Текст книги "Яблоня греха"
Автор книги: Дебора Мей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
ГЛАВА 14
Пройдя темной аллеей, они вскоре приблизились к одинокой высокой башне, которую Марциана заметила во время прогулки по саду. Достав из кармана ключ, барон открыл небольшую дверцу и первым нырнул под своды этого старинного сооружения. Здесь он зажег факел и предложил войти своим спутницам. Внутри башни пахло камнем, сыростью и самое странное – каким-то маслом. Дядюшка вдруг резко потянул какой-то рычаг, укрепленный на стене. Раздался странный скрежет, и Марциана с удивлением увидела спускающуюся к ним сверху огромную клетку. Несколько мгновений – и она остановилась прямо перед ними.
– Нам нужно поспешить, – заметил дядюшка, укрепляя на поручнях этого сооружения свой факел. – Скоро начнет темнеть. Забирайтесь в кабину, милые дамы.
– Боже милостивый! Неужели вы собираетесь подняться вверх в этой клетке? – почти ужаснулась Марциана.
– Конечно. Именно это мы и собираемся сделать, – в поисках одобрения Теодор оглянулся на тихо смеющуюся Каролину.
– Но… это же опасно! Каролина, неужели вы не поддержите меня?
– Мне уже приходилось подниматься наверх этой башни. Вам нечего бояться, моя дорогая.
– Это действительно так, – утвердительно кивнул дядюшка. – Теперь быстренько забирайтесь в кабину. Если, конечно, не боитесь!
Марциана вошла в клетку вслед за графиней, барон тут же привел в движение рычаг, укрепленный на огромной шестеренке, и кабина плавно оторвалась от земли.
Марциана старалась не смотреть вниз, уставившись на темную замшелую стену, что плыла перед ней. Ей казалось, что канаты, медленно поднимающие клетку при помощи разных рычагов и колес, обязательно должны оборваться, и тогда… В это мгновение кабина неожиданно дернулась и остановилась.
Они вышли на небольшую площадку, затем поднялись по ступенькам узкой винтовой лестницы еще выше и, наконец, оказались в просторном помещении с четырьмя окнами, устремленными в разные стороны света. Посредине этого зала стояло что-то очень странное, отдаленно напоминающее пушку.
– Вот здесь, моя милая племянница, я и пытаюсь дотянуться до звезд, – заметив удивленный взгляд Марцианы, барон понимающе улыбнулся и объяснил: – Это телескоп, для него я и хочу прикупить более сильные стекла.
– Когда-нибудь вы обязательно должны нас привести сюда ночью, – потребовала Каролина. – Я мечтаю увидеть звездные россыпи, о которых вы мне столько рассказывали.
– Ловлю вас на слове, милая Каро… Но довольно болтать. Идите к этому окну, мои милые дамы… Вот, теперь любуйтесь и не говорите, что я зря вас затащил на такую высоту.
Марциана послушно приблизилась к распахнутому оконному проему и осторожно выглянула наружу.
– Мой бог!
У нее даже дух захватило от той красоты, которую невозможно было увидеть на земле. Затаив дыхание, девушка с восторгом разглядывала представшую перед ней картину – на небольшом отдалении от башни, в которой они находились, огромными стрелами взметнулись ввысь остроконечные шпили замка, а вокруг раскинулось пышное зеленое одеяло огромного лесного массива, по которому серебристой ленточкой струились воды быстротечной Эльбы. И над всем этим распростерлось безбрежное лазоревое небо, освещенное лучами заходящего солнца.
– Что это за дом? – поинтересовалась Марциана, указывая на особняк, не уступающий по размерам Мансфельдвельде.
– Это усадьба моего брата, – ответила графиня. – А вон там, за тем холмом, находится поместье графа фон Луттерштейна. Вы скоро познакомитесь с его семейством. Он водил дружбу с Вольдемаром и частенько наведывался в ваш замок.
– Я уже знакома с графом, – заметила баронесса. – Он присутствовал на нашем венчании.
– Боже мой, а ему-то что там было делать?
