Текст книги "Сладкий грех"
Автор книги: Дебра Маллинз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
Глава 16
Он так ловко и умело ее раздел, что у нее даже дыхание перехватило. Из одежды на ней остались только сорочка и чулки, остальные вещи он небрежно отбросил в сторону. Движения его были быстрыми и точными, лицо сосредоточенным. Тело ее обмякло, ноги сделались ватными, она охотно позволяла ему делать с собой все, что заблагорассудится. Он прислонил ее к фортепиано, поймал губами сосок прямо сквозь тонкую материю сорочки. Она тихонько вскрикнула, когда волна наслаждения разлилась по всему ее телу, вцепилась ему в волосы, а он тем временем обхватил руками ее ягодицы и стал об нее тереться.
Ей следовало бы испугаться. Она была девственницей. Но для своих лет она уже видела и слышала достаточно, чтобы не покрываться застенчивым румянцем. Втайне ей всегда было интересно узнать, каково это – переспать с мужчиной. Это явно не было больно – за исключением, разве что, первого раза, если верить рассказам других женщин. В противном случае женщины просто не стали бы этим заниматься. И она знала, что Вайльд, то есть Торнтон, будет с ней осторожен.
Он зарылся лицом между ее грудей, затем взялся зубами за ворот ее сорочки, пытаясь стянуть ее вниз. Она испуганно вздрогнула, и он отпустил добычу, улыбаясь ей с довольным видом.
Она в ответ тоже схватила его за рубашку и попыталась вытянуть ее края из-под пояса брюк. Удалось ей это лишь отчасти.
– А как тебе это, испорченный мальчишка?
– Хочешь немного испорченности?
Его дерзкая ухмылка одновременно интриговала и заставляла понервничать. Он стащил рубашку через голову, разрывая завязки, и швырнул ее на пол. Пока она пялилась на его обнаженный торс, он закрыл крышку фортепиано. От звука музыкального инструмента она даже подпрыгнула. А потом вскрикнула от неожиданности, когда он обхватил ее за талию и усадил сверху на крышку.
Теперь их лица были на одном уровне, сердце ее билось так бешено, словно норовило вырваться из груди. Какое– то время он просто смотрел ей в глаза, затем его руки скользнули под подол сорочки, поглаживая обтянутые чулками икры и кружевные подвязки, и лишь потом коснулись обнаженной плоти. Она не произнесла ни слова. Просто наблюдала. Ощущала. Губы ее приоткрылись.
Он коснулся пальцами ее промежности, после чего обхватил ее ягодицы обеими руками и притянул к себе. От такого рывка сорочка ее подскочила до самой талии.
– О боже! – Она схватила его за плечи и залилась краской, когда его взгляду открылось ее неприкрытое интимное место. Она едва не вырвалась из его рук, но то, с какой нежностью он ею любовался, заставило ее остаться на месте. Он медленно поднял на нее глаза.
– Вот что значит испорченный, – прошептал он, наклоняясь, чтобы неторопливо, со знанием дела ее поцеловать. Тем временем он поглаживал пальцем ее увлажнившиеся складочки. Она застонала, жадно целуя его в ответ, сильнее раздвигая ноги.
– А еще вот это.
Он опустил голову к ее груди и легонько укусил за сосок. Пальцы его тем временем продолжали ласкать ее между ног.
Голова ее запрокинулась назад, глаза закрылись, и она вцепилась в него обеими руками.
– И вот это, – промурлыкал он, укладывая ее на спину прямо на фортепиано. Затем голова его резко нырнула вниз, и она почувствовала прикосновение языка у себя между ногами.
Она вся содрогнулась, порываясь снова сесть. Но он положил руку ей на грудь, мягко возвращая обратно в горизонтальное положение. От безумного наслаждения, которое он доставлял ей своим языком, у нее кружилась голова.
Откуда ей раньше было знать, что существует такое блаженство? Опьяненная нереальным наслаждением, она вонзила ногти ему в плечи, будто боялась его отпустить. Она была настолько возбуждена, что ее тело мгновенно подчинялось его воле. Он распалял ее все больше, больше и больше, пока она не выгнулась дугой, поднося таз к его рту и срывающимся шепотом умоляя окончить ее муку. Когда он наконец это сделал, внутри нее, подобно китайскому фейерверку, мириадами искр взорвалось чистое наслаждение.
