Текст книги "Сладкий грех"

Автор книги: Дебра Маллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Глава 14

Музыкальные постановки семейства Оукли за много лет превратились в своего рода традицию. Не столько из-за музыкального таланта четырех сестер Оукли, сколько благодаря тому, что мистер Оукли – джентльмен по происхождению и успешный делец по натуре – имел привычку в перерывах давать избранным гостям советы относительно выгодных капиталовложений. Большинство предприимчивых мужчин готовы были терпеть кошачьи вопли сестер ради перспективы приумножить семейный капитал. А для мистера Оукли крупицы информации из его обширного багажа знаний оказались достойной платой за то, что он, воспользовавшись возможностью, подыскал женихов для трех своих дочерей. Только четвертая, самая младшая, с несчастливым именем Офелия, все еще была не замужем.

Но это было всего лишь вопросом времени, если за дело брался мистер Оукли.

Когда Миранда прибыла, в музыкальном салоне собралась лишь небольшая группа гостей – человек двадцать или около того. Она была не единственной певицей на этом вечере, но все внимание было приковано только к ней.

Миссис Оукли, равно как и мистер Оукли, поприветствовали ее тепло и даже с некоторым энтузиазмом. Младшая, Офелия, которой едва исполнилось семнадцать, краснея и запинаясь, поздоровалась с ней и отошла в сторонку вместе со своими ровесницами. Миранда заметила, что лорд Аренсон тоже здесь, но ее беспокойство по поводу распускающего руки престарелого ловеласа оказалось напрасным – он прогуливался в сопровождении своей жены.

Миссис Оукли подошла к фортепиано и хлопнула в ладоши.

– Приглашаю всех занять свои места, мы можем начинать!

Гости оживились, зашумели и в конце концов расселись на стульях, расставленных прислугой Оукли. Миранда заметила знакомую светловолосую девушку, которая села рядом с четой Аренсонов. Но не успела она вспомнить, где могла ее видеть, как дверь музыкального салона распахнулась.

– Герцог Вайльдхевен, – объявил лакей в ливрее и посторонился, уступая Вайльду дорогу.

– Ваша милость! – миссис Оукли поспешила к герцогу, показавшемуся в дверях. Ее супруг тоже поднялся со своего места среди зрителей и последовал за ней.

– Как я рада, что вы смогли нас сегодня посетить! – рассыпалась в любезностях миссис Оукли.

– Что вы, это я рад, – возразил Вайльд с легким поклоном. Он повернулся поприветствовать мистера Оукли, после чего проследовал за хозяевами в гостиную и занял отведенное ему место.

Неудивительно, что его соседкой оказалась Офелия Оукли.

Девушка покраснела и отвернулась, но Вайльд, похоже, этого даже не заметил. Он сразу же отыскал глазами Миранду, стоявшую в углу комнаты и ожидавшую сигнала начинать. Взгляды их встретились, и они долго и неотрывно смотрели друг на друга.

Что, ради всего святого, он здесь делает? Миранда сжала пальцы, в животе снова ожила стая бабочек. Она-то считала, что утром они все окончательно обсудили и обоюдно решили прекратить эти отношения.

Но, судя по всему, она ошибалась.

Миссис Оукли снова подошла к фортепиано.

– Добро пожаловать на наш вечер, ваша милость, – поприветствовала она герцога во всеуслышание, потом обвела взглядом остальных гостей. – А теперь я рада представить вам талантливую исполнительницу, чья популярность в Лондоне стремительно растет. Несравненная графиня делла Пьетра!

Миранда вышла вперед под шум аплодисментов, но во всем зале теперь для нее существовал лишь один человек, лишь одна пара бездонных черных глаз. Их пронзительный взгляд, казалось, прожигал ее насквозь. Усаживаясь за фортепиано, она с трудом сохраняла видимость спокойствия.

Но когда ее пальцы коснулись клавиш, она уже знала, что, несмотря на множество зрителей в зале, она играет лишь для одного человека. Единственного мужчины. Чувства переполняли ее, рвались наружу, и уже тогда она понимала, что это выступление будет непохожим на все остальные. С первой же ноты чувства полностью захватили ее, они наполняли каждый аккорд, томились в каждом такте.

