Текст книги "Сладкий грех"

Автор книги: Дебра Маллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава 8

Когда Миранда наконец спустилась, слуги Вайльдхевена заметались по лестнице, как муравьи в муравейнике. Один из них забрал у нее сумку, не оставляя ей другого выбора, кроме как снова вернуться в гостиную. Там она обнаружила Тадеуша, сидящего напротив герцога. В корзинке между ними сладко сопел малыш.

– Доброе утро, Миранда! – воскликнул Тадеуш, вставая. Герцог тоже поднялся со своего кресла. И хотя он ничего не сказал, в глазах его промелькнуло самодовольное выражение, которое ужасно ее возмутило.

Полностью игнорируя Вайльдхевена, она направила все внимание на престарелого актера. Она не забыла о неприятных посетителях, которые днем раньше ворвались в дом, но сообщить о происшествии Тадеушу еще не успела.

– Доброе утро, Тадеуш. А я все ждала, когда же ты появишься.

Наверное, что-то в ее тоне его насторожило, потому что улыбка его заметно померкла.

– У тебя все в порядке?

– Да, – ответила она, кожей чувствуя устремленный на них проницательный взгляд Вайльдхевена. Она уселась на диван, Тадеуш присел рядом с ней. Герцог опустился в кресло напротив в нескольких футах от нее. – Вчера сюда наведывались какие-то твои друзья, но мы не станем утомлять герцога такими мелочами. Он уже сказал тебе, что хочет перевезти нас с Джеймсом в дом, который сам для нас выбрал?

– Сказал.

– Я ответила его милости, что нам вполне удобно и здесь, но он настаивает.

Она приподняла брови в сторону герцога.

– Я сообщил мисс Фонтейн, что ей не о чем беспокоиться, пока она под моей защитой, – произнес Вайльд.

– Я дала себе обещание, что никогда не стану ничьей содержанкой, – ответила Миранда. – И очень надеюсь, что вы с уважением отнесетесь к моим моральным принципам.

Герцог галантно ей улыбнулся – ей не понравилось, как на нее подействовала эта улыбка.

– Это очень похвально, мисс Фонтейн, хотя и несколько идеалистично. Вы сами попросили моей помощи, вот я и решил, что она будет заключаться именно в этом.

– Вас послушать, так с моей стороны будет верхом наглости отклонить ваше предложение.

– Если помните, мы уже обговорили условия нашего соглашения, разве нет?

Она уловила намек, который воскресил в памяти живой и яркий образ того украденного поцелуя. Щеки ее слегка порозовели. Она надеялась, что Тадеуш ничего не заметил.

– Так и есть, ваша милость.

– Думаю, это неплохая мысль, – начал Тадеуш. – Миранда, ты в городе не так давно и под присмотром герцога будешь в безопасности.

Она угрюмо на него взглянула. И когда это он успел поменять свое мнение о Вайльдхевене?

– Кажется, всего пару дней назад ты, Тадеуш, рассуждал несколько иначе.

– Да, но… – Он мельком бросил взгляд на герцога. – Мы тут с герцогом поговорили. Думаю, мы могли ошибаться на его счет.

– Неужели? – Зная о самоуверенной улыбке, которая играла сейчас на губах Вайльдхевена, Миранда подалась вперед. – И в чем конкретно мы ошибались?

Тадеуш беспокойно заерзал на стуле.

– Судя по всему, существует некто, кто выдает себя за герцога и творит все эти безобразия.

– В самом деле? – От ее саркастического тона Тадеуш поежился. – И какие же есть тому доказательства? Кто же этот таинственный, коварный близнец, стремящийся опорочить репутацию нашего доброго и благородного герцога?

– Мисс Фонтейн, не заходите слишком далеко.

Миранда резко повернулась к Вайльдхевену.

– Просто не могу поверить, что вы настолько малодушны, что приписываете свои проступки какому-то мифическому злодею, который якобы является вашим близнецом. Вы думаете, я настолько наивна?

– Мистер ЛеГранд почему-то в это поверил. Остается только гадать, почему вы так упорно верите лишь в плохое.

– Потому что это слишком невероятно, чтобы быть правдой.

– А вы довольно циничны, – вкрадчиво заметил Вайльд с блеском понимания в глазах. – Кто бы мог подумать, что такая бесстрашная воительница никому не верит?

