Текст книги "Невеста рока. Книга вторая"
Автор книги: Дениз Робинс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 32 страниц)
Доминик!
Я считаю вас своим самым дорогим и единственным другом среди мужчин. Мне нужна ваша помощь. Нужна срочно, и единственное, о чем я прошу, это сохранить все в тайне. Очень важно, чтобы никто не узнал об этом. Сейчас я нахожусь в Клуни одна. Вивиан все еще находится в Лондоне и не вернется до завтра. Прошу вас, приезжайте ко мне ночью. Сядьте на последний поезд до Харлинга. Он прибывает сюда в девять, однако, прошу вас, остановитесь в гостинице… где угодно… только не приходите в Клуни до половины одиннадцатого. Затем приезжайте сюда – и постучите в парадные двери. Вас впустит один из моих слуг. Весьма сожалею, что вынуждена просить вас делать все это тайно. Только не подведите меня! Я объясню все при встрече. О Доминик, только не подведите меня! Приезжайте, умоляю вас.
Шарлотта
Она дважды перечитала это необычное послание, во второй раз – вслух. Доминик, лицо которого было наполовину в тени, нахмурил брови, проследив за ее взглядом, и произнес:
– Мне не все ясно. Обратите внимание, каким слогом написано это письмо. Да, но как я мог пренебречь посланием, которое пришло от вас? Признаюсь, я был обескуражен. Я даже вообразить себе не мог, в каком положении вы оказались, если решили таким образом написать мне. Вначале, правда, я не был уверен, что должен откликнуться на вашу просьбу. Но потом из-за моего глубокого расположения к вам понял, что должен ехать. Я был уверен, что, как вы и написали, вы все объясните мне при встрече.
Шарлотта покачала головой с очень озадаченным и смущенным видом.
– Но я не могу вам ничего объяснить, ибо я не писала этого письма, Доминик.
– Не писали?!
– Клянусь.
Она показала на подпись.
– Это подпись не моя, – продолжала она. – Я пишу «Ш» с завитушкой покрупнее, а две буквы «т» в моей подписи пересекаются, а не пишутся раздельно, как здесь. Я не посылала этого письма и никогда не собиралась обращаться к вам подобным образом.
– Должно быть, я сошел с ума, поступив так… как я поступил только что, – прошептал он.
Но она не слышала. Она вновь изучала письмо.
– Я очень напугана, – наконец проговорила она. – Я не узнаю этого почерка, но начинаю понимать, что письмо наверняка написано человеком, который очень хотел, чтобы вы приехали сюда ночью.
– Но кто это? – воскликнул он.
– Да, кто? – Она снова внимательно посмотрела якобы на ее подпись. Кто действительно мог совершить такую чудовищную вещь – призвать к благородству Доминика Ануина и выманить его в Клуни глубокой ночью? – Мне страшно, – повторила она.
Нежность охватила Доминика, и он приблизился к ней.
– Дорогая, любимая, не бойтесь. Никто не причинит вам вреда. Но я должен немедленно уехать отсюда.
Она с тревогой посмотрела ему в глаза.
– Нет… подождите… надо раскрыть эту тайну. Положение очень серьезное. Возможно, это чья-то ловушка, – прибавила она.
– Но кому нужно разыгрывать подобные шутки?
Она молчала, лихорадочно обдумывая множество самых невероятных предположений. Пока она ничего не могла понять. Человек, написавший Доминику от ее имени, может быть только тем, кому хорошо известно об их тайной взаимной симпатии и о его чувствах к ней. Не какой-то добрый друг устроил это ночное свидание. Это наверняка враг – кто-то, кому угодно причинить вред Доминику и обвинить ее. Лицо Шарлотты смертельно побледнело, голова закружилась. Только один человек мог желать этого. И его имя огненными буквами запрыгало перед ее широко открытыми глазами. Вивиан.
Почерк был не Вивиана, но он вполне мог уговорить кого-нибудь взяться за перо, продиктовать ему это письмо и утром отослать в палату общин.
Она покачнулась от охватившей ее слабости.
– Тот, кто нас так разыграл, наверняка Вивиан, – хрипло проговорила она.
