невидимую застежку, которая фактически застегивала тунику, и даже сейчас он не мог увидеть указание на то, как она работала.

Когда они вначале попытались снять оскверненную ткань с… женщины, еретички или … или демона, или кем она была …

Его плечи напряглись, и он заставил их расслабиться. Когда они пытались снять это с – неё – они не нашли никаких креплений, и ткань насмешливо противостояла их острыми клинками. Но затем, безнадёжно, он потянул на себя – это.

Ткань расстегнулась, и он облизал губы. Это было чем-то сверхъестественным. Невозможным. Но он держал это в своих руках. Это было так же реально, как и его плоть, и еще -

Он расстегнул тунику еще раз, гладя переход с рукава на плечо, и закусил губу. Он видел как шила его мать и в семинарии ему доводилось шить самому, чтобы знать, что ему нужно найти, но там не было никакого шва. Туника была единое целое, совершенной и неделимой, как если бы она была, соткана за один раз, а не сшита из нескольких элементов, ее портили только дыры, пробитые мушкетными пулями….

Он упал на колени, сложив руки в молитве. Даже легендарные ткацкие станки Эсвина не могли ткать такую ткань. Ни один из лучших портных Храма не мог сделать это без ниток или соединений. И никакие человеческие руки не могли создать такую магическую застежку.

Они должны быть демонами. Сказал он себе, отчаянно трепеща от страха, вспоминая громогласный голос демона. Но еще больший ужас был в его сердце, от накатывающихся и разбивающихся перед ним величественных слов Священного Языка, исходящих от демона!

Он застонал в пустой комнате, и вернулась запретная мысль. Он боролся с собой, чтобы отбросить её, но она висела на задворках его сознания, и он сильно, до боли, зажмурился, когда зашептал в тишине.

Они пришли из Долины Проклятых, и молнии сверкали в безоблачном небе над Долиной. Они ударили по Крагсенду огнем и громом. Один из них, в одиночку, снес всю крышу с его церкви. Другой разбил три тяжелых вагона. Третий из них вспыхнул живым огнем в святом масле Матери Церкви и смеялся-смеялся! И когда дым рассеялся прочь, Стомалд увидел больше вскипевших кусков стекла, мигающих, как драгоценные камни в лучах утреннего солнца, чем пепла, на месте где сгорела кузница.

Однако, при всей этой невообразимой силе, они никого не убили. Никого. Ни мужчин, ни женщин, ни детей. Даже ни единого животного! Даже тех людей, которые ранили и взяли в плен их собрата, и намеревавшихся сжечь её заживо….

Церковь учила любви к ближним, но демоны должны убивать – а не просто испугом прогонять беспомощных смертных с их пути! И никакой бес не должен был устоять перед словами Святого Языка, и уж тем более самому их произносить!

Он открыл глаза, поглаживая тунику в очередной раз, вспоминая красоту женщины, которая её носила, и вновь вернулся к мыслям, которые пытался прогнать. Они были не – не могли быть – смертные, и это сделало их демонами. Но демоны не говорили на Святом Языке, и демоны не беспокоились о своих, возможных, жертвах. И если женщина не может одеваться в облачения Матери-церкви, это были не те облачения Матери-церкви, но более прекрасные и более мистические, чем все, что Человек может сделать даже во имя славы Божьей.

Он закрыл глаза и задрожал от другого опасения, как солнце после бури, разбавляя его ужас с накатывающим на него изумлением. Ни одна женщина не может носить одежды Матери церкви, ни одна, но, возможно, были другие существа, которые могли. Существа небесной красоты, которые могут войти даже в эту проклятую долину, и поразить её демонические силы, с громом еще более смертоносным, чем сам Ад. Существа, которые могут говорить на Святом Языке … и не говорящие на другом.

“Прости меня, Господи,” прошептал он солнечному свету, струящемуся из окна. Его глаза сверкали, когда он поднял руки к свету, и он стоял, распахнув руки, обнимая его сияние.

Прости мое невежество, Господи! Пусть не падет Твой гнев на мою паству, ведь это была моя слепота, а не их. Они видели сквозь свой страх, но я – я должен был увидеть своим сердцем и понять!”

* * *

Гарриет Макинтайр открыла глаза и вздрогнула, когда тусклый свет проник в её голову. Боли не было, но она никогда не чувствовала себя такой слабой. Ее мысли путались, кружилась голова и подступала тошнота.

Она застонала, пытаясь пошевелиться, и испуганно вздрогнула, когда у неё это не получилось. Какая то тень склонилась над ней, и она моргнула. Половина ее видения было ужасно размытыми безликими бликами, а другая половина дрожала, как будто свет проходил через раскаленный воздух или слой воды. Слезы разочарования навернулись у неё на глазах, когда она напрасно пыталась сосредоточиться и почувствовала, как мир ускользает еще раз.

