Текст книги "Квантовый волшебник"

Автор книги: Дерек Кюнскен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

28

Последние три недели Белизариус исполнял роль миротворца между Святым Матфеем и Мари. После того как Мари уничтожила его первое тело, Святой Матфей снова на нее пожаловался.

– Она прислала мне голографические цветы! – сказал он. – Поначалу я подумал, что она пытается в малейшей, малейшей степени извиниться, но они взорвались, передав при помощи пикселизации компьютерный вирус. Специальный вирус против ИИ!

– Это весьма умно, – сказал Белизариус.

– Она пыталась меня убить!

– Ты был поврежден?

– Конечно же нет. Ничто из того, что она способна создать, не пройдет через мою иммунную систему, но меня беспокоит то, что ей надо как-то обуздать свою безалаберность, пока она не вляпалась во что-нибудь серьезное.

– Святой Матфей, ты же перевоплощение библейского апостола! – сказал Белизариус. – Неужели ты не можешь справиться с разжалованным сержантом Конгрегации?

– Она знает, что я не могу причинить ей вред в силу заложенных во мне программ. И лишь вопрос времени, когда ее неосторожность меня прикончит. Если ты ее не остановишь, это сделаю я.

Святой Матфей выбежал из комнаты Белизариуса. Затем он использовал одного из своих автоматов, чтобы провести сигнальный кабель к лаборатории Мари. Воспользовался созданной дель Касалем технологией углеродных нанотрубок и прорастил их через лабораторию к интерфейсам ее компьютеров. И через них заслал туда свои прототипы вирусов, взломав компьютеры и загрузив на их дисплеи изображение сурового лица с картины Караваджо. Кроме того, вирусы отслеживали все ее перемещения, передавая информацию Святому Матфею в его лабораторию. Мари едва удар не хватил, особенно после того, как Святой Матфей изменил холодное выражение лица на иное, с широкой удовлетворенной улыбкой, которую никогда бы не написал Караваджо.

– Улыбка безумного ИИ? – спросил дель Касаль Белизариуса спустя пару дней.

– У него проблемы личностного роста, – ответил Белизариус. – Полагаю, лучше всего не вмешиваться.

Сегодня у Святого Матфея была все та же нарисованная улыбка, однако, предчувствуя возмездие, он закрылся в своей лаборатории уже четыре дня назад. Единственным способом совместной работы для Мари было прийти в комнату Белизариуса, где Святой Матфей появлялся в виде голограммы.

– Вирусы и автоматы готовы, Святой Матфей? – спросил Белизариус.

На голографических дисплеях появились технические данные маленьких насекомоподобных роботов рядом с лицом Святого Матфея. Шестиногие, достаточно крупные, чтобы хранить внутри себя несколько терабайт информации в объеме с пуговицу, они могли самостоятельно перемещаться и действовать в течение нескольких часов, пока не истощатся батареи. По другую сторону ухмыляющейся ангельской головы появились схемы алгоритмов вирусов.

– Я проверил вирусы на известном нам оборудовании и программном обеспечении Кукол, – сказал Святой Матфей. – Равно, как и на том, что они могли приобрести в последние годы, экстраполируя их возможности по максимально оптимистическому сценарию. Эти вирусы способны распространяться в их сетях и, попав в них через исходную точку заражения, должны суметь найти обходные пути, преодолев файерволы и достигнув систем управления оборонительными системами Кукол. Они вызовут там серьезные проблемы на несколько дней. При некоторой доработке они смогут работать против систем Союза и, вероятно, систем Конгрегации, хотя и не так долго.

– Похоже, неплохо получилось, – елейно проговорила Мари.

– Действительно, неплохо получилось, – ответил Святой Матфей. – Ты еще не готова извиниться за то, как ты со мной обращалась?

– Нет. А ты?

– С чего бы?

– С того, что я пропихнула в твою лабораторию новые образцы экспериментальной взрывчатки.

– Ты этого не делала! – заявил Святой Матфей, но его голографическая голова начала панически оглядываться по сторонам.

– Кроме того, я могу контролировать системы жизнеобеспечения. Их оказалось легко взломать.

ИИ взвизгнул от страха, и в это мгновение воздух начал с шумом выходить из лаборатории, наполняясь блестящими кристалликами льда.

– Системы жизнеобеспечения не имеют значения, – сказал Святой Матфей. – Я могу существовать в вакууме. А твои взрывчатые вещества в газовой фазе легко нейтрализовать, не так ли?

Мари продолжала мило улыбаться. На суставах и открытых электрических компонентах тела Святого Матфея засверкали искры. ИИ снова взвизгнул.