– Я знаю лишь то, чему меня научила жизнь, – сказала она. – Я знаю, что могу положиться лишь на себя. Другие не так надежны.

– Ты слишком молода для таких категоричных выводов, – заметил Тадеуш. – Ты должна довериться герцогу, чтобы он сделал как можно лучше для тебя и малыша.

– Что же он такого сказал тебе, Тадеуш, что ты вдруг поверил, будто он не делал всех тех вещей, о которых нам рассказывали? – возмущенно спросила Миранда. – Он все равно не признает себя отцом Джеймса.

– Может, это и не он, – предположил Тадеуш.

– Летти точно указала на него. Ей не было смысла лгать. Да и сам ты говорил, что несколько раз видел их с Летти вместе. Как ты можешь это объяснить?

– Видимо, самозванец очень похож на герцога.

– Как удобно!

Тадеуш сердито нахмурился.

– Миранда, я лично видел того человека и уверяю тебя, это был не герцог Вайльдхевен.

– Правда? И в чем же различие?

– Он… ну…

– Мне говорили, что у того негодяя зеленые глаза, – сказал Вайльд. – У меня, как видите, они карие.

Меньше всего она хотела заглядывать в эти бархатно-темные опасные глаза. Вместо этого она пренебрежительно фыркнула:

– Это существенно меняет дело.

Тадеуш взял ее руку.

– Миранда, ты должна меня послушать. Это то, чего ты добивалась. Вайльдхевен хочет взять Джеймса под свою опеку. Почему же ты упрямишься?

– Потому что до сих пор он не признался в том, что приходится Джеймсу отцом. Материальные блага – это чудесно, но мальчику нужен отец. Он не просил, чтобы его рожали на свет, чтобы стать для кого-то обузой. – Миранда стрельнула глазами в Вайльда. Ее самолюбие немного потешило то, как он нахмурился при виде их сплетенных рук. – Мне кажется, что если мужчина был настолько беспечен, что зачал ребенка, то он должен принять на себя хотя бы какую-то ответственность в воспитании этого ребенка.

– Он и взял ответственность – он дает вам дом, еду. – Тадеуш легонько сжал ее руку. – Бери то, что дают, Миранда. Может, впоследствии и остальное приложится.

– Тадеуш…

– Миранда. – Тадеуш еще раз сжал ей руки, после чего выпустил их. – У всего есть свой предел. Соглашайся на предложение герцога.

– Хорошо. – Она поднялась, разочарованная тем, что Тадеуш принял сторону герцога. – В таком случае я готова ехать хоть сейчас.

– Наконец-то. – Вайльд тоже встал. – Думаю, вам понравится ваш новый дом.

– Я более чем уверена, что он очень фешенебельный. Но это не мой дом, Вайльдхевен, а ваш.

Он мягко ей улыбнулся, и внутри у нее тут же все затрепетало – вот за это она его особенно ненавидела.

– Нет, – поправил он, показывая на ребенка. – Это его дом.

Дом, который нашел для них Вайльдхевен, с первого взгляда произвел на нее неизгладимое впечатление. Но она и виду не подала, специально, чтобы не потворствовать этой двусмысленной ситуации.

Небольшой, но элегантный, расположенный на тихой улице в старом, но все же фешенебельном районе, этот изысканный особняк идеально соответствовал ее тайным мечтам принадлежать к высшему обществу. Именно таким она всегда представляла себе дом своей мечты. А тот факт, что дом этот снимает для нее герцог Вайльдхевен, одновременно раздражал ее и будоражил.

Она не была ему ни женой, ни любовницей. Это было деловое соглашение, и она постарается, чтобы так и было в дальнейшем, что бы там ни вообразил себе его милость. Но будучи откровенной с собой, она признавала, что где– то в глубине души ей хотелось, чтобы так было всегда. По-настоящему.

– Вам нравится? – поинтересовался Вайльдхевен, наблюдая за ней. Они все еще продолжали сидеть в карете. Тадеуша с малышом герцог определил во второй экипаж. Она заметила, что рядом с малышом он чувствует себя некомфортно, но списала это на обычную мужскую неловкость в присутствии младенца.

Она снова взглянула на дом из окна кареты. Сердце ее радостно пело, но она сумела сохранить лицо бесстрастным, а голос ровным.

