Текст книги "Властелин мургов"

Автор книги: Дэвид Эддингс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

– Может, и будет. Наверное, поэтому у жителей Алории всегда с утра такое отвратное настроение.

– Глупо, Бельгарион.

– Знаю. На глупость у мургов нет полной монополии. – Гарион увидел, что его собеседник дрожит. – Шел бы ты в помещение, Ургит, – посоветовал он. – Ко всем твоим проблемам тебе еще только простуды не хватает.

Дождь прекратился лишь поздно вечером. Капитан-мург посмотрел вверх, на небо, от которого все еще можно было ожидать чего угодно, потом на скалы и рифы, выступающие из бурлящей воды, и благоразумно приказал команде убрать паруса и бросить якорь. Дарник и Тоф с сожалением смотали свои снасти и теперь стояли, с гордостью глядя на десяток блестящих серебристых рыбок, лежащих на палубе у их ног.

Гарион подошел и восхищенно оглядел их улов.

– Неплохо, друзья, совсем неплохо!

Дарник осторожно измерил руками самую большую рыбу.

– Около трех футов, – констатировал он, – были еще такие же большие, но они сорвались.

– Так, наверное, всегда бывает, – сказал Гарион. – Да, еще знаешь что, Дарник, я бы почистил их, прежде чем показывать Польгаре. Ты же знаешь, как она к этому относится.

Дарник вздохнул.

– Может быть, ты прав, – согласился он.

Вечером, отведав за ужином добытой Дарником и Тофом рыбы, все сидели вокруг стола в кают-компании и разговаривали.

– Ты думаешь, Агахак уже поймал Харакана? – спросил у Бельгарата Дарник.

– Сомневаюсь, – ответил старик. – Харакан хитрый. Если уж Бельдин не смог его поймать, Агахаку вряд ли удастся.

– Госпожа Польгара, – вдруг возмутился Сади, – скажите ей, пусть перестанет.

– Что такое, Сади?

– Графиня Лизелль портит мне змейку!

Бархотка, тихо улыбаясь, исподтишка скармливала Зит икру одной из самых крупных рыб, пойманных Тофом и Дарником. Зеленая змейка, довольно урча, подняла голову в ожидании следующего лакомого кусочка.

Глава 18

Всю ночь дул ветер – сильный, порывистый, он принес с собой запах ледяной пыли, и вчерашняя противная изморось сменилась мелким градом, который стучал по снастям и палубе, словно сверху кто-то пригоршнями швырял меленькие камушки.

Гарион, как обычно, поднялся рано и босиком на цыпочках вышел из маленькой каюты, отведенной им с женой. Сенедра еще сладко спала. Он тихонько прошел мимо дверей кают, где досматривали сны его друзья, и вошел в кают-компанию.

Некоторое время постоял у окошек, идущих вдоль кормы, глядя на бушующие волны и прислушиваясь к мерному потрескиванию снастей и тихому пению воды за кормой.

Гарион присел надеть ботинки, которые держал в руках. Дверь открылась, и вошел Дарник, на ходу вытряхивая градины, набившиеся в складки плаща.

– Похоже, какое-то время мы пойдем черепашьим шагом, – сказал он Гариону.

– Ветер все крепчает, и дует он прямиком с юга. Мы идем прямо против ветра.

Гребцы из сил выбиваются.

– Ты представляешь хотя бы примерно, на каком мы сейчас расстоянии от оконечности полуострова? – спросил Гарион, вставая и притопывая ногами в башмаках.

– Я немного потолковал с капитаном. Если верить ему, всего в каких-нибудь нескольких лигах. Правда, возле южного берега множество островков, и он предпочитает переждать шторм прежде, чем попасть в те места. Он не больно-то лихой моряк, да и посудина у него плохонькая – робость его вполне естественна.

Гарион оперся локтями о подоконник и взглянул на штормовое море.

– Такой ветер может дуть неделю кряду, – заметил он, потом повернулся к другу. – А что, наш доблестный капитан вполне оправился? Когда мы отплывали от берегов Рэк-Урги, у него было странноватое выражение лица.

