Текст книги "Приют мертвых"

Автор книги: Дэвид Ливайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Дэннелс пожал плечами.

– Невменяемый Франкович заявился в школу с командой телевизионщиков. Это случилось еще до того, как ты начал у нас тренироваться. Шумиха получилась та еще. Самого Аурелио в тот день не было, но его ученики из продвинутых встали на дыбы. Аурелио отнесся к этому спокойно. Такие ситуации в Бразилии в порядке вещей. Знаешь, что он сказал?

– Что?

– А вот что. – Дэннелс принялся изображать бразильский акцент погибшего: – Я надрал бы ему задницу за просто так, но я уже уложил его на ринге и получил за это деньги. – Вспомнив своего друга, оба мужчины рассмеялись.

– Сомневаюсь, чтобы он стал драться с Франковичем, – продолжил Дэннелс. – Аурелио ушел победителем, и это было ему как нельзя на руку. А та последняя схватка стала настоящим шедевром.

Бэр вспомнил, что это был классический бой длиной в пять раундов, и его следует пересмотреть.

– Франкович приехал из Манси?

– У него там фабрика бойцов. Некоторые получаются очень даже хваткие.

Бэр кивнул, осмысливая информацию:

– Пожалуй, мне стоит нанести ему визит.

– Я показывал эту запись полицейским, – Дэннелс пристально взглянул на товарища, – но не сказал им вот что: если ты установишь, что убийца стопроцентно он, оставь мне его на полторы минуты перед тем, как отдашь копам.

Типично бойцовская психология: пусть человек показал, на что он способен, в легендарной схватке со спортсменом лучше и опытнее тебя, ты все равно хочешь встретиться с ним лицом к лицу.

– Подожди. – Бэр на мгновение задумался, сходил к машине 11, вернувшись к Дэннелсу, протянул ему свернутый флаг. Тот прекрасно знал, что это такое.

– Его родные хотели, чтобы я тебе передал это.

– Вот как? – Дэннелс не сводил глаз с зеленого полотнища.

– Я упомянул, что собираюсь к тебе заскочить, и они попросили.

– Спасибо, Фрэнк. – Дэннелс протянул ему руку. – Спасибо.

Бэр вышел из дома и направился к машине. У него появилось новое направление, куда следовало двигаться.

Глава двадцатая

Он прикрыл глаза руками и заглянул в окно погруженного в полумрак тренировочного центра Франковича. Там, в недрах кирпичного строения, дремал и тайские груши для отработки силы и скорости ударов; перед зеркалом был возведен невысокий деревянный помост для прыжков через веревку и боксирования с воображаемым противником; в углу лежали гири, гантели, стояли тренажеры, шведская стенка и другие спортивные снаряды. Отгороженное восьмиугольное пространство включало в себя несколько сотен квадратных футов мата. Ничего не скажешь – фабрика, да и только. Но в воскресенье во второй половине дня здесь никого не было. Бэр, прежде чем уехать, окликнул Франковича, но не получил ответа – не оправдалась слабая надежда на то, что тот тренируется или занимается чем-то в своем центре.

Теперь надо рулить домой и начинать углубляться в дело «Каро», но Бэр никак не мог заставить себя покинуть эти места. Он прокатился по узким безлюдным улочкам, миновал несколько розничных магазинов на Макгаллард и остановился у закусочной Боба Эванса, где за чашкой кофе скоротал еще полчаса, после чего возвратился к центру Франковича и увидел, что на этот раз ему повезло. В помещении горел свет, и на мате было заметно движение. Бэр открыл дверь, и ему в нос ударил тяжелый, нездоровый дух человеческого пота, как в любом зале или додзе, [21]21
  Помещение для занятий боевыми искусствами.


