Текст книги "Наследники империи (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 36 страниц)

Глава 24

Шон скривился, когда его укрытый полем невидимости истребитель, один, из всего лишь трех находящихся на борту Израиля, парил над извилистым ущельем. Оно было чистым, глубоким, захватывающим дух, с вертикальными стенами, сужающимся снизу до менее чем двухсот метров, где оно было перегорожено земляными насыпями, и он понял, почему “еретики” отступили сюда, однако такое плотное размещение оставляло чертовски мало места для маневра.

Он проверил сканер. Скутеры Сэнди, Гарриет и Брашана перемещались как и истребитель, укрытые полем невидимости, но их поля были синхронизированы, что бы они были видимы для их собственных приборов, и они заканчивали финальные проверки.

Он пожалел, что им не хватило времени, чтобы проверить их самодельный голографический проектор должным образом. Было бы, так же, неплохо, чтоб у них было больше времени на планирование. Построение стратегии, меньше чем за десять часов, предлагало мало возможностей для тщательного разбора, хотя он и был вынужден признать, Сэнди, казалось, парировала все его серьезные возражения.

Самое сложное, во многом, было ограничение на то, что они могли бы предложить этим людям. Это должно быть ‘чудо’, которое спасет их на этот раз, но это должно быть единственным чудом Израиля, которое мог придумать его экипаж. Они не должны были использовать имперские технологии в радиусе ста километров от Храма, так как если они использовали бы их до этого радиуса, а потом перестали, результат был бы плачевным. Это не только сможет дать Храму надежду, но и внезапное прекращение наполнит ‘еретиков’ тревогой. Это убедило бы их, что они были еретиками, и что ‘ложные ангелы’ не могли противостоять Храму на его земле, и эти ограничения могли принести еще большие проблемы, чем то, как Гарриет вставляла палки в колеса.

Он надул губы и ему захотелось, чтоб его сестренка-близнец была чуть менее принципиальной. По ее настоянию, что они не в праве претендовать на божественный статус делало задачу трудной – и, наверное, скорее всего невероятной. Но она была права. Они нанесли достаточный ущерб, и, предполагая, что они выиграют войну, которую они спровоцировали, они должны будут в конечном счете убедить своих “союзников”, что они действительно не были ангелами. Кроме того, от требования их поклонения он чувствовал бы себя непристойным.

Он переключил свое внимание на армию Церкви. Земляные валы выглядели неприступными, но из них в долине образовалась воронка, и Храмовая Гвардия была занята развертыванием полевых орудий под покровом темноты. С рассветом, десятки из них смогут открыть огонь со всех сторон. Они не выглядели очень тяжелыми – они могли бы выстреливать пяти или шести килограммовые снаряды – но их было много, и он не видел ничего подобного в лагере еретиков.

“Хотелось бы, чтоб Сэндин папа был здесь,” пробормотал он.

“Или мой папа,” Хмыкнул Тамман. “А еще лучше, Мама!”

“Я согласился бы на любого из них, но Дядя Гектор собаку съел на истории. Я не знаток таких дерьмовых вещей как черный порох и пики.”

“Нам придется просто пройти обучение по-месту-работы. И, по крайней мере, у нас есть правильное снаряжение.” Тамман усмехнулся и постучал по своему, черному как сажа нагруднику. Шон, аналогично, был экипирован в нагрудник и кольчугу с рукавами. Доспехи, как и мечи позади их кресел, появились из автоматических мастерских Израиля, а материалы, из которых они были изготовлены, более чем в несколько раз превосходили все, что было в любом из лагерей под ними.

“Тебе легко говорить,” хмыкнул Шон. “Ты был большой мастак в фехтовальной команде – я, вероятно, сам себе снесу свою чертову голову!”

“Эти ребята большие спецы по обращению с мечом,” отметил Тамман. “Я не знаю, насколько фехтование поможет против этого. Но мы оба получили улучшенную скорость реакции, и ничего – ”

“Шон, время действовать.” тихая передача Сэнди прервала Таммана.

