Текст книги "Квантовый волшебник"

Автор книги: Дерек Кюнскен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

36

Гейтс-15 посадил торговый корабль Кукол на одной из посадочных площадок у церкви. Вокруг располагались оружейные платформы с орудиями, направленными наружу и вверх. На ледяной поверхности Олера стояли крохотные фигурки в военных экзоскелетах, оснащенных оружием, и следили за прилетевшими. Магниты сомкнули невидимые пальцы на посадочных опорах, и посадочная платформа начала опускаться ниже ледяной коры. Вскоре они узнают, действительно ли дель Касаль такой хороший специалист, как говорил Белизариус.

Платформа опускалась внутри гладкой шахты, проделанной во льду, стены которой были покрыты кабелями и металлическими фермами, за которыми иногда мелькали темные ниши. Черное небо вакуума над верхом окна рубки превратилось в уменьшающийся кружок, звезды одна за другой меркли в нещадном свете промышленных светильников. Уильям, вероятно, видел их в последний раз.

Лифт наконец-то остановился. Платформа с кораблем на ней скользнула вбок, в посадочный ангар, закрылась массивная стальная дверь. Загорелись ультрафиолетовые лампы, придавая всему вокруг призрачный оттенок флюоресценции. Уильям с трудом дышал, грудь сдавило.

– Вы в порядке? – спросил Гейтс-15. Проявил такт по отношению к Уильяму, не став смотреть на него.

– Чудесно. А ты в порядке?

– Я готов.

– Не слишком красивое место твоя родина.

Из труб в стенах потоком хлынул воздух, и содержащаяся в нем вода превратилась в клубы пара, а потом и в снег, от холода. Посадочный ангар заполнялся воздухом, засветились красным инфракрасные нагреватели. Все это придавало окружающему вид ледяного ада.

Над невысокими, половинного размера, дверными проемами замигали лампы. Крутанулся штурвал шлюзовой двери, она открылась, и появились четверо вооруженных Кукол в оранжевых мантиях, придававших им совершенно нереальный вид в красном свечении инфракрасных нагревателей. У них в руках были короткие штурмовые винтовки, как раз под их размер. Куклы быстро заняли позиции по углам ангара.

– Епископская гвардия, – с благоговением произнес Гейтс-15. – Святые рыцари. Лучшие бойцы среди Кукол.

– Они станут в нас стрелять? Они уже раскусили нашу маскировку? – спросил Уильям.

Из маленькой двери вышли еще четверо. Священники Кукол. Встали по обе стороны от двери, и наконец в ангар вышли еще двое, в высоких, богато украшенных головных уборах и вышитых одеяниях, совершенно не вяжущихся с чем-то походящим на железные ошейники и кандалы, выглядывающим из-под одеяний на их запястьях и лодыжках. Куклы двигались несколько суетливо.

– Они послали двоих епископов, – сказал Гейтс-15.

Над пультом в рубке появилось голографическое изображение лиц епископов, стоящих перед их кораблем.

– Мистер Джефф Кальтвассер, – заговорило изображение, – мы имеем величайшую честь приветствовать вас и оказывать вам заслуживаемое вами почитание.

Старинный англо-испанский диалект, пары столетий назад, почти сразу после слияния испанского и английского.

Уильям сглотнул и ничего не ответил.

– Мы знаем, что вы больны, и ничто не может причинить нам большей боли. Мы пришли затем, чтобы заботиться о вас.

– Ответь, – прошептал Уильям.

– Ваша милость, – заговорил Гейтс-15, – мистер Кальтвассер несколько нервничает. Будет ли мне дозволено помогать ему в вашем присутствии?

– Уоррен Листер-10, – заговорило изображение, – ты совершил великое дело, все эти долгие месяцы сопровождая мистера Кальтвассера и заботясь о его безопасности. Конечно же, ты можешь вывести наружу божественного.

Уильям и Гейтс-15 не шевелились. Тянулись мгновения. И наконец Уильям отстегнул ремни.

