Текст книги "Сладкий грех"
Автор книги: Дебра Маллинз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
Она пыталась всячески себя успокоить, старалась игнорировать непривычное внимание к собственной персоне. Она споет, он сыграет, – ничего унизительного и тем более скандального в этом нет. Почему же тогда у нее было ощущение, словно они готовятся согрешить? Даже гладкая полированная поверхность фортепиано, когда она ее коснулась, наталкивала на порочные мысли.
Вайльдхевен – мысленно она уже называла его Вайльдом – уселся за фортепиано с таким изяществом, от которого по ее телу пробежала приятная дрожь. Она поспешно заняла место с противоположной стороны, словно наличие разделявшего их фортепиано могло свести на нет пробегавшие между ними искры. Он проследил за тем, как она подошла к своему месту, и довольно ухмыльнулся.
В ней зашевелилась гордость, но она и виду не показала. Вместо этого она величественно кивнула ему, что можно начинать. Он подался вперед, пальцы взлетели над клавишами, и зазвучали вступительные аккорды песни «Think Not My Love».
Святые угодники, она и раньше находила его весьма интересным мужчиной…
Завороженная его мастерством, она едва не пропустила нужный момент, но опомнилась и вступила как раз вовремя. Она старалась не смотреть на него, чтобы не видеть, как на его губах играет ироничная улыбка, вызванная ее оплошностью, а вместо этого смотрела на зрителей и всецело отдалась пению.
Музыка была той особой сферой, где она была неуязвима. Никто бы не посмел задеть ее, причинить вред или высмеять. Раньше она всегда аккомпанировала себе сама, точно зная последовательность нот, словно они были дощечками моста над широкой пропастью, по которым она могла ступать не глядя, уверенная, что ее нога всегда встретит опору и не сорвется вниз.
И вдруг она с приятной неожиданностью обнаружила, что его музыкальный талант дает ей надежную поддержку, словно каменные перила вырастают по обеим сторонам моста, по которому она шла. Она радостно растворилась в мелодии, и они вдвоем, рука об руку, отправились в этот путь.
Она повернулась к нему и не смогла отвести взгляд. В его темных глазах плескался тот же невыразимый восторг, что испытывала она, его пальцы истязали клавиши, извлекая из них все возможное и невозможное. Ей в голову вдруг пришла нескромная мысль, что на самом деле эти руки способны сотворить с женщиной.
Щеки ее зарделись румянцем, ей захотелось отвернуться. Но она не стала этого делать, чтобы не выказать свою слабость. Пусть лучше он думает, что в комнате слишком жарко. Или что она взволнована музыкой. И то и другое было правдой: она действительно вся пылала и была взволнована. Но единственной причиной тому был он.
Он будто видел ее насквозь, и это выводило ее из себя. Ей казалось, будто она стоит перед ним обнаженная, совершенно беззащитная. Эта мысль вызывала в ней противоречивые чувства. Несправедливо, что один из них был так увлечен, в то время как другой оставался равнодушным. Мужчина и женщина всегда должны занимать равные позиции, иначе кто-то один будет страдать – как правило, этим человеком всегда оказывалась женщина. Поэтому она заставила себя забыть о публике, забыть о маске загадочности и неприступности. Она просто отбросила маску и стала петь только для него, как женщина мужчине. Она искушала его, раскрывая перед ним всю свою женскую силу. Мы сойдемся друг с другом, нота за нотой.
В его глазах промелькнуло осмысление. Он плотно стиснул зубы, но при этом все так же идеально управлялся с инструментом. Каждое прикосновение его было уверенным и чувственным. Дрожали ли его пальцы? Ее – определенно дрожали.
Где-то рядом хлопнула дверь, напоминая ей о том, что они здесь не одни. Она с трудом оторвала от него взгляд и улыбнулась публике. Но все равно отчетливо ощущала его присутствие, словно разгоревшееся пламя, норовящее перерасти в пожар.
Пропев последнюю ноту, она не сдержалась и все же посмотрела на него. Он как раз оторвал руки от клавиш, темные глаза обдали ее жаром. На одно безумное мгновение ей вдруг захотелось перегнуться через фортепиано и упасть в его объятия.
Раздавшийся гром аплодисментов возвратил ее к реальности. Поклонники ринулись вперед. От неожиданности она застыла на месте, когда вдруг почувствовала, как сильная рука сжала ее запястье.
