Текст книги "Приходи на Паддингтонскую ярмарку (ЛП)"

Автор книги: Дерек Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Глава 15

Возможно, романтичные успехи Трента сделали его человеком, которому все завидуют, но Лоуренс, вернувшись в актерское фойе, был рад, что не находится сейчас на месте актера. Незаметно проскользнув в свое кресло, он внимательно изучал красивое лицо допрашиваемого.

Казалось, Майкл Трент на грани срыва. Его щеки стали серыми, и он жадно затягивался сигаретой. Губы дрожали, дым вылетал вместе со словами:

– Ради Бога! Я выложил вам все, что знаю.

Касл глубокомысленно посмотрел на него:

– Вы не очень-то рассказали о своих отношениях с убитой.

Трент устало закрыл глаза:

– Я... у меня не было отношений с ней.

– Нет?– Голос старшего инспектора звучал тихо, почти ласково. – По меньшей мере один свидетель предположил, что мисс Кристофер была вашей любовницей.

Трент уронил руки на колени и поднял голову. На губах заиграла странная, кривая улыбка. Хриплым голосом он сказал:

– Уж конечно, она не была моей любовницей.

– Вы были всего лишь хорошими друзьями,– сардонически констатировал Касл. – Скажите мне, мистер Трент: сколько времени вы ее знали?

– Десять лет,– быстро и машинально ответил Трент. Затем он сжал челюсти, так что на щеках вздулись желваки.

Глаза Касла вспыхнули:

– Спасибо, мистер Трент. Это все. Пока...

Трент поднялся на ноги. Он поднял было руки, но вновь уронил их и вышел.

Касл посмотрел на Вимисса:

– Итак, что вы думаете?

– Я думаю,– осторожно ответил детектив-инспектор,– что мистер Трент знает гораздо больше, чем нам рассказал.

–А что именно он рассказал вам?– поинтересовался Лоуренс.

– То, что ожидалось, не больше и не меньше,– проворчал Касл. – Он не знал, что в револьвере боевые патроны, и чуть не сошел с ума, поняв, что его использовали для убийства девушки. – Старший инспектор махнул рукой в сторону стенографиста. – Когда запись расшифруют, вы сможете сами прочитать заявление Трента. Но суть я передал.

– И что в этом заявлении правда?

– На мой взгляд, немного,– ответил Касл с грубой откровенностью. – А вы, Вимисс, что скажете?

Детектив-инспектор бесстрастно ответил:

– Трент – конечно, самый очевидный подозреваемый. Он нажал на спусковой крючок и был единственным человеком, который наверняка мог сделать, чтобы пуля попала в сердце девушки.

От этих тихих слов Олджи Лоуренса пробила дрожь. Он подумал: «Бедная Пенни»,– и спросил себя, вполне ли он искренен.

– Вы удивляете меня,– заметил он. – Я думал, что Тренту арест не грозит.

– Так и есть,– проворчал Касл. – Можете не сомневаться. У нас нет никаких реальных доказательств его вины. Мы не можем даже предложить мотив.

Честность Олджи заставила его заговорить:

– Тут я могу вам помочь. Фрайерн сказал мне, что Майкл и Лесли были хорошими друзьями. Труди Энн высказалась более откровенно. Давайте в настоящий момент примем ее версию.

– И что?

Лоуренс с несчастным видом сказал:

– У Пенни Валентайн также связь с Майклом Трентом. Думаю, они – любовники.

– Вот как?– Брови Касла взлетели. – Тогда эти две девушки были соперницами – как на сцене, так и вне ее?

– Да. И если Трент предпочел Пенни...

– Мисс Кристофер, возможно, не согласилась отойти в сторону. – Касл выглядел мрачным. – Трент не первый мужчина, который обнаружил, что должен убить любовницу, чтобы обрести свободу.

– Это кажется немного слишком мелодраматичным, чтобы быть убедительным,– холодно заметил Лоуренс.

Касл удивился:

– Черт возьми, Олджи. Вы же сами только что...

Вимисс вежливо вмешался:

–Я думаю, мы должны отнестись ко всему непредвзято. Мы еще не заслушали все показания.

Уголки губ Касла опустились:

– Вы имеете в виду не доказательства, а закулисные сплетни?

– Если речь о сплетнях,– заметил Лоуренс,– я знаю многообещающего свидетеля.