– Что происходит?

– Я сделала автомат-паук вроде твоих, и он нанес новую взрывчатку на важные системы тела, в котором ты находишься, – ответила Мари. – Низкое давление вызывает в нем конформную трансформацию, превращая его в нечто весьма мощное.

Засверкали вспышки света, тело Святого Матфея окутал черный дым, и оно упало. В процессе падения ИИ изверг серию ругательств религиозной окраски. Автомат-паук мгновенно вынул из контейнера браслет, в котором хранилось сознание ИИ, и унес прочь.

Белизариус отключил соединение и повернулся к Мари.

– Никак нельзя направить твой творческий потенциал в другом направлении? – спросил он.

29

Создаваемые Англо-Испанскими Банками ИИ представляли собой совершенно искусственные творения, печатаемые и выращиваемые на неорганических матрицах в ходе последовательных процессов, имитирующих стадии эмбрионального развития. Если доклады верны, то некоторые из них достигли уровня некоего ограниченного, но весьма функционального сознания. Конгрегаты же не занимались искусственным разумом в прямом смысле этого слова. «Пугало» и другие самодвижущиеся ИИ создавались в ходе процесса петрификации живого мозга.

Процесс проводили с лучшими из лучших представителей разведслужб, чья карьера близилась к завершению. Их помещали в ванны с системами жизнеобеспечения. Наноботы принимались работать с каждым аксоном и дендритом нервной ткани, заменяя их полупроводниковыми конструкциями, которые работали намного быстрее. Процесс замены нейронов на электронные компоненты длился годами, не только копируя нейронную структуру мозга, но и совершенствуя ее, создавая новые вычислительные сети и массивы памяти, пока окаменевший мозг не становился новым сознанием, не похожим ни на сознание разведчика-человека, ни на искусственный интеллект, гибридом того и другого. Быстрее, чем человеческий мозг, хитрее, чем ИИ, и управляющий напичканным оружием телом. Прошлое отпадало, личность не имела значения, оставалась лишь способность неустанно преследовать тайных врагов Венерианской Конгрегации. Эти создания обладали огромной физической силой, были наделены громадными властными полномочиями, и их окутывал ореол ужасающей репутации.

Единственное, чего они теперь не могли, так это перемещаться тайно. За человека уже не сойти. Но «Пугало» это не беспокоило. В его распоряжении были сотни шпионов, некоторые из которых работали под прикрытием многие годы. И отряды людей-ликвидаторов, чистокровных венерианцев, готовых к действию в любой момент. Однако иногда на месте требовалась вся интеллектуальная мощь «Пугала». Поэтому он устроил среди ночи тайную вылазку вместе с местными служащими Кукол и небольшой группой тайных операций, параллельно заглушая все электронные системы слежения вокруг.

Куклы привели его к галерее искусств в Боб-тауне.

И она не была похожа на галерею искусств.

Они подошли к стальной стене, вмонтированной в ледяную поверхность Свободного Города. В ней были устроены шлюзовые двери, достаточно крупные, чтобы внутрь въехал небольшой грузовик или автопогрузчик. Холодная поверхность перед ней была вымощена кирпичом и изрядно наезжена, покрыта пятнами машинного масла и следами колес. Ледяной потолок переулка в семи метрах над дорогой был покрыт выбоинами от стрел кранов и слишком высоких грузовиков. Бойкое местечко.

– Это было галереей искусств, – сказал «Пугало».

Дагган-12 повернулась к другому Кукле, лейтенанту полиции, у которого был такой вид, будто его только что подняли с постели.

– Здесь был склад, – сказал лейтенант, немного покопавшись в замызганном планшете. Полистал таблицы с датами. – Многие годы склад был.

«Пугало» сфокусировал камеры на майоре Барейль. Та сделала шаг вперед и показала свой планшет.

– Согласно нашим записям, с 2510 по 2515 год здесь была галерея искусств, вплоть до нескольких недель назад, – сказала она. – Принадлежала пришлому, человеку, известному под несколькими именами. Хуан Кацерес, Диего Аркадио, Николя Рохас и Белизариус Архона.

Лейтенант полиции проверил имена в своем планшете и предсказуемо ничего не нашел. Пожал плечами.

«Пугало» направил команду механизму дверей, перебивая действие паролей, напрямую физическому механизму. Двери разошлись, и изнутри дохнуло сильным холодом. «Пугало» двинулся вперед, следом пошла Барэйль. Куклы отшатнулись от мороза в –60° по Цельсию.