– Пойдемте со мной, – велел Вайльдхевен и буквально поволок ее прочь от толпы.
Она лгунья, думал он. Самозванка. Вероятнее всего, еще и авантюристка. Но, ко всему прочему, еще и ведьма, иначе почему он так на нее реагировал? Не было никакого разумного объяснения тому, что он хотел ее так сильно, что готов был взять ее прямо там, в гостиной, на глазах у изумленной толпы. Он был практически уверен, что это результат ее хитроумных манипуляций.
Вайльд тащил ее сквозь толпу, сверкая глазами и прокладывая им дорогу сквозь массу восторженных зрителей, которые невольно расступались под натиском его власти. Наконец они вдвоем добрались до дверей и вырвались в прохладное уединение коридора.
– Куда вы меня ведете? – сдавленным голосом спросила она.
«В кровать», – хотел было ответить он.
– Хочу найти уединенный уголок, чтобы поговорить с глазу на глаз.
– Не представляю, о чем вам, ваша милость, со мной говорить.
– Так уж и не представляете? – Он буквально пронзил ее взглядом, раздосадованный ее притворством и весь измученный желанием. – Наверное, вам стоит подумать над этим как следует… мисс Фонтейн.
Боже правый, он догадался!
Сердце ее чуть не остановилось, волна паники пробежала по нервным окончаниям. Подобно покорной гончей, она последовала за ним по коридору без малейшего сопротивления. Он уверенно двигался по направлению к комнате в конце коридора. Галантно приоткрыв дверь, он жестом пригласил ее войти и пропустил вперед.
Переступив порог, она оказалась в маленькой комнатке, освещенной одной лишь свечей и слабым огнем в камине. Внутреннее убранство комнаты было очень уютным и женственным и мало подходило для столкновения с разъяренным герцогом один на один.
Он пояснил, заметив ее удивление:
– Это личная гостиная миссис Везерби. – После чего он закрыл дверь и оперся об нее спиной, скрестив руки на груди. – А теперь, мисс Фонтейн, будьте любезны объяснить мне цель этого спектакля.
– Ваша милость? – Ее беспокоило то, что она осталась с ним наедине. Что у него на уме? Почему он смотрит на нее, как тигр, учуявший запах свежего мяса? Впечатлило ли его их совместное выступление так же сильно, как и ее? Или он собирается на нее наброситься?
Хочет ли этого она?
Миранда растерянно провела рукой по спинке изящного кресла, обтянутого бледно-голубой материей.
– Милочка, не нужно тут жеманничать. Вы такая же итальянская графиня, как и я.
Она надменно приподняла бровь, словно действительно была оскорбленной итальянской аристократкой.
– Ваша милость, вы ничего обо мне не знаете. И, как вы ясно и весьма нелюбезно дали понять сегодня, ни я, ни мои дела вас не интересуют.
– Нелюбезно? – Он рассмеялся, но это отнюдь нельзя было назвать приятным смехом. – Дорогая, да вы понятия не имеете о моих манерах и вкусах. – Он нарочито медленно осмотрел ее с головы до пят, раздевая взглядом. После такой чисто мужской оценки черты его ужесточились. – Будь на вас подобный наряд сегодня утром, наш разговор мог бы быть гораздо приятнее.
Она вся напряглась.
– Этот образ – иллюзия, всего лишь сценический костюм.
– То есть вы притворяетесь.
– Конечно, я притворяюсь, вам ли этого не знать! – Она бросила на него сердитый взгляд. – И вам ли меня в этом винить, ваша милость! Если бы вы не обошлись так грубо со мной и вашим сыном…
Он закатил глаза.
– Мы снова пришли к тому, с чего начали. Скажите, мисс Фонтейн, как вы узнали, что я сегодня буду здесь? Вы подкупили одного из моих слуг?
Она даже открыла рот от удивления.
– Я понятия не имела о ваших планах на вечер.
– Ну конечно. – Он саркастически усмехнулся, отошел от двери и приблизился к ней с решимостью, которая ее напугала и в то же время повергла в сладостную дрожь. Да что с ней такое? Почему она ведет себя, как замарашка перед прекрасным принцем?
Она попятилась.
– Ваша милость, я не совершила ничего дурного.