[Закрыть]где идут постоянные тренировки и не хватает времени как следует проветрить помещение перед каждой из них. В таких местах влага накапливается и превращается в облако – и это еще одно испытание для тех, кто сюда приходит. Разминалась небольшая группа бойцов в пляжных шортах и легких защитных куртках. Они шли вокруг матов, словно цепочка цирковых слонов, и возглавлял их человеческий эквивалент Джамбо. [22]22
  Гигантский слон, купленный в лондонском зоопарке цирковым владельцем Ф. Т. Барнумом.


[Закрыть]В любой спортивной школе и секции всегда отыщется тяжеловес – свой, местный монстр. Здешний молодой образец от пяток до белобрысой макушки был ростом шесть футов восемь дюймов и в весе тоже наверняка тянул немало. Одним словом, нехилый малый.

– Присели и сделали так, как нравится вашим девушкам! – пророкотал он командирским голосом.

Бэр был в уличных ботинках и держался в стороне от мата. Когда группа повернула, великан заметил его.

– Сегодня нет занятий. Это тренировка. Расписание на дверях.

– Я не на занятия. Мне надо поговорить с Деннисом Франковичем. – Бэр подошел ближе.

– Не наступать в ботинках на мат! – закричал великан.

– Как видите, я держусь в стороне! – крикнул в ответ Бэр.

– Продолжай, Тинк. – Великан повернулся к следующему в цепочке спортсмену среднего веса и покинул группу. Бэр заметил, что у великана длинные жесткие волосы, постриженные так, что не оставалось бачков, отчего он казался явившимся из средних веков истуканом. Его кожа уже покрылась капельками пота, и Бэр невольно задался вопросом, сколько времени эта туша мяса может продержаться в бою.

– Деннис по воскресеньям не приходит. Что вам нужно? – Парню, кажется, доставляло удовольствие возвышаться над собеседником.

Бэр не часто испытывал подобное чувство – пожалуй, со дней своих футбольных баталий, и надо сказать, все это его мало волновало. Он бросил взгляд поверх плеча великана и снова удивился, как много здесь собралось крепких балбесов – любителей боевой забавы. Вечером в воскресенье восемь грубых самцов решили поразвлечься со штангой. У всех волосы торчком либо обритые черепа. У всех татуировки. У кого – отличительные племенные наколки, у кого – рисунок колючей проволоки вокруг бицепсов, у некоторых – красочные картины или выполненные на манер тюремных надписи готическими буквами – как, например, у юнцов, у которых из-под ворота рубашки видно заверение: «Готов выпить!» Можно не сомневаться еще в том, что все эти игры, если должным образом раскрутить их, способны стать источником больших денег. В основном участники их были не просто скандалистами – хотя и не без этого. Кроме ударов руками и ногами, они усвоили, как осуществлять захваты и защищаться от них и как добиваться поражения противника. В общем, предприятие рискованное и с непредсказуемыми последствиями, если всему этому обучать современных подростков.

– Когда бывает Франкович? – спросил Бэр.

– Я у него не секретарь, – последовал ответ. – В чем дело?

– Мне необходимо поговорить с ним лично. – Бэр начал уже уставать от пререканий.

– Скажи мне, кто ты такой, ну а я ему скажу, кто к нему приходил. – Великан поводил плечами и разминал шею.

– Я сам это сделаю, когда с ним увижусь. – Бэр не собирался заранее давать Франковичу понять, о чем пойдет речь – хотел посмотреть на его спонтанную реакцию.

– Заявляешься сюда, задаешь вопросы, но не желаешь назваться? – В глазах великана появилась злость.

– Именно так.

От этих слов великан рассердился не на шутку.

– В таком случае выкатывайся! – Он ухватил Бэра за галстук, и тот почувствовал, как в нем тоже закипает злость. Несколько мгновений она свободно бурлила внутри, но ему удалось ее обуздать, и, разомкнув стиснутые челюсти, Бэр пообещал:

– Я еще вернусь.

– Валяй! – Они отвернулись друг от друга и увидели, что вся группа следит за их перепалкой. – Тинк, я тебе что сказал? Продолжать тренировку! – закричал великан, возвращаясь к спортсменам. – Ну-ка, бездельники, приседания с прыжками.