«Пугало» передал следующую команду, и включились мощные промышленные осветители. Они увидели узкую спиральную лестницу, вьющуюся по стене округлой шахты, уходящей на сотню метров в глубину. С самого дна поднимались стоящие рядами ящики, к которым можно было подъехать с любой стороны на автопогрузчике. На них были метки, похоже, абсолютно одинаковые. «Нутриенты Протеиновых Ванн L-6, Обезвоженные».

Сзади подошла Дагган-12.

– Кто-то складирует нутриенты для биореакторов, на будущее, когда цена вырастет, – сказала она.

– Торговец, из Кукол, – подал голос стоящий позади лейтенант. – Джеймс Бэрлоу-17.

Показал фотографию улыбающегося Куклы. Не Архоны, Кацереса или Аркадио, или как там его на самом деле зовут.

Барейль прошла по краю шахты, оглядывая стены и потолок, и показала пальцем.

– Проводка срезана, – сказала она. – Никаких компьютеров сложнее процессора на автопогрузчике.

Она коснулась стены пальцем, который обожгло холодом, и посмотрела на него.

– Кислота, – добавила она. – Все следы ДНК, по всей видимости, уничтожены.

– Промывка кислотой – стандартная мера предосторожности при хранении веществ, используемых в биореакторах, – сказала Дагган-12. – Профилактика заражения.

– Кто-то пытался подбросить нам лакомую добычу в виде множества шпионов Срединного Царства, – передал «Пугало» Барейль по каналу связи. – Следовательно, он прячет нечто более ценное, чем это. Наши команды могут поработать с этой бывшей галереей искусств поплотнее.

– Под какой бы личиной он ни скрывался, он где-то здесь, в системе эпсилона Индейца, возможно, даже на Олере, месье, – передала в ответ Барейль. – Мы скоро найдем его.

30

Ночью раздался сигнал входной двери комнаты Белизариуса. Он встал, прервав созерцание звезд, и включил свет. Когда он открыл дверь, внутрь вошел дель Касаль, сразу же закрывая дверь за собой.

– Гейтс-15 не мутант, – прошептал доктор. – В его биохимии и микрофлоре нет никаких нарушений. Он страдает от постоянной депривации.

В животе у Белизариуса что-то слегка дернулось. Пока что ему удавалось избегать проколов. Гейтс-15 успел узнать очень мало.

– Он знает, что вы знаете? – спросил он.

У дель Касаля одеревенела спина.

– Архона, это никто другой не смог бы выяснить. В силу моего… определенного опыта работы с Нуменами я, вероятно, единственный из живущих за пределами Свободного Города Кукол, способный выявить все маркеры и реакции на них.

– Значит, он шпион, – сказал Белизариус. – Ну и хорошо.

– Хорошо? Конспирация нарушена. Я думал, вы его убьете сразу же, как я вам скажу. Если не хотите марать руки, могу я его убить. А еще лучше, у нас в команде есть профессиональные военные, которые сделают это в мгновение ока.

– У нас теперь есть подсадной, который думает, что сможет сорвать наш куш, поскольку у него самая сильная карта, – настойчиво сказал Белизариус. – И именно таким образом мы заставим Кукол поставить на карту все.

– Вы же шутите! – сказал дель Касаль. – Это неприемлемый риск. Я и так едва верю в то, что кто-то из нас выживет в ходе выполнения этого вашего плана. Вы не можете выбирать за всех, особенно в такой серьезной ситуации.

– Вы когда-нибудь играли в покер в сговоре?

– Не оскорбляйте меня, Архона. Мне не нравится ваше сравнение, каково бы оно ни было.

– Я играю против психологии Кукол. И вы, более чем кто-либо еще, способны понять, что значит продавить взглядом другого игрока за столом.

– Я делаю ставки, исходя из моих карт, и против моего соперника.

– Именно этим я и занимаюсь, Антонио.

– А что, если Куклы не купятся на твой блеф?

– Купятся, – ответил Белизариус, сам удивившись оттенку ледяной уверенности в своем голосе.

Дель Касаль скрестил руки на груди и принялся медленно расхаживать по комнате Белизариуса, недоверчиво хмурясь.

– Зачем ты вообще этим занялся, Архона? – требовательно спросил он. – Твой интеллект несравненен. Ты мог стать кем угодно. Тебе незачем было становиться мошенником, тем более – влезать в столь рискованную аферу. Ты и так вдоволь зарабатывал себе на хорошую жизнь с других афер, и ты не адреналиновый наркоман.

Белизариус подошел ближе.