– Очень даже ничего.

Он разочарованно скрипнул зубами, отчего она испытала мимолетную радость маленькой победы. И вот уже лакей открыл перед ней дверцу.

– Пойдемте же посмотрим, как вам понравится внутреннее убранство, – сказал он.

Не дожидаясь лакея, он сам выбрался из кареты, после чего развернулся и подал ей руку.

Сердце ее на секунду замерло. Он выглядел совсем как жених, приветствующий новоиспеченную жену в их новом доме. Она тут же прогнала этот образ, пока он не успел прижиться и запасть ей в душу. Она не могла себе позволить никаких мыслей о будущем с этим мужчиной. Он не отвечал за свои поступки – ему не хватило смелости даже на то, чтобы признать Джеймса своим сыном. Но если бы она и смогла закрыть на это глаза и учитывать только последние его действия, он все равно оставался для нее герцогом. Такой был не по зубам дочери актрисы, которая не знала даже, кто ее отец. Нечего было и мечтать, что он может предложить что-либо достойное такой женщине, как она.

– Пойдемте же, мисс Фонтейн!

Нетерпение в его голосе заставило ее оторваться от раздумий. Она поднялась было с сиденья, но задержалась на пороге кареты. Он все еще держал руку протянутой. Она осторожно оперлась на нее.

Тепло его кожи проникло даже сквозь ткань ее перчаток. Он с легкостью помог ей спуститься и не отпускал, пока ноги ее не коснулись земли. Он задержал ее руку в своей на секунду дольше, чем требовалось. Их взгляды пересеклись.

Миранда втянула в себя воздух, пытаясь унять участившееся сердцебиение. Никогда прежде она так сильно не увлекалась мужчиной. Он тоже дал понять, что она ему небезразлична. Очень опасная ситуация. Особенно для женщины, которая зареклась не поддаваться мужским чарам. Она подумала, что чем раньше они решат вопрос с Джеймсом, тем лучше.

Из другого экипажа появился Тадеуш с миссис Купер, которая несла Джеймса в корзине. При виде того, как они стоят рука об руку, у актера глаза полезли на лоб. Он выхватил ладонь Миранды из руки герцога и повел ее к дому.

Весь следующий час они знакомились со слугами – одна горничная, три лакея, три служанки и повариха. Миранда была потрясена – дом был прекрасен, слуги вышколены. Она и подумать не могла, что когда-нибудь будет жить в таких условиях. Вайльдхевен все время за ней наблюдал, поэтому девушка старалась, чтобы лицо ее сохраняло спокойствие. Она не хотела, чтобы он думал, будто предоставив им с ребенком такой красивый дом, он тем самым вскружил ей голову – даже если это так и было.

Это не может длиться вечно. Он не будет сказочным принцем, который заберет ее в свой замок, где они будут жить долго и счастливо до конца своих дней. Это все было временно, до тех пор, пока он не решит, как быть с Джеймсом. Она должна постоянно об этом помнить.

Когда придет день покинуть этот чудесный дом, она сделает это, не колеблясь, зная, что Джеймс в хороших руках и ее обещание, данное Летти, выполнено.

Миранда поднялась на третий этаж, чтобы взглянуть на детскую. Вайльд остался внизу. Когда Миранда спросила, пойдет ли он с ними, он изменился в лице, став похожим на человека, проглотившего тухлое яйцо. Они с Тадеушем и миссис Купер пошли без него, проводила их туда горничная. Через несколько минут горничную позвали вниз, и она ушла, оставив их самостоятельно осматривать помещение.

Джеймс начал ворочаться, миссис Купер извинилась и унесла малыша в маленькую спаленку, оставив Тадеуша и Миранду в классной комнате, предназначенной для обучения ребенка.

– Ну что, – спросил Тадеуш. – Ты передумала?

– О чем ты?

– О том, чтобы стать любовницей герцога. – Он огляделся по сторонам. – Вайльдхевен приготовил для тебя очень хороший дом, Миранда. Я не могу не задуматься о том, какую цену тебе придется заплатить за него.

– И это говорит человек, который сам убедил меня принять предложение!

Тадеуш пожал плечами.