Группа принялась выполнять упражнение.

Направляясь к двери, Бэр услышал негромкий комментарий, несомненно, в свой адрес, за которым последовал смех. На улице, прежде чем сесть в машину и уехать, он полной грудью вдохнул освежающий воздух.

Глава двадцать первая

Прежде чем Бэр успел добраться до «Донахью», на город опустился тягучий сумрак. День выдался долгим, как и все выходные, как и вся неделя, но прежде чем она завершится, надо было хотя бы немного заняться расследованием по делу «Каро». Ему хотелось пива, и требовалась информация, а Бэр знал, что нет лучшего места, чем «Донахью», где можно получить то и другое. Он приоткрыл дверь, и на него пролился янтарный свет. Посетителей было мало: с полдюжины человек вполглаза смотрели по установленному высоко в углу телевизору игру, в которой участвовала городская футбольная команда «Индианз». Бэр заметил Пэла Мерфи – тот сидел в своем хозяйском закутке, ярко выделяющийся в белой рубашке и очках в золотой оправе, и просматривал бумаги. Было бы неправильно сразу соваться к нему, и Бэр, присев на углу стойки, показал Арчу Карри палец; бармен кивнул и повернулся к кранам. Осенью и зимой палец означал «Беке» темное, а летом «Оберон».

– Спасибо, – кивнул Бэр и ощутил холодное пощипывание пива. – Мне бы перемолвиться с боссом, когда он освободится.

– Конечно. Одну минуту. – Арч направился к шефу. Бэр и Пэл обменялись немыми знаками, и Мерфи кивнул еще до того, как бармен успел возвратиться на место.

– Он ответил: «Разумеется», – передал Арч. – Подождите немного.

– Жду. Как у вас дела?

– Сегодня спокойно. – Арч принялся протирать бутылки.

Бэр кивком поздоровался с Кейтлин, которая у стойки листала бульварную газетенку. За одним ее ухом торчала ручка, из-под другого выбивалась прядь обесцвеченных волос.

Получив второй бокал «Оберона», Бэр поднял глаза на Пэла. Тот отодвинул в сторону бумаги и кивнул.

Фрэнк проскользнул в закуток Пэла Мерфи, и они обменялись рукопожатием. Бэр бы не взялся определить точный возраст Пэла Мерфи – между шестьюдесятью пятью и восемью десятью. Кожа Пэла приобрела пергаментную сухость, виски у глаз глубоко избороздили морщины, но они тут появились не Бог весть когда: двенадцать лет назад, когда Бэр появился в «Донахыо» впервые, их еще не было, и он не помнил, чтобы Пэл когда-нибудь смеялся.

– Слушаю, Фрэнк, – начал Мерфи.

– Выпьешь со мной? – Бэр помнил, что Пэл предпочитал потреблять виски небольшими порциями. Он не предлагал угощать его – заведение принадлежало Мерфи, – просто спрашивал, не нужно ли принести напиток.

Пэл поднял полупустую кружку кофе:

– Я занимаюсь одной проблемой и ограничен во времени.

– А кто не ограничен?

– Некие люди наезжают на дома, где играют в «гороховую» лотерею.

– Грабят?

– Не только. Грабят, берут за горло и все такое. Мне необходимо знать, кто они. Неплохо бы оказаться и водном из подобных мест до того, как те туда придут, а не после налета.

– Почему тебя это волнует?

– Так уж получилось.

– Ну конечно. Глупый вопрос. Забудь.

– Ты ничего не спрашивал.

– Если ты что-нибудь услышишь и это можно будет рассказать, я все с благодарностью выслушаю. По некоторым причинам эта информация ранее была недоступной.

