Текст книги "Белый край (СИ)"
Автор книги: Дарья Острожных
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Тонкий слой покрывал все, а на стенах блестел треклятый лед. Я распахнула плащ и надеялась почувствовать холод, но нет – было тепло. Так откуда лед?! Стало страшно. Не так, чтобы кричать или прятаться; страх был осознанным. Он подсказывал, что все это вряд ли безопасно.
Я взглянула на Калсана и надеялась увидеть поддержку, но чародей этого не заметил. Он уверенно подошел к креслу и смахнул с него иней. В воздухе закружилась белая пыль, делая комнату еще более унылой и заброшенной. Почему-то казалось, что она давно пустовала. Это как открыть старый сундук: вещи в нем могли быть и новыми, но от них так и веяло залежалостью.
Чародей устроился в кресле, и обивка зашуршала. В безмолвии звук показался ударом грома, я очнулась и тоже посеменила к столу. Прикасаться к инею не хотелось, но выбора не оставалось. Пришлось натянуть рукав и быстро отряхнуть свободное кресло, чтобы сесть.
– Вы уверены, что здесь поклоняются Арантаку? – шепнула я, поглядывая на дверь за спиной Калсана. Она явно вела в смежную комнату, за которой мог быть лорд. – В «Послании огня» говорится о том, что Арантак любит пламя и яркие краски. И острые углы – в них собирается энергия, а здесь только лед.
– Говори тише, – буркнул чародей и подсел ближе ко мне. При этом ножки кресла так громко чиркнули об пол, что я вздрогнула. – Да, стихия Арантака – огонь, но он не навязывает его. Острые углы важны в его учении, но они имеют силу только после заклинаний и сами по себе бесполезны. Хотя когда религиозные фанатики расходятся, даже квадратные пуговицы становятся трагедией, но это не серьезно.
Он подался вперед и прижал палец к моему виску.
– Не ищи очевидного. Наблюдай и подмечай то, что хотят скрыть. Зачастую это находится на самом видном месте.
Лицо Калсана оказалось слишком близко. Впервые я заметила, что у него набухшие веки, а глаза испещряли красные нити. Он вообще спит? Хотелось отстраниться, но черные глаза мага не отпускали. Зрачков не было видно, только глубокая, таинственная темнота.
– Ты действительно видела духов? – спросил он.
Вопрос не вязался с его близостью, Арантаком и этой белой комнатой. Почему-то мысли ворочались с трудом, были только глаза. Смотрела бы в них вечность и искала, где прятался зрачок. Я уже видела такие, но у Калсана они выглядели особенными. И блестели так загадочно, словно он задумал шалость. Не злую – он не мог вредить.
– Елена, ты видела духов? – повторил Калсан, и я бездумно кивнула.
Это не казалось важным, как и все остальное.
– Превосходно.
Чародей хлопнул в ладоши, и звук буквально полоснул меня. Боги, я что, таращилась на него? Любовалась взглядом? Не верилось. Калсан откинулся на спинку кресла и ехидно улыбнулся – он заворожил меня! Выяснял что-то про духов.
Тут дверь за его спиной распахнулась, и все вылетело из головы. От неожиданности я вздрогнула и уставилась на юношу в проеме. Он был моего возраста, с такими же голубыми глазами, как у всех здесь. Меня повело в сторону, только бы оказаться подальше от этого льдистого взгляда. Он подчеркивал всю неестественность замка. Как и волосы юноши – белые, с едва заметным золотистым оттенком.
Из-за низкого роста и аккуратной фигуры я бы не приняла его за лорда, но чутье подсказывало, что это он и был. Слишком холеный для слуги, и туника тянулась до щиколоток на манер высокородных. Бледно-оранжевая ткань дорого блестела, и я смущенно взглянула на свое платье. Оно пузырилось на груди, рукава висели до костяшек, жуть. Это видел только Калсан, но все равно было гадко.
– Лорд Ашвейн, приветствую. – Чародей выделил первое слово, и я вскочила на ноги. Неловкого реверанса не заметили – юношу интересовал только стол. Он не подошел, а мягко проскользил к нему, иначе и не скажешь.