Посредством музыки она отдавалась Вайльдхевену – возвышенно, глубоко, до последней капли.

Иначе быть просто не могло.

Ее выступление потрясло его. У него было такое ощущение, словно его выжали и бросили греться у огня. Она ласкала его голосом, казалось, будто ее пальцы касаются не клавиш, а его тела. Музыка нежно обнимала его, заживляла раны на сердце, лилась бальзамом на истерзанную душу. Когда она закончила петь, он боялся шевельнуться, иначе стал бы дрожать всем телом, как щенок под дождем, отчаянно жаждущий ее тепла.

Своим голосом Миранда проникла в потаенные уголки его души, которые оживали, лишь когда он сам сочинял музыку. Он чувствовал себя совершенно обнаженным. Будто они уже любовники.

Во время перерыва, когда каждый нашел себе компанию по интересам, он держался в стороне и наблюдал за ней. За тем, как сапфировый шелк повторяет контуры ее грациозного тела, как пламя свечи отражается в ее волосах. И каждое движение ее губ, каждое покачивание бедер, даже изящный изгиб локтя – все кричало ему, что они не вместе. И что хуже всего, через неделю она намерена его совсем покинуть.

Как после всего этого он мог ее отпустить?

– Вайльдхевен, негодяй, и как у тебя только наглости хватило сюда явиться?!

Вайльд обернулся на злобное шипение с самым холодным выражением лица, на какое был способен.

– Добрый вечер, Аренсон.

Престарелый граф буравил его сердитым взглядом, хоть и старался держать себя в руках.

– Если б я знал, что ты будешь здесь, я бы ни за что не пришел. Парень, у тебя что, вообще ни стыда, ни совести не осталось?

Вайльд весь напрягся. Презрение в голосе этого пожилого человека натолкнуло его на мысль о бесславных подвигах отца.

– Боюсь, я не понимаю, о чем вы, Аренсон.

– Черта с два! – Аренсон схватил бокал шампанского с подноса проходящего мимо слуги и сделал судорожный глоток. – Как ты узнал, что она будет здесь? Или у тебя такой обычай – наслаждаться вкусом победы на глазах у побежденных?

– Я понятия не имею, о чем вы говорите.

– Я имею в виду ту карточную игру. Когда ты бессовестно лишил Алонсо всего его наследства!

Вайльду потребовалась вся его выдержка, чтобы сохранить спокойствие. Снова проделки двойника. Больше некому.

– Напомните мне, пожалуйста, как все произошло.

– Напомнить… – Пальцы герцога впились в ножку бокала. Во взгляде добродушных голубых глаз сейчас сверкала сталь. – Если бы не Миранда, я бы тебе, прохвосту эдакому, как следует съездил по физиономии!

– Миранда? – Вайльд взглянул в сторону Миранды, которая как раз мило беседовала с миссис Оукли.

– Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! – Граф не повышал голоса, но было понятно, что он вне себя от ярости. – Видишь, она сидит там, рядом с моей женой? Она едва не упала в обморок, когда ты вошел. И, поверь, твоя смазливая внешность тут ни при чем. Если бы мы знали, что тебя тоже пригласили на этот вечер, то ни за что бы сюда не приехали.

Сидит рядом… Вайльд отыскал глазами леди Аренсон. Рядом с ней сидела симпатичная светловолосая дебютантка в традиционном белом платье и жемчугах. Она сидела, потупив взор и разглядывая сложенные на коленях руки.

– Извините мою неосведомленность, Аренсон, но кто такая Миранда?

– Дочь Ротгарда, – рявкнул Аренсон. – Можно подумать, ты не знал. Ротгард без ума от Шекспира. С чего бы еще он стал называть своих детей Миранда и Алонсо? Конечно же, в честь персонажей «Бури».

– И что же я натворил?

Лицо графа побагровело.

– Да ты лучше меня должен знать, что на днях обманом вытащил у молодого Алонсо тысячи фунтов во время карточной игры у Мэйнарда!

– Аренсон, вы, должно быть, ошиблись. Я не посещаю сборища вроде тех, что устраивает Мэйнард.