Тело ее обмякло, он вовремя успел подхватить ее, пока она не сползла с фортепиано вниз.
– Хорошая моя, – ласково произнес он. – Хочешь еще?
Голова ее обессиленно склонилась набок, и она с трудом приоткрыла глаза. Он пристально смотрел на нее – яркий пример мужчины, умеющего держать себя в руках, даже когда на пальцах у него следы женской страсти.
– Хочу тебя. – Она качнула бедрами ему навстречу. – Господи, Вайльд, пожалуйста, заканчивай это. Возьми меня, пока я окончательно не утратила рассудок.
– Подумай как следует, – предостерег он, разрывая шнуровку на брюках.
– Я подумала, – Она улыбнулась, когда он наконец-то стащил с себя одежду, обнажая ту часть тела, которую она никогда прежде не видела, только представляла. Но даже в собственных фантазиях она не представляла его таким. Его мужское достоинство воинственно выпирало вперед, твердое и набухшее.
На миг ее охватила паника, неприятно засосало под ложечкой.
– Ты больше, чем я думала.
Он коротко рассмеялся, затем просунул руки ей под ягодицы и придвинул к самому краю фортепиано.
– Не бойся, Миранда. Мужчины и женщины созданы Богом так, чтобы подходить друг другу, как ключ к замочной скважине.
– Я знаю, что ты не сделаешь мне больно.
Она сильнее сжала его руки.
– Первый раз тебе может быть немного неприятно, – предупредил он, подводя головку члена вплотную к ее промежности. – Я постараюсь быть осторожным.
– Спасибо, – выдохнула она и глухо застонала, когда он стал постепенно вводить в нее свою разгоряченную плоть, неумолимо продвигаясь все глубже.
Наконец он проник внутрь, – ей казалось, что еще немного и она лопнет, – вводя свой член в ее девственное лоно. Она сморщилась от боли, а он неумолимо продвигался вперед. И когда он полностью заполнил собой ее нутро, то наклонился и поцеловал в губы.
– Держись, – предупредил он и стал ритмично двигаться.
Раньше, после происшествия на обеденном столе, она думала, что его пальцам нет равных. Буквально несколько секунд назад она готова была поклясться, что его губы – это пропуск в рай. Но это… Это преобразило ее тело и закружило в вихре чувств, это было апогеем всего того, что она испытывала раньше.
– Вот так, – горячо шептал он, поднимая ее ногу за колено и закидывая себе на спину. – Держись, любовь моя. Я покажу тебе такое, о чем ты даже не мечтала.
– Господи, что ты делаешь?
Он навалился на нее сверху. Давя на нее своим весом, он затронул глубоко внутри нее чувствительные точки, о существовании которых она даже не подозревала.
– Делаю тебя моей.
– О боже!..
Она закрыла глаза, чувствуя, что сейчас все повторится. Она слепо уткнулась в его шею, а он тем временем ласкал языком ее соски. Это сводило с ума их обоих. Затем он задвигался еще быстрее и сильнее, и она почувствовала, как он набухает внутри нее.
– Держись, – приказал он, делая финальные рывки. И тут он быстро вышел из нее, весь дрожа от напряжения. Глаза его были закрыты, мышцы на шее вздулись. Наконец он издал протяжный глухой стон наслаждения, испытывая то же, что и она. Пальцы его непроизвольно сомкнулись на ее конечностях, и он выпустил свой сок ей на бедро. Наконец напряжение отступило, и он прилег рядом с ней.
Он положил голову ей на плечо, а она играла с его волосами. Он дышал так тяжело, будто пробежал много миль. Она улыбнулась одними уголками губ.
– Так вот что значит заниматься любовью.
Он приоткрыл один глаз.
– Дай мне пару минут, и я покажу тебе больше. Мы можем даже переместиться на кровать в этот раз. Боюсь, все произошло быстрее, чем я хотел. – Он снова закрыл глаза, протянул руку и ласково погладил ее грудь. – Я слишком сильно тебя хотел. Мне кажется, я буду хотеть тебя всегда. Даже на склоне лет, когда мы оба впадем в старческое слабоумие.
Она старалась не придавать этой фразе слишком много значения.
– Никогда не представляла тебя в роли похотливого старикана.
