Текст книги "Сладкий грех"
Автор книги: Дебра Маллинз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
– Не понимаю, что ты себе думал, когда гнал по парку с такой скоростью. И в такое время. Мы ведь могли серьезно пострадать!
Вайльд посмотрел за спину леди Нантвик.
– Миссис Колли, ваш экипаж сильно поврежден?
– Да! – Отрезала за нее леди Нантвик.
Вайльд смерил ее недовольным взглядом.
– Леди Нантвик, я вообще-то обращаюсь к миссис Колли.
– Дорогая Кларисса сейчас сама не своя. – Леди Нантвик приблизилась к подруге и обняла ее за плечи. – Она сейчас нуждается в поддержке друзей.
– Ей несказанно повезло, что вы были рядом с ней. – Вайльд шагнул вперед, мягко отстранив леди Нантвик и оказавшись лицом к лицу с Клариссой Колли. – Миссис Колли, расскажите мне, что случилось?
– Коляска, – еле слышно пролепетала миссис Колли. Ее водянисто-голубые глаза на бледном лице выглядели огромными, а от немого укора во взгляде остался неприятный осадок, хотя Вайльд и не делал ничего плохого. – Муж сказал подождать его.
– Успокойся, успокойся, Кларисса. – Леди Нантвик протиснулась между ними и дружески потрепала Клариссу по плечу. – Уверена, что его милость возьмет на себя ответственность за этот поступок. И сумеет договориться с мистером Колли. – Взглядом, она предостерегла Вайльда от возражений. – Тебе должно быть стыдно, Вайльдхевен! Если бы кучер не отреагировал так мгновенно, коляска могла перевернуться и кто-нибудь обязательно бы пострадал.
– Я поранила руку, – прошептала миссис Колли, приподнимая шаль. На предплечье обнаружилась глубокая царапина.
От злости Вайльдхевена не осталось и следа. Как бы там ни было, эти дамы оказались невинными жертвами мерзавца, выдававшего себя за герцога.
– Кларисса, что же ты мне не сказала?! – Глаза леди Нантвик гневно сверкали.
– Присмотрите за миссис Колли, – тихо попросил ее Вайльдхевен, затем перевел взгляд на лакея, стоявшего в коридоре. – Пожалуйста, приведите сюда миссис Бентли с водой и бинтами.
– Да, ваша милость. – Слуга убежал исполнять приказ. Вайльд обернулся и наткнулся на пытливый взгляд леди Нантвик.
– А как быть с коляской? – выжидательно спросила она.
– Я об этом позабочусь. Пожалуйста, позвольте слугам проводить вас в гостиную, пока моя экономка принесет бинты. И, леди Нантвик, не будете ли вы так любезны освежить в моей памяти события сегодняшнего вечера?
Она хмыкнула.
– По крайней мере, ты хотя бы пытаешься исправить последствия.
Он ограничился кивком, проглотив очередное обвинение, которого не заслуживал. Без вины виноватый.
– Да, я обязательно все исправлю.
– Миссис Лэнгстон – одна из самых богатых вдов Лондона, – прошептал Тадеуш Миранде, когда они пробирались через заполненную людьми гостиную к вышеупомянутой даме. – Она сама попросила тебя ей представить.
– Постараюсь не ждать от этого знакомства слишком многого, – сказала Миранда, но внутри она вся трепетала от восторга. Каждое новое представление позволяло ей на шаг приблизиться к заветной свободе, к моменту, когда она станет финансово независима и ей не придется поступаться своими моральными принципами или угождать мужским прихотям.
Неожиданно в памяти всплыл их поцелуй с Вайльдхевеном, но она безжалостно отогнала это воспоминание прочь. Ей по-прежнему не давал покоя тот факт, что она жила в доме, который принадлежал ему. Если бы не Джеймс, она ни за что не стала бы терпеть такую наглость. Но пока она не скопила достаточно денег, чтобы жить с комфортом и содержать ребенка, ей не оставалось ничего другого, кроме как ждать своего часа.
Господи, как же ей надоело просыпаться каждое утро, гадая, не наскучит ли сегодня Вайльдхевену возиться с Джеймсом и не отошлет ли он его прочь, или же не решит ли он, что пора ей отблагодарить его за благородство, оказав кое-какие интимные услуги. Вдвойне она боялась того, каким может оказаться ее ответ, если он начнет воздействовать на нее своими чарами.
