Текст книги "Квантовый волшебник"

Автор книги: Дерек Кюнскен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

65

Мари извивалась, прижатая к креслу тугими ремнями в первом из инфлатоновых скоростных катеров. Они идут в искусственную «червоточину». По затылку пошли мурашки от страха. Желудок сводило, как перед подъемом в верхнюю точку на «американских горках».

Она предпочитала контролировать ситуацию. Вместо этого теперь сидела внутри чужого корабля, который не только входил в Кукольную Ось через задницу, но и собирался пройти через оборонительные рубежи Свободного Города и лететь прямиком на самые смертоносные из всех военных машин конгрегатов. Она не трусила. Всю жизнь она занималась опасными делами. Но нынче настал совершенно новый уровень безумия. Дышать глубоко.

Ты родился в водной гробнице. Лучше никогда не будет. Тебя трахнули. Философия Стиллса не слишком утешала, но будь она проклята, если кто-то скажет, что она струсила. Дисплей был подключен к системам резервного мостика. Она видела то же самое, что и заместитель командира корабля, то есть ничего. Внутренность «червоточины». Куча времени будет понервничать.

Железо в военном флоте Конгрегации – штука серьезная. Она дважды ходила в походы в составе элитных частей космического десанта на крейсерах и даже пару раз бывала на линкорах. Они были большими и пугающими, но по сравнению с дредноутами они – учебная техника.

Снова появились свет и ускорение. Дисплей засветился, показывая корабль со всеми его системами и странные геометрические линии, сплетающиеся в трубу. Они вышли из ненадежной искусственной «червоточины» в Кукольную Ось.

Перегрузка вжала Мари в кресло. Восемьдесят метров в секунду. Медленно, если сравнивать с орбитальными скоростями, но весьма немало для корабля, летящего под землей.

На дисплее было видно, как открываются орудийные блистеры и пушки резко поворачиваются, изготавливаясь к бою. Большая их часть была направлена прямо вперед, остальные – перпендикулярно корпусу корабля.

Мари тяжело выдохнула, так что запотел лицевой щиток. Хреново дело… она рассмотрела оборонительные рубежи Кукол по дороге в Порт-Стаббс. Если канониры Союза собираются стрелять так, как они сейчас орудия выставили, то будут бить в упор. Хорошие шансы попасть под ударную волну, «Гбуду» может пострадать от собственного огня. Но мало шансов промазать.

Мари еще крепче вцепилась в подлокотники кресла пилота. Вот бы ей самой пилотировать эту махину или хотя бы стоять у пушки. Ей нравилось спускать курок. На мониторе появилась горловина «червоточины» и неясные силуэты за ней. Ее снова вжало в кресло ускорением. Сто двадцать метров в секунду.

И тут все загрохотало. На голографическом дисплее было видно, как нос «Гбуду» вышел из Кукольной Оси в нормальное пространство, в огромный зал над «червоточиной». Носовые батареи принялись стрелять вперед, в потолок, превратив массивные стальные ворота в плазму за считаные секунды до того, как боевой корабль пролетел через то место, где они только что были. Батареи на спине и брюхе корабля поливали орудийные турели Кукол потоками частиц высокой энергии, расплавляя их вместе с расчетами.

От поверхности Олера выход из Оси отделяли трое защитных ворот. До поверхности было еще два километра. Носовые батареи «Гбуду» ткали плотное полотно лазерных лучей и потоков частиц, расплавляя вторые ворота, и нос корабля проломил их.

Последние стальные ворота были самыми толстыми, рассчитанными на то, чтобы выдержать ядерный удар с орбиты. Выпуская струи пара, вперед ринулись ракеты, полетели высокоэнергетические частицы, молотя по воротам и делая в них выбоины. Орудия стреляли не переставая, и тут прочная носовая часть крейсера врезалась в стальную преграду. Она разлетелась на куски, а корабль задрожал. Зазубренные куски стали, острые, как ножи, пропахали глубокие борозды в бортах «Гбуду» и сорвали верхние палубы надстройки. Голографический дисплей погас.

Мостика нет.