– Не надо так удивляться, – сухо заметил Теодор. – Он сам предложил сопровождать Генриха, и мой вежливый племянник не смог ему отказать.
– Как-то странно. Луттерштейн никогда не был дружен с Грифенталем. Генрих человек совсем другого покроя, нежели Кассель… – задумчиво произнесла графиня.
– Это не наше дело, моя дорогая, – грубовато оборвал ее барон. – Но в одном я с вами согласен: Генрих разительно отличается от своего покойного брата и его приятеля. Возможно, именно поэтому у него хватило здравого смысла не выбрать себе в жены холодную рыбу.
– Да уж… – усмехнулась Каролина. – Гертруда, действительно, была немного холодна, да и Агнесса фон Луттерштейн – довольно скучная женщина. Но, довольно… Разве мы отправились к облакам для того, чтобы обсуждать тех, кто бродит по грешной земле? Смотрите, солнце уже почти опустилось…
Марциана повернулась в сторону заходящего солнца, и от волнения у нее сжало горло. Небо, еще минуту назад горевшее ярким пламенем, приобрело темно-пурпурный оттенок. Волнистая линия вершин многочисленных холмов темной полосой выделялась на фоне ярких красок, а огромный красный шар солнца с необыкновенной быстротой опускался за темную линию горизонта, оставляя на небе розовато-лиловые, каштановые и пурпурные блики.
– Вот и все, милые дамы. Еще один день покинул наш мир, а нам пора возвращаться.
Клетка стала медленно спускаться вниз под мерный скрежет шестеренок, но неожиданно кабина вздрогнула и резко накренилась, и одновременно с этим послышался треск рвущегося каната. Этот звук произвел устрашающее впечатление в ночной тишине. Женщины дружно взвизгнули.
– Не волнуйтесь, мои драгоценные. Сейчас я все исправлю, и мы спокойно вернемся на нашу грешную землю, – приговаривал барон, пытаясь укрепить веревки на месте порвавшегося каната.
– Дядюшка, надеюсь, вы никогда не поднимали в этой клетке детей?
– Нет, Генрих запретил Людвигу даже приближаться к башне, – пробурчал дядюшка. – Про Анну я и говорить не буду.
– Да, малышку подобное приключение могло бы испугать до смерти. С ее психикой… – неосторожно заметила графиня и тут же осеклась.
– Что вы имеете в виду? – встрепенулась Марциана, сразу забыв о своих страхах. – С ребенком произошло что-то плохое? Почему никто до сих пор мне ничего не говорил?
– С нею ничего плохого не произошло, – поспешила успокоить девушку Каролина. – Просто смерть матери произвела на нее слишком тяжелое впечатление. И в этом нет ничего удивительного. Но теперь, когда Бригитта окружила ее теплом и лаской, малышка, конечно же, пришла в себя.
Марциана попыталась рассмотреть выражение лица графини, но было слишком темно.
– Потеря обоих родителей за такой короткий срок ужасна для обоих детей. Я думала, что герцог и герцогиня умерли почти одновременно от какой-то болезни.
– Нет, они умерли не от болезни, – пробормотал барон Теодор, старательно закрепляя очередной узел и подтягивая вверх свою сторону кабины.
– Если вы не расскажете ей, Теодор, это сделаю я, – решительно проговорила графиня.
Кабина в это время окончательно выровнялась, и барон радостно воскликнул:
– Ну, вот и все, милые дамы. Еще пара минут, и мы будем внизу.
Но он напрасно решил, что графиня прекратит щекотливый разговор:
– Бессмысленно считать, что девочка не узнает правду. Я удивляюсь, что какой-нибудь доброжелательный слуга еще не рассказал ей об этом.
– Боже мой, Каро, вы опять за свое, – вздохнул барон. – Постоянно вмешиваетесь в чужие дела. Жизнь вас не изменила, это совершенно очевидно.
– Да, и, слава богу, что не изменила. Хотя мой муж и пытался это сделать… Марциана, вам давно пора было узнать, что Вольдемар убит на дуэли одним ревнивым мужем… Да, владелец Мансфельдвельде вел себя не как скорбящий вдовец. Хотя и при жизни Гертруды он не был образцовым мужем. Всю эту историю постарались замять, чтобы не скомпрометировать имя женщины, его любовницы.
