Текст книги "Тень свободы (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 34 страниц)

– Не могу спорить с этим, сэр. Однако, сэр, бьюсь об заклад, солли потребуется некоторое время, чтобы ответить на эти вопросы.

– Ну, этому конкретному стаду солли лучше бы найти ответы побыстрее, – мрачно подвёл итог Завала.

* * *

– Мэм, точка «Альфа» через пятнадцать секунд, – голос внимательно изучающей тактическую схему Абигейль Хеарнс был спокоен, но в её памяти были ещё свежи воспоминания о другой группе  солларианских линейных крейсеров и резне, которую те устроили в Новой Тоскане товарищам «Тристрама» по эскадре. Дистанция уменьшилась до тридцати восьми миллионов километров, а скорость – почти до 23 819 километров в секунду.

«Мне отмщение и аз воздам», – прозвучал тихий голос в глубине её сознания, – «когда поколеблется нога их; ибо близок день погибели их, скоро наступит уготованное для них» [Втор.32:35].

Абигейль Хеарнс всегда предпочитала любовь и мягкость Нового Завета, но этот миг принадлежал Ветхому. И её глаза были полны решимости, а руки твёрдо лежали на тактическом пульте.

– Готовность к открытию огня, – ответом прозвучали слова Наоми Каплан.

* * *

«Роланд» стал первым эсминцем в своём классе, специально созданном для размещения у себя на борту двухдвигательных ракет «Марк-16». Это стало причиной его большей тяжеловесности по сравнению даже с лёгкими крейсерами многих флотов. А также объясняло некоторые особенности его дизайна. По этой причине он нёс на борту «всего лишь» двенадцать ракетных пусковых, и все они являлись погонным вооружением, установленным в молотообразных окончаниях  его корпуса. Следствием этого стало наличие несколько большего количества каналов управления огнём по сравнению с любым другим эсминцем в исследованном космосе. Это было сделано, чтобы в полной мере воспользоваться преимуществами, предоставляемыми технологией «отложенного старта» и позволяло погонному вооружению поражать цели в секторах традиционных для бортовых пусковых установок. И эта избыточность огневого контроля была предназначена, чтобы иметь возможность «суммировать» залпы со ступенчатой активацией двигателей, тем же самым способом, как это проделывали намного большие и более мощные тяжёлые крейсеры класса «Саганами-С». «Роланд» не мог наводить одновременно столь-же много ракет как «Саганами-С»: он был более чем в половину меньше этого тяжёлого крейсера и были пределы того, что можно было запихать в его корпус. Но даже сдвоенный залп давал двадцать четыре ракеты, что было вдвое лучше, чем оценка капитаном Кельвином Диадоро самого худшего случая… и каждая из этих ракет была столь же смертоносна как будь она выпущена непосредственно с самого «Саганами-С».

* * *

– Пуск ракет! – Внезапно раздался возглас одного из операторов тактической секции Диадоро. – Множественные пуски ракет с дистанции три-шесть-точка-семь миллионе километров! БИЦ подтверждает сто двадцать – повторяю, одни-два-ноль – приближающихся ракет. Ускорение сорок шесть тысяч «G»! Время подлёта при неизменном ускорении пять-точка-девять минут!

Оксана Дубровская неверяще уставилась на сообщённые БИЦ невероятные цифры значения ускорения. Пусть это было на шестнадцать сотен «G» меньше, чем у «Дротика», но последний, разгоняясь  с таким ускорении, имел максимальный ресурс работы  всего лишь три минуты, развивая на последнем участке полёта скорость в 84 000 километров в секунду при эффективной дистанции активного участка всего лишь в 7 575 930 километров. «Если манти способны поддерживать это ускорение в течение шести минут, то они действительно могут достать мои корабли с этой невероятной дистанции!»

Это было её первой мыслью, но мгновенье спустя, осознав число обнаруженных ракет, она бледнела. Сто двадцать?! Это было смешно! Ни один лёгкий крейсер не мог запустить так много ракет в единственном бортовом залпе! У него просто не хватило бы длины корпуса, чтобы установить эти чёртовы пусковые!

– Проверьте данные! – Услышала она требование Диадоро.

– БИЦ подтверждает, сэр, – голос техника был хриплым, но уверенным. – Точность распознавания близка к единице.

– Боже мой, – раздался чей-то тихий возглас.

– Противоракетная оборона по схеме «Браво»! – Раздался приказ Диадоро.

