Текст книги "Квантовый волшебник"

Автор книги: Дерек Кюнскен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

52

Вечером Гейтс-15 вернулся из Свободного Города. Он был оживленным и раскрасневшимся и, войдя, доверительно подошел ближе.

– Они намереваются отправить вас прямиком к Осям! – прошептал он. – Они вовсе не собираются отправлять вас в Запретный Город.

Уильям схватил Гейтса-15 за плечи и встряхнул.

– Ты засунул вирус еще в какую-нибудь систему? Тебе надо выполнить свою часть дела!

– Они не позволят мне приблизиться к Запретному Городу, – извиняющимся тоном ответил Гейтс-15. – Я наверняка смогу снова ввести его в какую-нибудь из внешних сетей, где-нибудь тут.

– Эти сети не контролируют оборонительные системы Свободного Города.

Гейтс-15 облизнул губы.

– Они же меня приняли, так? Мы отправимся в порт у Оси. Это намного ближе к Запретному Городу, чем здесь. Я смогу ненадолго отойти и, возможно, загрузить вирус в портовую сеть. Это не оборонительные системы, но это тоже может внести некоторый беспорядок.

Уильям схватил Гейтса-15 за рубашку и притянул ближе.

– Мы все зависим от того, сможешь ли ты ввести вирус Святого Матфея в нужные системы. Ты наш агент. Сейчас ты можешь ощутить, что это такое, быть настоящим Куклой. Если Экспедиционный Отряд не пройдет, ты снова станешь изгнанником, недель через шесть. Так что ищи способ.

Лицо Гейтса-15 залил пот. Он был здесь, прямо перед Уильямом, но его глаза подернулись туманом мечтательности. И он сглотнул.

– Я не подведу, – прохрипел он. – Я хочу этого.

Гейтс-15 несколько раз облизнул губы.

– Я люблю вас.

Уильям оттолкнул Куклу. Гейтс-15 споткнулся и упал с благоговением на лице.

Открылась дверь, и вошел крохотный епископ с митрой на голове. Его сопровождали два священника, следом шла доктор Теллер-5. Епископ делано улыбнулся. Скрывать случившийся между Уильямом и Гейтсом-15 спор было бессмысленно.

– Вы не травмировали себя снова? – спросил Грасси-6.

– Нет, я просто толкнул его, – ответил Уильям.

– Хорошо, – сказал Грасси-6, потерев руки. – Вы слышали хорошие новости?

Уильям осторожно кивнул.

– Когда мы сможем отправиться?

– Мы отправляемся прямо сейчас.

– Чудесно, – сказал Уильям.

У него не было доверия к улыбке Грасси-6.

– Я вымоюсь, и мы сможем отправиться?

– Нет нужды мыться.

– Мы спешим?

– Нет, но мытье будет контрпродуктивно. Снимите одежду, пожалуйста.

– Мне надо будет снова надеть скафандр?

Грасси-6 тихо вздохнул.

– Нумены путешествуют без одежды. Так все Куклы смогут знать, что среди них грядет Нумен, и у них есть возможность поклоняться.

– Я не собираюсь путешествовать нагим, – сказал Уильям.

– А это не было просьбой, – ответил Грасси-6.

– Как и у меня.

Теллер-5 резко вдохнула. Гейтс-15 тоже вздохнул, мечтательно, с открытым ртом.

– У нас безвыходная ситуация? – спросил Уильям.

– Вовсе нет, – тепло ответил епископ. – Вы сделаете то, что вам сказано, или мы вас заставим.

– Это нелогично. Неужели в свои последние дни я отправлюсь в заключение, как остальные Нумены? Или я буду приказывать? Чего вы хотите?

Крохотный епископ взял в руку шокер.

– Раздевайтесь, пожалуйста.

Шокер нисколько не дрожал в его изящной руке. Уильям медленно расстегнул ворот рубашки и снял ее через голову. Потом снял штаны и нижнее белье. Он стоял перед ними, непокорный, вспотевший и обрюзгший. Начал болезненно кашлять.

Все, кроме епископа, смотрели на него с благоговением.