Тиболд Рариксон стоял за бруствером, вглядываясь в ночь, и потирая ноющую спину. Прошли годы с тех времен когда он последний раз работал мотыгой, но большинство его “войска” было только местным ополчением. Им еще предстояло узнать, что лопата была таким же оружием, как и любой меч … и казалось маловероятно, чтобы им хватило времени, чтобы усвоить урок. Он не мог видеть в темноте, но он знал, что там подтягивали вооружение, и указ Матери-церкви против обладания артиллерией, тяжелей чем аркебуза, у не церковных вооруженных формирований, давал Гвардии монополию на тяжелое вооружение. Конечно, у него не было даже никаких аркебуз, хотя его малагорцы могут оказаться неприятным сюрпризом. За исключением, что он столкнется с Гвардейцами, которые провели много времени в Малагоре, так что они знали все о тяжелых мушкетах, которые были Национальным товарным знаком княжества….

Он встряхнулся. Его блуждающие мысли разбегались, но это все, в действительности, не имело ни какого значения. Там было более чем достаточно Гвардейцев, чтобы принять на себя все мушкетные пули и сойтись клинками, что означало -

Его мысли прервались, поскольку тусклый сноп света внезапно запылал между ним и пикетами Гвардейцев. Он протер свои глаза и с трудом заморгал, но бледное сияние не собиралось исчезать, и он ткнул самого близкого часового.

“Эй, ты! Пойди позови Отца Стомалда!”

* * *

“Капитан Итун! Смотрите!”

Унтер-Капитан Итун, с проклятиями, вскочил, опрокинув на себя подогретое вино. Гвардейский офицер – один из очень немногих коренных Малагорцев в Храмовом отряде из беспокойной провинции – вытер свой нагрудник, и бурча себе под нос пошел в сторону пикета, который поднял шум.

“Посмотреть на что, Сургам?” спросил он раздраженно. “Я не могу …”

Его голос замер. Аморфное облако света зависло в пяти сотнях шагов от них, почти на краю траншеи земляного вала еретиков. Оно бурлило и колыхалось, становясь все ярче, пока он смотрел, и его волосы под шлемом пытались встать дыбом. Невероятные истории, рассказанные горсткой еретиков, которых они захватили, пронеслись у него в голове, и у него во рту все пересохло, когда жуткое свечение потекло к нему.

Он сглотнул. Если еретики были связаны с Долиной Проклятых, то, это может быть -

Он остановил себя, прежде чем подумал, это слово.

“Позовите Отца Уриада!” рявкнул он, и Сургам лично понесся в темноту с гораздо большей скоростью, чем обычно.

* * *

“Что такое, Тиболд?” Стомалду удалось, наконец, уснуть, и его разум был по-прежнему затуманен, в то время как он задыхался от своего торопливого бега.

“Посмотрите сами, Отец,” напряженно сказал Тиболд, и у Стомалда отпала челюсть. Шар света был выше, чем трое мужчин и продолжал расти.

“Я – Как давно это здесь?!”

“Не более пяти минут, но-” объяснение Тиболда оборвалось, и Гвардеец сглотнул так сильно, что даже Стомалд это ясно услышал, когда он упал на колени в благоговейном трепете.

Жемчужный свет внезапно померк, поднимаясь вверх, соединяясь со звездным сиянием и превращаясь в могучую фигуру.

“Святая Йорда оберегает нас!” выкрикнул кто-то, и фраза произнесенная невидимым часовым эхом пронеслась в голове у Стомалда, когда сине-золотая фигура возникла в ночи, освещенная страшным внутренним светом. Она была к нему спиной, и она была примерно в двадцать раз выше, чем когда он её видел в прошлый раз, но он узнал эти короткие волосы, постриженные как шлем из вьющегося шелка, и его губы сложились в негромкой, горячей молитве, когда он вспомнил громоподобный голос из бушующего пламени.

* * *

“Боже Милостивый!” Прошептал унтер-капитан Итун.