Она очень надеялась, что образ графини принесет ей достаточно денег, чтобы самостоятельно распоряжаться своей жизнью. И все же сомневалась, выдержит ли ее сердце, если Вайльд всерьез возьмется ее соблазнять.
– Миссис Лэнгстон, – объявил Тадеуш, останавливаясь перед красивой женщиной, беседовавшей с миссис Везерби. – Позвольте представить вам графиню делла Пьетра.
– Графиня! – Миссис Лэнгстон восторженно всплеснула руками. – Как я рада с вами познакомиться! Я должна уговорить вас выступить у меня на ужине во вторник. Только не говорите что у вас другие планы!
Миранда взглянула на Тадеуша: тот незаметно кивнул в ответ, давая понять, что вечер вторника у нее не занят.
– Буду очень рада, миссис Лэнгстон.
– Чудесно! А вы, мистер ЛеГранд, – она игриво ударила его веером по руке, – проводите меня к столику с прохладительными напитками.
– Сочту за честь.
Галантно предложив свою руку, Тадеуш повел даму прочь. Миранде оставалось лишь удивленно моргать, поражаясь столь бурному темпераменту своей новой патронессы.
– Вы стали нарасхват, графиня, – заметила миссис Везерби.
– Благодаря вам, – ответила Миранда. – Ведь это вы дали мне возможность заявить о себе.
Миссис Везерби улыбнулась, в ее знаменитых голубых глазах блеснули насмешливые искорки.
– Я знаю, каково это – отчаянно пытаться добиться чего-то в жизни. – Она понизила голос. – Не знаю, известно ли вам, но мой отец был всего лишь простым рыбаком. Огромную часть своей жизни я провела вдали от светского общества, не считая его изнанки. Большинству джентльменов нравилось проводить со мной время, тогда как их жены, завидев меня, торопились перейти на другую сторону улицы. Но наконец в моей жизни появился мистер Везерби, который отбросил прочь все условности и взял меня в жены.
– И после этого ваша жизнь изменилась…
Миссис Везерби рассмеялась.
– Не тут-то было, моя дорогая. Светское общество полностью игнорировало меня… Но потом мой милый Алан скончался, и я стала богатой вдовой. Вот тогда у меня вдруг появилось несметное количество «друзей». – Она окинула взглядом зал. – И я решила использовать свое новое положение, чтобы помогать тем, кто побывал на моем месте. Таким, как вы, например.
Миранда часто заморгала, чтобы не расплакаться, – в последнее время мало кого волновала ее судьба. Она огляделась по сторонам, чтобы немного успокоиться.
– Если бы в мире было побольше таких людей, как вы…
– Тише, милая. – Миссис Везерби достала из сумочки платок и протянула Миранде. – Нельзя появляться перед публикой с красными глазами.
Миранда рассмеялась и украдкой промокнула глаза.
– Боже упаси.
– Воспользуйтесь своей красотой и талантом, милая девочка. С ними вы далеко пойдете. Чувствую, вас ждет блестящая карьера актрисы.
– Нет, – Миранда решительно замотала головой и смяла в руках платок. – Я не хочу выступать в театре. Мне вполне хватает частных вечеров, большего мне не нужно.
Миссис Везерби изумленно ахнула.
– Да вы с ума сошли! Вы же легко можете стать самой популярной актрисой в Лондоне! Нельзя упускать такой шанс.
– Меня не влечет слава, миссис Везерби.
– Признаться, вы меня поражаете. Ваша мать определенно была куда более честолюбива.
Миранда застыла на месте.
– Простите?
– Ваша мать. Да будет вам известно – мы с ней были подругами, пока она так внезапно не исчезла из города. – Миссис Везерби понизила голос. – Душка Тадеуш рассказал мне, кто вы такая, в первый же вечер. Можно подумать, я сама не догадалась бы! Вы вылитая Фанни, милая.
Миранда не в силах была проронить ни слова, ее душил страх. Раскроет ли миссис Везерби ее обман? Если в обществе узнают, что она не та, за кого себя выдает, то она точно не сможет заработать денег на содержание Джеймса. Все, что ей останется, – это угождать Вайльдхевену.
