Текст книги "Наследники империи (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 36 страниц)

Теперь Колин повернулся к Нинхурзаг. “В Управлении военно-морской разведки (УВмР) есть новости, Хурзаг?”

“Скорее нет.” Как Гор и Джилтани, эта простая, коренастая, привлекательная женщина прилетела на Землю на борту Дахака. Как и Гор (но не как Джилтани, которая в то время была ребенком), она присоединилась к мятежу капитана Флота Ану, только чтобы к своему ужасу обнаружить, что это лишь первый шаг главного инженера Дахака в его планах развала Империи. Но в то время как Гор оставил Ану и начал против него длившуюся тысячелетия партизанскую войну, Нинхурзаг оказалась в заточении в стазисе в антарктическом анклаве Ану. Когда ее в конце концов разбудили, ей удалось связаться с партизанами и передать им информацию, которая и сделала последнюю, отчаянную атаку на анклав возможной. Сейчас, как адмирал Флота, она возглавляла военно-морскую разведку и с удовольствием описывала себя как исполнителя команды Колина “Фас” или “Шпиона Главнокомандующего.” Колину нравилось повторять Нинхурзаг, что придуманная им собственнолично для нее аббревиатура была донельзя удачной.

“У нас все еще есть проблемы,” продолжила она, “потому что Гор прав. Когда вы переворачиваете мир с ног на голову, вы получаете много недовольных. С другой стороны, Ачуультани стали причиной гибели полмиллиарда человек, и все в знают, кто всех спас. Почти все готовы оправдать тебя и Танни в том, что делаете вы или мы от вашего имени. Гус и я следим за недовольными, но большинство из них недолюбливает остальных еще со времен до Осады, что создает трудности в процессе сотрудничества. Даже если они откажутся от этого, у них не получится разрушить в остальных ту преданность, которую испытывает к вам человечество.

Колин уже не краснел, когда ему говорили подобные вещи, он только задумчиво кивнул. Густав ван Гельдер был у Гора министром безопасности, и в то время, как Нинхурзаг разбиралась в возможностях имперских технологий намного лучше него, Гус научил ее многому в работе с людьми.

– Честно говоря, – продолжила Нинхурзаг, – я была бы более счастлива, если бы нашла серьезный повод для беспокойства.

– Почему же? – спросил Колин.

– Думаю, я похожа на Гора в опасениях чьего-то укуса. Мы двигаемся вперед столь быстро, что я даже не успеваю вычислить всех игроков, тем более тех, кто может строить козни, и они могут уйти как сквозь решето даже через самые строгие меры безопасности. Для примера, мы с Дахаком и всей командой моих самых толковых парней и девчонок зря потратили часы на то, чтобы разобраться в идентификации Ану всех его земных союзников.

“Ты хочешь сказать, что мы еще не со всеми разобрались?!” резко выпрямился Колин, а сидящая сбоку от него Джилтани напряглась. Нинхурзаг удивилась их реакции.

– Ты не сказал ему, Дахак? – спросила она.

“Я сожалею, – в мягком голосе чувствовалось непривычная неловкость, “что не сделал этого. Или, скорее, что сделал это столь не однозначно.”

“И что, черт побери все, это значит?” Потребовал Колин.

“Это значит, Колин, что я включил эту информацию в загруженные на твой имплант данные, но я не акцентировал на ней внимание.”

Колин нахмурился и произвел необходимую ментальную последовательность для открытия хранящихся на импланте данных. Проблема с имплантами заключалась в том, что информация на них попросту хранилась, и пока кто-то не воспользуется ею, он может и не знать о содержимом пакета данных. Теперь отчет Дахака был развернут у него в мозгу, и Колин не сдержал проклятие.

– Дахак, – горестно начал он. – Я же говорил Тебе…

– Да, говорил. Компьютер колебался мгновение, затем продолжил. – Как тебе известно, мои возможности в таких человеческих качествах, как “интуиция” и “воображение” ограничены. Я понял, когда ты говорил мне, что у человеческого мозга отсутствует собственный поиск и возможности для этого, но я иногда упускаю рамки этих возможностей. Я больше не забуду этого.