Епископ махнул рукой стоящим позади него, несколько небрежно. Один из них побежал к открытой двери. В коридоре послышалось покрякивание и тяжелое дыхание. Восемь Кукол в священнических туниках, зеленых, как листва, с серебристой вышивкой, с трудом внесли покоящуюся на двух шестах небольшую клетку.

На их запястьях, лодыжках и шеях были тяжелые металлические кандалы, без цепей, символы их служения. Проходя через дверь, они стукнулись о нее, один из них ссадил кожу на костяшках пальцев. Священники остановились, тяжело дыша, а затем, шатаясь, поставили клетку на пол. И остались на коленях, глядя на наготу Уильяма. На лице епископа было предвкушение. Просияв, он поглядел на Уильяма и открыл дверь клетки.

Уильям не пошевелился.

– Заходите, – настойчиво сказал Грасси-6.

– Почему я должен лезть в клетку? – возмущенно спросил Уильям.

– Клетка имеет для Кукол глубочайший религиозный смысл. Она священна, точно так же, как Коробка Для Игрушек или Профитроль.

– Я не полезу в клетку.

Один из миниатюрных священников задрожал.

Грасси-6 махнул рукой с шокером.

– Отвали, – сказал Уильям.

И тут же оказался на полу, скрючившийся от удара током, вопя от боли, с мелькающими перед глазами черными точками. Руки Кукол подхватили его, мягкие пальцы, касающиеся обнаженных нервов. Занося его в клетку, они ударили его головой о проем двери и едва не свернули шею. Потащили назад, принялись заталкивать снова, ударили его плечом о металл. Уильям вскрикнул и лягнул ногой одного из Кукол.

– Я не помещаюсь, идиоты! Она слишком маленькая!

– Уместитесь, если голову меж коленей сунете! – крикнул Грасси-6, на фоне общей неразберихи. – Сгибайтесь.

Пол клетки не был плоским. Обнаженные металлические прутья впились в его голени, когда он поджал ноги под себя. Клетка была такой маленькой, что даже стоя на коленях ему приходилось наклонять голову, почти засунув ее между колен. Уильям попытался повернуться боком, в одну и другую сторону, но его плечи не умещались в углу. В своем воодушевлении Куклы захлопнули дверь, ударив ему ею по кисти, и он вскрикнул. Прутья клетки впились ему в стопы и голени. Дверь клетки закрыли окончательно.

– Идеально! – провозгласил Грасси-6.

Маленькие ручки протиснулись меж прутьев клетки, торопливо касаясь и ощупывая Уильяма. Ноги. Пах. Руки. Уильям дернул за руку одного из мелких ублюдков так, что тот врезался в решетку телом, и в следующее мгновение снова скорчился от удара током. Спазм был таким сильным, что он обмочился на ноги и на пол.

Нервные окончания вновь жгло, но на этот раз не у него одного. Пять или шесть Кукол получили удар током заодно с ним и, вскрикнув, повалились на пол. Уильям плакал от боли. Открыв глаза, он увидел, как Грасси-6 ругает священников. Все восемь стояли на коленях, обмакивая пальцы в мочу Уильяма и бросая капли себе на лица в экстазе. Епископ принялся колотить их ногами по ребрам, пока они не пришли в себя и не встали.

– Вы мелкие ублюдки, – сказал Уильям. – Выпустите меня.

Маленькие священники судорожно дышали.

– Что же с вами такое?

Епископ Грасси-6 подошел ближе к Уильяму, став прямо в лужу мочи. На его руках и ногах звенели кандалы.

– Вы говорите как первые из Падших Нуменов, – тихо сказал он.

– Это так вы меня защищаете? Электрошоком? Ударами? Здесь слишком тесно. Мне больно! Выпустите меня!

Уильям попытался встряхнуть клетку.

– Как первые Падшие Нумены, – восторженно выдохнул Грасси-6.

53

Экстатические вопли и визг накатывали волнами. Восемь Кукол-носильщиков несли его клетку, подобно паланкину, по специальному мостику, в трех метрах над уровнем улицы. Толпы Кукол, на десятки метров впереди и сзади, вопили, совершенно вне себя. По сравнению с ними священники, которых Уильям счел потерявшими контроль над собой, были образцом спокойствия. Они несли его неуклюже, пытаясь делать это статно, а сверху светили инфракрасные нагреватели, протянувшиеся над мостиком вдаль.

