Текст книги "Сладкий грех"

Автор книги: Дебра Маллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Но быть обязанной ему за каждую корку хлеба, каждую купленную вещь? Подчиняться его требованиям в вопросах воспитания Джеймса? Нет, она не желала ничего подобного. Она хотела равноправия, а не зависимости. Ей нужно было его уважение, а не деньги. Она хотела, чтобы он видел в ней личность, а не свою собственность. Но герцог Вайльдхевен был слишком недосягаем для Миранды Фонтейн из городка Литтл Демпинг, как бы убедительно она ни играла роль графини. Единственное, на что она может рассчитывать, – это роль любовницы. Ее происхождение исключало другие, более достойные и приемлемые варианты. Однажды она уже дала себе зарок не опускаться до этого уровня. И сейчас намерена сдержать свое обещание.

Независимо от того, насколько это может быть сложно.

Других вариантов у нее не было. Лучше всего забрать сейчас Джеймса и уехать в деревню. Она уже приготовила все вещи. Как только приедет Тадеуш с деньгами, что оставила ей мать, она тут же купит себе билет на ближайшую почтовую карету и уедет прочь из Лондона.

Задерживаться здесь на более долгий срок она не хотела, поскольку боялась, что ее начнут мучить мысли о том человеке, который никогда не будет ей принадлежать, – и это разобьет ей сердце.

В дверь постучали. Пока слуги впускали посетителя, Миранда осторожно запечатала и подписала каждое послание. Ей было очень жаль отменять договоренности. Как бы сильно она поначалу ни противилась идее с выступлениями, теперь она вынуждена была признать, что у нее действительно имелся талант. Она получала огромное удовольствие от своих выступлений на публике. Подмостки лондонских театров ее по-прежнему не привлекали – такая жизнь принесла ее матери одни лишь беды. Миранду вполне устраивали частные, закрытые вечеринки и амплуа итальянской графини. При иных обстоятельствах она неизменно продолжала бы выступать, пока не иссяк бы поток предложений.

Слуга объявил о прибытии Тадеуша, и она увидела входящего в комнату друга.

– Господи, Тадеуш! Что с тобой приключилось?

Он попытался улыбнуться ей, несмотря на разбитую губу.

– Вчера ко мне наведались Минт и Барни.

– Боже правый! – Она помогла ему усесться в кресло и застыла над ним, изучая пострадавшее лицо. – Чем ты только думал, связываясь с этими ужасными людьми?

– Сам не знаю. Но постараюсь исправиться. – Он достал из кармана сюртука увесистый мешочек. – Начну с этого.

– О, как хорошо, что ты принес деньги. – Миранда развязала мешочек, заглянула внутрь и изумленно ахнула. – Господи, Тадеуш, но здесь гораздо больше, чем должно быть! – Она посмотрела на него. – Я возьму лишь то, что мне принадлежит, и ни гроша больше. Остальное забери себе.

– Это все твое. – Он прокашлялся, покраснел, но взгляд не отвел. – Я уже говорил тебе, что вложения твоей матери прогорели, и из-за этого ты потеряла половину своего приданого. Но в действительности это я взял твои деньги.

– Ты? – Она изумленно смотрела на него. – Но зачем?

Он показал пальцем на свое заплывшее лицо.

– Азартные игры. Кредиторы наступали мне на пятки, и я понял, что у меня нет другого выхода. Поэтому и позаимствовал часть средств. – Он заскрежетал зубами. – В общем, я их попросту украл. Я надеялся, что верну все сполна, но мне это так и не удалось. А тут в Лондон приехала ты и спросила про деньги. Тогда я запаниковал.

С тяжелым сердцем Миранда опустилась на стул.

– Как же так?

– Я знаю, что это непростительно. И твоя мать, упокой Господь ее душу, наверняка изжарила бы меня живьем, если бы только узнала. Ты не представляешь, как сильно я сожалею о том, что не оправдал ее доверия.

– О, Тадеуш… – Она была расстроена. Она завязала мешочек и сжала его в руках. Это было еще одной причиной, почему ей стоило покинуть Лондон.

Он попытался улыбнуться, но глаза его оставались грустными.

– Но я пришел сюда не только из-за денег. Ты уже слышала?

– О чем?

– Последний слух, – сообщил он. – Сплетня о том, что Ротгард вызвал Вайльдхевена на дуэль.