Касл фыркнул:

– Так и поступим. Возможно, я необъективен, но он не из тех людей, которые мне нравятся. – Он шумно вздохнул. – Ладно, давайте его!

                                       ***

Дуглас Дензил изобразил приятную улыбку:

– Буду откровенен с вами, джентльмены. У меня не было никаких особых чувств к Лесли Кристофер. Поэтому,– он говорил с небольшой одышкой,– не могу сказать, что ее смерть беспокоит меня. Но это не означает, что я хочу защищать ее убийцу,– его улыбка стала кошачьей,– даже если он окажется одним из моих коллег.

– Просто расскажите нам, что вы знаете. На этом ваша ответственность заканчивается. – Тон Касла был нейтральным.

–Я готов. Задавайте вопросы!

Старший инспектор начал с перемещений актера с момента, как тот пришел в театр. Дензил не был скрытным, но и не слишком стремился помочь:

– Понимаете, я – бродяга. У актеров есть привычка выходить из своих уборных и слоняться по самым странным местам. Я не исключение.

Касл продолжал настаивать:

– Вы говорите, что провели большую часть времени между получасовым сигналом и первым выходом на сцену в вашей уборной.

– Да. На этот раз я вел себя примерно. Понимаете, я – дублер Трента, а дорогой Майкл в последнее время не очень пунктуален. Он не появился за полчаса, поэтому помреж предупредил меня...

– Остин предупредил вас? Когда?

Дензил неопределенно покрутил ладонью:

– За четверть часа... Он сказал мне, что Трент отсутствует, но, вероятно, появится. Попросил, чтобы я ждал у себя в уборной и был готов быстро переодеться, чтобы играть главную роль. Он сказал, что, если Майкл не появится, он пришлет ко мне ассистентку режиссера. Но, конечно же,– Дензил печально улыбнулся,– Трент появился.

– Таким образом, вы играли свою обычную роль,– констатировал Касл. – А теперь, сэр, подробно опишите свои перемещения во время первого и второго действий.

– О, инспектор!– Дензил усмехнулся. – Вы требуете слишком многого. Как я уже сказал вам, я – бродяга.

Касл вздохнул. Тщательный опрос плюс изучение партитуры и расписания выходов позволили ему точно определить время появления Дензила на сцене, но актер не стремился помочь, когда речь шла о его передвижениях за кулисами.

Когда Лесли умерла, он был в коридоре перед уборными, разговаривая с Пенни Валентайн. Услышав новость, они поспешно прошли на сцену. Труди Энн присоединилась к ним чуть позже. И к тому времени собралась целая толпа.

Касл вздохнул:

– Здесь нет ничего, чего бы я не знал раньше. Ничего ценного. Ничего, прямо связанного с преступлением.

Дензил осторожно заметил:

– Не хочу вмешиваться. Но я мог бы помочь вам.

– Я слушаю.

– Не хочу прослыть ябедой,– блеск в глазах Дензила выдавал его,– но предлагаю вам попросить Майкла Трента рассказать, что произошло в его уборной во время второго антракта.

Касл пролистал блокнот:

– Второй антракт – это перерыв между вторым и третьим действиями?

– Да. Не хочу, чтобы вы считали, будто я подслушивал...

– Конечно,– сухо сказал Касл.

Другой человек, возможно, вспыхнул бы. Дензил просто усмехнулся:

– Я прогуливался вдоль коридора. Увидел, как Лесли вошла в комнату Майкла. Она оставила дверь открытой. Затем сказала громким, сдавленным голосом: «Ты об этом пожалеешь. Обещаю!» И вышла.

Старший инспектор нахмурился.

– И что?

– Думаю, она чему-то помешала. Вслед за ней вышла Пенни Валентайн, позвала Бена Котола, костюмера Майкла (он стоял рядом) и скрылась в собственной уборной. Никто из них не излучал особой радости.

– А потом?

– Я ушел.

– И это все, что вы можете мне сказать?

– Разве этого недостаточно?– Дензил ответил вопросом на вопрос.

Касл сознательно изобразил тупость:

– Нет. Скажите яснее.