Ступни и лодыжки, в которые впивались прутья решетки, болели. Мышцы спины онемели, а голова все еще болела после удара током, которым наградил его Грасси-6. В лучах инфракрасных обогревателей Уильям нещадно потел, капли пота падали с него. Вертящиеся над головой вентиляторы гнали горячий воздух с его запахом в сторону беснующейся толпы внизу. Учуяв запах, Куклы начинали задыхаться, переставая кричать и впадая в тихий экстаз. Так, будто кто-то нес покрывало трезвого молчания, с открытыми ртами, через вопящие улицы Свободного Города. Куклы-носильщики неуклюже топали вперед, неся его дальше и дальше под завывания толпы. Уильям заплакал.

54

Кассандра смотрела, как Бел с чем-то возится. Это не воодушевляло. Его, Кассандру и Иеканджику, как и остальных не-Кукол, выгнали во внешние районы Свободного Города. Стиллс продолжал свое путешествие к порту в качестве груза, а остальные оказались в шумном баре вместе с пассажирами, чьи рейсы задержали. Маленький проектор на запястье Иеканджики генерировал широкополосный белый шум, так что они могли говорить, не слишком опасаясь подслушивания. Главные новости проецировались на две стены бара, по большей части там было то, как массово перемещали не-Кукол из центральных районов.

Кукольную Ось тут не увидишь. Кассандре очень хотелось посмотреть на нее, хотя бы по телевидению. Всю свою предыдущую жизнь она изучала космос, но ни разу и близко не была у Осей, созданных неизвестным древним разумом при помощи технологий, о которых люди еще не могли даже строить догадки. А ей приходится сидеть здесь, не имея возможности к этому прикоснуться. Мозг зудел, ей очень хотелось начать что-нибудь считать. У Мари тоже был скучающий вид. Пару минут покидавшись орехами в скорлупе в здоровенного горняка, в надежде спровоцировать драку, Мари шумно выдохнула. Горняк попросту перешел в другую кабинку.

– Кстати, я взломала систему этого саркофага, в котором Стиллс, – беззаботно сообщила она Белу. – Отправила ему туда венерианскую порнографию. Похоже, его придавило.

– Это же ужасно! – сказал Бел.

– Знаю, знаю. Розыгрыши на англо-испанском – не мой конек. Предпочитаю французский.

– Нет. Ты просто ужасно поступила! Стиллс – не Святой Матфей. У Племени Дворняг и так психотравм хватает.

– Да ладно! – ответила Мари. – Мэтт тоже порядком свихнулся.

– Ты хоть представляешь себе, что такое настоящее порно у Дворняг?

– Наверное, что-то вроде морских коров?

– Есть ты. Есть я. Одетые. У Дворняг вместо ног плавники. Их лица не способны выражать эмоции. Их половые органы прикрыты слоем подкожного жира. Их акты воспроизводства очень болезненны и требуют изрядной врачебной помощи. Они считают друг друга отталкивающими. Они целенаправленно стараются не думать о сексе. Так что, вероятно, ты заставила его чувствовать себя ничтожеством.

– О, merde, – сказала Мари и скрестила руки на груди.

Кассандра попыталась прочесть эмоции Бела. Его жалость к Дворнягам выглядела искренней. Агрессия в речи Стиллса доставляла ей неудобство, а реальная агрессия, на которую он был способен, ее пугала. Но все оказалось относительно. Стиллс или Иеканджика. Стиллс или Гейтс-15. Внезапно он показался ей не столь уж плохим. Наверное, Стиллса не спрашивали, создав его таким, какой он есть. Наверное, ему не нравилось жить под водой. Наверное, она ощутила нечто вроде симпатии к Стиллсу.

Новости стали шумными, показывали радостно кричащих и вопящих Кукол.

– Архона, что там происходит? – тихо спросила Иеканджика.