– Перестаньте, Каро, – поспешно вмешался Теодор. – Его нельзя винить. Слухи о смерти жены окончательно вывели его из равновесия.
Марциана почувствовала внезапный холод.
– Боже мой! Неужели она…
– Да, – ответила Каролина. – Гертруда осознанно лишила себя жизни, не оставив даже записки, объясняющей причину этого поступка. Никто не знает, почему Гертруда сделала это – герцогиня была довольно замкнута. Но, знаешь… Мне кажется, что маленькая Анна знает больше, чем все думают.
– Но как она может что-то знать? – бесстрастным тоном произнес барон. – Это ведь ребенок.
– Чепуха, – решительно возразила графиня. – Никто не знает, что ей могла наговорить мать. Гертруда не была благоразумной женщиной, если решилась выйти замуж за Вольдемара. Несомненно, ей просто очень хотелось стать герцогиней.
– Этот брак устраивали мой брат и ее отец. От молодых ничего не зависело, – заметил Теодор. – Генрих наотрез отказался жениться на Гертруде, хотя и был с ней помолвлен с детства. Именно поэтому Альфред и лишил его наследства, передав герцогскую корону Вольдемару, своему младшему сыну… Осторожнее, мои милые дамы! – тревожно воскликнул он, и в тоже мгновение оборвался еще один канат. – Не волнуйтесь, земля уже под нами…
В этот миг оборвался новый канат, клетка еще больше накренилась и… ударилась об землю. Только благодаря тому, что графиня ухватила ее за руки, Марциана не вывалилась мешком из кабины. Чувствуя себя так, словно ее изрядно поколотили, она попыталась встать на ноги. Голова страшно кружилась…
– Н-да… Втроем подниматься опасно. Но ничего, завтра я пришлю своих подручных, и они все приведут в порядок, – дядюшкиному оптимизму оставалось только удивляться.
Барон помог своим спутницам выйти из башни и аккуратно запер двери своей ненаглядной обсерватории. К этому времени вокруг окончательно стемнело, и царица ночи – луна заняла свой трон на небе.
Несмотря на шутливые замечания дядюшки, прогулка по саду оказалась весьма неприятной, и когда они, наконец, вернулись в замок, ноги Марцианы промокли от ночной сырости.
ГЛАВА 15
Как и следовало ожидать, они опоздали на ужин. Барон Грифенталь ждал их в столовой, и по выражению его лица Марциана поняла, что он страшно недоволен. Однако когда Генрих обратился к гостье, голос его прозвучал совершенно спокойно:
– Добрый вечер, Каролина. К сожалению, ужин в замке уже закончился, но я думаю, что мы сможем вас чем-нибудь угостить. Графиня очаровательно улыбнулась: – Нет нужды лицемерить, молодой человек, ведь вы сердиты на всех нас. Успокойтесь. Ваш дядя хотел всего лишь показать свое любимое детище вашей восхитительной жене. Ничего дурного не произошло, и я уверена, милая баронесса получила большое удовольствие от этого приключения.
– О, это действительно так, – воскликнула Марциана. – Пожалуйста, Генрих, не сердитесь на нас. Сегодняшнее впечатление, наверно, самое сильное в моей жизни. Вы же сами, конечно же, не раз поднимались с дядей в его… обсерваторию?
– Никогда, – коротко бросил Генрих.
– Вы должны обязательно это увидеть! – с горячностью воскликнула баронесса. – Земля сверху похожа на зеленый бархат, и все кажется таким милым и необычным. Боже мой, там такая поразительная тишина! Не слышно даже птиц… О, вы должны подняться в башню!
Окинув жену холодным взглядом, барон повернулся к графине:
– Я считаю, Каролина, что вам следует остаться у нас на ночь. Слишком поздно и темно для путешествия верхом.
– Спасибо, барон, но мой брат станет беспокоиться. Я буду благодарна, если вы предложите мне пару бисквитов и бокал вина. Конюх уже заждался меня.
– Послушайте, Каро… – сердито начал барон Теодор.
