Текст книги "Белый край (СИ)"
Автор книги: Дарья Острожных
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
Папа держал меня за шею, не крепко, но дышать было трудно. И он смотрел, до ужаса равнодушно, словно видел вещь, а не дочь. Этот взгляд пугал, я крутилась, но освободиться не могла. Руки проходили сквозь отца, он наваливался на меня и сжимал пальцы. Они больно впивались в плоть, как острие ледяных кинжалов, а буравящий взгляд не позволял отвернуться. Я хотела, пыталась, но не могла…
Раздался стук, и темнота исчезла. Появились каменные стены и дорожные сумки, но дышать по-прежнему не получалось. Оказалось, что вокруг шеи обмотались волосы, они прилипли к мокрой коже и не давали вздохнуть. Мне едва удалось освободиться, когда снова раздался стук – это в дверь, кто-то пришел.
Ловиз, видимо, отправилась обедать, и пришлось открывать самой. На пороге стоял высокий юноша с длинными волосами цвета морского песка. Ярким серым глазам и ровной коже я успела позавидовать, как вдруг увидела, что на госте была черная туника. Обычно высокородные не беспокоились из-за геральдики, но во время сборищ внимательно следили за ней; черный – цвет магистрата. Только этого не хватало. Я собиралась закрыть дверь, когда юноша заговорил:
– Глава желает видеть вас и вернуть то, что было обещано.
Он смотрел на меня и ждал чего-то.
– Пусть пришлет.
– Глава желает передать вам лично.
Юноша хлопал глазами, будто предложил самую обычную вещь. Поверить не могу, что Калсан додумался до такого: с камеристкой или без, это даст повод для сплетен, если кто-нибудь узнает. Пока что все портила репутация отца, но если у меня не останется собственной, то о золотой тропинке можно будет забыть.
Я не нашла слов и просто закрыла дверь. Стало неестественно тихо, а каменные стены показались темными и пустыми, как коридор у нас дома. Здесь хотя бы пол не скрипел и никто не плакал. Недолго мне осталось радоваться тишине, ведь скоро придется вернуться к родителям и бестолково ждать чуда. Или ехать в глушь, сидеть подле старой дамы и слушать о ее болячках.
Внезапно предложение колдуна перестало выглядеть таким страшным. У меня холодело внутри при мысли о его возрасте и странном поведении, однако этот человек обладал властью и мог помочь.
Ловиз все не приходила, некому было отговорить меня от сомнительной затеи. Любопытство брало верх над разумом, и я выглянула в коридор, надеясь увидеть, что слуга ушел. Но нет, юноша стоял за дверью и с готовностью вытянулся, заметив меня. Его глаза так и спрашивали: «Готова?», и это напоминало знак богов.
Глава 8. Сказки рождаются из правды
Слуга почти бежал по коридорам. Спешка заставляла думать, что мы совершаем преступление. Я едва успевала за ним и прятала лицо под капюшоном плаща – люди обожали сплетни про любовные связи. Их воображение никого не щадило, но истинные цели Калсана вряд ли были столь просты. Мне хорошо запомнился взгляд Ласвена, когда он зазывал меня в подворотни: сияющий и расслабленный, будто юноша засыпал с чувством безграничного удовольствия. А глаза чародея были пустыми, да и не позарился бы он на такую тощую девицу.
Сердце колотилось быстрее с каждым шагом. Я не смела поднять головы, разглядывая каменный пол и бархатные тапочки слуги. Коридоры сужались, будто готовились сомкнуться и раздавить нас. Хвала богам, на пути никто не встретился, но это не успокаивало, ведь мы забрели в незнакомую мне часть замка. Полумрак навевал страшные мысли, и в груди щемило. Окон не было, а факелы светили тускло, каменная крошка на полу шуршала под ногами, как змеи в траве.
Вдруг тапочки слуги замерли, и впереди показались ступеньки. Юноша привел меня к узкой лестнице, а наверху, в пролете, стоял мужчина. Он казался бесформенной черной дымкой, но я сразу подумала о Калсане – кто же еще?
– Следи, чтобы нам никто не мешал, – сказал незнакомец, и его слова повторились гулким эхом.
