Текст книги "Приют мертвых"

Автор книги: Дэвид Ливайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Глава восьмая

– Братан, ты способен подняться? – спросил Кенни, входя в комнату Чарли. Не просыпаясь, брат перевернулся. Он был до талии прикрыт простыней.

«Как эти Шлегели заводят, – подумала Кэти, – не своими рябыми лицами, а телами». Тут ей в глаза бросилась правая рука Чарли. Она распухла и побагровела, особенно в запястье. Чарли сбросил с кровати пластиковый мешок с водой и почти растаявшим льдом, и на простыне осталось влажное пятно.

– Чего так рано? – спросил он. Его голос уже огрубел от сигарет.

«Очень сексуален, – решила Кэти, оглядывая его фигуру, пока он вылезал из постели и натягивал на себя шорты из камуфляжной ткани. – Хотя ему не меньше двадцати двух лет».

– Мама ее выставляет. – Кенни кивнул на Кэти, уминая сандвич.

– Что с твоей рукой? – спросила девушка. Братья посмотрели на нее так, словно были поражены тем, что она умеет говорить.

– Придавил чертовым капотом грузовика.

– Ой! – испугалась она.

– Вот именно, – согласился Чарли. – Ну, давай твои права. Я их отсканирую и сделаю все как надо. – Он указал на свой компьютер.

Кэти не двинулась.

– У меня нет прав, – ответила она.

Чарли посмотрел на нее, затем перевел взгляд на Кенни.

– Ей только пятнадцать, – объяснил брат.

– Ладно, – улыбнулся Чарли. – Мне все ясно. – Он пересек комнату и достал из-за комода планшет. – Воспользуемся тем, что имеем. – На планшете была увеличенная копия водительского удостоверения штата Иллинойс. Его владельцем был мистер Пэт Маккоркл, проживающий в городе под названием Орланд-Парк. Справа оставалось свободное место размером примерно с человеческую голову. Кенни открыл нижний ящик комода и извлек оттуда фотоаппарат вроде «Полароида» на штативе.

– Фотография получается такого размера, как надо на права, – объяснил Кенни, выдвигая ножки штатива.

– Здорово! – взвизгнула от восторга девушка.

Чарли нашел в газетных заголовках образец буквы «s» и накрыл им «r» в повешенном на стену водительском удостоверении, и Кэти превратилась в мисс Пэт Маккоркл двадцати одного с половиной года из города Орланд-Парк, штат Иллинойс.

– Встань там, – распорядился Чарли. Кэти подошла к планшету и прижалась затылком к пустому месту в увеличенных водительских правах. Кенни установил фотоаппарат и, наведя объектив на резкость, прильнул к видоискателю.

– Готово.

– А мне не надо подкраситься? – спросила Кэти.

– А как насчет пятидесяти баксов? – поинтересовался Чарли. Шлегели ворочали делами посерьезнее, чем продажа фальшивых водительских прав, но пока Кенни учился в колледже, у них оставался нескончаемый источник пятидесятидолларовых банкнот и свежих цыпочек.

Девушка повернулась к Кенни:

– Но я полагала…

– Будешь платить? – оборвал ее Кенни.

Кэти застыла в недоумении.

– Или деньги, или утренний отсос. – Чарли с недвусмысленной ухмылкой скосил очи долу, и отнюдь не смущение было поводом к тому. Девушка взглянула на Кенни, но тот только бесстрастно пожал плечами.

– Кенни, Чарли… – разнесся по дому голос их матери. – Покормите вы этих собак. И отец говорит, что утренний коктейль уже готов.

– Тем более надо спешить, – резюмировал Кенни.

Кэти стиснула зубы и стала доставать деньги.