– Не слишком часто Куклы лицезреют, как среди них проносят Нумена, – ответил Бел. – Весь город бросает свои дела.

– Это тот, кого мы знаем?

– Я не столь хорош в системах связи, как Святой Матфей, – ответил Бел, глядя на ограниченный объем информации, который им предоставляли, – но могу получить доступ к системам контроля движения у Кукол на высоком уровне. Толпы Кукол стоят от внешней стены Свободного Города до самого порта, через весь город.

Новости о переноске пропали с экранов, появился диктор-Кукла. Ростом, наверное, в метр, с раскрасневшимися щеками и охваченный радостным возбуждением. Он стоял у стола, полноразмерного, для обычного человека, поверхность которого была ему на уровне подмышек. Перед собой он держал планшет, вынуждая оператора снимать его с угла в сорок пять градусов, в результате чего в кадр ненамеренно попали некрашеная стена и кабели справа от него.

– …В прошлом не раз разочаровывался, слыша новости о диких Нуменах, а Епископский Конклав еще не объявлял о результатах своих исследований, – сказал диктор. – Однако реакция народа Кукол по всему Свободному Городу просто потрясающая. Вскоре мы свяжемся с нашими репортерами на месте. Тем временем у меня для вас есть интервью с очевидцем.

Диктор-Кукла еще не одну секунду пребывал на экране, улыбаясь, пока его наконец не сменило другое изображение. Небольшая женщина-Кукла, в священнической тунике, сидящая на стуле, болтающая ногами и пытающаяся унять дрожь в руках. Ее благоговение сияло сквозь залитые потом и слезами щеки.

– Я была одним из восьми носильщиков, которые несли его из Садков на Двенадцатую Авеню, – сказала она. – Он настоящий. Клянусь. Если я что-то понимаю в Нуменах, он настоящий. Ощущение, будто наступил День Хорошего Мальчика, но намного сильнее, намного. Я была в небольшой комнате вместе с ним, среди немногих.

Ее дыхание стало прерывистым.

– Он помочился на пол. Я коснулась этого, – сказала она со стоном и стерла со щеки слезу. – Это было самое прекрасное, что я когда-либо испытывала. Он был… он на нас орал. На всех нас. Он схватил за руку другого священника и ударил его о клетку… это было так прекрасно.

Репортер повернул камеру так, что священник стала видна под углом в девяносто градусов. Управляемая на расстоянии камера показала, как он с любовью гладит и нюхает ее пальцы. Кассандра почувствовала, что у нее скручивает живот. Что бы ни говорил Бел, Куклы совсем не такие, как Homo quantus. Она и представить себе не могла, что значит для Уильяма очутиться в центре всего этого.

На лице Иеканджики было отвращение. Она резко глянула на Бела.

– Это плохо? – спросила она.

Белизариус покачал головой.

– Это хорошо, – прошептал он.

– Это что-то вроде парада, – сказала Кассандра, поглядев на поступающую Белу информацию. – Они освободили дорогу от Садков до порта. Значит, они не доставят его в Запретный Город?

На экранах снова появился Кукла-диктор у стола, но трансляция звука шла откуда-то еще, и то, что он говорил в течение следующей минуты, не было передано. Зал бара утонул в криках толпы, хаотично распеваемых молитвах и злобных криках. Затем видео и звук синхронизировали, и на экранах появились тысячи Кукол, потных, орущих и подпрыгивающих перед мостиком, идущим выше уровня улицы.

– Они злятся? Они ругаются? – спросила Кассандра. Это было все равно что смотреть на животных.

Бел покачал головой.

– Они поклоняются. Библия Кукол состоит по большей части из того, что Нумены им говорили. Цитировать Писание – один из способов поклонения. А Нумены много ругались на Кукол.

В животе у Кассандры стало еще хуже.

Бел вздохнул.

– Когда рядом нет Нуменов, Куклы практически нормальны, насколько можно быть нормальными после нескольких поколений в биохимическом рабстве, подвергаясь издевательствам. Рядом с Нуменами они становятся чем-то столь же чуждым человеку, как и фуга.

Кассандра решила, что это не провокация. Он действительно в это верит.