– То есть это представление… это музыкальное совращение… предназначалось не мне?
– Да вы мне даже не нравитесь!!!
– Ваше сольное выступление доказало обратное. – Он прищурился. – Миссис Везерби – мой хороший друг. Я не позволю унизить ее или же использовать ее творческие вечера в ваших низких корыстных целях.
– То есть мое унижение вас не заботит? – Она ловко укрылась от него за креслом. Чем больше мебели отгораживало ее от него, тем спокойнее она себя чувствовала. Одно его прикосновение, и она растает, в этом она не сомневалась. Нельзя было этого допустить. – Я вам ничего не сделала. Это вы попросили меня спеть. И я не просила мне аккомпанировать. Вы ищете скрытые мотивы даже в самых невинных поступках.
– Уж кого-кого, а вас, дорогая моя, невинной точно не назовешь. Вы вполне ясно дали это понять.
Она вся напряглась, ей не понравилось ударение, которое он сделал на слове «невинной».
– Вы осуждаете меня за то, что я сюда пришла? – спросила она. – Когда вы отказались принять своего ребенка, мне не оставалось ничего другого, кроме как начать поиски достойного места работы.
Он громко расхохотался и схватил ее за руку, вытаскивая из импровизированного убежища.
– И это вы называете достойной работой? Строить из себя сладкоголосую обольстительницу-иностранку, которая своим пением соблазняет ничего не подозревающих мужчин? Если вам нужен богатый покровитель, дорогуша, так и скажите.
Она попыталась высвободить руку, но он был сильнее. Он привлек ее к себе. Он был такой большой и теплый, и пахло от него чем-то пряным и возбуждающим. Это прикосновение только подлило масла в огонь, который она и так тщетно пыталась контролировать. Она чувствовала, как слабеет ее воля, дрожат колени, приятно ноет внизу живота.
Остановить его, пока он не осознал, какую власть над ней имеет.
– Не нужен мне покровитель, – огрызнулась она. – А вам, похоже, не привыкать брать женщин силой, ваша милость.
Ее язвительное замечание ничуть не остудило его пыл.
– По вашему виду и тому, как вы пели, не скажешь, что вы против. Дорогая, да вы так и призываете с вами согрешить. Должно быть, когда вам не удалось всучить мне свое дитятко, вы узнали, где меня можно найти этим вечером и попытались таким вот образом привлечь мое внимание. – Он опустил голову и вдохнул запах ее волос. – Признаюсь, вам это удалось.
– Не судите слишком поспешно. – Она отдернула голову назад. Большего всего на свете в тот момент она жаждала его прикосновений, но в то же время понимала, что это горячее дыхание, щекочущее кожу, ее погубит. Он и без того был невысокого мнения о ней. – Сейчас же меня отпустите или я закричу.
– Если закричите, я просто расскажу любому, кто отзовется, правду об «итальянской графине».
Он провел носом по ее шее. Она закрыла глаза, когда теплые губы коснулись ее кожи. На один блаженный миг ее закружил вихрь чувственного наслаждения. Ее бросило в жар, тело обмякло и покрылось испариной. Ноги поплыли, будто горячий воск, она из последних сил сдерживалась, чтобы не упасть в его объятия, и взмолилась, чтобы он не возобладал ею.
Он слегка прихватил губами кожу на ее шее. По телу пробежала предательская дрожь.
Он победно рассмеялся.
Она не сдастся.
Резко мотнув головой, Миранда изо всех сил оттолкнулась от его груди.
– Как, наверное, приятно, – со злостью произнесла она, – быть герцогом, когда тебе все в рот заглядывают, любую прихоть выполняют. Когда можно развлечения ради ломать людям жизни. Как Летти, например. Или мне.
От удивления он слегка приоткрыл рот, досадно прищурившись.
– О чем это вы, черт возьми, лепечете? Это такие, как вы – проходимцы, шарлатаны, – портят людям жизнь.
– Вы сделали Летти ребенка, после чего бросили на произвол судьбы. Я пришла сюда, чтобы обеспечить вашему сыну безбедное существование, в то время как вы от него отвернулись. А теперь вы хотите воспользоваться силой, основываясь лишь на своих ложных суждениях и, невзирая на то, что я вам отказала. Как же это низко!
– Я никогда в жизни не брал женщину силой.