Грация компенсировала неприметное лицо. Широкое, с маленьким лбом и подбородком, а остальное терялось на фоне длинных волос.
– Добро пожаловать. – Лорд устроился за столом и добавил: – Можешь идти.
Он явно говорил со мной. Наверняка принял за служанку, которая привела гостя. Я растерялась, а чародей быстро глянул на меня и кивнул на дверь. Нужно убираться, пока не начались расспросы. Нет, сперва реверанс.
Все происходило быстро. Руки путались в юбке, когда по комнате прокатился незнакомый голос:
– Нет, останься.
Он напоминал далекий раскат грома – тихий и заполняющий. Такому нельзя было противиться. Только сейчас я заметила мужской силуэт в дверном проеме. Тоже в длинной тунике, но голубой. И он был куда выше лорда, держался свободно и опирался плечом о косяк. Но даже в этой вольной позе чувствовалось изящество, достойное короля.
– Нэмьер, и ты здесь, – сказал Калсан.
Он опять выделил первое слово, и я вспомнила о брате лорда, которому не стоило доверять.
– Я везде, – протянул Нэмьер.
Он направился к столу, и я решилась поднять глаза. О родстве новых знакомых говорили одинаковые волосы, только у младшего они тянулись до груди, а у старшего – почти до пояса. Никогда не видела такого у мужчины. Разум кричал, что это смешно, но необычность притягивала. Хотелось любоваться этими гладкими прядями и легкой походкой.
Я задумалась и не смутилась, когда Нэмьер взглянул на меня. У него было узкое лицо, как у брата прямой нос и тонкие губы. А глаза отличались, хотя светились той же холодной синевой. Наверное из-за любопытства, с которым он смотрел.
– Ты ведь Бригита? Это тебя мы потеряли по дороге из Ильмисара? – спросил Нэмьер и остановился за спиной брата. Он говорил лениво, напоминая кота. Погладить бы, но страшно получить царапину.
После этой фразы меня изучали уже две пары синих глаз. Вспомнился рассказ Калсана: Бригита и впрямь ехала домой, но карета сломалась и отстала. Так он и украл ее незаметно… тогда где кучер? Проклятье, внимание сбивало. Я лишь кивнула.
– Ты поступил опрометчиво, оставив своих слуг одних, – сказал чародей, – на них напали. Хорошо, что мой замок оказался поблизости, и хоть кого-то удалось спасти.
– Вот как? – Странно, но Нэмьер усмехнулся.
Он вздернул подбородок и облокотился на спинку кресла. Кривая улыбка не исчезала; я надеялась, что он просто злодей. Но нет, кажется, нам не поверили.
– Это правда? – спросил лорд.
Он недоверчиво прищурился. Стало жарко, мысли разбегались и я снова кивнула.
– Имей совесть, отпусти бедняжку. Только боги знают, что она испытала. – Калсан небрежно махнул рукой и заговорил о другом.
Лорд отвлекся на него, а Нэмьер все смотрел. Нет, теперь он сверлил меня взглядом, пытался докопаться до правды, увидеть мысли. Я не могла вздохнуть, даже когда мучитель разрешил уйти.
За дверью стало легче. Теперь лед и иней не пугали, а успокаивали. Не знаю, куда несли меня ноги – все равно, только бы подальше. Лорд выглядел мальчишкой, но его брата так просто не одурачить. Наверняка он не оставит меня в покое. Удивительно, но от этой мысли стало приятно. Чего бояться? Калсан сказал, что мы здесь ненадолго. В комнате я сама себя напугала, но теперь буду держаться увереннее, или все испорчу.
Глава 13. Знак во мраке
Я надеялась, что меня узнают и отведут в комнату Бригиты. Нужно было слушать Калсана и разговорить ее, а теперь оставалось только бродить по замку. Кругом царила тоскливая тишина, будто на похоронах, когда осознаешь, что знакомый смех больше не раздастся.
