Текст книги "Приходи на Паддингтонскую ярмарку (ЛП)"

Автор книги: Дерек Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

–Я никого не обвинял!– резко ответил он. – Незачем бросаться на защиту Трента.

Перретт нахмурился:

–Я понял, что слышал. – Если вы, полицейские, начнете впутывать сюда мистера Трента, то сделаете из себя полных идиотов, и это – правда!

– Достаточно!

Бормоча под нос проклятья, сторож повернулся, чтобы уйти.

– Подождите!– остановил его Касл. – Раз уж вы здесь, то ответьте на несколько вопросов.

–Я уже рассказал вам все, что знаю,– нетерпеливо затараторил Перретт. – Я делал обход, все было в порядке, я не слышал ничего подозрительного. Когда я вернулся в комнату, мистер Бейли уже ушел. Я пошел искать его...

– Да,– кивнул Касл. – Я слышал все это прежде. А теперь вот что! Вы нашли Бейли, лежащего здесь, и его голова и плечи были за порогом?

–Да.

– Вы вообще дотрагивались до него?

Перретт ответил, надувшись:

–Я перевернул его на спину. Он лежал лицом прямо в луже крови.

– Ага!– Касл удовлетворенно выдохнул. – Вы заметили что-нибудь на полу около него?

Перретт глубокомысленно почесал подбородок.

– Его дубинка. Казалось, она выпала у него из руки.

– Не это. Э-э... предмет поменьше?

Старый Том покачал головой:

– Не помню ничего другого. Понимаете, я волновался за мистера Бейли.

– Конечно. – Если Касл и был разочарован, то не выдал своих чувств. – Но если такой объект там был, можете объяснить, почему мы нашли его под телом?

– Я уже говорил вам: я перевернул беднягу на спину. Может, я просто накатил его на этот ваш предмет, чем бы эта чертова штуковина ни была.

–Хорошо,– кивнул старший инспектор. – Именно этого ответа я и ждал.

Перретт с подозрением посмотрел на него:

– Я могу идти?

– Можете.

Сторож пошаркал прочь.

Касл горячо произнес:

– Вот моя теория, чего бы она ни стоила. Бейли бродил по театру, играя в детектива,– готов держать пари. Услышал звук из коридора и решил, что он идет из этой комнаты. Ну, он ошибся. Человек, которого он искал, проскользнул в комнату по соседству. То есть...

– Майкла Трента.

–А!– Глаза Касла блеснули: – Наш человек ждал, пока Бейли не засунет голову в эту комнату, затем вышел из засады и напал на него сзади. Как вам такое?

– Это кажется вполне вероятным,– осторожно согласился Пенрин. – Вы думаете, что фотографию разбили после нападения или до?

– Трудно сказать,– задумчиво нахмурился Касл. – Рамку явно ломали второпях.

–Это правда, сэр. Фактически... – Пенрин сделал паузу,– он оставил часть своей добычи.

–Что!

– Да, сэр. Мне следовало сказать об этом раньше...

– Да уж!– Касл говорил с необычной для него сдержанностью.

– Прошу прощения. – Пенрин достал целлофановый конверт и вручил его начальнику. – Вы говорили о спрятанном документе. Это, кажется, подтверждает вашу теорию. Как видите, сэр, это – клочок бумаги.

–Я не слепой. – Ворчание Касла звучало как мурлыканье. Он изучил содержимое прозрачного конверта. Бумага выглядела явно официальной и, казалось, была оторвана от угла какого-то свидетельства. – Где вы его нашли?

– Застрял в сломанной рамке,– ответил Пенрин. – Наш человек, должно быть, пропустил его в спешке.

Касл жестоко улыбнулся:

– Это была не единственная его ошибка. – Он вновь подошел к двери. – Вы, там! Нашли что-нибудь на этой расческе?

– Да, сэр. – Ответ прибыл быстро. – Есть несколько отпечатков. Довольно сильно смазаны, но их можно идентифицировать.

– Хорошо. – Касл мрачно улыбнулся. – Сфотографируйте их. – Он повернулся к Пенрину, потирая руки. – Мы взяли отпечатки у всех в театре. Не займет много времени идентифицировать те, что на расческе.

Пенрин кашлянул:

– Эта расческа, сэр. Именно этот... гм... предмет вы нашли под телом Бейли?

