Текст книги "Белый край (СИ)"

Автор книги: Дарья Острожных

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

– Мы все гадали, к чему такой размах? То ли ты хотел уж наверняка приманить сюда все наши силы, то ли отвлекал внимание, – ответил я и спешился. – А ты лишь хотел заставить нас действовать быстро и необдуманно. Наслал на лазутчиков иллюзии?

Калсан улыбнулся. Его лицо скрывали волосы и тьма, но это чувствовалось, как и состояние Елены. Хотя с ней не требовались чары – она так смотрела на меня, так смущалась простых касаний. Нет, довольно! Отвлекаться нельзя, Калсан что-то задумал, и я не был уверен в безопасности Стефана и Елены. При мысли о них в груди тянуло, и не стоило показывать этого.

– Надеюсь, мы правильно сыграли свои роли? – спросил я.

– Да, – сказал Калсан и повернулся ко мне.

Короткий ответ, донельзя радушная улыбка – не к добру это. Так и тянуло взяться за меч, но рано.

– И что же ты задумал? Даже если твои люди уже на пути в замок, то я прибуду туда быстрее, ведь ты не знаешь тайных троп. Собираешься похитить меня?

– Нэмьер… – Калсан покачал головой и закусил губу. Медлил, негодяй, наверняка готовился обрушить на меня жуткое откровение. Или у него как раз не было козыря в рукаве – неизвестность изводила! – А как тебе мой подарок?

– Подарок?

– Елена.

Калсан прищурился, и улыбка почти сползла с его лица. Я не собирался отвечать, пусть играет, если хочет.

– Она очаровательная, по-своему. И несдержанна, тебе ведь это понравилось? После стольких лет в окружении холодных статуй, я прав?

– К чему ты клонишь?

– Не притворяйся. Ты заметил ее особенности и наверняка размышлял, как можно их использовать.

Я сжал кулаки, и тишину прорезал скрип кожаных перчаток. Калсан заметил это и победоносно ухмыльнулся. Обычно наши споры радовали, но сейчас захотелось ударить его за глупые игры.

– Говори яснее.

– Брось, Нэмьер. Мы ведь уже пытались ослабить твое влияние с помощью чародеев…

– Я не стану никого принуждать!..

– И не нужно! – Калсан заговорил вкрадчиво. – Чародеи сбегали, потому что ты забирал их силу, и они не могли ворожить. Елена же связана с миром мертвых, он подпитывает ее, как и их, но свои силы она не расходует. Их слишком мало для чар, но может хватить на то, чтобы кормить тебя.

– Не забывай о Стефане.

Имя брата повторилось в голове. Налетел ветер, и сердце быстро забилось. Что-то происходило, стало трудно дышать, чувствовалась опасность, тоска… столько всего, что мысли исчезли. И Калсан встрепенулся, стал озираться, прислушиваться.

– Только подумай, если ты приблизишь ее к себе, твое влияние на мир может ослабнуть, – затараторил он, словно осталось мало времени; – А если женишься, то ваша связь окрепнет еще сильнее…

– Ты не можешь этого знать.

Я едва понимал его слова. Ветер усиливался, бросал волосы в лицо, и ничего не удавалось различить. Проклятье какое-то, не могло это случиться просто так.

– Но стоит попробовать.

– А Стефан?..

Хотелось съязвить, но не вышло – рядом возник дух. Ветер свистел в ушах, волосы лезли в глаза и я ничего не понимал, только чувствовал легкое тепло и уют, как в спальне, когда закрываешься в ней от всего мира. Дух был моим родственником, но не отцом; в его присутствии на душе возникала невыносимая тоска. Найти мать так и не удалось. Тогда кем был дух?

Боги, это же… не может быть, Калсан не смог бы навредить ему, не так быстро. Не смог!

– Пойми, вас двоих слишком много для этого мира. – Теперь глава смотрел внимательно, словно боясь, но не за себя.

– Что за иллюзия? Как?..

Я не верил, наверняка обман, главное – не поддаваться. Калсан поймет, что меня не провести, и все раскроет.

– Один должен был исчезнуть.

