Текст книги "Кусочек желания"

Автор книги: Денис Куприянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)

Глава 1. Что вы больше всего желаете?

Счастье вдруг в тишине

постучалось в двери. No Л. Дербенев

   Как и все хоббиты, Пэтти Редькинс по прозвищу Зелёный Нос очень любил вздремнуть. А поскольку по ночам он блуждал по кладбищу, спать приходилось днём. Впрочем, своим пристрастием к дневному сну он не выделялся среди сородичей. У хоббитов встречалось немало тех, кто был готов дрыхнуть круглые сутки, просыпаясь лишь для того, чтобы поесть.

   В этот день Пэтти встал довольно рано, ещё до того, как стемнело. Быстренько перекусив бутербродами, он отправился на огород, где проработал около часа, после чего вернулся в дом, чтобы уже плотно поужинать. Всё это время в голове хоббита крутилась лишь одна мысль, и едва сев за стол, он схватил ту самую магическую книгу.

   Гримуар имел очень хорошую маскировку. Каждая страница перекладывалась листками тонкой, но довольно плотной бумаги. Случайно взявший полистать книгу почерпнул бы из неё немало полезных сведений о выращивании овощей или картошки и никогда не догадался бы, там имеется и совсем другой текст. Пэтти, автор этого секрета, усмехнулся и с лёгкостью оторвал картинку с помидором, под которой оказались старинные руны и загадочные рисунки. Погрузившись с головой в чтение, хоббит по привычке принялся прямо на столе чертить пальцем руны и пентаграмму пролитым из кружки пивом. Потом протянул руку и схватил с подоконника высушенный мушиный трупик, бросил его в центр пентаграммы и, продолжая жевать котлету, произнёс заклинание. Не произошло ни вспышки, ни каких-либо других спецэффектов, что так любят описывать свидетели магических явлений, просто мёртвая муха вдруг замахала крыльями, медленно поднялась в воздух, немного покружилась, после чего ведомая волей Пэтти улетела в камин, где благополучно сгорела.

   На этом хоббит не остановился и, поднявшись из-за стола, принялся шарить по углам. Поиски увенчались успехом, и уже через минуту он вернулся на своё обеденное место с мышеловкой в руках. Вынув из неё дохлую мышь, хоббит проделал с ней такие же манипуляции, как и с мухой. Зверёк тут же вскочил и внимательно посмотрел мёртвыми глазами на хозяина. Пэтти тяжело вздохнул. Его некромантских знаний и опыта хватало, чтобы оживить мёртвых муху, кузнечика, мышь, кролика и даже собаку, но вот с поднятием хоббитского трупа возникали большие проблемы, а точнее говоря, полное отсутствие какого-либо результата.

   Вся эта история с увлечением Редькинса некромантией началась очень странно. Её смело можно ставить в один ряд с байками про то, как кто-нибудь пошёл в кусты по нужде и случайно обнаружил там слиток золота. Вообще-то Зелёный Нос тогда ни по какой нужде не ходил и просто разгуливал по лесу в поисках грибов, а вместо них обнаружил висящую на кусте сумку, в которой и лежал учебник по начальной и высшей некромантии, в дальнейшем гордо названный Гримуаром. Нормальный хоббит, полистав эту книжку, забросил бы её куда подальше или отнёс в сортир, чтобы использовать листы бумаги для альтернативных целей, но Зелёный Нос к таким не относился. Воспитанный на сказках и легендах, он с детства был заворожён могуществом некромантов. Для него эти маги, заглядывающие за грань запретного, воздвигающие свои неприступные твердыни на краю света и бросающие вызовы великим мира сего, находились чуть ли ни на одном уровне с богами. А ещё Пэтти всегда смущал тот факт, что ни один из некромантов не принадлежал к славному народу хоббитов, и Редькинс сразу же решил стать первым, когда понял, какое сокровище свалилось ему прямо в руки.