– Да. Вы слышали мои вопросы Перретту. Он подтвердил мою теорию. Расческа, должно быть, выпала из нагрудного кармана нашего друга-убийцы. Он, вероятно, наклонился над бесчувственным телом Бейли, чтобы проверить, жив ли он.

– И расческа незаметно выпала. – Пенрин присвистнул. – Господи, сэр! Да такая ошибка способна послать человека на виселицу!

– Надеюсь, так и будет,– мрачно кивнул Касл.

Он забрал расческу у специалиста по отпечаткам:

– Посмотрите на нее, Пенрин. Вы можете идентифицировать ее владельца?

Детектив-сержант изучил монограмму:

–Я знаю только одного подозреваемого с инициалами «М.Т.»

– В самом деле,– тихо согласился Касл.

Глава 17

Майкл Трент в отчаянии воскликнул:

– Да! Да! Расческа моя. Признаю. Но это всё, будьте вы прокляты!

Его голос затих и перешел в какое-то хныканье.

Старший инспектор Касл с любопытством смотрел на актера. Майкл Трент больше не был учтивым, хладнокровным и красивым мужчиной, который вечером просто излучал со сцены злое очарование сильной личности. Возможно, как цинично сказал себе Касл, Тренту нужна была сочувствующая аудитория. Теперь же, когда он изо всех сил пытался убедить в своей невиновности трех полицейских с каменными лицами, казалось, он просто рассыпался. Даже его обычно четкие черты, казалось, размылись, и вместо ума в глазах читался лишь страх.

– Ради Бога, дайте мне сигарету!– хрипло попросил Трент.

Касл посмотрел на Вимисса и кивнул. Пока детектив– инспектор обслуживал актера, Касл встал и потянулся. Он подошел к окнам и вздохнул. Жалюзи были опущены, по краям пробивался дневной свет.

Касл вернулся к столу и продолжил разговор:

– Это – хороший костюм, мистер Трент. Вы всегда держите в нагрудном кармане сложенный носовой платок?

Трент выдохнул дым из уголка рта.

– Да,– кратко подтвердил он.

– И расческу?

– Иногда. – Лицо Майкла в резком, искусственном свете казалось восковым. Его веки чуть дрогнули. – Почему вы спрашиваете?

Касл был почти нежен:

– На расческе, лежащей рядом с телом Бейли, были найдены смазанные отпечатки пальцев. Они ваши. А расческа, возможно, выпала из чьего-то нагрудного кармана, когда этот некто присел рядом с жертвой.

Повисло краткое молчание. Затем Трент заговорил:

– Расческа моя – не отрицаю. Но ее у меня не было, когда вчера вечером я выходил из театра. – Он смотрел на непроницаемые, безразличные лица полицейских и горько вздохнул: – Это правда. Но какое это имеет значение для вас? Вы нашли козла отпущения. Вот все, что вам нужно.

– Если вы не виновны,– возразил Касл,– вам ничего бояться. Расскажите нам о расческе.

–Я уже говорил вам... О, очень хорошо. – Трент втянул в легкие успокоительный дым, а затем рывками выдохнул его. – Я оставил расческу с монограммой в своей уборной. Не помню где. – Он обхватил ладонями голову: – Не помню, когда видел ее в последний раз. У меня были другие проблемы. Вы не давали мне роздыха.

Касл почесал подбородок:

– Если вы не уносили расческу из своей уборной, тогда это сделал кто-то другой. Кто знал, что у вас есть такая расческа?

– Все за кулисами.

Касл зевнул:

– Возможно, возможно. – Его голос резко изменился. – Где вы были в час ночи?

– Я...я не могу вам сказать.

Касл улыбнулся, но невесело:

– Вас не было дома. Я послал человека к вашей квартире. Ему пришлось ждать до двух часов, прежде чем вы пришли.

Трент вытащил сигарету изо рта и бросил ее через комнату:

–Я не могу сказать вам, где я был, просто потому, что не знаю! Разве не понимаете? Вчера вечером к тому времени, когда вы позволили нам покинуть театр, я был настолько измотан и напуган, что просто не знал, что делать. Мне не хотелось быть в компании друзей, но я понял, что одиночества мне тоже не выдержать. Я вышел из квартиры и отправился пить. Есть места, если их знать... К часу я уже устал от этого. Я бесцельно блуждал по улицам. К двум часам я почувствовал себя опустошенным. Решил, что могу, наконец, заснуть. Пошел домой и... – он улыбнулся: – обнаружил, что меня дожидается детектив. Он был очень вежлив. Привез меня сюда. И это – все, что я знаю.

