Текст книги "Кусочек желания"

Автор книги: Денис Куприянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

   – Колдун – и глухой? Что же это он себя не исцелит? – флегматично поинтересовался Хафейн, подперев щеку рукой.

   – Так старый колдун уже, а кто ж от старости-то исцелится? – развёл руками староста. – Он и из дому-то почти не выходит. Кстати, а нужен он вам зачем?

   Не успел Пэтти раскрыть рот, как из-за стола поднялся Ефсий.

   – Понимаете, любезнейший, – начал толстый маг, отбросив птичью косточку и вытирая жирные руки о плащ хоббита. – Мы с моим коллегой, раньше всех закончив трапезу, решили немедленно заняться делом и разузнать у местного специалиста о возможных магических ловушках и очагах вредоносной магии, которые могут поджидать нас в окрестностях. Спасибо Вам, уважаемый, что помогли, указав место его проживания. А теперь, с Вашего позволения, мы Вас покинем. Идёмте же, коллега.

   Проводив взглядом толстяка и хоббита, старейшина молча уставился в свою ополовиненную кружку и спустя несколько секунд поднял уже порядком замутневшие глаза на Урлога.

   – Ой, чего-то я запамятовал, про что мы говорили, пока нас мохноногий... эээ... то есть друг ваш ни перебил.

   – Вы хотеть рассказывать о трудностях дороги от деревни до гор, – быстро сориентировался эльф.

   – Правда? – почесал в затылке староста, повернувшись к Хафейну. – А я не помню...

   – Правда, правда, – кивнул пустынный воин, мигом понявший задумку Урлога.

   – Вот совсем память никакая стала, – посетовал дед. – Ну ладно, раз хотел, так расскажу всё, что знаю, мне ж не трудно.

   Пока Урлог и Хафейн мучили старейшину расспросами, Торлес и девушки тоже пообедали и ушли закупать провизию. Басс оказался ни при делах. Однако долго скучать ему не пришлось, вскоре он решил вспомнить своё второе призвание. Оказалось, что деревенский кузнец уже вторую неделю лежит в постели с какой-то тяжёлой лихорадкой и, соответственно, работать не может. Поэтому когда местные жители увидели прибывшего к ним гнома (а гномы, как известно, прирождённые мастера в работе с металлами), тут же понесли ему заказы.

   Починка сельскохозяйственных орудий и кухонной посуды оказалась сущим пустяком для Басса, практически выросшего в кузне. Заодно работа позволила спустить пар и пусть ненадолго, но всё же отвлекла от тягостных раздумий. Последние уроки с Ловиальфом не принесли ожидаемого результата, а лишь довели до крайней степени раздражения. И если бы гному не подвернулась возможность немного постучать молотом по лезвиям мотыг, он, наверное, обрушил бы его на головы соратников по отряду.

   К большому сожалению, гора из котлов, кастрюль и серпов, очень быстро исчезла, а Басс вновь остался наедине с собственными мыслями. И неизвестно, к чему бы они привели, если бы на глаза гному ни попался небольшой бидон, определённый им полчаса назад как безнадёжно испорченный. Неожиданная идея моментально озарила ум умельца! Порывшись в куче отбракованного хлама, не подлежащего ремонту, Басс раскочегарил свою походную кузню и приступил к созданию того, что должно было хоть на время спасти его от тоски.

   На изготовление проекта, задуманного гномом, опытному мастеру пришлось бы потратить как минимум дня три, но вдохновлённый Басс управился во много раз быстрее. Правда, для воплощения своей мысли в реальность ему пришлось вспоминать несколько старинных родовых заклинаний, на что, кстати сказать, и ушла большая часть времени трудового процесса. Зато уже через два часа удовлетворённый гном держал в своих руках устройство, которое, благодаря компактным размерам, могло бы уместиться даже в вещевом мешке. Басс хитро ухмыльнулся: ему и раньше приходилось собирать самогонные аппараты, но никогда ещё работа не выполнялась столь тонко. В механизме предусматривалось всё: от катализаторов для ускорения процесса до возможности производства продукта прямо на марше.