Доминик посмотрел на ее красивое побледневшее лицо.
– Успокойтесь, дорогая, этого не может быть.
– Нет, может. Вы не знаете Вивиана Чейса. Он дьявольски коварен, порождение самого сатаны. Это наверняка с его стороны какой-то гнусный заговор.
– Не может быть, – не веря ее словам, проговорил Доминик.
– А я говорю вам, что может. Теперь я очень многое начинаю понимать. Моя личная служанка Гертруда… он вынудил ее покинуть Клуни на сегодняшнюю ночь, но Вольпо-то находится здесь! – Ее зубы стучали от страха. – Вольпо – это слуга-португалец, который впустил вас в замок. Он коварнее всех на свете! И именно он послан сюда на место Гертруды… чтобы шпионить за мной. Несомненно, это все придумал он и поджидал вас здесь. Уверяю вас, Доминик, все это говорит о коварном и мерзком заговоре.
– Но для чего? – недоуменно спросил Доминик.
– Чтобы избавиться от меня и уничтожить вас, – ответила она.
Доминик посмотрел в ее широко раскрытые глаза, затем коротко рассмеялся.
– Дорогая, вы нервничаете и поэтому пришли в такое смятение. Это невозможно, милая Шарлотта. Зачем Вивиану надо так подло вести себя с вами, со своей женой и матерью своих детей? Или со мной, кого он едва-то знает и кто не причинил ему никакого вреда?
– Вы не знаете Вивиана… знали бы вы, как я живу с ним… до чего он ревнив!
– Не надо говорить мне этого. Я не могу слышать подобные вещи, – произнес Доминик. – Ваше лицо… я думал о вас все эти долгие месяцы и годы. Я всегда помнил о вас. Помнил о тех нескольких случаях, когда мы встречались и беседовали… тогда меня охватывало странное, но всепоглощающее чувство, что мы очень близки и что, наверное, в другой жизни мы встречались и любили друг друга. Много раз я всей душой мечтал о том, чтобы вы были свободны, свободны для меня… для нашей любви… для нашего брака…
Она глубоко вздохнула, глядя в его глаза, и выражение ее напряженного лица заметно смягчилось.
– Слава Богу, что я хотя бы услышала эти слова. Воспоминания о них станут моим утешением до конца жизни.
– О дорогая, разве это возможно, чтобы вы меня полюбили… вы, такая молодая! – проговорил он. – Я же почти вдвое старше вас, я старый, усталый человек. Да это нелепо…
– Для меня вы никогда не были ни старым, ни усталым. Вы всегда были моим идеалом! – тихо сказала она.
Он схватил ее руки и начал осыпать их долгими страстными поцелуями.
– Шарлотта, Шарлотта, о любовь моя… я молю Бога, чтобы он помог мне положить конец всем вашим мучениям, чтобы я мог любить и заботиться о вас вечно!
Шарлотта высвободилась из его рук и испуганно оглянулась в сторону вестибюля. Она услышала серебристый перезвон часов. Наступила полночь.
– Вам надо уходить… немедленно, Доминик. Я сошла с ума, позволив вам остаться здесь, когда я в одном лишь пеньюаре! Господи! Немедленно уходите, пожалуйста!
Он надел плащ.
– Да, я, конечно, уйду, но так дальше продолжаться не может. Я не хочу больше получать фальшивые письма, которые могут причинить вред вам. Эта загадка должна быть раскрыта. Мы должны узнать, кто затеял эту интригу. Я по-прежнему слабо верю в то, что ваш супруг, лорд Чейс, способен поступить столь низким и бесчестным образом, – неуверенно прибавил он.
– Вивиан не знает, что такое честь, – произнесла Шарлотта.
В этот самый момент Вольпо бесшумно прокрался в вестибюль и, ответив на условный свист, подражая крику ночной птицы, открыл входные двери, чтобы впустить в дом своего хозяина.
Глава 31
– Все идет согласно моему плану, милорд, – прошептал Вольпо на ухо Вивиану, когда они стояли за дверями библиотеки, из которой падала узкая полоска света, теряющаяся в темноте. – Он лично «ответил» на письмо, которое я написал для вас. И прибыл сюда, как говорится, на всех парах. Я позволил себе отослать его карету обратно в конюшню Харлинга, так что он не сможет уехать. Он может, конечно, пойти пешком.