В голосе компьютера и вправду сквозило смущение, и Колин пожал плечами.

– Все в порядке. Это больше моя вина, чем твоя. Конечно же, ты мог с полным правом ожидать, что я хотя бы прочитаю твой отчет.

– Может быть. Но, тем не менее, обязанность предоставлять тебе необходимые данные возлагается на меня. Отсюда следует, что мне желательно осведомляться, чтобы быть уверенным, какие, собственно, данные тебе нужны.

– Не заставляй шуметь свои диоды. Колин повернулся к Нинхурзаг, когда Дахак издал звук, используемый им для обозначения смешка. – Ладно, я узнал об этом сейчас, но я не вижу, как мы могли их пропустить… если таковое и было.

“Как довольно легко, фактически, Ану и его сторонники провели тысячи лет, управляя населением Земли, и у них было огромное число контактов, включая множество людей не имевших представление, на кого они работали. Мы захватили большинство их важных шишек, когда штурмовали его анклав, но Ану, не имел возможность собрать всех их в него. Нам удалось вычислить большинство важных игроков из его захваченных отчетов, но большое количество мелкой рыбешки пропущено.

“Те люди не волнуют меня. Они знают то, что произойдет, если они привлекут к себе внимание, и я ожидаю, что большинство решили стать очень верными подданными Империи. Но что действительно меня немного волнует, это то, что Киринал, кажется, управляла по крайней мере двумя совершенно секретными группами, о которых никто больше не знал. Когда Вы и ‘Танни убили ее ударом по Куэрнаваки, то, даже Ану и Ганхар не знали, кем были те люди, таким образом, они никогда не собирались в анклаве, перед заключительным нападением.”

“Мой Бог, Хурзаг!” Хэтчер казался потрясенным. “Вы подразумеваете, что мы все еще имеем в высшем эшелоне людей, которые работали на Ану, и сейчас свободно работающих вокруг нас?”

“Не больше чем дюжина, самое большее,” ответила Нинхурзаг, “и, как остальная мелкая рыбешка, они не собираются привлекать к себе внимание. Я предлагаю не забыть о них, Джеральд, но учитывать хаос, в котором они находятся. Они потеряли своего покровителя, когда Колин убил Ану, и, как Гор и я говорили, мы перевернули целое общество Земли вверх тормашками, таким образом, они, вероятно, потеряли большую часть влияния, которое они, возможно, имели в старой структуре власти. Даже у тех, кто не остался за бортом, есть только их собственные ресурсы чтобы работать, и нет никакой возможности вынудить их что-либо сделать, что могло бы привлечь внимание к их прошлым связям с Ану.”

“Адмирал Макмахан прав, Адмирал Хэтчер,” сказал Дахак. “Я не хочу сказать, что они никогда не будут угрожать нам снова, в самом деле тот факт, что они сознательно служил Ану указывает не только на их преступление, но также на их амбиции и способности. все же они больше не обладают структурой поддержки. Лишенные монополии Ану на Имперскую технологию, они становятся просто еще одной преступной группой. Хотя было бы глупо предполагать, что они не способны к созданию новой структуры поддержки, а нам отказаться от их поиска, они представляют собой угрозу не более, чем любая другая группа недобросовестных лиц. Кроме того нужно отметить, что они были организованы на основе мобильных групп, которая предполагает, что члены какой либо одной группы знали бы только других членов той же группы. Согласованные действия любым большим их количеством являются, по этому, маловероятным.”

“Ха!” Хэтчер проворчал скептически, затем заставил себя расслабиться. “Хорошо, я предоставляю это вам, но меня раздражает знание того, что приспешники Ану все еще вокруг.”

“Меня так-же, как и тебя,” согласился Колин, и Джилтани кивнула рядом с ним. “С другой стороны, как по мне, это звучит будто ты, Дахак и Гус – контролируете ситуацию, Хурзаг. Занимайтесь этим, и непременно сообщите мне если, что-то – я говорю, все что угодно – изменяется в отношении этого.”