– Что? – она ошарашенно уставилась на него. – Когда? Почему?

– Вчера вечером за игровым столом Вайльдхевен публично оскорбил честь Ротгарда. А после того, что герцог сотворил с его сыном, я не могу сказать, что граф был неправ, бросая ему вызов.

Она уронила мешочек на стол.

– Лучше расскажи мне внятно, что произошло. Мне трудно поверить, что Вайльд… Вайльдхевен… мог так поступить.

Она сразу поняла, что это дело рук самозванца. Кому, как не ей, знать, где Вайльд был прошлой ночью. Но ведь никто об этом не знает. Для остальных это действительно будет выглядеть так, будто именно он задел честь Ротгарда.

– Как я уже говорил, все началось с Алонсо, сына Ротгарда. Алонсо лишился годового содержания и целой конюшни, проиграв Вайльдхевену в вист несколько дней назад. Думаю, Ротгард специально искал встречи с герцогом. А закончилось все это вызовом на дуэль.

– И, конечно же, Вайльдхевен не принял вызов? – Она заглянула ему в глаза, надеясь услышать подтверждение. – Нужно было все объяснить лорду Ротгарду. Извиниться.

Тадеуш замялся.

– Дорогая, нельзя так просто отказаться от дуэли. Это дело чести.

– Но он невиновен! Тадеуш, ты же знаешь эту историю с самозванцем. Я уверена, что это он во всем виноват и Вайльдхевен здесь ни при чем.

– Ты что, всерьез ему поверила? Да я ни секунды не сомневался в том, что это очередная уловка, и, честно говоря, не думал, что ты окажешься такой наивной. Хотя, наверное, нежные чувства к герцогу заставили тебя пересмотреть отношение к нему.

Она недовольно нахмурилась.

– Не надо меня поучать, Тадеуш. На твоем месте я не стала бы никого осуждать. Просто всплыли кое-какие факты, которые заставили меня безоговорочно поверить, что такой двойник действительно существует и он всячески пытается опорочить имя Вайльдхевена.

– Понятно. – Он поглядел на нее с сожалением. – Как знаешь, дорогая. Но я решил, что будет лучше, если ты услышишь эту новость от друга.

– Когда состоится дуэль? – спросила она, намеренно пропуская мимо ушей упоминание о друге.

– Завтра на рассвете. Уверен, что смогу узнать точное место.

– Не надо, спасибо. – Она поднялась, и ему, как человеку воспитанному, тоже пришлось встать. – Я благодарна тебе за содействие, которое ты оказал мне во время моего пребывания в Лондоне. Но мне еще многое нужно успеть сделать…

Он остановил ее, подняв руку.

– Не стоит. Я тридцать лет был на сцене, и сразу могу понять, когда публика действительно теряет интерес.

– Прости. – Его грустный вид тронул ее, но все же она не могла забыть, что он ей лгал, украв у нее деньги. – Всего тебе хорошего, Тадеуш.

– И тебе. – Он взял ее руку, поцеловал и накрыл сверху своей ладонью. – Твоя мать могла бы гордиться тобой.

Ее щеки порозовели и она медленно убрала руку.

– Спасибо, Тадеуш.

– До свидания, родная.

Поклонившись, он вышел из комнаты.

Миранда подождала, пока за ним закроется входная дверь, затем быстро собрала деньги и тоже поспешила к выходу. Выйдя в холл, она велела дворецкому подать карету ко входу и прислать к ней в комнату Энни.

Она собиралась покинуть Лондон как можно скорее, не прощаясь с Вайльдом, чтобы себя не мучить. Но теперь…

Поднявшись по лестнице и дойдя до спальни, она обнаружила, что Энни уже ждет ее там.

– Скажи миссис Купер, чтобы присмотрела за Джеймсом, – велела она ей. – А потом помоги мне переодеться. Мы едем с визитом.

Глава 18

– Что значит, герцога нет дома? – Миранда пытливо смотрела на седовласого дворецкого. – А куда он уехал?

– Я не могу вам этого сказать, мисс. Хотите оставить ему свою визитку?

– Нет, я не желаю оставлять никаких визиток. Я хочу дождаться возвращения его милости.

На лице дворецкого промелькнула страдальческая гримаса.

