Текст книги "Безумно опасна (ЛП)"
Автор книги: Дебора Блейк
Жанр:
Сказочная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)
Даже через окно, Лиам мог видеть, как она сосредоточена на поисках чего-то в глубине шкафа, да так, что скрылась в нем наполовину.
Дэйви еще раз глянул назад и быстро побежал через двор, намереваясь поймать своего питомца и вернуть его в дом, прежде чем его мать обнаружит их отсутствие, и они оба попадут в неприятности.
Мальчуган побежал, скользя по мокрым листьям, и схватил извивающуюся таксу, крепко сжимая ее своими маленькими пухлыми ручонками. Лиам уже начал пытаться протиснуть поглубже свое слишком большое тело в этот слишком маленький форт, беспокоясь, что ребенок может его заметить, когда у него появилось ощущение чего-то неправильного. Клубящаяся серая тень трансформировалась в прекрасную блондинку, стоя почти вплотную к мальчику, который удивленно вскинул голову и посмотрел на нее, его голубые глаза были широко распахнуты, а рот открыт, в попытке позвать маму. Но тут Майя протянула ему что-то похожее на вращающийся, светящийся шар, – его яркий свет только слегка разгонял тот клубящийся туман, окружавший ее. Глаза ребенка тоже затуманились, становясь стеклянными, цвета неба на рассвете, а затем закрылись. Собака незаметно выскользнула из ослабевшей хватки и побежала, дрожа и скуля, прятаться под форт.
Лиам положил правую руку на пистолет, и вдруг его охватили сомнения. Она была слишком близко к мальчику, возвышаясь над ним. Это было слишком опасно, несмотря на то, что он стоял всего в двух шагах от этого существа, где она находилась, чтоб забрать свою последнюю жертву. Лиам вышел из форта, делая большой шаг в ее направлении.
– Отойди от ребенка, – сказал он низким, официальным тоном. – Отойди немедленно.
Майя подняла голову, пораженная его внезапным появлением, затем мелодично рассмеялась, чем вызвала появление мурашек у него на спине.
– И не подумаю, шериф, – произнесла она, вновь создавая светящийся шар, который зачаровал мальчика. – Я заберу и этого тоже, а вы останетесь здесь под дождем, и будете выглядеть еще более некомпетентным, чем всегда.
Она сократила дистанцию между ними, держа жужжащий шар света прямо перед его лицом. На мгновение он ощутил мир, словно далекое эхо, далекое и иллюзорное, как сказка на ночь. Но вдруг жжение медальона, висящего на груди, будто прервало заклинание, как рвется нить прядильщицы, отбрасывая ее обратно.
Майя колебалась несколько драгоценных секунд, пораженная неожиданным провалом ее магии, а Лиам вытащил электрошокер, который он держал за спиной, и выстрелил в нее 50 000 Вольт. Она упала на землю с убедительным стуком и спазмы сотрясали ее тело.
В этот момент мама Дэйви выбежала из дома с криком, руки Майи были крепко закованы в наручники у нее за спиной, сталь удерживала ее на месте в гораздо большем смысле, чем это было очевидно. Дэйви поднял голову: он выглядел ошеломленным и сбитым с толку, а его собака, Тревор, лаяла так громко, словно ставя себе в заслугу пленение врага.
Миссис Тернер с такой силой прижала к себе мальчика, что это грозило ему нехваткой кислорода, и слезы струились по ее щекам.
– О Боже, о Боже, – снова и снова повторяла она. – Мой малыш, о Боже.
Лиам похлопал ее по плечу, а затем поднял Майю на ноги, которая очень зло смотрела на него.
– Не волнуйтесь, миссис Тернер. Теперь все закончилось.
Но, конечно же, это было не так.
Глава 23
Лиам выехал на стоянку возле управления шерифа и тихо выругался. Кто-то очевидно прослушивал УКВ-сканер с настройкой на полицейские частоты, потому что было похоже, что половина города уже была там.