“Конечно,” спокойно сказала Нинхурзаг. “Между тем, мне кажется, наибольшие потенциальные опасности лежат в трех областях. Первая, негодование стран третьего мира, как подметил Гор. Множество тех людей все еще рассматривает Империю как расширение Западного империализма. Даже некоторые из тех, кто действительно полагает, что мы прилагаем все усилия, чтобы относиться ко всем справедливо, не могут полностью забыть, что мы навязывали наши мысли и контроль над ними. Я думаю эта проблема ослабнет со временем, но она будет с нами в течение очень многих последующих лет.

“Вторая, у нас есть люди стран Первого мира, которые видят, что их позиции в старых структурах власти рушатся. Некоторые из них были реальной головной болью, как старые профсоюзы, которые все еще борются с нашей ‘разрушающей работу новой технологией’, но, опять-таки, большинство из них, или их детей, придет к нам, со временем.

“Третья, и самая тревожащая, в некотором смысле, религиозные фанатики.” Нинхурзаг несчастно нахмурилась. “Я только не понимаю менталитет правоверных достаточно хорошо, чтобы чувствовать себя уверенно в контакте с ними, и их там очень много, и не только в радикальных исламских блоках. В настоящее время нет никакого ясного признака организации. кроме этой ‘церкви Армагеддона’. однако, весьма сложно общаться с кем-то, кто убежден, что Бог на его стороне. Тем не менее, они не представляют серьезной угрозы, если они не сливаются в нечто большое и противное… и согласно Великой Хартии гарантирующей свободу вероисповедания, мы мало что можем сделать, до тех пор пока они не пробуют сделать что-то открыто изменническое.”

Она замолчала, вспоминая, все ли сказала, потом пожала плечами.

“Это все, на данный момент. Много шума, но нет настоящих признаков чего-то по-настоящему опасного. Мы держим глаза открытыми, но по большей части это просто требуется время, чтобы уменьшить напряженность.”

“Хорошо”. Колин откинулся назад и поглядел вокруг. “У кого-либо есть что-нибудь еще, на что мы должны обратить внимание?” Все покачали головой в ответ, и он поднялся. “В таком случае, давайте посмотрим, что делают дети”

* * *

В восьмистах с лишним световых лет от Бирхата, мужчина повернул стул к окну и напряженно посмотрел вдаль не фокусируя взгляд, чтобы рассмотреть что-то далеко за его пределами.

Он отвернул старомодный вращающийся стул назад с нежным скрипом и взялся за подбородок, постукивая по нему указательным пальцем, поскольку он рассматривал изменения, с которыми столкнулся его мир… и другие изменения предложенные им по пути. Потребовалось почти десять лет, чтобы достигнуть положения, в котором он нуждался, но достигнув этого, он его имел – и он признавал, что сделал это без непосредственной помощи Императора. игра вот-вот должна начаться.

Он признал, что не было ничего неотъемлемо неправильного ни в концепции Империи, ни даже Императора для всего человечества. Конечно, кто-то должен был заставить человеческий род объединиться, несмотря на его традиционную разобщенность, и у человека на стуле не было иллюзий о его разношерстности. С лучшим из намерений (принимая что они существовали. мнение, с которым он не обязан был соглашаться), немногие из миллиардов Землян представляли то, как создать своего рода демократическое мировое государство с нуля. Даже если и был один, демократические государства были общеизвестно близорукими в подготовке к проблемам, которые лежали за пределами горизонта, а работа по окончательному нанесению поражения Ачуультани собиралась занять столетия. Нет, демократия для этого не подходит. Конечно, он никогда не был сторонником такой формы правления, или Киринал никогда не приняла бы его на работу, поступила бы она так сейчас?