“Гарри?” Чья-то рука коснулась её, выводя из забытья. “Гарри, ты меня слышишь?”

Хриплый голос Шона был наполнен болью и беспокойством. Беспокойством за нее, смутно поняла она, и ее сердце сжалось от наполняющего его изнеможения.

“Ты слышишь меня? – повторил он нежно, и она призвала все свои силы, чтобы сжать его руку. Это пожатие могло бы смять сталь; теперь же ее пальцы едва дернулись, но его рука сжалась, когда он почувствовал движение.

“Ты находишься в лазарете, Гарри.” Его размытый контур приблизился, когда он опустился на колени возле ее кровати, и нежная рука коснулась ее лба. Она почувствовала, как дрожат его пальцы и голос. “Я знаю, что ты не можешь двигаться, милая, но это потому, что в медотсеке импланты отключаются. С тобой будет все в порядке”. Ее глаза, в замешательстве, снова закрылись. “С тобой, будет все в порядке, – повторил он. “Ты поняла, Гарри?” Она прониклась настойчивости, с которой он это произнес и еще раз пожала его руку. Ее губы дрогнули, и он наклонился над ней, напрягая свой улучшенный слух до предела.

“Люблю … вас … всех….”

Его глаза вспыхнули, когда угас слабый шепот, но ее дыхание было медленным и регулярным. Он долго и неподвижно смотрел на неё какое то время, затем опустил её руку, положив её рядом с ней и погладив её еще раз, затем откинулся на спинку кресла.

* * *

В течении нескольких следующих дней, просыпаясь из забыться, невозможность сориентироваться приводила её в ужас, делая мысли более ясными. Гарриет раньше, однажды, уже попадала в серьезную переделку – в аварию на гравицикле, в которой она сломала обе ноги и руку, еще до того, как она была полностью усовершенствована – и имперская медицина поставила ее обратно на ноги за неделю. Сейчас же, прошло несколько дней, прежде чем она смогла находится в сознании более минуты, и смогла узнать о своих ужасающих травмах. Хуже того, она не могла вспомнить, что произошло. Она не имела ни малейшего представления о том, как она была ранена, но она полагалась на обещание Шона. С ней было все в порядке. С ней будет все в порядке, если она не будет сдаваться….

И затем, наконец, она проснулась, лежа в тишине на кровати, головокружение и тошнота исчезли. Ее губы пересохли и она лизнула их, уставившись в почти абсолютную темноту.

“Гарриет?” На этот раз это был Брашан, и она медленно повернула голову, с замиранием сердца прислушиваясь к послушным мышцам. Она моргнула, пытаясь сосредоточиться на его лице, и ее лоб нахмурился, когда у неё это не получилось. Как она ни пыталась, половина ее зрения представляло картину электрических разрядов в сверкающем тумане.

“Б-Брашан?” Её голос был хрипловатым. Она попыталась прокашляться, затем ойкнула, когда шестипалая нечеловеческая рука скользнула под нее. Он обхватил ее затылок, приподнимая её, пока матрас принимал новую форму у неё за спиной, и держа в другой руке стакан. Ее губы прикоснулись к спасительной влаге, и она выдохнула, когда ледяная вода заполнила ее рот. Обезвоженные ткани, казалось, мгновенно её поглощали, будто никогда не пробовали ничего более приятного.

Он дал ей возможность сделать еще несколько глотков и убрал стакан в сторону, усадив ее обратно на подушку. Она закрыла правый глаз, и снова вздохнула, когда мучительные блики исчезли. Ее левый глаз повиновался ей, фокусируясь на ящере с длинными хоботом на лице и отмечая его озабоченность по почти плоскому гребню.

“Брашан,” повторила она. Ее рука поднялась, прикасаясь к нему.

“Доктор Брашан, пожалуйста,” сказал он с Нарханским подобием улыбки на губах.

“Мне стоило бы догадаться.” Она улыбнулась ему в ответ, и если ее голос и был слаб, то он уже был более похож на её обычный голос. “Ты всегда лучше обращался с медицинским компьютером.”

“К счастью,” раздался еще один голос, и она повернула голову, когда с другой стороны появилась Сэнди. Ее подруга улыбнулась, но ее глаза вспыхнули, когда она опустилась в кресло и коснулась её рукой.

“О-о, Гарри,” прошептала она. У неё хлынули слезы, и она почти со злостью смахнула их. “Ты напугала нас, дорогая. Боже, как ты нас напугала!”

Рука Гарриет сжалась, и Сэнди наклонилась, чтобы прикоснуться к неё щекой. Она на мгновение замерла, короткие коричневые волосы окружили шелковистым облаком очень тонкое запястье, а потом она глубоко вздохнула и выпрямилась.