Он выбрался из машины и помог выбраться Майе с заднего сидения, ведь ее руки по-прежнему были скованы наручниками. Ее чудесные светлые волосы стояли дыбом, а на ее, некогда белоснежной, блузке было большое грязное пятно. В общем, выглядела она так, как будто ее пожевали и выплюнули. Но каким-то образом, несмотря на все это, она выглядела профессионально и уверенно. Лиам же напротив был помят и выглядел не самым достойным образом после того, как провел полдня, прячась на дереве. Это было так несправедливо.
С другой стороны, это ведь не на нем были наручники. И от этого он получал определённое удовлетворение.
Миссис Тернер и ее муж (который как раз вернулся с работы, чтобы застать жену в истерике, плачущего сына, мрачную Майю и Лиама) проследовали за шерифом и арестанткой в здание, через галдящую толпу. Миссис Тернер не отпускала Дэйви с тех пор как заполучила его назад на заднем дворе, а он только и был рад держаться за ее руку пока они проходили сквозь гул голосов, требующих ответов, которых ни у кого не было. Молли отчаянно пыталась сдержать толпу, состоящую в основном из членов совета (включая, конечно же, Клайва Мэттьюса, которого из-за этих новостей, очевидно, выдернули из-за стола, если судить по салфетке, засунутой в грудной карман), членов семей, чьи дети были похищены, и каждый офицер, кто не был официально на выезде. Глаза Лиама просканировали комнату на наличие Бабы, так как он был уверен, что она получила сообщение через медальон, который оказался с большим количеством функций, чем ему сказали. Но не было ни малейшего признака высокой, яркой женщины с черным облаком волос и пронзительными янтарными глазами.
А вот его секретарша бросилась к нему с криком радости.
– Шериф! Слава Богу, вы вернулись.
Она сверлила взглядом скованную Майю, но, приложив усилия, перевела внимание к волнующему ее вопросу.
– Все слышали, что вы поймали кого-то, кто попытался похитить еще одного ребенка. Это правда? – ее обычно милое лицо стало жестким, когда она посмотрела на задержанную. – Это она? Это она забрала всех этих бедных детишек?
Лиам кивнул.
– Похоже на то.
Он подошел к Тернерам.
– Ты не могла бы проводить Тернеров в мой кабинет, пожалуйста, и принеси им кофе или чаю, в общем, все что они захотят? Я собираюсь оформить мисс Фриман, а затем мне нужно получить официальное заявление от них.
Прежде чем Молли успела сделать хоть шаг, Клайв Мэттьюс и Питер Каллахан протиснулись вперед, похожие на Траляля и Труляля, только в разных костюмах. (Траляля и Труляля, Тилибом и Тарарам, Тец и Тик или Твидлдам и Твидлди (англ. Tweedledum and Tweedledee) в зависимости от автора перевода – персонажи книги «Алиса в Зазеркалье» Льюиса Кэрролла и английских детских стишков – прим. ред.)
– Что все это значит? – завопил Каллахан. – Немедленно снимите наручники с моей ассистентки!
– Простите, я не могу этого сделать, – спокойно сказал Лиам, но в его тоне было слышно некоторое заслуженное удовлетворение. – Я задержал мисс Фриман во время совершения преступления, она пыталась забрать Дэйви Тернера прямо с заднего двора его дома. Она отправится в камеру и там и останется. Если вы хотите помочь, то можете постараться убедить ее нам рассказать, что она сделала с другими тремя малышами, которых украла.
Родители, стоящие в толпе, как один, ринулись вперед, крича Майе, Лиаму и Тернерам кто более, кто менее внятно: – Где мой ребенок? Что ты сделала с моим сыном?
Также прозвучало несколько угроз из этого бушующего моря лиц, жужжащих как злые осы.
Лиам передал Майю ближайшему офицеру, встал на стул и громко сказал: – А ну все заткнулись на хрен!
А пока Клайв Мэттьюс, как рыба, беззвучно открывал и закрывал рот во внезапно ставшем тихим помещении, Лиам добавил:
– Пожалуйста. У нас здесь пострадавший ребенок и его родители, и последнее что им нужно, это крики и всеобщая неразбериха.
Он слез со стула и кивнул Тернерам.