Граф с шумом втянул в легкие воздух. Вайльду на мгновение показалось, что старика сейчас хватит сердечный приступ.

– Да уж, яблочко от яблони недалеко падает, – презрительно процедил он. – Ты и в самом, деле достойный сын своего отца.

Вайльд даже не дрогнул, только покрепче сжал пальцы.

– Передайте Ротгарду, пусть со мной свяжется, чтоб мы могли уладить это недоразумение.

– О, он с тобой свяжется, уж будь уверен! Тебе еще повезло, что он решил не выносить это на всеобщее обсуждение. – Граф смерил его презрительным взглядом. – Ты позоришь свой род, Вайльдхевен, даже больше, чем твой отец. Ротгард позаботится о том, чтобы ты получил по заслугам.

Он круто развернулся на каблуках и зашагал прочь.

Не прошло и минуты, как Аренсон с женой и дочерью Ротгарда, Мирандой, демонстративно не замечая его, прошествовали к выходу.

Вайльд посмотрел туда, где Миранда – его Миранда – общалась с одним из гостей. От одного ее вида ему стало легче преодолеть болезненность удара, который нанес ему Аренсон. Проклятый самозванец, похоже, атаковал наследника Ротгарда, и теперь нужно будет платить по счетам. Его выходки с каждым разом становятся все масштабнее и серьезнее. Начал он с того, что натравил на герцога ватагу возмущенных кредиторов с пачками неоплаченных счетов, а также не гнушался соблазнением женщин. Теперь же он перешел на разорение юных лордов и прочие поступки, которые изрядно портили репутацию Вайльдхевена. Ротгард, вероятно, потребует объяснений.

Его Миранда двинулась с места. Сапфировое платье заструилось блестящим каскадом, повторяя ее грациозную стать и мешая ему думать о чем-либо еще. Инцидент с Ротгардом отошел на второй план, и вместо этого Вайльдхевен сосредоточился на недоброжелателе, угрожавшем Миранде. Ведь именно за этим он сюда и пришел. Чтобы обеспечить ее безопасность.

Не подозревая, что за ней наблюдают, Миранда нагнулась к фортепиано, и Вайльду на какое-то мгновение открылся восхитительный вид на ее филейную часть. Она быстро выпрямилась, держа в руках сумочку, после чего развернулась и вышла из комнаты.

Она что, с ума сошла? Ей категорически запрещено ходить куда-либо одной. Что, если тот ненормальный снова на нее нападет, пока его, Вайльда, не будет рядом? Кровь сильнее запульсировала в жилах, лишь стоило ему почуять опасность, и он отправился вслед за ней.

Он выскочил из комнаты – она поднималась на второй этаж. Еще секунда, и он упустил бы ее из виду. Преодолев лестничный пролет, он в последний момент успел увидеть, как она проскользнула в комнату в конце коридора и плотно прикрыла за собой дверь.

Он пошел за ней. Один суровый взгляд – и горничная мигом покинула помещение.

Миранда испуганно обернулась на звук затворяемой двери. Они оба оказались в замкнутом пространстве тесной комнатки.

– О господи, Вайльдхевен, как вы здесь оказались?

– Вы не должны ходить куда-либо одна. Это опасно.

Он посмотрел на кровать, которая занимала большую часть комнаты, затем на девушку.

Щеки ее порозовели.

– Вы сами по себе уже представляете опасность, Вайльд. Пожалуйста, уходите. Я пришла сюда, чтобы побыть одна.

– Вы все время пытаетесь выдворить меня из своей жизни, – заметил он, подходя к ней вплотную. – Я что, такое чудовище?

– Нет, вы просто слишком нахальны.

– Неправда, я всегда был с вами предельно вежлив.

Их разделяли всего лишь несколько дюймов.

– У вас свои представления о вежливости. Бывали времена, когда вы относились ко мне так, будто я хочу стянуть у вас серебряную ложку.

Он нехотя кивнул.

– Правда. Но теперь, когда я узнал вас получше, вам не в чем меня упрекнуть. Я бы очень хотел, чтобы вы пересмотрели свое решение.

– Не могу. – Она не осмелилась взглянуть ему в глаза. – Так нужно. Мне очень жаль.