– Я думал, ты достаточно умна и сумеешь заставить богатея вроде нашего герцога платить по счетам, пока он не найдет в себе смелости ответить за свои поступки. Но после той сцены у кареты мне все стало ясно.

– Я не собираюсь ложиться с ним в постель, Тадеуш! Как ты вообще мог такое подумать? Или ты недостаточно хорошо меня знаешь?

Он снова пожал плечами.

– Я лишь делаю выводы из того, что вижу.

От злости ее голос задрожал:

– К слову, об увиденном. Может, объяснишь, какие у тебя дела с двумя головорезами, которые на днях вломились в дом? Винтом и Барни?

– Я должен извиниться за это. Не думал, что эти двое воспримут шутку настолько всерьез.

Он примирительно улыбнулся. Но она уже завелась, и так просто ее было не унять.

– Тадеуш ЛеГранд, не надо делать из меня дурочку.

Улыбка его померкла, и он тяжко вздохнул.

– Ладно. Это были не друзья. Я проиграл в карты одному человеку. А он бывает весьма нетерпелив.

– Сколько денег ты ему должен?

Он весь подобрался, явно оскорбленный.

– Юная мисс, это не ваше дело.

Она уперла руки в бока.

– Еще как мое, если эти двое могут так запросто вломиться к тебе в дом, угрожая и нам в том числе!

– Ладно-ладно. Просто не думай больше об этом.

– Как я могу не думать, Тадеуш?

– Потому что больше тебя это не касается. – Он махнул рукой на окружавшую их обстановку. – Теперь ты живешь здесь. И тебе ничто больше не угрожает.

– То есть раньше угрожало?

Он отвел взгляд.

– Миранда, теперь о тебе позаботится Вайльдхевен. С ним ты в безопасности.

– Он не должен заботиться обо мне. Я здесь присматриваю за Джеймсом, не более того.

Тадеуш рассмеялся.

– Ну, конечно. Вот только герцог об этом знает? Осторожнее, Миранда, а то не успеешь оглянуться, как потеряешь голову.

Она ткнула в него пальцем.

– Ты бы лучше сам перестал скрывать от меня вещи, которые могут навлечь беду на Джеймса. А я уж как-нибудь сама разберусь со своими чувствами.

– Эх, дорогая Миранда, ты забыла, что я видел вас сегодня перед каретой. – Он грустно улыбнулся и потрепал ее по руке. – Боюсь, как бы не было слишком поздно.

Внутри таверны сгустились тени, хотя сквозь грязные окна худо-бедно проникал солнечный свет. За столиком в углу сидел, согнувшись, человек в плаще, капюшон был надвинут так низко, что нельзя было рассмотреть ни его лица, ни телосложения. Только рука, сжимавшая пивную кружку, выдавала в нем мужчину.

Послышались шаги – к столу кто-то подошел.

– Это шутка?

Человек в капюшоне поднял голову.

– Присядь. Ты привлекаешь слишком много внимания.

Новоприбывший рассмеялся и уселся за тот же стол. Он огляделся по сторонам и, поймав взгляд разносчицы, крикнул:

– Эль!

Она кивнула и поспешила принести ему кружку.

Человек в капюшоне взглянул на собеседника.

– Тебе бы следовало быть осторожнее.

– Это ты называешь осторожностью? – Хохотнув, новоприбывший потянулся через стол и сдернул с собеседника капюшон. – Тебя здесь никто не знает, милорд. А если бы и знали, то по пьяни подумали бы, что ты призрак. Что элегантному и утонченному виконту Линнету делать в паршивой таверне в портовых доках?

Кит ухмыльнулся.

– Никогда не знаешь, откуда берутся слухи.

– Ты зря так сильно волнуешься. – Принесли эль, собеседник Кита окинул разносчицу похотливым взглядом и смачно шлепнул по заду, когда та повернулась к ним спиной. – Жизнь коротка, и надо ею наслаждаться, Линнет. В последнее время я только и делаю, что живу в свое удовольствие.

– Да уж. – Кит с неприязнью смотрел, как мужчина напротив вливал в себя часть содержимого кружки, после чего вытер рот рукой. – Но, думаю, пришло время прекратить этот цирк. Уверен, у тебя теперь много денег.