Команду снесло вместе с ним. Храбрые ублюдки.

Merde! Она в ловушке, внутри мертвого корабля, цель.

И тут дисплей снова засветился, другими цветами, показывая другие изображения. По всему схематическому изображению «Гбуду» мигали красные аварийные сигналы. Невесомость и ускорение хаотично сменяли друг друга. Что-то двигало их вперед. Корабль не погиб. Мари решила, что это хорошие новости, но потом поняла, что нет. Заместитель командира и канониры перешли на резервные системы управления, но они вели корабль прямиком на самый опасный кусок военного оборудования в этой солнечной системе – на дредноут Конгрегации, повисший на стационарной орбите прямо над Осью.

– Твою мать, – сказала Мари.

Зазвучали сигналы тревоги, и корпус корабля пронизал низкий гул. Датчики инфлатонового скоростного катера ожили. Незнакомые Мари индикаторы показывали интенсивность инфлатонового поля. Они не меняют курс. Это не уловка.

Они с ума сошли?

Неужели они думают, что добьются чего-то, тараня дредноут?

Идиоты, он же модульный!

Она включила внутреннюю связь.

– «Гбуду», мостик, это летун первый, – сказала она. – Вернемся к нашим танцам. Запрашиваю разрешение отчалить. Вижу, вы решили подцепить другого партнера для танца, и не хочу стоять на пути у высоких чувств.

– Летун первый, отключайтесь с этого канала, – мгновенно ответили ей. – Открываю ворота ангара. Выметайтесь.

Передача данных с боевого дисплея запасного мостика тут же выключилась, и у Мари осталась лишь информация с датчиков катера. Открылись ворота ангара, раскрылись фиксаторы на магнитных посадочных опорах. Мари вывела катер наружу на холодной тяге. Показания инфлатонового измерителя, что бы они там ни значили, подбирались к желтой отметке. Вылетев из ангара, Мари тут же услышала слабые удары по стенкам кабины. На схеме катера загорелись сигналы тревоги. Датчики предупреждения столкновения сошли с ума.

Камешки. Вернее, пульки.

Снизу.

Какого черта?

Куклы стреляли по «Гбуду» лазерами и частицами, а в нее – обычными пулями?

Какого черта?

Они так и ее ранят! Долбаные Куклы!

Она отвернула катер от корабля. Инфлатоновый двигатель вышел на рабочий режим и швырнул катер вперед с такой скоростью, что устаревшие системы управления огнем были просто не в состоянии отследить это. Мари включила боевой дисплей и вывела визуальную картину по корме от катера. Глупый «Гбуду» продолжал разгоняться.

Дредноут «Паризо» орал на открытых каналах связи «стоять-сдаваться-пока-мы-вас-не-вздрючили». Будто этого было недостаточно, на орбите выше шел обычный линкор Конгрегации «Валь-Брильян». Его прицельные лазеры уже принялись ощупывать поврежденный боевой корабль Союза.

Заорали сигналы тревоги инфлатоновых датчиков.

Не было ни света, ни излучения, но звездный свет исказился и стал синеть.

И в центре «Паризо» разверзлась огромная дыра.

– Ostie[29]29
  Квебекское ругательство, богохульство, букв. «гостья». Переносное – дерьмо, срань (фр.).


[Закрыть], – выругалась Мари.

Облака выходящего из отсеков «Паризо» воздуха подсветил белый огонь. Огромный дрендноут задрожал, будто не понимая, что с ним происходит. Искореженные модули начали дрейфовать в разные стороны. А потом внутри рвануло что-то ядерное, и «Паризо» поглотила вспышка белого света.

– Tabarnak.

«Гбуду» сменил курс, продолжая разгоняться и летя в сторону «Валь-Брильяна».

Линкор конгрегатов выбросил копья высокоэнергетических частиц и полетел прочь, отступая.

– Calisse, – выругалась Мари в совершенном изумлении.

Достала пуговицу, которую дал ей Белизариус, открыла панель на пульте и перекинула тумблер.