Не то, чтобы его собственные взгляды на демократическое правительство имели значение, с одной стороны было ясно: Колин намеревался осуществить свои прерогативы центральной власти прямого правления человечеством. И, человек на стуле размышлял, Его Императорское величество делал превосходную работу. Он был, вероятно, самым популярным главой государства в истории Земли, и, конечно, был еще один момент, что вооруженные силы Пятой Империи были абсолютно. можно было бы сказать почти фанатично. лояльны к их Императору и Императрице.

Все это и человек в кресле это признавал, делало задачу трудной. Но если бы игра была легка, то любой мог бы в нее играть, и думается, это было бы затруднительно!

Он хихикал и тихонько качался, слушая мягкое, музыкальное скрипение его стула. Фактически, он скорее восхищался Императором. Сколько людей, могло бы, возродить империю, которая умерла со всем ее населением за более чем сорок пять тысяч лет до этого и короновал себя ее правителем? Это было великолепно выполнено, независимо от военного преимущества, которым Колин Макинтайр, возможно, наслаждался, и человек на стуле снимал перед ним шляпу.

К сожалению, мог быть только один Император. на сколько бы он не был квалифицирован, решителен и находчив, мог быть всего лишь один … и он не был человеком на стуле.

Или, человек на стуле поправил себя с улыбкой, пока нет.

Глава 2

– Закончил, Гор?

Планетарный правитель Земли поднял голову и поморщился, увидев входящего к нему в кабинет Лоуренса Джефферсона.

“Нет”, сказал он мрачно, сбросив данные чипа в безопасное хранилище “, но я уже близок, так что в ближайшую декаду все будет готово. Не каждый день мои внуки отмечают двенадцатилетие, так что это более важно на данный момент.”

Джефферсона рассмешило то, как Гор бросил чип и послал команду своему настольному компьютеру закрыть хранилище, и на губах старика, так-же, промелькнула улыбка. Он бросил взгляд на портфель Джефферсона.

“Я вижу, вы и дома не расстаетесь с работой.”

“Я иду не на вечеринку. Кроме того, это не ‘моя’ работа. это копия отчета Гуса адмиралу Макмахану об этой демонстрации против Нархани.”

“Ох.” Воскликнул Гор с отвращением которое в нем ощущалось. “Вы знаете, я научился преодолевать предубеждения. Мы все страдаем от этого, в некоторой степени, но эта демонстрация против Нархани просто, старомодный фанатизм.”

“Верно, но тогда различие между предубеждением и фанатизмом обычно – глупость и недостаточное образование. Нархани находятся на нашей стороне; мы только должны доказать это этим идиотам.”

“Так или иначе я сомневаюсь, что они оценили бы Вашу терминологию, Лоуренс.”

“Я называю их так, как я их вижу.” Усмехнулся Джефферсон. “Кроме того, вы здесь единственный человек. Если об этом станет известно кому-то еще, то я знаю, к кому идти.”

“Я буду иметь это в виду.” Гор выключил свой компьютер через свой нейроинтерфейс, когда они вышли из офиса и два вооруженных Морских пехотинца вытянулись перед ними. Их присутствие было формальностью, но Морские пехотинцы Гектора Макмахана выполняли свою работу со всей серьезностью. Кроме того, Гор был пра-пра-пра-..прадедушка их Командира.

Двое мужчин спустились на старомодном лифте на первый этаж. Старая белая Башня НАСА Шепардского Центра была штаб-квартирой Гора все то время пока Земля была в Осаде, и он всячески сопротивлялся всему давлению, чтобы уехать из Колорадо на основании того, что Шепардский Центр никогда не был ничьей столицей, и это поможет разрядить националистическую ревность. Кроме того, ему понравился местный климат.

Они пересекли площадь к терминалу мат-транса, и Джефферсон поблагодарил судьбу за свои био-импланты, видя свое парившее дыхание. Он не был военным, по этому у него не было полного набора имплантов, которые делали Гора вдесятеро сильнее обычного человека, но и того, что он имел, было достаточно, чтобы справиться с такой мелочью как низкая температура. Это было удобно, так как Земля еще не полностью вышла из мини ледникового периода, вызванного метеоритной бомбардировкой во время Осады.