   В учебнике описывалось многое: как поднимать трупы, как возвращать умерших с того света, как вызывать духов, как повелевать демонами, как обращать живое в мёртвое. Пэтти долго просто перечитывал его, но в один прекрасный день эксперимента ради начертил на сковороде пентаграмму, используя горелую кашу, а затем бросил в неё дохлого жука и прочитал заклинание. Жук, к его удивлению, ожил, и с этого момента и началась деятельность первого хоббитского некроманта. Уже через две недели Пэтти сумел зачаровать ручку от грабель, превратив их в магический посох. А ещё через месяц столкнулся с первым разочарованием, когда понял, что поднять зомби из хоббита не может. С тех пор в течение полугода Зелёный Нос регулярно наведывался на кладбище и повторял попытки, которые, к его глубочайшему разочарованию, всегда оказывались неудачными. До поры до времени хоббиту удавалось замаскировывать следы своего пребывания среди могил, но вскоре его засекли. Деревенский староста собрал отряды для патрулирования погоста, и пришлось Пэтти резко сократить походы туда. А уж после вчерашней ночи на кладбище наверняка организуют круглосуточное дежурство как минимум на пару месяцев, так что показываться там пока вообще не стоит.

   Зелёный Нос снова вздохнул и отправил зомби-мышь в огонь следом за мухой. Уничтожать результаты своих опытов вошло в привычку после того, как в начале некромантской карьеры он решил использовать в качестве материала умерших соседских кроликов. Эксперимент прошёл успешно. Однако того, что зомби, оставленные без контроля, имеют обыкновение возвращаться туда, где они обитали, будучи живыми, Пэтти ещё не знал. Естественно, не знал этого и сосед, который с утра чуть ни отдал душу богам, увидев своих дохлых кроликов, резво прыгающих на лужайке перед домом. Хорошо хоть сам некромант в это время находился рядом и успел прибежать на крик, чтобы отменить действие заклинания. Дело каким-то образом удалось замять, правда сосед с того дня упорно отказывается употреблять напитки крепче кефира.

   "Может, из хоббитов зомби не получаются в принципе?" – в очередной раз подумал Пэтти. Он бы, конечно, с удовольствием провёл опыты на покойниках других рас, но проблема заключалась в том, что ближайшее нехоббитское кладбище находилось в двух неделях пути и к тому же принадлежало гномам, которые охраняли его чуть ли ни сильнее, чем свои богатства. Перспектива уезжать на месяц ради проведения одного эксперимента с сомнительным шансом на успех хоббита как-то не привлекала.

   Он бы ещё долго сидел, погружённый в свои мысли, но в этот момент в дверь постучали. С прытью, которой позавидовала бы самая шустрая белка, хоббит заклеил компрометирующие его страницы, стёр со стола пентаграмму и только после этого открыл дверь. За порогом стоял старый Брук, последние лет сорок бессменно исполняющий обязанности почтальона, а по совместительству являющийся первым сплетником хоббитской провинции.

   – Тебе письмо! – заявил он.

   – От кого? – опешил Пэтти.

   – Тут не написано. Вот, есть только адрес получателя: Хоббитландия, деревня Бурые Холмы, Пэтти Редькинсу лично в руки. Мне, кстати, тоже интересно, кто же это тебе пишет.

   С этими словами Брук вручил толстый конверт и выжидающе замер, очевидно, надеясь услышать последние новости. Однако Пэтти, ужасно расстроенному своими провалами, было не до задушевных бесед. Молча взяв письмо, Редькинс недовольно уставился на почтальона, всем своим видом демонстрируя, что присутствие старого сплетника здесь крайне нежелательно.

   – Ну не хочешь, как хочешь, – буркнул Брук. – Я удивляюсь, что тебе вообще ещё пишут.

   Захлопнув дверь за почтальоном, хоббит тут же надорвал письмо. Его некромантская интуиция подсказывала, что дело тут явно нечисто. На пол выпал другой конверт, поменьше, и листок бумаги. Подобрав бумажку, Пэтти в изумлении посмотрел на неё. Ровными золотыми буквами там было написано:

   "У Вас есть мечта? У Вас есть цель, за которую Вы готовы отдать жизнь и бессмертную душу? Ваше самое заветное желание считается несбыточным? Не волнуйтесь, выход есть! Следуйте инструкциям этого письма и, если Вы не боитесь трудностей, смертельных опасностей, безумных преград, то можете быть уверенным в том, что Ваша мечта уже исполнилась!

Инструкция.

   Ровно в полночь откройте вложенный конверт и возьмите его содержимое в правую руку. Советуем Вам одеться потеплее и заранее приготовить Ваше личное снаряжение. Содержимое конверта желательно сохранять при себе, что бы ни случилось.

   P.S.: Пожалуйста, будьте благоразумными и откройте конверт именно в полночь. Более раннее или позднее время не приведет к фатальным последствиям, но создаст дополнительные неудобства как для Вас, так и для нас. Заранее благодарим за понимание".