– А я все время только о тебе и думал. – Он неторопливо и с ленцой провел рукой по ее обнаженному телу. – Именно такой я тебя и представлял. Нагой. Моей.
Ей было лестно от того, что она вызывала у него такое сильное желание, и все же сердце ее ныло от того, что он не предложил. Она уступила своей страсти и отдалась ему, но ничего не изменилось. И не изменится. У нее никогда не будет его любви или возможности быть с ним рядом на правах жены.
– Я твоя на эту ночь, – прошептала она. Ей оставалось только надеяться, что у нее хватит сил уйти, когда настанет время.
– Ну же, Вайльдхевен, мы ждем. Показывай свои карты.
Дэниел Бирн высокомерно приподнял бровь и саркастически рассмеялся.
– Ты на что-то намекаешь, Ротгард?
– Может быть. – Лорд Ротгард постучал ребром небольшой колоды карт по столу. – Никому не может постоянно везти.
Бирн пожал плечами.
– Госпожа Удача от тебя сегодня явно отвернулась, Ротгард. А может, тебе мозгов не хватает?
Ротгард вскочил со своего места, зеленые глаза его яростно сверкали.
– Выбирай слова, герцог.
– Не каждому дано соображать в картах. – Бирн самодовольно ухмыльнулся. – А у вас это, как я вижу, фамильная черта.
Мужчины, присутствовавшие в комнате, стали тревожно переговариваться, чувствуя, что напряжение между игроками становится опасным.
– Что ты хочешь этим сказать, Вайльдхевен? – угрожающе спросил Ротгард.
– Делюсь наблюдениями. Не все обладают соответствующим темпераментом или мышлением, помогающим в игре. Взять твоего сына, например.
– Моего сына в это не впутывай! – Ротгард швырнул карты на стол рубашками вверх.
– Должен признать, я обыграл его с превеликим удовольствием. Его лошади станут отличным приобретением для моих конюшен. – Бирн тоже положил свои карты. – Ты признаешь, что проиграл, Ротгард? Или весь этот спектакль лишь для того, чтобы не отдавать мне выигрыш?
Граф весь подобрался.
– Думай, что говоришь, Вайльдхевен.
– Мне просто стало интересно, это что, новая тактика членов вашей семьи – поднимать скандал за игровым столом, когда карта не идет? Со стороны можно подумать, что это мошенничество… Или, как минимум, непорядочность.
Ротгард вскочил. Стул, на котором он сидел, перевернулся и упал.
– Да как ты посмел усомниться в моей честности? Я ни от кого не намерен терпеть подобное!
– Как пафосно!
Бирн вертел в руках стопку выигранных фишек, на губах его блуждала улыбка.
– Я требую сатисфакции!
– Как будет угодно, – кивнул Бирн.
– Мои секунданты с тобой свяжутся. – Ротгард уперся ладонями в стол и наклонился вперед. – И держись подальше от моего сына!
Кипя от гнева, он вылетел из комнаты.
– Что ж, это было забавно. – Бирн обвел взглядом случайных свидетелей происшедшего. – Кто еще хочет сыграть?
Она почувствовала, как его теплые пальцы нежно провели по животу, скользнули по ребрам и сомкнулись на груди.
Еще не отойдя ото сна, Миранда инстинктивно прижалась к этой руке, выгибаясь ей навстречу. Обнаженными ягодицами она почувствовала прикосновение покрытой волосами кожи, а также нечто твердое и горячее. Мозг еще даже не успел проснуться, но тело уже узнало это «нечто». Она потерлась задом об эту вожделенную плоть.
– Вот так, – прошептал голос ей на ухо. – Покажи, чего тебе хочется.
– Вайльд, – простонала она. Его рука скользнула сзади между ее ног, раздвигая ее женские складки. Потом он просунул свой набухший член между ее бедер, не проникая внутрь, а просто уютно располагаясь поближе к источнику жара.
Она наконец размежила веки. В окно пробивались лучики утреннего солнца, отражаясь в изящном кувшине и бокале, что стояли на комоде. Плотный балдахин кровати практически не пропускал свет, окутывая их тенью, словно коконом. Его руки обвивали ее тело, одной он гладил ее грудь, другая лежала у нее на животе, крепко прижимая ее к его возбужденному телу.