Слуга поклонился и отошел в сторону. Мне не нравилось, что он останется здесь – какой-никакой, а знакомый, и более приятный, чем размытый силуэт наверху. А вдруг они хотят помешать мне сбежать? Что, если выше тоже расставлена охрана?
Я чувствовала себя запертой и дрожала – хотелось броситься прочь, обратно к голым стенам, что защищали. Но тогда мне не узнать о планах Калсана. Он мог лгать, но вдруг это была последняя возможность все исправить, а я просто отмахнусь от нее? Тогда до смерти придется сожалеть об этом.
Будто почуяв мою неуверенность, колдун шагнул вперед и замер в столпе света. Он проникал через бойницу и осветил коралловую накидку и знакомое лицо с большими черными глазами. Образ темной дымки развеялся, помогая решиться.
Стоило мне подняться, как Калсан запустил руку в складки одежды, и послышалось звяканье.
– Прошу, – сказал он, протягивая изношенный браслет с бубенчиками.
Я взяла его и сжала в кулаке, надеясь ощутить знакомое умиротворение. Ну и что, что суеверие? Оно не на пустом месте возникло, и бубенчики несли в себе любовь Исанны, которая не оставит ту, что так в нее верила.
Но от браслета ничего не исходило – проклятый колдун виноват, наверняка что-то наворожил.
– Вы не уходите? Все-таки заинтересовались моим предложением? – спросил он и тихонько посмеялся.
– Да, буду рада услышать его.
В действительности мне хотелось выбросить испорченный браслет в окно и убежать. Останавливали только мысли о шансе, который мог оказаться единственным.
Калсан улыбался и смотрел на меня с любопытством, как на дрессированную зверюшку. Наверное, я что-то делала не так, ведь позабыла манеры за столько лет. Калсан – второй человек в государстве, он мог все и гордился этим, судя по расправленным плечам и гордым шагам. Мне и стоять-то рядом было неуютно, а тайная встреча, наедине, в окружении темноты и слуг, караулящих покой… казалось, что я даже дышу неправильно.
Вдруг чародей снова засмеялся, но по-доброму, как папа, когда бывал в хорошем настроении.
– Простите, не знаю, с чего начать, – сказал он, – предложение весьма… экстравагантное.
Последнее слово должно было смущать, но меня заботил только смягчившийся взгляд чародея. Он оперся о стену и стал выглядеть обычным человеком в компании старого друга. Ни за что не поверю, что старик и политик не мог найти слов. Неужели это был спектакль, чтобы успокоить меня?
– Говорите прямо, мое обычное окружение не тратит время на высокие речи. – Я решила подыграть и изобразить доверие.
Калсан ласково улыбнулся, и перестал казаться страшным. Надменность исчезла, и мне даже стало уютно – вот хитрец! Наверняка знал, как тяжело мне среди помпезной толпы, и решил пригреть.
– Что вы знаете об Ашвейне? – спросил чародей.
– О Белом крае? – Я улыбнулась, решив, что он продолжал играть.
Однако Калсан прищурился, и во взгляде появилась настороженность. Он явно ждал ответа, и пришлось добавить:
– Это же сказка, которой пугают плаксивых детей.
– Расскажите.
Не знаю почему, но я ощущала себя глупо. Вдруг мы не поняли друг друга, и речь не о той сказке? Тогда зачем пересказывать ее?
– Жил-был лорд Ашвейн, он справедливо правил своими землями, пока смерть не забрала его сына. – Я задумалась, пытаясь вспомнить, что еще там было, но не могла. – Лорд впал в отчаяние, и боль его была так велика, что когда на землю упали его слезы, все вокруг замерзло. Погибли растения и скот, за ними люди. Мораль в том, что отчаяние способно погубить не только страдальца, но и всех вокруг.
Я закусила губу, жалея о сказанном: не очень напоминало детскую сказку, но родители запрещали нянькам рассказывать ее. Не удивительно, что все забылось.
На счастье, Калсан усмехнулся и задумчиво посмотрел на свои руки. Только тогда стало заметно, что под мышкой он держал толстую книгу.
– Воистину, самые красивые сказки рождаются из правды. В чародействе даже есть заклинание «слеза Ашвейна», название наверняка навеяно этой историей.