– Хорошо хоть нервозность изображать не надо, – сказал он и, согнувшись, двинулся в заднюю часть кабины.

– Хотел бы я быть настолько же уверен, как вы, – сказал Гейтс-15, последовав за ним.

– Тебе не предстоит умереть, – прошептал Уильям. – Это может стать началом твоего настоящего возвращения на родину.

При этих его словах Гейтс-15 слегка задрожал.

Гейтс-15 уравнял давление между кораблем и ангаром, в ушах щелкнуло, и он открыл основную дверь. Внутрь хлынул ледяной воздух и мягкое нежно-голубое свечение ультрафиолетовых ламп. Гейтс-15 спустился по лестнице и отошел в сторону, глядя на Уильяма с тоской и ожиданием. Уильям протиснулся через узкую, под размер Кукол, дверь и вышел на холод. Родился Джефф Кальтвассер.

Епископы и священники резво двинулись вперед, будто готовые побежать, и принялись нюхать воздух. Как и у Гейтса-15, у них были изящные лица и тела, ростом от девяноста до ста двадцати сантиметров. Их глаза показались ему коварными и угрожающими, но, возможно, это был его собственный страх, окрашивающий весь мир вокруг. Теперь ему придется играть.

– Я Джефф Кальтвассер, – сказал Уильям. – Благодарю, что приняли меня.

Двое голов в митрах качнулись в поклоне.

– Я епископ Грасси-6, а это епископ Джонсон-10. У нас внутри есть установки обеззараживания. После них мы отведем вас в более комфортабельное место.

Грасси-6 повел их по коридору с низким потолком. Уильям попытался шевельнуться, но его ноги будто налились свинцом. Он козел отпущения. Это его роль в команде. Втянув ледяной воздух, он пригнулся и пошел следом за епископом.

– Прошу прощения за такую дорогу, мистер Кальтвассер, – сказал Грасси-6. – В прежние времена здесь ходили только Куклы. Архитектура и дорожная структура Запретного Города с тех пор так разрослись, что не было никакой возможности посадить корабль с таким, как вы, на борту в другом месте. В целях безопасности мы проведем вас по окраинам Свободного Города.

У Уильяма начала болеть спина, он то и дело ударялся головой о ледяной потолок. Его окружали звуки принюхивания, тайком. Пройдя через несколько помещений с потолками, предназначенными для Кукол, по высоте, они вышли на большую аллею с арочным потолком из реголитового кирпича, высотой в пару этажей, заполненную арочными лестницами, ведущими к странно тихим офисам и местам общего пользования. Уильям с облегчением застонал, выпрямляясь. Грасси-6 остановился у офиса с бронзовой табличкой, на которой были изображены жезл и две переплетающиеся змеи. Священники-Куклы тайком поглядывали на него в ожидании такого рода, какого Уильям не видел никогда в жизни.

– Мистер Кальтвассер, это карантинная зона, – сказал епископ. – У нас здесь врачи, готовые удостовериться в том, что вы и Листер-10 не занесете в Свободный Город никаких заразных субстанций.

– Я не собирался много времени проводить в Свободном Городе, – сказал Уильям. – Я знаю, что болен. Знаю, что у меня осталось немного времени. Прежде чем я умру, я хочу попасть в Порт-Стаббс, откуда происходит моя семья. Я никогда там не был, но это место много значило для моих дедов.

– Карантин не продлится долго.

– Я немного нервничаю, – сказал Уильям. – Я никогда не встречался с Куклами, пока не познакомился с Уорреном. Большую часть жизни провел, стараясь не встретиться ни с кем из вас. Слухи разные ходят.

– Ходят слухи, мистер Кальтвассер, далекие от фактов, распространяемые людьми, которые никогда здесь не были. Я ценю, что вы понимаете, что эти слухи бессмысленны. Пойдемте.

