Текст книги "Белый край (СИ)"
Автор книги: Дарья Острожных
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
– Просто прогони его, – ответил Нэмьер.
– Не могу, я не чародейка.
Он заговорил не сразу, сперва скрестил руки на груди и вскинул подбородок.
– Можешь, просто прикажи ему.
– Вы сговорились? – буркнула я.
Издевательство какое-то. Нашли себе забаву, с котенком, играли что ли?
– С кем?
– С Калсаном! – Да, мне стало лучше, сейчас все выскажу. – Он тоже заставлял меня угадывать комнату!..
– Комнату?
– Неважно, он тоже много чего говорил, но ничего мне не объяснял! Бригита, Белый край – вы не представляете, что со мной было, когда я впервые увидела это все. Теперь этот лед, мое тело меняется, и никто ничего не говорит!
Я осеклась – Нэмьер смеялся! Он поджал губы и смотрел на меня с детской радостью.
– Да что с вами?..
У меня все внутри оборвалось, нельзя же так. Говорить сразу расхотелось, но брат лорда прокашлялся и сказал:
– Прости, просто твоя наивность… неужели ты действительно ничего не понимаешь?
Я и впрямь ощутила себя бестолковым котенком. Сперва Калсан говорил, что отвык от таких наивных дев, теперь это.
– Может быть, вы возьмете на себя труд и просветите меня? – Слова прозвучали резко. Это вышло случайно, но беспомощный страх изнурил меня и рвался наружу.
Хвала богам, Нэмьер не обратил внимания и ласково сказал:
– Ты ведь знаешь, что людские чародеи ворожат с помощью духов, обитателей мира мертвых. Из-за этого у многих больные сердца или легкие – органы, которые обозначают саму жизнь. Конечно, они способны защитить себя, и об этом мало кто знает.
Даже думать не хотелось над сказанным, лучше бы не спрашивала.
– Я не чародейка.
– Нет, но в тебе есть сила.
– Неправда.
Хватало белых волос и синеватых глаз, это была ошибка! Но Нэмьер смотрел на меня с жалостью, как на дурочку. Я отвернулась и зашагала куда-то. Требовалось найти что-то и отвлечься, но вокруг только лед блестел. Он напоминал о всех странностях, что были здесь. А вдруг правда? Вдруг они еще не кончились?!
– Разве твои сны никогда не сбывались? Разве ты не чувствовала беду?
– Все иногда что-то чувствуют.
– Да, но не все видят духов. Ты же чувствовала их там, на кладбище, они сказали мне.
– Я боялась, я ничего не чувствовала.
Это правда, мне не до того было. Но ведь дух приходил в спальню, в коридор… ужасно хотелось найти другое объяснение.
– Даже Калсан говорил тебе об этом. – Нэмьер шагнул ко мне и заговорил вкрадчиво. – Не пугайся, ничего не изменится. Ты лишь связана с миром мертвых чуть больше остальных, поэтому чувствуешь больше них, вот и все.
У меня в груди похолодело. Я уже человеком себя не ощущала, скорее каким-то магическим созданием. Мне это совсем не нравилось.
– Не бойся, – повторил Нэмьер, – пока не думай об этом. Ты давно сидишь взаперти, если хочешь, завтра я покажу тебе окрестности.
– Окрестности?
Он улыбнулся и кивнул. Вот так просто. Я стояла и не могла понять, что делать. Духи, легкие, сила – какой-то дикий калейдоскоп ужасов. Но толком испугаться не получалось, ведь в болезнь и мифическую силу пока не верилось. Настроение сменилось так же резко, как тема разговора, и я с радостью кивнула.
Глава 2.5. Духи
Сборы превратились в испытание. Эделина поздно разбудила меня и долго возилась с водой для умывания. Затем несколько раз переплетала мою косу, больно дергая за пряди. Еще и за окном что-то звенело, будто латники ходили. Эти звуки напоминали про отца и темницу – дурной знак.
Пока Эделина оборачивала косу вокруг моей головы, я думала, брать ли ее на прогулку? Идти одной было неприлично, но местные вряд ли запомнят это надолго. Даже Нэмьер не таскал за собой свиту и сам стучал в двери. Хотелось бы остаться с ним вдвоем, чтобы снова ощутить касание губ… Это неправильно, но Эделина останется. Пусть все повторится; мне двадцать лет, хватит быть примерной, пора взять свой кусочек радости. Он заслужен, и пусть сгорят все несогласные!
Скоро в дверь постучали, и Эделина пошла открывать.
– Это за вами! – Она с криком подлетела ко мне и принялась зашнуровывать платье.
Не нашлось ничего похожего на наряд для верховой езды. Пришлось надеть бежевое платье и оливковое котарди, которые я носила на празднике юности. Плащ из черной шерсти выгодно оттенял яркие цвета.