Свет, льющийся от загадочной фигуры освещал стены ущелья рябью сине-золотых волн, и её карие глаза сверкали, как маяки. Он боролся с паникой, фиксируя дрожащие сухожилия против желания упасть на колени, и криков ужаса, исходящих от его людей. Демон, сказал он себе. Должно быть, это демон! Но что-то было в этом суровом лице. Что-то решительное было в этих крепко сжатых губах. Может быть это еретики-?

Он отбросил мысли, дрожа на грани бегства. Если он такой большой, то вся его рота просто исчезнет, но он был всего лишь человеком! Как-?

“Бог оберегает нас!”

Он обернулся произнося про себя молитву и выдохнул с облегчением. Он протянул руку, не обращая внимание на боровшийся в нем страх, и дернул Отца Уриада.

“Что это, Отец?” потребовал он. “Во имя Господа, что это?”

“Я-” начал Уриад, и в этот момент призрак заговорил.

* * *

“Воины Матери-церкви!”

Стомалд ахнул, громогласный голос был в десять раз громче, чем в Крагсенде – в сто раз! Все люди вокруг него попадали на колени, закрывая руками свои уши, когда этот величественный голос на них обрушился. Несомненно, даже отвесные скалы должны пасть перед его силой!

“Воины Матери-церкви,” выкрикнул Ангел “отступите от этого безумия! Это не враги, они-ваши братья! Не ужели Пардал видел мало крови? Должны ли вы отступить перед невинными людьми, или пролить её еще больше?”

Гигантская фигура сделала один шаг вперед – один шаг, который покрывал двадцать шагов простых смертных-и склонилась в сторону перепуганной Храмовой Гвардии. Грусть отразилась на суровом лице и с мольбой вытянулась гигантская рука.

“Загляните в ваши сердца, воины Матери-церкви,” прогремел мелодичный голос. “Загляните в ваши души. Хотите ли вы испачкать ваши руки перед людьми и Богом кровью невинных детей и женщин?”

* * *

“Демон!” Закричал Отец Уриад, когда мужчина в ужасе к нему повернулся. “Я говорю вам, это демон!”

“Но-” начал кто-то было, и священник в неистовстве к нему повернулся.

“Глупец! Ты что, хочешь потерять свою душу? Это не Ангел! Это демон из Ада!”

Гвардеец дрогнул, и Уриад выхватил мушкет из турели. Человек уставился на него, и он устремился вперед, уклоняясь от рук, цепляющихся за него, чтобы в одиночку встретиться с громадной фигурой.

“Демон!” Его пронзительный крик прозвучал слабо и пискляво после такого величественного голоса. “Проклятый, мерзкий дьявол! Отвратительный, нечистый разрушитель невинности! Я изгоняю тебя! Убирайся в Ад, откуда ты пришел!”

Гвардейцы Храма были потрясены и изумлены, восхищаясь его мужеством, а высокая фигура посмотрела на него сверху вниз.

“Могли бы вы убить собственную паству, Священник?” Громогласный голос был нежен, и священнослужители в обеих армиях ахнули, так как это было произнесено на Святом Языке. Но Уриад взял себя в руки, и поднял мушкет к плечу.

“Убирайся, будь ты проклят!” закричал он, мушкет громыхнул и сверкнула вспышка.

* * *

“Это обратит их в бегство,” пробормотал Шон, корректируя истребитель, когда голографическое изображение Сэнди выпрямилось. “Почему, черт возьми, они не могли просто убежать? Получил захват, Тамм?”

“Да. Господи, я надеюсь, что этот идиот не так близко, как это мне кажется!”

* * *

“Священник” приятное, громогласное контральто неумолимо накатило на него, “вы не поведете этих людей к их собственной погибели.”

Иподьякон Уриад смотрел вверх, сжимая мушкет. Пороховой дым раздражал его ноздри, но пуля не достигла своей цели, и ужас взял вверх над его яростью. Он задрожал, однако если он побежит к своей армии, она сделает то же самое, с трудом убрав одну руку с приклада мушкета, он поднес руку к груди и поднял крест, который вспыхнул в его руке, освещенный сиянием струящимся из призрака, когда её рука указала на землю перед ней.