   Конечно же, установка сразу подверглась испытаниям. Забив печку сложными угольными составами, позволявшими долго поддерживать сильное и ровное пламя, Драммингс наполнил основной бак испорченными фруктами, а так же кусками местной разновидности съедобного кактуса. Теперь лишь оставалось ждать до вечера.

   Ни в момент выхода отряда из деревни, несмотря на настойчивые уговоры местных остаться погостить, ни во время дневного марш-броска по саванне спутники гнома не замечали ничего необычного в его поведении, но вот с наступлением темноты на привале он всех изрядно удивил. Басс не бухтел и не ворчал как обычно и совсем не собирался забираться куда-нибудь подальше от лагеря для вокальных упражнений. Вместо этого он с довольной физиономией сидел у костра, травил горные байки и даже не называл Редькинса Хреном и Патиссоном.

   Соратники всерьёз задумались над причиной такой резкой перемены гномьего настроения, и уже вечером следующего дня его секрет оказался раскрыт, правда, случайно. Басс притаился в кустах, чтобы зарядить самогонный аппарат новой порцией топлива, когда в это же самое место занесло беседующих Ефсия и Пэтти. Попытки гнома спрятать своё устройство ещё сильнее привлекли внимание магов.

   – А что это за ерундовина? – Пэтти присел на корточки возле агрегата и ткнул его волшебными граблями.

   Басс зашипел, крепко прижимая к себе свою драгоценность.

   – Похоже, коллега, – нахмурился Ефсий. – Наш горный товарищ сумел изготовить походную версию самогонного аппарата. Я, безусловно, преклоняюсь перед талантом, способным создать столь сложную конструкцию, но, тем не менее, считаю, что от неё надо избавиться как можно скорее.

   – Не отдам! – прорычал гном. Он обнял аппарат, словно мать ребёнка, и был готов в ту же секунду разорвать любого, кто покусится на его творение.

   Шансы на победу Басса оказались крайне низкими, с двумя магами он бы точно не справился. На его счастье, волшебники не стали ломать самогонную установку: хоббита заинтересовало, что же именно она производит, а толстяк после недолгих раздумий решил оценить уровень мастерства гнома, заявив, что агрегат можно уничтожить и потом.

   В результате следующие полчаса Пэтти и Ефсий дегустировали производимый аппаратом алкоголь. Басса просто ошеломило такое огромное количество витиеватых комплиментов и критических отзывов, лившихся из уст двух выпивших магов. Признавая несомненные заслуги гнома в миниатюризации и ускорении процесса, они высказали немало замечаний по поводу плохого качества и недостаточного количества конечного продукта.

   Ефсий и Редькинс в итоге так воодушевились, что, едва только из самогонного аппарата оказалась вытянута последняя капля, немедленно приступили к его переделке. Работка досталась не из лёгких, но энтузиазма у двух коллег по магическому мастерству хватало с лихвой, и они справились с поставленными задачами практически играючи. Басс в очередной раз изумился, когда стал разглядывать то, что вышло из-под рук волшебников. Снаружи аппарат никак не изменился, но вот внутри...

   Во-первых, время переработки сократилось раз в пять, так что теперь портативный агрегат мог с избытком обеспечивать спиртным весь отряд. А во-вторых, Ефсий установил специальные магические фильтры-преобразователи, позволяющие изменять качество, вкус и крепость получаемого продукта. В теории это означало, что теперь аппарат стал способен на производство любого алкоголя, от тончайших эльфийских вин до крепчайшей орочьей самогонки. Дело оставалось лишь за самым малым: за проверкой работы обновлённой установки и последующей дегустацией.