Сволочь, все еще притворялся! Даже скорбь в голосе звучала убедительно.

Дух так и парил рядом. Я отбрасывал с лица волосы, вырывал их, до боли стягивал на затылке – нужно было видеть! Искать обман, убедиться, что это был не Стефан.

– Прости, – раздался мерзкий, сочувственный голос Калсана. Почему он до сих пор притворялся? Почему не признался в хитрости?!

На миг показалось лицо духа. Как он напоминал Стефана – те же невыразительные черты, тонкие губы, разрез глаз. Он улыбнулся мне, совсем как брат. Правда была очевидна, но у меня не хватало смелости признать ее. Она насильно вторглась в меня, сковала сердце, рвала его, мучила!

– Убийца! – Я выхватил меч и пошел на Калсана.

Мыслей не было, ничего не было, только ярость. Хотелось крушить все, отомстить, ублюдок поплатится за все! Он не дрогнул, когда я взмахнул мечом, опять притворялся – не собирался Калсан здесь умирать, тщеславие не позволит.

Он резко поднял руку, меч ударился об нее и словно напоролся на столб. Нужно было ворожить, развеять магию, но не получалось. Ярость пульсировала в груди, мешала думать и понимать, просто требовалось сломить главу, плевать, как и зачем. Я скалился от усилий, но меч не двигался.

– Убьешь меня, и что дальше? – отвратительно спокойно спросил Калсан.

Вдруг по его руке потекла кровь. Густые черные ручьи залили одежду и капали на землю, в нос ударил запах ржавой воды – иллюзия, но я отшатнулся. Сам не знаю, почему. Нужно было кинуться на главу, ранить, убить, но ноги будто окаменели. Он столько сделал для меня и поддерживал так долго… я не мог. Это было ужасно, оскорбляло память брата, но не получалось заставить себя, и меч упал с коротким звоном.

– Нэмьер, послушай… – Калсан неожиданно оказался рядом.

Злость накатила жгучей волной, когда глава опустил руку на мое плечо. Он что, надеялся на прощение?! Я сам не понял, как сжал кулак и ударил его. Металлическая чешуя на тыльной стороне перчатки врезалась в плоть – жаль, что не удалось ощутить крови. Хотелось видеть мучения этой твари, но он просто упал на землю, даже не пискнул! Я шагнул к нему. Нужно добить, пнуть… где меч?

Стефан возник перед Калсаном и остановил меня. Боги, брат умер… Только сейчас пришло осознание. Он не встретит меня в замке, мы больше не поговорим, не посмеемся вместе.

Воздуха не хватало. Проклятый нагрудник тянул к земле, я бездумно дергал пряжки на боках, но они не поддавались. В пекло их, ведь Стефана больше нет. Зачем теперь стараться и что-то делать? Ради кого искать спасение?!

Я не мог толком вздохнуть, не мог думать, лишь боль металась в теле. Ноги сами понесли меня куда-то. Калсан, люди у Варсата, дух – все стало не важным. Брата больше не было. Моего милого брата, единственного, благодаря которому это существование было сносным.

Я шел и шел, не сразу понял, что споткнулся и упал на четвереньки. Вставать не хотелось – зачем? Перед глазами вспыхивали воспоминания детства, как Стефан прятался от учителей и надувал губы, когда его находили. Как смотрел на меня снизу вверх с верой, что в моих силах исправить все. А я не уберег его, бросил одного, погубил!

– Калсан, – позвал я.

Никто не ответил, пришлось собрать остатки сил и позвать мысленно. Глава отозвался сразу.

«Твои люди еще в замке? Или кто уничтожил Стефана?.. Вели им сжечь меня».

«Как же твои люди? Они могут погибнуть, если останутся и без тебя».

«Приказывай!»

Он помолчал. Только бы не начал спорить, мне не вынести еще и этого.

«Хорошо», – согласился Калсан.

Вот и все – как легко стало, давно нужно было прекратить свое существование. Я без сил рухнул на землю и перевернулся на спину. Хотелось найти что-то любопытное, смотреть, запоминать, ведь скоро все изменится. Мир мертвых тоже был красив, но не так.