Пэл был непростой штучкой. Самой темной лошадкой в городе. Ходило множество слухов, во что он вовлечен теперь, по еще больше – чем он занимался в молодости. Теперь, когда что ни неделя в городе объявляются новые банды иммигрантов и через границу штата беспрестанно громыхают грузовики с «химией» и травкой, полицейским не до старой гвардии вроде Пэла, тем более с его покровителями и связями. А он, как гроссмейстер, просчитывал каждый свой день. Бэру оставалось надеяться, что его просьба окажется в русле какого-нибудь более грандиозного замысла Мерфи.

Глаза старика посерьезнели, отчего морщины стали глубже, и Бэр понял, что они появились не от веселья, а от напряженных размышлений. А размышлять ему приходилось в прошлом немало.

– Хорошо, – это все, что он ответил.

– Терпеть не могу просить, – продолжал Бэр. – Буду вашим должником.

– Ты уже оказал мне услугу. Так что, если смогу – ну, ты понимаешь… – мы продолжим этот разговор.

Бэр благодарно кивнул и поднялся.

Терри Шлегель сидел за рулем своего «доджа-чарджера» и наблюдал за домом. Удивительно, но за последние пятнадцать минут к нему подъехало с полдюжины машин. Он повернулся к Кнуту:

– Ты доверяешь этому козлу?

Кнут только тряхнул головой. Это казалось невероятным, но опыт, приобретенный во время отбывания срока, не давал ему повода удивляться чему-либо в поведении людей.

– Человек действует в собственных интересах, – ответил он. – Но иногда человек понимает их правильно, иногда – нет.

– А эта мексиканская морда всю дорогу понимает их неправильно. А ответственность нам приходится брать на себя, и мы ее берем. Вот так-то. – Терри играл словами, стараясь рассуждать по-деловому и сохранять ясность мышления, что давалось совсем непросто, учитывая, что с сукиным сыном, о котором они говорили, им уже приходилось иметь дело, а он, можно сказать, нагло наплевал им в лицо.

Терри постарался унять ярость и стал думать о том, чего они достигли и что им еще предстоит. Вспомнил, как вскоре после освобождения Кнута они сидели с Гари-финансистом, которого еще когда-то прозвали Цифрой. Тогда Терри и предложил свою идею.

– Хочу заняться домами, где разыгрывают «гороховую» лотерею, – объявил он.

– Фуфло, – отозвался Цифра и был прав: один такой дом сам по себе ничего не значил.

– Ты меня не понял, – уточнил Терри. – Я говорю не о том, чтобы прибрать к рукам два или три. Мне нужны все.

Цифра замолчал и с выражением немого удивления что-то подсчитывал в уме.

– Прибрать к рукам и управлять? Это серьезный бизнес.

– Вот именно, – кивнул Терри.

– Насколько серьезный? – поинтересовался Кнут.

– Миллионы. Десятки миллионов. Если не сотни, – ответил Гари. Терри кивнул. Он не был корифеем в подсчетах, но общая идея родилась именно в его голове. – Хочешь стать Старбаксом? – с восхищением продолжал Цифра.

– В точку. Но за исключением одного: я не намерен управлять домами.

– Это почему же? – Гари разинул рот.

– Потому что в таком случае подставимся мы сами. На нас наедут и вывернут наизнанку. Это не годится. Я хочу закрыть дома и расправиться с этим бизнесом в масштабе всего города.

Цифра приходил во все большее возбуждение.

– Намерен создать вакуум?

– Да. Создать вакуум, а затем мы сами его же и заполним.

Кнут покачал головой – он мыслил, как всегда, практично:

– Предстоит большая работа. Очень большая.

– А ты как думал? – усмехнулся Терри. – Рассчитывал, что если откинулся, можно и расслабиться? Отдыхать надо было за решеткой.

Вот так они и начали. Дома, где играли в «гороховую» лотерею, управляемые белыми болванами, валились, как костяшки домино, один за другим. Шлегели знали половину заправлявших этим делом ребят, и те если не с радостью, то с готовностью мирились с перспективой, что дело окажется в руках Шлегелей, только не было бы хуже. Однажды им попытался помешать какой-то смельчак, но, оставшись без зубов, отвалил в сторону.