– Есть, сэр! Противоракетная оборона, схема «Браво».

Корабли эскадра линейных крейсеров 491 поменяли курс, разворачиваясь бортами к накатывающейся волне ракет,  чтобы с максимальной эффективностью использовать свои средства ПРО.

* * *

Расчёты Оксаны Дубровской и Кельвина Диадоро опирались на шесть предположений, но каждое из них оказалось ошибочным. Пусть они правильно разобрались в том, что ракеты использованные Королевским Флотом Мантикоры в Новой Тоскане были запущены с подвесок, но ошиблись, посчитав, что только у запущенных с подвесок ракет может быть увеличенная дистанция поражения. И усугубляя это исходное заблуждение, они предположили, что их собственные ракеты, средства защиты и системы РЭБ сопоставимы по эффективности соответствующим образцам Мантикоры. Точно так же, как они предположили, что пусковые установки Мантикоры не более эффективны, чем их собственные, оценив рабочий цикл мантикорских пусковых в тридцать секунд, и что «Роланды» не способны дать бортовой залп более чем в десять ракет на корабль. И, последнее, они предположили, что их собственные лазерные головки являются намного более мощными, чем что-либо, что мог бы запустить «лёгкий крейсер».

По настоящему, учитывая неизбежную медлительность межзвёздной связи, это не было исключительно их ошибкой. В распоряжении эскадры крейсеров 491 не было никаких официальных сообщений о Сражении на Шпинделе. Также не было и информации об отдельных стычках солларианских сил с мантикорскими военными технологиями в процессе проводимой Звездной Империей операции «Лакоон». Но, возможно, наличие такой информации ничего бы и не изменило. Почти неизбежной реакцией флота Солнечной Лиги на внезапное открытие, что он в чём-то технологически уступает какому-то противнику, было состояние полного отрицания этой идеи, и после очень многих столетий не подвергаемого сомнению превосходства, осознание реального положения вещей – насколько действительно устарела их техника – требовало значительного времени даже для самого психологически гибкого из его офицеров. Так что без этой информации, без отчётов о столкновениях из таких мест как Нолан и Занкер, ошибки были практически неизбежны.

Что не делало их ни капли менее смертельными.

Пусть их оценки рабочего цикла пусковых была на целых шесть секунд лучше показанной «гостями», но это только потому, что эсминцы Завалы запускали сдвоенные бортовые залпы. Время рабочего цикла их пусковых установок составляло всего лишь восемнадцать секунд, но упорядочивание двойного бортового залпа требовало уже тридцать шесть секунд между каждой отправляемой волной ракет. К сожалению для ЭК 491 последнее также означало, что каждый из этих залпов был более чем вдвое мощнее, чем оценка Кельвином Диадоро самого худшего случая.

«Марк-16-е» неслись сквозь пространство, накатываясь на линейные крейсера вице-адмирала Дубровской, ускоряясь более чем на четыреста пятьдесят километров в секунду каждую секунду, уже имея в качестве базовой скорость выпустивших их кораблей. На такой дистанции, с настолько большим подлётным временем, к конечному участку своего пути им предстояло набрать скорость  более чем 180 500 километров в секунду – чуть более шестидесяти процентов скорости света – и именно с ней они подошли к рубежу эффективного огня солларианских противоракет, а программное обеспечение класса «Неутомимый» никогда не предназначалось для борьбы с маневрирующими целями атакующими на таких невообразимых скоростях.

И это было только частью проблем Эскадры Линейных Крейсеров 491.

* * *

– Мэм, противник активировал системы «Ореол», – объявила внимательно всматривающаяся в контрольные экраны на своём рабочем месте Абигейль Хеарнс. – БИЦ отмечает идентичность оборудования использованному против нас на Шпинделе. Похоже отличия только в тонких настройках программных алгоритмов.

– Хорошо, – отреагировала на доклад Наоми Каплан, также внимательно следя как на её собственном тактическом дисплее к противнику вслед за первой, тридцатью шестью секундами спустя и тридцатью тысячами километров позади, устремляется вторая волна обозначающих ракеты иконок, затем третья. Затем четвертая. В течение одной минуты и сорока восьми секунд ЭЭ 301 запустила четыреста восемьдесят «Марк-16».