– Нет, я не адреналиновый наркоман, – прошептал он. – Я что-то вроде наркомана по поводу фуги. Меня влечет совершить психологическое самоубийство все сильнее и сильнее, и однажды я не вернусь оттуда, и все это лишь ради того, чтобы анализировать больше и больше информации. Двенадцать лет назад я понял, что схемы махинаций достаточно сложны, чтобы обуздать мой мозг, чтобы он продолжал получать стимулы. А поскольку в аферах нет ни математики, ни геометрии, отпадает необходимость входить в фугу. Это дает мне возможность оставаться в живых, а я очень хочу остаться в живых.

– На кону наши жизни, Архона.

– Все аферы выглядят опасными, пока их не провернул.

– Хорошо бы, чтобы ты знал свое дело. Я не хочу из-за тебя погибнуть или в тюрьму загреметь.

– В этом не будет никакой необходимости, – ответил Белизариус.

Генетик вышел с кислым выражением лица. Белизариус потушил свет, но не стал снова смотреть на звезды. Он как-то сдулся. В глубине души ему хотелось хорошо относиться к Гейтсу-15.

Вот теперь они действительно могут погибнуть.

А уж Уильям погибнет точно.

31

Дель Касаль не вернулся в свою комнату. Он бесцельно бродил в состоянии шока.

Он очень хорошо знал расклад. Вероятно, даже лучше, чем Архона. Доводы Архоны выглядели основательными. Риск и дерзость являются результатами расчета и интуиции, мощно атаковать или вовремя сложить карты, прикрывая каждый свой ход, вводя противника в заблуждение. Дель Касаль, наверное, знал физиологию Кукол и Нуменов лучше любого врача, даже из числа Кукол. А Архона, вероятно, знал психологию Кукол лучше их теологов. Дель Касаль провел собственное расследование относительно Архоны.

Пять лет среди эмигрантов в Свободном Городе Кукол. Постоянное взаимодействие с Куклами. Продажа их предметов искусства. Причем не только легальных. Архона научился затрагивать худшие из струн их душ, самые темные из их фантазий и страстей, продавая все это развращенным коллекционерам остальной человеческой цивилизации. Дель Касаль был готов многое поставить на то, что Архона – лучший из тех, кто стал бы играть в карты или реализовывать мошеннические схемы против Кукол.

Но неужели он готов поставить на кон свою жизнь?

План Архоны основывался на цепочке из невероятных успешных событий, однако он собрал в свою команду невероятных людей, невероятно выдающихся, таких, как сам дель Касаль, самый совершенный и самый безумный ИИ в истории цивилизации, ныряльщик из числа Дворняг, опытный практик фуги из числа Homo quantus и даже опытный аферист, желающий умереть.

Архона собрал воедино последовательность невероятностей, чтобы провернуть рискованное дело, и это могло сработать.

Могло сработать.

Дель Касаль нежно любил свою шкуру. Был достаточно богат, чтобы наслаждаться жизнью. Однако вошел в дело, и ради денег, и ради того, чтобы поставить свои умения против умений давно умерших создателей Кукол, попытаться взломать невзламываемый биологический код. Ему хотелось увидеть результат. Очень хотелось. Но достаточно ли он доверяет Архоне, чтобы вверить свою судьбу этому аферисту?

Дель Касаль пошел обратно в свою лабораторию. Несомненно, ручной ИИ, которого использовал Архона, тщательно отслеживал все коридоры рудника и передавал информацию этому Homo quantus. Однако Святой Матфей не имел систем слежения в медицинском блоке; об этом позаботились собственные системы дель Касаля. Никто и не ожидал от него, что он позволит кому-либо следить за его работой, в ходе которой он использовал оборудование для генных манипуляций, практически уникальное для Плутократии.

Он отправил тайное сообщение Кукле, приглашая его немедленно встретиться. Спустя десять минут к нему вошел Гейтс-15, с заспанными глазами и прилипшими к щеке со сна светлыми волосами и бородой.

– Что такое? – спросил Кукла. – Это не могло до утра подождать?

– Присаживайтесь. Мне надо поговорить с вами наедине, насчет вашего состояния, медицинского.

– Ваша терапия не сработает? – спросил Гейтс-15.

Дель Касаль жестом пригласил его сесть. И Кукла наконец запрыгнул на стул. Дель Касаль наклонился к нему.

– Я знаю, что вы не изгнанник, – сказал он. – С вами все в порядке.

Гейтся-15 отшатнулся, шокированный.

– Что вы такое говорите?

– Я лучше всех ваших врачей. Им меня не одурачить, так что не тратьте мое время. Мне все равно. Я не собираюсь на вас стучать. Я собираюсь с вами договориться.