В дверях стояла Кукла-женщина, в одеянии, более походящем на халат хирурга, чем на священнические одежды. Она улыбнулась и сделала знак маленькой бледной рукой, приглашая Уильяма войти. Они все были белокожими, будто произошли от европейских народов Прежней Земли. Как Мари. Как он сам. Грасси-6 коснулся локтя Уильяма, вежливо подбадривая его идти дальше. А затем закрыл дверь, и внутри остались лишь они трое.

– Вам не следует удивляться тому эффекту, который вы производите на Кукол, – сказал Грасси-6. – Однако доктор Теллер-5 – одна из самых дисциплинированных среди нас. Мы снимем с вас ваш костюм и начнем процесс обеззараживания, а также проанализируем состояние вашего здоровья, чтобы мы могли начать лечение.

Уильям никогда не видел Куклу-женщину. Доктор Теллер-5 была выше, чем Грасси-6, наверное, ее рост был на несколько сантиметров больше метра, у нее были длинные каштановые волосы, старомодный макияж и никакого боди-арта, по крайней мере заметного. У нее было чистое и приятное лицо. Нумены придерживались множества атавистических привычек, среди которых было классическое представление о красоте, так что своих рабов они создали соответственно этому. В силу биологического императива Куклы были вынуждены культивировать этот стиль красоты до тех пор, пока существуют Нумены, которым можно поклоняться.

С некоторой обреченностью Уильям принялся расстегивать скафандр, в котором он провел путешествие. Снимая его, он почувствовал легкую застенчивость. Сам он представлял себе процедуру обеззараживания обычной, в виде специального душа, где никто, кроме него, не будет страдать от неизбежного запаха немытого тела. Это его стеснение было совершенно естественным, но он принялся наблюдать, как реагируют Куклы. Их глаза оглядывали контуры его тела с жадным вниманием, и они прислушивались к реакциям своих собственных тел.

Это и было испытанием мастерства дель Касаля. Либо афера продолжится, либо рабочие отношения между ним и Гейтсом-15 завершатся казнью. Доктор подошла к нему, глядя на него с восхищением. Вместо того чтобы коснуться его тела тампоном для взятия проб, она начала мягко гладить его по коже предплечья, не лаская, не хватая, а будто ощупывая текстуру. Одновременно с этим она медленно, глубоко вдыхала. Уильям отдернул руку.

– Что вы такое делаете? – возмущенно спросил он. – Я думал, вы врач.

Но, похоже, его реакция для нее ничего не значила. Она ничуть не смутилась и не застеснялась. Смотрела на его шею и грудь, а не в глаза, будто его вспышка едва удивила ее, но не стоила внимания. Снова коснулась его ладонью и замерла. Вспыхнув, Уильям схватил ее за запястье. Она рассеянно улыбнулась и в восхищении посмотрела на епископа Грасси-6. Тот улыбнулся в ответ. Уильям оттолкнул ее так, что она упала и покатилась по полу, с грохотом ударившись головой о буфет. Подняла взгляд и посмотрела на него. То же самое сделал епископ. Они вздохнули, зловеще синхронно. У Уильяма дернулось что-то внутри. Они слишком странные. А он совершил насилие. Они вывели его из себя. Надо держать себя в руках.

– Это не медосмотр, – сказал Уильям повысившимся на октаву от напряжения голосом.

Врач встала.

– Он замечательный, – выдохнула она.

– Пробы, – сказал епископ. – Мне очень интересны результаты. Любопытно, из какой он семьи.

– Да, Ваша Милость, – сказала Теллер-5.

Уильям заставил себя стоять неподвижно, когда она снова подошла к нему. Макушка ее головы была на уровне его живота. Протянув руку к его груди, она провела по его коже ватным тампоном и убрала его в пробирку. Потом сделала такие же пробы на ноге, спине и ягодицах. Стояла у него за спиной достаточно долго, и Уильям обернулся, чтобы посмотреть, чем она там занята. Увидел, что она стоит, глядя на его спину и слегка приоткрыв рот, объятая каким-то непонятным, но, видимо, очень мощным чувством. Ее щеки зарделись, и не от смущения. Она реагировала на него. Уильям отошел на шаг и посмотрел на епископа.