– Возможно потому, что еще ни одна не отважилась вам отказать.
Он вдруг отпустил ее, и ей пришлось ухватиться за спинку кресла, чтобы удержаться на ногах.
– Не пойму, что за игру вы ведете, мисс Фонтейн…
– Что за игру я веду? Это вы здесь повели себя недостойно, а не я.
Она ожидала, что после этого он хоть немного устыдится, но на лице его читалось лишь раздражение.
– Милочка, вы пришли ко мне в дом, одетая, как монашка, и стали докучать мне каким-то ребенком от женщины, которую я в глаза не видел. В тот же день я встречаю вас здесь, на этот раз в образе роковой женщины, которая к тому же выдает себя за другого человека. Один из нас ведет двойную игру, и это не я.
– И не я. Это, – она жестом указала на свой наряд, – результат вашего бессердечного отношения к собственному сыну. Кому-то же нужно добывать ему пропитание. И у таинственной итальянской графини больше шансов на успех, чем у простушки Миранды Фонтейн.
– Разумный довод. Но я сомневаюсь, что этот ребенок вообще существует.
Она выпрямилась, исполненная негодования.
– Я не потерплю, чтобы меня называли лгуньей, ваша милость.
– Аналогично. Один из нас заблуждается, мисс Фонтейн, и я считаю, что это не я.
– Еще бы! Его милости, герцогу Вайльдхевену, статус не позволяет быть уличенным во лжи.
– А у вас острый язычок. – Он плотоядно ухмыльнулся. – Жаль все-таки, что вы не ищете покровителя. Мы бы могли направить всю эту энергию в более приятное русло.
Щеки ее моментально стали пунцовыми.
– Вы не джентльмен.
– Слухи это только подтверждают. – Он провел ладонью по ее щеке: – Как только решите быть честной в своих желаниях, сообщите мне. Думаю, мы неплохо поладим.
Она стряхнула с себя его руку, борясь с этим дьявольским искушением.
– Не знаю, почему я рассчитывала, что человек, подобный вам, поступит честно? Таким, как вы, это несвойственно.
– Даю вам единственный шанс, мисс Фонтейн. Покиньте это место сейчас же, и я не раскрою ваш обман.
– Как благородно с вашей стороны, – презрительно фыркнула она.
Но он только вопросительно приподнял бровь и тут же, не прощаясь, вышел из комнаты.
Она осталась стоять на месте, глядя ему вслед. Внутри у нее все кипело – эдакий клубок ярости и замешательства. Как он мог, пусть даже на какой-то короткий миг, показаться ей привлекательным? Он сделал Летти ребенка, а потом бросил ее. Уже за одно это его стоило бы поминать последними словами. Вдобавок, он наотрез отказался от маленького Джеймса, сам факт существования которого подверг сомнению. Надо было утром взять ребенка с собой. Может, тогда он не посчитал бы ее аферисткой, пытающейся привлечь его внимание. Но в то же время она больше всего на свете боялась, что он отберет у нее малыша и больше никогда не позволит ей с ним увидеться.
Наверное, этому тирану все-таки необходимо предоставить возможность убедиться собственными глазами в наличии ребенка. Может, тогда он пойдет им навстречу и выделит хоть немного средств в пользу ни в чем не повинного младенца, результата их с Летти интрижки. И если это единственное средство…
– Дорогая! – В комнату незаметно прошмыгнул Тадеуш, в уголках рта и глаз которого проступили морщины, выдававшие беспокойство. Он подошел к ней и, взяв за руку, заговорил вполголоса: – Я везде тебя искал. Представь мое потрясение, когда я узнал, что ты вышла из гостиной вместе с Вайльдхевеном. С тобой все в порядке?
– Да. – Она удрученно усмехнулась и осторожно высвободила руку. – Номер с переодеванием не удался, Тадеуш, – он узнал меня.
– Он пригрозил вывести тебя на чистую воду? О, тогда это настоящая катастрофа!
Зная наверняка, что Тадеуш попытается защитить ее от герцога, Миранда предпочла солгать:
– Нет, ничего подобного. Но он по-прежнему утверждает, что отец Джеймса не он.
– Не он, как же! Да я своими глазами видел, как он неоднократно забирал Летти после спектакля. Это точно он, никаких сомнений быть не может!