– Не стоит волноваться, я прекрасно доберусь до своей усадьбы.
– Я не сомневаюсь в вашей храбрости, графиня, – опередил Генрих готового взорваться от возмущения дядю. – Но мои понятия приличия не позволяют мне отпустить гостью верхом после наступления темноты. Вы поедете домой в моем экипаже. А что касается бисквитов, то, думаю, наша повариха приготовит для вас что-нибудь повкуснее.
Марциана предполагала, что муж шутит и, разумеется, предложит всем вместе поужинать, но он этого не сделал, а всего лишь отдал распоряжение приготовить для гостьи корзинку с провизией.
Проводив Каролину, они втроем вернулись в дом. В холле все еще горели свечи, но в комнатах было уже темно.
– А где Людвиг? Клянусь Аттилой, я думал, что он будет с нетерпением ждать нас, – поинтересовался дядюшка.
– Он пошел спать, – коротко ответил Генрих.
– Неужели ты снова его наказал? Я понимаю, что ты был раздражен из-за нашего ночного путешествия, но нельзя срывать зло на мальчике.
– Если бы я испытывал раздражение из-за вас, дядюшка, то высказал бы его уже давно. Людвиг наказан за свой собственный проступок. Сегодня утром он не сидел за книгами, как было велено. Вместо этого он ходил на рыбалку, – холодно добавил барон Грифенталь.
Марциана почувствовала, как вспыхнули ее щеки.
– Я не считаю это большой виной, – заявил барон Теодор. – Нет ничего удивительного, что он предпочитает рыбалку учебе. Точно так же себя вел и я. Да и ты в этом возрасте занимался тем же самым.
– За это меня всегда наказывали. Не вижу причины прощать подобные проступки своему племяннику.
– Послушай, надеюсь, ты не был с ним слишком груб? – встревожено поинтересовался дядюшка.
– Я потерял всякое терпение. Мальчишка считает, что волен делать все, что заблагорассудится. Но ему пора понять, что за свои поступки всегда следует отвечать.
– Каким же было наказание? – сердито поинтересовался Теодор.
– Я оставил его без ужина, – невозмутимо заявил Генрих. – И не жалею об этом. Терпеть не могу лжецов. А теперь, полагаю, всем стоит разойтись по своим апартаментам.
– Уж не собираешься ты и жену оставить голодной? – возмутился дядюшка.
– Не испытывайте мое терпение, дядя, и не вмешивайтесь в мои семейные дела. О своем ужине позаботьтесь сами. Желаю вам спокойной ночи. Идемте, баронесса.
Грубо схватив жену под руку, Грифенталь направился к лестнице. Когда они поднялись на второй этаж, Марциана робко попросила мужа:
– Мне неловко вас беспокоить, но я ужасно проголодалась.
– Стоило бы вас и впрямь оставить без еды, но я этого не сделаю. Но я не стану наказывать вас, хотя признаюсь, такое желание есть. Вы понимаете, что уже больше десяти часов?
– Так поздно?
– Да. Вы очень меня рассердили. Неужели вам не приходило в голову, что путешествие с моим дядей по саду в такое позднее время – не самая удачная идея?
– Барон всего лишь хотел доставить мне удовольствие – показать восхитительную картину заката, и должна признаться, что ему это удалось, ведь это было совершенно восхитительно! Генрих, вы должны когда-нибудь тоже подняться на башню. Вы даже представить себе не можете, какие необыкновенные чувства испытываешь на самом ее верху! Словно летишь во сне…
– В самом деле? – голос его стал мягче, но она не заметила этого, поскольку ее внимание внезапно привлекли горящие в отдаленных комнатах свечи.
– Мне кажется, что в доме не торопятся исполнять мои указания! – обиженно воскликнула баронесса. – Я же велела Марте зажигать вечером свечи только в жилых комнатах. Не удивлюсь, если и с каминами та же история… Как можно тогда говорить о сокращении расходов?
– Я полагаю, моя дорогая, что вам не стоит заниматься ведением хозяйства, – вновь сухо заговорил Грифенталь. – Экономии это вряд ли поможет, к тому же наш дом находится в надежных руках. Недлиц и Марта прекрасно знают свою работу, и вы будете только мешать им, если начнете вмешиваться.