Наверное, она не смогла скрыть своего замешательства, потому что миссис Везерби дружески потрепала ее по руке.
– Не бойтесь, дорогая. Ваш секрет останется со мной.
– Спасибо, – пролепетала Миранда.
– А теперь, графиня, идемте. Миссис Лэнгстон не терпится увидеть ваше выступление.
– Миссис Везерби, мое имя Миранда.
Дама улыбнулась.
– В таком случае, вы можете звать меня просто Лиззи.
– Хорошо, Лиззи.
Они начали пробираться через заполненный людьми зал. Миранда улыбалась всем, кого видела, но уже почти у самого пианино едва не споткнулась от пронзительного взгляда какой-то незнакомой леди. Это была элегантно одетая блондинка, не первой молодости, но некогда бывшая настоящей красавицей. У нее были изумительные зеленые глаза, идеальная осанка и фигура молодой девушки. Родинка в уголке рта подчеркивала классический овал лица. И она не улыбалась.
Рядом с ней стояла ее юная копия с сияющей молодостью кожей и восторженным блеском в глазах. Она была одета во все белое, как и подобало дебютантке. [9]9
В английских салонах так называли девушек из знатных богатых семей, которые впервые официально «выходили в свет». Это был сложный ритуал, все элементы которого педантично соблюдались. В частности, на светских мероприятиях от дебютанток требовалось, чтобы они обязательно были одеты в белые платья и чтобы их веер либо прическа были украшены страусиными перьями. Представленные обществу дебютантки могли посетить в течение одного светского сезона 50 балов, 60 вечеринок, 30 ужинов и 25 завтраков. Девушка должна была выйти замуж в течение первых двух или трех Сезонов (прим. ред.).
[Закрыть]
«Мать и дочь», – подумала Миранда. Но почему старшая так пристально на нее смотрит?
Решив не обращать внимания на такое странное поведение, она прошла прямо к фортепиано, минуя этих двоих. И тут позади нее раздался громкий вскрик. Миранда оглянулась и увидела, что старшая из женщин упала в обморок, а молодая суетится вокруг нее. Она остановилась.
– Нет-нет. – Миссис Везерби подтолкнула ее вперед, несмотря на то, что Миранда хотела разобраться, в чем дело. – Слуги позаботятся о леди Ротгард. Здесь, знаете ли, так душно. Но это никоим образом не должно испортить нам вечер.
– Да-да, конечно.
Ей было немного странно вести себя так, будто ничего не случилось. Она проследовала за миссис Везерби к фортепиано, прекрасно понимая, какой вызвала переполох.
– И как это я позволил уговорить себя прийти сюда? – произнес Вайльдхевен, поднимаясь на крыльцо дома миссис Везерби.
– Потому что ты все еще в дурном настроении после происшествия с экипажем миссис Колли, и я решил, что это поможет тебе развеяться, – произнес Кит, идя рядом с ним. – Должно быть, у тебя денег куры не клюют, раз ты продолжаешь платить за поступки, которых не совершал. Почему бы просто не сказать, что тебя сегодня вообще не было в парке?
– Потому что у меня действительно есть деньги, а еще потому, что миссис Колли не виновата, что какой-то сумасшедший сломал ее новую коляску. Кто-то же должен возместить ей ущерб.
– Но почему ты? Вот этого я не могу понять.
Вайльдхевен постучал в дверь специальным молоточком, после чего посмотрел в сторону Кита.
– Потому что это все делается от моего имени. Я не хочу усугублять положение.
– Но…
– Просто попытайся меня понять, Кит. Когда я найду этого негодяя, он горько пожалеет, что со мной связался.
Дверь открылась, и Вайльд шагнул внутрь. Кит вошел следом.
– Но ты же только упрощаешь ему задачу. – Кит схватил его за руку и заставил остановиться прямо посреди холла. – Да и к тому же, расхлебывая последствия каждой его безумной выходки, ты как бы признаешь свою вину перед окружающими.
– В итоге я все равно выйду победителем.
– А что, если он совершит нечто более серьезное, чем просто разбитая коляска или неоплаченные вовремя счета? – не унимался Кит. – Причинит кому-то вред?
– Я постараюсь уладить и это, – ответил Вайльд, вспомнив об Энни. Он последовал дальше, вынуждая Кита спешить, чтобы успеть за ним.