– Превосходно, – прошептал в ответ Вивиан.
Сегодня ночью он был абсолютно трезв. Он удерживался от бренди, ибо ему предстояло дело, и весьма сложное. Однако Вивиан пребывал в прекрасном расположении духа. Он считал выдумку Вольпо гениальной. Этот план казался ему крючком, на который он наконец поймает Шарлотту. А то, что это может погубить репутацию ни в чем не повинного и весьма уважаемого человека, совсем не волновало Вивиана. Он знал одно – ему надо освободиться от Шарлотты и от брака с нею. Он больше не собирался постоянно разыгрывать из себя добросердечного, любящего мужа.
Похоже, веселье вот-вот начнется. Вивианом и его верным слугой все было детально разработано и продумано. Да, да, очень скоро он отомстит Шарлотте за десятилетнее рабство. С дьявольским ликованием он размышлял о том, что устроит все это в память о своей матери. Вдобавок ко всему его действия повлияют и на судьбу старшей дочери, которую он отнимет у Шарлотты раз и навсегда.
С силой ударив кулаком в дверь библиотеки, Вивиан распахнул ее.
Он выбрал удачный момент, ибо Доминик только что взял руки Шарлотты в свои, чтобы поцеловать на прощание.
– Должно быть, я прощаюсь с вами навсегда, – печально говорил он. Она стояла молча, с сухими глазами, взволнованно взирая на склоненную голову человека, который был ей дороже всех на свете. Человека, который почти годился ей по возрасту в отцы. Но она любила его и, наверное, будет любить до самой могилы.
Вивиану удалось добиться полного театрального эффекта, чего он, собственно, и желал. И действительно, перед его глазами предстала пара в нежной позе, которая сразу, как только услышала звук открываемой двери, повернулась в его сторону и с изумлением воззрилась на человека, стоящего на пороге.
С ужасом Шарлотта смотрела на мужа.
Вивиан приблизился к Шарлотте и Доминику и поклонился сначала жене, затем ошеломленному Ануину. При этом Вивиан зловеще усмехался.
– Поздравляю, – протянул он. – Нежность вашей позы напоминает трогательную и живописную картину. Я полагаю, это уже финал восхитительного часа, проведенного в нежных ласках.
Тишина. Затем Шарлотта не выдержала и громко закричала:
– Боже мой! Мои опасения оправдались! Это была гнусная интрига! И устроили это вы, Вивиан!
Вивиан сделал вид, что чрезвычайно удивлен, он даже уронил монокль, который раскачивался теперь на черном шнурке.
– Дорогая Шарлотта! Я устроил, чтобы вы принимали вашего любовника в мое отсутствие? Да что вы такое говорите? Полно вам, неужели вы считаете, что я отношусь к мужьям такого рода?
– Подождите, – вмешался Доминик. Он сделал шаг вперед и остановился напротив Вивиана. Его лицо было пепельно-серым, большие синие глаза прищурились. – Я все объясню.
Вивиан поклонился и учтиво произнес:
– Да, да, разумеется, вам придется все объяснить, дружище, ибо вы будете выступать соответчиком по делу о разводе, которое я намереваюсь возбудить против моей неверной супруги.
– Вивиан! – громко закричала Шарлотта, прижимая руки к пунцовым от стыда щекам.
И снова вмешался Доминик:
– Не могу понять, сэр. Вы совершаете серьезную ошибку, которая нуждается в полном объяснении.
– Мне не нужны никакие объяснения, – отрезал Вивиан.
– Напротив, сэр, вы только что предъявили чудовищное обвинение, которое совершенно не имеет под собой почвы… – начал Доминик.
Тут заговорила Шарлотта:
– Ради Бога, Доминик, не унижайте себя, не ввязывайтесь в диспут с моим мужем. Он сумасшедший.
Вивиан обратил свой взгляд на нее. И тут она поняла, что он действительно безумен. Его голубые глаза были красными. Это был взгляд, в котором слились убийственная ненависть и беспредельное торжество.