Над головой мерцали звезды, многие любили их, но не я – слишком далекие и холодные. Однако мерцали красиво, а черная дымка облаков манила разгадать свои тайны. Я ждал спокойствия, но лишь сильнее волновался и думал, что будет с Еленой, кто поможет ей вернуться домой? Если мои люди и впрямь погибнут, она останется одна. Мысли путались: звезды, Елена, смерть, которая вот-вот придет. Не получалось связно думать, и в памяти всплыла ночь, когда она пришла ко мне. Жаль, что Стефан прервал нас – мы хотели друг друга. Я чувствовал, что не имею права трогать ее, ведь будущее представлялось туманным.

Хоть мы и ждали Калсана, явился он слишком внезапно. Голова была занята ворохом мыслей, и только сейчас стало ясно, что я уезжал с надеждой вернуться, снова увидеть ее и обнять.

Вдруг наш союз и впрямь что-то изменит? Я приподнялся на локтях. Сердце колотилось, отсчитывая мгновения, сколько их прошло? Калсан вот-вот начнет. Потеря брата мучила, но желание вернуться к Елене терзало не меньше. Но если ничего не выйдет, могу ли я обречь ее на прозябание рядом с собой?

Секунды шли, нужно было что-то решать, быстро.

Глава 11. Новое начало

Бедный Стефан так напоминал Осберта, тоже злился и язвил, показывая взрослость. И я не отставала, могла бы проявить понимание, а не дуться. Как рассказать Нэмьеру? От этих мыслей постоянно болела голова, словно ее обмотали веревкой и сжимали, сжимали, сжимали…

Впервые за долгое время захотелось упасть на кровать и забыться, но кому-то ведь нужно управлять замком. Родарик и остальные делали свою работу, но стражники то и дело разбегались. Может, так и следовало? Они ничего не говорили мне, только посмеивались. Кажется, гибель Стефана заставила их немного очнуться. Все обитатели замка стали более шумными и торопливыми. Радоваться бы, но сейчас это пугало – что-то менялось, а спросить совета было не у кого.

В конце концов я рассердилась и пригрозила пожаловаться Нэмьеру, когда тот приедет. Имя хозяина помогло, и мне сообщили, что тот прибудет утром следующего дня. Это значило, что с Нэмьером все хорошо! Пусть он и был ранен, зато жив. Пусть даже Калсана привозит – все равно, только бы скорее вернулся.

Силы совсем покинули меня, но заснуть не получилось. Я вскочила на рассвете и долго выбирала наряд. Не подходило ничего, и платья летели на пол – хоть на них можно было выместить злобу. Пришлось довериться Эделине, которая выбрала платье из сиреневой парчи с длинными треугольными рукавами. Она едва успела собрать мои волосы в сеточку, когда по округе разнесся протяжный звук рога.

Нэмьер приехал! Я не знала, какие сигналы здесь приняты, но чувствовала это и кинулась в коридор. Сердце бешено колотилось – вдруг его действительно ранили? Или Калсан победил у Варсата, и мы стали пленниками? Домыслов было так много, что не получалось толком испугаться.

Я бежала по коридору, когда заметила впереди фигуру. Она напоминала духа: извивалась, но была красной, с темными волосами и бородой. Лица разобрать не удалось, но остального хватило, чтобы узнать главу. Наверняка очередной трюк, как со сном. Я уже перестала удивляться и застыла, ища подвох – неспроста он явился до приезда Нэмьера. Не хотел ли предложить новую мерзость? Пришлось до боли вытянуть спину, чтобы не трястись, но злости на этого человека было чересчур много.

– Убийца, – прошипела я.

Клянусь, запустила бы чем-нибудь, будь он настоящим. И плевать на приличия.

– Убийца? – Калсан наклонил голову, и на миг она смазалась. – Кажется, именно ты должна считать иначе, ведь своим поступком я спас твоих родных от незавидной участи.

Его голос повторялся эхом и звучал отовсюду. Хотелось сказать что-то гадкое, но негодяй был прав. Проклятье, даже упрекнуть не получалось, ведь он действительно старался помочь.