– Из правды? Вы хотите сказать, что…
– Да. – Маг резко посмотрел на меня. – Ашвейн, или, если угодно, Белый край, существует на самом деле. Даже лорд из сказки жил когда-то.
Его слова повторялись эхом и колотили по ушам. Я представила карту, но отыскать на ней эту территорию не могла, и чувствовала себя полной идиоткой.
– Не старайтесь вспомнить, леди Елена, Ашвейна нет на карте. Старики еще могут рассказать о нем, а вот молодое поколение вряд ли что-то знает.
– Нет на карте? Ашвейн отделился от нас?
Когда-то жившие у границы лорды отвергли власть короля и провозгласили себя князьями. Некоторых удалось вернуть силой, с тех пор земли лордов Ильмисара стали раздробленными и разбросанными по всей стране, чтобы они не могли так просто отгородиться.
В ответ Калсан скривился, будто ему в глаза светило солнце.
– Формально нет, это все еще территория Ильмисара, но Ашвейн живет обособленно, как прочие княжества. Поэтому можно сказать, что он от нас отделился.
Он напоминал целителя, который пытался объяснить больному что-то очень сложное. Я верила, но чувствовала подвох – зачем убирать с карт Белый край? И зачем мне это знать?
– История путаная, – объяснял маг, глядя в окно. – Это произошло почти три поколения назад, когда лорд потерял своего наследника. Он был убит горем, возможно, что и обезумел. Ашвейн стремительно изолировался, а короля Ильмисара больше заботили обострившиеся отношения с Викнатором. Все боялись, что они нападут на нас, армию отправили на границу. Вопросом Ашвейна попросту не занимались. В следующем поколении его пытались вернуть, но Белый край набрал силу и армию…
Он осекся, а через мгновение улыбнулся и посмотрел на меня.
– Весьма скучная история, думаю, политические подробности ни к чему.
Я кивнула, с трудом выныривая из забытья. Белый край, страдающий лорд, «слеза Ашвейна» – от последнего не стоило ждать добра, но образ изолированного королевства был невероятно романтичным. Хотелось бы послушать еще, но Калсан заговорил о другом:
– Мне потребуется от вас незначительная услуга, а взамен я устрою вас камеристкой в самую знатную семью Ильмисара.
Я до сих пор видела образы Белого края, пыталась представить, как одеваются и чем занимаются его жители. Слова колдуна будто выдернули меня из сна. Мысли, догадки, стены вокруг – все смешалось, а он продолжал говорить. Неторопливо и тихо, заставляя прислушиваться к голосу, боясь упустить что-то:
– Хотя нет, такой очаровательной леди не стоит прислуживать. Пожалуй, мы выдадим вас замуж. За лорда, который восстановит доброе имя вашей семьи и поможет им. Вам больше не придется стыдиться былого…
– Подождите! – крикнула я, прерывая усыпляющий поток слов. – Какого еще лорда?
– Какого выберете, – Калсан хитро улыбнулся. – Я не обладаю безграничным влиянием, но что-нибудь придумаю. Король не станет возражать, обещаю. После смерти Гайди ваша семья ему больше не интересна, возможно, вам бы вернули часть привилегий, будь просители вашего отца более влиятельными…
Он говорил и говорил, а меня будто укачивало на волнах. Сомнения забывались, я так и видела, как заберу родителей и поселю в каком-нибудь замке. Новом и красивом, как Тарваль. Хотя нет, они захотят жить по старинке, за толстыми стенами и рвом. Это у меня будет прекрасный замок, с витражами и изящными башнями. А Осберт пойдет в армию, но не как солдат. Он же высокородный и станет командовать войсками, у него получится.
Сладкие мечты. Ужасно не хотелось отпускать их и возвращаться в темный лестничный пролет, но лицо чародея развеяло грезы. Его улыбка становилась все шире, а складки кожи подчеркивали тени, делая лицо уродливым, напоминая, кто он.
– Это будет щедро с вашей стороны, – сказала я, – не уверена, что я сумею отблагодарить вас.
Думаю, Калсан уже все спланировал, и мне дорого обойдется его покровительство. Он шумно усмехнулся и поднял голову, подставляя лицо свету.