   Именно за этим занятием троицу и застал обеспокоенный Урлог, заметивший пропажу нескольких членов отряда и тут же отправившийся на их поиски. Как и положено нормальному лидеру, эльф тут же занёс над агрегатом свой волшебный топор, однако мольбы Басса и просьбы магов заставили его смягчиться и дать отсрочку. Но с условием, что аппарат должен произвести легендарную настойку северных варваров, в противном случае он немедленно будет разрублен.

   Ефсию пришлось изрядно поднапрячься, чтобы спасти установку, но требуемая настойка всё-таки получилась, и Урлог, удовлетворённый результатом, присоединился к команде дегустаторов. За распитием алкоголя все четверо поклялись в том, что будут хранить тайну самогонного аппарата и ни слова о нём не скажут спутникам. Особенно Хафейну, который из-за своих убеждений скорей всего сразу же уничтожит "источник расслаблений", если про него узнает, и никакие уговоры на пустынного воина не подействуют.

   Как и следовало ожидать, секрет аппарата оказался настолько надёжным, что уже к концу следующего дня о нём знал весь отряд. Разумеется, кроме Хафейна. Здесь Урлог пошёл на хитрость и каждый вечер отправлял пустынника на разведку, и пока тот изучал окрестности, остальные спокойно отдыхали.

   В том, что народ так расслаблялся, имелась заслуга не только самогонного аппарата, но и романтической атмосферы, которую каждый вечер умудрялся создавать Пэтти. Для этого он поднимал мёртвых бабочек и заставлял их кружиться вокруг костра, выстраивая в полёте всевозможные красивые фигуры. А однажды хоббит сумел оживить нескольких птиц, которые пели потом для отряда всю ночь. Каким образом мёртвая птица может петь, осталось загадкой для всех, включая самого Пэтти.

   Дружеские попойки очень быстро сблизили членов отряда, стерев практически все границы и условности, существовавшие между ними. Неприступная Фанька, в трезвом состоянии способная говорить только о подвигах, уже после пары глотков ячменного пива начинала глупо хихикать над любыми шутками и позволяла Торлесу щипать её за мягкие места. Гордая Арледа, выпив красного эльфийского вина, утыкалась в плечо Урлогу и жаловалась на то, что настоящие герои сейчас перевелись и всем мужикам нужно только одно. При этом то, что нужно всем мужикам, волшебница сама была готова с удовольствием осуществить в ближайшей же палатке, и лишь нежелание варвара конфликтовать с обеспокоенным драконом, не позволило девушке добиться желаемого. Расслабившийся Басс на первой же совместной гулянке сочинил целую балладу о приключениях отряда, которую стал распевать каждый вечер, а то и по нескольку раз. Честно говоря, стихи баллады не отличались особым качеством, а исполнение было так просто отвратительным, но всем очень нравилось.

   Веселье продолжалось пять дней. А на шестой Хафейн всё-таки разрубил самогонную установку. Сам он потом оправдывался, что в темноте принял агрегат за демона, поскольку тот странно пыхтел и выпускал язычки пламени (Басс не до конца закрыл задвижку печки), но всё равно пустыннику не поверили, и никто не разговаривал с ним целые сутки, от чего тот очень страдал.

   Гном, собрав всё, что уцелело, пообещал, что сделает ещё один самогонный аппарат. Однако время расслаблений уже истекло, потому что отряд подошёл к горам.

   ***

   Торлес с несчастнейшим видом повернулся к товарищам и безнадёжно покачал головой. Все уговоры оказались бесполезны, старейшина деревни с завидным упрямством отказывался выделять проводника.

   – У нас празднества в честь нашего покровителя, бога Малая, – твердил он. – В течение следующих двух недель все жители обязаны справлять торжество и не имеют права выполнять работу, которая не связана с проведением праздника, иначе Малай сочтёт это большим грехом и может разгневаться.

   – А если мы пожертвуем вашему богу немного золота, может, он простит этот грех? – осторожно поинтересовалась Арледа.