Когда Шлегели вторглись на рынок латиносов, об этом пошла молва. Пару раз возникали затруднения, и с ними приходилось разбираться – в наши дни у долбаных иммигрантов мошна тяжелее, чем у коренных американцев. Но все обходилось. Банды владели какими-то долями в лотерейных домах, но наездов не последовало. А если бы таковые случились, Кнут бы воспользовался своими связями в Мичиган-Сити и все бы уладил. Закрытия и переходы в другие руки случались нее чаше, а оборот домов, продолжавших работать, был настолько мизерным, что их не удавалось засечь на экране радара. В одном из домов, когда появились Шлегели, проявили такую услужливость, что было решено его не закрывать. Оставить на пробу, чтобы реальнее осознать, какие барыши плывут к ним в руки. Цифра его так и назвал – «Пробный». Но эксперимент показал себя не с лучшей стороны – во всяком случае, для Дина. Видимо, проявление терпимости и снисходительности было ошибкой, и они получили проблему – упрямого, безмозглого козла. Но сегодня с ней будет покончено. Расправившись с латиносами, они займутся домами черных. Здесь Шлегели предполагали встретить некоторое сопротивление, поэтому отложил и разборки с этим контингентом напоследок. Пусть, как рассчитывал Терри, упрямцы поймут, что все против них, словно они в таком же положении, как и осажденные в Аламо, [23]23
  Миссия в Сан-Антонио, где в 1836 г. были взяты в осаду мексиканскими войсками и уничтожены американцы, восставшие и боровшиеся за независимость Техаса от Мексики.


[Закрыть]и конец их близок.

Затем, когда чернота уйдет, они возобновят бизнес и заполнят пустоту. Как только игроки прознают, что опасность больше не грозит, они повалят стадами. Терри, Кнут и другие ребята не сомневались, что сумеют найти квалифицированный персонал, чтобы управлять не такими многочисленными, зато более прибыльными заведениями по всему городу.

– Но это не может длиться вечно, – заметил Кнут.

– И не надо. Необходимо продержаться месяц или около того, показать, что какие-то поступления начались, а после этого продавать, – пояснил Терри.

Кнут кивал. Он легко следовал за его рассуждениями. Когда они снова откроют в городе лотерею, покупатели из Чикаго, а может быть, и из Кэмпбел Дорей отвалят им наличными за инфраструктуру, а сами Шлегели останутся у руля, разумеется, за долю и под защитой крыши. Как выразился Цифра, это не что иное, как аналог классического метода слияний и приобретений.

Тишину салона нарушил электронный сигнал. Прибыл Кенни с ребятами, и его голос сухо зазвучал из трубки:

– Ты веришь этому долбаному мексикосу?

– Выключи телефон, – произнес Терри и, переглянувшись с Кнутом, выключил свой. Через секунду дверца «дюранго» открылась, и Кенни появился у водительского окна. Терри опустил стекло. – Хочешь, чтобы по нашим переговорам копы засекли, где мы побывали?

– Извини.

– Ты уж в следующий раз прямо шли им эсэмэску.

– Интересная мысль. У меня еще есть интернет-вэб-камера…

– Ладно, довольно, – оборвал его Терри. – Где ты пропадал?

– Тренировался, – ответил Кенни. – Каков план? Идем в составе ударных частей?

– На этот раз нет. Вы уже пытались урезонить этого козла, но он ничего не понял. Возвращайся в машину и жди, пока не уйдут все игроки. Скажи Дину, чтобы подошел сюда.

Кенни кивнул и направился к «дюранго».