Чистый воздух смущал: ни запахов, ни едва уловимого аромата, присущего каждому дому. Абсолютно ничего. Пустота казалась наигранной, я все время ждала чего-то. Что потолок рухнет или кто-то бросится на меня из-за угла – не могло быть так спокойно. Только лед блестел в пламени магического огня и будто следил за мной. Чужие взгляды облепили спину, иногда я действительно верила, что сзади кто-то стоял. Оборачивалась и подпрыгивала, увидев очередной силуэт.
Каждый раз это оказывались пустые доспехи, вмороженные в стены. Или не пустые: в башне я тоже так думала, пока не увидела тусклые глаза в тени шлемов. Было боязно присматриваться к этим и узнать новый секрет.
Иногда мимо проходили люди, наполняя комнаты тихим, гулким эхом шагов. Они приветственно кивали, но никто не пытался заговорить: не знали о случае с Бригитой? Тогда где она пропадала по их мнению?
Хвала богам, в конце концов ко мне подошла дева. На первый взгляд она не отличалась от остальных, но вблизи стало заметно, что глаза у нее были темнее. Белая коса отливала бронзой, а на лице едва угадывались веснушки. При взгляде на них стало уютно, как в теплой кровати, ведь я всю жизнь видела такие же в зеркале.
Захотелось обнять деву и расцеловать – хоть что-то радостное в этом похоронном царстве. Думаю, ей было лет шестнадцать. Узкий светло-серый лиф подчеркивал изящество юной фигурки, а на лице выделялся длинный нос. Но он только красил его и придавал живость слишком ровным чертам.
Дева хихикала и рассказывала, как разбила какую-то вазу и выбросила осколки из окна. Я не вдумывалась, только удивлялась ее простоте – мы будто минуту назад расстались. Видимо в большом замке она не заметила, что Бригита уезжала.
Пришлось прервать историю и рассказать о неудачном путешествии, после которой я никак не могла придти в себя. Дева моментально сжалась и посмотрела на меня с искренним сочувствием. Стало стыдно, что приходилось обманывать это создание, но выбора не оставалось. Причитая и сожалея, она обняла меня за плечо и привела в комнату Снежинки.
По размеру она напоминала коморку для швабр. Здесь помещалась только кровать и софа напротив нее. Все остальное пространство занимали сундуки, привезенные из замка чародея. Единственным украшением было большое окно напротив двери и малиновые шторы. На всем лежал иней, но к нему я успела привыкнуть.
Обычный замок лорда: хозяева и знатные гости нежились в кроватях, размером с эту коморку, а остальные ютились по углам. В замке отца поварята спали на кухне под столом. Я знала об этом, но не задумывалась. Кто переживает об удобстве мухи, что бьется об стекло? Внутри неприятно заворочалась совесть – не допущу такого в своем доме, если вырвусь из бедности.
Видимо, Бригита дружила с девой, потому что та заботливо усадила меня на кровать и принесла из кухни поднос с едой. После серости вокруг я ожидала, что все будет перстным, но угощения оказались чудесными! От свежего хлеба исходил едва заметный пар, ломтики говядины пахли розмарином, а начинка мясного пирога была до того мягкой и сочной, что я все проглотила и не разобралась, из чего ее сделали.
Ощущение сытости приятно разлилось по телу. Меня даже перестал смущать лед. Ну и что, чары не запрещены, и мода везде была разной. Правда, красить волосы считалось уделом гулящих женщин и поклонников Арантака, которые хотели быть рыжими, словно пламя. И одинаковые глаза это не объясняло, но Калсан не смущался – видимо, все нормально.
Дева без остановки трещала о комнатах и мебели. Еще обещала убедить какого-то Родарика дать мне отдохнуть несколько дней. Не знаю, что она имела в виду, но была благодарна. Когда дева ушла, меня вновь обступила тишина. Я не могла просто отмахнуться – она казалась зловещей, как шорох из темного угла посреди ночи. Ты пытаешься убедить себя, что это звуки из окна, но темнота все равно не дает покоя.
Смотреть было не на что, и я подошла к окну. Стоило отдернуть штору, как иней взмыл в воздух, словно испуганные пчелы. Вид снаружи оказался привычным зимним пейзажем, и я впилась в него взглядом, как голодная мышь в хлебную корку. Все простое, без странностей – это мне и было нужно.