– Черт возьми, Вайльд, да ты крепкий орешек! Будь я на твоем месте, то был бы уже на полпути в сумасшедший дом. Только… – Кит запнулся, словно подбирая слова. – Будь осторожен, ладно?
При виде неподдельного беспокойства в глазах друга, Вайльд натянуто улыбнулся.
– Я начеку, Кит.
– Хорошо. Не расслабляйся. Боюсь, самое худшее еще впереди.
– Мне тоже так кажется.
Они подошли к двери в гостиную, которую торжественно распахнул перед ними лакей. Как раз в этот момент зазвучал гонг.
Вайльд с Китом переступили порог и остановились как вкопанные. Возле фортепиано у окна стояла миссис Везерби и лучезарно улыбалась.
– Леди и джентльмены! Дорогие гости, позвольте мне еще раз поприветствовать на нашем вечере графиню делла Пьетра!
Зазвучали аплодисменты, и к инструменту вышла Миранда, одетая в изысканное темно-синее платье цвета сапфира.
Вайльд смотрел на нее, не веря своим глазам. Что на этот раз задумала эта сумасбродная девчонка? Он же не далее как вчера подарил ей элегантный особняк в центре Лондона, окружил прислугой, готовой выполнить любой ее каприз. Так почему же она оказалась здесь и поет на вечере, словно остро нуждается в деньгах?
Она оставила его в дураках? Все-таки использует в корыстных целях?
«Что за игру ты ведешь? – пробормотал он. – Как бы то ни было, я положу этому конец».
Будто услышав его, Миранда повернула голову и посмотрела прямо на Вайльда. Между ними проскочила мимолетная искра. После чего она отвернулась и запела.
Что, черт возьми, он здесь делает?
Пальцы ее дрожали, но все же ей удалось сохранять спокойствие, исполняя композицию. Она изо всех сил старалась не обращать внимания на испепеляющий взгляд темных глаз герцога Вайльдхевена. Она не сделала ничего дурного. Он знал о ее сценическом образе, ему не в чем ее упрекнуть.
Но он смотрел на нее так, будто хотел оторвать от фортепиано и потащить за руку домой в порыве ярости или страсти – понять было сложно.
Она помнила, какую враждебность вызвал у него ее новый образ: он думал, что весь этот маскарад затеян ради обмана. Тогда он потребовал, чтобы она немедленно это прекратила. Неужели даже теперь, когда они уладили вопрос с Джеймсом, он все еще считает ее лгуньей?
Она еще раз взглянула на него украдкой. Он, не моргая, смотрел на нее. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Все его тело было натянуто как струна.
Господи, да он, видимо, не ожидал, что она будет выступать и дальше! А она не ожидала, что он это так воспримет.
Не проронив ни слова, Вайльд резко развернулся и направился прямиком к выходу, минуя миссис Везерби и ее слуг, которые выводили из салона леди Ротгард.
Миссис Везерби его заметила и уже собиралась поприветствовать, но он решительно прошагал мимо, отчего на ее лице мелькнуло удивление. Его друг Кит бросился вслед за ним.
Миранда с горем пополам закончила выступление, подбадриваемая лишь восхищенной улыбкой миссис Лэнгстон. Вечер утратил для нее свою прелесть. Она не хотела усложнять свои отношения с Вайльдхевеном и уж тем более не хотела с ним враждовать.
Чувство беспокойства, вызванное недовольством Вайльда, не покинуло ее даже после отъезда из салона миссис Везерби. Позже, оказавшись дома, она нашла нечто, натолкнувшее ее на мысль, что его терпение лопнуло.
На кухонном столе лежало послание, адресованное ей. Пробежав записку глазами, она вздрогнула:
«УЕЗЖАЙ ИЗ ЛОНДОНА ИЛИ СДОХНЕШЬ».
Глава 10
После завтрака Вайльд приказал подать свой сверкающий черный экипаж с герцогским гербом на двери и назвал кучеру адрес мисс Миранды Фонтейн.
Он откинулся на спинку комфортабельного сиденья и безучастно взирал на пролетающие мимо лондонские улицы. Утро было серым и унылым, примерно та же картина царила и у него в душе.