– Я с радостью буду содержать Джеймса. Позабочусь о его образовании.

– Только не нужно мне лгать, Вайльдхевен! – Она метнула на него взгляд, полный невыразимых чувств. – Вы просто хотите затащить меня в постель и готовы пообещать все, что угодно.

Он застыл.

– Я не какой-нибудь мерзавец, чтобы вас принуждать. Вы хотите лучшей жизни для Джеймса, и я могу вам дать это.

– Конечно… но только если я начну с вами спать. Есть слово, характеризующее женщин, идущих на такие сделки, мой дорогой герцог, и я не хочу принадлежать к их числу. А теперь, если вы позволите…

Она взглянула на китайскую ширму в углу комнаты и выжидательно посмотрела на него.

Вайльд смущенно нахмурился. Ну как тут можно было очаровывать женщину, когда та шла на свидание с ночным горшком?

– Миранда, я подожду снаружи, и мы продолжим нашу дискуссию.

Она разочарованно вздохнула.

– Боже мой, Вайльдхевен, какое же вы упрямое существо!

Она слегка поклонился.

– Не отрицаю.

Она указала на дверь.

– Уходите.

– Я буду за дверью, – предупредил он, с трудом сдерживая смех. Боже, она была прелестна, даже когда злилась!

Она скрестила руки на груди и ждала, пока он закроет дверь. Прежде чем выйти в коридор, он шутливо отдал ей честь и, выходя, краем глаза заметил, как мелькнули сапфировые юбки, когда она юркнула за ширму.

Он ждал в холле, представляя, как она там возится с многочисленными юбками. Он думал о ее изящных маленьких ручках, приподнимающих платье слой за слоем, постепенно обнажая ее изумительные ножки… В свое время ему приходилось раздевать многих женщин, и для него не составляло особого труда шаг за шагом представить, как она, обнаженная и горячая, оказывается в его постели с разведенными бедрами…

От этих сладких мыслей его отвлекли голоса. По лестнице поднимались три дамы – Офелия Оукли и еще две дебютантки. Они щебетали как сороки. Поднявшись на этаж, все они вопросительно на него уставились. Не желая выглядеть нелепо, он кивнул дамам и прошел дальше по коридору, удаляясь от дверей дамской комнаты. Девушки проводили его взглядами, хихикая и перешептываясь. Затем поспешили в ту же комнатку, в которой до сих пор скрывалась Миранда.

Интересно, что заставляет женщин ходить группками, подобно стаям гусынь?

Прошла, казалось, целая вечность, когда дверь наконец открылась и оттуда вышла Миранда. Лицо ее было бледным, зеленые глаза казались огромными от досады. Она вцепилась в ридикюль с такой силой, что даже костяшки пальцев побледнели.

Он в три прыжка преодолел разделявшее их расстояние.

– Что такое? Одна из этих девиц дурно с вами обошлась?

Она выглядела беспомощной и растерянной.

– Нет, они просто не обращали на меня внимание. Как обычно.

Не заботясь о том, что их могут увидеть, он взял ее за подбородок, большим пальцем руки гладя нежную кожу.

– Что же тогда привело вас в такое состояние?

– Ничего.

Она тряхнула головой, избавляясь от его прикосновения. Он же вместо этого взял ее за руку.

– Я не слепой. Что-то явно произошло.

Она попыталась было вырваться, но он не отпускал.

– Оставьте, Вайльдхевен. Это не ваша забота.

– Вы моя забота, Миранда, независимо от того, нравится вам это или нет. – Он повел ее по коридору в укромную нишу, которую заприметил здесь раньше. – А теперь рассказывайте, что вас огорчило.

Она так долго и пристально смотрела на него, не смущаясь, что он успел подумать, будто совсем уж стал ей безразличен. Потом она тяжело вздохнула и высвободила руку, чтобы можно было открыть сумочку. Каждый нерв его напрягся, когда она достала оттуда свернутый листок бумаги.

– Новая записка?

Она кивнула, плечи ее безвольно опустились.

– Как ему это удалось? – прошептала она. – Мы же были в зале, где полно людей.