– Я не знаю, когда это произойдет, мисс, поэтому просто оставьте мне вашу карточку.

– Готова поспорить, он там, – заявила Энни. – Просто не хочет выходить.

Дворецкий весь подобрался, лицо его сделалось суровым.

– Говорю вам совершенно точно, его милости нет дома. Я сообщу ему о вашем визите.

И закрыл перед ними двери.

– Нахал! – бросила Энни в сторону закрытой двери.

– Успокойся, Энни. – Миранда стала спускаться с крыльца к карете, которая стояла здесь же, у обочины. – Наверное, действительно надо было оставить свою карточку. Но я так сюда спешила, что оставила их дома.

– Герцог и без того знает, кто вы такая. Этот упрямый осел еще получит нагоняй.

– Ладно, Энни. – Такая непосредственность камеристки заставила Миранду улыбнуться. – Я твердо намерена поговорить с герцогом сегодня, независимо от того, сколько слуг попытаются мне в этом помешать.

– Дерзайте! – Энни задорно улыбнулась, после чего кивнула на улицу. – И скорее всего вам это удастся даже раньше, чем вы можете себе представить. Сдается мне, это карета нашего герцога.

– О… – Миранда застыла посреди тротуара, глядя, как элегантный экипаж останавливается прямо возле ее кареты. Стоило ей увидеть выходящего оттуда Вайльдхевена, как ее сердце быстро забилось от счастья.

Он на мгновение замер, увидев ее на улице, затем бросился к ней, преодолевая разделявшее их расстояние семимильными шагами. Он достаточно резко затормозил перед ней – как будто собирался что-то сделать, но в последний момент передумал, – и лишь почтительно поклонился.

– Мисс Фонтейн.

Она, в свою очередь, сделала реверанс.

– Ваша милость.

– Вы долго ждете?

– Совсем нет.

Краем глаза она заметила дворецкого, распахнувшего двери, и лакея, ставшего рядом с хозяином. Но, несмотря на это, она не могла отвести от него взгляд, не могла оторваться от этих бархатисто-темных глаз, в которых даже сейчас плескалась еле сдерживаемая страсть.

– Давайте пройдем в дом. – Он предложил ей руку, и она приняла ее, поднимаясь с ним по ступеням. Энни шла следом.

– Тебе не стоило являться сюда так открыто, – прошептал он, когда они переступили порог дома. – Могут поползти слухи.

– Ну и пусть. – Она упрямо вздернула подбородок. – Думаю, у всех на языках сейчас куда более животрепещущая тема.

Он протянул свою шляпу дворецкому.

– Значит, ты все слышала?

– Да. Почему ты это делаешь? – Она пытливо вглядывалась в его лицо, ища ответы на свои вопросы. – Ты не хуже меня знаешь, что вчера ночью тебя и близко там не было.

– Давай не здесь. – Он жестом указал ей в направлении коридора. – Давайте переместимся в гостиную. Энни, располагайся внизу. И, Треверс, принеси-ка нам чаю.

– Да, ваша милость.

Дворецкий развернулся и пошел выполнять распоряжение, а Миранда с Вайльдом уединились в гостиной.

– Ты хоть понимаешь, – воскликнул Вайльд, едва они переступили порог комнаты, – как рискуешь своей репутацией, прийдя сюда сегодня?

– Какое это имеет значение? Я все равно уезжаю из Лондона.

– Как ты можешь говорить об этом так легко?

– У меня нет другого выбора. Ты сам знаешь. – В гостиной, где их никто не видел, она отважилась взять его за руку. – Надеюсь, у тебя хватит благоразумия не встречаться завтра на рассвете с лордом Ротгардом.

– Я вижу, ты хорошо информирована.

– Тадеуш мне все рассказал. Я понимаю, что чувство долга заставляет тебя платить по счетам и возмещать другие убытки от выходок самозванца, но рисковать жизнью? Тебе не кажется, что ты жертвуешь слишком многим?

– Ситуация стала сложной.

– Неправда. – Расстроенная тем, что он так просто с этим смирился, она уперла руки в бока. – У тебя есть выбор. Если не придешь на дуэль, то рискуешь только честью. Если же примешь вызов, то либо умрешь, либо, если фортуна тебе улыбнется, будешь вынужден бежать из страны.