– Изменница, – прошипел он. – Вы скоро уберетесь вон из моего дома… вместе со своим любовником!
Она отшатнулась, кончиками пальцев коснувшись побелевших, как полотно, губ. Доминик ценой огромных усилий сдерживался, чтобы не ударить Вивиана по лицу. Он осознавал, что самое важное для него сейчас – это сохранить самообладание. Когда Вивиан появился в библиотеке, Доминик слегка отшатнулся, но не от внезапного вторжения Вивиана, а от осознания того, что предположения Шарлотты насчет чьей-то грязной игры подтвердились. Теперь же, окончательно взяв себя в руки, он встал между мужем и женой, приблизив свое смуглое волевое лицо к лицу другого мужчины.
– Вы сейчас же возьмете ваши слова, порочащие имя самой чистой на земле женщины, обратно или будете иметь дело со мной, лорд Чейс.
– С вами, с ее соучастником в преступлении? – произнес Вивиан и с презрительной усмешкой шагнул назад, затем опустил руку в карман и выразительно похлопал по небольшому револьверу, без которого он очень редко отправлялся в поездки.
– Ни о каком преступлении, как вы выражаетесь, не может быть и речи, лорд Чейс. А то, что вы соизволили сказать, возмутительно, и я настаиваю на объяснении, – произнес Доминик.
– Это у меня есть полное право потребовать его от вас, сэр. Ибо вы тайком прокрались в мой дом, зная, что я нахожусь в Лондоне, чтобы провести ночь с моей женой. Посмотрите, она же в одном пеньюаре! – добавил он, злобно глядя на Шарлотту, которая была такой же белой, как ее пеньюар, и вся дрожала.
– Все выглядит как заранее хорошо продуманный план. Теперь я понимаю это, – лаконично произнес Доминик. – И я тоже стал его жертвой.
– О Боже, только не подумайте, что я виновна в этом! – вскричала Шарлотта.
– Нет! Ни за что и никогда! Я прекрасно понимаю, что вы никогда не могли бы участвовать в подобной низости! – проникновенно проговорил Доминик. – И, пожалуйста, не волнуйтесь. Это касается только меня и лорда Чейса.
– Нет уж, это касается нас троих, – сказал Вивиан. – Я еще раз спрашиваю, что вы делали в моем доме?
– А что вы делаете здесь, Вивиан? – вмешалась Шарлотта, взвинченная до предела. – Как случилось, что вы вдруг появились здесь в такой неурочный час, если вы должны были приехать с нашими детьми только утром?
– Меня предупредили о вашем ночном госте, мадам, – ответил Вивиан.
– Невозможно. Я не намеревалась никого принимать.
– Мой верный слуга Даст свидетельские показания, что это не так.
– Ну конечно же, эта гадина Вольпо… – прошептала Шарлотта в полном отчаянии.
– И еще. Вы воспользовались тем обстоятельством, что ваша личная служанка отсутствовала и тем самым не могла помешать вам, – продолжал Вивиан.
– Так вы же сказали мне, чтобы я отослала Гертруду в Лондон!
– Но по достаточно невинному делу – чтобы она позаботилась о наших дочерях.
– Я же говорила, это все подстроено… – снова начала Шарлотта.
– Прошу вас, позвольте мне объясниться с лордом Чейсом, – снова вмешался Доминик. – Наверное, он и в самом деле не в своем уме, – добавил он шепотом.
Вивиан вставил монокль в глаз и пристально посмотрел на политика.
– Я понимаю, мистер Ануин, вас всегда считали столпом Церкви, закона и общества, образцом респектабельности и нравственности, а также и удачливым членом Парламента, – презрительно произнес Вивиан. – И, вне всякого сомнения, ваши избиратели будут изумлены и разочарованы, узнав о вашем столь низком падении. Ведь вы стали любовником жены другого человека.
– Это ложь, сэр, – прогремел Доминик. – Я знаю вашу жену много лет, как и вы. Да, я виделся с ней, но весьма редко. Я испытываю к ней самое глубокое уважение. И ценю ее дружбу. Но предположить между нами незаконную интимную связь – это в высшей мере отвратительно и недозволительно! Я даже никогда не переписывался с леди Чейс.