– Как ты думаешь, если я покажу ему Джеймса, может, это, наконец, заставит его признаться? Пожалуй, стоит отправиться к нему завтра, но уже вместе с ребенком.
– Не делай этого, – прошептал Тадеуш. – Что, если он отберет у тебя малыша и отдаст в приют? Судя по его поведению в последние несколько месяцев, он вполне способен на такое.
И хотя она сама этого боялась, виду не подала.
– Поверь, Тадеуш, я этого не допущу.
– Тебе-то я верю, а вот ему – нет. Летти ему поверила, и видишь, что из этого вышло.
– Тадеуш, успокойся. – Она изобразила на лице ободряющую улыбку, пряча за ней свою неуверенность. – Не думаю, что мы должны бояться герцога Вайльдхевена.
– Надеюсь, ты права, Миранда. Потому что если он все же надумает забрать Джеймса, мы не сможем ему помешать. Он слишком влиятельная особа.
– Никто не разлучит меня с Джеймсом, Тадеуш. – Она твердо стояла на своем. – Никто.
Глава 4
В камине слабо горел огонь, наполняя полумрак гостиной тусклым светом, как раз под цвет глаз собравшихся в ней слегка уже нетрезвых мужчин. Вайльд оценивающе взглянул на свой полупустой бокал с виски и решил, что не мешало бы остановиться, но друзья, видимо, так не считали.
Но в то же время алкоголь помогал забыться, а ему это отнюдь не помешает. Было бы неплохо хотя бы на пару часов позабыть эти зеленые глаза и женское коварство.
С обаятельной, хоть и немного пьяной ухмылкой Кит Пентхилл, виконт Линнет, поставил на стол свой бокал.
– Встречу сыновей Гренделя объявляю открытой.
– А что, есть кому возглавить собрание? – произнес здоровяк Вульф, не повышая голоса и не отрывая взгляда от своего бокала. Улыбка Кита померкла.
– Но кто-то же должен это сделать! – Кит окончательно стушевался и поглубже вжался в мягкое кресло. Из– под его взъерошенных светлых кудрей выглядывали голубые глаза. – Можешь ты, если хочешь.
– Раз уж это дом Вайльда, пусть он и командует. – Лениво развалившись на удобной кушетке, Дарси отсалютовал всем присутствующим бокалом с виски. Дьявольская привлекательность и порочная ухмылка делали его похожим на падшего ангела. – Вайльд, а ты что на это скажешь? Хочешь, мы назначим тебя нашим вожаком теперь, когда Майкла не стало?
В комнате воцарилась тишина. Вайльд укоризненно взглянул на Дарси, как на надоедливую блоху.
– Никто не сможет заменить Майкла.
– Да, его не заменить. – Дарси опустил ноги на пол и сел прямо, настороженный тенью угрозы в голосе друга. От его резкого движения часть виски выплеснулась из бокала. – Но сыновьям Гренделя нужен сильный лидер.
– Нет, не нужен. И, будь добр, поосторожнее с этим ковром. Он персидский. – Вайльд сделал глоток виски и подумал, когда же он, наконец, будет достаточно пьян, чтобы не обращать внимания на чертов ковер. Спиртное и так уже слишком развязало ему язык, и где-то между третьим и четвертым бокалом он неохотно посвятил друзей в свои проблемы с самозванцем. Этим троим он доверял больше, чем кому-либо, – последние оставшиеся школьные товарищи, так называемые сыновья Гренделя. И при этом он все равно не рассказал им о Миранде Фонтейн.
Он хотел поскорее ее забыть. Если хватит ума, то она прислушается к его словам и прекратит свои фокусы. Покинет Лондон или хотя бы ту часть города, где обретается он. Но какова же ирония судьбы, что женщина, впервые за последние несколько лет вызвавшая в нем ответную реакцию, оказалась очередной жадной до наживы хищницей!
– Конечно, нам нужен лидер! – Кит глупо ухмыльнулся и положил голову на спинку кресла. – Со времен учебы в Итоне [5]5
Итонский колледж – частная британская школа-пансион для мальчиков 13–18 лет, известная строгим воспитанием и блестящим образованием выпускников. Основан в 1440 г., рассчитан на 1300 студентов. Находится рядом с королевским Виндзорским замком, состоит под особым патронажем королевской семьи (примеч. ред.).