– Так говорит человек, который никогда не испытывал недостатка в деньгах. – Новоприбывший откинулся на спинку стула и улыбнулся Киту такой знакомой и вместе с тем зловещей улыбкой. – Поверь мне, денег никогда не бывает много.

Кит посмотрел на свой эль, чтобы избежать взгляда, который будто прожигал его насквозь. Было безумием с его стороны принять предложение этого человека много месяцев назад. Как можно было оказаться таким болваном? Как можно было пойти на поводу у гордости и зависти и предать одного из своих лучших друзей?

– Только не говори, что тебя мучает совесть, Линнет.

Кит оторвал взгляд от кружки.

– Конечно, нет, – солгал он. – Просто… все было гораздо проще, когда Вайльд сидел затворником в своем имении. Теперь, когда он здесь, в Лондоне, продолжать это становится рискованно. Что, если он узнает, кто ты?

Собеседник наклонился вперед, нефритово-зеленые глаза недобро сверкнули.

– То есть ты хочешь сказать, что мой дорогой братец в промежутках между игрой на своем драгоценном фортепиано сможет раскрыть план, который создавался годами?

– До него дошли слухи. Ему приходят счета…

– Но он же их оплачивает!

Мужчина откинул голову и громко захохотал. В тот момент он так разительно походил на Вайльда, что Кит едва не забыл, с кем разговаривает. Но когда тот снова потянулся за элем, на лице его заиграла все та же злорадная ухмылка – это моментально вернуло Кита к действительности. Перед ним был Дэниел Бирн, незаконнорожденный брат Вайльда. Их можно было назвать близнецами, если бы не эти ярко-зеленые глаза.

И тот факт, что человек этот был ненормальным.

Господи, что же он наделал?

– Просто я подумал, что было бы разумно сделать перерыв, – произнес Кит. – По крайней мере, до тех пор, пока он не вернется в деревню.

– Линнет, ты что, с ума сошел? Его присутствие только больше щекочет нервы! – Бирн перегнулся через стол. – А может, ты просто боишься того, что он может сделать, когда узнает о твоем предательстве?

Постаравшись придать лицу как можно более безразличное выражение, Кит потянулся за своей кружкой.

– Конечно же, нет. Все, что меня волнует, – это наша с тобой конспирация.

– Вот за это можно выпить! – Бирн снова поднял свою кружку.

Кит улыбнулся и чокнулся с Бирном, но внутри его коробило от сознания того, кем он стал. Он всегда считал Вайльдхевена человеком, у которого все есть. Он никогда не мог понять, почему сам Вайльд думает, будто у него искалеченная судьба. По мнению Кита, это было верхом неблагодарности со стороны Вайльда – жаловаться на жизнь, имея на руках столько денег, что хватило бы утолить все печали.

Бирн обратился к Киту как раз в нужный момент. Отец урезал его финансирование. Его снедала зависть от того, что Майкл предложил Вайльду поехать с ним в Индию, а ему – нет. И когда он спросил Вайльда, можно ли поехать с ними за компанию, отказ прозвучал довольно резко.

Ярость и боль человека, которого отодвинули на второй план, затмили здравый смысл. Неудивительно, что он стал легкой добычей для такого негодяя, как Дэниел Бирн. Все начиналось с небольшой мести – он согласился помочь лишить Вайльда части богатства и влияния, которые тот воспринимал как должное. Но со временем мелкая пакость переросла в нечто более серьезное… и опасное.

И что он теперь имеет? Майкл мертв, а его мучает совесть при виде того, как Вайльд расхлебывает кашу, которую заварил Бирн. Выходки Бирна с каждым разом становятся все серьезнее и масштабнее. Рано или поздно он зайдет слишком далеко…

Кит должен пойти к Вайльду, признаться во всем, рассказать ему, где искать Дэниела Бирна. Но тем самым он выдаст себя и навсегда потеряет друга. Такую цену он был не готов заплатить.

Он подал знак разносчице за барной стойкой.

– Еще эля!

– Две порции, – поддакнул Бирн, ставя на стол пустую кружку.

Кит кивнул, после чего снова повернулся к Бирну.

– Что у тебя там дальше по плану?

Рот Бирна медленно растянулся в зловещей ухмылке, отчего у Кита внутри все перевернулось.