Они болтали лениво прогуливаясь, наслаждаясь уединением, но Джефферсон был все еще немного смущен отсутствием телохранителей. Он взрослел и вырос на планете, где терроризм был выбран формой “протеста”, против правящей элиты, – а не других национальностей, и отчет в его портфеле был доказательством, как его домашний мир, кипящий негодованием, напрягался, чтобы сделать прыжок в технологиях на девять – десять тысячелетий. Все же при этом, насилие, направленное на губернатора Земли, было фактически невероятно. Гор провел людей Земли через кровавую бойню Осады, а также он был отцом их любимой Императрицы, и только особенно глупый маньяк нападет на него, чтобы сделать заявление.

Нет, отметил Джефферсон, история не изобилует глупыми маньяками.

Они вошли в мат-транс центр и Джефферсон напрягся. Он не был большим, просто огороженная платформа двадцать на двадцать метров, но понимание того, что этот ярко освещенный помост сделал примитивный деревенский житель, наводило оцепенение на вице-Губернатора.

Его шаг замедлился, и Гор усмехнулся над ним.

“Не принимай это близко к сердцу. И не думай, что ты – единственный, кого это пугает!”

Джефферсону удалось кивнуть, когда они ступили на платформу и био-сканеры, которые Колин Макинтайр приказал включить в каждую станции переноса, просканировали их со всей тщательностью. Мат-транс “был палачом Четвертой империи, путь, по которому вырвавшееся на свободу биологическое оружие заразило миры, в сотнях световых лет друг от друга, и он не желал, чтобы этот конкретный миг история повторился.

Проверка сканерами закончилась, и Джефферсон сжимая свой портфель в вспотевшей руке, с трудом пытался казаться беспечным, прислушиваясь к гулу сверхмощных накопителей энергии. Требования к энергии для переноса были астрономическими, даже по Имперским стандартам, и потребовалось почти двадцать секунд, чтобы достигнуть пикового значения. Затем свет мигнул… и Гор и Лоуренс Джефферсон сошли с другой платформы на планете Бирхат, в восьмистах световых лет от Земли.

И от чего появляется этот панический страх, подумал Джефферсон, выходя из приемного терминала мат-транса, если ничего не чувствуешь? Ничего. Это было противоестественно…интересно, а для человека напичканного био-имплантами и нервными усилителями это тоже не сильно приятно?

“Привет, дедуля.” Джефферсон увидел как генерал Макмахан пожал руку Гору и повернулся чтобы пожать ему. Колин просил меня встретить вас. Он сильно занят во Дворце.

“Занят, чем?” спросил Гор.

“Я не уверен, но он выглядел измотанным. Я думаю, – ” Гектор скривился “– что то из того, что делать с Коханной.”

“О, мой Бог! Что она натворила?”

“Я не знаю, пошли, машина ждет.”

“Черт побери, Коханна!” Колин вышагивал взад и вперед перед утилитарным столом, из-за которого он управлял Империей, теребя себя за нос, жест который его подчиненные знали слишком хорошо. “Я Вам говорил и говорю еще раз, что ты не можешь просто так пойти и поймать любого, кто тебе попадется под руку!”

“Но, Колин-” начала Коханна.

“Ни каких ‘Но, Колин’! Или не я тебе говорил согласовывать свои генетические эксперименты со мной прежде, чем ты их начнешь?”

“Да, конечно ты говорил, и я все с тобой согласовала”, виртуозно вставила Баронесса Коханна, Имперский министр биологических наук.

“Что?” Колин посмотрел на нее в недоумении.

“Я говорю, что согласовала это с тобой, я сидела прямо здесь, у тебя в кабинете вместе с Брашиилом, и говорила, что собираюсь делать.”