   Под этими словами не наблюдалось не только подписи, но и вообще хоть чего-нибудь, что могло бы указать на автора письма. Однако хоббит почему-то чувствовал, что это не розыгрыш. Да и вообще, кому понадобилось бы так над ним подшучивать? Местные додумались бы максимум до посылки коробки с тараканами, а за пределами Хоббитландии вряд ли кто-то мог знать о существовании подпольного некроманта Пэтти Редькинса.

   Вздохнув, Пэтти взглянул на часы. До полуночи оставалось довольно много времени, в течение которого можно всё взвесить и обдумать, но решение уже было принято, и Зелёный Нос начал собираться. А поскольку он принадлежал к очень хозяйственной расе, сборы предстояли очень долгие. Хоббитская обстоятельность и магическая интуиция подсказывали ему, что дело не ограничится одной ночью, поэтому, на случай долгого отсутствия, требовалось прибрать дом, прополоть огород, помыть посуду и потрясти ковры. К полуночи Редькинс изрядно вымотался, но всё равно сидел как на иголках, сжимая в руках свои некромансерские грабли.

   Часы стали бить полночь, и хоббит в нетерпении вскочил, разорвал конверт и с удивлением уставился на небольшую картонку с тремя цифрами.

   – Один... Три... Шесть..., – медленно прочитал Пэтти, и тут мир вывернулся наизнанку...

   ***

   Утро начиналось как обычно. Урлог встал, стряхнул с себя очередную ночную пассию, даже не взглянув на неё, и стал облачаться. Впрочем, одевать было особо и нечего. Набедренную повязку из шкуры песца он снимал лишь когда мылся, поэтому оставались только плащ, короткие меховые сапоги и оружие. Закинув топор на плечо, эльф вышел из борделя, направившись куда глаза глядят. Планировать день ему не хотелось, сказывалась многолетняя привычка Края Льдов. Там в первую очередь думали о том, как выжить, во вторую, как совершить какой-нибудь подвиг, ну а в третью, кому набить морду, просто так, чтобы кулаки не чесались. Размышления о завтрашнем дне являлись прерогативой вождей. Сам Урлог был сыном вождя, пусть и приёмным, но любая попытка заглянуть в завтра давала такой избыточный поток мыслей, что эльфу приходилось заставлять себя вообще ни о чём не думать. Или думать о чём-нибудь отстранённом.

   Правда, пара размышлений всё-таки не давала ему покоя, как бы он ни старался выкинуть их из головы. Первая мысль была связана с его происхождением. Вообще тот факт, что свирепые северные варвары вдруг вздумают воспитать в своей среде эльфийского найдёныша, казался чем-то невероятным. Тем не менее, отец никогда не скрывал, что обнаружил чудом уцелевшего младенца в остатках разграбленного соседним племенем эльфийского каравана и, поскольку ни одна из жен так и не родила ему наследника, не долго думая, решил воспитать малыша как собственного ребёнка. Благодаря мясу мамонтов и ежедневным многочасовым тренировкам приёмный сын вождя вырос не бледной худенькой тростинкой, как все эльфы, а горой мышц, способной завязать узлом дракона средних размеров. Вскоре даже самые недовольные соплеменники стали опасаться ворчать в присутствии Урлога о не варварских чертах его лица. Однако забыть о перворождённых сын вождя не мог. Несмотря на то, что он искренне считал Север своим родным домом, а его абсолютно не эльфийское имя срослось с ним навеки, в глубине души он мечтал о том, что когда-нибудь всё же посетит их заповедные леса. Просто так, чтобы сравнить.

   Но куда больше проблем стала доставлять вторая мысль, появившаяся не так давно. С полгода назад Урлог заметил, что некоторые вещи причиняют ему некоторое... неудобство, например, неровно заплетённая коса, чуть сбившиеся в сторону ремни перевязи или чей-то отвратительный наряд, от которого сразу возникало желание прочистить себе желудок. Это стало возникать всё чаще и чаще, и Урлог решил, что тут не обошлось без влияния крови его предков. А самое страшное заключалось в том, что, столкнувшись с таким явлением, он оказывался полностью бессилен. Заметив, что его причёска растрепалась, варвар мог бросить все дела и целый час посвятить ковырянию в волосах своими толстыми пальцами, однако то, что получалось в результате, раздражало его ещё больше. Апогеем этого безумия стал случай, когда после одного поединка эльф бросился приводить в порядок костюм и причёску поверженного соперника, поскольку один взгляд на них приводил Урлога в неистовство. Одежда и волосы так и не были поправлены, зато племя, проведя на всякий случай очистительный обряд, приняло решение отправить юного сына вождя в цивилизованный мир, чтобы там он отыскал лекарство от своей болезни.