66

«Пугало» не стал беспокоиться о секретности, и его не убрали в контейнер для транспортировки. Чрезвычайная ситуация, когда секретность уже не имеет значения. Его корпус из металла и углеродных волокон нес его по коридорам в невесомости так быстро, что он по дороге врезался в двоих Кукол. Те отлетели и с силой ударились о стены. Лейтенант Берсье поспевал за ним, используя человеческие мышцы, усиленные самыми совершенными из существующих миоимплантов и нейроускорителями, но поспевал с трудом.

Переходный коридор был все еще присоединен к транспортному кораблю Кукол, на котором они прибыли сюда, и люк был открыт. Внутри оказались еще двое Кукол, которые ругались с пилотами на фоне звенящих сигналов тревоги. «Пугало» выпустил из встроенных в руки метателей четыре пули, убив их всех. Влетевший в кабину следом Берсье принялся спешно пристегивать трупы.

«Пугало» не мог нормально усесться в кабине, разработанной для Кукол, но протянул руку через крохотную дверь и подсоединился к корабельной сети управления. Переходный рукав отцепился, транспортный корабль вздрогнул. Берсье ринулся к креслу и начал пристегиваться. «Пугало» уже запустил двигатели холодной тяги, и транспортный корабль двинулся ко входу в Кукольную Ось.

Темный вход в Ось повис, едва различимый среди платформ и опорных ферм. Мигали сигналы тревоги. «Пугало» повел корабль ближе. Других кораблей, входящих в Ось или выходящих из нее, видно не было. По радио истошно орали, приказывая остановиться. «Пугало» передал в ответ последний из кодовых сигналов, который ему удалось добыть в системе управляемого им транспортного корабля. Это задержит Кукол-канониров на пару секунд.

Спустя мгновения «Пугало» вывел корабль внутрь Оси. На панели управления загорелись датчики опасного сближения, вокруг сверкали выстрелы. Времени уворачиваться на входе в Ось не было, да и транспортный корабль не был способен на подобные маневры. Попадание в верх кормовой части пробило дыру в одном из пассажирских отсеков и главном грузовом. Транспортный корабль вздернул нос. Но прежде чем его траектория успела сильно измениться, окончательно соскользнул в Ось.

Темная горловина «червоточины» имела температуру вблизи абсолютного нуля, и дисплей показывал странные конфигурации рентгеновского излучения. Корабль летел беззвучно, если не считать шипения воздуха, выходящего из второго пассажирского отсека и сигналов тревоги.

Внешние датчики корабля были простейшими, однако и они смогли выхватить во мраке странный силуэт впереди. Он был окаймлен ходовыми огнями и двигался по той же траектории, по которой летел корабль, управляемый «Пугалом», в сторону Свободного Города. Пока транспортный корабль стоял на причале, его система не зарегистрировала ни одного корабля, входящего в Ось в Порт-Блэкморе. Странно, но, возможно, «Пугало» переоценил свои возможности. При слабом освещении внутри «червоточины» определить конструкцию другого корабля было сложно. Это не транспортник. «Пугало» включил аварийный телескоп и суммировал его информацию с информацией основных. И понял. Это один из тех крейсеров с полой трубой посередине, на который он смотрит с кормы, частично – сквозь него.

Как же он попал в горловину Оси в Порт-Блэкморе? Он не пробился с боем; защитные сооружения порта не повреждены. Неужели Куклы сотрудничают с этими захватчиками? Если так, тогда зачем было устраивать эту атаку на Форт-Хинкли?

На самом деле не имеет значения. Летящий впереди корабль все равно в ловушке, на выходе в порту Свободного Города. Ворота Оси, защищающие ее снаружи, не откроются, и десятки орудий будут стрелять по нему прямой наводкой. Если только это не гражданская война среди Кукол, и у нападающих нет союзников среди портового начальства в Свободном Городе.

Однако летящий впереди корабль не снижал скорости, напротив, он разгонялся. И темное жерло выхода из Оси внезапно поглотило его. «Пугало» притормозил неповоротливый транспортный корабль, поскольку на том полом корабле, возможно, не знают, что выход из Оси закрыт и хорошо защищен. Они могут попросту врезаться в первые ворота, и будет изрядный взрыв. «Пугало» притормозил транспортник еще сильнее, практически остановив его.