Аккуратно разжав ее пальцы, он взял записку. Руки ее дрожали, и на это было больно смотреть. Его Миранда всегда была такой бесстрашной, даже когда сражалась с ним один на один ради блага Джеймса. Он взял ее под руку, и она непроизвольно вцепилась в него, пока он медленно разворачивал записку:

«В ЛОНДОНЕ ТЕБЯ ЖДЕТ СМЕРТЬ. УЕЗЖАЙ СЕЙЧАС ЖЕ ИЛИ БЫТЬ БЕДЕ».

Он насмешливо приподнял бровь.

– Как драматично.

– Наверное, он решил, что недостаточно доходчиво мне объяснил, – вымолвила она, но шутка получилась вымученной. – Вайльд, записка оказалась у меня в сумочке. Как такое возможно? Все были в музыкальном салоне. Он наверняка был среди присутствующих.

– Вы правы. Это мог быть кто угодно. Слуга или даже кто-то из гостей. Я, к сожалению, за этим не следил. Не мог глаз от вас отвести.

– Я польщена.

Мимолетная улыбка скользнула по его губам.

– Вы заманили меня в свою паутину чар, – проворковал он, поднося ее руку к губам.

– Вы никогда не перестанете меня искушать?

Смысл этой фразы был в том, чтобы его упрекнуть, но вместо этого в ней звучал легкий намек на скрытое желание.

– Я же упрямое существо, – напомнил он ей. – И сейчас я настаиваю, чтобы вы как можно скорее отсюда уехали. Где-то здесь затаился ваш враг.

В глазах ее сверкнуло неповиновение, но потом она плотно сжала губы и кивнула.

– Я уже закончила выступление, на которое была ангажирована.

– Увидимся дома. – Он поднес палец к ее губам. – Ни слова против.

Она так мило сморщила носик, что сердце его сжалось.

– Я не глупа, Вайльдхевен, и понимаю, что будет безопаснее, если вы проводите меня домой.

Он галантно предложил ей руку, и она взялась за нее.

– Обычно мужчинам не нравится, когда их считают «безопасными». Это все равно, что быть безобидным, – заметил он, ведя ее назад к лестнице. – Но в данном случае я почту за честь быть вашим героем.

Миранда вернулась в музыкальный салон, Вайльдхевен следовал за ней тенью. Она настояла на том, чтобы отпустить его руку и самостоятельно вернуться к гостям, несмотря на то, что таинственный недоброжелатель, который подбросил ей записку с угрозами в сумочку, мог все еще там находиться. Она заглядывала каждому встречному в глаза, надеясь, что по взгляду сможет определить его. Но ни у кого не выросли рога или копыта, злодей ничем себя не выдал. Она сообщила о своем уходе хозяевам дома и в одиночку спустилась на первый этаж в холл. У двери одиноко стоял единственный лакей, так как музыкальный вечер должен был закончиться не раньше, чем через несколько часов. Она попросила подать ее карету к парадному крыльцу.

Слуга бросился выполнять приказ. Пока она ждала, сверху до нее долетали обрывки праздничного шума, расстроенное бренчание клавиш – очевидно, за фортепиано уселся новичок. Холл казался громадным и пустынным, несмотря на раздававшиеся вдалеке голоса. По коже побежали мурашки, причем совсем не от холода.

Когда она услышала звук шагов, сердце ее и вовсе ухнуло в пятки. Она обернулась, ожидая увидеть того, кого боялась. Но это оказался Вайльдхевен.

Сердце снова начало биться ровно, входя в свой нормальный ритм.

Он кликнул слуг, веля подать свой экипаж. После чего встал рядом с ней, заведя руки за спину, и с невозмутимым видом принялся разглядывать картину с изображенным на ней озером в летний зной. Он вел себя так, словно они были едва знакомы.

О, она-то знала, что это не так! Она с трудом сохраняла маску безразличия, борясь с желанием броситься к нему в объятия, чтобы в его сильных руках почувствовать себя в безопасности. Вайльдхевен с его врожденным обаянием и деликатной настойчивостью казался ей единственным оплотом спокойствия и уверенности в этом бушующем сумасшедшем мире. Перед ним практически невозможно было устоять.