“ТЫ-!” Колин повернулся к ящероподобному, с длинным хоботом, размером с четверть лошади кентавру, разлегшемуся посередине ковра и комфортно скрестившему ноги. Тот пристально посмотрел на него своим глазами с двойными веками. “Брашиил, ты помнишь что-нибудь из того, о чем она говорит?”

“Да”, ответил Брашиил спокойно, через маленькую черную коробку, закрепленную на ремне на его туловище. Его голосовые связки были плохо приспособлены к человеческой речи, но он научился использовать свой био-имплант настолько хорошо, что мог заставить звукосинтезатор передавать эмоции, а не просто слова.

Колин глубоко вздохнул, затем сел на стол и скрестил на груди руки. Брашиил редко ошибался, и триумфальное выражение Коханны сделало Колина еще более несчастным, определенно, она об этом упоминала. Или что-то вроде того.

“Ладно”, вздохнул он, “и что именно она говорила?”

Брашиил закрыл внутренние веки для концентрации, и Колин терпеливо ждал. Само присутствие инопланетянина было достаточно, чтобы некоторые люди начали кричать в припадке, и Колин бы их понял, даже если он и не разделял их мнение. Безусловно, Брашиил был Ачуультани. Хуже того, он был единственным выжившим из флота, который пришел с задачей быстро и безоговорочно уничтожить планету Земля. Однако, он также был, существом, которое стало общепризнанным лидером военнопленных, которых Колин захватили после победы над основным вторжением, и большинство из этих заключенных, не все, но большинство, были еще более преданы идее окончательного поражения остальных Ачуультани, чем человечество.

В течение семидесяти восьми миллионов лет, народ гнезда Аку’Ултан разделял галактику на четыре части, и проводил набеги в каждой из них, уничтожая все разумные виды с которыми он сталкивался. Из всех своих потенциальных жертв, только человечество выжило, и не один раз, а уже трижды. За это Ачуультани называли этот сектор галактики “Сектор демонов”, но Брашиил и его братья знали то, что остальные еще не знали. Они знали, что весь их вид был порабощен компьютером с искусственным интеллектом, который использовали эти бесконечные убийства других рас, для укрепления веры Аку’Ултан в то, что Вселенная полна угроз их существованию, чтобы поддерживать программу “состояние войны” для удержания контроля над своим программным ядром, и поддержания своей тирании.

Не все люди были готовы принять их искренность, и именно поэтому Колин отдал планету Нархан тем, кто подал заявление на получение гражданства Империи. Нархан удалось избежать биологического оружия, по одной простой причине: никто не жил на ней, ее 2,67 силы тяжести делали атмосферу смертельной для людей не подвергшихся био-улучшению. Её воздух был немного плотнее даже для легких Ачуультани, и неудобно размещена. Она была достаточно далеко от Бирхата, и путешественники на мат-трансе должны были использовать Землю в качестве промежуточного пункта, чтобы добраться до столичной планеты, но её поселенцы попали под чары ее суровой красоты, и приступили к вызреванию их нового гнезда Нархан, как верноподданные своего повелителя человека, за пределами досягаемости истеричных ксенофобов.

“Коханна сообщила о ходе работ генной инженерии для воссоздания женских особей Аку’Ултан планеты Нархан”, наконец сказал Брашиил. Деспотичный компьютер уничтожил всё половое размножение устранив всех особей Ачуультани женского пола. Каждый Ачуультани был мужчина, и был или клоном эмбриона или зачат в пробирке. “После этого она обратилась к обсуждению ее предложения по увеличению нашей продолжительность жизни до уровня продолжительности жизни людей.”

Колин кивнул. Ачуультани-Нархани, поправил он себя, – были крупнее и гораздо сильнее, чем люди. Кроме того, они взрослели гораздо быстрее, но их нормальной продолжительностью жизни было чуть больше пятидесяти лет. Био-импланты, которые все взрослые Нархани, давшие клятву верности, получили сразу же, как только Коханна смогла разобраться в их чужеродной физиологии, увеличивали это время почти до трехсот лет, но это все равно, оставалось намного короче, чем для людей с био-имплантами.