–Хорошо. – Дензил явно начал сердиться, и маска любезности сползла с его лица – сейчас оно было просто злым: – Я скажу вам. Трент чертовски привлекателен для женщин. Когда он хочет женщину, он просто берет ее. И бросает, когда она надоест. Но Лесли такого не потерпела бы – она слишком собственница. Она... – Внезапно он остановился, расслабился и вновь по-детски улыбнулся: – Нет. Больше ничего не скажу. Делайте выводы сами.

                                       ***

После того, как Дензил ушел, Вимисс спокойно заметил:

– Погибшая возможно обнаружила связь между мистером Трентом и мисс Валентайн. Но дает ли это Тренту мотив, чтобы убить ее?

– Думаю, да. – Касл потер подбородок. – Лесли Кристофер могла испортить ему жизнь.

Детектив-инспектор задумался. Он повторил:

– «Ты об этом пожалеешь. Обещаю!» – Достаточно ли это сильная угроза, чтобы ответить убийством?

– Возможно,– упрямился Касл. – Если у Трента совесть нечиста, если он понимал, что Лесли знала некую тайну из его прошлого...

– Вы просто гадаете?– вступил Лоуренс.

– Разве?– проворчал Касл. – Вы слышали, Трент сказал нам, что знал эту женщину в течение десяти лет. Ляпнул, не подумав. Затем он выглядел человеком, который сболтнул лишнего.

– Вы имеете в виду...

– Я имею в виду,– спокойно сказал Касл,– мы знаем, что произошло семь лет назад. Ричард Мервен ограбил банк. Его предала Лесли Барр, то есть Лесли Кристофер. Она взяла награбленное и сбежала. С сообщником. С... Майклом Трентом?

                                       ***

Бен Котол упрямо твердил:

– Вы не можете заставить меня оговаривать мистера Трента. Он – лучший патрон, которого можно только пожелать... да и друг.

– Вы с ним работаете долго?

– Пять лет или больше. – На высохшем лице костюмера явно читалась гордость. – Он дал мне работу, когда никто больше не хотел даже смотреть на меня. Тогда он был еще неизвестен. Теперь он – звезда.

– Расскажите мне о мисс Кристофер,– попросил Касл.

Котол нахмурился:

– Она была ему не нужна. Но он не мог бросить ее.

– Или избавиться от нее?

Рот Бена захлопнулся. Он не ответил.

Касл поменял тактику:

– Давайте рассмотрим ваши собственные перемещения с момента, как вы пришли в театр в тот день.

Котол был откровенен, но сообщил мало. Он оказался за кулисами приблизительно за час до начала работы. Прошел в уборную Трента, чтобы подготовить ее к приходу патрона. Разложил грим на туалетном столике, достал из платяного шкафа костюм Трента для первого акта. После того, как он добросовестно проделал все, включая каждую мелочь, оставалось лишь ждать прихода патрона.

– Мистер Трент опоздал?

– Да. Он был... нездоров.

– Вы подразумеваете, что он пил?

– Что, если так?– спросил Бен, воинственно выставляя подбородок. – Многие делают вещи и похуже.

Он взял на себя заботу о патроне, как только Трент прошел через служебный вход. И с этого момента следовал за ним как тень. Или...

– Как преданная собака,– заметил старший инспектор, как только дверь позади старого Бена закрылась. – А еще говорят, что никакой человек не может быть героем для своего камердинера. Очевидно это не относится к его костюмеру.

– В случае Котола, нет,– улыбнулся Вимисс. – Но думаю, мы обнаружим, что костюмерша мисс Кристофер имеет более объективное представление о своей патронессе.

                                       ***

Мэгги Бойд прямо заявила:

– Нет, мне не нравилась мисс Кристофер. Мало кому из женщин она нравилась.

– А мужчинам?– поинтересовался Касл.

Яркие глаза-бусинки Мэгги цинично вспыхнули:

– Они к ней тянулись, а она их использовала.

–И?

– Они ничего для нее не значили. Она не любила никого, кроме себя.

– А Майкла Трента?

Мэгги передернула мясистыми плечами:

– Возможно. Между ними была какая-то связь – я никогда не могла понять в точности. Но она всегда обращалась к нему, когда что-то ее беспокоило. Как и в тот день.

– Расскажите о том дне,– попросил Касл.

Мэгги скрестила руки на груди:

–Я не сплетница. Но сейчас мисс Кристофер не поможет, если я сохраню ее тайны... Что-то произошло во время первого акта. Мисс Лесли вернулась в уборную бледная, как привидение, и вся дрожала. Она не сказала, что ее расстроило. Но пробормотала что-то о мужчине в одной из лож.