   Напутствуя Урлога перед началом странствия, верховный шаман наговорил ему много страшных слов, что-то вроде: "чувство прекрасного", "гармоничное сочетание свойств объекта", "эстетическое наслаждение", натаскал жульничать в карты, после чего благословил на великий поход. Вождь так же внёс свой вклад, обучив приемного сына поведению в большом мире, что, в общем, свелось к паре фраз: "Строй из себя тупого варвара" и "Бей по мордам первым". Уроки пригодились. По крайней мере, в девяти случаях из десяти мало кто решался связываться с тупоголовым, но крутым варваром, пусть даже с эльфийской мордашкой. Вчерашний случай был десятым, так что пришлось помахать топором и кулаками.

   Но если с манерами было всё в порядке, то секрет красоты так и оставался нераскрытым. Установить контакт с сородичами не удавалось. Единичные попытки заговорить пресекались практически сразу, когда эльфы замечали объем мускулатуры Урлога и под невнятными предлогами исчезали в неизвестных направлениях. Элитные человеческие куаферы трёх столиц лишались чувств, едва нога северянина переступала порог их заведений. Гномы в обморок не падали, но предел их умений ограничивался завивкой и покраской бороды, которой у варвара не наблюдалось. У гоблинов вся красота измерялась количеством навешиваемых на себя побрякушек. А орки, подобно самим варварам, любили красоваться боевыми шрамами, что Урлога категорически не устраивало. Эта столица была уже четвертой...

   Варвар перешагнул порог постоялого двора. Там он уже три дня снимал комнату, куда свалил весь свой нехитрый скарб (вроде запасной набедренной повязки из шкуры мамонта), на который вряд ли позарится даже самый непривередливый вор. Решив, что неплохо бы и перекусить, он направился к хозяину. Тот, счастливо улыбаясь, бросился навстречу эльфу. Ещё в первый день могучий постоялец нечаянно выбил ему все зубы, которые, впрочем, и так уже сгнили, а потом осознал свою вину и оплатил визит к доктору, где пострадавшему и вставили целую челюсть. Правда, она почему-то оказалась на пару размеров больше, от чего рот у хозяина теперь постоянно был перекошен в довольной улыбке.

   – Готсподин эльф! – после перестановки зубов он вдобавок стал как-то странно присвистывать, когда говорил. – Готсподин эльф, вам питсмо!

   – От кого? – удивился Урлог. Свой адрес он никому не давал, более того, он его вообще не знал.

   – Я не дзнаю! Тут нет отправителя! Но на конверте тстоит ватсе имя! Вам его протситать?

   От последней фразы Урлога просто передернуло. Он и от обычного разговора хозяина морщился как от ушной боли, не хватало еще и письма в его прочтении слушать.

   – Не надо. Урлог уметь читать, – эльф постарался вложить в эту фразу как можно больше северного холода, немного подумал и, бросил хозяину пару золотых, буркнул. – Зубы сменить.

   Поднявшись в свою комнату, варвар открыл письмо. Читать на Всеобщем он, хвала великому шаману, умел и довольно неплохо, но вот содержание текста привело его в замешательство. Что бы это значило: рискнуть жизнью и осуществить свою мечту? Чья-то злая шутка? Козни злых духов или благословение богов, услышавших мольбы эльфа и решивших направить его на верный путь? Какое же решение принять? Увы, но единственный, кто сейчас мог бы дать верный совет, находился далеко в северных горах. А напутствия типа: "Слушай своё сердце" вряд ли могли помочь Урлогу, поскольку сердце подсказывало слишком многое и чаще всего противоречило самому себе.

   – Всё решит судьба, – твёрдым голосом произнёс эльф-варвар и, достав из кошеля монету, подбросил её вверх. – Тёмная сторона – согласиться на предложение, светлая – отказаться (прим авт: светлая и тёмная стороны – варварские названия орла и решки). Да будет так, как скажут боги!