– Есть кое-что такое, что ты непременно оценишь…

Глава 9

Женщины поистине непостижимые существа…

Вайльд сквозь окно вглядывался в лондонскую мглу. Ноты неоконченной оперы лежали на фортепиано, но пальцы, вопреки обычаю, не торопились коснуться клавиш. Мыслями его завладела Миранда Фонтейн.

Что, черт возьми, на него нашло? Она всего лишь обычная женщина, к тому же без роду, без племени. Да, она хорошенькая. Но разве мало хорошеньких женщин? Да, у нее умопомрачительный голос. Но то же самое можно сказать о сотнях женщин, топчущих подмостки театра и многочисленных заведений на Друри-лейн. [8]8
  Друри-лейн – улица в лондонском районе Ковент-Гарден, известная благодаря расположенному здесь знаменитому старинному королевскому театру (прим. пер.).


[Закрыть]Как же так вышло, что она полностью завладела его вниманием, чего до сих пор не удавалось ни одной женщине после смерти его жены?

Было ли это связано с ребенком, с тем обстоятельством, что ей была небезразлична его судьба? Или дело было в том, как яростно она защищала этого малыша, не отступая ни на шаг даже перед герцогом?

Почему-то он совершенно не мог на нее злиться, даже когда терпение было на пределе.

Она появилась у него на пороге, умоляя помочь малышу, который, как она утверждала, был его сыном. Хотя на самом деле мольбы там и близко не было. Она требовала.

Она явилась к нему в дом с требованием признать этого ребенка как своего собственного. Но даже наткнувшись на категорический отказ, она не сдалась. Она выдала себя за итальянскую графиню, чтобы в этом образе выступать перед знатью и обеспечивать ребенка. Слава Богу, он пресек это на корню! Подобное занятие было сродни профессии опереточной певички или актриски. Несмотря на нужду, Миранда Фонтейн заслуживала большего.

Но была ли она достойна герцога?

Черт возьми, откуда у него вообще взялись такие мысли? Он, верно, совсем сбрендил, если вообразил себе, будто этот союз с женщиной неизвестного происхождения предначертан ему свыше. Ей даже не хватило воспитания поблагодарить его за то, что он обеспечил их жильем и прислугой. А он ждал от нее вчера хотя бы намека на благосклонность – особенно после того случая возле кареты, когда гордо распахнул перед ней двери их нового дома. Но она невозмутимо вошла в здание – спина прямая, губы плотно сжаты, – словно он привел ее в какую-то съемную комнатенку вместо роскошного особняка.

Он сдерживался, как мог, чтобы не броситься целовать эти губы, желая снова ощутить их сладкую податливость.

Но вместо этого он оставил ее наедине с ее растерянностью, довольный победой в этом раунде. Миранда жила в доме, который он для нее снимал, со слугами, готовыми исполнить любую ее прихоть. Миссис Купер, кормилица, была нанята заботиться о ребенке на постоянной основе. Он выполнил свой долг перед этим ребенком. Как только власти поймают мошенника, он сможет найти более приемлемое решение. Например, домик в деревне.

Конечно, если он это сделает, то больше не сможет с ней видеться.

Гори оно все синим пламенем! Он не хотел, чтобы она уходила из его жизни.

Раздался стук. Он сердито взглянул на дверь – слугам было велено не беспокоить хозяина, когда тот находился в своей музыкальной студии. Даже если он не работал.

– Войдите! – крикнул он, сознательно вкладывая в голос как можно больше недовольства.

Дверь приоткрылась, и в нее заглянул Треверс.

– Примите мои извинения, ваша милость, но прибыл мистер Вэллейс.

– Он что, уже нашел самозванца? Оперативно сработано. – Он собрал листы с нотами в аккуратную стопку и положил ее на стол. – Отведи его ко мне в кабинет, Треверс. Я сейчас приду.

– Хорошо, ваша милость.

Когда спустя несколько минут Вайльд вошел в кабинет, Вэллейс стоял перед его столом и теребил в руках очки – это была его излюбленная манера. Затем он с энтузиазмом взглянул на вошедшего герцога и быстро водрузил очки на место.

– Добрый вечер, ваша милость.

– Что ж, мистер Вэллейс, полагаю, у вас есть для меня какие-нибудь новости?

– Конечно же, есть.

Вайльд уселся за свой рабочий стол.

– Очень оперативно, Вэллейс. И кто же он?