– Не переживайте об этом, я всего лишь хочу, чтобы вы сопроводили меня в Белый край на несколько дней.
– Сопроводила?! – Крик вырвался сам собой. Я даже не успела обдумать услышанное – совместная поездка незамужней дамы и господина была неслыханной задумкой! – За кого вы меня принимаете?
– Милая леди! – Калсан хохотнул и поправил свою книгу. – То, о чем вы подумали, нетрудно получить и без тайных сговоров. От вас потребуется только ваша память.
Быть может, разум затмила дурость или неопытность, но я верила чародею. Не смотрел он на меня, как на женщину, не любовался и не старался очаровать.
– Тогда что нужно от меня? Зачем вы рассказали о Белом крае?
– Потому что Ашвейн изолирован, туда не пускают чужеземцев, и я беспокоюсь, что в нем поклоняются Арантаку.
Чародей выделил последнее слово, и воздух пронзило острое эхо, будто от звона разбитого стекла. Мне стало жутко. Вчерашние тени, гаснущие факелы и кровавый силуэт показались ничем по сравнению с именем. Арантак – один из богов, создатель людей. Его называли Пламенным из-за мятежного духа и жестокого культа. О последнем никто ничего не знал, так говорили чародеи, но Арантаку поклонялись орки и люди Викнатора, а они славились буйным нравом и бесконечными войнами.
– У нас уже есть несколько рассадников его культа, и ничего хорошего Ильмисару это не приносит. Если их станет больше, они могут напасть, – продолжал Калсан.
– Но что я могу сделать?
– Очень многое. Король молод и не слушает моих советов, он не видит угрозы, и мне нужны доказательства того, что в Ашвейне поклоняются Арантаку. Только тогда он примет меры и отправит туда войска. Видят боги, я хотел бы ошибаться.
– Не понимаю.
Наверное, я выглядела глупо, и глазами хлопала так же, но действительно не могла взять в толк, к чему все идет. Какой от меня прок в таких делах?
– В Ашвейн никого не пускают, но мне посчастливилось втереться в доверие к первому советнику лорда – меня пропустят туда, и я отыщу следы культа, если они есть. Но, – чародей подался вперед и заговорил тише, – король знает о моем отношении к этим землям и не поверит. А если со мной будет свидетель, кто-нибудь из высокородной семьи, тогда он задумается. Сомневающийся разум легко направить по нужному пути.
Культ, свидетель, поездка – я будто попала в сон и не могла осознать, что предложение вполне реально. Необходимо отказаться, нельзя ведь действительно уехать с колдуном не пойми куда. Что сказать родителям? А Тарвалю?
– Благодарю, глава, но прошлое моей семьи посеет недоверие, – сказала я, надеясь воззвать к разуму.
Калсан снисходительно улыбнулся и заговорил, растягивая слова:
– Это станет гарантией того, что я не обману вас. Мне будет выгодно помочь вам восстановить репутацию, чтобы король подумал, прежде чем отмахиваться от ваших слов. Не обещаю, что он простит вашего отца, но вы невинны, к тому же, брак стирает грехи прошлого. Советую вам выбирать из лордов, наиболее приближенных к королю, тогда он будет уверен в вашей верности, всему поверит и все забудет.
Он снова принялся рассказывать о будущем браке и вконец запутал меня. С чего королю верить? Вряд ли он глуп и не догадается, что брак всего лишь спасал меня, и дело тут не в верности. Речь мага убаюкивала и возвращала к сладким грезам. Чтобы прекратить это, я громко заговорила:
– Почему вы выбрали меня? Для этого вам подойдет любая камеристка… да мало ли в Ильмисаре людей, нуждающихся в покровителе!
На это Калсан покачал головой, и его лицо стало надменным.
– А вы и есть любая, леди Елена. Уж не обижайтесь, но вы первая, кто мне подвернулся. Я не успел все обдумать, приехал сюда в надежде отдохнуть, и тут мне сообщили, что в замок прибыла дочь опального лорда. Тогда я не знал о ваших планах, но нетрудно было догадаться, что мое предложение способно заинтересовать вас. Если нет, то мне не составит труда найти кого-нибудь другого для этой роли и одарить в награду.