Прежде чем Марциана собралась с мужеством, чтобы возразить, барон уже распахнул дверь в ее комнату, и она увидела, что перед камином накрыт маленький столик, а возле него на круглых жаровнях стоят накрытые колпаками блюда. У входа в туалетную комнату их ожидала Ванда.
– Вы можете идти, – приказал ей Грифенталь, дождавшись, когда его супруга примет ванну и вернется в спальню свежей и благоухающей лавандой. – Я составлю компанию вашей госпоже, а затем провожу ее в постель.
– Спасибо, Ванда, – сказала Марциана, заметив нерешительность горничной. – Иди, мы увидимся утром.
Генрих устроился в кресле с бокалом вина и, потягивая его, с интересом слушал, как Марциана, с аппетитом разделывая жареную курицу, рассказывает свои впечатления от необычного путешествия. Когда же супруга насытилась, он будничным голосом предложил ей улечься в постель.
К разочарованию Марцианы, все было обыденно и совсем не так романтично, как она представляла, наблюдая лицо мужа за ужином. Близость была не такой болезненной, как прошлой ночью, но по-прежнему не доставила ей ни малейшего удовольствия. Элизабет как-то разоткровенничалась и поведала своей младшей сестре, что находит любовные игры восхитительными. Но то, что происходило сейчас в их спальне, было скучно и даже стыдно.
Когда супруг, наконец, ушел в свою спальню, оставив жену в полном недоумении, она зажгла свечку и достала свой дневник.
«Дорогой мой Михель, я до сих пор еще не могу понять, в чем состоит смысл брака. Мне казалось, что это будет своего рода партнерство, поскольку барон Грифенталь дал ясно понять, что ему нужна хозяйка в доме и мать для его племянников. Но, кажется, я ошиблась. Похоже, он считает меня еще одним ребенком, а не своей супругой, и вовсе не старается поддержать мой авторитет в доме. Сегодня, например, он отчитал меня в присутствии членов семьи и слуг. Этого даже отец никогда не делал. И к воспитанию Людвига он вовсе не собирается меня привлекать. Может быть, все изменится, когда появится Анна…»
Доверенный слуга ожидал его с тремя молодыми девушками. Первая девушка смело взглянула ему в глаза, вторая равнодушно смотрела вперед, а третья, самая маленькая, вся дрожала. Она бросала на него тревожные быстрые взгляды, а затем снова опускала глаза вниз. Интересно, будет ли Марциана когда-нибудь так же дрожать от страха? Она уже несколько раз пыталась стать хозяйкой положения, но, разумеется, не получила поддержки. Без всякого сомнения, девчонка очень скоро поймет, где ее место.
Он жестом указал на третью девушку, и лакей, самодовольно ухмыляясь, подтолкнул ее вперед. Похоже, что парень собирается развлечься с малышкой после хозяина.
– О, пожалуйста, мой господин, отпустите меня! – вскричала девушка, упав на колени. – Я порядочная девушка! Меня хорошо воспитали и…
– Это мне судить – насколько ты хорошая девушка, – произнес он тихим вкрадчивым тоном. Он знал, что от его голоса у девушек замирает душа. Подав знак лакею, он приказал: – Раздень ее. Прежде, чем отпустить остальных девок, я хочу знать, сможет ли ее тело удовлетворить меня.
ГЛАВА 16
Анна вернулась в замок через пару дней в сопровождении своей тети. Графиня фон Левенбах, лет на семь младше своего брата барона Грифенталя, приехала в сопровождении целого эскорта, состоящего из форейторов, нескольких слуг и горничной. Прибытие этой светской львицы вызвало в доме большой переполох.
Когда графиня вошла в дом, навстречу ей высыпали почти все слуги – видимо, до замужества Бригитта была в этом доме общей любимицей. Она весело со всеми поздоровалась, найдя ласковые слова даже для поварихи и швейцара. Обычно тихий дом сразу же наполнился уютным шумом, что было неудивительно, поскольку в гостиной очень быстро собрались все обитатели замка.