– Понимаю, но не могу быть благодарной. Вы погубили Стефана. Нэмьер был так привязан к нему!

Во мне клокотали стыд и желание отомстить хотя бы словами, Калсан был убийцей, но не для своей выгоды. Хотя кто знает. Боги, я ничего не понимала!

– Как-то раз мы уже говорили, что несправедливо губить большинство ради меньшинства.

Глава пошел вперед, и его тело превратилось в разноцветное пятно.

– И что дальше, вы и Нэмьера убьете? – крикнула я и задрожала. Вдруг он просто отвлекал меня и Тени воплощали очередной губительный план?!

– Нет, – ласково ответил Калсан.

Он заметил мой страх и остановился. Но почему молчал? Боги, неужели поздно?

– Я не хочу убивать Нэмьера, – твердо сказал глава. – Мы поговорили с ним. Я сказал, что уведу людей от Варсата, но мы встанем у стены, чтобы он не вздумал снова замуроваться. Мне нужно знать, насколько все изменится с гибелью лорда.

– Что ответил Нэмьер?

– Ничего, он слишком… – Калсан резко выдохнул и продолжил не сразу. – Смерть брата потрясла его. Но скоро он придет в себя и поймет, что я все равно найду способ добиться своего.

Значит, он все знал, и мне не придется об этом говорить. На душе стало легче, но быстро пришла мерзкая, тягучая тоска. Нэмьер был один, когда получил известие. Кто его утешил, кто помог? Нет, лучше бы ему не говорили, только не так.

– Вы полагаете, что смерть Стефана многое изменит?

– Слезы Ашвейна уже исчезли с границы, и я не вижу причин для ее возвращения. Присмотрись, разве ты не чувствуешь, что и люди здесь меняются?

Калсан раскинул руки, говоря все быстрее и громче, заражая меня своей уверенностью:

– Не думаю, что они сильно изменятся, но ты можешь помочь.

– Я?

Вспомнилось видение: склеп, гробы и факел. Глава опять что-то задумал, неужели это еще не конец?

– Я ведь обещал найти тебе мужа, и нашел – Нэмьера. Он уже показал, что силы в тебе действительно есть. Ты связана с миром мертвых, и Нэмьер с ним свяжется; он получит нужные силы, если женится на тебе…

– Женится? – хохотнула я.

С чего ему жениться на бесприданнице, да еще когда вокруг творилось такое? Да, нас тянуло друг к другу, но свадьба… вряд ли.

– Почему нет? Все как ты хотела – благородный супруг с положением и состоянием…

– Не стану просить Нэмьера о таком!

Слова бежали впереди мыслей. Калсан все говорил верно, но между нами были чувства, и сводить их к простой выгоде казалось непростительной мерзостью.

Лица главы почти не было видно, но мне казалось, что он улыбнулся.

– Хочешь, чтобы все было красиво, раз вы нравитесь друг другу? Представь себе, я могу это понять, но делового подхода не избежать. Подумай, что для тебя лучше: детские грезы или будущее.

От снисходительного тона даже в ушах кольнуло. И опять не возразить. Я бы нашла подходящие слова, но Калсан вдруг повернулся к окну и грустно сказал:

– Утешь его.

После этого он растворился, а с улицы донесся тонкий звон подков. Оказалось, что Нэмьер въехал во внутренний двор вместе с двумя стражниками, все были в кожаных нагрудниках, и лошади двигались быстро – получалось, что у Нэмьера ничего не болело. Я жадно рассматривала его и искала следы ударов или дыры в одежде, но ничего не видела. От облегчения закружилась голова, и пришлось опереться на стену. Он жив, он здесь, остальное неважно.

Утреннее солнце неприятно жалило глаза. Я нарочно не задвинула шторы, чтобы проснуться спозаранку. После вездесущего страха и тревоги было невыразимо приятно валяться в постели и никуда не торопиться. Так и появилась привычка нежиться в кровати до обеда.