Черт бы ее побрал! Каким же надо быть идиотом, чтобы поверить, что она вот так просто пойдет к нему в руки, позволит о себе заботиться. Нет, она должна была лгать и изворачиваться, чтобы утолить свою жадность. Она пела за звонкую монету, как продажная певичка. Его коробило то, что она так легко сыграла на его чувствах. Что она сумела даже вызвать у него желание.
Все в ее облике буквально кричало о том, что она – неподходящая партия для герцога. Лгунья или праведница, девственница или опытная обольстительница – он никак не мог ее понять. При каждой их встрече она представала перед ним в новом облике. Какой же из них принадлежал настоящей Миранде Фонтейн?
Решила играть с ним в игры – значит, так тому и быть. Она была авантюристкой, использующей чувства других людей. Но он был герцогом Вайльдхевеном – такая добыча не по зубам женщине сомнительного происхождения, какой бы умной она ни была!
Он решил, что сделает ее своей любовницей. Он понял, почему она возражала, считая, что им лучше держаться подальше друг от друга. Его желание подстегивало и то, что она была первой женщиной за последние несколько лет, которая заставила его оторваться от клавиш фортепиано и посмотреть на мир другими глазами. С Мирандой он ощущал себя по-настоящему живым – ничего подобного он не испытывал с тех пор, как был наивным юнцом, стремившимся оставить после себя след на земле.
Она была загадкой, так и молящей о том, чтобы ее разгадали. Он не мог сопротивляться этому искушению. Но в то же время он не позволит собой помыкать. Они вволю насладятся друг другом, но свое сердце и кошелек он открывать ей не станет. Когда их связь завершится, он отправит ее на все четыре стороны без зазрения совести.
Миранда как раз завтракала, когда приехал Вайльдхевен. Горничная провела его в столовую и тут же испарилась. Он остался стоять на пороге, глядя на Миранду. Стоящему рядом лакею он подал знак удалиться.
– Я думал, вы к этому времени уже позавтракаете, – произнес он, как только слуга выбежал из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
– Я сегодня все утро провела в постели. – Она поначалу отвела взгляд, поведя плечами. – Поздно легла.
Он напрягся.
– Вы были не одна?
– Не говорите глупостей. – Она закусила губу и сосредоточилась на завтраке. – Какое вы вообще имеете право задавать мне подобные вопросы?
– Я Вайльдхевен. – Он пересек комнату и по-хозяйски уселся во главе стола. От него не укрылась тень раздражения на ее лице. Про себя он злорадно ухмыльнулся.
– Все это, конечно, хорошо, но вы мне не хозяин. Я полагаю, мы это уже обсудили.
– Говорили в основном вы. Не припомню, чтобы вы интересовались моим мнением. – Он вальяжно развалился на стуле, вытягивая ноги под столом и скрещивая руки на груди. – Объясните, почему это вчера вдруг вы оказались на вечере у миссис Везерби, хотя я, по-моему, ясно дал понять, что не потерплю, чтобы вы строили из себя невесть кого.
– Это не ваша забота.
– Моя, пока вы живете в этом доме.
Она тут же гордо вздернула подбородок.
– Я же говорила, что такой порядок вещей меня не устраивает. То, что я живу в вашем доме, уже слишком, Вайльдхевен. Я не могу позволить себе зависеть от вас во всем. Я должна сама зарабатывать деньги.
– У меня есть деньги. Почему бы вам не воспользоваться ими?
– Вы в любой момент можете меня лишить их. Я не хочу ни от кого материально зависеть.
– Вы уже зависите от моего решения позволить вам оставаться с ребенком или нет. – Он медленно выпрямился на стуле. В этот момент он даже получал какое-то садистское удовольствие, глядя на ее встревоженный вид. – Что, если я предложу вам работу гувернантки Джеймса?
Она секунду помолчала, прежде чем произнести:
– До недавних пор я хотела этого всей душой. Но теперь поняла, что мне нужен не зависящий от вас источник дохода.
– И это путь, который вы избрали? – Он старался не улыбаться. Она явно была к нему неравнодушна, иначе не упустила бы такой шанс. – Что мешает мне забрать Джеймса навсегда? Отдать его в приют. Что тогда вы будете делать?
Если бы взглядом можно было испепелять, от него бы уже осталась горстка пепла.