– Ладно, народ, вот что мы знаем на данный момент, – сказал он, обращаясь ко всем в комнате. Стало ясно, что он точно не сможет закончить регистрацию Майи или разговор с Тернерами, пока он всем, хотя бы вкратце, не расскажет основные детали.
– Некоторое время назад я задержал Майю Фриман, когда она схватила маленького Дэйви, вышедшего из дома, чтобы поймать свою собаку. Она пока ни в чем не созналась и не рассказала, где можно найти других детей, но я уверяю вас, что это лишь малая доля тех вопросов, которые ей будут задаваться в течение следующих нескольких часов.
Он посмотрел на переволновавшихся родителей, который сбились вместе, морально поддерживая друг друга, прямо как бобовые растения, оплетающие кукурузные стебли на поле.
– Как только у меня появится хоть какая-то информация касательно ваших детей, обещаю, я сразу дам вам знать. А сейчас, нет никакой пользы, от вашего присутствия здесь, поэтому мне необходимо, чтобы вы пошли домой, пожалуйста, позвольте мне делать свою работу.
Краем глаза он увидел промелькнувшую черную кожу, переступившую порог двери, и с облегчением тихо выдохнул. Он не совсем понимал, как присутствие здесь Бабы может на что-то повлиять; он просто знал, что чувствует себя лучше теперь, когда она здесь.
– Это возмутительно! – пробормотал Каллахан. – Я звоню своему адвокату сию секунду.
Разнообразия ради, похоже, Клайв Мэттьюс был на стороне Лиама.
– Питер, если шериф поймал ее при совершении, ну, ты же знаешь, дети и правда начали пропадать сразу после ее появления… может она и действительно виновна.
Он поморщился, когда один из крупнейших инвесторов его кампании бросил на него неодобрительный взгляд и быстро пошел на попятную.
– Хотя, адвокат в любом случае это хорошая идея.
Майя вывернулась из рук офицера, который держал ее за руку – очевидно не слишком крепко, так как она имела такой хрупкий и безобидный вид – и бросилась в ноги Каллахану, так театрально, что гарантировано, привлекло внимание всех.
– Пожалуйста, Питер, ты не можешь ему верить! Я невиновна! Я проходила мимо дома Тернеров и увидела недалеко от подъездной дорожки спрятанную машину шерифа. Когда я увидела, что он прячется на дереве, подошла ближе, посмотреть что он там делает, а затем, – она выдержала драматическую паузу, – я глянула через забор и увидела, как он спустился во двор и схватил бедного маленького Дэйви!
Послышался единый изумленный вздох собравшейся толпы, хотя Молли и Нина, стоящая позади нее, просто закатили глаза, а большинство офицеров, казалось, вообще не впечатлились ее историей.
Каллахан помог Майе подняться с пола.
– И что случилось потом?
Она затрепетала ресницами, сдерживая слезы, что только усилило красоту ее глаз цвета бури.
– Даже не подумав о своей безопасности, я просто побежала туда и попыталась его остановить. Я только собралась позвать на помощь, но он выстрелил в меня электрошокером и бросил прямо в грязь! Если бы миссис Тернер не вышла и не увидела нас, я просто не знаю, что со мной могло бы случиться.
– Это просто смешно, – сказал Лиам. Он повернулся к Дэйви, стал на одно колено, чтобы быть с ним одного роста, и очень осторожно спросил:
– Дрогой, не мог бы ты рассказать этим людям что с тобой случилось? Все в порядке, теперь ты в безопасности.
Маленький мальчик застенчиво выглянул из-за маминой ноги и покачал головой.
– Я ничего не помню, – прошептал он. – Тревор был плохой собакой, и мне пришлось выйти под дождь и забрать его, чтобы мамочка не ругалась.
Его мать сжала его еще сильнее и тихо всхлипывала.
– В грязи я увидел яркий свет. А потом мамочка держала меня и плакала. Больше я ничего не помню.
Лиам не был удивлен, хотя пробелы в памяти могут все усложнить. Даже нескольких секунд воздействия, чем бы этот светящийся шар ни был, прочистил ему мозги. Он даже представить не мог, чтобы он сделал с мальчиком, если бы тот получил всю дозу.