Я приказывала себе проснуться и лениво рассматривала спальню Нэмьера. В ней почти ничего не было, только деревянные сундуки вдоль стен да кровать. Раньше лед служил украшением, но за минувшие месяцы он почти исчез. Лишь немного поблескивало между блоками, и все. То же творилось по всему замку. Не уверена, что мне нравилось видеть, как сказочное место становилось простым, но это означало победу над чарами.

Нэмьер шевельнулся рядом. Он забавно надул губы во сне, так и хотелось потискать эту милую мордашку. До сих пор не верилось, что мне посчастливилось оказаться в одной постели с тем прекрасным господином, который вышел к нам с Калсаном в день приезда. Я скользила взглядом по прямой спине и чуть выпуклым ягодицам, накручивала на палец светлые волосы и млела от красоты Нэмьера.

Из Варсата он вернулся раздавленным. Улыбался, занимался делами, но будто во сне. Хвала богам, мне не доводилось терять любимых, я не представляла, как утешить его. Хотелось все время быть рядом, но вряд ли преследование и бесконечные разговоры помогли бы. Пришлось оставить его на несколько дней, но скоро терпение иссякло.

Как-то вечером я пришла к Нэмьеру и едва не затряслась от счастья, увидев радость в его глазах. Мы сидели на диване, говорили о Варсате и том, как быстро менялся Ашвейн. Постепенно расстояние между нами сокращалось, а слова переставали требоваться. Не знаю, в какой момент мы стали целоваться – это казалось до того естественным, что не вызывало вопросов. Губы Нэмьера опускались ниже, щекотали шею, ключицы. Он обнимал меня все крепче, и скоро его пальцы стали путаться в шнуровке платья. Ни разу не возникло мысли, что этого не следовало делать. Напротив, все было правильно.

С тех пор я оставалась у него каждую ночь, а взгляды слуг становились все более осуждающими. Они уже ничего не забывали, однако отказаться от встреч не хватало воли.

Из раздумий меня выдернул щелчок замка. Это Эделина приоткрыла дверь и заглянула в спальню. Теперь ее можно было узнать издалека благодаря темным веснушкам. Волосы и глаза так и оставались светлыми, но в них четко виднелся коричневый оттенок.

Взглянув на Нэмьера и ойкнув, Эделина скрылась за дверью. Она каждое утро так делала, а потом прятала взгляд. По-моему, это было любопытство, а не случайность, но не получалось злиться на эту милую домашнюю девочку.

Надев халат, я вышла в гостиную, где был накрыт стол.

– Я принесла завтрак, – пискнула красная Эделина.

– Разве тебя просили?

Сейчас это было кстати, но жутко раздражала ее самостоятельность. Все было неплохо, когда девушку окутывали чары, но вновь обретя ясность мыслей, она показала себя нерадивой прислугой. То готовила не те платья, потому что ей что-то там подумалось, то поднос с обедом приносила лишь оттого, что проходила мимо кухни. Я каждый день клялась заменить ее, но язык не поворачивался сказать об этом. Все-таки она мне нравилась.

Для порядка смерив Эделину недовольным взглядом, я подошла к окну. Никак не могла наглядеться на темную землю внизу – иней исчез. Никакой белизны и льда, никаких призраков вместо людей. Теперь внизу ходили сварливые рабочие, вредные стражники и шаловливые дети. После стольких недель в окружении безразличия, новые характеры людей казались невероятно яркими. Я часами наблюдала за ними, слушала ругань и заливистый смех. А главное, их внешность тоже менялась. Белизна волос никуда не делась, да и глаза оставались синеватыми, но родной оттенок угадывался без труда. Теперь они стали людьми – жили, чувствовали, думали.

У нас даже была свадьба. Нэмьер не пошел и меня не пустил, ведь женились низкородные, но мы так радовались и весь вечер поднимали за них бокалы.

Легок на помине, в гостиную вошел новый лорд. Мне снова захотелось потискать его – растрепанный, заспанный, и так мило кутался в серебристый халат. Я сдержалась лишь потому, что Нэмьер выглядел расстроенным. Он хмурился и недовольно глядел по сторонам, а еще молчал, хотя всегда желал доброго утра.

– Калсан не связывался с тобой? – спросил он, помогая мне устроиться за столом.