Касл мрачно перелистал бумаги. Он уже знал, что появление Ричарда Мервена стало для Лесли шоком. Новость явно устарела.

Мэгги продолжала:

– Я пошла за кулисы вместе с мисс Лесли. Мистер Трент был там со своим костюмером, ожидая выхода на сцену.

– Во втором акте?

– Да. Мисс Валентайн и мистер Дензил уже были на сцене.

– Помню,– проворчал Касл. – Продолжайте.

– Как я говорю, мы четверо ждали за кулисами. Мисс Лесли обратилась к мистеру Тренту и сказала, что должна с ним поговорить. Это походило на крик о помощи.

– О?– Старший инспектор заинтересовался. – И как отреагировал Трент?

Мэгги неодобрительно скривила губы:

– Он попытался отговорить ее – сослался, что там находились мы с Беном. Сказал какую-то глупость на французском. Что-то, дескать, «не при детях». Но он не смог успокоить мисс Лесли. Она сказала: «Майкл, ты не понимаешь! Он там... смотрит... ждет...»

Из горла Мэгги словно послышался умоляющий голос Лесли.

Кто-то резко двинулся.

– А мистер Трент... он понял?– тихо спросил Касл.

Мэгги Бойд нахмурилась:

– Он не ответил. Но я думаю, он знал, что имела в виду мисс Лесли.

                                       ***

– Ну что, джентльмены, мое предположение оказалось диким?– удовлетворенно проворчал Касл.

Мэгги Бойд ушла. Следователи были одни.

– Я не уверен... – с сомнением начал Вимисс.

– Лесли Кристофер,– перебил Касл,– явно имела в виду Ричарда Мервена. Таким образом, Трент, должно быть, знал о нем все: и про грабеж также. Думаю, очень вероятно, что Трент был тем мужчиной, который помог девушке избавиться от Мервена, ударив его в ее квартире.

– Это все – догадки,– слабо возразил Вимисс. – Но если вы правы,– он вытянул руку вперед,– тогда у Трента был мотив для убийства.

Касл кивнул:

– Сходя с ума от страха и ревности, Лесли могла его выдать. В момент отчаяния или паники она могла прийти к нам. Трент должен был заткнуть ей рот.

Вимисс кашлянул:

– Это – всего лишь теория,– напомнил он своему начальнику. – Мы не можем это доказать. – Конечно,– добавил он,– мы все-таки должны расспросить мисс Валентайн. Она может нам помочь.

Стивен Касл скептически улыбнулся:

– Может. Но не думаю, что станет. Если она любит Майкла Трента, то не станет затягивать веревку у него на шее.

                                       ***

Как и боялся старший инспектор, разговор оказался бесполезным, хотя Пенни Валентайн совершенно откровенно ответила на все его вопросы о своих перемещениях. Она согласилась, что у нее была пара возможностей манипулировать патронами, но спокойно, без признаков возмущения, гнева или страха, отрицала, что так сделала.

Касл попытался расспросить ее о Майкле Тренте, но тут уперся в стену. Когда он начал делать неуклюжие намеки на ее отношения с актером, глаза девушки вспыхнули, но она не дала прямого ответа.

Касл начал нервничать:

– Послушайте, леди, вы вообще не помогаете мне,– горько заявил он.

Ответ Пенни прозвучал совершенно спокойно:

– Я не обязана отвечать на ваши вопросы. Вы это знаете не хуже меня.

– Если вы не отвечаете,– кипятился Касл,– то не можете обвинить нас в том, что мы станем вас подозревать.

– Делайте, что хотите. Я люблю Майкла Трента. Не буду этого отрицать. Что касается остального,– внезапно на щеках у нее появились ямочки,– вам придется включить собственное воображение.

– Очень хорошо,– решительно сказал Касл. – Можете вернуться в гардеробную. Позже я попрошу вас подписать заявление. И возможно, скоро захочу поговорить с вами снова.

Пенни ушла, бросив быструю улыбку Лоуренсу.

Молодой человек спокойно произнес:

– Оставьте Пенни мне, Стив. Думаю, я завоевал ее доверие.

Касл уставился в пол:

– Конечно, а я – всего лишь неуклюжий полицейский. Вы это хотите сказать?