Рассыпчатый снег лежал на крышах каменных построек и крытых переходов. Их было много, и все разного размера. Окно наверняка выходило на складские помещения, созданные не для глаз гостей. Обычно в таких местах сновали люди и собаки, а тут никого не было, и ни один звук не просачивался сквозь стекло. Ярко-голубое небо выглядело холодным и пустым. Крепостная стена закрывала все снаружи, но из-за нее поднимались тонкие струйки дыма. Наверняка рядом был город – вот бы увидеть.
Вряд ли и там все странные. Ведь должны быть кузнецы, мясники, бродяги… Не будут же они парить среди грязи и носить длинные волосы. А дети везде одинаковые, вертлявые и шумные. И обязательно будут лошади, куда без них? Я так и видела галдящую толпу, уютные домики с печными трубами и прекрасный замок вдалеке.
Чтобы представить его, я прижалась к стеклу и посмотрела вниз. В первое мгновение глаза резанул яркий блеск. Он будто ожил и кинулся на меня, впился в голову, жег ее. Колдовское сияние источал лед, который покрывал всю стену! Не как в коридоре: этот одеялом укутывал замок.
Подул ветер, и снег закрутился в маленькие ураганы. Они плясали под окном, вертелись, менялись местами, напоминая карликов с уличной ярмарки. Вспомнились их уродливые лица, разукрашенные, с жуткими улыбками; снег казался живым и злым. Он словно издевался и радовался моему страху.
Я отшатнулась и налетела на сундук. Боль пронзила щиколотку, а подол юбки смахнул иней. Меня окружило белое облако, ледяные крупинки падали на лицо, кололи его и таяли. Замок ожил, он напал! Глупо, но это не прекращалось так долго, что мысли путались. Я отряхивалась и стирала с лица воду, счищала ее ногтями, только бы избавиться от этой дряни.
Где «Послание огня»? Нужно скорее дочитать и раскрыть тайну Белого края, нужно убираться из этого гадкого места! Я открывала все сундуки подряд и вытряхивала содержимое. Платья, платки, чулки – скоро все валялось на полу. Когда треклятая книга нашлась, я прижала ее к груди, как драгоценность.
* * *
«Послание огня» было написано рунами. Закругленные фигуры передавали только общий смысл, в основном их использовали для составления документов. Все религиозные тексты писались обычными словами; с помощью красивых метафор и эмоций читателю навязывали смысл.
Сейчас я впервые увидела Арантака без ареола всеобщей неприязни. В книге были описаны знакомые легенды, но в них Пламенный казался непонятным гением, страстной натурой, а не тираном. Мне даже приглянулись некоторые идеи. Например, о статусе женщин: в Ильмисаре мы были прикованы к родственникам-мужчинам. Мы владели собственностью лишь в редких случаях, не всех высокородных дев учили грамоте – зачем? От них требовались только сыновья и хорошо выглядеть.
Арантак учил, что оба пола равны. Ему виднее, это он создал людей. Мне бы хотелось не искать мужа, а самой что-то делать. Так проще. Я бы обратилась к брату-лорду и открыла бы какую-нибудь лавку. Наверное, в мясном ряду – грязно и звучит не благородно, но люди всегда будут есть, а мясо стоит дороже овощей. И плевать на титулы, ведь мы будем обеспечены и незапятнанны родством с низкородными, чего боялись родители.
Какими сладкими были эти мечты. Я гнала их – не спроста Арантака боялся целый народ, и за красивыми речами наверняка скрывалось зло.
Когда на улице стемнело, читать стало невозможно. Хотелось есть, но новая знакомая не появлялась, а бродить по замку не тянуло. Любопытно, как Калсан представлял себе мое пребывание здесь? Вряд ли Снежинка нарисовала бы карту, а спрашивать местных не стоило – заподозрят.
Вероятнее всего, чародей об этом не думал. Пришлось отправляться на поиски кухни. Обычно они располагались рядом с залами, где устраивали пиры – на втором или третьем этаже, чтобы гости оценили великолепие замка, пока будут подниматься.