Она была потрясена тем, насколько сильно сама хотела его. Соски ее торчали словно горошины, а между ног было влажно и горячо. Острая вспышка желания пронзила ее, когда он начал лениво посасывать ее шею, словно это была лакомая конфета. Она застонала, вжимаясь в него спиной, желая снова принадлежать ему.
– Ты так скоро можешь снова меня впустить? – удивился он. Рука с живота переместилась вниз, палец уверенно проник в ее укромное местечко.
– Я хочу этого, – ответила она, расставляя ноги, жаждущая его прикосновений. – Но уже утро.
– Просто это значит, что мы можем видеть, что делаем, не более того.
Он оторвался от ее груди и, просунув руку под бедро, отвел в сторону ее ногу, раскрывая будто книгу.
– Что ты делаешь? – Ахнула она, удивленная тем, что его мужское достоинство стало все настойчивее тереться об ее увлажнившуюся промежность.
– Кое-что новенькое. – Рукой он направил свой инструмент по нужному пути, и она почувствовала, как он проник в нее. – Если будет больно, говори.
Больно? Да она стонала от наслаждения, от этих пьяняще-новых и в то же время таких знакомых ощущений.
Было что-то непристойное в том, чтобы позволить ему любить себя в такой позе, спиной к нему. Одну руку он просунул под нее, положив ладонь ей на живот и задавая ее телу медленный, размеренный ритм, в котором двигался он сам. Другой рукой он держал ее ногу на весу. Затем та рука, что покоилась на животе, спустилась ниже, снова нащупывая ее эрогенную зону и теребя указательным пальцем набухшую бусину клитора. Внутри нее неистово бурлила страсть. Она все сильнее прижималась к нему, двигалась навстречу его толчкам, пока его пальцы сводили ее с ума.
За ночь она научилась определять, когда он был близок к финалу. Он сперва доставлял удовольствие ей и лишь потом испытывал оргазм сам, когда ее тело становилось уже обмякшим и безвольным. И он всегда выходил из нее, прежде чем извергнуть семя. Но в этот раз все должно быть по-другому. На этот раз она хотела дать что-то и ему. Она хотела довести его до того, чтобы он забыл про осторожность и кончил в нее. Она была буквально одержима желанием сделать это. Когда она почувствовала, как он напрягся, готовясь выйти из нее, то сильнее сжала мышцы влагалища.
– Господи, Миранда.
Он застыл на миг, потом дернулся еще. И еще.
– Мне нравится это ощущение, – прошептала она.
– Ты великолепна.
Бедра его перестали двигаться, но он продолжал ласкать ее пальцами, доводя до исступления.
От зашкаливавшего желания кружилась голова. Он собирался и сейчас поступить так же, как делал неоднократно до этого. Сначала доставить удовольствие ей, а потом удовлетвориться самому. «Не в этот раз», – подумала она.
Она перехватила его руку, которой он гладил ее между ног. И сильнее задвигала бедрами, массируя его член своим скользким проходом. Она услышала его быстрое, тяжелое дыхание, почувствовала напряжение в теле.
– Давай сделаем это вместе, – прошептала она. – Не заставляй меня снова переживать это в одиночестве.
– Боже…
Он обхватил ее бедра обеими руками, уткнулся лицом ей в шею и насадил ее на свое мощное копье, затем вышел из нее и повторил все снова. И снова. И снова.
Она вцепилась руками в кровать и закрыла глаза, полностью отдаваясь ему. Его движения становились все сильнее и требовательнее. Пальцы больно впились в ее кожу, но она этого даже не замечала. Она ликовала от того, что наконец-то заставила его потерять контроль над собой, что он так страстно желал ее. Внутри постепенно нарастало напряжение по мере того, как движения его становились все более лихорадочными, неконтролируемыми. Более яростными.
Он впился губами в ее шею. Внутри вспыхнул огненный шар и покатился прямо вниз живота. Она двигала бедрами в унисон его толчкам, задавшись целью довести его до конца. Быстрее. Сильнее. Все, что угодно, лишь бы лишить его рассудка. И наконец она почувствовала, как он застыл. С глухим стоном он погрузился в нее в последний раз и остался там, с содроганиями извергая из себя свой сок.