Он скрестил руки на груди. Только сейчас стало ясно, что никто не станет меня уговаривать и можно уйти. Стало легче, но только на мгновение – уйду, и что? Калсан не даст мне стать камеристкой из вредности, а Тарваль не всесилен. Домой жутко не хотелось. Я взглянула в окно, на яркий свет и внутренний двор за ним. Что, если Калсан был моим окном, через которое удастся сбежать?
– Думаете, другие запросят более высокую плату? – спросила я, пытаясь собраться с мыслями. На словах все казалось просто, но не стоило обольщаться.
– Нет, но при дворе мне пригодится союзник, который в родстве с кем-нибудь из полезных мне лордов – устраивая ваш брак, я помогу и себе.
– И кто же женится на мне, узнав, что я путешествовала с вами?
– А как об этом узнают? У вас нет слуг, вы никак не выделяетесь и не ведете образ жизни высокородной леди. Вы и сюда-то доехали незамеченной, никто не узнает, отправились ли вы домой, или еще куда-то.
Я пыталась вызвать в себе злость или страх, чтобы не доверять колдуну. Вспоминала тени в коридоре и браслет, но его слова казались правдивыми. Кроме родных, некому будет рассказать обо мне. При мысли о совместной поездке внутренности переворачивались, возможно, стоит попросить Тарваля дать мне сопровождение и самой добраться до Белого края? Хотя нет, он не позволит – если об этом станет известно, пострадает и его репутация.
А существовал ли этот Белый край? Не получалось верить, что сказанное было правдой. С другой стороны, зачем колдуну врать? Не знаю… все произошло так неожиданно, а Калсан смотрел на меня и ждал ответа. Я безумно хотела исправить то, что натворил отец, хотела счастья для родных, но как можно довериться этому человеку?
Он буравил меня глазами, словно дыру сверлил. Древний, хитрый чародей. Паук – да, паук, расставивший сети, нужно бежать, пока он не съел меня.
– Простите, мне пора, – бросила я и развернулась.
– Снова спрячешься в своей дыре? – крикнул Калсан.
Голос был насмешливым, резкая перемена заставила меня оторопеть. Сомнения как ветром сдуло – что этот нахал себе позволяет? Я повернулась к нему и втянула воздух, но высокая темная фигура отбила охоту ругаться.
– Вы… как вы смеете?
Гнев кипел в груди, мешал думать и говорить. А маг противно засмеялся:
– Привыкай, не всегда же люди будут помнить, что когда-то ты была дочерью лорда. Скоро они забудут это окончательно, и что тогда? Вместо отца будешь изводить письмами старых знакомых, которым давно плевать на вас.
Я раскрывала губы, но не могла вставить ни слова. Да и сказать было нечего – он говорил правду. Ужасную правду, хлеставшую, как пощечина. Договорив, колдун глубоко вздохнул и продолжил спокойнее:
– Посмотрите правде в глаза. Вам не вернуть расположение короля без помощи, но кто возьмется за это? У вашей семьи нет друзей, а на выгодный брак рассчитывать не стоит. Вам уже много лет, и пройдут еще годы, пока вы будете трудиться на посту камеристки. Кого вам найдут? Какого-нибудь престарелого торгаша, которому нужна будет сиделка…
– Хватит, – попросила я.
Силы куда-то делись, и голова показалось невероятно тяжелой. Все сказанное было правдой. Все, до последнего гадкого слова, и нечего злиться на Калсана, он просто открыл мне глаза. Может, на посту камеристки я и буду жить в достатке, но выйду ли замуж? Никто не позарится на старую деву с приданым в виде родителей и шалопая-брата. Нет, скорее всего, хозяева оставят меня при себе.
– Я не собираюсь оскорблять вас, – ласково сказал чародей. – Я всего лишь хочу показать, что мы нужны друг другу.
Он шагнул вперед и протянул мне руку. Надменный, пугающий колдун вдруг стал обычным человеком с добрым взглядом. Наверняка он притворялся, но так захотелось прижаться к нему и ощутить силу того, кто мог все исправить. Я не знала, как помочь себе, родители тоже не смогут ничего сделать, они уже пытались.