– Нет, с чего бы это? Он ушел и забрал своих людей. Хвала богам, стену быстро восстановили с помощью чар. Мне казалось, ему незачем терзать нас. Думаешь, он будет мстить из-за того, что мы похоронили Гайди, а не отдали тело ему?

– Ему это явно не понравилось, но есть проблемы серьезнее.

– Он связывался с тобой? – спросила я.

Утро так хорошо начиналось, ну почему этот колдунишка опять встрял? Нэмьер не торопился отвечать, сперва сел и долго наблюдал за руками Эделины, которые порхали над столом.

– Нет, но я все чаще вспоминаю его слова.

– Какие?

У меня все внутри клокотало, а Нэмьер будто издевался. Он долго молчал, прежде чем заговорить:

– Когда я узнал про Стефана, Калсан сказал, что нас двоих было слишком много для этого мира. Тогда я не мог думать и все казалось верным, но сейчас я уже не уверен.

– Он что-то задумал? Прошу, не тяни!

– Боюсь, он убил Стефана также и для того, чтобы управлять его духом и узнать больше о слезах Ашвейна. Калсан задумал что-то, неспроста брат не почувствовал приближение Теней. И у Варсата Калсан излучал странную энергию.

Нэмьер хмурился все сильнее. Воспоминания о Стефане терзали его, но я уже не могла замять тему:

– Нам что-то угрожает?

– Нет. Слезы Ашвейна почти исчезли благодаря тебе, Калсану незачем возвращаться.

Он улыбнулся слабо, но искренне. Не получалось думать, что от меня что-то зависело, хоть другого объяснения не находилось. Мне просто было спокойно, а как и почему это случилось, казалось неважным.

– Госпожа, – шепнула Эделина. – Вещи, которые вы велели, уже собраны, что делать с остальными?

– Какие вещи? – спросил Нэмьер и смерил меня взглядом.

Из головы вылетели все мысли, и я застыла с ложкой во рту. Разговор давно назревал, но не так резко, боги, ведь ничего не решено!

– Вещи, которые нужно взять с собой.

– Куда?

Нэмьер нахмурился, будто кто-то пытался вынести его кровать без спроса. Что ж, неплохой знак.

– Домой. Я писала родным, но мы давно не виделись…

Боги, сейчас все и решится. У меня не хватило смелости сказать об отъезде, вдруг Нэмьер дал бы понять, что возвращаться не стоило. Он был нежен со мной и явно привязан, но сильно ли?

– Когда ты уезжаешь? – спросил он и посмотрел в свою тарелку.

– Еще не думала… через несколько дней.

Я смотрела на него и ждала вопросов, грустного взгляда или хоть чего-то, но он спокойно ковырял вареное яйцо. Ему было все равно. У меня затряслись руки, это известие рухнуло неожиданно. Не следовало мечтать и верить россказням Калсана, зачем лорду такая, как я?

– Привози их сюда, – сказал Нэмьер, – если все так, как ты рассказывала, им нечего делать в Ильмисаре. Только не говори о том, что мы не женаты. Перед отъездом устроим небольшую церемонию, пригласим только свидетелей из высокородных, ты ведь не против? Скажем, что свадьба состоялась раньше.

Он говорил не поднимая глаз. Я не верила своим ушам, как-то это не правильно.

– Ты предлагаешь мне стать твоей женой? Из-за сил… или как это еще назвать?

– Да. – Нэмьер кивнул и внимательно посмотрел на меня. – Но не только из-за этого.

Он слабо улыбнулся и снова опустил взгляд.

– А из-за чего?

Наверняка я выглядела идиоткой, но как еще? Мне нужно было знать все, не то с ума сойду!

– Елена… зачем мне супруга без приданого и с родителями-мятежниками? Твои силы и сейчас вернули к жизни мой Ашвейн, в браке нет… деловой необходимости.

Нэмьер заговорил раздраженно. Боги, да он смущался! Даже чуть покраснел. Ну конечно, он же мужчина – его делом было воевать и решать дела своих владений, а не рассказывать о чувствах. Всем было трудно говорить о любви.