Учитывая разницу в эффективном радиусе действия ракет противника и собственных, эсминцы Завалы могли запустить двадцать шесть сдвоенных бортовых залпов (предполагая конечно, что у них хватило бы для этого ракет) прежде, чем солли достигнут дистанции, с которой смогут отвечать на огонь. Но Завала решил ограничиться четырьмя, по одному на каждый из крейсеров Дубровской – этого должно было быть достаточно для указания на ошибочность её поведения. И, если бы этого не хватило, то оставалось ещё достаточно времени на дополнительные залпы, чтобы убедить выживших солли быть благоразумными.

«Предполагая конечно, что какие-то выжившие солли вообще будут», – с мрачным, мстительным удовлетворением подумала Каплан.

* * *

Офицеры систем противоракетной обороны с ужасом взирали на эти невероятные накатывающиеся на них залпы. Глубоко внутри каждый из них надеялся – молился – что вот-вот мантикорские ракеты пойдут по баллистике. Надеялся на то, что ракеты были запущены с такой дальней дистанции потому, что манти запаниковали, или потому что те все ещё продолжают свой блеф. Но глубоко внутри они знали, что всё с точностью наоборот.

Единственное хорошим моментом в пуске с дальней дистанции было то, что это давало им много времени для точного отслеживания местоположения каждой противокорабельной ракеты. Импеллерный клин противокорабельной ракеты было трудно не заметить и невозможно замаскировать, и это было хорошо, потому что абсолютная заключительная скорость ракет манти и так потребует о них вывернуться наизнанку, чтобы остановить их. Время контакта позволяло сделать не больше чем единственный встречный пуск противоракет на каждую волну, и всё, что пропустят противоракеты через свою защитную сеть, всего через восемь секунд обрушится на свои цели. Это означало, что их противоракеты нуждались в максимально точном целеуказании и оптимальном распределении целей, какие только можно было обеспечить в данной ситуации, потому что следующему рубежу обороны – кластерам лазеров ПРО – предоставлялась время только на один-единственный выстрел прежде, чем противокорабельные ракеты пронесутся сквозь эскадру, а… на каждом линейном крейсере было всего лишь по шестнадцать таких кластеров.

– По крайней мере, мэм, у них будет заметно меньший «дельта V» по сравнению с «Дротиком», – тихо, чтобы Дубровская только-только могла его расслышать, пробормотал Такер Кирнэн. – Это должно немного помочь.

– Хоть что-то положительное, – резко, не отводя  взгляд от тактического дисплея, отозвалась Дубровская.

* * *

– Выход на рубеж активации платформ РЭБ через три, две, одну… сейчас, – объявила Абигейль.

* * *

Спустя триста сорок пять секунд после запуска, преодолев тридцать пять миллионов километров из дистанции до цели, рассеянные среди ракет первой волны выпущенной ЭЭ 301 платформы радиоэлектронной борьбы внезапно пробудились к жизни. Алгоритмы их срабатывания были тщательно выверены: «Зуделки», на короткое время ослепляя системы слежения солли, буквально прожгли дыры в мгновенье назад сплошной радарной сети, доли секунды спустя заработали «Драконьи Зубы», внезапно породив целую россыпь ложных целей.

Это случилось в самый худший момент: когда они пересекли периметр зоны эффективного поражения противоракет вице-адмирала Дубровской, спустя половину биения сердца после запуска противоракет с линейных крейсеров.

Системы контроля за огнём потеряли цели, оставляя противоракеты на откуп их автономным головкам самонаведения, но и бортовые ГСН противоракет также были ослеплены. И когда «Зуделки» выработали свой ресурс, вместо ста двадцати подходящих ракет оказалось более пятисот. Жалким тридцати двум противоракетам из выпущенных ЭК 491 удалось повторно обнаружить и сбить целую одну противокорабельную ракету и… кластерам ПРО осталось всего лишь  семь секунд на то, чтобы обнаружить сотню настоящих лазерных головок погребённых в мешанине ложных целей, прежде чем те достигнут дистанции подрыва в тридцать тысяч километров.

Лазеры потерпели неудачу. Управляющие ими компьютеры и люди всё ещё отчаянно боролись, пытаясь найти им цели, когда цунами термоядерных взрывов послал ураган рентгеновских пучков в КФСЛ  «Непреклонный».