Глава девятая

Бэр сидел в машине, припаркованной рядом со стоящим особняком кирпичным офисным зданием. Он ждал, когда явится его клиент, дипломированный бухгалтер Уэллс Шипман. Бэр уже набирал его телефонный номер, звонил в дверь, но не получил ответа. Заходил в здание конторы вместе с другими ее обитателями и стучался в бухгалтерию. Затем вышел на улицу, связался с Шипманом по мобильному телефону, и тот сказал, что придет через десять минут. Бэру не терпелось начать прочесывание местных больниц, но прежде следовало разделаться с этим. Он также подумывал о том, чтобы позвонить Сьюзен, но не был уверен, что теперь это принесет кому-нибудь из них пользу, и решил отложить реализацию благого намерения до лучшего времени.

Пока же он задумчиво водил пальцем по строчкам адресной книги Аурелио. Все здесь поражало своей аккуратностью: фамилии, адреса, телефонные номера и адреса электронной почты были записаны разборчивым почерком. Бэр узнавал многие фамилии – это были люди, проходившие тренировку в академии Аурелио. Было также много бразильских фамилий, и, судя по записям, их владельцы по-прежнему проживали на родине. Привлекло внимание только одно: в полдюжине случаев стояли не имена, а только инициалы: КК, ДФ, ПР и ЛБ. Он проверит их телефонные номера, как только будет время.

Наконец к стоянке подкатила «импала» Шипмана. Бухгалтер сразу же заметил Бэра, помахал ему рукой и только после этого поставил машину на место. Бэр отложил телефонную книжку Аурелио и вышел из автомобиля. И тут зазвонил его мобильный телефон.

– Да? – ответил он.

– Мистер Бэр, – раздался голос немолодой женщины, – меня зовут мисс Свэнтон. Я звоню по поручению мистера Потемпа из «Каро-груп»… – Бэр удивился: «Каро-груп» была мощной организацией, сформированной двадцать пять лет назад бывшими агентами ФБР и Секретной службы. Она занималась расследованиями и консультировала по вопросам безопасности. Быстро добиваясь результатов и грамотно оценивая рынки, учредила отделения в крупнейших городах США и вела дела через свои зарубежные представительства. Клиентам нравилось, как с ними обходились, а сотрудники в черных костюмах и сияющих остроносых черных ботинках стали восприниматься ими как воплощение профессионализма. – Мистер Потемпа желал бы с вами встретиться и поговорить о деле. Вы располагаете временем?

– Не сейчас, – ответил Бэр.

– Может, во второй половине дня или вечером?

– Маловероятно.

– Завтра прямо с утра, – настаивала мисс Свэнтон. – Дело безотлагательное.

– Хорошо, – согласился Бэр, запирая дверцу машины и шагая за Шипманом. – Хорошо.

– Договорились. Скажем, в восемь часов? Вы знаете, где мы находимся?

– Найду.

– Спасибо, мистер… – увидев, что худой как жердь Шипмап берет с заднего сиденья портфель и направляется к нему, Бэр разъединился. Его несколько удивило то, что при ходьбе голова бухгалтера дергалась в такт шагам. Приблизившись, Бэр заметил, что у клиента темные круги под глазами. С прошлой их встречи две недели назад они стали резче и заметнее, а ведь период сбора налогов еще не подошел, следовательно, дело не в этом. Шипман нанял Бэра следить за своей женой – Лори, которая, как подозревал муж, завела любовника.

Это был не тот вид работы, который нравился Бэру, но выбирать не приходилось – дела шли неважно. А то, что он собирался учудить сейчас, было и вовсе невообразимо. Бэр взял пять тысяч долларов предварительного гонорара и сейчас, вместо того чтобы как следует обработать клиента, намеревался вернуть ему две двести. Если кто-нибудь из коллег узнает о его поступке, его засмеют прямо в клубе, где висит девиз старой доброй компании «Эрнст энд Джулио Галло»: [3]3
  Калифорнийская компания по производству вин.


[Закрыть]«Всякое преступление должно быть раскрыто в свое время». Это следовало понимать так – не раньше, чем клиента разденут до нитки.

– Привет, Фрэнк, – произнес Шипман.