Касл подождал, пока последнее эхо речи Трента не замерло, затем сделал несколько шагов и медленно раздавил каблуком все еще тлеющую на полу сигарету:

– Все мы устали,– заметил он. – Нам нужен перерыв.

Он подошел к окнам и поднял жалюзи. Дневной свет заполнил комнату. От его яркости Трент вынужден был зажмуриться. Он заерзал на стуле.

Касл кивнул Вимиссу и стенографисту, который выключил свет и вышел из комнаты. Старший инспектор устало потер глаза, затем встряхнулся как огромная собака и, пройдя через коридор, вошел в собственный кабинет.

Там его уже ждал Олджи Лоуренс. Он стоял у окна, глядя сверху на набережную, и в его голубых глазах сиял загадочный блеск.

С улыбкой он повернулся навстречу:

– Привет, Стив.

Касл что-то проворчал в ответ. Усевшись за стол на вращающееся кресло, он резко спросил:

– Что вы знаете о прошлой ночи?

– Немного. Я приехал в Ярд, чтобы обсудить это дело. Выяснил, что вы задержали Трента для допроса.

Касл кивнул. Он медленно набивал табак в свою большую вонючую трубку. Закурив, он начал описывать события этой странно беспокойной ночи. Пока он говорил, синий туман обволакивал его седеющую голову.

Когда его друг закончил, Лоуренс спокойно заметил:

– Думаю, Стив, вы совершаете ошибку. Кажется, что против Майкла Трента много улик. Но они лишь косвенные.

Касл мрачно усмехнулся:

– Большинство убийц повешено из-за косвенных улик.

– Это – прекрасный аргумент против высшей меры,– сухо заметил Лоуренс.

Касл сделал нетерпеливый жест. Лоуренс продолжал:

– Косвенные доказательства походят на указатель со стрелками в противоположных направлениях. Или, другими словами,– он задумался,– на двуликого Януса.

Касл пожал плечами:

– Давайте поконкретнее.

Лоуренс принял вызов:

– Вы считаете, что расческа выпала из нагрудного кармана Трента. Утверждаете, что именно ее положение рядом со сложенным носовым платком в том же самом кармане объясняет смазанность отпечатков пальцев.

– Правильно. Именно так.

Лоуренс криво усмехнулся:

– Но предположим, я говорю, что отпечатки смазаны, потому что другой человек обернул расческу носовым платком, чтобы они сохранились, хотя и смазались?

Касл пожал плечами:

– Вы подразумеваете, что расческа – это подставная улика, сознательно помещенная рядом с Бейли, чтобы обвинить Майкла Трента?

Лоуренс улыбнулся:

– Объяснение не хуже вашего.

– Но черт возьми, Олджи!– Касл рассердился, но чувствовал себя неловко. – Я уверен, что виноват Трент. Смотрите! На Бейли напали вскоре после часа. Сторож забил тревогу почти сразу. Я нашел расческу рядом с телом Бейли. Послал человека в квартиру Трента. Трента не было дома, и он не вернулся вплоть до двух. Рассказал нам нелепую сказку о блужданиях по улицам...

Лоуренс улыбнулся:

– А мне эта история нравится. Достаточно тонкая и достаточно маловероятная, чтобы быть правдой.

Касл заворчал, демонстрируя нетерпение.

Лоуренс продолжил:

– Давайте взглянем на эту проблему под другим углом. Признайте, что нет никакого прямого доказательства относительно личности человека, который напал на Бейли... Теперь, как этот неизвестный вошел в театр?

– Мы не знаем,– согласился старший инспектор. – Не было никаких признаков взлома.

– Тогда давайте предположим, что у злоумышленника был дубликат ключа или отмычка. Кроме того, у него была дубинка. И он покинул театр, имея при себе некий украденный документ. Вы нашли хоть что-то из этих трех предметов у Трента?

– Нет,– признал Касл. – Но это ничего не значит. Он мог спрятать их... или бросить в реку.

– Да, наверное.

Касл нахмурился и сжал кулаки:

– Трент хорошо заметает следы... Я уверен, что он замешан в том ограблении банка семь лет назад. Но доказать не могу.

– Едва ли это сейчас имеет значение.