И тут снова зазвучали сигналы опасного сближения. С кормы надвигалось нечто, чего там еще секунду назад не было, грозя столкновением.

И небольшой транспортный корабль, которым управлял «Пугало», ударило в корму. От удара разрушились двигатели, грузовой отсек, пассажирские отсеки, и обломки транспортника вылетели наружу из Оси. Перегрузка при ударе буквально раздавила Берсье так, что кровь брызнула в разные стороны. Транспортный корабль внезапно перестал кувыркаться, врезавшись в стену, и развалился на куски окончательно.

Когда все стихло, «Пугало» оказался лежащим на неровном ледяном склоне в вакууме. Его конструкция из стали и углеродных нанотрубок едва осталась цела. Запустилась внутренняя диагностика.

Нормального освещения не было, зато были постоянные вспышки, в видимом, инфракрасном и гамма-диапазонах. Вход в Кукольную Ось был в полусотне метров от него, во льду, как и всегда. Однако то, что его окружало, было не узнать.

Краны, склады, посты наблюдения и большая часть орудийных позиций превратились в пузырящееся месиво расплавленного металла. Капли металла падали на лед, беззвучно трескающийся и испускающий клубы пара в вакуум. Оставшиеся в целости артиллеристы стреляли вверх сквозь искореженные останки огромных стальных ворот, когда-то бывших последним из трех неприступных рубежей обороны Кукольной Оси. Два полых корабля уже вылетели в открытое пространство, подвергаясь беспощадному обстрелу и стреляя в ответ по наземным оборонительным системам Олера.

«Пугало» попытался войти в локальную систему связи. Ничего. Или хаос в тех диапазонах, где сообщений было слишком много, чтобы их коммутировать. И тут мир вокруг него взорвался.

Из жерла Оси вылетел еще один полый корабль. Вылетел, почти мгновенно пролетев открытое пространство перед разбитыми воротами, но его канониры были идеально готовы к бою, открыв огонь спустя доли секунды после выхода из Оси, во все стороны, в том числе и по уцелевшей батарее прямо над «Пугалом».

Осколки льда, металла и снарядов застучали по его корпусу, и он упал на двадцать метров ниже по разбитому склону. Человек бы такое не пережил. Вцепившись в лед, «Пугало» принялся оценивать ситуацию.

Три боевых корабля. Неизвестной конструкции. Как они вошли в Ось в Порт-Блэкморе? Перед ним никто в Ось не входил, и рядом с портом не было других кораблей. Порт-Блэкмор не мог пасть так быстро. В конце концов, даже конгрегатам это бы не удалось, с такой скоростью. Должно быть, атакующие создали искусственную «червоточину» с выходом в Порт-Блэкморе. Однако, выходя из Оси, они становятся легкой добычей.

Из горловины Оси вылетел четвертый полый корабль. Волна неизвестной силы ударила по «Пугалу», подбросив его вверх по склону. Ни магнитные, ни электрические датчики ничего не зарегистрировали. Что же это за сила? Он ведь до сих пор так и не узнал, что за двигатели у этих кораблей.

И кто эти люди? Эти размышления длились доли секунды, а потом «Пугало» пришлось озаботиться своим выживанием. Засверкали орудия крейсера, разнося в клочья то, что осталось от порта, и «Пугалу» пришлось отпрыгнуть, уворачиваясь от новой лавины металла, пластика и льда. Надо найти безопасное место. Он может вынести многое, но не прямое попадание корабельного орудия.

Из горловины Кукольной Оси вылетел пятый крейсер, с боем пробиваясь к выходу из порта. «Пугало» нашел оплавленный фрагмент металлического тоннеля и устроился внутри. Вцепился в дрожащий пол, как только мог, и тут вниз по склону покатилась лавина обломков. «Пугало» спрятался внутри тоннеля, пробираясь дальше, туда, где все обвалилось.

67

Парная с находящейся у Мари пуговица, лежащая в ладони Белизариуса, сменила цвет с серебристого на золотистый.