И увидел, что Грасси-6 стал на колени у скафандра, снятого Уильямом, и принялся обнюхивать его изнутри, тайком облизывая.

У Уильяма задрожали руки.

– Что с вами такое, черт подери?! – заорал он.

Сдерживать себя он был уже не в силах. И сильно ударил епископа ногой по ребрам. Тот со стоном выдохнул и согнулся.

– О да, – прошептал епископ.

Горячая ладонь прижалась к ягодицам Уильяма, не поглаживая, не сдвигаясь, просто надавливая, будто интимно общаясь с упругой кожей и мышцами и жиром под ней. Она даже не смотрела на него. Его кожа будто ее заворожила.

Мыслей не было. Он ударил кулаком назад, суставы с силой ударили в ее лоб, в руке раздались два щелчка. Она обмякла и упала.

И тут все нервные окончания взорвались болью. Мышцы свело так сильно, что он не смог даже вскрикнуть. Его голова стукнулась о пол, и он не мог даже повернуть ее, глядя только вперед. Грасси-6 в восхищении смотрел на него сверху вниз, а в его дрожащей руке был электрошокер.

37

Мари глядела на монитор. Стиллс проплавлял в центре окна кратер, время от времени прерываясь, чтобы убрать расплавленное стекло концом стержня. Двигался все медленнее и медленнее.

– Стиллс, пошевеливайся! Раз-два, раз-два!

– Отвали, – ответил Стиллс. – Слишком маленькое давление воды. Моя кровь не получает достаточно кислорода. Я изо всех сил стараюсь, чтобы не вырубиться.

– Меньше думай, кислород сэкономишь.

Электронный голос Стиллса хмыкнул.

– А еще тут охренительно жарко. Твоя система охлаждения – дерьмо полное. Ощущение, будто я рядом с горячим источником.

– Я думала, так ты будешь чувствовать себя как дома.

– Как же я тебя ненавижу, Фока.

– Меньше думай, больше режь.

И тут все помещение вздрогнуло, а монитор покрыла пелена помех. Цифра на барометре, измеряющем давление внутри камеры, подпрыгнула до девятисот восьмидесяти атмосфер. Из угла камеры полетела струя водяной пыли.

– Стиллс! – заорала Мари. – Стиллс!

Ответа не было. Она не знала, передается ли вообще ее речь внутрь.

Монитор включился снова, перезагрузившись. Яркий белый свет, такой, какого не любил Стиллс, свет аварийного освещения. Вода внутри почернела и окрасилась красным. На полу камеры и вокруг внутренней камеры, в которой путешествовал Стиллс, лежали осколки стекла. Стиллс держал фонарь в пухлых руках, шевеля телом и хвостом и осматривая камеру огромными черными глазами.

– Никогда не думал, что буду так рад унюхать океанический аммиак… – сказал он. Его искусственный голос был лишен всякого выражения. Мари даже не могла судить по голосу, больно ему или он ослаб.

– Я вижу кровь, Стиллс. Ты сильно ранен?

– Не знаю. Ощущение дерьмовое. И дело не в порезах. Мое тело было при пониженном давлении, а потом лопнуло стекло. Надеюсь, это просто шок и повреждений органов нет.

– Тебе надо отдохнуть?

– Ага, но ведь у нас времени нет, так?

– На самом деле, да.

– Тогда погнали.

– О’кей. Закрывай первый шлюз.

Стиллс закрыл внутреннюю дверь и принялся обрезать горелкой края образовавшейся в стекле дыры. Мари осушила основную полость шлюза и открыла дверь. Изнутри пахнуло раствором аммиака.