Нужно уходить. Поездка, Белый край – нереально, да и колдун мог лгать. Я убеждала себя в этом, но не находила подтверждения. С меня нечего было взять, кроме зрения и памяти, о которых и говорилось.
Калсан терпеливо ждал и наблюдал. Думалось, что ответ требовался немедленно, но решиться не получалось. Нельзя же просто уехать.
– А если вы ошибаетесь, и мы не найдем сторонников культа Арантака, что будет дальше? – спросила я.
Голос получился писклявым. Сердце колотилось, меня трясло от волнения.
– Я не чудовище и в любом случае не обижу вас.
Снова этот добрый, усыпляющий тон. Он подкупал и заставлял верить – нельзя! Хотя что мне терять, если о путешествии никто не узнает? Только родители будут ругаться, но они и так всегда недовольны.
Мысли скакали с одного на другое, я не могла собраться, поэтому молча ушла. Не помню, как добралась до своей комнаты, наверное, слуга Калсана проводил.
День прошел за мгновение, я лежала на кровати и водила пальцем по желтому узору. У него было много изгибов – золотая тропа терниста и полна опасностей, почему бы не отдаться ей? Сомнения необходимы, но они мешали достичь цели, которая еще никогда не была так близка.
Не знаю. Хотелось поговорить с кем-нибудь, но Ловиз и брат испугаются слухов, а мне нужен непредвзятый взгляд. Жаль, что здесь не было Осберта; во многом он еще ребенок, но точно не дурак, к тому же умел заразить своим упрямством. Мне еще не доводилось принимать серьезных решений – это оказалось трудно.
Я старалась найти обман в словах чародея, но не могла. В голову приходили только домыслы, не ссорился ли Калсан с отцом? Вдруг он хотел отомстить нашей семье? Возможно, но родители не упоминали о таком и не злились, услышав про главу.
Вечером Ловиз почти насильно одела меня в синее платье из сатина и отвела в зал, где для гостей накрыли столы. Как и в первый день, было много угощений, играла музыка, а нарядные гости гоготали и смеялись. Собраться с мыслями не получалось, я частенько забывала о происходящем и вздрагивала от шума. Ничто не вызывало интереса, кроме Калсана, сидящего за центральным столом – его взгляд чувствовался не хуже прикосновения. Он будто читал мои мысли, а то и навязывал собственные.
Ужин стал пыткой, как и ночь. Меня терзал образ отца, его клубящееся тело и ледяные пальцы. Больше всего пугало лицо: застывшее, как восковая маска с бесстрастными глазами. Я искала в них хоть каплю нежности, надеялась, что кошмар развеется, и он улыбнется. Но нет, папа душил меня и наблюдал за этим. Все как в жизни.
Наутро гости стали разъезжаться, было пора и нам – Тарваль не смог помочь. Он ничего не объяснил, но раздражительность и кислое лицо все сказали за него. Я не удивилась, чувствовала только давление в груди и готовилась к чему-то плохому. Ловиз одевала на меня дорожное платье из коричневой шерсти, и оно выглядело невероятно унылым. Сразу вспомнился дом и старый ковер. Мрачные стены замка давили, но больше не хотелось покидать их; здесь была надежда и шанс, а за воротами – пустота. А еще ковер и окно спальни, из которого хорошо виднелось, как жизнь течет мимо.
Собравшись, мы с Ловиз спустились во внутренний двор. Некогда безлюдный, теперь он напоминал рыночную площадь: пажи и слуги носились, как мухи, многие держали в руках свертки или сундуки. Они ловко огибали высокородных, которые придерживали свои плащи и юбки, чтобы на них не наступили. Голоса смешивались в непрерывный гул, а над толпой возвышались кареты и конные стражники.
Казалось, что в людском потоке можно утонуть, и идти вперед было страшно – еще один повод остаться и найти чародея. Глупо, знаю, но меня словно что-то держало, и дышать становилось труднее с каждым шагом. Не хотелось связываться с Калсаном, но домой не хотелось еще больше.