* * *

Ракетный огонь с увеличением дистанции до цели всегда становился всё менее и менее точным и задержки на скорость света в коммуникационном канале управления огнём начали не лучшим образом сказываться на  качестве информации, скармливаемой бортовым компьютерам ракет. Этот ползучий артрит возлагал всё большую нагрузку на гораздо более ограниченные сенсоры ракет и их менее мощные бортовые компьютеры и с увеличением дистанции вопрос, когда именно свернуть каналы телеметрии и предоставить ракету её собственной автономной системе наведения, становился во многом скорее искусством нежели наукой. Это стало причиной, по которой Королевский Флот Мантикоры создал систему «Аполлон» и способность управлять ракетами – и платформами РЭБ – в режиме реального времени даже на дистанциях исчисляемых буквально световыми минутами объясняла смертоносную точность мантикорских многодвигательных ракет.

Скорее всего в обычных обстоятельствах существенному проценту выпущенных ЭЭ 301 ракет предстояло бы потерять свои цели из-за отвлечения головок самонаведения на генерируемые имитаторами ложные отметки, а так же из-за ослепления сенсоров ГСН мешаниной активных и пассивных помех. Но обстоятельства не были обычны. Во-первых, фактически сидящие на загривке у солларианских линейных крейсеров платформы «Призрачного Всадника» были оснащены системой сверхсветовой коммуникации, что автоматически вдвое сократило задержки в канале телеметрии ракет. Во-вторых, Завала знал какой эффект окажут «Зуделки» и «Драконьи Зубы» на противоракетную оборону Дубровской – да просто сделают её неэффективной, поэтому его ракеты не  были вынуждены прибегать к сложным противозенитным манёврам на «последней минуте» полёта, а также, буквально извиваясь, продираться сквозь огонь лазерных кластеров в ближней зоне ПРО. Это обеспечило мантикорским ракетам возможность выхода на оптимальные позиции для атаки без срывов целей с автосопровождения ГСН в самые критические моменты и заблаговременно развернуть свои системы генерации когерентных пучков, в идеальных условиях наведя и стабилизировав их перед активацией боевых частей.

Но, что может быть было ещё более важным, Королевский Флот Мантикоры захватил неповреждённым в Сражении у Шпинделя более половины флота Сандры Крэндалл. Что позволило досконально исследовать новейшие системы РЭБ ФСЛ. Были проанализированы их технические параметры, определены их возможности и слабые места. Мантикорские офицеры-тактики Абигейль Хеарнс и Элис Габровская выжали всё возможное из каждой буковки технических и тактических руководств ФСЛ как скупцы каждую крупинку золота из попавшего в их руки Философского камня. Более того, во время двухнедельного путешествия из  Монтаны до Сэлташа они даже имели возможность вплотную поработать с захваченными у Шпинделя имитаторами, охватывающими все грани ФСЛ – военную доктрину, систему управления и аппаратные средства.

С тем же успехом у ЭК 491 вообще могло не быть системы РЭП (радиоэлектронного противодействия). Более того, её отсутствие принесло бы больше пользы, потому что системы РЭБ крейсеров солли не одурачили ни одну атакующую ракету. Вместо этого постановщики активных и пассивных помех, которые, как предполагалось, должны были защищать корабли, фактически превратились маяки наведения, помогая своим убийцам обнаружить их жертвы. В результате  эффективность огня его подразделения изумила даже самого Джейкоба Завалу.

* * *

Шок от вида раздираемого на части сотней пучков когерентного излучения корабля капитана Бордена МакГилликадди до мертвенной синевы выбелил лицо Оксаны Дубровской.

Одно только количество запущенных манти ракет обращало все её предварительные подсчёты в детский лепет. А сплав их немыслимой скорости и невероятной мощи и эффективности систем радиоэлектронной войны бортовых систем «Марка-16» делал ситуацию ещё хуже. У Дубровской не было никакой возможности узнать, что совместными согласованными усилиями всей своей эскадры ей удалось сбить единственную из атакующих противокорабельных ракет, но она поняла, что её ПРО остановила немногих, а оставшиеся полностью проигнорировали ложные цели сгенерированные развёрнутыми эскадрой платформами «Ореола». Залп полностью сжёг «Непреклонный» и адмирал почувствовала как её живот сжимается в испуганном недоверии, когда на боковой врезке тактического экрана появилась оценка БИЦем мощности лазерных головок ракет.