– Да, никогда. Его обманом выманили сюда ночью, и это сделали вы! – проговорила Шарлотта.
– Да кто этому поверит? – развязно протянул Вивиан.
– Вам придется поверить, – с отчаянием в голосе произнесла Шарлотта.
– Выносить решение я оставлю судье по бракоразводным делам, – проговорил Вивиан.
Шарлотта проглотила комок в горле и еле слышно сказала:
– Вы не можете сделать такое. Это безумие.
– Да что вы говорите? – усмехнулся Вивиан. – И не тратьте лучше мое время на всякие нелепые отговорки и оскорбления в мой адрес! Вы – неверная обманщица, вот кто вы на самом деле! Известно ли всем про вашу интрижку, или вы занимались этим тайно… теперь я не стану утруждать себя вопросами, чем и как вы занимались. Мне достаточно было застать вас сегодня ночью в такой ситуации, которую можно считать криминальной, ибо вы находились наедине со своим любовником.
– Он не любовник мне и никогда им не был… – дрожащим голосом начала Шарлотта.
– Прошу вас помолчать! – сурово произнес Доминик. – Я не могу позволить, чтобы вы были втянуты в эту отвратительную перепалку. Я и только я должен отвечать лорду Чейсу.
– У вас будут все возможности для этого. Шарлотта назовет вам имена моих поверенных. Спокойной ночи, сэр, – произнес Вивиан и повернулся, чтобы уходить.
– Подождите! – окликнул его Доминик, бледнея при мысли о том, какой чудовищный публичный скандал угрожает Шарлотте. – Это дело нельзя так оставить, У вас нет никаких доказательств…
Вивиан повернулся к Доминику и произнес:
– У меня есть все доказательства! Мой собственный слуга только что сообщил мне, что вы с моей женой провели примерно час в ее спальне и что леди Чейс приказала подать наверх шампанское. Наверное, чтобы отпраздновать свою измену, – презрительно добавил он. – Так вот, моему слуге предлагали взятку, но он отказался от нее. И, будучи преданным своему хозяину, отказался также принести вино.
– Какая отвратительная ложь! – пронзительно закричала Шарлотта.
Доминик сделал глубокий вдох. На скулах его забегали желваки. Его терпение иссякало. И он сказал:
– О, Великий Боже, каким же надо быть мужем, чтобы пасть так низко, таким образом позоря и унижая Свою жену и мать своих детей!
Шарлотта протянула Вивиану злосчастное письмо.
– Вы сочинили эту мерзость и отправили мистеру Ануину! Вы!
Вивиан, делая вид, что ничего не понимает, взял письмо, прочитал его, затем положил в карман.
– Вот вы и подписали себе приговор, мадам, при помощи вашей же глупости. Это письмо документально подтверждает тот факт, что вы посылали за мистером Ануином… Несомненно, для того, чтобы пожаловаться ему на вашу горькую участь, на страдания, которые вы испытываете, живя со мной.
– Я не писала его; это не моя рука.
– Напротив, мадам, я узнаю этот мелкий шрифт, вы часто его используете при записях в дневниках и переписывании стихов, – чрезвычайно дерзким тоном проговорил Вивиан.
Она глубоко вздохнула, но не проронила ни слова. И тогда заговорил Доминик:
– Лорд Чейс, даю вам слово джентльмена, что я приехал сюда, потому что меня попросили приехать, но только в качестве друга и только чтобы оказать необходимую помощь. Я никогда не был в опочивальне вашей супруги, сэр, и никогда не подвергал бесчестью ваш дом.
Вивиан хрипло рассмеялся.
– Вы расскажете это судье, сэр.
– Признаю, что я поступил весьма опрометчиво, явившись в Клуни в столь поздний час, – нахмурившись, добавил Доминик. – Но меня попросили дождаться половины одиннадцатого, и поскольку я счел это дело очень срочным и важным, то и явился сюда, вообразив, что это потребовалось самой леди Чейс.