   – Ха! Что нам ваше золото! Сюда раз в год приезжают купцы, которых интересует вовсе не золото, а слоновая кость, которую мы собираем. На неё и вымениваем у торговцев всё, что нам нужно.

   – А это правда, что старой дороги через перевал больше нет? – подала голос Верениен.

   – Нету, и давно! Там теперь сплошные каменные завалы! Имеются, конечно, несколько обходных троп, – староста почесал лысеющую макушку. – Но они забираются высоко в горы, и без опытного проводника по ним не пройти, а никто из нашей деревни сопровождать вас сейчас не станет.

   Все задумчиво переглянулись. Хоббит, улыбнувшись, достал свой посох, а гном погладил рукой топор. Урлог, заметив эти телодвижения, недовольно нахмурился.

   – Не надо, – сурово шепнул эльф. – Я не хотеть драться со всей деревней.

   – Согласен, – тихо произнёс Хафейн. – Если попытаемся угрожать этим ребятам, они, скорей всего, не испугаются и сами начнут драку. Без всякого сомнения, мы победим, однако проводника всё равно не получим. Разве что наш некромант наконец-то научится оживлять людей, – пустынник злобно усмехнулся, бросив взгляд на Пэтти.

   – Нам ещё повезло, – пробормотал Ефсий. – Я вот читал, что существовал народ, у которого имелась традиция при знакомстве с любым иноплеменцем съедать один из его пальцев. Так что в сравнении с этим обычаем две недели без работы – сущий пустяк. Хотя и не хотелось бы так надолго здесь задерживаться.

   – Придумал я, чем вам помочь! – вдруг резко подобрел староста, видимо, заметивший оружие и подслушавший разговор приключенцев. – Наши охотники, ходящие по горам, ещё достаточно трезвы и, думаю, смогут рассказать, как добраться туда, куда вам нужно.

   Этот вариант всех устроил, тем более что Урлог и Басс, выросшие в горах, заверили спутников, что при наличии карты или, на худой конец, устных описаний смогут провести отряд куда угодно. Старейшина отыскал самого вменяемого из охотников, который с удовольствием рассказал о тропах и предстоящих опасностях. Как выяснилось, особых ужасов, кроме трещин, обвалов и оползней, там не наблюдалось, правда, несколько лет назад по окрестностям стали ходить слухи о поселившихся в горах непонятных демонах. Людям они вроде бы не вредили, но встречаться с ними всё равно никому не хотелось, поэтому внешний вид этих тварей охотник так и не сумел описать.

   Но разве какие-то мирные и не факт, что существующие, демоны могли остановить героический отряд? Скупив побольше тёплых вещей, путешественники полезли в горы. До эльфов оставалось всего ничего.

   Начало пути было проделано по остаткам старой дороги, с которой вскоре пришлось свернуть. Урлог, запомнивший ориентиры, данные местным жителем, потащил всех по малозаметной, но достаточно ровной тропе.

   Чем выше "божьи посланники" поднимались, тем сильнее преображались ландшафты. Степные заросли постепенно уступили место дубовым и буковым лесам, те сменились хвойными, затем наступил черёд редколесий и криволесий и, наконец, начались высокогорные луга. С высотой становилось труднее дышать, но эту проблему неожиданно для всех решила Арледа, у которой в арсенале нашлось заклинание, вызывающее концентрирование воздуха вокруг самой волшебницы и её спутников.

   Дорога оказалась весьма тяжёлой, но снабжённые подробным описанием приключенцы преодолевали трудности пути если и не с лёгкостью, то, по крайней мере, без особых проблем. Вот только Урлогу не повезло. Фанька наотрез отказалась оставлять своего коня в деревне, и для успешного прохождения препятствий варвару каждый раз приходилось взваливать жеребца себе на плечи, в противном случае из-за возни с животным отряд мог потерять кучу драгоценного времени.