Камера повернулась в другую сторону, шум убрали. Стало видно подобие паланкина, который несли священники-Куклы, но детали было разглядеть сложно; оператор продолжал подпрыгивать, пытаясь протиснуться сквозь толпу, чтобы подобраться ближе.

– О, нет, – сказал Бел.

Кассандра сжала его руку. Она тоже это увидела. Ее мозг, как и его, провел интерполяцию изображения по отдельным кадрам. Ей стало дурно, и она понимала, что Белу намного хуже. Затем камера перестала подпрыгивать, а волны шума исчезли. Прозвучал общий громкий вздох. Процессия вышла из кадра. Куклы несли скрючившегося нагого человека, зажатого в клетке, размером подходящей для Куклы. Грудь Кассандры пронзил ужас, а ведь она была едва знакома с Уильямом. Этот человек был наставником и защитником для Бела. Она не желала, чтобы Белу было больно. Она взяла его руками за голову и повернула к себе так, чтобы он видел только ее. У них обоих в глазах стояли слезы.

– Прости, Бел, – беспомощно прошептала она. – Не смотри туда.

Но Бел уже никогда не сможет забыть этого. Как и она сама.

– Не смотри, – прошептала она и сделала единственное, чем, как ей казалось, могла отвлечь его от этой боли. Притянула его к себе и поцеловала.

55

Уильям сильно закашлялся, с кровью. Грасси-6 подошел ближе, с озабоченностью на лице. Уильям махнул кулаком, но не попал по лицу епископа. Тем не менее тот был вынужден отойти. Уильям вытер рот и сел на низенькой койке, которую они для него застелили.

Они добрались до порта Свободного Города. В охраняемой зоне, только для Кукол, было широкое окно с видом на вакуум огромного порта, отражающий от плотного льда свет прожекторов, резко очерчивающий контуры пассажирских кораблей и грузовые контейнеры, которые выгружали из только что прибывших из Порт-Стаббса грузовых кораблей. В полу огромного подземного космопорта мерцал вход в Ось, непонятной глубины и неопределенный с точки зрения места, сбивающий с толку наблюдателей.

На Уильяме снова была одежда, штаны и рубаха со шнуровкой по наружным краям рукавов и штанин, вероятно, чтобы Куклы смогли сами снять ее с него, даже если он будет сопротивляться. Внутри него бурлила злость, готовая окончательно овладеть им. Он делает это ради Кейт. Она никогда не узнает обо всем том, что он сделал ради того, чтобы обеспечить ее будущее, но оно у нее будет. Она не станет такой, как он.

– Ты увернулся, – сказал Уильям епископу.

– Что? – переспросил Грасси-6. Его, похоже, нисколько не беспокоил тон голоса Уильяма. Им нужен бог. Будет им бог.

– Я хотел ударить тебя. Ты увернулся.

Епископ облегченно поглядел на него. Улыбнулся, щелкнул пальцами, и молодой священник бросился к стене. Открыл панель, а потом бросился обратно к Уильяму, на бегу падая на колени и скользя по полу. В его руках было приношение – свернутая плеть.

– Что это, черт подери?

– Я увернулся потому, что я не хотел, чтобы вы повредили руку, – тепло сказал Грасси-6. – Мои кости не менее крепкие, чем ваши. Если хотите нанести мне рану, используйте инструмент.

– Ради всего…

Уильям выхватил плеть из рук священника и поднялся.

– Убирайтесь на хрен! – заорал он, зная, что это цитата из Кукольной Библии. Боги должны говорить как в Писании. Пусть теперь обоссутся. – Все, кроме Грасси-6!

Некоторые бросились к двери, другие поглядели на епископа, ожидая, когда тот кивнет. Уильям попытался пнуть одного из них под зад, но тот уже выбежал и захлопнул дверь. Грасси-6 величественно стоял перед Уильямом, ростом в метр, с высокой зеленой митрой, вышитой серебром, на голове.

– Ты не боишься? – спросил Уильям.

– А вы хотите, чтобы боялся?

– Если я тебя сейчас в клочья порву плетью, ты позволишь это сделать?

– Насколько хорошо вы знакомы с Дилеммой Муни-4?