Увеличение длительности жизни Нархани было непростым делом, но в отличие от людей, Нархани не имели предубеждения против биоинженерии. Они рассматривали её как факт жизни, учитывая их происхождение. Успешно проведенное в последние несколько лет клонирование ребенка, рожденной на Земле сестрой Джилтани, Исис, а также возможность воссоздания самок своего вида, еще более укрепляло их веру в биоинженерию.

“Мы обсудили практические аспекты,” продолжил Брашиил: “и я упомянул Тинкер Белл.”

“Я знаю, что вы сделали, но ведь я никогда не одобрял это.”

“Я сожалею, но я должен не согласиться,” сказал Брашиил, и Колин нахмурился.

Огромная собака Гектора, полулабрадор, полуротвейлер Тинкер Бел была влюблена в Нархани. Это смешило Колина, учитывая то, как собаки в каждом плохом научно-фантастическом фильме ненавидели “инопланетян”, но она очень сильно удивила Нархани. В гнезде Аку’Ултан не было ничего, даже отдаленно напоминающего собаку, – действительно, одно из самых странных вещей о гнезде было отсутствие любых форм животных, – и они нашли ее очаровательной. Почти каждый Нархани быстро приобрел собственную собаку, но они, как и любые другие земные животные, были бы не в состоянии выжить на планете Нархан и Нархани были неистово преданы своим четвероногим друзьям.

“Так, я знаю, что разрешил ограниченные био-изменения, чтобы вы могли взять с собой собак, но я никогда не рассматривал ничего подобного.”

“Я не могу, конечно, знать, что у вас на уме, но вопрос был поднят”. Колин сжал зубы. Нархани были умны, как люди, но менее творческим и гораздо более прямолинейны, “Коханна отметила, что генная инженерия позволит ей выпускать собак, которые не требовали бы био-импланты, и вы согласились. Затем она напомнила вам успехи Дахака в общении с Тинкер Белл и предположила что возможность для более осмысленного общения также может быть повышена.”

Колин открыл было рот, а затем резко закрыл его, так как его собственная память воспроизвела разговор. Она это упоминала, и он согласился. Но, черт возьми, она должна была знать, что он имел в виду!

Он закрыл глаза и сосчитал да пятисот. Дахак настаивал в течение многих лет, что лай, рычание и тявканье Тинкер Бел были более осмысленными чем люди думали, и он упорно продолжал анализировать ее звуки, что бы подтвердить свою точку зрения. Собаки не были умственными гигантами. Их познавательные функции были строго ограничены, и их способность управлять символами была фактически несуществующей, но они могли сказать гораздо больше, чем человечество могло предположить.

“Хорошо,” сказал он наконец, открывая глаза и с негодованием глядя на Коханну, которая смотрела на него невинным взглядом. “Хорошо. Я признаю, что вопрос поднимался, но ты никогда не говорила мне, что у тебя на уме что-то подобное.”

“Вообще то, я думала, что это само собой разумеющееся”, сказала она, услышал Колин горький ответ. Иногда он думал, что тысячелетия которые Коханна провела в анабиозе повлияли на ее ум, но он знал множество землян точно таких же, как и она. Она была блестящей и чрезвычайно любопытной, однако такие мелочи, как политические игры, войны, вспышки сверхновых были абсолютно неважны по сравнению с ее текущим проектом, – что бы это ни было.

“Хорошо”, повторил он, “у нас есть несколько миллионов землян, кто считает страшной простую биотехнику, Ханна.” Ее нос сморщился с презрением к такому отсталому невежеству, и он вздохнул. “Хорошо, таким образом, они неправы. Но это не изменяет их отношение, и если это их расстраивает, то как они отреагируют на Ваш обман эволюции?”

“Эволюция”, произнесла Коханна: “это неразумный статистический процесс, который представляет не более чем слепое сохранения случайных форм жизни, способных к выживанию в окружающей среде.”