   То ли боги полностью поддерживали автора письма, то ли они сами его и послали, потому что монета упала тёмной стороной. Ни один мускул не дрогнул на лице Урлога, когда он увидел реверс. Северянин ещё раз внимательно перечитал письмо, обратив особое внимание на время отправления. Согласно инструкции конверт следовало открыть в полдень. Не задумываясь о сакральном смысле данного времени суток, варвар спокойно закинул на плечо сумку с барахлом, проверил оружие и взял загадочный конверт. В ту же минуту часы на близстоящей башне пробили двенадцать раз, и Урлог, по-прежнему невозмутимый, вскрыл конверт. Надо ли говорить, что он сохранял своё хладнокровие даже в тот момент, когда мир завертелся вокруг него?...

   ***

   – Как это нет?! Почему? – гномий рёв до основания сотряс здание, в котором размещалась комиссия по отбору претендентов на конкурс. – Я полноправный участник! Я подал заявку ещё год назад! Я заплатил все взносы! Так почему теперь меня снимают, даже не спросив моего мнения?!

   – Поймите, – лепетал чиновник, в чьи обязанности входило объяснять представителям искусства, почему их вышвырнули с состязания. – Да у Вас, господин... Эээ... Как Вас зовут? Напомните-ка ещё раз.

   – Басс Драммингс! – возмутился гном. – И поверьте, это имя будут помнить в веках! И забывших его так позорно, как Вы, будут бить камнями на площадях!

   – Ну, это случится ещё нескоро, – пробормотал чиновник. Его откровенно достало уже второй месяц возиться с этими чокнутыми бардами. Эх, ну зачем два месяца назад он повёлся на заигрывания жены начальника, который потом застукал его в своей супружеской постели и в наказание сослал в справочную службу конкурса. – Так вот, господин Драммингс, мы сами жалеем об этом позорном инциденте, но, поверьте, у нас не было иного выхода.

   – Выход существует! – гордо приосанился гном. – Выкиньте кого-нибудь другого!

   – Увы, но требовалось выкинуть именно Вас.

   – Почему меня?! Это что, козни завистников?! Мои недоброжелатели и тут сумели испортить мою репутацию?! Или кто-то боится конкуренции с моей стороны?!

   Маленький гном изо всех сил саданул кулаком по столу. От его удара по толстой дубовой столешнице пошли крупные трещины. Чиновник тяжело вздохнул, ведь за эту неделю ему меняли уже третий стол. Ладно ещё, что певцы люди приличные и лишний раз кулаков марать не желают, хотя слушать потом песни о гнусных чинушах и бюрократах ой как неприятно, особенно когда в облике злого бумагописца чётко узнаёшь самого себя.

   – Можно сказать и так, – вежливо ответил чиновник. – Вот, смотрите, – он уткнул свой взор в бумаги. – За последние две недели мы получили три дюжины писем. Все они подписаны именитейшими певцами и бардами нашей великой империи, а так же близлежащих королевств. И во всех письмах значится одно-единственное требование: убрать с конкурса лицо, именующее себя Бассом Драммингсом, по причине, цитирую: "Его крайне убогого таланта, который он выдаёт за беспримерное достоинство, поскольку слушать его вопли и крики, кои он называет своим пением, может только глухой тролль", конец цитаты. Кроме того, эти певцы и барды заявили, что если их требование не будет удовлетворено, они откажутся от участия в состязании, а это значительно снизит его престиж. Из всего вышеизложенного нашим руководством и был сделан соответствующий вывод: пожертвовать одним малоизвестным бардом.

   – Я не малоизвестный! – продолжал рычать Басс. Письма конкурентов его задели, хотя и не настолько сильно, как он изображал, ведь где-то в глубине души гном готовился к такому повороту событий. – Меня знают все известные барды десятков столиц!

   – Приношу свои извинения, я погорячился. Впрочем, к моему сожалению, для отмены данного указа у меня нет никаких полномочий. Он подписан самой императрицей, да продлят боги дни её жизни.

   Гном замолчал. На его языке вертелись сотни, тысячи ругательств, но он прекрасно понимал, что слова здесь бессмысленны.

   – А как же Кургул Златопев? – уже ни на что не надеясь, спросил Басс. – Он ведь хотел меня увидеть! А ведь этот бард один из самых известных в нашей империи.