– Так и есть. – Вайльд кивнул слуге, принесшему поднос с чаем и бисквитами. – Пусть нас не беспокоят, – велел он ему.

– Да, ваша милость.

С любопытством поглядев на Миранду, парень поклонился и вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой двери.

– Закрытые двери? Что вы, ваша милость! Что подумают слуги?

– Пусть идут к черту. – Он привлек ее к себе. – Я мечтал об этом с того самого момента, как открыл сегодня глаза и не обнаружил тебя рядом.

Он наклонил голову и припал к ее губам. Этот головокружительный поцелуй разом воскресил в памяти все события прошлой ночи.

Когда он ее отпустил, ей пришлось на него опереться, чтобы сохранить равновесие.

– Святые угодники…

Он прижался лбом к ее лбу.

– Я проснулся, а тебя не оказалось рядом. Очень неприятное ощущение.

– Мы это уже обсуждали. – Она провела ладонью по его щеке. – Так будет лучше, Вайльд. Я не смогу здесь жить в качестве твоей любовницы.

– А если бы я предложил тебе стать моей женой? Тогда бы ты осталась?

У нее перехватило дыхание.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ничего. Просто пытаюсь понять твою логику. – Он испустил глубокий вздох. – Я хочу, чтобы ты была рядом, только и всего.

– Понятно. Значит, ты сказал это, только чтобы посмотреть на мою реакцию. – Стараясь скрыть разочарование, она попыталась ему объяснить. – Дело не в том, что я не хочу быть с тобой. Я очень этого хочу. Но я не могу спать с тобой в обмен на еду и крышу над головой. Независимо от того, насколько красиво это будет обставлено, суть от этого не изменится – я буду шлюхой.

– А брачные узы все меняют?

Задетая сухостью тона, она отстранилась от него.

– Да, потому что тогда это будет означать, что я для тебя не просто женщина, которая согревает твою пустую холодную постель. Это будет означать, что ты хочешь, чтобы я носила твое имя и рожала тебе детей, чтобы я была с тобой в горе и в радости.

– Но я действительно этого хочу.

Нежность, с которой это было сказано, почти ее убедила. Почти.

– Видимо, не так уж сильно. – Она огорченно вздохнула. – Это ни к чему нас не приведет, Вайльд. Что ты решил по поводу дуэли?

Он спокойно отнесся к перемене темы.

– Мне ничего не остается, кроме как встретиться на рассвете с Ротгардом.

– Не смей даже думать о подобном безумии! Тебя же вчера там не было. Ты был со мной!

– Я помню.

Огонь, вспыхнувший в недрах его темных глаз, и хриплость в голосе служили ярким тому доказательством.

– Тогда скажи об этом Ротгарду. Или давай я скажу. Я единственная, кто может доказать, что ты действительно не присутствовал на той игре.

– Нет. – Он отрицательно покачал головой. – Я не стану жертвовать твоей репутацией, чтобы спасти свою честь.

– Моя репутация не стоит твоей жизни.

– Твоя репутация стоит многого, и я сделаю все, что угодно, лишь бы ее защитить. Этот самозванец – моя забота, а дуэль – следствие того, что я позволил всей этой канители затянуться слишком надолго. Если единственным выходом будет сразиться с Ротгардом на дуэли, значит, так тому и быть.

Она подошла вплотную к нему и отчетливо произнесла каждое слово, чтобы наконец до него достучаться:

– Послушай, Торнтон. Ты не должен позволить самозванцу снова выиграть, впутав себя в эту дуэль. Если ты погибнешь, он останется победителем.

– Если я не явлюсь, он все равно выиграет. Тогда мое доброе имя и гроша ломаного стоить не будет.

– Но если ты просто объяснишь…

– Я уже пытался. Ротгард рассмеялся мне в лицо. – На лице Вайльда заиграли желваки. – Никто не смеет так обращаться с Вайльдхевеном.

– А теперь ты ведешь себя как глупый упрямый мальчишка.

– Не более, чем ты. – Он приподнял брови. – Ты не хочешь становиться чьей-либо любовницей из-за того, что случилось с твоей матерью. А я, в свою очередь, не могу позволить надругаться над моей честью. Того позора, что принес нашей семье отец в свое время, хватит на многие поколения Матертонов.

– Я не хочу быть ничьей любовницей лишь потому, что хочу добиться в жизни большего, чем моя мать. Я хочу, чтобы мной дорожили.