– Все хорошо, Дэйви, – сказал он. – Это не важно. Ты все правильно сделал.
Он повернулся к Каллахану и сказал:
– Вы можете вызвать адвоката для мисс Фриман, но пока она отправится в камеру, где ей и место, и она расскажет нам что сделала с другими детьми.
Баба грозно посмотрела на Майю, которая стояла в нескольких футах от нее, давая понять, что камера сейчас было самое безопасное для нее место. Ее руки были скрещены на груди, как будто стараясь удержать их, чтобы случайно не вцепиться и не задушить эту женщину. Пока Лиам опустил руки, чтобы поднять Майю с пола, она жалобно произнесла:
– Это была не я, я клянусь! Все это время это был он. Он крал детей и убивал их, а теперь использует меня как козла отпущения. Являясь шерифом, у него есть прекрасное прикрытие – притворяется, что ищет детей, которых он уже убил и заодно ищет новые жертвы. Никто и никогда не будет подозревать его, – она сделала паузу, глубоко вдохнула, а затем добавила: – А еще он убил собственного ребенка три года назад, и я могу это доказать!
***
У Лиама было ощущение, что его хорошенько огрели, кровь отлила от его лица, как вода из пробитой плотины. Его пальцы неосознанно сжались сильнее вокруг запястья Майи, и она охнула от боли, и это было наигранным лишь отчасти.
– Достаточно, – произнес он голосом похожим на наждачную бумагу. – Уже более чем достаточно.
По старой привычке, он надел свою непроницаемую маску, скрывая тоску, которая разрывала его сердце, и провел ее к ближайшему регистрационному столу. Выверенным движением он снял наручник с изящного запястья, пристегнул к специально врезанному кольцу и усадил ее на стул лицом к столу.
– Следи за ней, – бросил сквозь зубы офицеру, который позволили ей выскользнуть ранее. – Как будто твоя жизнь зависит от этого. Я сейчас вернусь. Можешь начинать брать у нее отпечатки пальцев, пока ждешь меня.
Он повернулся к Питеру Каллахану, увидев, как высокий бизнесмен исчез за дверью. Без сомнения, по пути за навороченным адвокатом. Ну и ладно. Без разницы.
А Клайв Мэтттьюс был занят, убеждая родителей пропавших детей и его коллег – членов совета округа, что будут приниматься все меры для установления местонахождения пропавших детей.
Он имел чопорный и самодовольный вид, что создавалось впечатление, будто это он лично задержал преступницу, и в то же самое время ехидно отмечал, что если бы Лиам был более толковым, они бы ее поймали гораздо раньше. От всего этого Лиама мутило. Он сглотнул желчь, когда подошла Баба и ласково погладила его по руке. Ее прикосновение, казалось, послало волны спокойствия прямо в его разбитое сердце.
– Никто ей не поверил, – сказала Баба. – Все видели, что она просто пыталась спихнуть вину на тебя. Она отчаявшаяся женщина, а отчаявшиеся люди скажут что угодно, чтобы избежать неприятностей.
Ее янтарные глаза смотрели на него с беспокойством.
Он пожал плечами, как будто слова Майи – и мгновенное сомнение на лицах всех вокруг – не пекли как лосьон после бритья, попавший на свежий порез.
– Я знаю. Но в любом случае она у нас. Она больше не украдет ни одного ребенка, и это самое главное. Это, и то, что мы узнаем у нее, куда она спрятала первых трех.
На другом конце комнаты она видела Белинду и ее родителей, они стояли все вместе возле стола Белинды и смотрели на Майю.
Баба тряхнула головой и ее длинные темные волосы подскочили.
– Она нам никогда не расскажет, Лиам. А ты не можешь использовать те инструменты, которые могли бы вытащить эту информацию из нее. Ты должен мне позволить забрать ее в Иноземье. Десять минут с Королевой и Майя запоет как канарейка, – она усмехнулась, но без капли веселья. – Черт, она может и будет канарейкой.
– Нет.