– Я рада с вами познакомиться, графиня. Надеюсь, что вы останетесь у нас на несколько дней? – поинтересовалась Марциана после того, как Генрих представил ее своей сестре.
– Спасибо за приглашение, милая Марциана, но, к моему огорчению, я должна завтра утром вернуться в Магдебург, – с видом легкой грусти пожала плечами Бригитта. – Мой Фридрих не выносит, когда я надолго его покидаю, да и дети тоже начинают волноваться. К тому же, – она понизила голос и заговорщицки подмигнула Марциане. – Я не хочу мешать молодоженам в их медовый месяц… Боже милосердный! – вдруг воскликнула она взволнованно. – Где же Анна?.. Ах, вот ты где спряталась! Иди сюда, малышка, и познакомься со своей новой тетей.
Во всей этой суматохе Марциана и не заметила маленькую светловолосую девочку, спрятавшуюся за пышными юбками гостьи. Бригитта подтолкнула племянницу вперед, и та послушно склонилась в поклоне, глядя на баронессу Грифенталь огромными серьезными глазами.
– Я очень рада познакомиться с тобой, Анхен, – улыбнулась ей Марциана. – Надеюсь поездка доставила тебе удовольствие?
Последовало молчание, во время которого Генрих и Бригитта обменялись многозначительными взглядами.
– Насколько мне известно, такие поездки обычно утомительны, – внезапно вмешался Людвиг и ободряюще улыбнулся своей молчаливой сестренке. – А как поживают мои кузены, тетя Бригитта?
– Все чувствуют себя прекрасно, – глаза ее весело блеснули. – Как мило с твоей стороны, что ты помнишь о них.
– Я должен вести себя вежливо, как подобает сыну герцога, – ответил мальчик с горделивым достоинством.
– Прекрасно, – заметила Бригитта и бросила на брата испытывающий взгляд. – Несомненно, этому тебя учит твой благовоспитанный дядюшка? Как видно, он всерьез занят твоим образованием?
– Дядя Генрих, пожалуй, даже слишком серьезно относится к своим обязанностям, – поморщился мальчик.
– Смею заметить, новые обязанности превратили тебя из повесы в образец для подражания, мой дорогой братец, – графиня с насмешливой улыбкой разглядывала Грифенталя, у которого на лице появилась такая же выразительная гримаса, как и у Людвига.
– Мне необходимо поговорить с тобой наедине, Бригитта, – прищурившись, потребовал он.
– Разумеется, но сначала мне нужно немного привести себя в порядок. Если в моей спальне уже приготовили горячую воду, то я не заставлю тебя долго ждать.
– Мы все предусмотрели, госпожа Бригитта, – заметил Недлиц.
– Я в этом не сомневалась. Пойдем со мной, Анна.
Но ее брат остановил девочку и приказал дворецкому:
– Леопольд, попросите одну из горничных позаботиться о фрейлен Анне. Девочке следует пройти в свою комнату отдохнуть после дороги.
– Пусть Анита присмотрит за девочкой, – вмешалась в разговор Марциана. – Мне кажется, они прекрасно смогут поладить.
– Извините меня, госпожа, – почтительно ответил дворецкий, – но Анита слишком молода для такого важного поручения. Фрау Мина, растившая девочку с колыбели, уже ждет свою воспитанницу в ее комнатах.
– Прекрасно, – Генрих повернулся к девочке. – Тогда иди к себе, Анна. Если ты голодна, Мина закажет для тебя что-нибудь на кухне. А вечером ты сможешь с нами поужинать.
Девочка послушно кивнула и вышла из гостиной. Наблюдая за ней, Марциана вдруг поняла, что малышка не произнесла ни слова, но все присутствующие восприняли это, словно так и должно быть.
– Ну что же, пожалуй, мне тоже следует заняться собой. Вы не составите мне компанию, моя милая сестра? – предложила гостья Марциане.
– Разумеется, я буду рада вашему обществу! – улыбнулась в ответ баронесса и направилась вслед за графиней в комнаты, в которых та жила до замужества.