“Пожалуйста, не говори так!” Колин провел рукой по волосам и старался выглядеть не столь затравленно. “Может быть, ты права, но слишком много землян рассматривают эволюцию как творение Бога. И даже те, кто не вспоминает о био-оружии, просыпаются от собственного крика!”

“Варвары” фыркнула Каханна, и Колин вздохнул.

“Я приказываю вам, чтобы вы их уничтожили”, пробормотал он, стараясь не встретиться с ее взглядом. “Ладно, отставить, в любом случае не сейчас. Но прежде, до принятия решения, я хочу увидеть их своими глазами. И вы больше не проводите генетические эксперименты вне чашки Петри без моего конкретного и письменного! – разрешения. Это понятно? “

Доктор холодно кивнула. Колин обошел свой стол и опустился на стул. “Решили, точка. Сейчас у меня через десять минут встреча с Гором и вице-Губернатором Джефферсоном, так что нам пора закругляться. Но прежде, чем разойтись, есть какие-нибудь проблемы. или неожиданности. с “Проектом Возрождение”?”

“Нет.” Коханна расслабила спину. Колин подметил про себя, что у нее был очень дикий нрав, когда она впервые пришла сюда, но сейчас она контролирует себя гораздо лучше. “Хотя,” добавила она многозначительно: “Я немного удивлена, что вы не возражаете против названия.”

“Мне жаль, что я не подумал об этом, когда Исис предложила это название, а сейчас уже ничего не изменишь. Да и используем мы его только для внутреннего пользования и классификации отчетов, таким образом, я не думаю что это расстроит кого-либо.”

“Хм!” фыркнула Коханна и скривила улыбку. “Ну, вообще то это больше ее проект, чем мой, так или иначе, так что мне не на что жаловаться. Во всяком случае, мы должны продвинуться в течение следующего года или около того.”

“Так скоро?” Колин был впечатлен, и поднял голову, чтобы пристально посмотреть на Брашиила. “И что обо всем этом думает твой народ, Брашиил?”

“Любопытно”, сказал пришелец, “и возможно немного испугался. Даже после всего, понятие о женщинах все еще довольно странное, и вынашивание птенцов матерью… специфичным. Большинство из нас, однако, стремится увидеть на кого они похожи. Что касается меня, то я жду их с большим интересом, хотя я вполне удовлетворен способом, которым появился на свет Брашиил.”

“Да, можно было бы сказать, что он весь в отца.” у расы Брашиила не было ни клише, ни игры слов, и тот не отреагировал, но Коханна вздрогнула, и Колин усмехнулся. “Хорошо, что будет, то будет.” Его гости поднялись, и он пригрозил пальцем Коханне. “Помни, что я сказал об экспериментах, Ханна! И я хочу увидеть их сам.”

“Поняла”,ответила доктор. Она и Брашиил вышли из кабинета, останавливаясь по пути, чтобы поприветствовать Гора, Гектора и Джефферсона. Колин откинулся на спинку стула и вздохнул. Господи! Объединение дотошных буквоедов Нархани с кем-то как Коханна просто напрашивалось на неприятности. Он не должен спускать с нее глаз.

Он открыл глаза и увидел, что его тесть изучает ковер. Вопросительно поднятая бровь требовала объяснения и Гор усмехнулся.

“Просто проверяю, на сколько глубоко впиталась кровь.”

“Вы не знаете, насколько ты близок к правде”, выдохнул Колин. “Иисус! Ведь сколько раз я читал ей лекции на эту тему!” Он обнял Гора и протянул руку к Джефферсону. “Рад видеть вас снова, мистер Джефферсон.”

“Спасибо, Ваше Величество. Вы бы могли видеть меня чаще, если бы я не должен был пользоваться мат-трансом.” Его дрожь была только полу-притворной и Колин рассмеялся.

“Я знаю. Когда я в первый раз использовал транзитную шахту, то чуть не обмочил брюки, а мат-транс еще хуже.”

“Но эффективный,” ответил коренастый, темноволосый вице-Губернатор с легкой улыбкой. “Очень эффективный, черт возьми!”