Дарник улыбнулся.

– Сдается мне, он разговаривает сам с собою не переставая. Пытается уговорить себя, что ровным счетом ничего не видел на причале и что вообще ничего не произошло. Бедняга до сих пор съеживается, когда Польгара выходит на палубу.

– Это хорошо. Кстати, она уже проснулась?

Дарник кивнул.

– Прежде чем уйти, я напоил ее чаем.

– А как, ты полагаешь, она отнесется к моей просьбе слегка припугнуть капитана – ну, совсем чуть-чуть, а?

– Я бы не употреблял слова "припугнуть", Гарион, – серьезно посоветовал ему Дарник. – Попроси ее "поговорить" с ним, "убедить" его. Польгара ни за что не согласится кого-либо запугивать.

– Но тем не менее сделать это необходимо.

– Разумеется, но она-то так не считает! – Давай-ка навестим ее.

Каюта Польгары и Дарника была так же мала, как и все прочие на борту этого незавидного судна. Три четверти пространства занимала широченная кровать из крепких досок, растущая, казалось, прямо из стены. В самом центре этого внушительного сооружения восседала Польгара в любимом своем синем платье, обеими руками обхватив чашку с чаем и глядя в окошко на разбушевавшееся море.

– Доброе утро, тетушка Пол, – поприветствовал ее Гарион.

– Доброе утро, дорогой. Как мило, что ты зашел.

– Ты в порядке? Ну, я имею в виду... Я понимаю, как страшно расстроило тебя все то, что приключилось там, в порту.

Польгара вздохнула.

– Думаю, самым худшим было то, что я ровным счетом ничего не могла поделать. Пробудив демона, Хабат подписала себе смертный приговор, но вот привести его в исполнение пришлось мне. – И без того мрачное лицо ее выразило искреннее и глубочайшее сожаление. – Сделай одолжение, давай переменим тему.

– Хорошо. Не согласишься ли от моего имени кое с кем поговорить?

– То есть?

– С нашим капитаном. Он намеревается встать на якорь и дождаться, пока минует непогода, а мне не хотелось бы терять время.

– А почему ты хочешь, чтобы с ним поговорила я?

– Да потому, что люди куда внимательнее прислушиваются к твоим словам, нежели к моим. Так ты сделаешь это, тетушка Пол, ну, поговоришь с ним?

– Ты хочешь, чтобы я застращала его.

– Я этого не говорил, тетушка Пол.

– Но ведь именно это ты имел в виду, Гарион! Говори всегда то, что думаешь.

– Но... ты сделаешь это для меня?

– Ну, хорошо, если тебе так хочется. Но, знаешь, услуга за услугу.

– Все, что захочешь, тетушка!

Она протянула ему чашку.

– Не мог бы ты приготовить для меня еще чаю?

После завтрака Польгара накинула свой синий плащ и вышла на палубу.

Капитан тотчас же переменил свои планы, стоило Польгаре раскрыть рот. Затем он поспешно вскарабкался по главной мачте и остаток утра провел в крошечной и шаткой корзине, похожей на грачиное гнездышко, глядя на штормовое море.

У самой южной оконечности полуострова рулевой резко взял влево, и корабль лег на левый галс. Нетрудно было понять, почему капитан так не хотел попасть сюда в плохую погоду. Узкие проливы между островами изобиловали мощными течениями, верхушки волн вскипали белыми бурунами, а прибой разбивался об острые, словно ножи, прибрежные скалы. Гребцы-мурги вовсю работали веслами, испуганно косясь на хищно ощеренные рифы. Когда судно прошло около лиги, капитан спустился с мачты и встал рядом с рулевым, пристально наблюдая, как судно осторожно лавирует между островками.

Лишь около полудня они миновали последний из этих скалистых островков, и гребцы налегли на весла. Корабль устремился в кипящее белой пеной открытое море.

Бельгарат и Гарион, запахнув плащи, стояли на палубе, глядя на гребцов.

Потом старик направился к дверям кают-компании.

– Ургит! – позвал он. – Выйди-ка сюда!

Король мургов неверной поступью, совсем не по-королевски, поднялся по ступенькам – глаза его переполнял страх.