“Извини,” сказала она. “Я не хотела быть столь эмоциональной. Но ‘Доктор Брашан’ чертовски хорошо спас тебе жизнь. Я – ” ее голос задрожал, прежде чем она снова вернула его под контроль ” – Я не надеялась, что он сможет это сделать.”

“Тише,” успокаивала её Гарри. “Тише, Сэнди. Со мной все в порядке.” Она улыбнулась немного дрожащим голосом. “Я знаю, я в порядке – Шон обещал мне.”

“Да. Да, он обещал.” Сэнди достала платок и прочистила нос, затем на заплаканном лице появилась улыбка. “В самом деле, он будет укорять себя, что его здесь не было, когда ты проснулась, но Брашан и я отправили его обратно в постель меньше часа назад.”

“С остальными все в порядке?”

“У нас все в порядке, Гарри. Все хорошо. Шон слегка повредил левую руку – он сам себя загнал слишком сильно – но это несущественно, и уже все хорошо. Просто истощение. Пока ты была без сознания, Брашан безвылазно пропадал здесь, в лазарете, и Шон готов был убить любого, кто предлагал ему от тебя отлучиться, бедняга Там взял на себя всю основную нагрузку.”

“Там и ты, значит,” сказала Гарриет, видя усталость на ее лице.

“О-о, ну может быть.” Пожала плечами Сэнди. “Но я не оставляла корабль – Там в одиночку отправлялся туда и обратно за компьютером.”

“Компьютер?” Растерянно произнесла Гарриет. “Какой компьютер?”

“Компьютер мы-” С удивлением в голосе начала было Сэнди и остановилась. “О-о. Что последнее ты помнишь?”

“Мы были … шли к долине?” Неуверенно произнесла Гарриет. “Там какая-то … оборонительная система, я думаю. Я – “Она выпустила руку Брашана, чтобы прикоснуться к ее правому глазу. “Это то, что со мной случилось?”

“Нет”. Сэнди погладила её по руке. “Это случилось позже. Мы расскажем тебе все об этом, но главное, мы нашли персональный компьютер и привезли его сюда. Он в ужасном состоянии, но Тамму удалось частично его восстановить, и, похоже, что это какой-то дневник. Я думаю – ” она улыбнулась, с любовью ” – он с головой ушел в него, что бы меньше переживать за тебя.”

“Дневник?” Гарриет сильно потерла закрытый глаз, а ее открытый глаз заблестел. “Это звучит хорошо, Сэнди. Я просто хочу, я-”

“Гарри.” Спокойно прервал их Брашан, и его рука сомкнулась на ее правом запястье, отнимая пальцы от ее глаза. “Почему ты трешь глаз?”

“Я-ох, это, наверное, просто так,” сказала она немного странным голосом. Отвергая мысль о проблеме.

“Скажи мне,” приказал он.

“Я… – Она сглотнула. “Я просто не могу заставить его сфокусироваться.”

“Я думаю, что не только это.” Его голос не допускал возражений, и она почувствовала, что ее губы задрожали. Она попыталась их успокоить и повернулась прямо к нему лицом.

“Я думаю, что он ослеп,” произнесла она, и услышала тихий вздох Сэнди рядом с ней. “Все, что я вижу … размытые пятна и блики.”

“Это тебя сейчас беспокоит?”

“Нет.” Она сделала глубокий вдох, с удивлением понимая, что от признания существования проблемы, ей стало легче. “Нет, если его закрыть.

“Открой его”. Она повиновалась, а затем мгновенно закрыла его. Блики были еще сильнее, чем когда-либо, режущую боль не могли сгладить даже ее импланты.

“Я … Я не могу.” Она облизнула губы. “Больно.”

“Я вижу,” сказал он, и она почувствовала, что её нервное напряжение спало от его спокойного голоса. “Я предполагал, что возможны проблемы, но ты ничего не говорила – ” Его гребень изобразил пожатие плечами.

“Что не так?” Она удивилась и порадовалась спокойствию, с которым произнесла это.

“Ничего непоправимого, я тебя уверяю. Но, как известно, лазарет Израиля предназначен для лечения костей и тканей, а так же регулировки имплантов, но никогда не был предназначен для вживления имплантов или их полного ремонта. Его разработчики – ” Он криво улыбнулся Нарханской улыбкой “– предполагали, что травмы, такие как эта, будут рассматриваться на борту его корабля носителя, который, увы, вне нашей досягаемости.”

Он замолчал, и она кивнула, чтобы он продолжал.