Факелы светили ярко, и это место не изменилось, разве что появились тени. Они походили на людей, двигались, срастались в неясную массу из голов и рук. Стоило повернуться, как все исчезало, но краем глаза я видела, как ко мне тянулись чьи-то пальцы, а силуэты уродов скользили по стенам, прыгали на потолок, под ноги. Даже окна не успокаивали. За ними виднелось темное небо и звезды – далекие, холодные и безразличные.
Ни кухня, ни зал не нашлись. Тогда я спустилась в самый низ: там должна быть кладовая или просто лестница, к которой подвозили продукты и несли поварам. Пришлось вечность ходить по узким тоннелям, пока один из них не привел меня на такую же узкую лестницу. Крутую и неудобную – точно для слуг. Это кошмарное сооружение и вело на кухню, где было тепло, пахло выпечкой, наваристым бульоном и жаренным мясом.
Я застыла на пороге, вдыхая раз за разом. Наконец-то знакомые ароматы и треск дров в настоящем огне. Так уютно, по-домашнему. Судя по размерам помещения, на местные пиры собирался весь Белый край: горящие очаги тянулись вдоль левой стены и исчезали где-то вдалеке. Напротив ближайшего стояли две лавки и стол, за которым сидела девочка. Ей было лет десять, а кружевной воротник и ленты в косах напоминали моих старых кукол.
Как я обрадовалась при виде девочки! С ней будет просто подружиться и все разузнать. И она точно не будет строить из себя тихое облако. На кухне больше никого не было, и это особенно радовало. Но стоило сделать шаг, как показался силуэт. Он вынырнул из темноты между двумя очагами, я различила широкое туловище и длинную юбку – женщина.
Она беззвучно шла и раскачивалась, а глаза тускло светились в воздухе – лица не было, только чернота. Силуэт казался пустым, трещиной в пространстве. Паленья громко затрещали, словно рычали на него, и я отскочила назад.
От страха подкашивались ноги. Это проклятое место скрывало тайны, вдруг здесь и духи бродили? Первыми из темноты показались руки, в которых была миска с мясом. По нему стекала кровь, и глаза сверкнули красным. Показалось? Хоть бы так. Я боялась моргнуть и с ужасом рассматривала повариху, которая вышла на свет.
Хотелось увидеть что-то уродливое и оправдать испуг, но это оказалась милая старушка. Аккуратный фартук, платок на голове, румянец и доброе сморщенное лицо – такие кормили всех пирогами и рассказывали сказки. Повариха глянула на меня и опустила миску куда-то в темноту у очага. Раздалось звяканье, а я стояла и не знала, что делать. Все было спокойно, но тревога изводила, как нож у горла.
Вечно прятаться не удастся, поэтому я заставила себя пройти вперед и устроилась за столом. Видимо, это получилось уверенно, и старушка поставила передо мной тарелку с супом. Он стоил долгих блужданий: мягкое мясо, чеснок, острый перец и легкий пряный аромат. И не важно, что холодный.
Я отбросила сомненья и повернулась к девочке, которая сидела напротив:
– Как тебя…
Нет! Нельзя спрашивать имя, Бригита могла знать ее.
– Почему ты еще не спишь, уже поздно.
Девочка не ответила. Она проявляла не больше эмоций, чем кукла, которую дергали за ниточки. Просто зачерпывала ложкой свой суп и подносила ее ко рту. Зачерпывала, подносила, зачерпывала, подносила…
Ее глаза отражали огонь так, словно были зеркальными. Вдруг за моей спиной раздался треск и склизкий звук. Он был каким-то животным, сразу представились клыки, брызги крови, рваная плоть. Я уронила ложку и обернулась: повариха стояла у разделочного стола и все загораживала, но явно кромсала мясо. Она поднимала окровавленный нож и резко опускала его, иногда откладывала и принималась разламывать кости. При этом так яростно двигала руками, словно ужин вырывался.
Образ милой старушки пропал. Я взглянула на девочку: та же кукольная поза, те же огненные глаза. Суп перестал казаться вкусным, я быстро доела и помчалась к себе в комнату. Найти ее оказалось непросто. Все замки походили на муравейники с сотней коридоров и проходов. Их старались делать разными по высоте или ширине, чтобы люди не терялись, но здесь все выглядело одинаково. Лед, факелы, тишина – все. Хоть зарубки делай, как в лесу.