– Разве твои люди не знают, как наладить такелаж так, чтобы идти в бакштаг[5]5
  Бакштаг – курс парусного судна при попутно-боковом ветре.


[Закрыть]? – требовательно спросил Бельгарат.

Ургит с недоумением поглядел на старика.

– Я даже в толк не возьму, о чем это ты толкуешь.

– Дарник! – закричал Бельгарат.

Кузнец стоял рядом с Тофом на корме судна, пристально наблюдая за рыболовной снастью, – он был так поглощен своим занятием, что даже не ответил.

– Дарник?

– А?

– Нам надо наладить такелаж! Пойди-ка покажи капитану, как это делается.

– Минуточку.

– Сию же минуту, Дарник!

Кузнец со вздохом принялся, сворачивать снасти. Рыба дернулась без предупреждения, и ветер подхватил ликующий вопль Дарника. Кузнец резко подсек, и сквозь толщу воды сверкнула серебряными боками огромная рыбина, злобно силясь высвободиться. Плечи Дарника напряглись – он осторожно перебирал леску, вываживая добычу.

Бельгарат начал браниться.

– Я покажу капитану, как наладить такелаж, дедушка, – сказал Гарион.

– А ты в этом разбираешься?

– Я почти столько же времени провел на кораблях, сколько и наш друг Дарник, и хорошо знаю, как это делается.

Он направился на нос корабля, где стоял капитан, вглядываясь в волны.

– Надо дать слабину снастям на этой стороне судна, – принялся растолковывать ему Гарион, – а на другой стороне, наоборот, выбрать слабину. Тогда паруса встанут под правильным углом, поймают ветер – и останется лишь править рулем, чтобы выровнять судно.

– Никто еще до сих пор ничего подобного не делал! – упрямо заявил капитан.

– Алорийцы всегда так делают – а они лучшие мореплаватели в мире.

– Они управляют ветром при помощи волшебства! Нельзя пользоваться парусами, если нет попутного ветра.

– Да вы только попробуйте, капитан! – терпеливо уговаривал его Гарион, но, поглядев на широкоплечего капитана, отличавшегося редким упрямством, понял, что напрасно теряет время, и добавил:

– Но, может быть, мне удастся уговорить Польгару лично просить вас об этом.

Капитан уставился на него.

– Так как, вы говорите, надо наладить такелаж? – спросил он куда более мягко и уступчиво.

Наладка снастей заняла около четверти часа – и результат как нельзя более удовлетворил Гариона. Потом, сопровождаемый подозрительно косящимся на него капитаном, он направился в рулевую рубку и сам взялся за румпель.

– Хорошо, – сказал он. – Поднимайте паруса!

– Ничего не выйдет, – под нос себе буркнул капитан, потом возвысил голос и гаркнул: – Поднять паруса!

Заскрипели вороты, и паруса, хлопая на ветру, поползли вверх по мачтам.

Потом они надулись, тотчас же поймав ветер. Гарион передвинул румпель, и корабль направился в подветренную сторону. Киль врезался в кипящие волны, словно нож в масло.

Мургский капитан задрал голову, уставившись на паруса.

– Не верю! – воскликнул он. – Никто никогда прежде такого не делал!

– Ну, теперь-то вы видите, как это просто? – спросил Гарион:

– Разумеется! Понять не могу, как это прежде мне самому не приходило в голову!

Ответ уже вертелся на языке у Гариона, но он предпочел держать его при себе. Капитану за день досталось и без того. Гарион обратился к рулевому:

– Держи румпель в этом положений – это поможет скомпенсировать силу ветра, дующего в правый борт, – объяснил он.

– Я все понял, господин.

Гарион выпустил из рук румпель и отошел на корму, где в поте лица трудились Дарник и Тоф. Они все еще тянули леску, со звоном разрезавшую воду, а громадная рыбина, устав метаться, тащилась в кильватере судна.

– Отменная рыбина, – сказал Гарион друзьям.

Ответная улыбка Дарника была словно ясное солнышко, на миг выглянувшее из-за туч.