“Эти невинные находятся под моей защитой, Священник. Я не хочу, чтоб кто-то из них умер, но если кто-то и должен умереть, то это будут не они!”

Блестящий луч света полыхнул из её массивного пальца.

* * *

Тамман взмок, перенаправляя основной энергоисточник истребителя, в соответствии с лазерным целеуказателем, в луч. Он выждал еще секунду, дважды проверяя свои показания. Боже, как же это будет близко. Они никогда не рассчитывал на то, что какой-то идиот, будет настолько дерзок, чтобы выйти на встречу Сэндиному голографическому изображению!

* * *

Луч света коснулся земли, и двадцать тысяч голосов закричали в ужасе, когда огромные траншеи начали расползаться по долине, шириной в рост человека, и в три роста высотой. Грязь и пыль взметнулись вверх, когда в глубине взорвалась скальная порода, и Отец Уриад отлетел назад, словно игрушка.

Грубый запах каменной пыли проникал в нос и горло, и это было уже слишком. Гвардейцы закричали и бросились прочь. Часовые бросали оружие. Артиллеристы бросали свои пушки. Повара бросали свои ковши. Ничего не могло остановить людей, которые получили такой пинок, и Малагорские Гвардейцы Храма в панике устремились в ночь с безумным воем.

Луч света погас, сине-золотая фигура отвернулась от разбитого воинства Матери-церкви и повернулась в сторону людей Отца Стомалда.

Молодой священник заставил себя стоять на ногах, находясь на вершине земляного вала лицом к Ангелу, которого он пытался убить, и огненное величие её глаз охватило его. Он почувствовал, как отступил нахлынувший было на его страх, но благоговение и почтение удержало его на месте, и Ангел дружелюбно улыбнулась.

“Я приду к вам,” сказала она ему, “в менее страшной форме. Ожидайте меня.”

И величественная фигура света и величия исчезла.

Глава 25

Отец Стомалд, со стоном, присел ужинать за походный стол. Он не ожидал, что останется жив к этому времени, и он достаточно устал, что бы этому удивляться, если вообще на это стоило заморачиваться. Просто организация сбора неожиданных трофеев, оставленных Гвардией была изнурительной, но Тиболд был прав. Разгон одной армии не давал никакой гарантии победы, и это оружие было бесценно. Кроме того, к Гвардейцам может вернуться достаточно мужества, чтобы вернуть его, если оно не будет собрано.

Но, по крайней мере, решить, что делать с пиками и мушкетами был довольно просто. Других проблем было не меньше – более четырех тысяч Гвардейцев, вернулись и начали умолять, чтобы присоединиться к ‘Армии Ангелов’, когда чудо взяло вверх над их страхом. Стомалд приветствовал их, но Тиболд настоял, что бы ни один из новичков, даже желанный, не был принят беспрекословно. Это был лишь вопрос времени прежде, чем церковь попытается внедрить шпионов под видом новообращенных, и он предпочел сразу установить правила.

Стомалд понимал его точку зрения, но обсуждение что делать займет часы. Сейчас же у Тиболда было четыре тысячи новых рабочих рук; и когда они докажут свою искренность, они будут интегрированы в его подразделения – с, сухо отметил Тиболд – не Гвардейцами пополам, чтобы помочь подавить любой соблазн к измене.

Но все подобные вопросы, были вторичными для большинство людей Стомалда, на фоне более важных и насущных. За них заступились посланники Бога, и так как Малагорцы были слишком прагматичны, чтобы позволить радости помешать выполнить те задачи, которые по их мнению должны быть выполнены, они самопроизвольно озадачились сложением гимна. И Стомалд, как церковный лидер колоссального, больше чем он мог даже себе представить, числа паствы, был глубоко вовлечен в процесс планирования и проведения торжественной службы благодарения, которая одновременно начинала и завершала этот долгий, утомительный день.

Все это означало, что у него не было времени просто отдышаться, и еще меньше времени на еду.