– Вы обезумели! – сказал Гейтс-15. – Я сейчас же скажу Архоне.

Дель Касаль положил руку Кукле на его тонкое изящное запястье, не дав встать.

– Поскольку вы не являетесь настоящим изгнанником и вы способны справляться с симптомами своей депривации, я делаю предположение, что вы – агент Правительства Кукол. И вы, и я понимаем, что план Архоны рушится. Я хочу получить свою оплату. Однако данная работа дает мне нечто куда более заманчивое – я способен создавать Нуменов. Вам нужны Нумены. Единственный вопрос в том, сколько готово заплатить за них ваше правительство. Моя стартовая цена – вдвое от того, что обещал мне Архона.

Гейтс-15 едва не поперхнулся.

Дель Касаль пододвинул стул с сидящим на нем Куклой еще ближе.

– И вы, и я знаем, что ваша раса вымирает. Ни модификации, произведенные с Нуменами, ни те, в результате которых были созданы Куклы, не стабильны с точки зрения долговременной эволюции. В бактериальной микрофлоре и органеллах происходит генетический дрейф, накапливаются изменения, которые со временем приводят к тому, что Куклы не распознают Нуменов. По моим прикидкам, Куклам осталось от шести до десяти поколений. И я единственный, кто может это исправить.

– Вы обезумели! – повторил Гейтс-15.

– Вы ощутили запах Гэндера. Дайте время, и я сделаю этот эффект перманентным. Представьте себе, что у вас будет достаточно Нуменов для всех Кукол. Если ваше правительство согласится заплатить девять миллионов франков, я обучу врачей-Кукол, как делать то, что научился делать я.

Губы Гейтса-15 задрожали от страха.

– Договорились, – прошептал он.

32

Свободный Город Кукол был драгоценностью для всех них, поскольку в нем содержались тысячи божественных людей. Свободный Город был редким убежищем для неразборчивых посетителей, поскольку в нем было совсем немного правил. Как при Нуменархии, так и в теперешнее правление Кукол владение существами, обладающими сознанием, было здесь узаконенным, а отношение к наркотикам, насилию и генной инженерии – достаточно свободным. А вот к вопросам неприкосновенности частной жизни относились очень серьезно. Богатые люди, чьи экзотические вкусы не могли быть удовлетворены в ином месте, нарушали блокаду и прилетали ради этого в Свободный Город.

Так что когда Мари и дель Касаль, с поддельными документами и кучей конгрегатских франков, арендовали шесть этажей пентхауса на самом глубоком ярусе «Гранд Крестон Отель» и сели в порту на своей яхте, визовые процедуры в полицейском участке «Гранд Крестона» стали для них чистой формальностью. Арендованные роботы-носильщики с простенькими схемами памяти, которые было легко стереть, загрузили тонны принадлежащего Мари груза в роскошные приватные лифты, и начался спуск продолжительностью в двадцать пять минут.

– Срань господня! – воскликнула Мари, когда двери лифта открылись на самом нижнем из ярусов отеля. Просторный холл с куполообразным потолком, с которого свисали роскошные люстры. Шестиугольные соты окон из толстого стекла с видом на темные глубины Бухты Блэкмора, заполняющие всю наружную стену. Застеленные коврами лестницы вдоль стен, ведущие на галерею второго этажа, проходящую сквозь стену из окон и ведущую к приемным и обеденным зонам, еще более приватным. Двери на галерее, ведущие в спальни.

– Это даже больше, чем тюрьма, в которой я сидела.

Дель Касаль нахмурился.

– У нас еще четыре этажа, так что наслаждайся.

Мари проверила голографический дисплей на запястье. Воздух, лишенный азота. Давление четыре атмосферы. Ниже нельзя было опустить на такой глубине. Давление снаружи отеля составляло немыслимую тысячу атмосфер. Богачи спускались в эти самые глубокие из пентхаусов, чтобы потом похваляться, что закатывали вечеринки на глубине двадцати трех километров под поверхностью планеты.

– Давайте, народ, – сказала Мари, обращаясь к носильщикам и хлопнув ладонями.

Следом за ней из лифта вышли четыре робота, которые несли герметичную камеру Стиллса. Слева от них аккуратным рядком стоял багаж, который ранее доставили другие носильщики. Двенадцать металлических ящиков, в кубометр каждый, набитые инструментами, взрывчаткой и хирургическим оборудованием, которого хватило бы на целую больницу, от бинтов, турникетов и шовного материала до шин и анестетиков. Либо Бел действительно думает, что она доиграется и ей все пальцы оторвет, либо работа Стиллса еще опаснее, чем она предполагает.