– Мари прошла, – сказал Белизариус. – Мои поздравления, майор. «Гбуду» в трехстах двадцати световых годах отсюда и, по крайней мере, вышел из Оси в целости. Я подтверждаю получение первой половины нашего гонорара.

– Больше ничего не знаете? – спросила Иеканджика.

– Это всего лишь связанные частицы. Они могут передать информацию на любое расстояние, но только один бит.

Пальцы Иеканджики заплясали, набирая сложный код. Спустя мгновение они увидели на дисплее, как остальные корабли устремились к искусственной «червоточине», которую удерживал открытой «Лимпопо».

Квантовый интеллект в теле Кассандры заговорил, отрывисто, отрешенно:

– Белизариус. Уходить. Интерференция.

Иеканджика нахмурилась.

– Что это такое, Архона?

Сердце Белизариуса наполнилось гордостью. Даже из глубин фуги Кассандра приказывала квантовому интеллекту, и тот повиновался, создавая обманку. Кассандра все отлично сделала. Он бы не смог заставить свой квантовый интеллект сделать такое.

– Мое существо создает интерференцию с существом Кассандры, находящейся в состоянии фуги, – солгал он. – Я плохо подготовлен в качестве наблюдателя фуги.

– И насколько далеко вам надо уйти?

– Пятьдесят метров, не меньше, чтобы интерференции не было, – ответил Белизариус. – Могу подождать внутри буксира.

– Мы на корабле в зоне боевых действий, Архона, – сказала Иеканджика. – Так что вы под стражей, пока не пройдет последний из наших кораблей. Тогда можете уходить, оба.

– Это неподходящий способ обращения с партнером, майор, – ответил Белизариус.

– Это способ, которым мы ведем войны, Архона. Вам будет безопаснее в каюте для экипажа.

Белизариус скривился. Иеканджика дала знак двум служащим военной полиции увести его. И он двинулся следом за первым, от боевых постов «Лимпопо» к каютам команды. Послал ток из электропластин в магнитосомы в клетках рук, создавая слабое магнитное поле и ощупывая им внутренность корабля.

Полицейские впереди и позади него были вооружены пистолетами и одеты в броню из углепластика, на запястьях у них виднелись плоские наклейки голографических устройств связи. Токи в проводке за стенами слегка искажали его собственное магнитное поле, как и стальные конструкции корабля и механизмов дверей. В уголках, будто паучки, примостились крохотные камеры, но они были не везде.

Они остановились у дверей в офицерскую каюту, в шестнадцати целых тридцати одной сотой метра от последней из камер. Двери разошлись в стороны. Внутри камеры не было. Видимо, владелец каюты был слишком высокого звания, чтобы за ним следили.

Белизариус развернулся. От его прежней неуклюжести, связанной с невесомостью, не осталось и следа. Он коснулся рук полицейских, и раздался резкий щелчок.

Шестьсот вольт, четыре микросекунды.

Одежда полицейских задымилась там, где он коснулся ее, а пальцы ярко покраснели, обожженные. Белизариус затащил обоих, в бессознательном состоянии, в крохотную каюту.

– Что это вы делаете, мистер Архона? – спросил Святой Матфей через имплант в ухе Белизариуса.

– Я дело свое делаю, – ответил Белизариус, крякнув и принимаясь расстегивать ремни на броне полицейского.

– Какую работу? – спросил Святой Матфей. – Вы же должны были переправить Шестой Экспедиционный Отряд к эпсилону Индейца.

Белизариус снял наклейку с запястья одного из полицейских и прилепил себе, рядом с браслетом, внутри которого находился Святой Матфей.

– Святой Матфей, голографическая наклейка у меня на руке – интерфейс для входа в систему «Лимпопо». Взламывай ее сейчас же и позаботься, чтобы системы безопасности не увидели того, что я только что сделал.

На удивление, Святой Матфей замолчал, и молчал, пока Белизариус связал полицейских между собой ремнями от брони и сунул в спальный мешок. Вместо этого Святой Матфей направил на наклейку лазерный луч, и в воздухе заплясали фрактальные картинки. Он общался с интерфейсом. Белизариус надел форму служащего военной полиции.