Я так устала, что не боялась, а злилась. Как бы не пришлось до утра тут ходить. Странно, но воздух стал влажным и холодным, как в подземелье, но лестницы мне не встречались. Как и люди, что не расстраивало. Не знаю, где именно я была, когда заметила проход в стене. Он вел то ли в комнату, то ли в небольшой зал – факелы там не горели и образы растворялись в темноте. Но света из коридора хватило, чтобы увидеть массивную дверь в самом конце.
Она была широкой, невысокой и скреплялась металлическими пластинами. Вдоль стен виднелись доспехи, теперь точно пустые – одни валялись на полу, другие потеряли головы или руки, третьи кренило в бок. Я именно так представляла себе вход в затерянную сокровищницу! Это место излучало что-то древнее и таинственное, вот бы осмотреть его, вдруг найдутся рисунки на стенах или знаки? Или дверь окажется открытой.
Сердце стучало в груди. Меня тянуло туда, но мешали воспоминания о замке чародея. Не верилось, будто здешняя темнота окажется менее болезненной, поэтому я не решалась войти. На двери удалось заметить выпуклую фигуру, тоже из металла, судя по блеску. Вытянутая морда, рога и кольцо в пасти – остальное не разглядеть. Знакомый символ, он что-то значил…
«Елена», – раздался голос Калсана, и я отскочила от входа. Казалось, что меня накажут за любопытство, но чародея нигде не было.
«Не бойся», – сказал он.
– Где вы?
Я крутила головой, но видела только пустой коридор. Огонь спокойно мерцал, лед тоже, а темнота в комнате сгустилась. Мне чудилось, или доспехи сдвинулись? Раньше они смотрели кто куда, а теперь будто повернулись ко мне.
«Помолчи, я далеко, всего лишь передаю тебе свои мысли».
Слова вспыхивали в голове против воли. Я слышала о таких чарах; Калсан вторгся в меня, слышал все, что я думала!
«И не услышал ничего любопытного, не переживай».
Проклятье, нужно следить за мыслями… доспехи! Они никак не могли сдвинуться, разве что сама темнота наполнила их.
«Нам нельзя видеться, чтобы не вызывать подозрений, но я хотел предупредить тебя о Нэмьере».
– Он заподозрил что-то? – спросила я.
«Не говори, думай. Боюсь, что да, но ты не волнуйся, за его ухмылками не всегда ясно, когда он играет, а когда действительно имеет преимущество. Он понимает это и пользуется. Не поддавайся».
«Он может проникнуть в мои мысли?»
«Нет, это даже мне удается с трудом. К тому же, ты доверяешь мне хоть немного, что облегчает задачу. Это сложное заклинание, сил Нэмьера не хватит, ему потребуется помощь другого чародея, а таковых здесь больше нет».
«Сил… он чародей?!»
«Именно».
Впервые в жизни из моей головы исчезло все. Остался только нарастающий ужас: это место стерли с карт, заворожили, и управлял им колдун, которому я не нравилась. Калсан, негодяй! Затащил меня сюда. Хотя нет, он не лгал, просто прятался и не оставил мне возможности задавать вопросы. Это Нэмьера стоит опасаться.
«Рад, что ты понимаешь это», – саркастично заметил Калсан.
Раздери духи этот Белый край! Я могла следить за речью, но мысли появлялись сами по себе, и чародей слышал их. Не удивлюсь, если он ради забавы не посвящал меня в свои планы.
«Ты и впрямь хотела бы знать все мои секреты? Все, что происходит здесь, происходит с этими людьми?»
Разумеется хотела бы, но не стоило лезть в тайны чародеев. Я мечтала вернуться домой и жить спокойно, а не становиться лишним свидетелем.
«Вот именно, поэтому перестань искать правду – от тебя это не требуется».
«Вы могли бы предупредить меня о Бригите, о чародее здесь, обо всем!»