   – Слова одного, пускай и самого лучшего, против слов тридцати чуть пониже рангом будет недостаточно, – чиновник был неумолим. – Мой совет Вам на будущее: если соберётесь петь, поинтересуйтесь хотя бы у близких и друзей, стоит ли Вам вообще это делать. Из того, что мне довелось услышать, лично я могу сделать заключение, что Вам, господин Драммингс, петь ни в коем случае не нужно.

   – Будут меня всякие безбородые учить! – вспылил Басс, хотя справедливости ради стоит признать, что борода у чиновника имелась, хотя и не такая густая, как у гнома. – Я бард! Я родился им, им же я и умру! И никакая сволочь, особенно чиновничья, не смеет указывать, чем именно мне стоит заниматься!

   – И снова прошу прощения, я всего лишь высказал своё частное мнение, – с улыбкой проговорил чиновник, которому на самом деле безумно хотелось огреть гнома по башке его же собственной арфой, но он отлично понимал, что если так поступит, тут же будет отправлен проводить перепись троллей, а это крайне нежелательно. – И я вынужден повторить, что, к сожалению, ничем помочь не могу. Можете подать прошение на имя императрицы.

   Этих слов обычно хватало для того, чтобы назойливый посетитель всё уяснил и покинул кабинет. Особо непонятливых выносили двое дюжих троллей, прятавшихся в каморке за стенкой, для вызова которых достаточно было дёрнуть за шнурок, висевший над столом. Гном оказался понятливым.

   – Я уйду! – гордо произнёс он. – Но знайте, наступит время, когда вы сами будете просить меня, стоя на коленях. Вы будете умолять, чтобы я спел всего одну песню, предлагая любые богатства! Но я ещё подумаю, петь ли её всем вам!

   Выплеснув своё негодование, гном вышёл, и в кабинете хоть ненадолго воцарилась тишина. Чиновник облегчённо вздохнул, но радостью, вызванной уходом подгорного коротышки, насладиться не успел. Спустя несколько секунд в комнату ввалился гоблинский хор, возмущённый тем, что их выступление перенесли на последний день, да ещё и на площадку на самой окраине города.

   Выйдя от чиновника, опечаленный Басс Драммингс побрёл в сторону своего скромного жилища. Гном огорчился настолько, что не замечал ничего вокруг. Не обратил он внимание и на слова хозяина о письме, автоматически выхватив конверт из его рук и молча направившись на свой чердак. Конверт Басс распечатал ещё на лестнице, но смысл написанного ускользал от разума гнома. Он понял лишь одно: кто-то хочет сделать ему хорошо. Не придав никакого значения времени, в которое полагалось открыть конверт, гном собрал вещи, в том числе и свой загадочный инструмент, и сорвал печать. Он был настолько сильно расстроен, что даже не заметил, как все краски мира взорвались в его глазах яркими фейерверками.

   ***

   На первый взгляд замок казался самым обычным. Конечно, он выделялся размером, но существовали строения намного крупнее и массивнее его. В нём наблюдалась красота, хотя вряд ли входил в число десяти самых прекрасных зданий мира. Он состоял из изящных линий, однако, большинство эльфийских строений превосходили его утончённостью. В общем, замок действительно мог показаться самым обыкновенным, если бы ни одна маленькая деталь: он висел в воздухе. Да, висел себе над землёй на расстоянии доброй пары столбов (прим авт: столб – мера длины, равная версте), причём не собирался ни падать, ни улетать за пределы атмосферы.

   Возможно, хозяин замка искал острые ощущения, любил высоту, и для него зависание здания в воздухе являлось привычным делом, но вот его гостей эта особенность изрядно устрашала. Впрочем, многие из них больше пугались способа перемещения в "воздушный" замок, ведь только что они стояли на твёрдой земле, на палубе корабля или на ветке дерева и вдруг в течение секунды оказывались на площадке над отвесной пропастью. Однако абы кто в замок не попадал, поэтому их страх очень быстро улетучивался, уступая место любопытству.

   Гостей объединяло только то, что они не знали, кто и зачем их пригласил. А в остальном отличались они разительно. По лестницам замка шли разномастные эльфы (лесные, морские, пещерные, горные), гномы (лесные и горные), тролли (только горные), драконы (в обличьях двуногих существ), люди, цверги, хоббиты, орки, гоблины, кентавры, дриады. Маги самых разных школ: от шаманов-самоучек Края Льдов до мудрецов из элитных академий, герои, рыцари, бродяги, искатели приключений – все они внезапно возникали из воздуха и, недоумённо посмотрев по сторонам, начинали подъём вверх по ступеням. Для тех, кто не сразу соображал, что делать, в частности для троллей, были развешены указатели. Самых же недогадливых, которые встречались практически во всех расах, разводили уже слуги хозяина неведомого замка. Похожие на призраков, они крутились между гостями, иногда даже проходя сквозь их тела, и тихим шёпотом давали советы.