– За некоторыми исключениями, программные меры безопасности достаточно стандартны для Союза тридцатилетней давности, – сказал Святой Матфей. – Однако они провели некоторые интересные усовершенствования.

– Я знаю, – еле слышно ответил Белизариус. – Я ее взламывал пару месяцев назад.

– Я создал ряд фальшивых изображений и сигналов, на которых вы внутри комнаты, а полицейские снаружи. Что делаем теперь?

– Вот теперь начинается настоящая афера, – ответил Белизариус, надевая шлем полицейского. У него темная кожа, но все равно слишком светлая, чтобы сойти за служащего Экспедиционного Отряда при ближайшем рассмотрении. – Я собираюсь выйти в коридор. Сделай так, чтобы датчики меня не видели.

– Что за настоящая афера? Почему мне никто не рассказывает о настоящем плане?

– Союз создал инфлатоновые двигатели не на пустом месте, – сказал Белизариус. – Они нашли устройство для путешествия во времени. И мы собираемся украсть его у Союза.

– Путешествия во времени невозможны, – сказал Святой Матфей.

– Союз постоянно пересылал информацию из будущего в прошлое. Это и позволило им создать их двигатели. Будет намного безопаснее, если врата времени будут в руках Homo quantus. Именно поэтому я и Кассандра взялись за эту работу.

– Вы снова солгали, – сказал Святой Матфей. – Остальные не согласились бы на такой риск.

– Мы уже в деле, Святой Матфей.

– Зачем?

Белизариус ощутил, как его лицо каменеет.

– Куклы рождаются с четкой уверенностью в том, кто они такие, – заговорил он. – Истина жизни Homo eridanus смотрит им в глаза ежедневно, давит на них каждую секунду их жизни. Homo sapiens ответили на свои вопросы тысячи раз на протяжении всей истории.

А Homo quantus эфемерны. Мы ничего не касаемся. Мы ничего не делаем. Мы задаем вопросы, не задумываясь об их смысле. Я покинул Гаррет, чтобы обрести смысл жизни, но не нашел ничего, только ниши в экосистемах, основанных на неуверенности: азартные игры, мошеннические схемы. Homo quantus в силу самой своей природы не способны придать своей жизни смысл.

Или не были способны, пока я не узнал, что существуют врата времени. Это наиболее прямой способ ответить на вопросы насчет того, что же человечество вложило в Homo quantus, являемся ли мы бесполезным тупиком истории или значимым шагом к пониманию того, зачем мы здесь. Ты можешь понять, почему я нуждаюсь в этом?

Святой Матфей молчал восемь секунд, почти столько же, сколько он решал, оставить ли ему свою маленькую часовню на Станции Сагеней. Целая вечность для них обоих.

– Я понимаю вашу потребность в смысле, – сказал Святой Матфей. – Она выполнима. Приступайте, но не мешкайте.

Белизариус открыл дверь и ринулся по коридору к корме, с ловкостью, которую он с трудом скрывал все то время, что находился рядом с Иеканджикой. Они неслись по лестницам и коридорам на корму, к ангарам.

– Мы уже рядом с буксиром, на котором прибыли, – сказал Белизариус. – Сможешь отсюда с ним связаться?

– Вполне, – ответил Святой Матфей.

– Открой двери ангара так, чтобы об этом не узнали на мостике, и пусть буксир ожидает нас в секторе R. Сделай так, чтобы его никто не увидел.

– Это будет непростым делом, учитывая, что корабль в полной боевой готовности, а Куклы продолжают вести огонь.

– Ты справишься.

Святой Матфей принялся за дело, а Белизариус продолжал двигаться к корме.

– Мне кажется, вас заметили, – сказал Святой Матфей.

– Датчики?

– Нет. Члены экипажа. Они идут следом.

– Проклятие! Ты не можешь перенаправить их системы связи на себя, на случай, если они решат позвать подмогу?

– Попытаюсь.