– Нет,– усмехнулся Лоуренс. – Но я могу свободно ходить среди этих людей, не скованный ни правилами, ни нормами. Могу подружиться с ними, завоевать их доверие. А вы не можете.

Касл почесал переносицу:

– Эта девица Валентайн может заговорить с вами,– признал он. – Если она это сделает,– он пошевелил ладонью,– спросите ее, что произошло в уборной Трента во время антракта после второго акта.

Лоуренс кивнул.

Вимисс откашлялся:

– Трент может быть нашим подозреваемым номер один. Но мы не должны упускать из виду остальных.

– Вы правы,– прорычал Касл. – У каждого человека за кулисами был шанс заменить патроны на боевые. Мы должны будем составить график перемещений всех на время, начиная с сигнала получасовой готовности... – Он не закончил фразу и тяжело вздохнул: – Ладно, давайте приступим!

                                       ***

Впоследствии Стивен Касл вспоминал эти допросы как кошмарный ряд лиц, по большей части невнятных и неразличимых. Некоторые чуть выделялись: Джун Мерритт, простенькая и полненькая, с выражением удивления на потрясенном лице, коридорный Билли, юный и напуганный, но все-таки в радостном возбуждении, и другие. Но, главным образом, они были просто лицами: некими структурами из плоти, имеющими рты, откуда извергались бессмысленные слова.

Усталый старший инспектор зевнул, глядя на скопившуюся груду заявлений. Все они были старательно восстановлены по стенограммам, прочитаны авторами, а затем подписаны и засвидетельствованы.

Наконец, Лоуренс потянулся и зевнул:

– Воспользуюсь-ка я своим статусом любителя. Пойду домой спать.

Касл взглянул на часы:

– Да, уже поздно. Хочу последовать вашему примеру. Что думаете, Вимисс? Можем ли мы сделать что-то еще сегодня вечером?

Детектив-инспектор покачал головой:

– Не думаю, сэр.

– Тогда...

Кто-то постучал в дверь актерского фойе.

–Войдите... – крикнул Касл. – О, это вы, мистер Фрайерн. Вы выглядите обеспокоенным. Надеюсь, ничего не случилось?

Директор говорил рваными фразами:

–Да... Нет... Простите, джентльмены, если я выгляжу глупо. У меня было тяжелое время. Ваше решение закрыть театр означало, что мы должны были отправить назад владельцев билетов. И еще репортеры...

– О Боже, да,– воскликнул Касл с необычным для него сочувствием. – Я и забыл про них. Надеюсь, они не создали вам проблем.

– Я... я зачитал им заявление, которое вы одобрили. Боюсь, их это не удовлетворило.

– Черти бы их побрал!– проворчал старший инспектор. Он улыбнулся: – Не стоит унывать, сэр. Скоро откроетесь. И эта шумиха пойдет вам только на пользу.

Виктор Фрайерн просто сказал:

– Рост доходов не сможет компенсировать потерю очень дорогого друга.

– Вы правы, конечно,– мрачно согласился Касл и добавил, извиняясь: – Наверное, работа делает меня черствым. Кх– гмм! У вас есть сторож?

– Да. Уже пришел.

– Сегодня вечером у него будет компаньон. Я оставлю кого-нибудь, чтобы присмотреть за делами. Вимисс! Вы выделили человека для охраны?

– Да, сэр. Остается Бейли.

– А вы уже закончили работу?– поинтересовался Фрайерн.

– На сегодня всё. Все могут уходить.

Вимисс и Фрайерн вышли.

Касл встал и хлопнул кулаком по пачке заявлений:

– Черт те что! Какое дело!

Лоуренс усмехнулся. Касл с подозрением взглянул на молодого человека. Олджи подошел к книжным полкам. Стив следил за белокурым затылком друга:

– Отойдите от этих чертовых книг! Напрасно тратите время.

– Отнюдь,– возразил Лоуренс. – Никакое дело не полно без хотя бы одного отвлекающего маневра. – Он повернулся, держа в руках тяжелый том. – И он здесь!

Он раскрыл книгу на закладке и положил на стол перед старшим инспектором. Касл устало посмотрел на страницы:

– Что это?

– Подшивка «Журнала джентльмена».

– Та чертова книга, о которой вы долдонили несколько часов назад?