Сейчас же он, покончив с остатками рагу, со вздохом откинулся на походный стул. Он мог слышать звуки лагеря, несмотря на то, что его палатка стояла на небольшой возвышенности, изолированно от всех остальных, для обеспечения традиционной конфиденциальности духовенства. Подобная изоляция беспокоило его, хотя возможность подумать и помолиться без посторонних было бесценным сокровищем, ценность которого он оценил, став руководителем.

Он поднял голову, глядя сквозь полог его палатки на подвешенный снаружи фонарь. Множество фонарей и факелов мерцали в узкой долине внизу, и он слышал мычание сотен ниогарков брошенных Гвардейцами. Там было несколько браналков – быстрых, вьючных животных, которые были хорошо востребованы, когда бежали воины Церкви – но ниогарки, в холке превышающие взрослого человека, будут бесценными, когда придет время перемещать их лагерь. И -

Его мысли улетучились, и он упал в ноги, когда воздух перед ним вдруг задрожал, как жар от пламени. Затем застыл, и он увидел Ангела, который спас его народ.

* * *

Шон и Тамман остались снаружи палатки укрытые своими портативными полями невидимости. Путешествие по лагерю, было … интересным, потому что люди не избегали вещей, которых они не могут видеть. Сэнди едва не раздавила грузовая повозка, и выражение ее лица, когда она отскочила в сторону, было весьма выразительным.

Шон планировал нанести этот визит еще прошлой ночью, но бегство разгромленных Гвардейцев, на ряду с большим количеством трофеев из брошенного ими лагеря, привело к тому, что он изменил свой график. Как ни крути, но Стомалду, пока он организовывал разбор свалившихся на них трофеев, точно не нужно было еще одно чудесное явление. Кроме того, эта задержка дала Шону время, чтобы посмотреть на то как работают ‘еретики’, и он был глубоко впечатлен военачальником Стомалда. Этот человек был профессионалом до кончиков ногтей, и солдат его калибра будет бесценным.

Но это было делом будущего, а сейчас он старался не смеяться над выражением лица священника, когда Сэнди внезапно материализовалась перед ним.

* * *

У Стомалда упала челюсть, и затем он пал на колени перед ангелом. Он изобразил Божественный молитвенный жест, в то время как его охватывало чувство собственной неполноценности, в сочетании с нарастающей радостью, что несмотря на его неполноценность, Бог счел нужным, прикоснуться к нему Своим Пальцем, и он, затаив дыхание, ожидал её волеизъявления.

“Встань, Стомалд,” негромко прозвучало на Святом Языке. Он уставился в пол своего шатра, затем, с трепетом, встал. “Посмотри на меня”, сказала Ангел, и он поднял глаза к ее лицу. “Так-то лучше.”

Ангел пересекла его палатку и села в один из лагерных стульев, а он смотрел на нее в молчании. Она передвигалась с легким изяществом, и она была даже меньше, чем он запомнил её в ту страшную ночь. Её голова была чуть выше его плеча, когда она стояла, но несмотря на её невысокий рост, в ней не было ничего хрупкого.

Каштановые волосы поблескивали при свете фонарей, постриженные накоротко, как у мужчины, но в неуловимом женственном стиле. Ее очерченные губы были сжаты, но все же он чувствовал, как ни странно, что эти губы сдерживали улыбку. На её треугольном лице выделялись огромные глаза, высокие скулы и решительный подбородок, которому не хватало красоты Ангела, раненного охотниками Тиболда, хотя оно и излучало силу и целенаправленность.

Она спокойно выдержала его взгляд, и он прочистил горло, роясь в своих молитвах, пытаясь что-нибудь вспомнить. Но что человек может сказать посланнику Бога? Добрый вечер? Как дела? Как ты думаешь, пойдет ли дождь?

Он не имел ни малейшего понятия, и глаза ангела сверкнули. Все-таки это был доброжелательный огонек, и она пожалела его косноязычное молчание.

“Я говорила, что навещу тебя.” Ее голос был глубоким для женщины, но без грома ее гнева он был нежным и приятным, и его пульс замедлился.

“Вы оказали нам честь, Святейшество,” произнес он, совладав с собой, и Ангел покачала головой.

”’Святейшество’ это священническое звание, а я пришелец с далекой земли.”