   Поднявшись по лестнице, гости проходили через арку входа и оказывались в огромном зале, способном вместить даже нескольких драконов в их истинном облике. Убранство этого помещения мало чем отличалось от интерьеров королевских дворцов: те же резные колонны из поделочных камней, роскошные ковры и гобелены, фрески и картины на батальную тему, золотые люстры и канделябры с множество горящих свечей. Присутствующих здесь аристократов и завсегдатаев балов можно было сразу определить по заскучавшим лицам, в то время как многочисленные бродяги с лёгкостью опознавались по задранным головам и обалдевшему виду, с которым они начинали носиться по залу.

   Народу прибавлялось больше и больше, и становилось понятным, почему хозяин всем назначил разное время. Если бы они переместились одновременно, на площадке перед залом скопилась бы куча мала, которую неизвестно сколько времени пришлось бы разгребать, а точный расчёт позволил гостям приходить без шума и задержек. Случались, правда, инциденты, когда порталы распахивались слишком близко друг от друга и выпадавшие из них сталкивались. Но пока что на площадке всё обходилось без драк, хотя в самом замке уже были объявлены три дуэли и даже вынесен заочный приговор (нашёлся там один король в изгнании).

   Но в остальном все проходило достаточно гладко. Народ гулял по залу, распивая различные напитки, разносимые призрачными слугами. Некоторые от скуки сбивались в компании, в которых за чашей вина мигом забывались расовые и сословные различия. Кто-то, в частности маги, вёл профессиональные дискуссии, правда, один такой спор потом закончился дуэлью. Гоблины шмыгали между ног гостей, потихоньку тыря из их карманов всё, что плохо лежит. Какой-то дракон в человеческой форме умудрился по-тихому завалить на подоконнике зеленоволосую дриаду, и теперь из-под плаща, которым они прикрывались, доносились короткие, но страстные ахи и вздохи.

   В общем, на первый взгляд был самый обычный приём, какие чуть ли не каждую неделю проходят в любом королевстве. Однако вряд ли на подобных мероприятиях хоть когда-нибудь появлялось такое количество существ со взорами, горевшими столь сильным внутренним огнём. Здесь собрались те, кого объединяли МЕЧТА, ЖЕЛАНИЕ, ЦЕЛЬ! У каждого свои, и их наличие нельзя было отрицать, потому что они сжигали и испепеляли. И многие, глядя на своего собеседника или на просто стоящего рядом, это чувствовали.

   Темпы появления новых гостей стали заметно снижаться. По залу прокатился шумок. Все чувствовали, что причина, ради которой их собрали, вот-вот будет озвучена. Некоторые даже пробрались прямо к входу, чтобы точно заметить тот момент, когда народ перестанет прибывать. И вот, наконец, порог перешагнул последний рыцарь. Удивлённо оглядевшись, он обменялся парой слов со случайно оказавшимися рядом собратьями по сословию, после чего весь обратился в слух. Все ждали хозяина этого места, и он не заставил себя долго упрашивать.

   В дальнем конце зала стояла ещё одна арка с воротами, только закрытыми, и именно над ними воздух начал густеть, постепенно превращаясь в фигуру двуногого существа. Все присутствующие как один повернулись в ту сторону. От чародеев стали раздаваться взволнованные шепотки, похоже, своими магическими взорами они могли различить что-то, недоступное для глаз остальных. И вот над аркой вспыхнуло яркое сияние, заставившее всех на мгновение прикрыть веки. Впрочем, яркость очень быстро уменьшилась, став вполне нормальной для восприятия, но ни лица, ни даже расовой принадлежности появившегося из воздуха незнакомца за этим светом разглядеть не удавалось. И через пару секунд по залу пронёсся голос, который услышали все гости, даже находившиеся в самых дальних углах.

   – ПРИВЕТСВУЮ ВАС, УСТАЛЫЕ ПУТНИКИ, В МОЕЙ СКРОМНОЙ ОБИТЕЛИ. Я – МИЛФУДЖ ВСЕИСПОЛНЯЮЩИЙ. Я – БОГ!