“Тебя подстрелили в правый висок, в левое плечо, и правое легкое, тяжелым снарядом,” спокойно объяснил кентавр. “Несмотря на примитивность оружия, оно обладало достаточной мощностью на такой короткой дистанции, чтобы разрушить даже улучшенные кости человека, но тот выстрел, что пришелся тебе в голову, к счастью, был под углом и прочности черепа хватило, чтобы отклонить его.”

Она тяжело вдохнула, когда он перечислил ее раны, но кивнула, чтобы он продолжал, и в его глазах мелькнуло одобрение её мужеству.

“Твои импланты остановили кровопотерю из ран на плече и в легком. Легкое было задето достаточно сильно, но его заживление прошло нормально. Ранение в голову привело к внутричерепному кровотечению и повреждению тканей” – она напряглась, но он спокойно продолжил – “пока я не вижу никаких признаков нарушения двигательных функций, хотя могут быть некоторые необратимые потери памяти. Твои же зрительные проблемы, однако, произошли не из-за повреждения тканей, а от повреждения встроенного импланта. Осколки кости попали в мозг, а также вперед, дойдя до в глазницы. Травмы глазной цепочки поддаются лечению, и зрительный нерв не затронут, но имплант, в отличие от тела, восстановить не возможно. Я знал, что он был поврежден, но я надеялся, что повреждение будет менее серьезным, чем ты описываешь.”

“Это только аппаратная проблема?” Волна облегчения нахлынула на неё после его кивка, но затем она нахмурилась. “Почему бы просто не выключить его вручную?”

“Я могу причинить еще больше вреда. Даже простое его извлечение – задача для высоко квалифицированного нейрохирурга, до чего я явно не дотягиваю, и может привести, в лучшем случае, к полной слепоте, до тех пор пока мы не получим надлежащую медицинскую помощь, в любом случае – я ничего не могу с этим сделать.”

“Хорошо, но тебе придется что-то сделать. Я знаю, что ты уменьшил здесь освещение, но даже так я не могу держать его открытым!”

“Я знаю. Но, как ты отметила, пока свет не попадает в глаз ты не испытываешь дискомфорт. И вместо того, что бы рисковать повреждением целого зрительного нерва, я бы предпочел, просто его прикрыть.”

“Глазная повязка?” Пересиливая себе, ее губы искривились в абсурдности такого архаичного подхода. Сэнди лишь усмехнулась.

“Йо, хо, хо и бутылка рома!” прошептала она. Гарриет бросила в её сторону одноглазый взгляд, но она только улыбнулась, основательно успокоенная тем, что повреждение было не на всегда, получив такое простое объяснение.

“Более того.” Брашан смерил Сэнди тяжелым взглядом, затем посмотрела на Гарриет. “Учитывая неповрежденный имплант левого глаза, ты должна быть в состоянии настроить подавление одного фантомного канала.”

“Глазная повязка”. Вздохнула Гарриет. “Боже, я надеюсь, ты сделаешь голограмму этого, Сэнди. Я знаю, ты просто умрешь, если упустишь такую возможность!”

“Чертовски верно,” сказала Сэнди, приглаживая волосы на Гаррином лбу.

* * *

“Но вы должны сообщить об этом, Отец!” Тиболд Рариксон уставился на священника в неверии, но улыбка Стомалда была безмятежной.

“Тиболд, я сообщу об этом, но не сейчас.” Капитан гвардии начал было протестовать, но Стомалд остановил его жестом. “Я сообщу,” повторил он, “но только тогда, когда я буду уверен в том, что именно я сообщу.”

“Что вы сообщите?” Произнес Тиболд со страхом в глазах, но затем его врожденное уважение к духовному сану взяло над ним вверх и он глубоко вздохнул. “Отец, при всем уважении, я не вижу, в чем проблема. На Крагсенд напали демоны, которые выжгли до основания пятую часть села!”

“В самом деле?” Стомалд улыбнулся и принялся расхаживать по комнате, чувствуя на спине чужой взгляд. Если бы и был какой то человек, с которым он захотел бы поделиться своим восторженным удивлением, то Тиболд был этим человеком. Этот упрямый воин, тем не менее был добрым человеком, чье чувство жалости не могла подавить даже война. И, несмотря на его Гвардейское звание и традиционное Малагорское раздражение внешним контролем, в табеле о рангах Крагсенда он стоял так же высоко как и сам Стомалд. Но при всем своем желании, как Стомалд может объяснить ему то, что он сам видел теперь так ясно?

Он глубоко вздохнул и повернулся к гвардейцу.

“Мой друг,” сказал он вкрадчиво: “Я хочу, чтобы ты меня внимательно выслушал. Здесь, в нашем крошечном городе произошла великая вещь – больше, чем ты можешь даже представить. Я знаю, ты боишься, и я знаю почему, но есть некоторые моменты о ‘демонах’, которые ты должен рассмотреть. Например … “