Уильям щелкнул плетью, на пробу. Епископ не шелохнулся.

– Нумены вышли из отбросов общества Плутократии, самых разных людей, которых объединяло лишь одно – желание жить, никому не подчиняясь, – сказал Грасси-6. – Их законы предназначены для индивидуалистов. Многие споры решались при помощи дуэлей. Они… любили вендетту.

– Неудивительно, – сказал Уильям.

– Будучи подростком, Муни-4 стала свидетелем убийства одного Нумена другим в результате вендетты. Всю оставшуюся жизнь ей пришлось жить с этим, с памятью о смерти Нумена. В такую ловушку в те времена попадали многие Куклы, раздираемые между немыслимым желанием повиноваться Нумену и немыслимым желанием защитить его. То тут, то там этим ранним образцам нашей нравственности приходилось бороться с тем, что мы теперь называем Дилеммой Муни-4.

– Так и случилось Восстание Кукол, – с отвращением сказал Уильям.

– Мы это называем иначе, – ответил Грасси-6. Его лицо стало печальным. – Мы называем это Падением, по причинам, о которых вы можете догадаться. Эра невинности рушилась уже долгое время. Мы, Куклы, должны были сделать шаг из детства во взрослую жизнь, осознать и принять ношу, о которой мы не просили, как и все в этом мире.

– И вы сделали своих богов пленниками.

Грасси-6 печально покачал головой:

– Если бы мы повиновались Нуменам и дали им свободу, они бы уничтожили и себя, и нас. Если же мы заточили бы их, ради их же блага, мы бы совершили акт неповиновения и разрушили собственные души. Это раздирает нас надвое каждый день. Неужели вы думаете, что нам не хочется, мучительно хочется, пасть к вашим ногам и исполнять каждое ваше желание? Для нас это было бы настоящим экстазом, понимаете? Но мы не можем сделать это, поскольку наши божества наделены глубоким изъяном.

Убаюканная словами Грасси-6, рука Уильяма с плетью опустилась. Он начал неуверенно скручивать ее.

– Если вы захотите запороть Куклу до смерти, я прямо здесь, в порту, найду вам сотню добровольцев, – сказал Грасси-6. – Но те Куклы, которые были избраны в Епископский Конклав – очень редкое явление. На нас лежит тяжелая ответственность обеспечить будущее Нуменов. Епископа заменить очень сложно. Так что, если хотите меня выпороть, я с радостью подчинюсь, до тех пор, пока это не будет грозить мне гибелью.

Уильям нерешительно поднял свернутую плеть. Живот сжимало от отвращения, в ушах еще стояли вопли толпы. Он заорал и принялся хлестать маленького епископа плетью, снова и снова, сбив с него митру, ударив ему по голове и плечам с такой силой, что тот упал. И стал над безмятежно лежащим епископом, тяжело дыша.

– Я вас ненавижу, – сказал Уильям. – Это было ошибкой прилететь сюда.

У Грасси-6 шла кровь из носа и губ, но он сердечно улыбнулся.

– Если бы вы выросли здесь, то все понимали бы.

– Вырос бы в клетке? – спросил Уильям и снова закашлялся. Попятился, но взмахнул плетью перед собой, не давая Грасси-6 подойти ближе. Сел и сидел, пока приступ кашля не окончился, оставив после себя боль в груди.

– В некотором смысле, Клетка является одним из ключевых моментов взаимоотношений между Нуменами и Куклами, – сказал Грасси-6, вставая и надевая митру. – Мы учим, и мы учимся.

– Возмездие?

Грасси-6 сел, ошеломленно глядя на него:

– За что?

– За то, что вас в клетках держали. За то, что пороли.

– Вы ничего не поняли, – сказал Грасси-6, делая шаг вперед. – Мы не то чтобы любим, чтобы нас пороли. Мы любим, когда наши божества обращают на нас внимание. В этот момент мы чувствуем оправдание своему существованию. Разговаривая с нами, избивая нас, лаская нас и отдавая нам приказы, вы оказываете нам милость. Ад начинается тогда, когда нам не дозволено быть близко к божествам. Мы поклоняемся им так, как они нас научили, способами, которые отражают нашу новую роль, роль тюремщиков божеств.