– Привет, Уэллс. – За последние две недели Бэр установил, что жена Шипмана, энергичная брюнетка, проводит время за пределами спортивного зала с тренером Джейком, накачанным двадцатипятилетним молодым человеком с искусственным загаром. По вторникам и четвергам Лори была его последней клиенткой, и после занятий они шли в «Старбакс». Что правда, то правда, их встречи затягивались почти на два часа.

После того как они расставались и уходили из кофейни, Бэр попеременно следовал за каждым из них. В один из вечеров тренер направился в супермаркет. Лори два раза ходила в магазин. Джейк как-то забрел в кино. Бэр последовал за ним и устроился в двух рядах за ним, но к тренеру никто не присоединился. Бэр довел его до дома и, можно сказать, уложил в постель. Но там так никто и не объявился. И уж точно не миссис Шипман.

– Как дела, Фрэнк? Что-нибудь нарыли? Фотографии и тому подобное?

– Нет. Никаких фотографий. Уэллс, мне необходимо закругляться с вашим делом.

– Вот как? И никаких фотографий?

– Нет.

– Но вы принесли отчет или…

– Не было времени. Да и писать нечего. Я не могу подтвердить ваших подозрений.

– Я не удовлетворен.

– Как вам объясняет жена свои задержки после занятий в спортивном зале?

– Говорит, что пьет кофе с тренером, а затем ходит по магазинам.

– Так и есть. – Бэр привел клиенту данные своих наблюдений.

Шипман нахмурился. Складывалось впечатление, что он скорее был разочарован такими результатами, чем обрадован.

– Я хочу, чтобы вы продолжили слежку, – попросил он. – Ее поведение вызывает у меня подозрение вот уже несколько месяцев, вы же наблюдали за ней всего пару недель.

– Обычно я не берусь задела, требующие долгого расследования. А вам и так уделил времени больше, чем планировал.

– Есть еще кто-нибудь, к кому я мог бы с этим обратиться?

– Сколько угодно. Однако, Уэллс, позвольте вам напомнить. У вас нет причин для тревог. Здесь нечего расследовать. У вашей жены с тренером дружеские отношения.

– Так вы ничего не заметили? Они держались за руки?

– Даже этого не делали. Послушайте, приятель, в подобных случаях мы анализируем то, что называется стечением обстоятельств или проявлением чувств. Понимаете, что я хочу сказать? Стечение обстоятельств – вероятный шанс для последующей близости. А чувство… Ну, чувство есть чувство. Фото или видео парочки в постели…

– Видео? – покраснел Шипман.

– Через шторы или замочную скважину. Прощальный поцелуй на пороге номера в мотеле, куда, как было обнаружено, они вошли накануне вечером. Я не заметил никакого чувства. А стечение обстоятельств – это отнюдь не ленч в «Старбаксе».

Шипман молчал.

– Хотите наладить отношения с женой? Прекрасно. Обо всем этом позабыть – вот что вам необходимо. Хотите стать ей другом вместо тренера? Так попытайтесь. Но что бы вы ни предприняли, отвлекитесь от своих подозрений. – Бэр вынул из кармана чек. – Вот остаток моего аванса. Купите ей подарок. Поезжайте куда-нибудь на выходные. А мне пора.

Он захлопнул дверцу «торнадо». И включая скорость, подумал: «Еще один удовлетворенный клиент».

Фрэнк Бэр стоял в приемной отделения «скорой помощи» госпиталя имени Вишарда и ждал, когда освободится дежурный санитар. Наконец плотный молодой человек в рубашке поло с логотипом госпиталя повесил телефонную трубку и повернулся к нему.

– Чем могу помочь? – спросил он, и Бэр заметил, что к его зубам приклеился леденец.

– Меня интересуют поступления либо вчера поздно вечером, либо сегодня рано утром.

– Какого рода поступления?

– С травмами, характерными для пострадавших в драках. Особенно меня интересуют вывихи – запястий, локтевых и плечевых суставов, а также сломанные челюсти. И даже повреждения лодыжек и коленных чашечек. – Бэр сознавал, что столь обширный список звучит несколько дилетантски.