– Что значит, нет? – спросила Баба, делая шаг назад. – Мы договорились; когда мы поймаем Майю, я возвращаю ее в Иноземье. Иначе Королева оторвет мне голову!
Несмотря на то, что они и так говорили достаточно тихо, Лиам еще больше понизил голос. Еще чего ему сейчас не доставало, это чтобы еще Клайв Мэттьюс услышал, как он разговаривает о какой-то сказочной стране. На данный момент, может он и сохранил свою работу, но если он услышит, то точно ее потеряет, несмотря на арест.
– Я позволю тебе поговорить с ней наедине, когда все разойдутся и все поутихнет, – сказал Лиам, и ему казалось, что это очень разумно. – Я даже позволю тебе применить любое вуду, чтобы вытащить из нее информацию, конечно только если это не оставит никаких физических следов, когда ты закончишь. Но я не могу просто позволить тебе увести ее отсюда. Не только из-за того, что меня уволят, как только обнаружат, что она сбежала, но и люди начнут задумываться касательно ее обвинений. Все это может закончиться моим официальным расследованием. Прости, Барбара, но она должна остаться здесь..
Лицо Бабы заледенело как озеро, в котором плескалось презрение.
– Понятно, – сказала она. – Значит твоя карьера важнее, чем тот факт, что Иноземье разваливается на кусочки, из-за той сучки, что сейчас пристегнута к одному из твоих столов, и ее чрезмерного использование магии при открытии прохода, который я не могу найти, – ее слова сочились ядом. – И если я не смогу найти эту дверь, без того, чтобы не вытащить ее из этого участка, ну что ж поделаешь – очень жаль?
Лиам почувствовал боль в груди, как будто ему не хватало воздуха.
– Барбара, я просто не могу...
И прежде чем он смог закончить предложение, среди людей, стоящих ближе всего к двери, началась суматоха. Лиам услышал, как Молли произнесла: «Бог ты мой!», и увидел, как побелело лицо Нины, будто она увидела привидение.
Испугавшись, что что-то случилось с Дэйви, Лиам начал пробиваться вперед, увидев что-то настолько неожиданное, что заставило комнату на один долгий миг вращаться кругами, пока его разум пытался переварить невозможное. Его пульс громыхал у него в ушах, а сердце выпрыгивало из груди, периодически пропуская удары.
Питер Каллахан стоял в дверях, и на его аристократичном лице играла улыбка победителя. Рядом с ним стояла нереально прекрасная, но очень бледная, худенькая как тростинка рыжеволосая женщина в скромном белом сарафане, и она смотрела на своих соседей, которых не видела уже более двух лет. Ее заостренный подбородок был приподнят, а несколько тонких прядок выбились из аккуратного пучка и застенчиво вились вокруг ее сердцевидного личика, которое он когда-то любил.
– В чем дело, шериф? – насмешливо спросил Каллахан. – Я был уверен, что вы будете счастливы, увидеть свою жену.
Глава 24
Лиам был сейчас какой угодно, но точно не счастливый.
После того, как они похоронили крошечное тело Ханны в маленьком гробике, уже ничто не было прежним. Мелисса винила себя за смерть ребенка, и каким-то непостижимым образом ее скорбящий разум, также винил и Лиама, за то, что его не было тогда рядом. И это он мог понять, потому что и сам винил себя.
Но чего он не мог понять, так это как его когда-то прекрасная, заботливая жена стала холодной и далекой, режущей его по живому каждым своим обвиняющим взглядом, избегая каждого его прикосновения, как будто он обжигал как кислота. Он пытался утешить ее – пытался, чтобы они смогли утешить друг друга. Но она нашла утешение сначала в алкоголе, затем в наркотиках, ну, а потом пошла по рукам, побывав с каждым мужчиной, который польстился на нее в городе. А их было много. Так много, что однажды он просто потерял им счет. Она часами бродила по холмам, появляясь дома поздно ночью с веточками в волосах и пустыми винными бутылками на заднем сидении машины. Люди отворачивались, когда проходили мимо него на улице, не желая, чтобы он видел жалость в их глазах. Но он все равно видел.