– А я хочу, чтобы обо мне сложилось лучшее мнение, чем об отце, чтобы меня никто не сравнивал с ним. А этот самозванец как раз это и делает – заставляет людей думать, что я ничем не лучше отца. Что я не человек чести.

– Но если я останусь здесь с тобой, – мягко произнесла она, – то буду в точности как моя мать – любовницей. Собственностью. Наемным работником, которого в любой момент могут уволить.

– Если ты так считаешь, то зачем осталась со мной этой ночью?

Она долго смотрела на него, не желая верить своим ушам. В груди, там, где раньше было сердце, постепенно образовывалась пустота.

– А ты не знаешь?

– Нет, не знаю.

– Наверное, это было минутное помрачение. Или банальное любопытство. – Она часто заморгала, прогоняя наворачивающиеся слезы. – Пожалуйста, не дай этой дуэли состояться.

– Если Ротгард не примет мои извинения, то у меня не будет другого выхода.

Она шмыгнула носом, пряча глаза от его пытливого взгляда.

– То есть все, что от тебя требуется, – это просто извиниться?

– Если бы он согласился принять мои извинения, то да, но он этого не сделал. Поэтому мне ничего не остается, кроме как принять вызов.

– Но ты же можешь просто туда не явиться.

– Чтобы на мне поставили клеймо бесчестного подонка? Лучше умереть.

– У тебя есть все шансы.

– Я меткий стрелок.

– То есть ты скорее убьешь человека, нежели стерпишь позор? Боже, почему мужчины настолько тщеславны? – Она достала из сумочки платок и промокнула глаза. – Ты здесь ни при чем, – сообщила она самым надменным тоном, на который только была способна. – Просто что– то попало в глаз.

– Конечно-конечно. – Он снова привлек ее к себе, нежно прижимая к груди. У нее даже не было сил сопротивляться. – Дорогая моя девочка! Ах, если бы только все сложилось иначе!

– Тогда сделай так, чтобы было иначе. – Она скомкала платок в руке и ударила его маленьким кулачком в грудь. – Ты же герцог, в конце концов! Неужели ты не можешь положить конец этому безумию?

– Есть лишь один способ – встретиться с Ротгардом на рассвете.

Она бессильно опустила руки.

– Не рассчитывай, что я приду на твои похороны.

– Я включил Джеймса в свое завещание, – сообщил он. – Тебе только нужно будет поговорить с Барстейрсом, моим поверенным в делах…

– Мне не нужны твои деньги. Ни сейчас, ни когда-либо. – Она снова шмыгнула носом, проклиная непослушные слезы, которые катились по щекам. – Раз уж ты твердо решил продолжать это безумие, мне ничего не остается, кроме как за тебя помолиться.

Она отступила от него на шаг.

– Миранда…

Она предостерегающе подняла руку.

– Оставь меня в покое. Ты сделал свой выбор, а я сделала свой. Мы с Джеймсом уедем сегодня же вечером на почтовой карете. Если случится так, что ты останешься в живых… – она судорожно сглотнула, – если ты все-таки не погибнешь по собственной глупости, то, пожалуйста, не ищи меня.

– Но…

Она подошла и поцеловала его в щеку, заглядывая ему в глаза.

– Прощай, Вайльд. Береги тебя Бог. Знай, что я буду за тебя молиться.

Она вложила ему в руку свой платок, развернулась и вышла из комнаты.

Вайльд смотрел ей вслед. Ему безумно хотелось окликнуть ее, попросить остаться. Но он не мог.

Он изо всех сил сжал платок, так что на пальцах остался едва уловимый запах розовой воды. У него был выбор между тем, чтобы погибнуть, и тем, чтобы быть обесчещенным, но ни в то, ни в другое он не хотел впутывать Миранду. Он слишком ею дорожил.

И тут он понял, что дело было не только в этом. Это была не просто трепетная забота, он любил ее.

Миранда, с ее правильным образом жизни и твердыми принципами, благородством, страстью и упрямой независимостью, идеально подходила на роль герцогини. Но как он мог просить ее связать свое будущее с ним сейчас?

Если он не явится на дуэль, то до конца дней на нем будет лежать печать позора. Как мог он просить ее разделить это с ним? Нести вместе с ним этот крест? И как мог он просить ее стать его женой, когда она могла овдоветь, не успев даже побыть его невестой?