– И все? – с наигранным разочарованием спросил дородный санитар, а его коллега, медсестра, к этому времени кончившая заполнять какой-то формуляр, скептически изогнула брови.

– Хит, пойду прогуляюсь за кофе. Тебе принести? – спросила она.

– Будь добра, Кэрри, возьми мне яванский мокко.

– Со льдом?

– Да.

– Без меня тут справишься? – Она смерила Бэра оценивающим взглядом.

– Легко, – ответил Хит.

Девушка ушла, а он, опершись локтями о стол, устало взглянул на Бэра:

– Я не имею права предоставлять подобную информацию никому, кроме представителей полиции.

Бэр достал портмоне и продемонстрировал санитару копию своего старого жетона.

– Туфта эта ваша бляха, – заметил санитар. – Наверное, дед подарил, чтобы не платить штрафы за превышение скорости?

Бэр невольно улыбнулся:

– Да нет, мой. Я когда-то служил в полиции, а теперь – частный детектив. – Он приоткрыл хранящееся вместе с жетоном, за достоверность которого действительно мало кто мог бы поручиться, свое водительское удостоверение. И одновременно просунул через конторку сложенную купюру в двадцать долларов. Хит тут же смел ее со стола, пососал леденец и принялся стучать по клавиатуре компьютера. Спустя мгновение он поднял глаза.

– Ну вот: вчера вечером мы приняли человека с вывихнутым коленным суставом. Он заявил, что попал в дорожное происшествие.

– В дорожное происшествие? – переспросил Бэр. Он заранее предвидел, что аварию скорее всего и приведут в качестве причины травмы. – Полицейский протокол имеется?

Хит снова постучал по клавишам.

– Да. Второй водитель тоже к нам попал – ушиб грудины о рулевое колесо. Так, посмотрим, что есть еще. Простите, приятель, ничего подходящего. Ребенок с высокой температурой, сердечный приступ и так далее.

– Пока, еще увидимся, – кивнул Бэр.

– Не против, – буркнул ему в спину Хит.

Бэр вел примерно такие же разговоры в десятках отделений «скорой помощи» округа – от Андерсоновской общинной клиники до госпиталя методистов и больницы Сент-Винсент. Его бумажник благодаря тому, что один не в меру принципиальный плут уперся и ему пришлось выложить сороковник, стал легче на 160 долларов.

Фрэнк сидел в «Стик энд шейк» на Арлингтон-авеню и жевал мясной бургер. Те, кто напал на Аурелио, либо не пострадал и, либо оказались достаточно сообразительными, чтобы не обращаться в местные медицинские учреждения, либо откуда-то приехали и тут же вернулись обратно. Как бы то ни было, Бэр понимал, что он не в таком положении, чтобы позволить себе долго носиться, добывая информацию, следовало учитывать, что в списке его клиентов больше не значилось тех, кто был бы готов сорить деньгами. Он хотел, чтобы его мозг был чист и свободен, но возвращение аванса Шипману, возможно, являлось поступком благородным, но не очень просчитанным. Бэр отставил поднос, недоев бургер, – вовремя расследований он всегда предпочитал оставаться немного голодным, и в это время подал сигнал телефон. Судя по номеру, звонила Сьюзен из дома. Видимо, вернулась сразу после работы. Бэр сделал глоток содовой и ответил:

– Да?

– Здравствуй, Фрэнк, – раздался в трубке ее голос.

– Привет.

– Ты как?

– Нормально. А ты?

– Странно, по твоему голосу чувствуется, что ты в полном хламе.

– Разве? Видимо, что-то со связью. Извини меня за то, что произошло, – наконец выдавил из себя Бэр.

– И ты меня тоже.

Сказать-то было легко, но слова ровным счетом ничего не изменили.

– Мы говорили как-то о том, чтобы поужинать у меня, – неуверенно продолжила она. – А с утра пораньше отправиться на озеро Монро. Помнишь?