А потом, когда прошло около года со смерти маленькой Ханны, Мелисса просто исчезла. Он проснулся в пустой постели, и прождал ждать весь следующий день, когда она ввалиться обкуренная или под кайфом, или пьяная, и от нее будет нести случайным сексом и чужим мужским одеколоном. Но она так и не вернулась домой. Ни в эту ночь, ни в какую другую. Никто больше ее не видел. Цирк-шапито был в городе на той неделе; два представления в день, в потрепанном шатре, с парочкой акробатов и депрессивным слоном. Люди начали поговаривать, что она сбежала с цирком, этакое клише, которое нашли забавным только несколько злопыхателей.
Но Лиам подумал, что наверно так оно и есть. Она месяцами твердила, что не может здесь находиться, жить преследуемая тенью их прежде любимой дочери, воспоминания о счастливых днях бередят ей душу. Горе и наркотики изъели ее душу и тело, пока не осталась только оболочка с сухими, потрескавшимися губами и немытыми рыжими волосами. Это осталось от ее прежней красоты, которая однажды привлекла его внимание в набитой людьми школьной столовой в старшей школе.
После того как Мелисса исчезла, Лиам непрерывно искал ее полгода, обзванивал патрульную полицию по всему штату, проверял каждый отчет об умерших от передозировки и каждый список неопознанных тел, которые появлялись в больнице или морге. В конце концов, он сдался и нанял частного детектива, но тот не смог найти и следа – даже ни малейшего доказательства, что ее кто-то видел с цирком, после его последнего выступления в Данвилле.
Со временем Лиам окончательно прекратил поиски, и ощутил почти облегчение, что не нашел ее, и в то же время он терзался чувством вины от того, что испытывал это облегчение. Вся его жизнь теперь вертелась вокруг работы, и он делал все, чтобы спасать других, потому что не смог спасти двух самых дорогих для него людей. До недавнего времени так и было, пока внезапно ему не стало казаться, что он вообще никого спасти не может.
Он никак не ожидал увидеть Мелиссу снова; и уж точно не ожидал ее увидеть при таких обстоятельствах, она выглядела бледной и почти такой же нездоровой, как и в тот день, когда ушла, хотя значительно чище и одета получше, ее хрупкая красота просвечивала сквозь оболочку, как солнце сквозь утреннюю дымку.
И каким, черт возьми, образом она связана с Майей и Питером Каллаханом?
***
От шока Баба не могла пошевелиться, когда Питер Каллахан назвал изящную рыжеволосую женщину женой Лиама. Она знала, что ей нужно сосредоточиться на Майе, но все что ее сейчас волновало это слово "жена", которое звенело эхом у нее в ушах.
“У Лиама есть жена. Не бывшая жена. А жена!”
То, что Лиам был так же поражен, увидев эту женщину, как и Баба, было небольшой компенсацией. Его лицо было бледно-зеленым, как стены позади него, а его большие ладони были сжаты в кулаки. Она видела насколько напряжены его мышцы на шее и плечах, будто мягкая человеческая плоть была заменена на плохо обработанный мрамор.
Одна ее часть желала подойти и стать позади него, поддержать его осторожным прикосновением. Другая же, хотела убить на месте и закопать расчлененное тело, где никто и никогда его не найдет. Будучи неуверенной, какая часть победит, если она пошевелится, она просто стояла и смотрела, как рушится его мир.
Рот Лиама открылся и закрылся, как будто он пытается подобрать нужные слова, но отвергает все подходящие варианты. В результате он просто прямо спросил:
– Что ты здесь делаешь, Мелисса?
Плечи рыжеволосой были тоже напряжены, и румянец окрасил ее бледные щеки. В любом случае, чтобы здесь не происходило, это не походило на счастливое воссоединение. Но это знание не сделало Бабу ни на йоту счастливее. Ее желудок сжался в предчувствии беды, было ощущение, что осколки стекла впились в ее душу.
– Я услышала о том, что случилось, – тихо сказала Мелисса, но каким-то образом ее было слышно и на другом конце комнаты. – Я должна была прийти.