Лучше пусть уедет сейчас, не зная, чего может лишиться. Лучше отпустить ее и самому достойно встретить то, что должно произойти.

Он поднес платок к лицу, глубоко вдыхая ее аромат, желая навсегда запечатлеть его в памяти. И думая о том, чему не суждено сбыться.

Рассвет, который должен был принести кому-то одному смерть, наступил быстро.

Вайльд сидел в своей карете, разглядывая экипаж Ротгарда, стоявший на противоположном конце поля. Секунданты стояли посредине, в клубах тумана. Они осматривали пистолеты, на которых предстояло стреляться, и переговаривались шепотом.

На окне кареты Ротгарда дернулась занавеска. Вайльд с каменным спокойствием наблюдал за тем, как показалось лицо графа. Их взгляды на мгновение встретились, после чего лицо оппонента снова скрылось.

Вайльд посмотрел на платок в своих руках. Он пропускал лоскуток белой кружевной материи сквозь пальцы, каждый раз ловя носом заветный запах розовой воды, хранимый платком. Белая ткань поистерлась от времени, в некоторых местах стала почти прозрачной, но крошечные синие цветочки по краям сохранили свой первоначальный цвет.

В углу была вышита витиеватая буква «Ф»: синяя роза на длинном стебле служила центральной осью буквы.

«Ф» значит Фанни?

Это было очень в духе Миранды – оставить себе платок в память о матери. Точно так же и он сохранит его в память о самой Миранде.

Он не знал, сколько времени вот так просидел, когда наконец дверь кареты открылась и в дверном проеме показался Дарси с угрюмым лицом.

– Мы готовы.

Вайльд вложил платок в рукав сюртука и вышел из экипажа.

Ротгард уже ждал его вместе со своими секундантами, одним из которых был лорд Аренсон. Второй секундант держал футляр с дуэльными пистолетами. Неподалеку стоял врач, доктор Морс. Ротгард окинул Вайльда суровым взглядом.

Какая нелепость! Вайльд застыл на секунду посреди луга, любуясь утренним пейзажем. Стоило ли надеяться, что найдется какой-нибудь трезвый ум, который прекратит весь этот безумный фарс? Можно ли было ждать в этой ситуации мирной, разумной развязки?

Нет, самозванец победит, будь он проклят. Если только ему не удастся убедить Ротгарда обойтись без кровопролития.

– Вы все так же отказываетесь принять мои извинения, Ротгард? – воскликнул он, подходя к оппоненту.

– Извинения? – пренебрежительно фыркнул тот. – Разве не ты поведал мне небылицу о злобном брате-близнеце, который блуждает по городу и сеет раздор? И ты считаешь это извинением? Если верить в этот бред, то, выходит, ты и дальше можешь дебоширить безнаказанно, сваливая всю ответственность неизвестно на кого. Хитер подлец, нечего сказать!..

Его закадычные друзья гаденько захихикали и стали бросать на Вайльда жалкие взгляды.

– Я так понимаю, Ротгард, вы от меня ничего, кроме сатисфакции, не примете.

– Это после того, что ты сотворил с моим сыном? Да, черт возьми, твои извинения и объяснения мне совершенно ни к чему.

Последние надежды уладить конфликт мирным способом исчезли раз и навсегда.

– Но он говорит правду, – вмешался Вульф. – Действительно существует человек, похожий на него, который причинил всем массу неприятностей.

– Знаете, юноша, а вы не менее сумасшедший, чем он, – фыркнул Ротгард.

Вайльд положил руку на плечо друга.

– Не нужно ничего ему доказывать, Вульф. Давайте уже поскорее с этим покончим.

Ротгард снял шляпу и сюртук, оставшись в жилете. Несмотря на возраст, мужчина был примерно в такой же физической форме, что и Вайльд. Он презрительно наблюдал за тем, как Вайльд передает свою шляпу Дарси. Затем Вульф помог ему снять безупречно скроенный сюртук. Платок Миранды вылетел из рукава и упал на землю.

– Черт!

Пока Вайльд снимал с себя все лишнее, Аренсон, оказавшийся рядом, поднял белый квадратик материи.

– Что это, Вайльдхевен? Сентиментальный подарок?