Бэр покинул «Донахью» и ехал домой, когда ему показалось, что машина вышла из-под контроля и по собственной воле остановилась напротив дома на Шульц-парк. Он подошел к двери, позвонил, но не получил ответа. И уже собирался возвращаться к машине, когда рядом подкатила и встала серебристая «хонда-аккорд» начала девяностых годов. Из нее вылезла и направилась к дому высокая черноволосая женщина. Бэр словно споткнулся, и одна мысль мелькнула в его голове. Дойдя до машины, он замедлил шаг и снова пошел к дому. Когда она вставляла ключ в замочную скважину, он заговорил:

– Я пытался с вами связаться… – Бэр заметил, как вздрогнули ее плечи. – Думал… – начал он, но запнулся и, прежде чем продолжать, позволил себя разглядеть. А тем временем сам был поражен ее красотой. Ее бархатистая кожа отливала цветом кофе мокко, губы были полными, глаза темными. – Вы ведь Флавия Инез, так? Меня зовут Фрэнк Бэр.

– Фрэнк Бэр? – переспросила она.

– Я частный детектив. Оставлял вам сообщения по поводу Аурелио Сантоса. – Он произнес это спокойно и уверенно, не оставляя ей путей для отступления. Женщина все поняла и поспешно кивнула:

– Да, да, конечно. – В ее речи чувствовался легкий латиноамериканский акцент. – Зайдете ко мне?

«Я нашел подружку Аурелио», – подумал Бэр.

Квартира оказалась темной, и даже когда женщина включила свет, сумрак не рассеялся, потому что регулятор был установлен так, чтобы лампочки горели вполнакала. В воздухе носился легкий аромат сандалового дерева. На ветру хлопало полотно батика, заменявшего, видимо, штору. Диван был покрыт чехлом, и стулья, судя по всему, составляли с ним гарнитур. На темном кофейном столике стояли хрустальные статуэтки дельфинов. Кухня сверкала новизной – нержавеющая сталь холодильника и плиты своеобразно сочеталась с отделкой отполированным гранитом рабочих поверхностей и вишневым деревом шкафов. Даже если квартиру просто снимали, это стоило немалых денег.

– Так вы слышали, что случилось с Аурелио? – спросил Бэр после того, как Флавия бросила ключи на стол.

– Да. Хотите воды?

– Нет, спасибо. Как получилось, что вы не пришли на прощание?

– Не смогла. Хотела, но у меня на это время была назначена встреча.

– Понятно. – Бэр удивился холодности ее тона.

– Хороший был парень. – Флавия сказала это так, словно вспоминала о школьном приятеле, с которым не виделась много лет.

– Вы были его подружкой?

– Я? Нет.

– Разве?

Последовала пауза. Флавия покачала головой, и ее мягкие волосы рассыпались по плечам. Бэр заставил себя отвернуться и посмотрел на стоящие на полке фотографии в рамках. Аурелио он там не увидел. На полке были расставлены снимки самой Флавии с подругами и какой-то парой постарше, наверное, с ее родителями, а на одном из фото фигурировали, видимо, ее дедушка и бабушка.

– Он был симпатичным малым, но у меня как раз оборвалась прежняя связь, и я хотела сделать перерыв.

Бэр вспомнил, какой вид был у Эзры.

– Это ваш бывший напал на управляющего домом, в котором вы проживали прежде?

– На Эзру? – Ее рука невольно потянулась к губам. – Он в порядке?

– Малость помят, а так ничего.

Флавия недовольно поморщилась:

– Это он вам сказал, где меня найти?

– Остановимся на том, что я вас нашел, и покончим с этим. Как вы познакомились с Аурелио?

– Он был моим наставником.

– Он обучал вас джиу-джитсу? – удивился Бэр.

Женщина по типу нисколько не напоминала бойца. Но специфика боевых искусств, особенно борцовского стиля, в том и заключается, что ими может заниматься каждый.

– Я ни разу вас не видел. В какой группе вы тренировались?

– Я брала частные уроки. Не люблю обучаться в коллективе. Индивидуальные занятия мне дают гораздо больше.

Бэр согласно кивнул:

– Симпатичная у вас квартирка.

– В последнее время я стала неплохо зарабатывать.

– А чем занимаетесь, если не секрет?