На миг у меня помутился рассудок. Я подбежала к Нэмьеру и залезла к нему на колени, стул со скрежетом отъехал от стола, Эделина захихикала, что-то зазвенело на полу. Не важно, ведь лорд смеялся и обнимал меня. Теперь все не важно, были только мы, наши объятия и горячие губы.

ЭПИЛОГ

Как и было оговорено, после свадьбы я отправилась в Ильмисар. Забавно, мне так хотелось вернуться к привычным вещам, а теперь все они казались странными. Замок Тарваль по-прежнему пленял белыми стенами и витражами, но выглядел слишком обычным. Траву вокруг насыпи завалили бурые листья, ветер гонял их туда-сюда. Городская стена ужасала сколами и глубокими трещинами, только серое осеннее небо радовало глаз.

Я оставила карету и стражей внизу насыпи, чтобы побыстрее попасть к брату-лорду, ведь слуги не знали синих знамен и могли начать суету. Удивлений было бы больше, знай они, что вверх по насыпи топали леди Ашвейн и ее служанка. Раньше меня волновали такие мелочи, а сейчас стало все равно. Ашвейн, Нэмьер, я сама – все мы были другими, чужие правила не для нас.

Хвала богам, осень выдалась ветреной, и мы с Эделиной с чистой совестью кутались в плащи. Ее волосы стали бронзовыми, но в них угадывалась странная белизна, а мои не изменились. Уже в замке пришлось снять верхнюю одежду, от чего Тон-Тон замер на полушаге. Он открыл рот, но так и не подобрал слова. Я едва не кинулась ему на шею – наконец-то! Наконец-то можно сказать, что все получилось и он зря волновался. Было бы неплохо сесть и поговорить с ним, пусть мы и не друзья, но все-таки.

Хотя нет, просто хотелось отложить разговор с братом. При мысли о нем все внутри тряслось. Простит ли Тарваль? Вдруг мое исчезновение повредило ему или сестре, она ведь носила ребенка…

Не знаю, чего было больше: страха или желания все выяснить, но ноги вдруг заныли от нетерпения. Тон-Тон проводил нас в уже знакомый коридор со светлыми дверьми. Я велела ему пока накормить Эделину, чтобы не обсуждать дела при ней.

Брат не изменился, разве что хмурился, отвечал коротко и не отводил глаз от моих волос. Я не стала ничего объяснять, только извинялась и сказала, что вышла замуж. Последнее заставило Тарваля облегченно улыбнуться, но он быстро помрачнел – боюсь, бегство доставило проблемы. О родителях даже спрашивать не хотелось. Лучше не знать, что ждало дома, разберусь на месте.

Разговор получился нескладным и неприятным, поэтому я быстро сбежала к сестре. Она думала, что меня взяли камеристкой и журила только за волосы:

– Какая же краска сотворила такое? Нужно было позвать чародея, он бы придумал, как все исправить. Ты теперь леди, лицо дома…

Сестра укачивала новорожденную дочку и вдруг запнулась. Она посмотрела на меня и расплылась в улыбке:

– Леди. Елена, я так рада, что все устроилось!

Пришлось рассказать глупую историю о любви с первого взгляда, из-за которой Нэмьер и взял меня. До этого она вряд ли поверила бы, но малышка и остальные дети забирали все внимание.

Истину узнал только Осберт, хотя я опустила предательство Калсана и чары. Глава показал правду – брат действительно переехал в Тарваль и готовился стать стражником. Он слушал мою историю с круглыми глазами и все время недоверчиво переспрашивал, но в конце концов заявил, что гордится мной. Было невыразимо приятно слышать это. Пришлось уехать на край мира, чтобы понять, как дороги мне родные. Пусть ругаются, главное, чтобы были рядом.

Я звала его в Ашвейн и обрадовалась, когда Осберт отказался. Мне нужно было пригласить, а не бросить его здесь, однако не хотелось видеть брата с седыми прядями. Влияние Нэмьера порядком ослабло, но не исчезло, это родителям будет полезно успокоиться и забыть годы прозябания.