Вайльд протянул руку.

– Прошу вас это вернуть.

Аренсон подал платок. Но тут его лицо внезапно вытянулось. Он поднес уголок материи к глазам, чтобы получше разглядеть вышивку. После чего озадаченно посмотрел на Ротгарда.

– Ты только взгляни!

Ротгард выхватил у него платок, посмотрел на инициалы и застыл на месте.

– Откуда это у тебя? – спросил он внезапно охрипшим голосом.

– Это принадлежит дорогому мне человеку. Верните его.

Но Ротгард лишь сильнее сжал находку в руке и поднес ее к носу.

– Розовое масло, – ошеломленно выдохнул он.

– Похоже на…

– Я знаю, на что это похоже, – оборвал Ротгард Аренсона. – Но это практически невозможно. – Он уставился на Вайльда. – Дорогому человеку, говоришь?

– Да. – Вайльд продолжал стоять с протянутой рукой. – Не будете ли вы так любезны?..

– Где она? – рявкнул Ротгард. – Откуда ты ее знаешь?

Вайльд сердито посмотрел на оппонента.

– Вас это не касается.

– Может, вернемся к дуэли? – напомнил Дарси. – Пока сюда не явился патруль.

– Это подождет, – отмахнулся от него Аренсон. – Где вы достали платок Фанни?

– Черт, – выругался Дарси, глядя в противоположную сторону парка. – Мы опоздали. Сюда кто-то приближается.

Все дружно повернули головы навстречу подъезжающему экипажу. Второй секундант Ротгарда закрыл футляр с пистолетами и подал знак лакею отнести их обратно в карету.

Вульф прищурился.

– Знаешь, дружище, это похоже на одну из твоих упряжек.

– О боже… Зачем она сюда приехала? Извините, джентльмены, мне нужно решить один вопрос.

Не успела карета подъехать к дуэлянтам, как Вайльд уже шагал ей навстречу.

– Джон, ты что, спятил? Зачем ты ее сюда привез?

Кучер выглядел не менее раздосадованно, чем Вайльд.

– Если бы я их не повез, ваша милость, они поймали бы извозчика.

– Что же ей дома-то не сидится! Дамам здесь не место.

Молодой лакей по имени Томас спрыгнул вниз и открыл дверцу экипажа. Первой выбралась Энни.

– Мы пришли, чтобы не дать вам погибнуть, – радостно объявила она.

– Энни, вас здесь быть не должно. Забирай свою хозяйку и сию же минуту отправляйтесь домой.

Тут в дверном проеме показалась Миранда.

– Я никуда отсюда не уеду, – громко заявила она. Он специально не подал ей руку и не помог спуститься. Но она проворно спрыгнула вниз, опершись на руку Томаса. Едва очутившись на земле, она тут же устремила взгляд на Вайльда. – Я не намерена сидеть дома и заламывать руки, когда сама могу прекратить этот фарс.

– Женщинам здесь не место. – Он взял ее за руку и попытался завести обратно в карету. – Уезжай. Сейчас же.

– Никуда я отсюда не уеду! – Она одернула руку и окинула взглядом собравшихся. – Кто из вас лорд Ротгард? – выкрикнула она, направляясь к ним.

– Я Ротгард.

Граф вышел вперед, на лице его застыло восхищение.

– Графиня, – обратился к ней Аренсон. – Что вы здесь делаете?

– Проясняю ситуацию. – Она взглянула на графа, который вытаращился на нее так, будто на его глазах только что свершилось чудо. – Лорд Ротгард, герцог не совершал преступлений, в которых вы его обвиняете. Есть человек, очень на него похожий. Так вот, этот тип разгуливает по Лондону и сеет кругом одни несчастья. Мы решили, что этот негодяй – один из незаконных детей покойного герцога. И он теперь решил поразвлечься за счет настоящего Вайльдхевена.

– Я уже слышал подобное, – любезно произнес Ротгард. – Однако, мисс, вы должны понимать, что звучит это весьма неубедительно.

– Знаю. Но моя горничная видела этого человека своими глазами и может подтвердить, что он действительно существует.

– Так и есть! – звонко воскликнула Энни.

– Достаточно, – рявкнул Вайльд. – Мы тут все собрались ради дуэли.

Миранда поглядела на него с недоумением.

– Вам что же, так хочется умереть, ваша милость?