– Прочтите это, Стив,– спокойно попросил Лоуренс.

Поворчав, Касл подчинился. Его взгляд упал наугад на старый шрифт.

...От Ньюгейта до Тайберна он держался с большим самообладанием. Когда надевали петлю, все его тело, казалось, содрогнулось. Когда священник отошел, он обратился к народу:,Добрые люди, я прошу вас помолиться о спасении моей отлетающей души; пусть мой пример научит вас избегать плохих действий, которые я совершал; держитесь хороших людей и живите по слову Божию".

Касл выглядел озадаченным:

– И что здесь такого интересного?

– Посмотрите на дату: 7 ноября 1783 года.

– И что?

– Это дата и описание последней казни в Тайберне.

Касл прищурился:

– Да, полагаю, вы правы.

– Ага. Я уже проверил. Позвонил знакомому библиотекарю.

– Это уже интересно. Но мы не хотим, чтобы эта Паддингтонская ярмарка проела наши мозги.

Глаза Лоуренса вспыхнули:

– Вы обратили внимание на имя человека, которого повесили?

– А? Что там за имя...

Касл нашел его.

– Но это... – потрясенно произнес он.

– Да,– кивнул Олджи Лоуренс.

Глава 16

Был час ночи. Снаружи на улице моросил мелкий дождь. Он создавал вокруг каждого фонарного столба световой нимб и превращал тротуары в черные блестящие зеркала.

Колеблющийся лунный свет играл на лицах двуликого Януса, духа-хранителя, царящего над дверным проемом. Ниже этого языческого символа виднелись сейчас не горящие неоновые трубки рекламы «Последнего трофея», пьесы Герберта Виндзора. Еще ниже появилась более темная тень, движущаяся вдоль стены театра, затем она исчезла.

                                       ***

– ...И в результате получаем тридцать одно.

Бейли мрачно посмотрел на своего компаньона – сторожа, который склонился над картами, пересчитал их и записал результат на доске, и недовольно сказал:

– Надоело. Вы не против, если мы закончим игру?

Том Перретт сдвинул трубку в угол рта:

– Нет, не против. Так или иначе,– он поглядел на часы,– время обхода.

Двое мужчин сидели в комнатке ночного сторожа в задней части театра. На конфорке в углу чайник испускал клубы пара.

Перретт поглядел на него и спросил:

– Хотите чашку чая?

– Предпочел бы чего-нибудь покрепче,– ответил Бейли, правда без особой надежды.

Перретт чуть подмигнул:

– Может, я смогу помочь!

Он встал, почесал бедро и направился через комнату. Открыв шкафчик под раковиной, он нащупал и извлек пивную бутылку. Она оказалась пустой. Перретт с сожалением осмотрел ее, пробормотал: «Должно быть, прикончил ее вчера вечером»,– и вернул в шкаф.

Затем выпрямился и расправил плечи:

– Может, оно и к лучшему. Пиво вгоняет в сон... а на моей работе предполагается, что надо бодрствовать. – Он поглядел на своего компаньона. – Но не вижу никаких причин, почему мы должны оба не спать. Почему бы вам не покемарить, пока я делаю обход?

– У меня приказ бодрствовать,– с сожалением ответил Бейли.

Том Перретт фыркнул:

– Как хотите. – Он зажал в кулаке тяжелый ручной фонарь и вышел из комнаты.

Бейли вздохнул. Он собрал засаленные карты и, чертыхнувшись, бросил колоду на стол.

Ему было скучно и тоскливо. Рутинная работа, подобная этой, никогда не даст ему возможность перейти в C.I.D. Если бы только существовал способ продемонстрировать свою ценность...

Он задумался. Где-нибудь в театре может находиться ценная улика, которая только и ждет, чтобы ее нашли...

Его одолели сомнения. Возможно, такие его действия начальство не одобрит. Его работа – следить, чтобы ничего не трогали, пока старший инспектор и его команда не вернется, чтобы закончить расследование. Но...

Искушение оказалось слишком велико. Не имея в голове никакого плана, но мечтая значительно продвинуть расследование, что приведет к его мгновенному продвижению, Бейли выбрался из комнаты и пошел вдоль темных коридоров в направлении артистических уборных.