– Возможно, нет. Но почему он должен быть на свободе, тогда как бедняга Мервен... – Касл замолчал и уныло покачал головой. – Мервен даже сейчас не знает, что именно Трент был тем человеком, который обманул его.

– Тогда и не говорите ему,– посоветовал Лоуренс. – Нам не нужно еще одно убийство.

– Такой опасности нет,– возразил Касл. – Мервен потерял свободу. Ему придется ответить на два обвинения: стрельба с намерением вызвать тяжкие телесные повреждения и незаконное владение огнестрельным оружием. Этого достаточно, чтобы надолго отправить его назад в тюрьму.

– Бедняга.

– Я не могу позволить себе волноваться о нем,– заявил Касл почти с вызовом.

Глаза Лоуренса ничего не выражали:

– Мервен может нам помочь.

–Как?

– Есть пара вопросов, которые я хотел бы, чтобы вы ему задали. Подождите, я запишу. – Лоуренс схватил ручку и бумагу со стола Касла и начал быстро писать. – Вот, Стив.

Касл глянул на вопросы:

– Не понимаю, почему...

Лоуренсусмехнулся. Он начал растягивать слова:

– Марионетка сама по себе невинна. Но если проследить за ниточками, привязанными к ее конечностям, то можно найти кукловода.

Прежде, чем Касл смог потребовать объяснений, в дверь кабинета постучали.

– Войдите!

Старший инспектор встал навстречу Виктору Фрайерну. Казалось, директор после смерти Лесли Кристофер значительно постарел. Прямой осанки не было и в помине, а на лице появились горестные морщины. Но голос его звучал все так же спокойно и уверенно:

– Мне только что сообщили о ночных событиях. И, как я понимаю,– внезапно лицо его стало гневным,– как я понимаю, вы удерживаете участника моей труппы в этом здании.

Старший инспектор шумно вздохнул и спокойно заявил:

– Майкл Трент не заключенный.

– Вы не арестовали его?

– Нет. Но... – Касл сделал короткую паузу,– я был бы не честен с вами, если бы не признал, что он находится под самым серьезным подозрением.

Вспышка гнева прошла. Фрайерн провел рукой по дергающимся губам:

– Просто не могу поверить...

– Возможно, мне следует объяснить,– перебил Касл. Он кратко, но полно обрисовал ситуацию и закончил словами: – Видите? Мистеру Тренту нужно на многое дать ответ.

Виктор Фрайерн неохотно кивнул, но затем упрямо заявил:

– Не хочу выглядеть мелодраматичным, но со всей искренностью утверждаю: я готов поставить жизнь за невиновность Трента.

                                       ***

Биг-Бен пробил одиннадцать раз, когда Олджи Лоуренс вышел из Нью-Скотланд-Ярда.

Задумчивым взглядом голубых глаз он осмотрел набережную. Затем, удивленный и обрадованный, быстро направился к одной из скамеек.

– Пенни! О-о, мисс Валентайн.

Она была одета просто и неброско, и на ее прекрасном лице было очень мало косметики. На ней был берет и плащ с поясом, а в пальцах – простая серая сумочка. Лазурные глаза казались почти слепыми.

Она чуть улыбнулась приблизившемуся молодому человеку. Но улыбка тут же исчезла.

Лоуренс с напускным легкомыслием произнес:

– Для актрисы такое отсутствие косметики выглядит почти маскировкой.

Улыбка вернулась:

– Этим утром я не в настроении блистать.

Лицо вновь стало печальным.

Лоуренс сел рядом с ней.

– Вы не должны волноваться,– ласково сказал он.

В ее ответе чувствовалась лишь печаль, но не было упрека:

– Легко сказать. Но... – Она замолчала, а затем с усилием выдавила: – Они арестовали его, да?

– Нет. Они лишь считают, что Майкл может помочь им в расследовании.

Пенни горько улыбнулась:

– Я видела эту фразу в газетах достаточно часто, чтобы понимать ее значение.

Лоуренс достал серебряный портсигар и предложил его девушке. Она взяла сигарету. Олджи поднес зажигалку, расположенную на ребре портсигара.

– Я могу заверить вас,– спокойно сказал он,– что в сложившейся ситуации Майкла невозможно арестовать за убийство.

Казалось, Пенни его не слышит.

– Что-то произошло в театре вчера ночью,– глухо сказала она.

– Да. Но как вы узнали?

– Я... мне сказали. – Голос девушки снизился до шепота.