– Он, сэр? Вообще-то я пришел поговорить о мисс Фонтейн.

– Ах вот как!

Любопытство росло, что само по себе весьма его раздражало. Она была всего лишь женщиной, да еще и с невыносимым характером. Она не должна была всецело занимать его мысли.

– Вы просили меня покопаться в ее прошлом.

– Да, просил.

Вэллейс вытащил небольшую записную книжку.

– Она прибыла в Лондон около недели назад. До этого жила в маленьком городке у моря под названием Литтл Демпинг. С момента прибытия в Лондон эта особа проживала в доме Тадеуша ЛеГранда, актера, имеющего определенный вес в театральной жизни Лондона.

– Я знаком с мистером ЛеГрандом. А вам, наверное, будет интересно узнать, что мисс Фонтейн больше не проживает в его доме. Она переехала в один из моих городских особняков.

Вэллейс сделал пометку в своем блокноте.

– Буду иметь в виду, ваша милость. Мне продолжать доклад о мисс Фонтейн?

– А почему нет?

Мистер Вэллейс смущенно кашлянул, после чего ответил, глядя Вайльду в глаза:

– Я предположил, что ваши отношения с этой дамой могут носить личный характер.

Вайльд справился с нарастающим раздражением.

– Если вы имеете в виду, что она может быть моей любовницей, то нет, она таковой не является. Я присматриваю за ней по просьбе моей бабушки.

– Что ж… хорошо. – Вэллейс поправил очки. – Просто… нетрудно было предположить… ну, учитывая, что мать этой молодой особы была не самых строгих правил…

Вайльд подался вперед.

– Что вы хотите этим сказать, Вэллейс? Что мать мисс Фонтейн была женщиной легкого поведения?

Мистер Вэллейс покраснел.

– Ну да… По крайней мере, в последние годы ее жизни.

– Вот оно что!

Вайльд потрясенно откинулся на спинку кресла. Ничего подобного он не ожидал. Он знал, что в ее прошлом кроется какая-то тайна, но думал, что это несчастная любовь или банальная бедность. Значит, она все-таки могла оказаться мошенницей.

Вайльд беспокойно заерзал в кресле.

– Вообще-то, это довольно обычная история, ваша милость. Матерью Миранды Фонтейн была актриса Фанни Фонтейн. В свое время она наделала много шума на Друри-Лейн, но около двадцати лет назад исчезла из жизни Лондона.

– Кто приходится отцом мисс Фонтейн? Может, Фанни Фонтейн уехала из Лондона потому, что ждала ребенка?

– Думаю, так оно и было, ваша милость. Но никто из тех, с кем я говорил, не смог назвать имени дружка ее матери и, соответственно, ее отца. Все это покрыто тайной.

– А с кем именно вы разговаривали, Вэллейс? Должен признать, вы меня изрядно удивили таким быстрым результатом.

– Со слугами миссис Везерби, – сказал Вэллейс. – Однако, как оказалось, дама и сама владеет кое-какой информацией.

– Миссис Везерби?! Разве я не просил вас не втягивать ее в это дело?

– Просили, ваша милость, но она сама вышла, когда я расспрашивал ее слуг, и изъявила желание содействовать расследованию.

– Да что вы? – Вайльд побарабанил пальцами по столу. – Занятная вырисовывается картинка. Наверное, она еще помнит Фанни Фонтейн.

– Не исключено, сэр. Если хотите, я продолжу поиски в этом направлении.

– Я подумаю.

Он мысленно оценивал ситуацию. Поначалу, когда он считал Миранду простой авантюристкой, охотницей за легкой наживой, он не видел ничего предосудительного в том, чтобы узнать ее подноготную. Но теперь, когда он узнал ее чуть лучше, ему было неловко так бесцеремонно копаться в ее прошлом.

В общем, судя по сведениям, добытым Вэллейсом, ее мать была актрисой, позже ставшей проституткой. Отец же вообще не хотел ее знать. Нетрудно догадаться, что на обеспеченную жизнь при таком раскладе рассчитывать не приходилось. Могла ли она воспользоваться возможностью поправить свои дела, объявив сына Летти Дюпре отпрыском аристократа?

Будь оно все неладно. Стоило ему поверить в то, что он разгадал истинную сущность этой женщины, как тут же возникли факты, заставившие его в этом сомневаться.