Его оргазм стал для нее решающим толчком, и ее мир взорвался разноцветными вспышками, оставляя ее обессиленной, тяжело дышащей и абсолютно, совершенно счастливой.
Наконец он расслабился, вынимая из нее свой обмякший член. Она медленно разжала его пальцы, высвобождая свою ногу. Его рука обвилась вокруг ее талии, она уютно свернулась клубочком, чувствуя, как он прижался пахом к ее промежности. Дыхание его было прерывистым, спиной она чувствовала, как бьется сердце у него в груди. Они так и лежали в тишине. На волосах и коже медленно высыхали капельки пота. Рука которой он ее обнимал, постепенно стала тяжелее, а дыхание размеренным.
Он уснул.
Она нежно гладила его по руке, прислушиваясь к дыханию. Солнце тем временем поднималось все выше над горизонтом. Наконец она почувствовала, что больше ждать нельзя. Она осторожно убрала его руку, тихонько выбралась из кровати, стараясь его не разбудить. Он что-то пробормотал и крепче обнял подушку, зарываясь в нее лицом. Затем окончательно затих.
Она секунду постояла над ним, ее обнаженное тело купалось в лучах солнца. Она все не могла налюбоваться его потрясающим телом. Любая женщина была бы счастлива сделать такого мужчину своим любовником. Просто своим. Но она слишком хорошо понимала, что, даже став ее любовником, он все равно не будет принадлежать ей. Такие мужчины, как он, не женятся на таких женщинах, как она, – она никто, да еще и сомнительного происхождения.
Эта ночь, это воспоминание будет единственным, что их связывало. Этого должно быть достаточно.
Она тихо собрала вещи. Настало время отправляться домой к своему ребенку.
Глава 17
– Вайльд!
Он проснулся от крика и одновременного толчка в плечо. Он ударил по руке, которая упорно продолжала его трясти.
– Ночь на дворе, черт вас дери! Дайте мне поспать.
– Сейчас девять часов утра, ты, болван! И нам еще очень многое предстоит сделать.
Вайльд наконец открыл глаза и прищурился от яркого света.
– Кто открыл портьеры? – Он сердито посмотрел на Вульфа, стоявшего у его кровати. – Что ты здесь делаешь?
– Поздно лег? – поинтересовался Вульф тоном, полным сарказма.
– Он что, еще не протрезвел? – Откуда-то из-за спины Вульфа, где солнце было вообще нестерпимо ярким, раздался голос Дарси.
– Я не пил, – отрезал Вайльд, закрывая глаза от слепящего света.
– Странно, это могло быть единственным более-менее логичным объяснением, – заметил Дарси. – Как еще можно объяснить то, что случилось прошлой ночью?
Прошлой ночью…
Вайльд сел на кровати, обмотав простыни вокруг пояса. Не спеша огляделся по сторонам. Но Миранды и след простыл. Она ушла.
– Твою мать! – выругался он, выбираясь из кровати и волоча за собой простыни.
– Вот это правильно! – поддержал его Дарси. – Еще все можно исправить.
– Пока не поздно, – добавил Вульф.
Не обращая внимания на чушь, что они несли, он распахнул дверь спальни.
– Филлипс! – Проходившая мимо горничная обернулась на его крик, взвизгнула при виде его едва прикрытой наготы, покраснела и побежала прочь по коридору.
– Позови Филлипса! – прокричал он ей вслед, захлопнул дверь и прижался спиной к дверному косяку. Друзья остались стоять на своих местах у кровати, спокойно наблюдая за его метаниями. – А что, черт возьми, вы здесь забыли?
– Мы будем твоими секундантами, – сказал Дарси, – судя по всему. У Кита мы еще не спрашивали.
– Секундантами? Какого черта? Зачем?
Вульф нахмурился.
– У тебя дуэль с Ротгардом.
– Что у меня и с кем? – Сзади приоткрылась дверь, толкнув его в спину. Он обернулся посмотреть, кто там, и в приоткрывшуюся щель увидел, что оттуда на него смотрит его камердинер. – А, Филлипс, чудесно. Я должен немедленно одеться.
– Да. Не помешало бы, – согласился Дарси. А Вайльд тем временем открыл дверь пошире, пропуская лакея. – Чем скорее ты принесешь Ротгарду свои извинения, тем скорее мы сможем все это замять.