Мы с Ловиз крепко держались за руки, пока пробирались к стражникам в оранжевых сюрко. Хвала богам, их было видно издалека. Нас то и дело толкали слуги, но я едва замечала их, ведь собиралась отказаться от единственного шанса на достойную жизнь. И все из-за глупого страха и незнания, что сказать родным. А чародей быстро найдет другого помощника – кто откажется от такого, кроме пугливой дуры вроде меня?
Будто во сне, я разглядела дверцу кареты, выкрашенную в цвет Тарвалей. Брат стоял рядом, хмурый и с поджатыми губами. Он кутался в серый плащ, навевая мысли о маме и ее шали – стыд не позволял бедняжке купить новую, а пора было. Могу ли я отмахнуться от родных, позволив им прозябать? Или будет хуже уехать с колдуном?
Мне требовалось еще время, но брат уже тянулся к ручке на дверце. Сердце бухало, как колокол. Это все? Мне придется сдаться, ехать в глушь, бросить родителей с их отчаянием? Лицо полыхало от волнения, я зачем-то обернулась и взглянула на замок – не знаю, что хотела там отыскать. Люди мельтешили, крикливые, занятые чем-то, а за ними возвышалась каменная стена. Черные бойницы смотрели грозно, в них не было поддержки, но тут в одной промелькнул силуэт. В башне на втором этаже.
Не представляю, как заметила его в этой маленькой щелке. Калсан, наверное, он снова заворожил меня, заставил смотреть в нужное окно. Я прищурилась, но проем заполняла темнота.
– Садись, – сказала Ловиз и потянула меня вперед.
Нет, сперва нужно отыскать силуэт. Нужно увидеть знак или подсказку, чтобы принять решение.
– Осторожнее, стой! – вскрикнула камеристка.
Она помогла мне залезть в карету, в этот темный ящик, который увезет нас отсюда. Проклятье, я всю ночь думала, но так и не приняла решение. Вот бы еще раз встретить чародея, расспросить.
Поздно. Я выискивала его силуэт в бойницах, иногда видела тени, но они были слишком далеко, не рассмотреть. Брат залез к нам и закряхтел, усаживаясь на сиденье. Сейчас мы поедем, все пропало. Подошел кучер и стал закрывать дверцу, нужно задержать его – нельзя просто уехать, нельзя!
– Стой! – взвизгнула я и схватилась за дверцу.
Кучер вздрогнул и ошалело посмотрел на меня, как и брат с Ловиз. Они ждали разъяснений, которых не было. Извиниться? Убежать? Что делать?!
– Все хорошо? – спросил лорд.
– Мой отец не ссорился с главой магистрата, он ничего не говорил? – выпалила я и до боли стиснула дверцу кареты, чтобы та не закрылась.
– С главой?.. Кажется, нет, в чем дело?
Тарваль подозрительно нахмурился, Ловиз и кучер хлопали глазами, а в бойнице снова мелькнула тень. Все чего-то хотели, а меня разрывало. В горле будто дрожала струна, охватываю грудь, руки, живот… Боги, не знаю, откуда взялась решительность, но я толкнула дверцу и выскочила наружу.
– Елена!
Крик брата заполнил голову. Люди сомкнулись вокруг меня, будто пытаясь удержать. Кто-то наступил на ноги, по лицу хлестнули темные волосы, со всех сторон чувствовались толчки. Я не сдавалась и распихивала всех локтями, спешила к замку, пока уверенность не иссякла. Не вернусь домой, не стану старой девой у окна или женой потного землевладельца – не хочу!
Я словно через кусты пробиралась и задыхалась, когда оказалась у входа. Тень мелькала в бойнице наверху, колдун был в том же пролете, что и вчера. Коридоры сменяли друг друга, вокруг мелькали двери, а каменные блоки в стенах напоминали подвижный рой. Вот, дверь моей комнаты, отсюда мы со слугой пошли направо. Сердце билось с невероятной силой, пока я носилась по туннелям и с радостью отмечала, что они становились темнее и уже – так было и вчера.
Уверена, это чары направляли меня. Плевать, только бы найти колдуна и не упустить свой шанс. Свет факелов резал глаза, они слезились, а под ногами скрипела каменная пыль. Одиночество не пугало, ведь в голове стучал пульс, ноги кололо от бега – меня словно затянуло в ураган.