Уильям потер грудь. За грудиной болело.

– Они не заслужили ни вашей любви, ни вашего поклонения. Нумены были лишены какой-либо морали.

– Морали, известной вам. Здесь, на Олере, они создали новых служителей морали – нас, Кукол. Нумены были силами хаоса и власти, как титаны по отношению к греческим богам-олимпийцам, дикостью, нуждавшейся в обуздании.

Обуздание.

Клетка стояла у дальней стены комнаты. Они даже не почистили ее. Несомненно, у них есть причины, уровня религиозной одержимости, использовать каждую каплю его пота и иных выделений. Уильям потер синяки на голенях и коленях, раздумывая, каков его шанс снова очутиться в клетке. Ему и Гейтсу-15 предстоит как-то с этим справиться. Агент и козел отпущения. Надо выдержать, еще немного. Столько, сколько ему жить осталось.

Уильям кашлянул, коротко, бессильно. Грасси-6 забеспокоился, это было очевидно.

– Мне предстоит много узнать о культуре, из которой сбежали мои деды, – сказал Уильям. – Вы можете предоставить мне доступ в библиотеку, где я смогу ознакомиться не только с Библией Кукол, но и со старыми записями времен моих предков?

Грасси-6 подошел к стойке устройства чтения у стены. Экран засветился, и он набрал команду.

– Вы можете получить доступ в библиотеку отсюда, – сказал епископ. – Медицинскую команду, которая будет сопровождать нас в течение перехода через Ось, соберут в течение нескольких часов. Затем мы взойдем на борт корабля. До этого времени вам лучше поспать.

– Больше никаких клеток, – сказал Уильям.

– Возможно. У всех нас свои роли в этой игре, – с улыбкой ответил Грасси-6.

Епископ вышел, заперев за собой дверь. Уильям подтащил к стене кресло. Ему надо успокоиться. Теперь он начал понимать то проклятие, которое наложили на Кукол Нумены. Нуменархия состояла из клинических идиотов, абсолютных. Они создали систему, в которой являлись для Кукол богами. Чего в Нуменархии не понимали, так это того, что боги являются объектами, а не субъектами. Концепциями.

Нумены не входили в число существ, достойных, чтобы о них размышляли с точки зрения морали. А желания Уильяма не имели никакого морального веса для Кукол. В Эдемскую эру его командам повиновались бы, как заветам далекого и непостижимого бога, но неужели даже тогда Нумены не предвидели, что посеяли в своих рабах семена будущей катастрофы? Теперь Куклы заточали своих богов в клетки, и вся система их морали – с Библией, теологией, церковью – была посвящена заботе о безопасности Нуменов, путем неподчинения им. Нуменархия была преисполнена уверенности в себе, невероятно близорука, и виновные за это даже не заплатили. Заплатили их внуки и более отдаленные потомки. От такого внутри все переворачивалось.

Он выводил на экран одну директорию за другой. Полно исторических источников – текстов, записей, посланий из времен до Падения. В других директориях были теологические споры, тезисы, диспуты, тексты с изложением размышлений и сама Библия Кукол, многотомное собрание противоречащих друг другу записей, совершенно чудовищное. Целые фильмы и короткие эпизоды, старые телевизионные спектакли, это он и за целую жизнь не проглядит. А рядом с устройством для сканирования ладони было другое, как он надеялся, то, что он разыскивал. Физический разъем для входа в систему.

Не слишком продвинутый. Разъемы для входа в систему в экстренных ситуациях, совершенно необходимые в достойном помойки оборудовании, которым пользовались Куклы, ненадежном, с множеством проблем аппаратной совместимости.

Уильям прижал кончик большого пальца к мякоти указательного под вторым суставом. Из кончиков пальцев появились тончайшие черные волоски. Гейтсу-15 не было известно, что у Уильяма есть страховочный вариант, нановолокна, через которые он тоже способен загрузить в систему созданный Святым Матфеем вирус.

Уильям аккуратно коснулся пальцами разъема и стал ждать, когда вирус загрузится.