Лоуренс задумчиво смотрел на ее прекрасное лицо. Она была очень красива.

– Думаю, вам нужен друг, которому вы смогли бы довериться,– ласково сказал он.

Она кивнула. Лоуренс терпеливо ждал.

Пенни отвернулась. Вдруг она заговорила приглушенным тоном:

– Есть кое-что...

–Да?

– Что я должна сделать. – Дыхание ее сбилось. – Видит Бог, как я этого не хочу! Я сидела здесь и смотрела... ждала... пыталась решиться...

Она повернулась к нему. Он увидел в глазах ее слезы.

– Пенни, дорогая...

Она отчаянно воскликнула:

– Не останавливайте меня. Вот... берите... быстро!

Она открыла сумочку и достала сложенную бумагу. Дрожащими пальцами она сунула ее в руку Лоуренса, а затем молча смотрела, как он разворачивает и изучает ее. На листе стояла дата приблизительно пять лет назад. Это было свидетельство о браке между Майклом Трентом и Лесли Барр.

Глава 18

Лоуренс осторожно заметил:

– Не следует переоценивать важность этой вещи. Старшего инспектора это свидетельство о браке, конечно, заинтересует. Но он не выпишет ордер на арест только на этом основании.

Пенни слабо улыбнулась.

– А теперь,– Лоуренс ободряюще улыбнулся в ответ,– объясните все с самого начала.

Девушка кивнула. Она покачивала в руке чашку с дымящимся кофе.

Молодые люди сидели в вестминстерском кафе. Лоуренс настоял, чтобы они с Пенни ушли со скамьи на набережной, и они нашли уединенный уголок в ресторане, где могли поговорить без помех.

– Это будет нелегко,– вздохнула Пенни,– но лучше я расскажу вам, чем полицейскому. Я...

Она замялась.

– Не торопитесь,– улыбнулся Лоуренс.

Пенни начала снова:

– Майкл... Майкл не говорил мне, что Лесли была его женой. Я знала, что у нее имелась некая власть над ним, но сначала казалось, что это не имеет значения. Она относилась к нему требовательно, а он... вел себя тактично. Он знал, как держаться с ней. И думаю, у нее были причины не демонстрировать на людях свои права на него.

Лоуренс медленно кивнул.

Пенни немного покраснела:

– Мы с Майклом... стали любовниками несколько месяцев назад. Встречались тайно. Он объяснил, что Лесли ничего не должна знать. Не говорил, почему, а я слишком его любила, чтобы требовать объяснений.

– Любили?

– И сейчас люблю. – Румянец Пенни стал гуще. – Майкл для меня – единственный на свете. Если придется его потерять...

– Вы его не теряете,– сказал Лоуренс.

Она поблагодарила его теплой улыбкой:

– Мы пытались держать нашу связь в тайне. Но это было нелегко. Мы жили в малочисленной, очень тесной группе, а наша жизнь вращалась вокруг пьесы. Это – один из недостатков, когда пьеса долго не сходит с афиш: вы узнаете своих коллег слишком хорошо. Дуглас Дензил вскоре обнаружил нашу тайну. Думаю, Труди Энн тоже знала. Мало что проходит мимо нее, благослови Господь ее маленькое сердечко. – Тон Пенни был вполне снисходителен, а в словах не чувствовалось никакого жала. – К счастью, сама Лесли узнала последней. Лишь вчера днем в уборной Майкла...

Пенни вновь замялась, а затем заговорила быстрее:

– Она, конечно, подозревала. Я ей никогда не нравилась. Полагаю, это была профессиональная ревность. Но к концу все стало еще хуже...

Майкл тоже страдал. Она все больше относилась к нему как к собственности. Вновь стала требовать от него... – Пенни замялась,– физической близости. Майкл ненавидел все это, бедняжка.

Лоуренс хранил сочувственное молчание. Девушка продолжала:

– Все становилось хуже и хуже. Пришлось прекратить наши встречи. Лесли превращала жизнь Майкла в ад. И он слишком много пил, бедняжечка. – В красивых глазах девушки вспыхнул гнев. – Она разрушала его жизнь. А я вынуждена была наблюдать.

– А что она делала вам?– спросил Лоуренс.

Пенни чуть пожала плечами:

– Для меня у нее был свой кинжал. Она старалась испортить мне выступление в каждом спектакле. Не то, чтобы это имело значение, пока Майкл любил меня. – Ее губы дрожали. – Но я боялась потерять его. Я видела, что Лесли удается отдалить нас друг от друга. Наконец, я больше не могла этого выдержать. Я пошла к Майклу и сказала ему...