– Я не понимаю, что вы тут бормочете, – сказал Вайльд, после чего обратился к камердинеру. – Когда мисс Фонтейн уехала?
– Мисс Фонтейн? – Вульф вопросительно поглядел на Дарси, который лишь недоуменно развел руками.
– Около восьми, ваша милость. Треверс отправил ее домой в вашем экипаже. – Слуга заговорщически понизил голос. – Мы прикрыли ваш фамильный герб, чтоб не привлекать лишнего внимания.
– Отлично. Теперь я хотя бы знаю, где она. – Он похлопал Филлипса по спине. – Молодец. А теперь принеси мне что-нибудь одеться. Я должен успеть ее перехватить, пока она не сбежала из Лондона.
Камердинер тут же метнулся к гардеробу исполнять приказ. Вульф поднялся со своего места.
– Вайльд, ты слышал, что мы тебе только что сказали?
– Нет, и у меня нет времени…
– Постой. – Вульф придержал его за руку. – Не спеши. Вчера вечером за игрой в карты дома у Мэйнарда герцог Вайльдхевен оскорбил графа Ротгарда. Ротгард бросил вызов. Дуэль на пистолетах, завтра на рассвете, в Гайд-парке.
– Я не был вчера у Мэйнарда. Я был…
– Ты был здесь, – закончил за него Вульф. – С кем-то по имени Миранда, судя по всему.
– Теперь я, кажется, начинаю понимать, – произнес Дарси. – Выходит, вчера у Мэйнарда был тот самый самозванец.
– Что? – Упоминание о самозванце вывело Вайльда из забытья. Он продолжал облачаться в одежду, которую по очереди протягивал ему Филлипс. – Чертов мерзавец! Он что же, оскорбил Ротгарда?
– Более того, он спровоцировал его бросить вызов Вайльдхевену, – уточнил Вульф.
– Твою мать! Надо ехать к Ротгарду и все объяснить.
– Объяснить что? – Дарси скептически поднял бровь. – Что у тебя есть сумасшедший брат-близнец, который носится по Лондону и вершит беспредел от твоего имени, когда все прекрасно знают, что ты единственный ребенок в семье? Что ж, такому объяснению я бы точно поверил. А ты, Вульф?
– Конечно, о чем говорить! – Вульф скрестил руки на груди и кивнул.
– Кстати, будучи твоими секундантами, именно мы должны будем принести извинения от твоего имени, – заметил Дарси.
– Нет, самозванец – это мой крест, и лишь я должен его нести. Из-за чего возник инцидент? – Вайльд позволил Филлипсу завести себя в смежную гардеробную комнату, дверь в которую оставил приоткрытой. Он специально повысил голос, чтобы его было слышно. – Из-за карт, да?
– Лже-Вайльдхевен поставил под сомнение честность графа, предположив, что Ротгард жульничает, – громко пояснил Дарси, чтобы Вайльд, в свою очередь, тоже его как следует расслышал. – Естественно, за этим последовал вызов.
– И принять его предстоит тебе, а не мерзавцу, заварившему кашу, – хмыкнул Вульф.
– Если только ты не извинишься за инцидент, – добавил Дарси. – Есть вероятность, что Ротгард примет твои извинения, но я бы сильно на это не рассчитывал, особенно после происшествия с молодым Алонсо.
– Алонсо? – Вайльд появился из гардеробной, одетый в брюки и рубашку. Филлипс семенил за ним следом, неся в руках галстук. – Погоди-ка. Вчера вечером, во время музыкальной постановки, Аренсон что-то такое мне рассказывал.
– Аренсон и Ротгард дружат еще со школьной скамьи, – заметил Вульф. – Уверен, что Аренсон посвящен в их семейные секреты.
– Ваша милость, пожалуйста, присядьте, – взмолился Филлипс. – Мне нужно завязать вам галстук. – Камердинер помахал полоской материи. – Нельзя выходить из дома в неподобающем виде!
Вайльд подвинул деревянный стул, стоявший у журнального столика, и уселся на него.
– Филлипс, сделай-ка сегодня простой узел. Мне нужно выходить буквально через пару минут.
– Но, ваша милость…
– Я уже сел, Филлипс. Давай поскорее с этим покончим. – Он поглядел на друзей. – Дарси, что тебе известно о том случае с Алонсо?