   На четвёртый день подъёма начался снегопад, который кроме снега принёс с собой резкое похолодание. Сильных затруднений это не вызвало, поскольку Ефсий сразу же наделил воздушный кокон Арледы свойством сохранять тепло. Кроме того, на маршах толстый маг проводил профилактику обморожений. Только вот ни то, ни другое совсем не помогало Хафейну. Воин, живущий в пустыне и привыкший к палящему солнцу, больше всех страдал от этого восхождения и с каждым новым шагом наверх мёрз всё сильнее.

   – Великий старец Шабуфар утверждал, что жара ниспослана нам в качестве испытания крепости души и тела, – бормотал Хафейн, трясясь от холода. – Но почему-то про стужу не сказал ничего подобного.

   – Потерпи немного, – проворчал идущий рядом гном, стряхивая со своей бороды налипший снег. – Вон там я вижу неплохую пещерку. Совсем скоро до неё доберёмся, маги хорошенько всё внутри прогреют, и мы наконец-то насладимся теплом и сытной пищей.

   Пещера оказалась достаточно просторной и уютной, и даже обитавший в ней горный медведь ничуть не испортил поднявшегося настроения измученных путешественников, тем более что зверя сразу же выгнал Урлог, по традиции пинком под зад. Избавившись от медведя, отряд стал располагаться на долгожданный ночлег. Ефсий поставил магический полог, защищающий от ветра, а затем прочитал заклинание, за несколько минут согревшее воздух. Пэтти в это время развел костёр и приступил к приготовлению пищи, а остальные расселись вокруг полевой кухни в ожидании ужина. Только Хафейн с Урлогом остались у входа, внимательно вглядываясь в заснеженную темноту.

   – Для варвара ты очень грамотен, – неожиданно произнёс пустынник. – Это потому, что эльф?

   – Нет, в нашем племени все такие, – Урлог улыбнулся. – Спасибо шаману.

   – Шаману?

   – У нас великий шаман, – судя по интонации эльфа, тот очень сильно гордился своим наставником. – До того, как начать дарить нам знания, шаман был профессором в Имперской Академии!

   – Профессором? – Хафейн удивленно поднял бровь.

   – Это долгая история...

   Впрочем, история оказалась довольно короткой. Действительно, шаманом одного из варварских племён являлся настоящий профессор, автор многочисленных трудов и монографий по самым разным наукам, чьё имя с почтением и благоговением произносилось во всех имперских учебных заведениях. Ему даже прочили пост ректора Академии, но длинный язык его сгубил. Многочисленные нелестные высказывания в адрес некоторых членов императорской семьи сильно испортили репутацию учёного и в конце концов довели его до приговора к ссылке в одну из пограничных крепостей.

   Но судьба любит играть с человеком. На конвой, сопровождавший профессора и других ссыльных, напали варвары, собиравшиеся поживиться чем-нибудь ценным. Однако вместо ожидаемых ценностей им достался единственный выживший, которого они и забрали с целью получения выкупа. Выкупа варвары так и не дождались, зато пленённый профессор, едва придя в себя, стал осваиваться в племени и уже через несколько дней принялся учить всех уму-разуму.

   Сначала варварам казались смешными причуды имперского хиляка, но вскоре они стали замечать, что он говорит много интересных и даже полезных вещей. Со временем к профессору прониклись уважением почти все члены племени, а вождь, который и усыновил эльфа, официально повелел умному чужеземцу обучать молодёжь и провозгласил его верховным шаманом, для придания тому важности и значимости. Профессор прекрасно справился с возложенными на него обязанностями.