[Закрыть]таким человеком для нас был Майкл. Нельзя, чтобы это место слишком долго оставалось незанятым.
– Мы взрослые люди. – Отгоняя прочь мысли об этой сводящей с ума женщине, Вайльд поднял бокал и стал всматриваться в отблески огня сквозь янтарную жидкость. – Я не вижу смысла назначать кого-то главным.
– Согласен, – поддержал его Вульф. – Сыновья Гренделя и по сей день являют грозную силу, даже когда Майкла не стало.
Вайльд набрал немного виски в рот, затем снова взглянул на огонь сквозь порцию алкоголя, стараясь не замечать, как сжалось сердце у него в груди при одном упоминании о Майкле.
– И в самом деле. Опасность, грозившая нам тогда, давно миновала.
– Но на смену ей пришли новые. – Дарси ткнул в собравшихся пальцем, остальными четырьмя как-то умудряясь держать бокал. – Твои недавние неприятности яркий тому пример.
Вульф бросил на Вайльда озабоченный взгляд светлосерых глаз.
– Тебе надо было раньше сказать нам об этом.
– А я решил рассказать сейчас! – отрезал Вайльд.
Кит подался вперед.
– Ты обращался в полицию?
– Пока нет. Но, с точки зрения логики, это должно быть моим следующим шагом. – Он потянулся к графину, стоявшему на столике рядом с ним. – Сегодня ко мне пришел еще один карточный шулер с новой кипой фальшивых долговых расписок.
– И что ты сделал? – воскликнул Кит, изображая возмущение.
– Заплатил, конечно. А что еще мне оставалось делать? – Вайльд тщательно отмерил следующую порцию виски.
– Мог бы послать его к черту! – вскричал Кит.
Вайльд отрицательно покачал головой.
– Это бы только все усугубило.
– Представляю, какие слухи рождает все это, – заметил Вульф, заставляя Вайльда вздрогнуть. – Я знаю, как тебе осточертели подобные пересуды.
– Это все твой родитель, упокой Господь его душу, – пробормотал себе под нос Кит. – Сумасброд Матертон возвращается…
Вайльд бросил на друга свирепый взгляд.
– Благодарю, что не забываешь подсыпать соль на раны, Кит.
– Да уж, – поддержал беседу Дарси, – мало того, что какой-то мерзавец шляется по городу и выдает себя за герцога Вайльдхевена, так теперь бедняге Вайльду припомнят еще и «подвиги» отца.
Вайльд отпил еще немного виски и закрыл глаза, наслаждаясь обжигающим вкусом и жалея, что алкоголь не может стереть начисто события последних нескольких недель.
– Я совершенно не понимаю, как это ему удается. Знакомые утверждают, что видели меня там, где и духу моего не было. То и дело ко мне являются картежники со счетами, якобы подписанными мной. Молодые барышни упрекают меня в том, что я играю их чувствами.
– Боже правый! – воскликнул Вульф. – Что, если он зайдет слишком далеко? Загонит тебя в долговую яму?
Вайльд упрямо сжал челюсть.
– Я остановлю его до того, как это произойдет.
– Радует только то, что денег у тебя пока хватает. – Кит залпом допил свой виски. – У тебя и у Вульфа. У меня же все с точностью наоборот. Буквально сегодня отец заявил, что я разбазарил все семейное состояние. Говорит, что я потратил свое наследство на пускание пыли в глаза.
– Когда в следующий раз захочется поразбрасываться деньгами, Кит, бросай их мне, – со смехом заметил Дарси. – К моему титулу прилагается только замшелая каменная громадина в Лестершире. [6]6
Лестершир – небольшой район (графство) в центре Англии (примеч. ред.).
[Закрыть]
– Обманутые надежды – твой удел, мой друг Дарси. По крайней мере, пока. – Кит повернулся к нему лицом, расплескав половину бокала. – Отец выдвинул мне ультиматум – я должен прекратить тратить наши капиталы, а вместо этого искать способы их приумножить. Он хочет, чтобы я взял в жены одну слезливо-сопливую богатенькую наследницу.
Дарси со звоном поставил свой бокал на стол.
– Кого именно?
– Мисс Оливию Верри.
– А, черт возьми. – Из внутреннего кармана пиджака Дарси выудил изрядно помятый листок бумаги и принялся изучать его своим затуманенным взором. – Вот, нашел – номер четыре.