Филлипс огорченно вздохнул, но все же подошел к Вайльду и стал завязывать галстук на его шее.
– Скандал замяли, – сказал Дарси, вставая с места. – К счастью, я частенько посещаю заведения, рассчитанные на клиентов классом пониже. Некоторые из тех парней, что были у Мэйнарда, являются свидетелями и того происшествия с Алонсо.
– Что они рассказывали?
– Лже-герцог лишил Алонсо большей части его наследства. Самого графа в это время не было в городе – он ездил в одно из своих владений на севере страны. Когда Ротгард вернулся и узнал о случившемся, он раздобыл себе приглашение на следующий вечер, устраиваемый Мэйнардом, и сел играть с этим, по его мнению, негодяем Вайльдхевеном. Не знаю, на что он рассчитывал – то ли отыграть состояние сына, то ли просто посмотреть в глаза человеку, который ободрал парня как липку. Единственное, что мы знаем, это то, что прозвучали обвинения и самозванец задел честь Ротгарда.
– В результате мы имеем вызов на дуэль, которая должна состояться завтра на рассвете, – подытожил Вульф. – И я очень сомневаюсь, что самозванец туда явится.
– Что навредит твоей репутации, – заметил Дарси. – Вызов брошен. Ты можешь принести свои извинения…
– Которые Ротгард, скорее всего, не примет, после того что случилось с юным Алонсо, – повторил Вульф то, что уже было сказано Дарси.
– Или же можешь встретиться с ним на рассвете, – закончил Дарси. – Мы-то знаем, что ты отличный стрелок…
– Но, убив Ротгарда, ты, скорее всего, вынужден будешь покинуть страну, – заключил Вульф.
– А если Ротгард убьет тебя … Впрочем, никому из нас это не нужно, – Дарси помрачнел. – Ну, а если ты не явишься, то запятнаешь честь Вайльдхевенов.
– Твой отец и так в свое время в этом преуспел, – заметил Вульф. – Поэтому оптимальный вариант – найти этого самозванца и предъявить его Ротгарду в качестве доказательства твоей истории про двойника.
– Но учитывая, что мы охотимся за ним с момента твоего приезда в Лондон и до сих пор не напали на след, вряд ли на это можно сильно рассчитывать, – сказал Дарси. – Если бы ты сумел как-то доказать Ротгарду, что прошлой ночью ты был не у Мэйнарда…
– Допустим, найти человека, который мог бы за тебя поручиться… – Вульф многозначительно на него посмотрел.
– У меня нет таких свидетелей, – отрезал Вайльд.
Филлипс тем временем закончил завязывать галстук.
– А как насчет этой мисс Фонтейн? – спросил Вульф напрямую. – Она сможет подтвердить твое местонахождение?
– Об этом не может быть и речи. – Вайльд встал. А камердинер тем временем пулей метнулся в гардеробную и вернулся обратно, неся в руках сюртук темно-зеленого цвета. Вайльд вытянул руки, давая надеть на себя непревзойденное творение Вестона. [13]13
Вестон – знаменитый лондонский портной (нач. XIX в.), шил на заказ изысканную одежду для модников-аристократов (прим. ред.).
[Закрыть]– Я не стану впутывать в это дело даму.
– О! – Дарси и Вульф переглянулись. – Раз она провела с тобой ночь, мы решили…
– Здесь нечего решать. И забудьте о мисс Фонтейн. Ее это не должно касаться.
– Но… – Дарси тут же умолк под пронзительным взглядом Вайльдхевена.
– Я поеду к Ротгарду и попытаюсь его унять, – сказал Вайльд, стоя неподвижно, пока Филлипс проверял, насколько хорошо сидит сюртук. – Он разумный человек.
– Очень на это надеюсь, – сказал Вульф. – И все же мы остаемся твоими секундантами до тех пор, пока вопрос не будет решен. Мы займемся поисками самозванца в надежде взять его за шиворот и предоставить в распоряжение Ротгарда.
– Решено. – Вайльд отослал камердинера и повернулся к двери. – Я сообщу, если все еще буду нуждаться в ваших услугах. Надеюсь, это не понадобится.
– Что это еще за новости?