“Тогда … тогда, с каким титулом я должен обращаться к вам?”

“Ни с каким,” просто ответила она, “но меня зовут Сэнди.”

У Стомалда чаще забилось сердце, когда она открыла ему свое имя, для него это было новое имя, в отличие от всего что он когда-либо слышал.

“Как прикажете” пробормотал он с поклоном, и она нахмурилась.

“Я здесь не для того, чтобы командовать, Стомалд.” Он дернулся, боясь её разозлить, и она покачала головой, увидев его страх.

“Дела пошли наперекосяк,” сказала она ему. “В наших планах не было задачи рассорить ваш народ в священной войне против Церкви. Для нас было болезненно подвергать опасности ваши земли и жизни.”

Стомалд подавил желание отвергнуть ее самообвинения. Она была посланником Бога; она не может причинить зло. Однако, напомнил он себе, ангелы были лишь Божьими слугами, а не самими богами, и поэтому, наверное, они могли ошибаться. Мысль в её повествовании была тревожащая, но ее тон говорил ему, что это было правдой.

“Мы причинили гораздо больше боли, чем вы,” сказал он смиренно. “Мы ранили вашего друга Ангела и непочтительно, насильно её удерживали. То, что Бог послал вас к нам еще раз, чтобы спасти нас от Его собственной Церкви, когда мы сделали такой плохой поступок, еще большее милосердие, чем любой смертных может заслуживать, О Сэнди.”

Сэнди поморщилась. Она намеревалась не затрагивать тему ангелов, на сколько это было в её силах, но у Пардалианцев, как и Землян, существовало несколько слов, означающих ‘ангел’. Шэшиа, наиболее часто используемое, являлось производным от Имперского универсального ‘посланник’, точно так же, как английское слово произошло от греческого. К сожалению, существовала еще одна производная от слова ‘гость’– собственно, ератиу, именно это слово она сама использовала – и ее промах был и подмечен Стомалдом. Он использовал шэшиа; теперь же он использовал ератиу, и если бы она поправила его, он бы только предположил, что лишь неправильно это произнес. Объяснить, что она имела в виду под словом ‘гость’ углубило бы их в область, на столько далекую от его мировоззрения, что любая попытка обсудить это гарантированно привела бы к кризису понимания, и она прикусила губу, затем пожала плечами. Гарри была права насчет осторожности, которую они должны проявлять, но Гарри просто придется принять все как есть, так как это лучшее, что она могла сделать.

“Вы делали только то, что, как вы думали, от вас требовалось,” сказала она осторожно, “и ни я, ни Гарри не настроили себя против вас.”

“Это значит … это значит что она жива?” На лице Стомалда появилось облегчение, и Сэнди напомнила себе, что Пардалианских ангелов можно убить.

“Да, она жива. Но я сейчас здесь из-за опасности с которой столкнулись ваши люди, Стомалд. У нас есть собственные цели, но в стремлении достичь их мы ставим под угрозу ваши жизни. Если бы мы могли, мы бы отменили то, что мы сделали, но это не в наших силах.”

Стомалд кивнул. Священное Писание говорит, что ангелы могущественные существа, но Человек обладает свободной волей. Его действия могут даже цели ангелов превратить в ничто, и он покраснел от стыда, когда понял, что сейчас натворила его паства. Но Ангел Сэнди не была в ярости; она спасла их, и неподдельное беспокойство в ее приятном голосе наполнило его сердце благодарностью.

“И из-за того, что мы не можем отменить это, “продолжила Сэнди, “мы должны начать с того, что уже произошло. Может быть, мы сможем объединить наши цели и наши обязанности, что бы спасти ваш народ от последствий собственных ошибок, но есть предел тому, что мы можем сделать. Вчера вечером, у нас не было выбора, кроме как вмешаться, как мы это сделали, но мы не можем сделать это снова. Наша цель запрещает это.”

Стомалд сглотнул. С Матерью-Церковью против них, как они могут надеяться выжить без подобной помощи? Она увидела его страх и нежно улыбнулась.