Вульф хохотнул.
– Ты по-прежнему ведешь учет богатеньких невест, Райвуд?
– Угу. – Дарси поднялся с дивана, взял с письменного стола Вайльда перо, макнул его в чернила и вычеркнул имя из списка. – Прощай, номер четыре!
– Можешь забрать ее себе, – фыркнул Кит, сделав большой глоток виски и снова откинувшись на спинку кресла. – Господь свидетель, я не желаю, чтобы какая-то страхолюдина села мне на шею и указывала, что делать.
Дарси подул на лист, чтобы высушить чернила.
– Я, дорогой мой друг, хочу этого не больше, чем ты. Но я хотя бы могу быть спокоен, поскольку, похоже, не найдется никого, кто бы пожелал, чтобы его драгоценная дочь связала свою судьбу с сыном убийцы.
– Вина твоего отца еще не доказана, – тактично вмешался Вульф. – Хотя это, конечно, не остановит слухи.
– Это точно, – понимающе кивнул Кит.
– Я бы на твоем месте с радостью согласился на супружеское счастье, – заметил Вайльд. – Альтернатива может быть куда хуже.
Кит недоуменно сморщил лоб.
– Свобода?
– Бедность, – ответил Вайльд.
Вульф и Дарси покатились со смеху.
– К черту, – ругнулся Кит и отпил еще виски.
– А мы занятная парочка. – Дарси спрятал свой список и вернулся назад на кушетку. – Я тут в лепешку разбиваюсь, чтобы какая-нибудь богатенькая дуреха хотя бы взглянула в мою сторону, а Линнет жалуется, что некая обеспеченная леди слишком настойчиво тянет его к алтарю.
– Дарси, друг, да если б я только мог уступить ее тебе, – произнес Кит, кривя рот в саркастической ухмылке. – Я ничуть не сомневаюсь, что с ней моя жизнь станет адом кромешным.
– Но ведь ты не обязан на ней жениться, – заметил Вайльд. – Ты всегда можешь ответить отказом на требование отца и в гордом одиночестве последовать своей дорогой отдельно от него.
Кита слегка передернуло.
– Вот уж нет, спасибо.
– Тогда прекрати ныть и делай то, что должен, – подытожил Вульф.
– Ну да ладно, довольно. – Вайльд осторожно встал и поднял свой бокал. – За Майкла, который сплотил эту группу малолетних шалопаев и хлюпиков против школьных задир, закалив нашу дружбу на долгие годы. И впервые после его похорон мы собрались здесь все вместе, чтобы почтить его память. – Он сделал паузу, борясь с комом в горле. – Покойся с миром, старина.
Послышались одобрительные возгласы и все подняли свои бокалы. Вайльд опустился назад в кресло и осушил бокал до дна.
– И кто здесь хлюпик? – воскликнул Кит.
– Теперь уже никто. – Вульф поднялся и выпрямился во весь рост – величественный, как лев с сединой в волосах и могучим телосложением. – Но ведь и сами мы уже не дети.
– Говори за себя, дедуля, – хохотнул Дарси. – Ты здесь старше всех.
– Всего на год. – Вульф отставил свой пустой бокал. – Но лучше понесу-ка я свои старые кости домой.
– И все же я считаю, нам нужно выбрать главного, – заплетающимся языком пробормотал Кит.
Вульф взглянул на него.
– Это мы всегда успеем. Мы же по-прежнему сыновья Гренделя, не так ли? Заступаться друг за друга и прикрывать спины! Заденешь одного из Гренделей…
– …будешь иметь дело со всеми! – в унисон выкрикнули Кит и Дарси.
Вайльд поднялся и проводил Вульфа до дверей, которые услужливо открыл им лакей.
– Доброй ночи, Вульф. Рад был тебя видеть.
– Взаимно. – Вульф похлопал его по спине. – Обратись в полицию – пусть выследят этого мерзавца. Не затягивай с этим.
– Я завтра же с ними свяжусь.
– Доброй ночи, дружище.
– Доброй ночи. – Вайльд подождал, пока Вульф в сопровождении слуги преодолеет холл, после чего обернулся к двум оставшимся друзьям. – Мне приказать подать вам лошадей, джентльмены, или вы останетесь на ночь?