Мари принялась дергать контейнер Стиллса, сдвигая его по паре сантиметров зараз. Он весил около тонны, в слабой гравитации Олера – вполовину меньше. Но даже так она с трудом могла его сдвинуть своими руками, усиленными искусственными мышечными волокнами внутри. Наконец ей удалось сдвинуть его достаточно, чтобы обойти. Это быстрее, чем скобы крепить или болты вертеть, и она сейчас работала на нервной энергии. Покатила вперед тележку, на которой лежали заряды взрывчатки, и подвезла ее к двери шлюза, с которой капала вода. Потом вышла наружу, закрыла шлюз и затопила его.

Пока что еще не самое опасное. Мари начала повышать давление в шлюзе, постепенно приближая его к давлению снаружи. От воды взрывчатке ничего не станет, а вот столь высокое давление может подействовать на газы, и они среагируют с твердыми компонентами, изменив их свойства. На Птолемее она испытывала их при давлении до восьмисот атмосфер, и там они были вполне стабильны. Однако здесь давление выше.

– Хорошо, скрести пальцы, – сказала она. – Погоди-ка. У тебя пальцы-то есть?

– Иди на хрен, Фока.

Мари посмотрела на монитор, прищурившись. Ага. У него на каждой руке по крайней мере по одному пальцу.

– Мне выбраться наружу? – спросил Стиллс.

– В зависимости от твоей жизненной философии.

– Я следую Пути Дворняги.

– Тогда держись поближе. Если все двинется в задницу, ты же захочешь пырнуть меня осколком стекла, что-то в этом духе, так?

– Наконец-то ты просекла.

– Начинаю открытие, – сказала Мари и скрестила пальцы. Давление внутри шлюза резко поднялось с шестисот до тысячи атмосфер. Скрипнули швы. Мари подождала пару секунд, глядя на дисплеи.

– Спокуха, сачок! – сказала она. – Давай уже! Пошевеливайся!

– Я уже сказал, иди на хрен, Фока.

– Ты еще пожалеешь, что сказал это, когда найдешь кексики, которые я там оставила.

– Я такое дерьмо не жру, – ответил Стиллс, вытаскивая палету со взрывчаткой и закрывая внутреннюю дверь.

– Наверное, и к лучшему, – сказала Мари, начиная откачивать воду из камеры. – Вряд ли ты хотел бы увидеть, что станет с кексиками при тысяче атмосфер.

Стиллс вытащил наружу первый ящик со взрывчаткой. Он и Мари вышли на рабочий режим общения, разговаривая через систему связи, разделенные разницей в давлении, которое убило бы либо одного, либо другого. Шлюз был сконструирован, чтобы работать быстро, но все равно не мог обеспечить цикл быстрее четырех минут. Так что четыре ящика взрывчатки обошлись им в восемнадцать минут времени.

Помещение слегка задрожало.

– Че там за хрень, Фока? – спросил Стиллс. – Отель на части разваливается?

– Я так не думаю. И надеюсь, что нет, поскольку я еще здесь. Если наш пролом вызвал дальнейшее разрушение, должно быть, сейчас равновесие восстанавливается.

Помещение снова задрожало.

– Пошевеливайся, Стиллс. Нам надо, чтобы ты шевелился. Они все это услышат!

– Поздно уже. У меня гости.

Она посмотрела на монитор. Стиллса не было.

38

На мостике «Бояки» были оставлены все приспособления, позволяющие двум Homo quantus работать в голографическом рабочем пространстве. С магнитными ботинками на ногах, Белизариус присел посреди архитектурного ансамбля графиков, диаграмм потоков и панелей связи. Свет голограмм освещал его руки и браслет на его запястье.

– Думаю, только что все стало несколько сложнее, – сказал он.

Сидевшая в одном из пилотских кресел Иеканджика повернулась к нему. Кассандра в состоянии savant подошла ближе, со стороны другого скопления голографических изображений.

– Что такое? – спросила Иеканджика.

– Кто-то проявляет изрядное внимание к тому, что происходит в Свободном Городе, – сказал Белизариус. – Посмотрите на закономерности денежных потоков и каналов связи.

Он переключил голограммы, преобразуя их в обычные дисплеи.