Белизариус усилил магнитное поле своего тела, повышая чувствительность к окружающим электрическим и магнитным полям. Его окатило беспокоящей волной тонкой интерференционной структуры. Чувствовать магнитные поля было все равно что плыть в воде или скользить под искусственными небесами под поверхностью Гаррета. Принадлежащие Союзу врата времени были впереди, примерно на полпути до конца ангаров.

– Мистер Архона, вы входите в зону повышенных мер безопасности, – предупредил Святой Матфей.

– Они используют охранные алгоритмы сорокалетней давности. А ты одна из наиболее совершенных разумных сущностей в истории цивилизации. Так что сделай все как надо.

– Это нелегко, мистер Архона.

– Придется. Сделай это, или мы пропали.

– Если системы безопасности около врат времени настолько же жесткие, можно и не пытаться. У вас есть запасной план бегства. Давайте перейдем к нему.

– Мы можем сделать это, Святой Матфей.

Вероятно, к ним приближаются другие полицейские. Людей не так просто обмануть, как компьютеры.

– Я взломал систему безопасности ангара, – сказал Святой Матфей. – Однако я не смогу удерживать ее в подчинении даже десять минут.

Белизариус прыгал вперед, ловко хватаясь за перекладины и отталкиваясь от стен. Шлюз нужного ангара располагался у перекрестка двух коридоров, прямого, по которому они пришли, и изогнутого, опоясывающего огромную трубу инфлатонового двигателя. Справа и слева он изгибался так, что обзора хватало на десяток метров, не больше. В двери шлюза было окно из толстого стекла, через которое была видна другая дверь с окном.

В шкафу рядом со шлюзом было шесть скафандров. Белизариус надел первый попавшийся, общего назначения, с написанным от руки номером 337 на груди. Застегнувшись, он снова надел браслет со Святым Матфеем на запястье.

– Как далеко они отсюда? – спросил он.

– Восемьдесят метров, приближаются осторожно, но не медленно, – ответил Святой Матфей. – У вас около сорока секунд.

– Пошли через систему безопасности сигнал, чтобы они свернули в боковой коридор.

– Это вряд ли сработает.

– Буксир за воротами ангара, так? – спросил Белизариус. – Мне нужно около четырех минут, чтобы пройти шлюзы и загрузить врата времени в грузовой отсек буксира.

– Включаю шлюзование, – сказал Святой Матфей. – Если они не клюнут, мы в ловушке, – добавил через мгновение ИИ. – Они смогут войти в шлюз и застрелят вас, прежде чем мы сможем открыть ворота ангара. И тогда я проведу краткий остаток своей жизни, разбираемый на части людьми, которым не хватит технической компетенции даже на то, чтобы понять, что они уничтожили.

Дверь шлюза открылась, и Белизариус ринулся вперед.

– Мученичество, – произнес он.

Прижав лицевой щиток к толстому стеклу окна второй двери шлюза, он включил инфракрасное и ультрафиолетовое восприятие своих глаз. Мощная интерференция электромагнитных полей щекотала его магнитосомы.

– Мученичество, и некому будет написать новое Евангелие от Святого Матфея, – мрачно сказал ИИ. – Не говоря уже о том, что в этом не будет нужды. Я еще не совершил никаких чудес.

Шлюз зашипел, открываясь, и Белизариус вплыл в вакуум ангара. Закрыл за собой дверь шлюза. Его гиперчувствительные глаза видели ангар в зернистом, будто передержанном изображении, с неестественно зелеными и синими бликами по стенам, будто пикселями. Посреди пустого пространства мерцала пара древних «червоточин», обмотанная ударопоглощающим пластиком и резиновыми лентами.

Белизариуса охватил священный трепет.