Наконец сбоку появилась знакомая лестница. Я подбежала к ней и без сил прижалась лбом к стене. Простоять бы так всю жизнь, чувствуя, как шершавый камень холодит кожу и помогает придти в себя. Но сердце билось все медленнее, тело остывало, и голова наполнялась мыслями. Я скользила взглядом от ступеньки к ступеньке, боясь момента, когда замечу пролет. Думаю, то же чувствуют рыбы, когда их сетями вытаскивают из воды.
Калсан стоял наверху, в привычном длинном облачении. На лице была приветливая улыбка, но мне она показалась оскалом хищника, заметившего обед.
Глава 9. В путь
Мы пробыли в замке еще сутки. Брат не уехал и все время ругался с колдуном. Один раз я подслушала их разговор под дверью, и мне стало жутко от ядовитого тона обоих. Они не кричали, а злобно шипели, словно насылая проклятья. Тарваль грозился пожаловаться королю, на что Калсан лишь смеялся – знал, что лорд побоится мести, у него ведь семья. Никто не осмелится бросить вызов главе магистрата, и я чувствовала себя отвратительно: брат пожалел меня и собирался помочь, а теперь вынужден будет объясняться с родителями.
О последних не хотелось думать. Матушка сойдет с ума, а Осбер проклянет или последует примеру. Главное, чтобы сестра не узнала… Боги, всем станет плохо, но мне-то что делать? Забиться в угол и тихонько стареть, чтобы остальным было спокойно?
Кончилось тем, что Тарваль разозлился и ушел вместе с Тон-Тоном, пообещав расплату. Я подкараулила его в коридоре, но разговор не получился:
– Если хочешь домой – только скажи, – шепнул брат, озираясь.
– Нет, я поеду с Калсаном.
И я, и маг уже много раз объясняли про Ашвейн, однако брата волновала только людская молва. Казалось, нужно и оправдываться, и настаивать сразу. Но лорд выглядел таким злым, что слова застряли в горле. У него даже глаза потемнели, а дыхание стало громким.
Он ушел не прощаясь, громко топая каблуками. Коридор заполняло грустное эхо, похожее на тиканье часов; я будто смотрела на циферблат и ждала, когда стрелки укажут на роковую цифру. С каждым мгновением оставалось все меньше времени, радости, надежды…
– Маленькая леди, – строго произнес Тон-Тон и встал передо мной.
– Прошу, хоть ты меня пойми!
– И пытаться не стану, – он скрестил руки на груди и нахмурился, – вы понимаете, чем это грозит вашим родным, если пойдут слухи?
Я отлично все понимала и смутилась. Представить страшно, что подумал Тарваль.
– Будь вы моей сестрой – поволок бы домой за шиворот, – сказал Тон-Тон.
Вечно добрый мужчина стал колючим и отталкивающим. За что они так со мной? Я не сделала ничего постыдного! И не сделаю, а принесу пользу себе и государству. Неужели мне и впрямь нужно помереть старой девой, чтобы все радовались?
– И рискнул бы благополучием своей семьи? Калсан ведь глава магистрата, второй после короля! – крикнула я.
– Не думайте, что мой господин оставит это просто так. Ссориться с главой и впрямь опасно, поэтому сейчас мы уедем, но и у Тарвалей есть связи, – бросил слуга и направился прочь.
И он разозлился. Не знаю, чего я ждала… наверное, одобрения. Мне нужно было услышать, что все будет хорошо. Слишком быстро все поменялось, близкие люди исчезли, и осталась гнетущая пустота.
Было что-то похожее, когда родился Осберт – долгожданный наследник. Родители порхали над ним, а я чувствовала себя брошенной, и однажды залезла на парапет крепостной стены, чтобы матушка увидела и отвлеклась от брата. Но тут налетел ветер, и юбки парусом потянули меня к краю. Ткань развевалась над бездной, а стена все тянулась и тянулась вниз, к крошечным людям под ней и твердой земле. Я представила, как полечу вниз, а острые камни будут приближаться, как они вонзятся в плоть, разорвут ее. Хвала богам, Кэйа оттащила меня и наградила увесистым подзатыльником.