От луча его фонаря по бокам возникали тени. При входе в коридор Бейли остановился и прислушался. Где-то сзади и выше него что-то перемещалось и поскрипывало. Возможно, старая ткань, потревоженная залетевшим порывом ветра, который проник откуда-то из под крыши театра.

Совершенно невинный звук. Он ничего не означал, разве что театр живет и... ждет.

В коридоре что-то двигалось.

Сердце у Бейли тревожно забилось. Он дико замахал фонарем. Луч метался по черному коридору, как лезвие ножа. Коридор был пуст. Но одна из дверей оказалась чуть приоткрыта: дверь с золотой звездой.

– Кто здесь?

Голос Бейли сорвался. Он откашлялся и снова спросил:

– Кто здесь?

Тишина. Бейли обрадовался, что на нем форма. Он сжал полицейскую дубинку и осторожно двинулся вперед. Не было никаких звуков, кроме его собственных мягких шагов.

Бейли начал успокаиваться. Возможно, это ложная тревога.

Он поравнялся с уборной номер один. Прислонившись к стене, он протянул руку и дубинкой толкнул дверь со звездой. Она полностью распахнулась.

Ничего не произошло.

Бейли направил луч фонаря во внутреннюю черноту. Комната была пуста.

Бейли рассмеялся. Он начал поворачиваться...

И тогда жестокий удар в затылок швырнул его в туннель боли и беспамятства.

                                       ***

Том Перретт вернулся в свою комнатку. Он нахмурился, увидев, что она пуста.

Чайник все еще пыхтел на конфорке. Сторож рассеянно посмотрел на него. Затем подошел и повернул вентиль, перекрывая газ.

Некоторое время он стоял в нерешительности. Затем, казалось, решил действовать.

Он вновь взял тяжелый фонарь и тяжело зашагал из комнаты, захлопнув за собой дверь. Монотонным голосом он принялся звать: «Мистер Бейли! Мистер Бейли!»

Его голос устрашающим эхом отзывался вдоль темных коридоров. Призраки отвечали, словно передразнивая.

Перретт остановился на темной сцене. Беспокойно повертел фонарь. Ему не очень-то хотелось идти дальше.

– Мистер Бейли! Где вы?

Кто-то застонал.

Сторож сделал глубокий вдох и издал что-то вроде протяжного «А-а-а». Он бросился к коридору с уборными.

Луч фонаря лихорадочно заметался и остановился. Он сосредоточился на человеческом теле на полу.

– Черт!

Бейли лежал лицом вниз, а голова и плечи – на пороге уборной номер один. Перретт прошаркал к нему и практически упал на колени около распростертой фигуры.

Старый Том осторожно протянул руку. Задняя часть головы полицейского была мягкой, теплой и липкой. Перретт уставился на собственные пальцы в свете фонаря. Они были покрыты кровью.

Бейли снова застонал. Перретт осторожно поставил фонарь рядом. Он подсунул руки под плечи полицейского и перевернул его.

Веки Бейли дрогнули. Рот беспомощно задрожал: «А-а-а...»

– Как вы?– спросил Перретт прерывающимся голосом.

Глаза Бейли открылись, но смотрели, не понимая. Затем он вновь застонал, и голова мягко скатилась набок.

Перретт смотрел на восковое лицо, и в глазах его был страх.

– Ради Бога, парень,– прошептал он! Я не хочу, чтобы ты умер...

                                       ***

Лицо полицейского хирурга выглядело усталым и недовольным, но руки работали ловко и нежно.

Стивен Касл с тревогой смотрел на него:

– Итак, доктор?– спросил он наконец.

Полицейский хирург встал:

– У Бейли серьезное сотрясение, но не думаю, что останутся последствия. Ему повезло. Этот удар вполне мог проломить ему череп.

Старший инспектор мрачно кивнул:

– Я рад, что вы смогли ему быстро помочь. К счастью, у сторожа хватило ума немедленно позвонить нам. И он не пытался передвигать раненого.

Он посмотрел вниз на лежащего без сознания человека:

– Как нанесли удар?

Доктор пожал плечами.

– Похоже, традиционным тупым орудием. По ране мало что можно сказать. Кожа порвана и довольно сильно. Таким образом, оружие было, вероятно, тяжелым и металлическим. Выбирайте любое от рукоятки пистолета до куска трубы – ваше предположение будет не хуже моего.