Безликий слуга вывел меня из замка и повел к каменным постройкам. Тумана не было, но мир все равно казался серым и мертвым. Ветер гонял рассыпчатый снег, и это напоминало пустыню и сухие растения, я читала о них. Окна везде были закрыты, но из-за них доносились звуки, будто кто-то скребся. Вряд ли это было так, но сразу вспомнились кладбища и погребенные заживо. Я куталась в плащ и хотела спрятаться от всего. Хруст снега вдалеке, звон лат, неясные голоса, и все это тихо, даже призрачно.
Я чуть не подпрыгнула от радости, когда в нос ударил запах сена и навоза. Хоть что-то живое и знакомое. Мы вышли к высокой конюшне с покатой крышей. Возле входа уже стоял брат лорда и пара чумазых слуг, которые держали за поводья лошадей. Я вытянулась и постаралась идти изящно, ведь Нэмьер был таким красивым. В темно-синем плаще со стоячим воротником, полы развевались, как на картинке.
Он коротко улыбнулся и посмотрел на меня из-под полуопущенных ресниц. Я знала это выражение – ему нравилось увиденное! Хорошо, что плащ скрыл, как задрожали мои руки. Боги, только бы не споткнуться.
С помощью слуги я забралась на лошадь. Думаю, что вполне элегантно, но как же непривычно оказалось наверху. С Калсаном все было иначе, а сейчас приходилось сидеть ровно. Правая нога плотно лежала на луке, но при движении лошади меня кренило во все стороны. Земля была очень далеко, так и чувствовалась ее твердость.
Нэмьер запрыгнул в седло на удивление легко. Его плащ взмыл в воздух и осел на крупе коня.
– Готова? – Он улыбнулся и подмигнул мне.
Я захихикала, как ребенок. Наверняка это выглядело донельзя глупо, но ничего не удалось поделать. Было так чудесно оказаться на свежем воздухе и видеть Нэмьера в хорошем настроении. И это после темницы и переживаний. Надеюсь, он понимал.
Мы пришпорили коней и направились к воротам. В веселом цоканье подков двор перестал казаться мрачным. Теперь он выглядел спокойным, будто обитатели замка еще не проснулись и не развеяли безмятежность ночи. Сразу за воротами виднелись неровные здания города с крышами из красной и оранжевой черепицы. Из-за них поднимался кусок крепостной стены, а следом тянулась кривая полоска леса. Все остальное пространство занимало поле. Ни скота, ни строений, только простор.
– Живописный вид? – Нэмьер заметил, что я улыбалась пустому пейзажу.
– Напоминает мне детство, у нас тоже недалеко был город, только лес был с другой стороны. В детстве сестра сажала меня на седло перед собой, и мы носились по полю.
Я так и чувствовала, как ветер трепал волосы, а сестра держала меня одной рукой. Чувствовала напряжение лошади, когда копыта врезались в землю. Чувствовала и вспоминала ту детскую беззаботность, которая длится так недолго.
– Я так же катал брата, – улыбнулся Нэмьер, – если хочешь, можем вспомнить.
Он кивнул на свое седло. Как мне этого хотелось! Прижаться к нему, снова ощутить запах, близость. И брат лорда знал, что я хотела; он так лукаво улыбался, что сомнений не оставалось. Мешал какой-то глупый страх. Или смущение. Не знаю, перспектива была то того приятна, что пугала.
Я улыбнулась в ответ и пустила лошадь рысью. На счастье, мы объехали город. Наверняка сейчас он выглядел не так жутко, но мне не хотелось видеть пустынные улицы. И вдали от посторонних глаз можно было расслабиться.
– Почему здесь уже лежит снег? – спросила я.
– Мы же на севере.
– Но у самой стены его не было. Неужели это место так далеко от нее?
Нэмьер посмотрел на меня с усталой улыбкой.
– Достаточно далеко.
Ему явно не нравилась эта тема. Было слишком хорошо, чтобы тратить силы на подозрения, поэтому я засмеялась:
– Надеюсь, мне не стоит опасаться, что ваш брат все-таки отправит меня на допрос?
– Не слушай его. – Нэмьер тоже посмеялся. – Стефан еще плохо понимает, что пустые слова и угрозы не делают ему честь.
Даже Осберт это понимал, хотя иногда выглядел совсем глупым. Лорд нравился мне все меньше и меньше.
Объехав город, мы оказались у развалин стены и камней, возле которых… даже думать было стыдно. Вдруг Нэмьер собирался исправить прошлый раз? От этой мысли сердце затрепетало, но брат лорда уверенно миновал стену и направился к кладбищу.