–Да?

– ...что он должен порвать с Лесли... или со мной.

– Вы считаете это разумным?– спросил Лоуренс.

Пенни смахнула слезу:

– Разве вы не понимаете? Ультиматум был моим единственным шансом. Я должна была заставить его действовать, прежде чем станет слишком поздно. До того, как Лесли... – Девушка перевела дух. – Лесли убивала его. И убивала его любовь ко мне.

Она отпила немного кофе. Это, казалось, взбодрило ее. Она продолжала:

– Когда я сказала ему это, он был потрясен. И тогда... я поняла, что он все еще любит меня. Он... он сказал, что скорее умрет, чем будет жить без меня. Поклялся, что порвет с Лесли. С ее согласия или без.

Лоуренс ничего не сказал. Но лицо его стало серьезным. Пенни продолжала:

– Я знаю, что вы думаете. Но это неправда. Он не обратился к убийству.

– Надеюсь, что нет,– и Лоуренс мысленно добавил: «Ради вас».

– Майкл не убийца!– отчаянно заявила Пенни. – Вы должны этому поверить!

– Попробую. Пока ничего не могу добавить. Продолжайте.

Пенни отвела взгляд:

– Я не знала, что Майкл – муж Лесли. Он не сказал мне даже тогда. Но он поклялся, что разорвет власть, которую она над ним имеет. Он собирался сказать ей, что любит только меня. – Она слабо улыбнулась. – Я верила ему. Но, должно быть, он вновь утратил храбрость. Начал пить еще больше, чем когда-либо. Это отразилась на его работе. На прошлой неделе он опоздал на все спектакли. Вчера днем вновь был выпивши. И ему все еще не удалось сказать Лесли правду. Тогда все решилось само собой. Лесли, должно быть, подозревала нас, но никогда не знала наверняка. До тех пор, пока...

Она сделала паузу, а потом решительно закончила:

– До вчерашнего дня. Она вошла в уборную Майкла во время второго антракта. И застала меня в его объятьях.

Лоуренс пробормотал:

– И сказала: «Ты об этом пожалеешь. Обещаю!»

– Как вы узнали?

– Не имеет значения, Пенни. Продолжайте.

Девушка тихо произнесла:

– Лицо у Лесли сделалось злым. И... каким-то испуганным, как ни странно. Как будто рухнула ее последняя надежда – выражение отчаянное и мстительное одновременно. – Девушка сжала кулаки. – Она напугала меня.

Лоуренс бодро сказал:

– Ну и ладно. Вы разъяснили несколько моментов. Но это лишь половина истории. Теперь вы должны сказать мне про свидетельстве о браке.

Пенни кивнула. Ее лицо изменилось.

– Это непонятная история,– неуверенно начала она. Утром кое-что произошло, из-за чего я чувствую себя несчастной. Но теперь все кажется довольно глупым... Даже не знаю, смеяться мне или плакать.

Ее губы изогнулись. С явной непоследовательностью она заметила:

– Боюсь, Дуглас – весьма неумелый шантажист.

– Дензил?

– Да. Это он дал мне свидетельство.

– В самом деле?– Глаза Лоуренса ничего не выражали.

Пенни вновь кивнула:

– Я не могу рассказать эту историю никому, кроме вас. Уж конечно, не полиции.

– Разве вы не доверяете полицейским?

– Наверное, доверяю. Но мне они не нравятся.

Лоуренс улыбнулся:

– И никому не нравятся. Особенно с тех пор, как они встали на охрану морали и дорожного движения... Расскажите мне о Дензиле.

Пенни отодвинула чашку и блюдце. Глубоко вздохнув, она повиновалась.

– Он пришел ко мне этим утром...

                                       ***

Пенни Валентайн недружелюбно разглядывала гостя:

– У тебя и вправду толстая кожа? Я думала, что все тебе разъяснила.

Дензил неприятно улыбнулся:

– Так и есть, моя конфетка. Но я не обижаюсь, пока не захочу сам. А что касается удара,– он потер щеку,– я уже простил.

Пенни сухо поблагодарила.

Она была в длинной черной ночной рубашке, на которую накинула черный халат, и в пушистых черных шлепанцах. Дензил дерзко уставился на нее. Она поежилась под его пристальным взглядом:

– Не могу вообразить, зачем ты пришел.