Граф Ротгард буквально влетел в гостиную, где его дожидался Вайльд. Это был высокий подтянутый мужчина с темными волосами, изрядно подернутыми сединой. На его узком лице выделялся тонкий острый нос, зеленые глаза метали молнии, над ними нависали густые брови. Несмотря на возраст – на вид ему было около пятидесяти, – граф выглядел весьма внушительно и мог заставить робеть в своем присутствии любого неуверенного человека. Особенно сейчас, когда гнев исходил от него волнами, как пар, поднимающийся над мостовой после сильного дождя.
– Я пришел принести свои извинения за то недоразумение, которое случилось вчера вечером, – произнес Вайльд, вставая с места.
– Недоразумение? – Ротгард ткнул пальцем в его сторону. – Да как ты смеешь, оскорбив меня, рассчитывать получить прощение в обмен на несколько красивых слов? Кто-то же должен поставить тебя на место.
– Я свое место знаю. – Твердо вознамерившись держать себя в руках, Вайльд напомнил себе, что этот человек стал жертвой проходимца и у него есть все основания быть в бешенстве. – Я, герцог Вайльдхевен, пришел извиниться и предложить вам возместить убытки.
– Возместить убытки? Может, этого и хватило бы, если бы речь шла только об оскорблении, – воскликнул Ротгард. – Но то, как ты обошелся с моим сыном, поистине непростительно.
– Я готов все компенсировать…
– Компенсировать?! Да ты лишил парня годового содержания, права собственности на конюшни и продал его лучших лошадей с молотка «Таттерсоллз [14]14
Лондонский аукцион чистокровных лошадей (прим. пер.).
[Закрыть]». Как, черт возьми, ты собираешься компенсировать это?
– Просто назовите мне цифру…
– Ни о каких деньгах не может быть и речи, ты, негодяй! Задета честь моей семьи! А это не измеряется никакими деньгами! – Ротгард окинул его презрительным взглядом. – Такие поступки смываются разве что кровью. А теперь вон из моего дома!
– У меня тоже есть честь, – произнес Вайльд, решив раскрыть все свои карты. – И кое-кто пытается ее очернить. Я подозреваю, что есть человек, очень похожий на меня, и он пользуется этим, чтобы опозорить мое имя.
– Ты что, пьян? Что это за байки ты мне тут рассказываешь?
– Это правда, Ротгард. Поймите, меня не было прошлой ночью у Мэйнарда. Равно как и тогда, когда ваш сын все проиграл. Этот самозванец похож на меня как две капли воды и представляется Вайльдхевеном, доставляя мне кучу проблем.
Ротгард долго на него смотрел, а потом рассмеялся.
– И ты ждешь, что я поверю в эту ложь?
– Это правда.
– Да неужели?! А есть ли хоть кто-нибудь, кто может подтвердить твое местонахождение в ночь, когда мой сын все потерял? Или хотя бы прошлой ночью, раз уж на то пошло?
– Мои слуги подтвердят, что я провел обе интересующие вас ночи дома.
– Твои слуги? – Ротгард саркастично усмехнулся. – Твои слуги полностью от тебя зависят, поэтому скажут все, что ты им прикажешь. Есть ли еще кто-нибудь? Тот, кто не зависит от тебя материально?
Вайльд на миг подумал о Миранде.
– Нет. Больше никто этого подтвердить не может.
– Тогда нам больше нечего обсуждать. Встретимся завтра на рассвете. Надеюсь, тебе хватит времени уладить все свои дела.
– Займитесь лучше своими делами.
Сжав зубы, Вайльд покинул гостиную.
Миранда дописала последнее письмо с просьбой отменить свое выступление. На душе у нее словно кошки скребли. Но она не могла больше оставаться в Лондоне, особенно после того, как побывала в объятиях Вайльда.
Ее заботила не столько репутация, сколько собственное сердце. Она знала, что если останется, то рано или поздно снова окажется в его постели, сколько ни зарекайся. И тогда уж наверняка не захочет никуда от него уезжать.
Отчасти она задавалась вопросом, а так ли уж плохо, если бы ее взял под свое покровительство такой человек, как Вайльд? Человек, который никогда не станет относиться к ней пренебрежительно, даже если их связь оборвется. Можно воспитывать Джеймса, жить со всеми удобствами и вместе с тем проводить страстные ночи в постели Вайльда. Так заманчиво…