“Я не говорила, что мы совсем не будем вмешиваться, Стомалд – только о том, что существуют ограничения на то, как мы можем это сделать. Мы будем вам помогать, но вы должны знать, что Правящий Круг никогда не остановится, пока вас не уничтожит. Вы угроза как их вере, так и их светской власти над Малагором, и сейчас у вас даже больше проблем, а не меньше, после того как рассказ о том, что произошло этой ночью, разлетится на крыльях талмака.”

“Поэтому, скоро, против вас будут выдвигаться новые войска, и я скажу вам, что наша цель не в том, чтобы увидеть как вы умираете. Нам не нужны мученики. Смерть приходит ко всем мужчинам, но мы полагаем, что цель Человека помогать своим товарищам, а не убивать их во имя Бога. Вы понимаете это?”

“Я понимаю,” прошептал Стомалд. Это было то, о чем он так просили, и слова Ангела подтверждали, что это было Божьей волей-!

“Хорошо,” пробормотала Ангел, затем она выпрямилась в своем кресле, и на её лице появилась жесткость, а глаза потемнели. “Тем не менее, когда на вас нападут, вы имеете полное право дать отпор, и в этом мы поможем вам, если вы пожелаете. Выбор за вами. Мы не будем заставлять вас принять нашу помощь или наши советы.”

“Пожалуйста.” Взмолился Стомалд, воздевая руки, и борясь с желанием броситься обратно на колени. “Пожалуйста, помогите моим людям, я прошу вас.”

“Не нужно никакой мольбы.” Сурово посмотрела на него Ангел. “Что мы сможем сделать, мы сделаем, но как друзья и союзники, а не как диктаторы.”

“Я-” Стомалд сглотнул снова. “Прости меня, О Сэнди. Я простой иподиакон, и для меня в новинку все, что со мной происходит.” Его губы дернулись в улыбке, несмотря на его напряжение, так как ему было очень трудно не улыбнуться, видя понимание в её взгляде. “Я сомневаюсь, что даже первосвященник Вроксан знал бы, что сказать или сделать, столкнувшись лицом к лицу с ангелом в своей палатке!” услышал он собственные слова и оробел, но Ангел только улыбнулась. У неё на щеках появились ямочки, отметил он, и видя её улыбку, у него поднялось настроение.

“Да, наверняка не знал бы,” согласилась она сквозь смех, своим приятным голосом, а затем встряхнулась.

“Очень хорошо, Стомалд. Просто поймите, что мы не хотим и не нуждаемся в вашем поклонении. Спрашивайте нас, что вы хотите, как вы, возможно, спросите, любого другого человека. Если мы сможем это сделать, мы сделаем; если нет, то мы вам так и скажем, и мы ничего не будем иметь против вас за спрос. Можете ли вы сделать это?”

“Я могу попробовать,” согласился он с большей уверенностью. Трудно было бояться того, кто так явно хорошо относился к нему и его народу.

“Тогда позволь мне рассказать тебе, что мы можем делать, ведь я говорила, что мы можем делать не все. Мы можем наставлять и консультировать вас, и мы многому можем научить вас. Мы можем рассказывать вам многое из того, что проходит в других местах, хотя и не все, и несмотря на то, что мы не можем убивать ваших врагов нашим оружием, мы можем помогать вам бороться за ваши жизни вместе, если вы решите это сделать. Так что вы выбираете?”

“Мы будем бороться” Стомалд выпрямился. “Мы не сделали ничего плохого, но Матерь Церковь объявила против нас Священную Войну. Если таково ее решение, мы будем защищаться от нее, как мы должны.”

“Даже зная, что или вы или Правящий Круг не выживет? Один из вас должен погибнуть, Стомалд. Вы готовы принять на себя эту ответственность?”

“Я готов,” сказал он даже более твердо. “Пастух может умереть за свою паству, но его долг сохранить эту паству, а не убивать её. Матерь Церковь сама этому учит. Если Правящий Круг забыл это, его нужно научить этому заново.”