   Дела в племени шли тихо и мирно (многочисленные набеги на караваны – не в счёт) до тех пор, пока над их "учёностью" ни стали смеяться соседние варварские кланы. И тогда в один прекрасный день вождь объявил им всем войну. Не известно, воинское ли мастерство или академические знания помогали племени Урлога, но победа осталась за ними. Разъярённый вождь пригрозил проигравшим, что простит нанесённое ими оскорбление только в том случае, если они научатся вычислять десятичные логарифмы. Слово "логарифм" оказалось очень страшным, поэтому окрестные племена приняли его за проклятие и больше не смеялись над образованными соседями. Только вот сами соседи пришли к выводу, что свою образованность отныне следует скрывать.

   На этом рассказ заканчивался. Правда, Урлог не смог удержаться и напоследок похвастался тем, что его отец может в уме решать сложные уравнения с тремя неизвестными, а так же запросто перемножает пятизначные числа.

   – Великий старец Зухтима говорил, что мир гораздо сложнее, чем мы думаем. И твоя история, друг мой, подтверждает это, – философски подытожил Хафейн, весьма смутно представляющий, что такое уравнение с тремя неизвестными, но ни за что бы в этом не признавшийся.

   Раздумывая, что бы ещё такого умного сказать, пустынный воин оглядел пещеру с ужинающими спутниками, и тут на его лице появилась невесёлая ухмылка.

   – И почему я не удивляюсь? – пробурчал он и повернулся к эльфу. – Погляди, Урлог, у нас снова неприятности. Фанька пропала.

   ***

   Сама Фанька никуда не пропадала. Просто принципы, размытые алкоголем Басса и Ефсия, снова активизировались в памяти девушки и заставили её устроиться на камне неподалёку от пещеры. Полуголая воительница, дрожа и стуча зубами, героически преодолевала холод и сидела на так называемом посту, чтобы в случае появления врага сообщить об этом остальным. Напрасно Ефсий объяснял Фаньке, что его сторожевые заклятия, реагирующие на злые намерения, предупредят всех намного раньше.

   Обнажив клинок и спрятав подальше хомяка, девушка упорно старалась не замечать усиливающихся порывов ветра и хлопьев снега, летящих, казалось, отовсюду.

   – Я вытерплю, вытерплю, вытерплю, – бормотала она посиневшими губами.

   И вдруг неподалёку мелькнула тень. В то же мгновение Фанька потянулась к лежащему возле ног мечу, но осознала, что не может двигаться. Холод буквально сковал девушку, и ей показалось, что она вот-вот превратиться в сплошной кусок льда. А тень тем временем всё приближалась. Воительница с ужасом сообразила, что сейчас погибнет: этот неизвестный просто уничтожит её, а она даже не может исполнить свой долг. Собрав последние силы, Фанька всё-таки сумела сдвинуть руку и схватить меч. В это время тень подошла вплотную, и девушка, увидев здоровенные рога противника, поняла, что демоны, вызов которым она осмелилась бросить, пришли за её душой. Сейчас оставалось сделать единственное, что она могла, и... Фанька потеряла сознание.

   ***

   Урлог и Хафейн, собравшиеся на поиски потерявшейся амазонки, уже практически покидали своё временное укрытие, когда возле входа неожиданно появилось непонятное существо, со спины которого свисала бесчувственная Фанька. Существо имело бочкообразное туловище, покрытое сероватой шерстью, и четыре худые суставчатые ноги, а из места, на котором по идее должна находиться шея, начинался человеческий торс с человеческими же руками и головой, увенчанной парой огромных изогнутых рогов. Ростом, не считая рогов, создание совсем немного превосходило Пэтти, макушка хоббита и макушка этой твари были почти вровень. Хотя если бы рогатый распрямил ноги, подогнутые, по-видимому, из-за того, что ему крайне тяжёло было выдерживать вес Фаньки, он, скорее всего, стал бы выше.

   – Привьееет, – проблеяло существо, зайдя внутрь пещеры и тряхнув длинной тонкой бородой. – Я – Дьееемон!

   – Чтоб я сдох, – вздрогнул Басс. – Это же живой козлолюд!