– Я этого не исключаю, и именно поэтому мне нужен свой собственный заработок.
– На здоровье, только если заработок не предполагает обманывать моих друзей.
– Я никого не «обманываю». Я просто выступаю под другим именем – сейчас многие так делают.
– Мне это не нравится. – Он встал, подошел к ней, развернул ее вместе со стулом к себе лицом, наклонился и уперся обеими руками в подлокотники, будто загнав ее в клетку. – Я здесь ставлю условия, Миранда. Стоит мне захотеть, и вы никогда больше не увидите этого ребенка.
Он уловил на ее лице тень страха и был поражен тем, насколько быстро она овладела собой.
Она уставилась на руки, державшие ее в плену.
– Вы так много говорили о своей непохожести на других мужчин, ваша милость. Но, как по мне, вы такой же, как и все остальные, – хотите, чтоб все было по-вашему любой ценой. И вас не волнует, что при этом чувствуют другие.
– Будь это правдой, я при первой же нашей встрече просто вышвырнул бы вас на улицу. Вместо этого я содержу вас. Разве так поступают эгоистичные люди?
– Если за вашу щедрость я должна буду лечь с вами в постель, то да, вы поступаете эгоистично.
– После смерти жены я совершенно не интересовался женщинами. – Эти слова вырвались у него случайно, но он не пожалел, заметив, что она приятно удивлена. Он провел ладонью по ее щеке. – Вместе мы взрывная смесь, Миранда. Почему вы противитесь тому, что так естественно? Неужели вам совсем не любопытно, что из этого может получиться?
– Я не пойду наперекор своим убеждениям ради сиюминутного удовольствия.
Она отстранилась от него.
Он убрал руки и сжал пальцы в кулак.
– А соблазнять мужчин своим голосом это, по-вашему, правильно? Чем вы лучше женщин, которые более явно используют свои прелести?
Она резко вскочила и ударила его по лицу. Звонкий хлопок пощечины привел в чувство обоих.
Он потер щеку и выпрямился.
– Извините, это было грубо.
– Вы совершенно меня не знаете. – Произнесла она это настолько тихо, что ему пришлось напрячься, чтобы расслышать. Руки ее теребили простенькую ткань платья. – Я сделала то, что должна была, чтобы выжить в этом жестоком мире, несмотря на низкие поступки окружающих меня людей. Я пообещала Летти, что позабочусь о судьбе ее сына. – Она смотрела ему прямо в глаза. Взгляд ее был полон решимости, в глазах блестели слезы. – И я сдержу слово.
– В вашем понимании, сдержать слово означает петь за деньги?
– А что еще мне остается?! – отчаянно воскликнула она. – Вы и так снимаете для меня дом, я не могу еще и деньги у вас брать. Это только приблизит меня к черте, которую я не хочу пересекать.
– Я был бы рад, если б вы все-таки решились ее пересечь – со мной.
Пронзительный взгляд очень точно передал все, что она думала по поводу его предложения.
– Я могла бы стать прачкой и работать за копейки. Я умею читать и считать, но кто возьмет меня без рекомендаций на приличный оклад? Если выяснится, что вы все же не отец Джеймса, то, кроме меня, у него никого больше нет. Поэтому я должна иметь хороший способ зарабатывать на жизнь, не рискуя при этом своей жизнью или честью.
Он отступил на шаг назад.
– Почему вы считаете, что способ, который я предлагаю, хуже, чем любой другой для одинокой женщины?
– Я не одинокая. У меня есть Тадеуш.
– Тадеуш? – Он презрительно усмехнулся. – Дорогая моя, у Тадеуша ЛеГранда своих забот полон рот. Он основательно влип.
Она вскочила с места.
– Тадеуш помогал мне с самого начала. Это ему пришла в голову идея с графиней, и я ему бесконечно благодарна!
– Как вы можете так безраздельно доверять человеку, которого едва знаете?
Она встала в позу.
– Он старинный друг нашей семьи.
– То есть вашей матери? – многозначительно уточнил он. – Друг Фанни?
Она застыла.
– Что вы знаете о моей матери?
– Я знаю, что она была очень красивой женщиной. – Уверенный, что преимущество теперь на его стороне, Вайльд завел руки за спину. – Фанни Фонтейн, легенда лондонской сцены! В свое время она исчезла из Лондона и никогда больше здесь не появлялась.