– Впусти, и я расскажу.

Пенни пожала плечами и отошла в сторону. Дуглас прошел в гостиную, пока девушка закрывала дверь квартиры. Она последовала за ним:

– Итак, Дуглас...

– Итак Пенни,– передразнил он, подходя ближе,– знаешь, ты очень красива. И очаровательно благоухаешь цветами.

Это была почти преднамеренная карикатура на его реплику на сцене. В прекрасных глазах Пенни появились веселые искорки, но затем она демонстративно зевнула и отвернулась:

–Ах, прости меня, Дуглас. Но еще довольно рано. А я обычно сплю до полудня.

– У меня есть кое-что, что я хочу тебе показать. Думаю, тебя это заинтересует,– многозначительно заявил он.

Вообще-то это был его обычный тон, но ухо Пенни почувствовало новую интонацию. Внезапно она забеспокоилась.

– Итак,– она села на диван.

Дензил уселся рядом с ней. Неторопливо он достал из внутреннего кармана сложенную бумагу и подал ей.

Пенни озадаченно уставилась на нее:

– Это...

– Свидетельство о браке,– весело пояснил Дензил.

Пенни прочитала имена. Повисло молчание, только громко тикали часы.

Дензил откинулся на подушки.

– Пенни, сладенькая. Ничего не хочешь сказать?

Пенни тщательно сложила бумагу.

– Нет. За исключением того, что она – не твоя собственность. И я не считала тебя вором.

Глаза Дензила вспыхнули, но он спокойно ответил:

– Так и есть. Фактически, мое поведение безупречно. – Насмешка в голосе стала более явной. – Но как патриотично настроенный гражданин, считаю своим долгом вручить эту бумагу полиции.

Пенни глубоко вздохнула. Дензил пристально смотрел на нее и улыбался кошачьей улыбкой. Он тихо продолжил:

– Это не пойдет на пользу Майклу. Ты же знаешь полицейских. Они могут решить, что у него был мотив «убрать» жену.

– Не думаю, что тебе следует беспокоиться о Майкле,– возразила Пенни. – Лучше подумай о своем положении. Полиция может начать задавать тебе неприятные вопросы.

– Я могу ответить на все,– парировал Дуглас. – Если понадобится. – Он подчеркнул это «если». – Понимаешь, радость моя, я не крал это свидетельство. Просто нашел.

– Где?– словно выдохнула девушка.

– В своем почтовом ящике.

Пенни покачала головой:

– Не понимаю.

–Я тоже, дорогая. Но это так. – Дензил прищурился. – Ты знаешь, у меня есть квартирка в переулке недалеко от театра. Когда я встал этим утром, то нашел это свидетельство в почтовом ящике на двери. Ночью чья-то неизвестная рука его туда опустила. – Его молодо-старое лицо казалось озадаченным. – Не было никакой записки, никакого объяснения. Мне, конечно, стало любопытно, и я решил позвонить Майклу. – Он чуть улыбнулся: – Никакого ответа. Его не было дома.

–Но...

–Терпение, сладенькая. Затем я позвонил в театр. Выяснилось, что я разговариваю с полицейским. Очаровательный парень, но, как ты понимаешь, необщительный. Полиция так осторожна... Я сказал ему, что Майкла нет дома...

– Как ты заботишься о других!– съехидничала Пенни.

Дензил усмехнулся.

– Так и есть, моя конфетка. Но продолжу: мой полицейский некоторое время мямлил, но в конечном счете сломался. Сказал, что в «Янусе» ночью были какие-то проблемы, и он считает, что мистер Трент сейчас помогает полиции в расследовании... полагаю, фраза звучит именно так?

Пенни сжала кулаки:

– Майкл...

– О, не волнуйся, дорогая. Твой драгоценный пребывает в отменном здравии.

Девушка расслабилась. Дензил продолжал:

– Я позвонил в Ярд. Да, мистер Трент там. Нет, я не могу поговорить с ним. Он... помогает полиции.

Пенни встала:

– Я должна пойти к нему.

– Не так быстро, моя конфетка. – Голос Дензила странно изменился. – У нас есть еще, что обсудить.

– Что именно?

– Не думаю, что полиция арестовала Майкла. Но очевидно, они подозревают его. Как думаешь, что они подумают, когда обнаружат, что он и Лесли были тайно женаты?