Не знаю, говорила ли я вслух – от злости все поплыло перед глазами. Калсан видел во мне марионетку, он даже не ответил. Наверняка потерял интерес к беседе и занялся своими делами, никаких манер.
Я громко топала, пока искала выход. Разносилось эхо, и было приятно слышать проявление собственного гнева. Мне не поставить чародеев на место, пусть хоть стены знают о нем. И пусть Калсан подслушивает – плевать.
Глава 14. Бой начинается
Мне снился черный силуэт на фоне витражных окон. Это была Кэйа, я узнала ее голос.
– Не хнычьте, иначе замок замерзнет, – говорила она.
Слова звучали отовсюду, как эхо. Красные и зеленые окна в витраже ярко горели, такие же были в моей детской спальне. Я чувствовала, что лежала в кровати на подушках, они пахли лавандой – цветы добавляли в воду при стирке, чтобы белье пропиталось ароматом.
Он всегда успокаивал, но сейчас была одна злость. Мне не хотелось спать, хотелось играть. Кэйа сшила новый наряд для моей куклы, я что-то придумала… что-то интересное, она нужна была мне немедленно!
– Сейчас лето, замок не может замерзнуть, – буркнула я и принялась сопеть.
Пусть знает, как я злилась. Не буду спать из вредности.
– В Ашвейне тоже было лето, когда слезы лорда упали на землю, и все кругом замерзло. – Кэйа понизила голос. – Старый лорд слишком любил своего сына и не вынес горя, когда того забрала смерть…
Это не сочеталось с детскими мыслями о куклах и дневном сне. Представился лорд – старик с глазами навыкате. Горе изуродовало его, сделало тощим. Костлявыми пальцами он выдирал волосы из головы, под дряблой кожей вздулись вены. Лорд кричал… нет, выл, как раненный зверь, иногда срываясь на плач. Жуткие звуки доносились будто из черного силуэта, который продолжал свой рассказ.
Слова смешивались с криками, чернота пульсировала в такт им, стекла горели все ярче, ярче, ярче!
Жуткий образ терзал меня всю ночь. И это детская сказка? Калсан явно говорил правду об ее источнике. Хотя все зависит от того, как рассказать – Кэйа не отличалась деликатностью и могла наговорить что угодно, лишь бы прекратить мое нытье. Странно, что родители терпели это. Видимо, тогда они не знали про ее особенности.
Я бы с радостью думала об этом весь день – наутро сил было еще меньше, чем вечером. Но голод взял свое, пришлось вставать и одеваться. На кухне по-прежнему было темно, но ходили повара, шкворчало мясо, бурлили котлы и раздавался стук ножей о разделочные доски. За столами сидели люди и медленно ковырялись в тарелках – замок просыпался, готовился к новому дню, как любой другой в Ильмисаре. От такой мысли стало приятно. Мне следовало проявить уважение к местным традициям, а не считать их угрозой.
Я увидела знакомую деву и подсела к ней. Кто-то назвал ее имя – Эделина. Сегодня боги оказались в хорошем настроении, никто не задавал мне вопросов, не пугал, все только рассказывали о бытовых делах. Никаких чар и заговоров, только простые дела простых людей.
От радости у меня даже сил прибавилось, но все испортил пожилой коротышка. Он подошел ко мне и принялся махать пухлыми ручками, иногда сцепляя их на круглом животе.
– Бригита, почему ты не следишь за девушками? Ты до сих пор здесь, а они топчутся в гостевой комнате и не знают, с чего начать.
Коротышка уставился на меня, а я давила улыбку: он словно упал лицом в рваную подушку, и белый пух облепил щеки и два подбородка. Мягкая на вид щетина тянулась к вискам и переходила в легкие кудри. Они колыхались при движении и выглядели забавно. Как и тонкие ножки, подчеркнутые серыми шоссами.
– Заканчивай и беги к ним, много работы. – Договорив, коротышка развернулся и посеменил к выходу. При этом баска его дублета колыхалась во все стороны, словно подгоняя.
– Прости, – виновато сказала Эделина, – я просила его дать тебе время, но хозяева не позволили.