– Кто вам сказал? – прошептала она. – Тадеуш?
– Мои источники вас не касаются.
Щеки ее стали пунцовыми от злости.
– Вы наняли человека копаться в моем прошлом?
Чтобы погасить назревающий скандал, он просто медленно произнес:
– Ко мне в дом приходит барышня и заявляет, что я сделал ребенка женщине, которую никогда прежде не встречал. В тот же вечер эту барышню представляют мне под совершенно другим именем. Если учесть, что я богатый человек, то что бы вы решили на моем месте?
Она помолчала какое-то время.
– Да уж, наверное, это выглядело подозрительно, – признала она наконец.
– Вот видите, – продолжил он. – Я так понимаю, Фанни уехала из Лондона из-за того, что ждала ребенка?
Миранда молча кивнула.
– И вы не знаете, кто ваш отец?
– Нет. Она никогда о нем не вспоминала. Знаю только, что он был благородных кровей.
– Теперь понятно, почему вы так рьяно защищаете Джеймса.
– А что еще мне остается делать? – с горечью воскликнула она. – У меня была хотя бы мать. А Джеймс вообще сирота. Я пообещала Летти, что найду его отца.
– Благородное дело, что тут скажешь. – Он подался вперед. – Но я ему не отец.
– Летти утверждала обратное!
Он вздохнул.
– Есть человек, похожий на меня как две капли воды. Он выдает себя за меня и уже успел причинить мне массу неприятностей.
Она лишь склонила голову набок.
– Извините, Вайльдхевен, но как я уже говорила, это звучит несколько неправдоподобно.
– Знаю. Последние несколько недель я только и делаю, что кричу на каждом углу о том, что я ни в чем не виноват, но все без толку. Этот парень вылитый я и знает все мои привычки. И он достаточно умен, чтобы держаться подальше от тех, кто близко со мной знаком.
– И он приходится отцом Джеймсу?
– Это единственно возможное объяснение. Наверняка я знаю лишь то, что когда ребенок был зачат, я не выезжал из своего имения. Этот мошенник начал с мелких проделок, поэтому я понятия о нем не имел, пока не приехал в Лондон. – Он запнулся, в голову внезапно пришла идея. – А Летти когда-нибудь упоминала об отце Джеймса? Сами вы, как я понял, никогда его не встречали.
– Не встречала. Когда Летти приехала в Литтл Демпинг, она была уже на седьмом месяце.
Щеки ее трогательно порозовели, и она смущенно отвела взгляд.
Ее скромность была очаровательна и возбуждала одновременно. Интересно, она так же будет краснеть, впервые раздеваясь перед мужчиной?
Вдруг это будет он?
– Она иногда о вас рассказывала, – продолжала Миранда, выводя его из мечтательной задумчивости. – Как вы приезжали за ней после выступлений на извозчике и встречали ее у черного входа в театр.
– На извозчике?
Миранда пожала плечами.
– Летти решила, что вы не хотели афишировать ваши отношения.
– Либо же у него не было собственного экипажа.
– Вы человек замкнутый, Вайльдхевен, и ненавидите сплетни. Поэтому такое объяснение не выглядит странным.
– Раз уж на то пошло, у меня более чем достаточно всевозможных экипажей на тот случай, если мне понадобится сохранить инкогнито, – сказал он. – Этот парень обеспечил ее жильем? Каретой? Украшениями? Обычно мужчины именно так поступают, заводя любовниц.
– Нет, ничего этого не было.
– Куда они ездили вместе? К ней? К нему?
Она нахмурила лоб – в ее голове зародилось сомнение.
– Она никогда не была у него дома. И сама не могла привести его к себе, потому что делила комнату еще с одной актрисой.
– Где же они в таком случае уединялись?
– Этого уж я точно знать не могу. – Лицо ее горело от смущения, она взмахнула рукой, словно отмахиваясь от этого непристойного вопроса. – Вы лучше меня должны знать, где вы с Летти искали уединения.