Ветер все крепчал, но корабль уверенно двигался вперед до самого заката.

Сумерки застали их уже далеко от земли. К этому времени Гарион совершенно уверился в том, что капитан и рулевой справятся с поставленной задачей, и вновь отошел на корму, где удачливые рыбаки любовались своей исполинской добычей.

– Ну ладно, вы одолели ее, а где найдете кастрюлю такой величины, чтобы в нее можно было запихнуть это чудище? – допытывался Шелк у кузнеца.

Кузнец нахмурился было, но тотчас же его суровое лицо вновь озарилось улыбкой.

– Польгара с этим прекрасно справится, – сказал он, искренне любуясь монстром, лежащим на палубе. – Она все на свете знает и умеет.

Град прекратился. Темные волны бежали к еле освещенной линии горизонта, разделявшей черную воду и еще более черные небеса. На палубу вышел мрачный и озабоченный капитан. Уважительно тронув Ургита за рукав, он вопросительно поглядел на него.

– Что, капитан?

– Боюсь, у нас неприятности, ваше величество.

– Что еще за неприятности?

Капитан указал в сторону южного горизонта. Там отчетливо вырисовывались шесть кораблей, идущих по ветру и неотвратимо приближающихся с каждой минутой.

Лицо Ургита перекосилось.

– Маллорейцы?

Капитан кивнул.

– Полагаешь, они нас заметили?

– Почти уверен, ваше величество.

– Нам лучше посоветоваться с Бельгаратом, – сказал Шелк. – Не думаю, чтобы кто-то из нас предусмотрел нечто подобное.

Совещание в кают-компании было напряженным. Гарион сказал:

– Они идут куда быстрее нас, дедушка. Мы ловим ветер, а им он дует прямо в корму. Полагаю, нам придется повернуть на север, по крайней мере покуда мы от, них не скроемся.

Старик долго смотрел на потрепанную карту, которую принес капитан, потом покачал головой.

– Мне это не нравится. Мы совсем недалеко от пролива, соединяющего залив с Морем Горанда, а оказаться там в ловушке не хотелось бы. – Он повернул голову к Шелку. – Ты несколько раз бывал в Маллорее. Что, их корабли хороши?

Шелк пожал плечами.

– Вроде нашего. Не хочу оскорбить вас, капитан, но ангараканцы далеко не столь искусны в мореплавании, да и в кораблестроении, как черекцы. Впрочем, возможно, есть способ ускользнуть. Маллорейцы не такие уж отважные мореплаватели, поэтому вряд ли пойдут ночью на всех парусах. Если мы повернем на север и поднимем все паруса до единого, то как следует их обставим, и уже до темноты они потеряют нас из виду. Ну а потом спустим паруса, повторим маневр с такелажем и погасим все до единого бортовые огни.

– Но этого делать нельзя! – возразил капитан. – Это противозаконно!

– Я лично выпишу вам разрешение, капитан, – сухо сказал Ургит.

– Это чересчур опасно, ваше величество. Если мы пойдем без бортовых огней, то можем столкнуться с другим судном в темноте и тогда наверняка потонем.

– Капитан, – стал терпеливо увещевать его Ургит, – за нами гонятся шесть маллорейских кораблей. Как вы полагаете, что сделают они, если нагонят нас?

– Они нас потопят, разумеется.

– Тогда какая вам разница? Если мы потушим все огни на борту, то, по крайней мере, у нас будет шанс. Продолжай, Хелдар.

– Да, собственно, больше почти нечего сказать. Потушив огни, поднимем паруса и снова пойдем на восток. Маллорейцы не увидят нас и будут гнаться за призраком. К завтрашнему утру они совершенно растеряются и решат, что мы сквозь землю провалились.

– Возможно, эта хитрость и поможет, – подытожил Бельгарат.

– Это опасно, – неодобрительно поморщился капитан.

– Порой даже дышать небезопасно, капитан, – отрезал Ургит. – Давайте попытаем счастья и поглядим, что у нас получится. Только вот одного я никак не пойму: с чего это маллорейские суда забрались так далеко на запад?