При свете дня оно выглядело не менее отвратительно. Кривую ограду покрывали сухие растения, будто сама земля здесь умерла и порождала лишь тлен. Листья покачивались, как слепые птенцы в гнезде. Надгробия выглядели четко и теперь напоминали не зубы, а когтистые руки, которые рыли землю. На миг я забылась и стала ждать, когда появятся черепа с гнилой кожей и пучками волос.
Лес в стороне высился, как вражеская армия. Кругом по-прежнему было голое поле: что угодно могло произойти, и никто не узнает. Даже лошади испугались, озирались и фыркали. Хотелось побыстрее уехать, но Нэмьер вдруг остановил коня.
– Мы не поедем дальше? – спросила я.
Голос получился тонким и испуганным.
– Помнишь, я говорил тебе о друге, Рогире Дайли?
Мне совсем не понравился его вопрос. Не хочу ничего знать, хочу убраться отсюда.
– Сейчас ты познакомишься с ним, – невозмутимо сказал Нэмьер.
Вот так просто. Он слез с коня с совершенно спокойным лицом, будто все нормально.
– С мертвецом? – взвизгнула я.
Брат лорда замер, держась за седло. Он посмотрел на меня с разочарованием и грустью, как мастер, чей труд справедливо осудили.
– С человеком, – поправил он.
– Простите.
Не хотелось никого обижать, но это было так жутко. Кладбище, надгробия, покойный друг – даже плащ не спасал от могильного холода.
Хотя бы Нэмьер не стал злиться и подошел. Он протянул руки и помог мне спуститься на землю – это стоило всех мучений. Его плащ распахнулся, и повеяло таким теплом, что отстраниться не хватило сил. Я так и замерла, положив руки на его плечи.
– Не бойся, – шепнул Нэмьер и улыбнулся.
Он аккуратно поглаживал мою талию, будто неосознанно. У меня едва сердце не остановилось.
– Ты же не хочешь, чтобы лед приходил. Чародеи управляют духами, которые и творят все чудеса. Если ты попробуешь с Рогиром, возможно, научишься управлять и Слезой Ашвейна.
– Я не чародейка, вы сами сказали.
– Не чародейка, но сила у тебя есть. Не уверен, что ее хватит для таких дел, но попробовать стоит.
Лицо Нэмьера было прямо над моим. Снова запах духов, дыхание… мне было все равно, что он говорил или делал, только бы не останавливался. К сожалению, слишком быстро он отстранился и направился к кладбищу. Мы держались за руки. Не официально под руки, а сплели пальцы и поглаживали друг друга. Он трогал меня без смущения, нагло прижимался и обводил суставы. Я едва набиралась смелости отвечать. А так хотелось измениться, боги, откуда во мне этот ступор? Соблазн, мучительное желание что-то сделать – меня захлестнули эмоции, и кладбище оказалось рядом внезапно.
В глаза бросилась козлиная голова на входе, и меня словно молнией прошибло. Я вспомнила! Вспомнила, где видела этот знак. Это было так очевидно.
– Что с тобой? – спросил Нэмьер.
Может я замерла на миг или дернулась – не знаю, перед глазами стоял мрак и пустые доспехи. Не удивительно, что такая мелочь забылась.
Образы быстро развеялись, когда мы оказались за оградой. По крайней мере, надгробия уже не напоминали руки или зубы. Их назначения стало ясным и более жутким. Камни словно отражали суть этого места: уродливые, кривые, покрытые сколами и дырками, как от клыков. На них рос грязно-желтый мох. При взгляде на него сразу думалось о воспалениях и гнойных язвах.
Высеченные надписи были забиты землей или снегом. Словно преступления этих людей были до того жуткими, что природа стирала память о них. Боги, если они при жизни творили такое, что будет, если оскорбить их дух?
Я жалась к Нэмьеру и старалась не глазеть по сторонам. За нами наблюдало что-то – это чувствовалось. Всюду была паутина, очень тонкая и почти незаметная. Она колыхалась на ветру и чудилось, что это земля шевелилась, что-то выползало из-под нее.
Паутина цеплялась к моему подолу и тащилась следом, как змеи с переломанными костями. Я боялась рассердить их и не стряхивала. Глупо, это была только паутина, однако лед здесь тоже оказался не просто льдом – кто знает.
Нэмьер опустился на корточки у непримечательного надгробия. Он принялся отбрасывать в сторону сухие листья и ласково бормотать что-то, будто ребенка успокаивал. Я огляделась: кривые камни, земля колыхалась из-за паутины, как варево в котле. И было неестественно тихо.
– Позови его, – вдруг сказал Нэмьер.
Не подними он головы, я бы решила, что он говорил сам с собой. Кого позвать, мертвеца? Не получалось думать, что мы говорили о человеке. Было стыдно за это, но…
– Как?
– Просто попроси, он здесь и услышит.