– Мисс Фонтейн, это был не я. – Он наклонился вперед и заглянул ей в глаза. – У человека моего достатка есть не один дом, в который я могу привести женщину. Более того, у меня есть яхта. К тому же у меня достаточно денег, чтобы в кратчайшие сроки снять для моей любовницы подходящее жилье. Как видите, я располагаю большим количеством уединенных мест, где можно предаться любовным утехам. В этих местах нет незнакомцев, готовых за пару шиллингов раструбить на весь мир о моей личной жизни. Моим слугам хорошо платят за то, чтобы они держали язык за зубами. И я никогда бы не взял извозчика, тем более, когда еду к даме.
– Вы действительно достаточно быстро подыскали этот особняк, – признала она. – И, думаю, вы могли бы обеспечить Летти всем, что сочли бы нужным. Но, согласитесь, ваша история напоминает вымысел.
– Знаю.
Тщательно сдерживая горечь, он произнес:
– Возможно, вам будет легче мне поверить, если я скажу, что мой отец был весьма неразборчив в связях и обильно плодил потомство. У меня на пороге каждую неделю объявляется очередной сводный брат или сестра. Думаю, этот самозванец один из них.
– Брат-близнец?
– Да, может быть. По крайней мере, это многое объясняет.
– В том числе и фамильную черту Матертонов – сросшиеся пальчики на ноге…
– Именно. – Он криво усмехнулся. – Я не такой негодяй, как вы себе вообразили.
Миранда посмотрела в его бездонные темные глаза и растаяла. Он выглядел таким честным, таким искренним. Ей так хотелось ему верить, как бы абсурдно это ни звучало.
– Допустим, это правда, и вы не отец Джеймса. Тогда зачем вы делаете все это для нас? – Она жестом показала на дом. – Из-за бабушки?
Он подошел к окну и выглянул на улицу.
– Как я уже говорил, отец Джеймса может оказаться моим братом, хоть и незаконнорожденным. Следовательно, Джеймс – мой племянник, то есть член семьи. А это мой долг – заботиться о семье.
Голос его еле заметно дрогнул. Взгляд его по-прежнему был устремлен за окно, но костяшки пальцев заведенных за спину рук на миг побелели от напряжения.
Она чувствовала боль, исходящую от него подобно сильному аромату духов.
– Вы всегда защищаете Матертонов, даже полукровок?
Он кивнул. После чего проглотил ком в горле и повернулся к ней.
– Как я уже говорил, многочисленные плоды случайных связей отца регулярно обивают пороги моего дома. Я всегда снабжаю их стартовым капиталом, чтобы они смогли встать на ноги. В конце концов, они не виноваты в том, что появились на свет. Это все отцовская безалаберность.
Она приблизилась к нему, завороженная смятением чувств в его взгляде. Голос его оставался спокойным, внешне он был собран и подтянут, но она чувствовала, что эмоции, кипевшие у него внутри, вот-вот готовы вырваться наружу.
– Если вы решили сделать для Джеймса доброе дело, почему вы просто не взяли его к себе домой?
– Не могу.
Она остановилась на расстоянии вытянутой руки. Как ни старалась, она не могла скрыть нотки осуждения в голосе.
– Потому что он не чистокровный Матертон?
– Нет. – Он стиснул зубы. – Потому что я этого просто не вынесу.
Несколько отрывочных слов настолько отчетливо передали всю его боль, будто он закричал во весь голос.
– Многие мужчины чувствуют себя не в своей тарелке в присутствии детей, – заметила Миранда.
– Не в этом дело. – Он попытался улыбнуться, но было видно, как он страдает. – Я потерял своего сына и не верю, что смогу полюбить другого ребенка.
– Конечно, сможете. Человеческое сердце может любить неограниченное количество раз!..
Он покачал головой.
– Я не похож в этом на других. Я не могу просто так потянуться к человеку… – он протянул руку и погладил ее по щеке, – и впустить его в сердце.
Она провела языком по пересохшим губам, каждой клеточкой чувствуя его тепло у себя на лице. Следуя инстинкту, ей захотелось прижаться к его руке, подойти ближе, нырнуть в его объятия. Но она нашла в себе силы противостоять этому – хотя и с трудом.
– Вы боитесь?
– Нет, это прерогатива женщин. – Он улыбнулся и убрал руку. – Я не смог спасти своего нерожденного ребенка. И я не позволю этому повториться.
– Уверена, вы снова женитесь, и у вас еще будут дети.