Это было весьма опасно при ее нынешней уязвимости. Кто-то желал ей зла, и она понятия не имела, кто это мог быть. Насколько ей было известно, она никому не сделала ничего плохого. Но записки с угрозами и головорез, который на днях на нее напал, говорили об ином. Кто-то хотел выжить ее из Лондона.

Наверное, стоило подчиниться чужой воле.

Заработка от следующих двух выступлений им с Джеймсом хватило бы надолго, но, наверное, будет гораздо безопаснее для них двоих, если она возьмет уже имеющиеся сбережения и сбежит в деревню. Позже она сможет связаться с Тадеушем, чтобы забрать у него то, что осталось от маминого наследства.

Но в то же время как больно было уходить от человека, который сейчас стоял с ней рядом!

Откуда-то снизу поднялась Энни – ей сообщили, что ее хозяйка уезжает. Она бросила на Миранду недоумевающий взгляд. Но тут Вайльдхевен едва заметно качнул головой, подзывая ее к себе. Когда Энни подошла, он наклонился к ее уху и стал быстро говорить ей что-то вполголоса. Они кивнула, лицо ее стало встревоженным. Она еще раз посмотрела на Миранду. Со страхом. Озабоченно.

Прибыл наконец экипаж Миранды, лакей у двери вышел из ступора.

Вайльд взглянул в ее сторону.

– Вы поедете в моем экипаже со мной, – прошептал он еле слышно. – Вашу карету мы пошлем вперед, чтобы сбить с толку того, кто может за вами последовать. Дайте Энни свой плащ.

Этот мягкий, но настойчивый приказ вызвал у нее прилив теплых чувств. Она не раз замечала, что он никогда не был жесток ни с одним из слуг. И тем не менее все знали, кто в доме хозяин. Прежде этот властный тон заставил бы ее взбунтоваться. Но теперь…

Теперь он вселял в нее чувство безопасности.

Без лишних слов она сняла с плеч свой плащ и отдала его Энни. Взамен горничная протянула свою поношенную накидку, которую Миранда с благодарностью приняла. Обе надвинули на лица капюшоны, чтобы их нельзя было узнать, а Вайльд тем временем объяснил им их дальнейшие действия.

Когда они предстали перед лакеем, перевоплощение было полным.

– Позвольте провести вас к вашей карете, графиня, – сказал Вайльд, подставляя Энни руку. Она молча кивнула и взяла его под руку. Миранда побежала вслед за ними, как служанка.

Она подождала в тени, пока Вайльд демонстративно помогал Энни усесться в карету. И когда Джон, кучер, подстегнул лошадей, Вайльд подал ей знак. Он подошел к своей карете с изображенным на дверце гербом рода Вайльдхевенов, она подбежала к нему, схватилась за протянутую руку, и он сильным рывком чуть ли не швырнул ее в салон, делая все как можно быстрее. Он затолкал ее внутрь и следом забрался сам.

Она приземлилась на сиденье как раз напротив него, сердце ее бешено колотилось, она громко и часто дышала. Дверца закрылась, и Вайльд костяшками пальцев побарабанил по крыше. Хорошо подрессоренный экипаж тронулся с места.

Теперь они были в безопасности.

– Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы расстроить планы ваших недоброжелателей, – сказал он. Его голос в полумраке кареты действовал на нее успокаивающе, согревал, словно теплый плед. Она сумела разглядеть, как блеснули в улыбке его зубы.

В этом переменчивом мире он был единственной надежной опорой. Человек, которого она поначалу приняла за мерзавца, оказался настоящим джентльменом – человеком чести, которому не чуждо сострадание. Стоит ей захотеть, и он возьмет ее под свое крыло, укутает в мягкие шелка и будет лелеять в безопасности и комфорте. Она ни в чем не будет нуждаться.

Единственное, чего у нее никогда не будет, – это уверенности в завтрашнем дне.

И в следующий миг она поступила так, как подсказывало ей сердце, желая показать ему свою признательность и то, что она не в состоянии так легко расстаться с ним. Она пересела к нему на сиденье, и когда он вопросительно на нее взглянул, потянулась, чтобы его поцеловать.