– Я парикмахер-стилист.

– Должно быть, у вас хорошая клиентура. – Бэр прилагал все силы, чтобы говорить непринужденно.

– Да, многие платят наличными. Только не сообщайте властям. – На лице Флавии появилась озорная улыбка.

– Не буду. – Бэр совершенно не представлял, как можно действовать против ее желаний. Но ведь нашелся подонок, заставивший ее бежать и заметать за собой следы. – Кстати, как вы познакомились с Аурелио?

Флавия изобразила пальцами движение ножниц.

– Ну конечно, – кивнул он. – И когда же?

– Два или три месяца назад. – Она расстегнула молнию и сняла курточку, оказавшись в облегающей майке, подчеркивающей ее манящие формы. Конечно, на ее бедрах скопилось фунтов пять лишнего веса, но это ей только шло на пользу. Из-под низко сидящих вельветовых брюк виднелись трусики. Их цвет заставил Бэра вспомнить о манго, и только тут он понял, что его мысли ушли далеко в сторону.

– Он случайно пришел в ваше заведение? – Бэр попытался подхлестнуть ассоциативную цепочку и вспомнить, когда оп видел Аурелио с новой стрижкой, и подумал: «Как же надо хорошо выполнять свою работу, чтобы обзавестись постоянной клиентурой?»

– Некоторое время я была не у дел, и меня порекомендовали. Как будто так.

– Кто? – Бэру не нравилось, что их разговор напоминает допрос.

Флавия пожала плечами и зевнула, отчего Бэр почувствовал себя каким-то старым и убогим – нельзя же всерьез интересоваться пустяками, о которых он ее спрашивает.

– Мистер…

– Бэр, – подсказал он. – Зовите меня Фрэнком.

– Фрэнк, я устала. Не могли бы мы…

– Разумеется. Испаряюсь. – Он направился к двери, но задержался на полпути. – Так между Аурелио и вами ничего не было?

– Мы шутили, что, повалявшись на мате, надо будет куда-нибудь сходить поужинать. Но так никуда и не выбрались. Я уже сказала.

– Да. У вас ведь был ваш бывший.

– Был. Но теперь все кончено. – В глазах Флавии мелькнула грусть, и Бэр переступил порог. – Прошу вас, – продолжала Флавия, – если будете писать рапорт или перед кем-нибудь отчитываться, не упоминайте моего имени и адреса. У меня такой период в жизни, что мое единственное желание не быть под чьим-нибудь колпаком. Понимаете?

«А этот ее бывший, видимо, тот еще фрукт», – подумал Бэр и кивнул.

– Не проблема.

– Позвоните, если захотите постричься. – Флавия прикрыла веки и одарила его прощальной улыбкой.

– Непременно, – ответил Бэр, и дверь закрылась.

Они, вооруженные, вошли через парадную дверь. Первым выступал Терри, за ним Кнут, Чарли и Кенни. Дин был уже внутри. Заправлявший этим домом идиот не знал его в лицо, и он сошел за игрока. В его задачу входило: поставить пятьдесят долларов, а после того как розыгрыш состоится, проскользнуть в ванную и в нужный момент открыть дверь. Они увидели, что люди выходят из дома и машины начинают разъезжаться. Когда никого не осталось, они подъехали поближе, поставили автомобили радиаторами на восток, куда предстояло смываться, когда все будет кончено; при этом двигатели не выключали. Затем открыли багажник «дюранго» и вооружились: Кенни – трубой, Кнут – битой. У Чарли был пистолет, а Терри он предложил фонарь. Но тот отказался, отдав предпочтение наточенному на шлифовальном круге мачете. Его ручку, чтобы было удобнее браться, обмотали, как у ракетки, лентой. После этого они фалангой направились к дому.

Подойдя к двери, услышали приглушенный хлопок выстрела из пистолета небольшого калибра.

– Твой брат носит ствол? – спросил, прибавляя шаг, Терри.

– У-гу, – кивнул Чарли.