– Может, это пираты, грабящие прибрежные поселки, – предположил Сади.

– Возможно. – В голосе Ургита явственно слышалось сомнение.

Они сменили курс и поплыли прямо на север – южный ветер наполнял паруса.

Бортовые фонари качались на ветру, тени дрожали и колебались, и. казалось, что по снастям мечутся темные призраки. Шесть маллорейских судов, идущих под половиной парусов, вскоре остались так далеко позади, что их бортовые огни превратились в крошечные звездочки на горизонте. И вот около полуночи капитан дал команду спустить паруса, и матросы быстро повторили маневр с такелажем. Сам же он направился в рулевую рубку, где рядом с рулевым уже стоял Гарион.

– Все готово, господин, – отрапортовал он.

– Вот и прекрасно. Теперь тушите огни, и посмотрим, удастся ли нам удрать.

Губы мурга нерешительно сложились в кривую усмешку.

– Когда мы выберемся из этой переделки – если, конечно, выберемся, – я по меньшей мере на месяц слягу в постель. – И, немного помедлив, он скомандовал:

– Вырубить бортовые огни!

Мгновенно объявший судно мрак был таким непроглядным и густым, что, казалось, его можно резать ножом.

– Поднять паруса! – заорал капитан.

Гарион услышал скрип воротов и хлопанье парусины на ветру. И вот паруса поймали ветер и с гулким треском надулись; корабль вновь лег на правый борт.

– Не поручусь, что мы движемся в нужном направлении, – предупредил капитан. – Мы ровным счетом ничего не видим, и нам никак не сориентироваться.

– А вы воспользуйтесь во-он этим. – Гарион указал на мигающие огоньки на маллорейских кораблях, оставшихся далеко позади. – Из них можно извлечь и выгоду.

Черное судно без единого огонька двигалось на восток – натянутые паруса пели на ветру. Огоньки же на горизонте продолжали осторожно перемещаться на север, затем замигали и скрылись из виду.

– Да приведет их Торак прямиком на рифы! – вырвалось у капитана.

– Получилось! – восторженно воскликнул Ургит, хлопнув "морского волка" по плечу. – Богами клянусь, получилось!

– Надеюсь только, что никто не застукает меня, плывущего в ночи без единого бортового огня, – проворчал капитан.

Забрезжил мрачный и грязноватый рассвет, и лигах в десяти впереди обозначилась темная линия побережья. Указав на нее, капитан сказал:

– Это берег Хтаки.

– А не видать ли наших приятелей-маллорейцев? – спросил Ургит, вглядываясь в неспокойное море. Капитан покачал головой.

– Они проскочили мимо нас во время полувахты, ваше величество, и сейчас давным-давно уже в Море Горанда. – Моряк посмотрел на Гариона и спросил: – Вы, верно, хотите подойти поближе к берегу, а потом вновь лечь на правый галс?

– Разумеется, на правый галс.

Капитан, сощурившись, глянул на паруса.

– Полагаю, нам снова придется повторить этот давешний фокус с такелажем.

– Боюсь, что нет, – с сожалением ответил Гарион. – Повернув на юг, мы пойдем прямо против ветра. Придется вам убрать все паруса и приказать гребцам подналечь на весла. – Лицо капитана вытянулось – он был явно разочарован.

Гарион продолжал:

– Сожалею, капитан, но всему есть предел. Ваши паруса неподходящей формы, и могу заверить вас, что при помощи весел мы в такой ситуации пойдем куда быстрее. А как далеко на север мы ушли за ночь?

– Прилично, мой господин, – ответил капитан, вглядываясь в туманную линию берега, маячащую вдали. – При таком ветре, да еще на всех парусах... Да, мы ушли далеко, очень далеко. Совершенно не удивлюсь, если вскоре мы окажемся в Море Горанда.

– А вот туда нам вовсе не надо! Не стоит вновь затевать игру с маллорейцами – особенно в таком ограниченном пространстве, как это море. Ладно, схожу-ка я вниз и перекушу, а заодно и переоденусь в сухое. Ежели что, немедленно пошлите за мной.

– Непременно, мой господин.