Двое мужчин не были одни в коридоре. В отдалении стоял Перретт, тревожно посматривая на них. А со старшим инспектором прибыла немногочисленная группа помощников.

– Мы послали за машиной скорой помощи,– сказал Касл. – Я... Отлично! Это, должно быть, они.

К настоящему времени театр был залит светом. Подошло двое мужчин в халатах и с носилками. Они осторожно переложили раненого.

Касл молча наблюдал за ними.

Внезапно он встрепенулся:

– Ого! А это что?

Он пристально разглядывал маленький предмет на полу, до этого скрытый телом Бейли.

Полицейский хирург раздраженно заметил:

– Бейли нужно доставить в больницу как можно скорее!

– А?– Касл повернулся к нему. – 0, уносите его, ради Бога. Не хочу вас задерживать. Но что вы на это скажете?

Доктор подал знак санитарам, которые двинулись к машине, унося бесчувственного человека. Полицейский врач посмотрел в направлении, куда указывал палец Касла:

– Обычная расческа,– ответил он.

– В необычном месте – под телом раненого,– проворчал Касл. – Чья она? Не Бейли. Не Перретта.

– Откуда вы знаете?

– На ней монограмма. Взгляните на инициалы.

Оставив полицейского хирурга рассматривать находку, Касл сделал несколько шагов вперед и просунул голову в дверь уборной:

– Пенрин! Подите сюда!

Детектив-сержант повиновался. Его начальник указал на расческу:

– Видите? Хочу проверить ее на отпечатки пальцев.

– Есть, сэр. – Роберт Пенрин вызвал двух человек из уборной и дал им инструкции. Затем он вновь повернулся к Каслу: – Сэр, здесь кое-что есть, вы должны посмотреть...

– О, очень хорошо. – В грубоватом тоне старшего инспектора слышалось удовлетворение. Он переступил порог: – Что? Что такое? Я... Вот как!

Его глаза сузились, зубы сжались.

Фотография Майкла Трента больше не висела на старом месте на стене. Поломанная рамка с разбитым стеклом лежала на туалетном столике, а сама фотография оказалась вырвана и брошена на пол.

– Так, так,– задумчиво пробормотал Касл.

Пенрин ответил на невысказанный вопрос:

– Мы проверили фрагменты. Никаких опознаваемых отпечатков – все смазаны. Полагаю, наш человек носил перчатки.

– Ему они в любом случае понадобились бы, чтобы защитить руки. – Касл рассматривал осколки стекла и разбитую рамку. – Но что, черт возьми, он делал?

– Думаю, он искал что-то, что было спрятано за фотографией,– сказал Пенрин.

Касл медленно кивнул:

– Лесли Кристофер могла скрывать в рамке за фотографией какой-нибудь важный документ. Ее убийце, возможно, он понадобился. Но он не мог достать документ, пока мы были здесь...

– Поэтому он вернулся сегодня ночью,– нетерпеливо продолжил Пенрин. – Он хотел войти в театр, взять, что нужно, и уйти незамеченным. Но Бейли, должно быть, услышал его...

– И получил по голове,– мрачно закончил Касл,– прежде, чем смог узнать нападавшего. Наш неизвестный друг – опасный парень.

– Или женщина.

– А?– Касл удивленно покрутил головой. – Полагаю, возможно, что противник Бейли – женщина. Но очень маловероятно.

Пенрин улыбнулся:

– Я пытался оставаться объективным.

– Это правильно,– проворчал Касл. – Но, рискуя тем, что подаю вам плохой пример, готов утверждать, что именно мужчина, который убил Лесли Кристофер, проломил голову Бейли. И, черт побери, я столь же уверен в его имени, как в своем собственном.

– Майкл Трент?– осторожно спросил Пенрин.

Прежде, чем его начальник смог ответить, позади них раздался гневный голос:

– Это – самое дурацкое утверждение, которое я когда– либо слышал!

Через дверной проем прошаркал Том Перретт. Его лицо пылало от гнева:

– Майкл Трент – не убийца. Он – один из самых добрых, самых вежливых, самых щедрых людей на свете. О, я знаю,– он поднял ладонь,– он не святой! Просто дьявол с женщинами и слишком много пьет. Но он не чертов убийца!

Старший инспектор прикусил губу. Он проклинал себя за неосторожные слова, которые подслушал сторож.