Вивиан, откинув голову назад, вновь рассмеялся.
– Безусловно, это срочное дело было развлечением, не так ли? Разве вы не понимаете, что вашим же собственным поведением наказали себя? Когда я вошел сюда, то застал вас в весьма интересной позе!
– Подобные подозрения нельзя адресовать вашей супруге, которая чиста и незапятнанна, сэр, – гневно произнес Доминик. – Я прощался с ней. Я предпочел навсегда распрощаться с ней, нежели нанести вам вред.
– Значит, вы все-таки признаете, что испытываете к ней чувство посильнее, чем мимолетное увлечение? – с победоносным видом осведомился Вивиан.
Доминик бросил на Шарлотту выразительный взгляд, однако ответил Вивиану со спокойным достоинством:
– Я не собираюсь лгать вам, сэр. Признаюсь, что при иных обстоятельствах я мог бы проявить в отношении леди Чейс более чем обычную привязанность. Но, когда я прибыл сюда, это не было тайным свиданием. Я приехал из благородных побуждений – так поступил бы любой джентльмен – в ответ на письмо, полное отчаяния, горя и просьбы хранить все в тайне.
– Письмо, которого я никогда не собиралась посылать, – пылко вставила Шарлотта.
– Не верю никому из вас, – произнес Вивиан.
Шарлотта, закрыв лицо руками, простонала:
– Увы, это должно было случиться с вами, Доминик, и из-за меня… из-за моего безумного мужа… о Господи, почему я не умерла, прежде чем наступила эта ночь!
Даже поставленный в такое весьма неприятное положение, в котором он оказался, Доминик не испытывал гнева по отношению к Шарлотте, которую любил. Он понимал, что его заманили в ловушку.
– Не расстраивайтесь, леди Чейс, – мягко произнес он. – Я тоже проконсультируюсь со своими юристами. Подлые заговорщики будут выведены на чистую воду, и лорду Чейсу придется взять обратно свои клеветнические измышления.
– Общественный интерес к подобному делу пойдет вам обоим на пользу, – проговорил Вивиан с отвратительной усмешкой. – Я получу огромное наслаждение, наблюдая, как вы извиваетесь на крючке, мой милейший Ануин.
Доминик, потерявший всяческое терпение, шагнул к Вивиану со сжатыми кулаками.
Вивиан немедленно нацелил на него револьвер.
– Еще один шаг ко мне, и я стреляю. В суде это будет расценено как самооборона, – процедил он злобно. – Мой слуга стоит за дверью, и, если я выстрелю, он будет свидетелем того, что любовник моей жены напал на меня.
Доминик заколебался. Шарлотта тут же бросилась между ним и мужем.
– Не смейте! – с горящими от гнева глазами закричала она Вивиану. – Вы не посмеете выстрелить!
Однако Доминик учтиво отстранил ее.
– Все зашло слишком далеко, – спокойно проговорил он. – Спрячьте револьвер, лорд Чейс! Вы, должно быть, сошли с ума!
– Он… сумасшедший, – простонала Шарлотта, обращаясь сейчас больше к себе, чем к остальным.
Вивиан повернулся к ней.
– Убирайтесь вон из этого дома и прихватите с собой своего любовника! – произнес он.
– Если вы еще раз произнесете подобное слово, то я ударю вас, и не важно, будете вы стрелять в меня или нет, – произнес Доминик, совершенно выходя из себя.
– Он не любовник мне… и никогда им не был! – громко крикнула Шарлотта, обращаясь к Вивиану.
Внезапно Доминик изменил свою позицию. Ему пришла в голову мысль, что муж Шарлотты и в самом деле безумен, так что урезонивать его не имеет никакого резона. Доминика охватило отвращение к лорду Чейсу, а затем – ужас от сознания, что эта невинная долготерпеливая женщина связана с таким порочным чудовищем. И теперь все мысли о себе, об опасности для собственной репутации, общественного положения отодвинулись на задний план. Сейчас он думал только об одном: о дрожащей несчастной молодой женщине, которую он любит. Это не было страстью, это была лишь глубочайшая нежность и жалость, которые пронзили его сердце, когда он отвернулся от Вивиана и взял Шарлотту за руку.