На завтрак в то утро была рыба. Хитроумная Польгара нарезала ее ломтиками и обжарила их в масле на медленном огне.

– Правда, вкуснота? – то и дело гордо спрашивал Дарник.

– Да, дорогой, – соглашалась Польгара. – Это великолепная, просто чудесная рыба.

– А я рассказывал тебе, как поймал ее, Польгара?

– Да, дорогой, но если хочешь, можешь рассказать еще раз.

Когда они уже заканчивали трапезу, их навестил всклокоченный и хмурый капитан с потрепанной картой в руках.

– Снова они, мой господин.

– Кто – "они"?

– Маллорейцы. К побережью Хтаки идет еще одна эскадра.

Ургит побледнел, и у него затряслись руки.

– А вы уверены, что это не вчерашние наши преследователи? – спросил Гарион, стремительно вскакивая на ноги.

– Никак невозможно, мой господин. Это совсем другие корабли.

Шелк, прищурившись, оглядел капитана и неожиданно спросил:

– Вы когда-нибудь бывали в деле, милейший?

Капитан исподлобья бросил испуганный и виноватый взгляд на короля и пробормотал:

– Не пойму, о чем это вы толкуете.

– Сейчас не время для ложной стыдливости, капитан, – продолжал Шелк. – За нами гонится по пятам целая эскадра маллорейских кораблей. Есть ли поблизости бухты или заливы, где можно укрыться?

– Только не здесь, но вот если мы направимся прямо в Море Горанда, то справа по борту как раз будет подходящее местечко. Его хорошо скрывают прибрежные рифы. Замаскируем мачты и борта ветками и кустами и, полагаю, сможем отсидеться там незамеченными.

– Тогда действуйте, капитан, – коротко сказал Бельгарат. – А что у нас с погодой?

– Ничего утешительного. С юга идет грозовой фронт. Полагаю, еще до полудня разразится приличный шторм.

– Хорошо.

– Чего ж тут хорошего?

– Мы не одни в здешних водах, – напомнил капитану Бельгарат. – Во время шторма у маллорейцев достаточно забот кроме того, чтобы, сидя верхом на мачтах, разыскивать нас. Идите и отдайте приказания, капитан. Поскорее поворачивайте судно.

– А как ты догадался, что капитан знает о потайной заводи? – спросил Шелка Ургит сразу, как только за капитаном закрылась дверь.

Драсниец поднял брови.

– Вот те на. Послушай, ты ведь облагаешь налогом товары, которые перевозят с места на место?

– Разумеется, ведь это одна из статей государственного дохода.

– Ну а предприимчивый человек, к тому же владелец судна, вполне может запамятовать, что надобно зарегистрировать свой груз, или подыщет укромное местечко, чтобы припрятать товары, покуда на них не найдется покупатель.

– Но это же контрабанда!

– И что с того? Да, некоторые называют это именно так. Впрочем, лично я полагаю, что все капитаны мира хотя бы раз в жизни занимались подобными делишками.

– Только не мурги! – настаивал Ургит.

– А как иначе ты объяснишь тот факт, что твой капитан знает великолепное укрытие менее чем в пяти лигах от места, где мы сейчас находимся, а возможно, и еще добрую сотню подобных мест?

– Ты продажный человечишка и вообще омерзительный тип, Хелдар!

– Знаю. Но учти, контрабанда – дело весьма и весьма прибыльное. Предлагаю тебе поразмыслить хорошенько, не заняться ли этим самому.

– Но, Хелдар, ведь я король! Последовав твоему совету, стану красть сам у себя!

– Поверь мне, – не унимался Шелк. – Все это довольно непросто, но я могу растолковать тебе даже на пальцах, как поиметь на этом деле приличные барыши.

Корабль качнуло, и все выглянули в окошки – судно резко меняло курс.

Далеко за кормой маячило шесть красных парусов – издалека они казались крошечными.

– Есть ли гролимы на борту этих кораблей, Польгара? – спросил у дочери Бельгарат.

Голубые глаза Польгары на мгновение сделались почти совсем прозрачными, а рука коснулась брови.

– Нет, отец. Там только простые маллорейцы.