Тишина была оглушающей, все стояли и смотрели на разворачивающуюся драму. Там где стояла Баба, она могла видеть Майю, сидящую за столом офицера, – та откинулась на спинку стула, скрестив стройные ноги, а на ее лице играла легкая, довольная улыбка, как будто она наблюдала за представлением сидя на удобном, мягком троне. Тревожные колокольчики зазвонили в голове Бабы, но она чувствовала, что бессильна что-либо сделать, только наблюдать с остальными за тем, что произойдет. Что бы это ни было, если Майя улыбалась как крокодил, значит Бабе это точно не понравится.
– Услышала о чем? – спросил Лиам и у него меж бровей залегли две параллельные линии. – Каким образом? Где ты вообще была все это время, Мелисса?
Раздражение соперничало с беспокойством в его голосе. Как и Баба, он четко осознавал, что неизбежное вот-вот произойдет. К тому же, он сейчас стоял лицом к лицу со своей давно потерянной женой. Мелисса с грустью покачала головой.
– А я и не уходила слишком далеко, только достаточно для того, чтобы чувствовать себя в безопасности и справиться со своими проблемами. И я всегда была в курсе того, что происходило в округе Клируотер.
Она обвела взглядом комнату и тех людей, которых знала, даря каждому маленькую улыбку, будто говоря: “я скучала по тебе больше всех”.
Можно было услышать, как Нина тихо выругалась, но остальные нерешительно ей улыбались, как бы отвечая женщине, которую они знали и любили еще до трагедии, которая превратила ее в дикую и всеми жалеемую незнакомку.
– Тогда зачем ты вернулась сейчас? – жестко спросил Лиам. – Почему именно сейчас, а не в любой другой момент за последние два года?
– Потому что ты не оставил мне выбора, – сказала Мелисса, смахивая слезу своей белой, трясущейся рукой. – Мне пришлось прийти сюда, и неважно как я напугана, я просто не смогу с этим жить, если кого-то еще обвинят за то, что сделал ты.
Она робко улыбнулась Питеру Каллахану, который приобнял ее за плечи, как будто защищая от чего-то. Рядом с этим высоким мужчиной Мелисса казалась крошечной, уязвимой и хрупкой, создавалось ощущение, что ее может сдуть малейшим ветерком.
– Я связалась с Мистером Каллаханом, потому что он не местный, и не будет сразу предрасположен к тебе, Лиам. К тому же я подумала, что он достаточно влиятельный, чтобы защитить меня.
Лиам нахмурился и скрестил руки.
– И о чем, скажи на милость, ты говоришь, Мелисса? Защитить тебя от чего? Ты что, все еще употребляешь наркотики? Потому что, если это так, то мы можем положить тебя на реабилитацию, но прямо сейчас у меня очень важные дела, которые не могут ждать.
Она моргнула, глядя на него своими большими зелеными глазами, будто бы поражаясь его притворству, что не понимает о чем она говорит.
– Лиам, я знаю что ты сделал. Я продолжала твердить себе, что это не ты, потому как если бы это и вправду был ты, то сам бы прекратил это. Признаю, я была трусихой, и не смогла прийти раньше.
Мелисса повернулась и посмотрела на Клайва Мэттьюса и тем, кто собрался возле него, включая нескольких офицеров.
– Лиам убил нашу малышку три года назад. – сказала она, выделяя каждое слово – И сказал, что это был Синдром внезапной детской смерти. Я испугалась, поэтому прикрыла его, но потеря моей бедной маленькой Ханны, и осознание того, что человек, за которым я замужем, сотворил подобное, в общем, мне стыдно об этом говорить, но это заставило меня начать употреблять алкоголь и наркотики.
Баба почувствовала, как покачнулась комната, оглушенная таким известием. А может это только она, а другие просто спокойно стояли пока мир закрутился вокруг нее.
– Сейчас я не употребляю, и я обрела Господа. Я знаю, мне нужно сказать правду, и открыть всем этот ужасный секрет, ничего не утаивая.