– Пойдемте, – сказал он. – Нам не удастся убедить лорда Чейса. И, поскольку я покидаю этот дом, вам лучше уйти со мной.
– Никогда… – начала Шарлотта, но Вивиан перебил ее. Он снова откинул голову назад и разразился хохотом:
– Я вижу, вы проявляете здравый смысл. Безусловно, мой дорогой Ануин, вы не испытываете желания быть застреленным разъяренным мужем.
Шарлотта простонала:
– Не слушайте его, Доминик. Уходите. Уходите скорее… с его дороги.
– Да, да, быстрее уходите, мистер Ануин, – вторил ей Вивиан. – И захватите с собой мою изменницу-жену.
Шарлотта так сильно дрожала, что Доминику пришлось поддерживать ее, чтобы она не упала. А она в отчаянии кричала:
– Мой ребенок! Элеонора!
– Ваш ребенок останется со мной, – презрительно ухмыляясь, проговорил Вивиан. – Неужели вы считаете, мадам, что я смогу отдать моих невинных дочерей в руки матери, которая обесчестила их? И своего бедного супруга, – добавил он с лицемерным вздохом.
– Вы же знаете, что все это ложь, – возразила Шарлотта.
– Ни слова! И не расстраивайтесь больше, – прошептал Доминик и крепко сжал ее руку. Он не сводил напряженного взгляда с Вивиана, который отошел от них, но по-прежнему сжимал в руке револьвер. Доминик не был трусом и очень жалел, что рядом с ним находится Шарлотта и он не может поступить так, как подсказывает ему инстинкт – броситься на Вивиана, разоружить его и как следует отхлестать по порочному глумливому лицу. У него были связаны руки. Он не смел рисковать – выстрел мог сразить Шарлотту. Он не находил никакого способа урезонить этого безумца. На данный момент коварный план Вивиана удался.
– Все ваши заявления, направленные против вашей жены и меня, намеренно состряпаны, в них нет ни капли правды, – сказал Доминик милорду. – И, очевидно, за все это вы щедро заплатили вашему слуге. То есть он подкуплен вами. Но уверяю вас, сэр, мои адвокаты свяжутся с вашими.
Вивиан нарочито низко поклонился. Он наслаждался не только неловким положением, в котором оказался этот гордый политик, но и зрелищем смертельно бледного лица Шарлотты. И сказал:
– Да, мои адвокаты предпримут ответные действия, сэр. Это будет весьма занятное дело.
– Моя бедная Элеонора… – начала Шарлотта, но замолчала в отчаянии. Мысль о том, что ее малышка спит счастливым сном наверху и не знает о чудовищной угрозе, нависшей над ее головкой, привела ее в такую тревогу и смятение, что она едва держала себя в руках. Слезы заструились по ее щекам.
– Умоляю вас, Вивиан, разрешите мни взять с собой Элеонору, – выдохнула она.
– Будьте добры, покиньте этот дом, – ответствовал он. – Вы больше не имеете права находиться под моей крышей, равно как когда-нибудь видеться с вашими детьми.
Его зловещий тон ужасал Доминика. Он бесконечно жалел Шарлотту, понимая, что означает разлука с ребенком для женщины-матери.
Шарлотта совсем потеряла голову при мысли об ужасе и отчаянии Элеоноры, когда она, проснувшись утром, позовет маму, а ее жестокий отец презрительно ответит девочке, что мама бросила ее. Шарлотта продолжала, рыдая, упрашивать мужа позволить ей взять с собой дочь. Доминик видел садистское наслаждение во взгляде Вивиана и содрогался. Если раньше он иногда сомневался в том, что жизнь Шарлотты с мужем столь кошмарна, то сейчас его сомнения на этот счет рассеялись полностью. И он сказал:
– Шарлотта, бедное мое дитя, идемте же со мной, и я защищу вас. Клянусь!
– О Боже! – с отчаянием прошептала она и посмотрела на него отсутствующим взглядом. Да, она любила его, но сейчас думала только об Элеоноре.