Так это и был тот самый Родарик. Вероятно он занимался внутренними покоями замка – вот кому помогала Бригита. Догадка обрадовала, но лишь на секунду. «Хозяева не позволили» – какое им дело до меня? Уверена, приказ отдал Нэмьер, вряд ли лорд еще помнил меня, но этот… его взгляд до сих пор холодил душу, и Калсан предупреждал.
Боги, он что-то задумал. Не дал мне спрятаться в комнате и наверняка велел слугам наблюдать. Я огляделась: все выглядели безразличными, слабо улыбались, иногда перекидывались фразами. Теперь это казалось не спокойствием, а страхом пропустить что-то важное. А если все они подозревали меня, не только Нэмьер? Поэтому и вели себя так – выжидали момент для удара.
Доев, я попросила Эделину прогуляться со мной к комнате, про которую говорил Родарик. Она с радостью согласилась и трещала всю дорогу. Притворялась, чтобы отвлечь? Возможно.
Мы поднялись на несколько этажей, и очутились в просторном коридоре. С одной стороны тянулся ряд окон, с другой – светлые двери.
– Вот, этаж для гостей, – объявила Эделина и сразу заговорила о другом.
К чему пояснения? Я ведь должна знать это. Дева улыбалась, а мне так и виделся подвох. Дыхание стало отрывистым – было страшно упустить что-нибудь. Неспроста это место мне не понравилось. Нельзя доверять местным, они все могли знать о цели визита Калсана и подозревать ту, что пропала и появилась с ним.
Эделина прошла вперед и открыла одну из дверей. На мгновение раздались девичьи голоса, но они стихли, как только я переступила через порог. Внутри оказалась стайка юных дев, которые почтительно поклонились мне. После они застыли, как цветы на клумбе. Все одинаковые, с белыми косами и платками на голове, только глаза ярко сияли и затмевали лица.
Нужно было что-то сделать, но их взгляды давили, мешали думать. Снежинка говорила, что помогает с женскими покоями, только как? Я огляделась – комната оказалась обычной гостиной. Несколько дверей в стене, большой овальный стол в центре, ваза с розами. Цветы почти завяли, а в углах собралось много инея. Девы ничего не убирали и зачем-то ждали меня.
– Так… – голос получился тихим и хриплым. Было страшно сказать не то и выдать себя. А они все смотрели, не двигались, будто этого и ждали.
Ну нет, не выйдет. Я зря что ли проделала этот путь? Зря поссорилась с братом и отдалась на милость Калсана?
– Так, что стоите? Давайте, приступайте, – громко сказала я и хлопнула в ладоши.
Девы встрепенулись и засуетились. Одна схватила вазу, другие откуда-то достали метлы и принялись убирать иней. Мои слова превратили эти статуи в подвижных воробушков – давно я не чувствовала такой власти. Мелкое достижение, но после страха и бессилия рядом с Калсаном было радостно ощутить себя кем-то большим, чем запуганное создание без прав. Сразу захотелось разговаривать, узнавать новое, помогать.
– Зачем готовить комнаты, мы кого-то ждем? – спросила я у Эделины.
– Не знаю, Родарик так велел. Это лучшие покои, наверное, приедет кто-то из-за стены.
– Из Ильмисара? Но мы ведь не пускаем чужаков.
Эделина втянула воздух и застыла с открытым ртом. Она не мигая смотрела на меня, и взгляд становился все более потерянным.
– Верно, не пускаем, – сказала дева и нахмурилась, будто пытаясь что-то вспомнить, – я не знаю, прости.
Она рассеянно огляделась и побрела к выходу. Как это не знает? Боги, а если Нэмьер подослал ее… всех их!
* * *
Скоро это перестало волновать. Девы работали шустро, но замирали, стоило мне отвернуться. Приходилось все проверять, тыкать пальцем в каждую пылинку и складочку на покрывале. Комнаты не кончались, Родарик не давал закрывать в них окна, чтобы воздух оставался чистым. С улицы приносило иней, от ветра осыпались лепестки цветов, иногда вазы сдувало, и они разбивались; бесполезно считать, сколько раз мы выметали одни и те же комнаты.