– Не знаю,– покачала головой Пенни.

– Тогда я скажу тебе. Полиция знает о тебе и Майкле. И знает, что Лесли была ревнивой собственницей. Полицейские скажут, что Майклу пришлось убить ее, чтобы освободиться.

–Нет!

– Да. – Голос Дензила звучал уверенно. – Ты должна это принять, моя сладенькая. Это свидетельство все меняет. Полиция уже знает, что у Майкла имелись средства и возможность. Теперь они могут доказать, что у него был и мотив для преступления.

Пенни попыталась возразить, но не нашла слов.

Дуглас бросил на нее косой взгляд. Уголки его рта приподнялись:

– Но, конечно же, полиции не обязательно знать о браке. Ведь правда?

– Но... Разве ты не собираешься им сказать?

– Ну. Это зависит...

– От чего?

– От тебя, моя конфетка. – Дензил потянулся, как кошка. Очень спокойно он сказал: – Ты можешь убедить меня забыть об этом свидетельстве.

Грудь Пенни под ласковым покровом черного шифона поднялась и опустилась:

– Убедить тебя? Как?

Дензил ей объяснил.

                                       ***

Девушка замолчала, вспоминая. Затем невесело рассмеялась и продолжила свой рассказ Лоуренсу:

– Дуглас сделал мне определенное предложение. Я не очень удивилась, но, конечно же, была шокирована. Иногда Дуглас может быть очень грубым. Вы, вероятно, слышали, что он сказал мне вчера в уборной Лесли. И он смотрел на меня так нагло, словно я была призовой свиньей на ярмарке.

Лоуренс потер щеку:

– Как я понимаю, вы отвергли его предложение.

– Скорее сделку,– уточнила Пенни. – В глазах ее промелькнуло веселье. Затем она вновь стала серьезной: – Да, отвергла. Я слишком сильно люблю Майкла, чтобы обманывать его.

Лоуренс кивнул:

– В любом случае вам не удалось бы сохранить тайну. Даже если бы Дензил был готов хранить молчание об этом браке, то другой наверняка заговорил бы.

– Другой?

– Человек, который послал свидетельство. – Лоуренс глубокомысленно нахмурился. – Какого дьявола он отдал его Дензилу?

Пенни предположила:

– Чтобы утопить Майкла.

– Возможно. Но... – Лоуренс задумался. – Закончите свою историю, Пенни. Как отреагировал Дензил?

– Когда я отказала ему?– Девушка улыбнулась. – Он не выглядел особенно огорченным. Подозреваю, что его это даже успокоило... Он не пытался отнять свидетельство. Сказал, что оставит его у меня, пока я не решу, что с ним делать.

– А вы принесли его мне.

– Мне повезло встретить вас. Я не могла принять решения и пришла сюда просто потому, что хотела быть поближе к Майклу. И все же не осмелилась войти в Ярд. Я могла лишь ждать на набережной, задаваясь вопросом, что делать. – Ее губы задрожали. – Я так боялась... за Майкла.

Лоуренс почувствовал в ее тоне вопрос:

– Но вы отдали свидетельство мне.

Пенни импульсивно протянула руку:

– Я должна была отдать его кому-нибудь. И я верила, что могу доверять вам как другу.

Лоуренс чувствовал, как по нему разливается тепло удовлетворения. Он осторожно сжал ее пальцы:

– Спасибо. – Затем выпустил ее руку и быстро проговорил: – Я должен буду отдать это свидетельство старшему инспектору. Вы это понимали, конечно.

Пенни неохотно кивнула:

– Он должен узнать о браке.

Лоуренс объяснил:

– Важен сам документ. Полагаю, его украли из уборной Лесли вчера ночью.

Он рассказал Пенни о нападении на Бейли в «Янусе». Когда он закончил, девушка взволнованно воскликнула:

– Но, конечно же, это доказывает невиновность Майкла! Он мог взять свидетельство, чтобы уничтожить его. Но он не отдал бы его в руки другого человека.

– И Дензила в последнюю очередь,– согласился Лоуренс. – Это правда. Но Касл может и не согласиться. – Он сделал паузу, а затем спокойно сказал: – Думаю, что вижу способ, как Майклу доказать свою невиновность. Но это будет нелегко. И он должен будет полностью мне довериться.

– Я смогу убедить его сделать это,– просто сказала Пенни.