Лучшие умы человеческой цивилизации догадывались, что Предтечи создали все эти стабильные «червоточины» в незапамятные времена, когда первые галактики еще не обрели нынешнюю форму. Сеть «червоточин» существовала немыслимое, космических масштабов время, пережив своих создателей. Однако эта пара «червоточин» отличалась от всех остальных. Они странным образом касались друг друга, вполне очевидно, что это получилось ненамеренно, и они создавали интерференцию, будто два квантовых объекта, но макро-, а не микроскопических. И эта интерференция искривляла поле причинности вокруг них. Интерферирующие «червоточины», идущие сквозь время, были новым микроскопом, при помощи которого можно было разглядеть то, что скрывала от людей Вселенная. Все, что он сказал Святому Матфею, было правдой. Homo quantus нужно было снять с Вселенной покрывало неведения. Для него это было не менее важно, чем выживание, и он создал эту сложную мошенническую схему лишь для того, чтобы заполучить их. Он отвлек людей Союза тем, чего они желали, сыграл на их страстях и желании обмануть других, чтобы получить шанс посмотреть в глаза истинной природе реальности.

Благоговение.

– Мистер Архона! – заговорил Святой Матфей. – Полицейские идут сюда. Они уже почти у шлюза. Я замкнул системы связи этой части корабля и перенаправил их на себя, чтобы отвечать им так, будто я офицер на мостике. Но они все равно нас пристрелят.

– Ты не можешь приказать им уйти?

– Я пытался. Они заметили аномалии.

Белизариус ушел в тень, к стене.

– Если они войдут, вы сможете их остановить? – спросил Святой Матфей.

– Я смог ударить других током, только используя элемент неожиданности.

– Тогда мы погибли, оба, как и Кассандра. Мы провели флот Союза через Кукольную Ось, но мы за это ничего не получим.

– Кассандра все еще может действовать в соответствии с планом и улететь на буксире, – сказал Белизариус.

– Это не утешает! Вы нас погубили!

– Всегда есть выход.

Однако холодный страх, разливающийся внутри, противоречил словам Белизариуса.

Он увеличил мощность своего магнитного поля. Магнитные поля в коридоре и ангарах поблизости, в деталях, давили на него. Он искал совершенно особенный магнитный сигнал, нечто, что даст ему знать, что его идея может сработать. Быстрые слабые электромагнитные сигналы в коридоре, с особенностями, говорящими, что они связаны с биологическими объектами. Там Homo quantus.

Белизариус судорожно вдохнул и ввел себя в состояние savant. Геометрическое и математическое восприятие резко усилилось. Слабое свечение врат времени превратилось в четырехмерный эллипсоид. Описывающие его кривизну уравнения стали отчетливыми, а длина волны слабого излучения Черенкова показала, каким образом граница сингулярности взаимодействует с нормальным пространством.

Прекрасные и смертоносные.

– Мистер Архона! Они здесь!

Освещение ангара замигало беспощадным бело-желтым светом. К иллюминаторам двери шлюза прижались лица людей. Полицейские смотрели на Белизариуса.

– Прячьтесь! – сказал Святой Матфей. – Сделайте что-нибудь!

Он уже что-то делал. Он привлек внимание полицейских к себе. И готовился к тому, чтобы войти во врата времени.

– Если ты не сможешь и дальше перенаправлять их сообщения на себя, все рухнет, – сказал Белизариус.

– Я перенаправляю! Я отвечаю. Но они со временем поймут, что я делаю.

– Будь креативнее, – сказал Белизариус, снимая браслет со Святым Матфеем с руки и кладя на пол, чтобы он примагнитился. – Тебе надо сдержать их порядка трех минут.

– Почему трех минут? Что случится за три минуты? Почему мне никто не говорит, что происходит?

Белизариус дышал сквозь дрожь. Дрожали руки. Ненадолго. Фуга об этом позаботится. Сцепив пальцы, он глядел на врата времени. Такое искушение. Он играл в полную силу. Разыграл карты, разыграл игроков и бросил кости, и все это одновременно. И вот чем это закончилось. Ему придется войти в фугу.

– Мистер Архона! – просигналил Святой Матфей. – Они надевают скафандры! Сейчас они начнут шлюзоваться!

В состоянии savant мозг Белизариуса не ведал страха. В самом худшем случае цикл открытия и закрытия шлюза продлится сто тридцать секунд. К этому времени его уже здесь не будет. Белизариус послал импульс тока в левую лобную долю, выключая отделы своего мозга.