– Хм. Дай-ка подумать, – Дарси поднял руку и принялся загибать пальцы. – У тебя повар получше, да и спальни пошикарнее…
– Только завтра приедет моя бабуля, чтобы вместе со мной отправиться на Бонд-стрит по магазинам.
– Черт подери! – Дарси вскочил на ноги так резво, будто совсем не был пьян. – Пойдем, Линнет, Вайльду нужно как следует отдохнуть.
– На том свете отдохну, – заявил Кит, и голова его безвольно упала на грудь.
– Да не ты, дурья башка. – Дарси поднял Кита с кресла и закинул его руку себе на шею, чтобы помочь ему дойти до выхода. – Вайльду завтра нужно быть хорошо отдохнувшим, потому что у него встреча со старой герцогиней.
– Герцогиня должна пожаловать? Сейчас? – Кит обвел комнату затуманенным взором.
– Вот черт, – Дарси бросил на Вайльда раздосадованный взгляд. – Похоже, нам понадобится слуга. А лучше три.
– Да-да, конечно. – Пряча улыбку, Вайльд подал знак лакею у двери. Тот кивнул и вышел за подмогой.
– Может, поможешь? – вежливо предложил Дарси.
Одного взгляда на Кита было достаточно, чтобы понять, что тот перебрал и находится сейчас в полной прострации. Вайльд подхватил его под другую руку и помог Дарси удержать на ногах их бесчувственного товарища.
– Я и не припомню, когда он в последний раз так напивался.
– Да, вся эта история с приданым его основательно подкосила. Ему особенно ненавистно, что собственный отец толкает его на это.
Вайльд понимающе хмыкнул.
– Его можно понять.
– Да это самое меньшее из тех зол, что с ним когда-нибудь могут приключиться, когда же дурень это поймет! – Дарси покачал головой, сердито хмурясь, но с дружеским участием глядя на Кита.
– Ну, мы уж позаботимся, чтобы больше ничего плохого с ним не случилось. – В комнату вошли двое слуг, и Вайльд переложил руку Кита на плечо одному из них. – В конце концов, мы же всегда друг друга подстраховывали.
Дарси отступил назад, давая возможность второму лакею подхватить Кита.
– Да уж, будь то стычки со школьными хулиганами или разъяренные мужья. – Он кивнул вслед Киту, которого слуги потащили к выходу. – И особенно всегда заботились о том, чтобы наши пьяные товарищи в целости и сохранности добирались домой. Однако спроваживать парня под алтарь немного не наш конек.
– Разве его женитьба что-то изменит в наших отношениях?
– Ни за что. – Дарси довольно осклабился и шагнул к дверям. – Я отвезу Кита домой. Полагаю, нам придется взять твой экипаж…
– Я распоряжусь на этот счет. А завтра отправлю кого-нибудь к вам с вашими лошадьми.
– Тогда спокойной ночи. – Дарси нерешительно топтался на месте, обуреваемый смешанными чувствами. – Кто бы подумал, что двое таких греховодников, как мы, сумеют дружить по-настоящему. Я имею в виду наши семьи…
– Дорогой Райвуд, мы сами решаем, как нам жить, – Вайльд стал потихоньку продвигаться вместе с ним по направлению к двери. – Грехи наших семейств давно в прошлом.
– Неужели? А что же ты, в таком случае, до сих пор снова не женишься? – Дарси встал в дверях. – Ты все еще обвиняешь своего отца в том, что он выбрал тебе в жены именно Фелисити?
Вайльд весь напрягся.
– Все было договорено, когда я был еще младенцем. Все это время она казалась абсолютно нормальной.
– Пока не… – Дарси вовремя спохватился. – Извини, я перебрал с выпивкой, вот и наболтал тут лишнего. Доброй ночи, друг мой. Приятных сновидений.
– И тебе.
Вайльд посмотрел, как лакеи выводят Дарси и Кита из гостиной. Он сумел сдержать эмоции при себе, пока не остался один. Затем он окинул взглядом гостиную в полумраке, пустые бокалы, слабый огонь в камине.
– Все изменилось с твоим уходом, Майкл. И зачем только ты умер? Почему я тебя не спас?
Он круто развернулся и, хлопнув дверью, вышел из гостиной, оставляя за спиной призраки прошлого. Майкл…