– Да… то есть нет… пожалуй, не получится.

– Ничего из того, о чем я сказала?

– Если только поужинать и переночевать. Вечером у меня дела, и с утра надо вставать и бежать.

– Хорошо, – голос Сьюзен звучал напряженно.

– Я мог бы подойти попозже, если…

– Нет, спасибо. То есть я хочу сказать, поступай как угодно. Я собираюсь лечь рано, – в ее голосе прорывались то жесткие, то добрые нотки.

– А завтра поедем. Раз уж ты обещала своим в конторе.

– Уверен?

– Да.

– Я за тебя беспокоюсь.

– Не надо. Подожди, мне кто-то звонит.

– Тогда позвони мне утром, когда…

– Непременно, – ответил он и разъединился. Положил телефон и остался сидеть в тишине. Больше в этот день ему никто не звонил.

Бэр бесцельно ездил и размышлял. Ему совершенно не хотелось отправляться завтра на пикник с коллегами Сьюзен, но он пообещал и теперь ему не отвертеться. Он набрал номер, значившийся в телефонной книжке Аурелио под буквой «Д». Механический голос ответил, что этот номер не функционирует. По второму тоже ничего не значилось и, поскольку он не имел кода населенного пункта, Бэр решил, что номер не местный. Он попробовал коды Иллинойса и Мичигана, но из этого тоже ничего не получилось. Он набрал номер под буквой «Ф». После четырех звонков включился автоответчик, несколько секунд играла музыка, затем в трубке пикнуло.

– Меня зовут Фрэнк Бэр, – привычно начал он, – я звоню по поводу Аурелио Сантоса. Пожалуйста, перезвоните мне. – Он оставил свой номер и разъединился. Сокращение «КК» оказалось коммерческим кредитным банком. Два других номера принадлежали спортсменам из академии, с которыми он не был знаком. Один из них сообщил, что поминальная служба состоится в воскресенье в полдень в помещении академии.

– Я приду, – пообещал Бэр и продолжил свое кружение по улицам, пока мостовая в сгущающихся сумерках не заблестела от отсветов фонарей.

Примерно около восьми он позвонил своей приятельнице Джин Гэннон из следственного комитета прокуратуры.

– Джин? Это Фрэнк Бэр.

– Час от часу не легче, – выдохнула она.

– Послушай…

– Ну что тебе еще надо? Навязался на мою голову.

– Сантос, Аурелио, бразилец, под сорок. Огнестрельное ранение в…

– То, что раньше было лицом, – перебила его Джин. – Слышала, но не видела.

– Черт! Ну тогда, может, хоть я брошу на беднягу взгляд?

На другом конце провода слышалось только дыхание.

– Помоги, и я стану твоим самым верным другом.

– Эта вакансия уже закрыта.

– Подарю тебе годовую подписку на «Кэт фэнси». [4]4
  Популярный североамериканский ежемесячный журнал, посвященный кошкам и их хозяевам.


[Закрыть]

– Пошел бы ты подальше, Бэр. Я разведена, но не лесбиянка.

– А в чем, собственно, разница?

– Можешь не сомневаться, объясню тебе, когда ею стану. – Последовала короткая пауза. – Приходи около девяти, ночная смена пойдет на ужин.

– Принесу все как обычно, – начал Бэр, но Джин уже повесила трубку.

Глава десятая

Терри Шлегель разогревался на скамье со штангой весом 185 фунтов, а из глубины дома доносились аккорды группы «Ти рэкс». Время от времени из мастерской шиномонтажа и кузовного цеха слышалось, как звякал гаечный ключ о цементный пол. Сделав десяток жимов, Терри опустил штангу на подставку и, выпив глоток воды, бросил в рот креатиновую таблетку. Мерзость редкостная – напоминала синтетический апельсин, но ничего другого у него не было, ароматизированные порошки кончились. Он годами пил протеиновые коктейли, чтобы держать мускулатуру в рамках полутяжелого веса, но когда ему перевалило за сорок пять, Терри почувствовал, что для поддержания тонуса необходимо принимать что-то еще. Ему не приходило в голову взбадривать себя выпивкой – он не признавал вещей, от которых могла скукожиться его печень или яйца. Нет уж, увольте. Терри сторонился всего, что грозило его мужскому достоинству. Это стало его непререкаемым правилом. Никакой виагры, никакого циалиса или максидерма. Подальше от этого барахла. До сих пор удавалось обходиться без него, и он и дальше планировал продолжать в том же духе. Возможно, он просто был суеверным.