Рыжеволосая миниатюрная женщина умоляюще посмотрела на Лиама, тонкие ручейки соленой воды сверкали на ее совершенных скулах.
– Я все еще твоя жена, и не имеет значение что ты сделал, но я не могу позволить чтобы это все продолжалось. Ты болен, Лиам. Тебе нужна помощь. Когда ты убил нашу малышку, тряся ее, чтобы она перестала плакать, это был несчастный случай. Убийство всех этих детей не вернет нашу малышку. Ты должен признаться и очистить свою душу. И ты должен перестать обвинять эту бедную, невинную женщину в тех преступлениях, которые совершил ты.
***
Лиам сжал губы в тонкую линию и сказал:
– Мелисса, ты же знаешь что это неправда.
У него было такое ощущение, что его переехал грузовик, он был ошарашен ложью, которая очень походила на правду, и все это было сказано человеком, которого он ожидал увидеть меньше всего, и уж точно не при таких обстоятельствах.
Он не понимал, почему она говорит то, что говорит. Или как, ради всего святого, она была во всем этом замешана. Слова роились возле его ушей как комары, назойливые и бессмысленные, до тех пор, пока одно предложение настолько не зацепило его, что привлекло все его внимание.
– Я что? – спросил он у Клайва Мэттьюса.
Мэттьюс подошел и стал перед ним, у него за спиной стояла его группа поддержки из его дружков из совета.
– Ты отстранен, – повторил Мэттьюс, – до завершения расследования этих очень серьезных заявлений.
Его круглое лицо было красным и имело жирный блеск из-за пота, так как старое помещение было недостаточно хорошо проветриваемым.
– Мне уже давно бросалось в глаза отсутствие прогресса по этому делу, поэтому мы очень серьезно рассмотрим твои действия по двум твоим текущим делам и смерть твоего ребенка три года назад.
Глава совета протер лоб салфеткой, которая была в его нагрудном кармане, и торжественно добавил:
– Вам, наверное, следует позвонить адвокату.
Холод пробежал по позвоночнику Лиама, буквально вгрызаясь в него. Даже язык онемел и еле ворочался.
– Мне не нужен адвокат, – сказал он, как будто высекая слова из кусков льда и выбрасывая их во враждебную среду. – Я не сделал ничего плохого.
Нина и Молли подошли и стали рядом с ним, обе смотрели на членов совета словно львицы, защищающие своего детеныша.
Молли нерешительно произнесла:
– Шериф, вы уверены? Только то, что вы невиновны, еще не значит что вам не нужен адвокат. Вам нужно защитить себя от этих нелепых обвинений.
Сузив глаза, она посмотрела на Мелиссу, как будто говоря ей "посмей сказать еще хоть одну гадость".
Лиаму уже было все равно. Ущерб был нанесен. Он огляделся, замечая лица, полные сомнения, неуверенности и недоверия, и это от тех людей, которые уже должны были его знать хорошо.
Он отказывался защищать себя. Его репутация и поступки за все эти годы должны говорить о том, какой он человек. И если эти люди так этого и не поняли, то чтобы он не сказал сейчас, это ничего не изменит. Кроме того, может это было своего рода такое странное правосудие – таким образом, вселенная наказывала его за то, что он подвел своего ребенка, а затем и жену. Он был невиновен в тех вещах, о которых она говорила, но он все равно был виновен. А еще он очень очень устал. Слишком устал, чтобы сражаться с этим неожиданным противником.
– Нет, – сказал он Молли. – Со мной все будет нормально. Не нужно адвоката. Пусть расследуют. Нечего искать, и вы это знаете.
– Ну конечно знаю, – колко сказала она, уперев руки в бока. – Но тысячи невиновных людей сидят в тюремных камерах, которые, вероятно, говорили тоже самое.
Лиам пожал плечами, он был слишком ошеломлен, чтобы думать о чем-то, кроме того, как пережить этот совершенно безумный момент своей жизни. Со всем остальным он разберется позже, когда у него появиться возможность вспомнить каково это – сделать глубокий вздох.
– Мы поймали Майю, и она больше не сможет красть детей, – сказал он. – Это все что сейчас имеет значение.