Оригинальная боеголовка «Марк-16», имея мощность в пятнадцать мегатонн, была более разрушительной, чем на любой ракете эсминца или лёгкого крейсера когда-либо до этого стоящего на вооружении, хотя броня линейного крейсера – как Абигейль Хеарнс убедилась на борту КЕВ «Гексапума» в Системе Моника – приближалась к пределу её возможностей. Но «Тристрам» и его систершипы были вооружены ультрасовременной версией «G» c боеголовкой на сорок мегатонн и улучшенными гравитационными генераторами. Что увеличило эффективность боевой части более чем в пять раз, а это означала, что мощность пучков когерентного излучения превосходила таковую у новейшей, ещё далеко не везде поступившей на вооружение в подразделения ФСЛ, ракеты тяжёлых классов кораблей «Требушет».

Броня «Непреклонного» изначально не была рассчитана на противостояние такому Холокосту, а ведь каждая из девяноста девяти «Марк-16» достигших рубежа атаки несла шесть фокусирующих когерентные пучки стержней. Пятьсот девяносто четыре рентгеновских лазера, каждый чуть-ли не более разрушительный чем что-либо, что могло нести в своих пусковых солларианское «судно стены», нанесли слаженный удар по кораблю МакГилликадди. Пусть треть из них впустую израсходовала свою ярость на непроницаемые крышу и дно импеллерного клина «Непреклонного», но две оставшихся трети не промахнулись. Словно кулаком, с высокомерной непринуждённостью пробив боковые стены линейного крейсера, разметав броню, рентгеновские пучки передали свою энергию вздрогнувшему корпусу судна. Боковые стены и противорадиационное экраны ослабили лазерные лучи… немного. Тем не менее ничто похоже не могло остановить их и восемьсот пятьдесят тысяч тонн линейного крейсера исчезли в сверкнувшей как сердце звезды вспышке.

Вся атака, от подрыва первого термоядерного заряда накачки лазеров до активации последнего, заняла менее полутора секунд. Это было одно ужасное, ослепляющее извержение ярости, карающая длань Бога. И в этой вспышке не было времени для старта спасательных капсул. Ни единой возможности для маленьких космических судёнышек покинуть терпящий бедствие корабль. БИЦ КФСЛ «Победитель» не смог даже различить каждый отдельный лазерный удар прервавший существование его спутника и унёсший вместе с ним жизни всех членов экипажа крейсера «Непреклонный».

* * *

– «Танго-1», цель уничтожена, – услышала словно со стороны собственный голос Абигейль Хеарнс когда информация, пришедшая по сверхсветовым каналам платформ «Призрачного  Всадника», отобразилась на её дисплеях. – Наведение на «Танго-2». Активация РЭБ второй волны через… двадцать одну секунду.

* * *

– Вызывай Завалу! – Рявкнула Оксана Дубровская. – Скажите ему, что мы сдаёмся!

* * *

– Сэр! – Внезапно раздался голос лейтенанта Уилсона. – Они сдаются!

Джейкоб Завала, вздрогнув, перевёл взгляд на Ауэрбаха.

– Переведи картинку на мой дисплей! – Скомандовал он. Мгновенье спустя лицо вице-адмирала Дубровской появилось перед ним. Ничего не напоминало уверенного в себе и осознающего свою силу солларианского старшего офицера. Был лишь опустошённый взгляд расширенных глаз.

– Капитан…, – начала было она по более быстрому чем свет каналу буя «Гермес», но Завала взмахом руки прервал её.

– Вы в двух световых минутах от меня, а эта линия связи не может взаимодействовать с моими каналами телеметрии, так что я не могу отозвать своих птичек, – быстро заговорил он. – Мой очередной залп подойдёт к вам менее чем через десять секунд. Это уже неизбежно, и есть ещё два чуть позади и ни один из них я уже не могу остановить прежде чем они доберутся до вас. Немедленно эвакуируйтесь!

Дубровская, всего лишь миг ещё смотрела на него, затем повернулась к собственным дисплеям.

– Покинуть корабль! – Крикнула она. – Всем экипажам, покинуть корабли – немедленно!

* * *

КФСЛ «Паладин» был «Танго-4», последней целью ЭЭ 301. Три четверти его экипажа успели занять места в эвакуационных капсулах прежде чем он прекратил своё существование, их примеру последовала почти половина КФСЛ «Успех», но… только сто одиннадцать из двух тысяч членов команды «Победителя» сумели спастись.

Вице-адмирала Оксаны Дубровской и её штаба среди них не было.