Вивиан стоял, опершись о каминную доску, и прикуривал сигару. Он беспредельно наслаждался ситуацией, превосходно зная, что против Шарлотты и Доминика нет в действительности ни одного достоверного доказательства. Но дьявольский план Вольпо оказался настолько успешным, что опьянял Вивиана. Он знал, что теперь сможет представить убедительные доводы для того, чтобы законно избавиться от Шарлотты и от брачных уз. Что касается детей – о них позаботятся хорошие няньки и гувернантки, которые будут жить с девочками в Клуни, пока он, Вивиан, станет путешествовать по Континенту и всему миру, как ему давно хотелось. И в будущем общество ни в чем не обвинит его. А вот Шарлотта с Домиником Ануином будут навсегда подвергнуты остракизму.
Зрелище бледного заплаканного лица Шарлотты, исказившегося от мучительной боли, когда она нетвердой походкой выходила из библиотеки, компенсировало Вивиану каждую минуту раздражения и недовольства, которые ему пришлось вытерпеть из-за его женитьбы.
Он крикнул вслед Доминику:
– Мистер Ануин, вы, верно, забыли, что отпустили вашу карету, безусловно, надеясь, что сможете провести здесь в мое отсутствие весь остаток ночи?
Доминик обернулся и ответил:
– Сэр, я не отпускал мою карету.
– Тем не менее она уехала, – с улыбкой проговорил Вивиан.
Доминик стиснул зубы. Это было новое свидетельство подлого заговора лорда Чейса, чтобы причинить боль его несчастной жене.
– Должен признаться, добавил Вивиан, – что из-за своих оскорбленных чувств я не склонен предложить вам свой экипаж. Можете считать, что вам вообще повезло – я смог взять себя в руки и не прострелил вам голову.
– О Доминик, Доминик, дела становятся все хуже и хуже… – простонала Шарлотта.
– Хуже лишь оттого, что нам придется, покинув этот теплый дом, идти пешком холодной ночью, что вам весьма не на пользу, – лаконично ответил Доминик.
Вивиан сейчас был настолько обрадован таким поворотом событий, что внезапно решил проявить великодушие.
– Пусть никто потом не скажет, что я вынудил женщину, хоть и изменившую мне, идти пешком в такую ужасную погоду, – улыбаясь, проговорил он. – Кроме того, Шарлотта никогда не любила продолжительных прогулок. Посему я прикажу моему кучеру довезти вас обоих до Харлинга.
Доминик прошептал Шарлотте, которая уже едва дышала:
– Понимаете теперь, почему я не ввязался с ним в драку? Это не имеет никакого смысла. Ваш муж сумасшедший, и если бы он стал стрелять, то вы могли бы оказаться жертвой. А я не хочу позволить, чтобы вам причинили вред.
Она посмотрела на него страдальческими глазами.
– Я умерла бы с огромной радостью, – сказала она. – Но я согласна с вами… драться сегодня ночью было бы бесполезно. Он мог убить вас и объявить всему свету, что это было убийство на почве ревности и что он защищал свою честь.
– Тем не менее мне потребовались огромные усилия, чтобы сдержаться и не наброситься на него, – пробормотал Доминик.
Вивиан дернул за шнурок сонетки, и появился Вольпо. Португалец несколько секунд прищуренными глазами смотрел на леди Чейс, беспредельно счастливый. Он подслушивал за дверью и радовался, как и хозяин, успешному результату их подлого плана. А с какой радостью он встретится с этой отвратительной Гертрудой и сообщит ей, что ее драгоценную хозяйку застали наедине с любовником.
Вивиан приказал Вольпо разбудить кучера и подать карету.
– Какой ужасный холод, – еле слышно сказала Шарлотта. – Мне бы хотелось накинуть…
– У вас будет накидка, или все жители графства узнают о ненормальном поведении вашего супруга, – громко проговорил Доминик и решительно посмотрел на Вивиана.
Лорд опустил глаза. Затем пожал плечами и обратился к Шарлотте:
– Можете взять накидку и ночной саквояж, – безразличным тоном сказал он. – Но не смейте будить Элеонору, иначе будет хуже для нее и для вас, – зловещим голосом добавил он.