Как быть – продолжить расследование или приказать Вэллейсу на этом остановиться?

– Это все, что вам удалось узнать? – уточнил он.

– Есть еще кое-что, ваша милость, правда к мисс Фонтейн это уже не относится.

– Вы узнали что-то о самозванце?

– Нет, сэр. В процессе изучения биографии мисс Фонтейн, я, естественно, копнул под мистера Тадеуша ЛеГранда.

– Я знаком с мистером ЛеГрандом.

– Я узнал, что он был доверительным лицом, распоряжавшимся счетом, открытым на имя мисс Фонтейн. Недавно этот счет был закрыт, но, как мне сказали, за последние несколько лет с него производились существенные отчисления.

– Притом, что мисс Фонтейн прибыла в Лондон совсем недавно, – Вайльд нахмурился, улавливая суть, – а ЛеГранд ходит в должниках у одного из самых жестоких ростовщиков Лондона.

– Он игрок, ваша милость.

– Я понял. И в последнее время фортуна явно была не на его стороне.

– Хотите, чтобы я следил за его передвижениями?

Вайльд мысленно взвесил это предложение.

– Нет, я сам с ним поговорю. А вы продолжайте охоту за моим двойником.

– Хорошо, ваша милость.

В дверь постучали. Вайльд нахмурился, когда на пороге снова показалась фигура Треверса.

– Извините, ваша милость, но там посетительницы, которые требуют, чтобы вы их немедленно приняли.

– Скажи им…

– Его милость примет нас сию же минуту! – Оттолкнув дворецкого, в комнату влетели две разъяренные женщины. – Да как ты смеешь избегать нас, Вайльдхевен?! После того, что ты натворил!

Вайльд медленно поднялся им навстречу.

– Леди Нантвик, миссис Колли. Чем могу помочь?

– Помочь?! – Леди Нантвик, женщина с весьма пышными формами, решительно вышла вперед, ее гигантских размеров грудь колыхалась от ярости, а лицо было красным от негодования. – Ты сполна заплатишь за новую коляску Клариссы, негодяй!

– Ваша новая коляска? – Видя, как Вэллейс незаметно обходит разгневанных дам, Вайльд обратил внимание на худое, лошадиное лицо спутницы леди Нантвик и заметил, что оно было бледнее, чем обычно. – Мадам, боюсь, произошло недоразумение.

– Мистер Колли наконец-то получил наследство, доставшееся ему от дальнего родственника, – затараторила леди Нантвик, в то время как миссис Колли не успела и рта раскрыть. – Он купил жене хорошую новую коляску, которую только этим утром доставили.

– Поздравляю, миссис Колли, – сказал Вайльд. – Но я не понимаю, какое отношение имеет ко мне ваша новая коляска?

– Да потому что именно ты стал причиной аварии! – заявила миссис Нантвик, воинственно ткнув в него пальцем.

Вайльд украдкой многозначительно взглянул на Вэллейса, давая ему понять о закравшемся подозрении. Затем снова переключил внимание на миссис Колли.

– Какой аварии?

– Сегодня после обеда, в Гайд-парке, – кричала леди Нантвик. – Ты на своем жеребце чуть в нас не врезался, бесцеремонно устроив гонку с этим щенком Вестерманом! Нам пришлось резко свернуть в сторону – в результате поломалось колесо, и мы с Клариссой едва не погибли!

– Меня сегодня не было в Гайд-парке, – возразил Вайльд.

– Даже не пытайся это отрицать, – предупредила леди Нантвик, грозя ему пальцем. – Я знаю тебя с пеленок, Вайльдхевен, и не стану терпеть подобного поведения. Что скажет твоя бабушка?

– Даже представить себе не могу. В котором часу это случилось?

– Не понимаю, зачем задавать такие глупые вопросы, – негодующе хмыкнула леди Нантвик, – когда и так все ясно. Мы с Клариссой совершали променад по парку в самое популярное время – в четыре часа. Чтобы все высшее общество, собирающееся там, смогло по достоинству оценить ее новый экипаж.

– Ах да, конечно, как же я не догадался. – Вайльд взглядом указал Вэллейсу на дверь. Сыщик еле заметно кивнул и тихо удалился.