“Я думаю, что ты мудр, так же как и отважен, Стомалд из Крагсенда,” сказала она, “и так как вы будете защищать свой народ, я дам вам тех, кто поможет вам в вашей борьбе.” Она подняла руку, и Стомалд ахнул, когда воздух замерцал еще раз и из него появились еще два незнакомца.

Один был чуть выше самого Стомалда, широкоплечий и мускулистый в своих черных как ночь доспехах. Кареглазый шатен, как и Ангел, хотя его кожа была гораздо темнее, а волосы еще короче. Он держал на согнутой в локте руке высокий шлем, и на нем висел длинный, узкий меч. Он выглядел уверенным и компетентным, хотя так мог выглядеть и любой смертный человек.

Но другой! Это был гигант, возвышающийся над Стомалдом и своим спутником. Он был облачен в такие же доспехи и носил такой же узкий меч, но у него были черные, как полночь, глаза и не менее темные волосы. Он был далеко не красавец – действительно, его выделяющийся нос и уши были немного уродливы, но он встретил взгляд священника, без какого либо высокомерия или внутреннего сомнения … абсолютно, подумал Стомалд, как мог бы Тиболд, хотя бы из-за автоматического почтения к священнослужителю.

“Стомалд, это мои воины,” тихо сказала Ангел. “Это, – она коснулась плеча меньшего из них ” – Тамман Таммансон, и это – “она прикоснулась к возвышающемуся гиганту, и ее глаза, показалось, что на мгновение потеплели” – Шон Колинсон. Вы примете их их в качестве военных советников?”

“Я … был бы польщен,” выдавил Стомалд, сражаясь с нарастающим чувством благоговения. Они не были ангелами, ибо они были мужчинами, но в них что-то было, что-то даже больше, чем их внезапное появление, напоминающее хоть и смертных, но легендарных героев из старой сказки.

“Я благодарю вас за доверие,” сказал – как же его имя? – Шон Колинсон. Его голос был глубоким, но он заговорил на Пардалианском, а не на Святом Языке, и протянул вперед огромную ладонь. “Как сказала Сэнди, ваша судьба находится в ваших руках, но вы не одиноки перед вашими проблемами. Если я могу помочь, я это сделаю.”

“И я.” Тамман Таммансон стоял на пол шага позади своего спутника, как защитник или унтер-капитан, но голос его был столь же глубок.

“А теперь, Стомалд,” произнесла Ангел Сэнди на Святом Языке,” настало время, чтобы вызвать Тиболда. Нам многое предстоит обсудить.”

* * *

Тиболд Рариксон сидел на своем походном стуле и непроизвольно вертел головой вперед и назад как необразованный мужлан. Заметив, что всякий раз он отводил взгляд от красивого лица Ангела Гарри, когда она смотрела в его сторону, он пристыдил себя. Она не произнесла ни слова, чтобы осудить его за подобные взгляды, и он был благодарен ей за ее понимание, но почему-то он подозревал, что почувствовал бы себя лучше, если бы это было не так.

Но дело было не только в чувстве вины, от того, что он бросал на неё взгляды, он никогда не представлял себе подобной встречи. Человек, которого ангелы называли Шон был гигантом среди мужчин, а у другого, Таммана, кожа была цвета старого дерева желат, но ангелы машинально отводили взгляд от своих воинов. Ангел Гарри была ниже, чем господин Шон, но она была на голову выше большинства мужчин, и, несмотря на слепоту одного ее глаза, она смотрела в глубины человеческой души, каждый раз, когда её оставшийся глаз встречался с его взглядом. Тем не менее, было странным видеть ее в брюках, даже несмотря на то, что она носила одежду священнослужителей. Она должна быть в длинной, яркой юбке Малагорских женщин, а не в мужской одежде, поскольку несмотря на ее рост и кажущуюся юность, она излучала нежное сострадание, которое мгновенно внушало доверие.

И еще там была Ангел Сэнди. Даже после столь недолгого знакомства, Тиболд предположил, что, вероятно никто и не мог бы представить ее в юбке! Ее карие глаза пылали решимостью опытного боевого капитана, ее слова были четкими и резкими, и она излучала едва сдерживаемый пыл охотящегося селдака.