Терри попробовал ручку. Она поддалась, и дверь открылась. Дэни свое дело сделал. Они вошли и увидели, что он борется с коротышкой-лотерейщиком, а вокруг них по всему полу катаются пластмассовые шарики.

Терри в два прыжка пересек гостиную, схватил драчуна-латиноамериканца за волосы и запрокинул голову назад.

– У него пистолет! – закричал Дин.

– Это ты стрелял? – спросил Терри.

– Нет, – прохрипел Дин, и Терри заметил, что он обеими руками держит латиноса за запястье, не давая поднять оружие – серебристый пистолет тридцать второго калибра. Терри, ударив подпольного воротилу игорного бизнеса рукояткой мачете в висок, вырвал у него оружие.

– Ах ты, кретин! – и навалился ему на спину всем своим весом, давая возможность Дину подняться. – Отличная работа, Дэни!

– Молоток, братан! – похвалил его Чарли. Дин поднялся на ноги и стряхнул с внутренней стороны запястья пороховую гарь.

– Дерьмо!

Они подхватили лотерейщика за руки, за ноги и за шею и сволокли в заднюю спальню.

Как могло случиться, что все так внезапно рухнуло для семьи Ногерос? – недоумевал Гектор, и страх пронзал его, словно электрический ток. Он весь день провел вместе с Чако в больнице у постели отца, по-прежнему остававшемуся в коме, затем купил на задворках за креольским рестораном пистолет. Вечером, когда настало время розыгрыша, он обнаружил, что Остин не явился, а времени, чтобы взять на его место нового вышибалу, не оставалось. И вот когда в дверях показался незнакомый косматый парень, он мог его выгнать только одним способом – вытащить оружие из кармана. Но Гектор этого делать не стал и позволил сыграть на пятьдесят долларов. Все приходилось делать самому, поскольку девушка после нападения тоже не вышла на работу. Когда розыгрыш закончился, выплаты были сделаны и игроки стали расходиться, он потерял незнакомца из вида. Но как только в доме наступила тишина, тот показался из ванной и направился к передней двери и открыл замок.

– Какого черта? – начал Гектор и, не мешкая, вытащил из кармана пистолет.

– Осади! – Незнакомец поднял руки. – Я только зашел отлить.

Но когда Гектор приблизился, чтобы выдворить наглеца за дверь и закрыть ее на засов, он бросился на него и свалил на пол. Гектор все-таки сумел выстрелить, но, видимо, попал в иол, потому что хватка незнакомца не ослабла. Лотерейщик с ужасом понял, что парень силен как бык. Затем он услышал в доме голоса и шаги и почувствовал удар по голове. На него обрушился потолок, его потащили по коридору, в глазах поплыло и потемнело, как он понял, от льющейся из раны крови.

Гектор почувствовал, что его бросили на кровать без матраса. Сумел освободить руку, протер глаза и увидел своих обидчиков. Трое были знакомы по прошлому налету, но теперь с ними оказался и четвертый – старше остальных, но похожий на них чертами лица. Папаша. Тот склонился над ним. Гектор подумал о Чако – он знал, что мальчик прячется в шкафу в его закутке. Эта мысль придала ему силы и побудила к сопротивлению. Гектор высвободил ногу и ударил ступней в лицо самого младшего. Тот едва вздрогнул.

– Ну и сволочь, – сплюнул он на Гектора.

– Давайте-ка, ребятки, попридержите его, – приказал отец, и на его шее выступили жилы, словно провода высокого напряжения. Крепкие руки стиснули Гектора, и воздух, прежде чем все произошло, сгустился от необратимости того, что, видимо, должно было случиться.

– Нет! – взмолился Гектор. Затем почувствовал, как его голову рывком отвели назад, подставляя удару горло. Старший из извергов навис над ним и поднял мачете – в его глазах не было ни искорки света. «Чако, – мелькнуло у Гектора в мозгу. – Папа». Лезвие метнулось вниз.