Он сердито сверкнул глазами.

– Как приятно, что вы в меня верите.

– И все-таки, графиня, как вы здесь оказались? – не унимался Аренсон.

Ротгард бросил на друга многозначительный взгляд.

– Аренсон, ты не представишь меня даме?

– Это графиня делла Пьетра, Ротгард. Помнишь, я тебе о ней уже рассказывал? Она изумительная певчая птичка, которая к тому же очень похожа на Фанни Фонтейн.

Граф взял руку Миранды и поцеловал.

– Вы действительно очень похожи на нашу давнюю подругу Фанни, – пояснил он. – Вы уж простите наши нескромные взоры.

– Вообще-то, – призналась Миранда с извиняющейся улыбкой, – я дочь Фанни.

Рука графа, в которой он держал руку Миранды, конвульсивно дернулась.

– Что вы сказали? – воскликнул он.

– Фанни Фонтейн была моей мамой. – Она мягко отняла руку, когда пальцы графа наконец-то разжались. – Милорд, вы должны понять, что совершили ошибку, бросив вызов герцогу. В тот вечер, когда Вы вызвали его на дуэль, он находился в другом месте. Я готова это подтвердить.

– Хватит. – Вайльд взял ее за руку. – Миранда, отправляйся домой. Это мужской разговор.

– Ты сказал – Миранда? – сдавленным голосом прошептал Аренсон.

Они с Ротгардом переглянулись.

– Постойте, – окликнул их Ротгард, когда Вайльд уже собирался отправить Миранду обратно в карету. – Наверное, я чересчур поспешно отмел ваши извинения, герцог Вайльдхевен.

– Что? – Вайльд недоверчиво уставился на него.

– Я был слишком разгневан тем, что произошло с моим сыном, – пояснил Ротгард. – Но если вы не имеете к этому никакого отношения и это не вы оскорбили меня прошлым вечером за карточным столом, то какие у меня могут быть к вам претензии? – Он тут же перенес все свое внимание на Миранду. – Когда ваша мать вышла замуж, дорогая? Был ли к вам добр ваш отец?

Миранда насторожилась.

– Моя мать никогда не была замужем, милорд.

– Понятно. – Он продолжал пристально ее изучать, разглядывая волосы, потом лицо, потом снова волосы. – Я могу узнать, сколько вам лет, графиня?

– Вообще-то, меня зовут Миранда Фонтейн. Графиня делла Пьетра – мой сценический псевдоним.

Ротгард судорожно втянул в себя воздух.

– А как ваше полное имя, дорогая?

– Миранда Катерина Фонтейн.

– О, та самая мисс Фонтейн, – шепнул Дарси на ухо Вульфу, заговорщически пихая его локтем в бок.

– И сколько же вам лет? – не унимался Ротгард.

– Двадцать два.

– А когда вы родились?

– Ради бога, Ротгард, – вмешался Вайльд. – Не устраивайте здесь допрос! Мисс Фонтейн не имеет никакого отношения к причине нашей сегодняшней встречи. Позвольте мне усадить ее обратно в экипаж и отправить домой.

– Проявите немного терпения, – произнес Ротгард, поднимая руку. – Скажите, когда у вас день рождения, мисс Фонтейн?

– Двадцать девятого декабря, – ответила она, обменявшись недоуменным взглядом с Вайльдом.

– И вы можете подтвердить, что Вайльдхевен не был у Мэйнарда позапрошлой ночью?

– Могу. А моя горничная может подтвердить, что действительно существует человек, который выдает себя за герцога и похож на него как две капли воды.

– Инцидент, о котором идет речь, произошел незадолго перед рассветом, – заметил граф с ласковой улыбкой. – И хотя я очень ценю ваш порыв защитить герцога, я все же отказываюсь понимать, как вы могли быть с ним в столь поздний час…

– Тогда я провела в обществе герцога всю ночь.

Щеки ее зарделись от изумленных возгласов джентльменов, собравшихся вокруг, но она продолжала стоять на своем.

– Черт возьми, Миранда! – Вайльд развернул ее лицом к себе, но натолкнувшись на упрямый и преданный взгляд, забыл, что собирался устроить ей строгий выговор. Он нежно погладил ее по щеке. – Видит Бог, я хотел тебя от этого уберечь, – прошептал он.