– Хорошо. Тогда нам не составит труда от них укрыться.

– К тому же они вот-вот попадут в тот самый шторм, который напророчил наш капитан, – прибавил Дарник.

– А вдруг это заставит их поторопиться? – нервно спросил Ургит.

– Да нет, не похоже, – ответил кузнец. – Скорее всего им придется развернуться против ветра – только так можно выдержать сильный шторм.

– А не придется ли нам сделать то же самое?

– Маллорейцев раз в шесть больше, чем нас, – напомнил Шелк брату. – Нам волей-неволей придется попытать счастья.

Вода на горизонте стремительно чернела – красные паруса маллорейцев ярко выделялись на этой черноте. Шторм неумолимо приближался. Море заволновалось, и мургский корабль нещадно бросало из стороны в сторону. Снасти страдальчески стонали и поскрипывали, а откуда-то сверху доносилось пение парусов. Гарион какое-то время прислушивался к этому звуку, прежде чем его значение начало мало-помалу доходить до него. Но всерьез Гарион насторожился, услышав странное потрескивание, доносящееся откуда-то из самого чрева корабля.

– Ах, какой идиот! – воскликнул Гарион, вскакивая на ноги и хватая плащ.

– Что стряслось? – спросил встревоженный Сади.

– Он идет на всех парусах! Если грот-мачта не переломится, мы потонем!

Гарион стремглав выскочил из кают-компании и взлетел по лестнице.

– Капитан! – заорал он, оскальзываясь на мокрой палубе, по которой вовсю гуляли волны. Чтобы не упасть, он ухватился за натянутый канат, и вовремя: огромная волна как раз в этот момент чуть было не свалила его с ног, окатив до коленей. – Капитан! – снова закричал он, не выпуская каната и передвигаясь по нему в направлении рулевой рубки.

– Что, мой господин? – закричал капитан в ответ. Он был явно изумлен.

– Спустите парус! Грот-мачту вот-вот вырвет с корнем!

Капитан задрал голову.

– Решительно невозможно, мой господин. Матросы не смогут свернуть парус в такой шторм.

Гарион, заслоняя глаза ладонью, взглянул на надутый ветром парус.

– Тогда придется вам рубить канаты.

– Рубить канаты? Но, мой господин, парус совсем новый.

– Выбирайте: корабль или парус! Если ветром вырвет мачту, судно просто-напросто разорвет пополам, а если мачта устоит, мы потонем. А теперь уберите проклятый парус, или я сделаю это сам!

Капитан молча уставился на него.

– Поверьте мне, – продолжал Гарион, – если я сам возьмусь за дело, то смету с палубы все подчистую – и мачты, и снасти, и паруса!

И капитан немедленно отдал приказ рубить канаты. Как только гигантский парус взмыл в небо, подобно огромному воздушному змею, и скрылся из глаз, страшный треск прекратился, и судно тотчас же сбавило ход – ведь теперь на мачте оставался лишь малый парус.

– Далеко ли до Моря Горанда? – спросил Гарион.

– Совсем близко, мой господин, – ответил капитан, утирая мокрое лицо. Он поглядел в сторону берега, который маячил в тумане справа, и, указав рукой на едва заметную возвышенность, прибавил: – Вот там, мой господин, видите обрыв, где белые буруны? Пролив как раз там. – И, повернувшись к матросам, приказал: – Бросить морской якорь!

– Это еще зачем? – спросил Гарион.

– Мы набрали слишком большую скорость, мой господин, – принялся объяснять капитан. – Пролив довольно узкий, и войти в него непросто, а нам надо успеть еще и свернуть. Морской якорь поможет сбавить скорость.

Гарион старался осмыслить сказанное капитаном. Явно что-то не так, но вот что именно – никак не мог понять. Он смотрел, как матросы разворачивают длинный полотняный мешок, крепко привязанный к толстому канату, укрепленному на корме.

Но вот мешок оказался в воде, канат натянулся, корабль вздрогнул и заметно замедлил ход.

– Так-то лучше, – удовлетворенно сказал капитан.