Он добавил на штангу два блина по двадцать пять фунтов и задумался о делах и… крови. Время торопило, дел было много, а скоро их будет еще больше. Голос Марка Волана стал тише и слышался только благодаря тому, что приумолкли гитары: «Порочная и сладостная, одетая в черное, только не оборачивайся и знай, я тебя люблю. Хрупкая и слабая, на тебе отметина гидры, порочная и сладостная – ты моя».

Мысли Терри естественным образом обратились к Викки. Двадцать три года назад, когда начались их отношения, эта песня казалась им великой. Он был на несколько лет старше девятнадцатилетней Викки, но разница представлялась им довольно значительной. В то время она казалась такой хрупкой и миниатюрной. Особенно его умиляли белые следы, оставленные на ее упругой коже бюстгальтером и трусиками. Все это происходило в его машине, припаркованной в одном уютном местечке, которое звалось у них «Парком познаний». Теперь Викки прибавила в весе, но оставалась смазливой и, несмотря на все, через что пришлось им пройти вместе – брак и воспитание троих сыновей, продолжала его волновать. Вот так-то, думал он, никуда от нее не деться…

Покончив со штангой, он стал размышлять, не стоит ли покачаться на тренажере. Закатал треники и осмотрел ногу. Там, где располагалась четырехглавая мышца, нога распухла, покраснела, а местами почернела. Наверное, стоит поберечься несколько дней, решил Терри.

Сыновья. Одной мысли о них было достаточно, чтобы в нем поубавилось спеси. Вырастить троих мужчин – хитрая штука. Викки наполовину, если не на три четверти успела свихнуться, а процесс еще не закончен. «Ты отдаешь все силы, заботишься о них, защищаешь от окружающего, – говорил он ей, – а им необходимо закаляться, чтобы не превратиться в таких же недотеп, каких можно встретить в наши дни и в наш век». Терри опустил штанину и увеличил нагрузку в тренажере.

Кенни – малыш с черными, торчащими во все стороны волосами и хитрожопой улыбкой. Ему еще год учиться в колледже, если он вообще забредает в класс. Парень не спешит получить аттестат, учитывая то, чем он занимается в своем учебном заведении. Оно для него просто сексодром, где он снимает девиц, меняя их каждую неделю. Викки вся извелась, ругая его за то, что он пропускает занятия. Терри в этом не участвует. «Местные разборки в Азии, – всякий раз повторял он ей, когда она пыталась заручиться его помощью. – Эту войну выиграть невозможно, так что и влезать в нее не следует».

Еще есть Дэни, его средний сын. Ему уже двадцать, и он вечно какой-то нестриженый. А вот старший, Чарли, его любимец, самый светловолосый, в свои двадцать два года заводила и в то же время, как мать, спокойный и серьезный. Время летит быстро. Черт возьми, такое впечатление, что у ребят снова зреют планы сорваться куда-то из дома. А зачем? Несколько лет назад, когда Дэни закончил начальную школу, они уже пытались обособиться. Обзавелись какой-то норой с двумя спальнями, обставили ее подержанной мебелыо и начали закатывать там пивные вечеринки, пока им доходчиво не объяснили, что есть такое слово – «квартплата» и никто не собирается ждать, когда у них пройдет похмелье, а требует наличные в установленный срок. Терри пришлось потолковать с хозяином-украинцем, прежде чем тот пригласил приставов, дабы вернуть свое добро по суду, так что эксперимент для ребят получился недолгим.