Родители… я велела кучеру ехать как можно медленнее. Наверное, нужно было узнать, что Тарваль сказал им. Они ведь будут спрашивать, что ответить? И что рассказать о своем браке? В историю про любовь с первого взгляда они не поверят.

Я старательно рассматривала улицы за окном, но чем ближе мы подъезжали, тем больнее тянуло в груди. Люди просто с ума сводили: орали, ругались, бегали. И мне нравилось это когда-то? Хуже всего, что и я так себя вела. Не знаю, чары повлияли или еще что, но стало стыдно.

Эделину город не привлекал, и она жаловалась на очередную свадьбу в Ашвейне. По-моему, это была зависть, и хорошо – еще одно подтверждение ослабления чар.

Приехав, я велела ей ждать в карете, а сама отправилась домой. Ключ от ворот у меня был, но я долго возилась с ним, медленно поворачивала и прислушивалась, не ходил ли кто-то за дверью. Хвала богам, во внутреннем дворе было тихо.

Неужели он всегда был таким маленьким? Дверь дома чернела едва ли не перед носом, у порога стояли погнутые ведра, справа на веревке грустно покачивалось мокрое белье. И все было серым, невзрачным и старым. К глазам подступили слезы – не должны так жить потомки древнего рода. И пусть это высокомерие, плевать, не должны, и все.

Шмыгнув носом, я уверенно зашла в дом. Он встретил меня темным коридором и пронзительным скрипом половиц. Впереди раздались шаги, и из кухни кто-то выглянул. Боги, это был отец, вон его норковая накидка и протертый котарди. Папа молча сверлил меня взглядом и ничего не говорил. Лучше бы он кричал и сыпал проклятьями, только не эта безразличная тишина!

Я не успела толком испугаться, потому что отец кинулся на меня. Он оказался рядом за мгновение, притянул меня к себе и так крепко сжал, что стало больно. Пальцы отца зарылись в волосы – именно об этом я мечтала, сидя на холодном полу перед склепом. Боги… Все кончилось.

Не верилось, было слишком хорошо, слишком тепло, и папа стал таким добрым. Он молчал, просто обнимал меня, а затем резко отстранился. Наверное, знал, что должен был наказать строптивую дочь, но не мог.

Слезы все-таки потекли по щекам, когда глаза отца заблестели.

– Мерзавка! – раздался за спиной крик Кэйи.

Я и обернуться не успела, как на меня посыпались удары.

– Негодяйка, вырастили змеюку!

Кэйа колотила меня чем-то упругим, вроде мокрого полотенца. Как же хлестко оно било по лицу! Я отшатнулась и налетела на стену, закрывалась руками, вертелась, но все без толку.

– Сволота! Знала б, удавила б в колыбели такую гадину-у-у!..

Ругань сменили рыдания, и через миг Кэйа уже обнимала меня. На крик спустилась матушка, и от радости я вовсе перестала соображать. Ума хватило, только чтобы умолчать о чарах – слишком необычно, потом. Мы расселись в столовой, где я все рассказала: как договорилась с Тарвалем и Калсаном, о предательстве последнего.

Матушка обнимала меня и гладила по голове. Иногда она вздрагивала и задерживала дыхание, наверняка и плакала. Следовало беречь родных, но так хотелось их тепла и сочувствия. Кэйа бранила Калсана, папа молчал и зло хмыкал, до хруста сжимая кулаки. Главе бы не поздоровилось, окажись он здесь; глупо, но от этого меня захлестнула детская радость.

Родители ни за что не согласились бы переехать в Ашвейн, они же важные, все ждали ответа от старых друзей и короля. Я предложила им просто погостить, тем более, что отец очень хотел «посмотреть на этого супруга». Вряд ли потом им захочется уезжать. Кэйа отправится с нами, но тут я не была уверена, что поступила верно. Хотя кто возьмет на службу немолодую и сварливую работницу? Хотелось бы, чтобы она осталась, но я не стану держать ее и отпущу, если захочет.

Подумаю об этом позже, сейчас не стоило портить себе настроение. Ведь все наконец закончилось, и моя семья заживет спокойно.

Конец