– Тут нет никаких закономерностей, – сказал Святой Матфей. – Неотличимо от обычного хаотического потока денежных средств и болтовни.

– Ложные сигналы, – сказал Белизариус. – Кто-то очень хорошо умеет маскировать свои действия, чтобы все выглядело так, будто ничего не происходит.

Он показал на небольшие, но совершенно отчетливые выбросы.

– Если бы вся информация и деньги двигались обычным для свободного рынка образом, не было бы предпочтительных направлений. А тут видно, что деньги движутся в определенные точки, достаточно малыми суммами, чтобы это не было заметно на общем фоне. И со связью то же самое.

ИИ умолк, размышляя.

Иеканджика провела пальцами по подбородку, хмурясь.

– И что вы об этом думаете? – спросила она.

– К сожалению, я думаю, что Свободный Город привлек внимание кого-то из спецслужб Конгрегации. Быть может, Куклы оказались не настолько скрытны, как обещали, по поводу Экспедиционного Отряда или, напротив, вели себя слишком уж тихо, что вызвало подозрения.

– И насколько сильно это внимание? – спросила Иеканджика.

– Любое внимание нам во вред, – ответил Белизариус. – Однако если они способны маскировать свое внимание ложными сигналами, то и мы можем тоже начать подавать ложные сигналы, свои.

39

Уильям вынырнул из трясины навязчивых мыслей. Отталкивал от себя каких-то липких, привязчивых существ. Ему было больно. Сквозь сжатые веки проникал свет. Он лежал на узкой кровати, почти что носилках. Все его тело, кроме одной из ног, было прикрыто простыней и одеялом.

Теллер-5, врач-Кукла, присела на корточки у его ноги, положив на нее ладони. Там, где ее лицо не было закрыто повязкой на рассеченном лбу, было видно, что она густо покраснела. Темнел кровоподтек со лба на скулу. Она посмотрела ему в глаза, и в ее взгляде было нечто чуждое.

Облизнула его ногу. Уильям дернулся, убирая ногу под одеяло, и сел.

Это не было игривым прикосновением языка к коже. Это не было сексуальной прелюдией.

Она его пробовала на вкус.

Для нее он был воплощенной божественностью.

Святой дух во плоти, обладающей своей фактурой.

Из угла вышел епископ. Взял женщину за плечи и отодвинул, что-то тихо говоря ей. Уильям поймал его взгляд. У Грасси-6 был спокойный и удовлетворенный взгляд. Усадив доктора Теллер-5 в кресло, он снова обернулся к Уильяму.

– Это не медосмотр, – сказал Уильям.

– По большей части, именно он, – ответил Грасси-6. – Прошло тринадцать часов. Вам было надо поспать. Мы дали вам успокоительные, чтобы переждать ваше беспокойство.

– Больше никаких успокоительных!

Епископ улыбнулся.

– Мы проанализировали показатели вашего здоровья, и теперь наши врачи смогут лечить вас.

– Если не будете осторожны, сами заразитесь вирусом Тренхольма.

– Это станет очень хорошим и нужным тестом, – ответил епископ. – Наши создатели наградили нас иммунной системой, очень сходной с их собственной. Никто из нас не должен заразиться, но если это произойдет, мы поймем, что не должны приводить вас в Запретный Город или Порт-Стаббс.

Уильям согнул и разогнул пальцы руки, которой ударил доктора. Она очень болела.

– Кистевые кости очень хрупкие, – сказал Грасси-6. – В следующий раз, когда пожелаете ударить Куклу, попросите кнут, сапог или резиновый шланг.

У Уильяма все внутри зашевелилось.

– И вы мне их дадите?

– Мы не хотим, чтобы вы повреждали руки. Или ноги, если уж на то пошло. У вас на подъеме ноги синяк.

– Что же с вами такое? – прохрипел Уильям.

– Ничего, – ответил Кукла, поглядев на Теллер-5, которая мечтательно смотрела на Уильяма. – Мы просто такие, какими должны были быть.