Гарион, прикрывая ладонью глаза от ледяного дождя, вглядывался в бушующее море. Маллорейских судов уже не было видно.

– А пролив, о котором вы говорите, очень опасен? – спросил он.

– В самом его центре – рифы, мой господин. Их приходится обходить либо слева, либо справа – иначе никак нельзя. Мы пройдем возле южного берега, ведь залив, который нам надобен, как раз с южной стороны.

Гарион кивнул.

– Пойду и предупрежу остальных, что мы сворачиваем вправо. Если поворот застигнет их врасплох, они могут упасть и удариться.

– Мы ляжем на правый галс, – поправил его капитан.

– Что? Да нет! Для большинства из них это будет именно правый поворот.

И Гарион направился вдоль палубы, не отрывая взгляда от темнеющего неподалеку берега. Он уже ясно различал и круглую вершину холма, и крутой обрыв, и острые, страшные рифы, вокруг которых вода вскипала белыми бурунами.

Он спустился в темную кают-компанию и стряхнул с плаща столько воды, сколько смог.

– Мы возле самого пролива, – объявил он. – Здесь мы ложимся на правый галс.

– А это что значит? – спросила Сенедра.

– Ну, свернем вправо.

– Почему бы сразу не сказать "свернем вправо"?

Но Гарион не обратил внимания на ее слова.

– Во время поворота судно может сильно тряхнуть, поэтому лучше всем вам держаться за что-нибудь покрепче. В самом центре пролива – рифы, поэтому нам придется пройти прямо возле южного берега, чтобы не...

И тут до него дошло, но было поздно. Корабль сильно накренился и вошел в пролив.

– Белар! – выругался он, выхватил меч и, крепко сжимая рукоять, ринулся на мокрую палубу. – Рубите! – отчаянно закричал он. – Рубите якорный канат!

Капитан непонимающе уставился на него.

– Рубите сейчас же этот проклятый канат! – заорал Гарион, бросаясь на капитана и матросов, которые испуганно кинулись врассыпную.

Корабль уже скользнул к самому обрыву, чудом избежав рифов и заостренных скал, торчащих прямо посередине неширокого пролива. Но морской якорь, сдерживающий бег судна, находился как раз в центре пролива, и вот без того туго натянутый канат дрогнул, угрожающе зазвенел, и корабль резко дернуло назад, да так сильно, что Гарион, не устояв на ногах, упал прямо в гущу барахтающихся матросов.

– Рубите канат! – кричал он, силясь подняться на ноги. – Рубите канат!

Тяжелый морской якорь теперь неотвратимо тянул судно назад – вовсе не в сторону безопасного пролива, а прямиком на ощетинившиеся рифы.

Гариону удалось наконец подняться, разбросав в стороны копошащихся матросов. В отчаянии он ударил мечом по звенящему канату, да так сильно, что даже брашпиль, к которому он был привязан, вырвало почти что с корнем.

– Но, мой господин... – пытался протестовать капитан.

– Руль! – орал Гарион. – Ложитесь на правый галс! Поворачивайте! Скорее! Скорее! – повторял он, указывая на страшные скалы в клочьях белой пены, на которые неотвратимо несло корабль.

Капитан уставился на острые, словно ножи, скалы прямо по курсу. Подскочив к рулевому, он вырвал у него руль – матрос даже не сопротивлялся. Повинуясь инстинкту, капитан резко повернул штурвал влево.

– Направо! – кричал Гарион. – Ложись на правый галс!

– Нет, мой господин, нам надо сворачивать влево.

– Вправо, ты, остолоп! Мы же движемся назад!

– Нет, право руля, – рассеянно поправил его капитан, силясь осмыслить происходящее, но тем не менее упорно держа курс влево.

Гарион на четвереньках карабкался по скользкой палубе, разбрасывая матросов, пытаясь остановить одержимого капитана, но вдруг раздался страшный треск откуда-то ниже ватерлинии. Днище судна пропороли заостренные рифы, и корабль повис, насаженный на скалы, словно бабочка на булавку. А волны тотчас же начали свою смертоносную работу, грозя вот-вот разнести судно в клочки.