А что теперь? Полный пансион, дворецкий и служанка, маслице на хлебе? Сыновья вроде бы вполне перебесились – в этом нет никаких сомнений. Хотя по разгулу Дэни этого не скажешь. Сколько раз Терри ему выговаривал: «Ты рехнешься от этих девок». Но разве он прислушивается? Отнюдь – продолжает свое. Чарли, заводила, силен, как грузовик, хотя почти не тренируется, практически все время лежит в своей комнате, говорит по телефону и строит планы Бог знает чего.

Терри не жаловался. На самом деле ему нравилось, когда сыновья под боком, особенно если удавалось ими управлять. Славные вообще-то ребята. Вот почему он столько усилий прилагает к тому, чтобы у них было свое дело. Сыновья ему верны и будут держаться вместе, в каком бы ни оказались дерьме. Все понимали: Шлегели на улице друг за друга горой – зацепишь одного, будешь иметь дело со всеми. Благодаря своим паршивцам Терри сохранил молодость и задор. Держался в форме и шел на шаг впереди них. Теперь это было главное для него.

Он начал толкать вес и почувствовал, как горят трехглавые мышцы. В это время дверь распахнулась, и его обдало жаром, при этом ворвался и звук пневматических отбойных молотков. Терри покосился и увидел в дверном проеме фигуру Кнута.

– Глядя на тебя, так и хочется курнуть травки, – улыбнулся тот.

– Только попробуй, сукин сын, – прохрипел между жимами Терри. – Увидишь, что получится.

– А ты меня не подзуживай. – Кнут сел на стул и зажег сигарету.

– Открой окно, черт тебя побери! Я забочусь о своем здоровье, а ты тянешь меня к погибели.

– Извини. – Кнут помахал ладонью, слегка приоткрыл окно, создав легкий сквозняк.

– Мог бы заняться делом – потренироваться со штангой, от тебя бы не убыло.

– Как знать, – отозвался Кнут. Он снова затянулся и выбросил сигарету в окно.

– Тоже верно. – Терри со звоном опустил штангу, и они ударили ладонью о ладонь. – Что там с нашими финансовыми делами?

– Ты правильно заметил: я явился сюда не на тренировку. – Кнут поиграл бровями и поцокал вставными зубами, которыми заменил свои передние, давным-давно выбитые в драке.

– Продолжай. – Терри окинул взглядом своего давнишнего партнера. Кнут был на два года старше, на полфута ниже ростом и на сорок фунтов легче, поэтому мог бы вполне выступать за наилегчайший вес. У него были обвисшие усы и багровый шрам на щеке со времен, когда сидел в тюрьме в Мичиган-Сити – месте, куда государство сплавляло людей, дабы они исчезли там навсегда. Стоило выйти из камеры, и человека могли полоснуть ножом, а во дворе – выпустить потроха. Но Кнут выжил. Просидел три года и вот уже три месяца был на свободе. Это были три долгих, одиноких, бесполезных года для них обоих. Дерьмовое время. Но теперь они снова взялись за дело и трудились не покладая рук.

Кнут вынул из кармана клочок бумаги и подал Терри. На нем стояли как разрозненные цифры, так и одно длинное число, дважды подчеркнутое и обведенное фломастером.

– То самое? – поднял глаза Терри. Кнут кивнул. – Каждый месяц?

– Да, но все необходимо держать под контролем. Никаких проволочек и самодеятельности. Не соваться на север – только на восток и как можно дальше по магистрали. Задача нелегкая…

– Как и договаривались, – перебил его Терри. – Но дело на мази. К зиме все соберем, упакуем и приготовим для нашего покупателя. – Он разорвал бумажку, скатал в шарик и бросил в мусорную корзину. – Пара гоняющихся за сокровищем неуловимых пиратов – вот кто мы такие, – улыбнулся он. Но шутка не вывела Кнута из состояния озабоченной задумчивости.