Выходит, дух слышал, как его называли мертвецом. Звать кого-то захотелось еще меньше, вернуться бы в замок, в пекло прогулку и все остальное.
– Давай, не бойся, просто сосредоточься.
Нэмьер встал и взял мою руку в свои. До чего большими были его ладони, это еще в первый раз запомнилось. Они приятно согревали, но брат лорда настойчиво сжимал мою руку и показывал, что пытка не закончится так просто. Все равно, буду угождать, только чтобы продлить это мгновение.
Пришлось кивнуть и закрыть глаза. Я не представляла, что следовало делать, поэтому просто произносила про себя имя мертвеца. Было скучно, и скоро мысли вернулись к касаниям. В темноте и без звуков они ощущались явственнее, особенно перстни – твердые и чуть прохладные. Пальцами Нэмьер рисовал узор на моей коже. В движениях была система, но не получалось разгадать ее. Становилось теплее, движение ускорялись, а я звала духа уже неосознанно. Нэмьер ведь читал души и мог рассердиться, если перестать.
Дух, тепло, касания, темнота – осталось только это.
– Елена, – вдруг раздалось из ниоткуда. – Елена, посмотри.
Я так задумалась, что не сразу узнала голос Нэмьера. Стоило открыть глаза, как меня пронзил холод. Он исходил отовсюду, как в ледяной пещере, но брат лорда так радостно улыбался, что испугаться не вышло.
Он повернулся к надгробию, я сделала то же и решила, что ветер согнал паутину в один ком. Но нет, низ сливался, а сверху виднелась голова и плечи – это был дух! Он смотрел на меня, безликий, слепой, с клубами дыма вместо лица. Вот-вот кинется, вытянет руки, разинет пасть…
Я отшатнулась. Ничего не понимала, только бы оказаться подальше.
– Не надо, не надо. – Нэмьер сгреб меня в охапку и крепко сжал.
Это не успокаивало, ведь дух не отворачивался. Вдруг ворожил, проклинал?!
– Пусти, нет!
– Он ничего тебе не сделает, я не дам.
Я упиралась ногами и хотела оказаться как можно дальше. Но уверенный шепот над ухом приободрял. Нэмьер обнимал меня, за спиной была его широкая грудь, и страхи медленно отступали.
Все равно не верилось, что у надгробия сидел дух. Я рассматривала его и искала ниточки, как у куклы. Кажется, он делал то же. Хотя не ясно, лица ведь не было, но он не отворачивался от меня, будто изучал. Это подкупало – все говорили, что со смертью люди теряли сознание и память. Вдруг он тоже боялся меня?
– Видишь, не страшно, – сказал Нэмьер.
Он крепче прижал меня к себе и шагнул вперед. Стало даже интересно, но что-то мешало расслабиться, и я продолжала упираться ногами в землю.
– Он понимает, кто мы?
– Он знает меня и видит, что ты мой друг.
Мы сделали еще несколько шагов. Дух поднялся навстречу и замер. Мы рассматривали друг друга, как два гордых котенка. Не знаю, что следовало делать, вряд ли просто поздороваться. Нэмьер поглаживал мои плечи и вселял уверенность, он бы сказал, сделай я ошибку.
Все напоминало полный бред. Какой прок от этого? Дух просто стоял, его тело извивалось, а я дышала через раз, чтобы не нервировать его. Вдруг он прижал руку к сердцу и поклонился. Движение казалось медленным и неуверенным, но отточенным, будто больной делал первые шаги после поправки. Это было приветствие – жест высокородного. Он помнил!
– Боги! – вырвалось у меня.
Я тоже приветствовала его и сделала реверанс. Вдруг стало так радостно, как когда Осберт впервые заговорил. Или когда для меня сшили первую длинную юбку, как у взрослых. Не понимаю, чему так восторгалось, но прикосновение к новому кружило голову.
Теперь совесть не позволяла называть духа мертвецом, у него было имя – Рогир. Он тоже обрадовался. Мне так показалось, ведь кругом стало теплее. Может, от волнения, но думалось, что дело не в этом.
Рогир будто желал продемонстрировать еще что-то и протянул мне руку. Снова неуверенно, но отточено. Я взглянула на Нэмьера, и тот кивнул. Очень хотелось показать, что мне стыдно за свои мысли. Коснуться того, кто стоял по ту сторону смерти, которого замучили и заперли в таком месте… боги, слишком много эмоций бурлило, чтобы их распознать и описать.
– Смелее, – подбодрил Нэмьер.
Мои пальцы тряслись, я чувствовала каждый сантиметр между собой и духом. Все меньше, меньше. Из меня словно воздух выжимали, сердце разрывалось. Вот, его рука была уже совсем близко, еще чуть-чуть…
Я зажмурилась. Стало невыносимо терпеть это напряжение. Вдруг пальцы обдало холодом, он окутывал их и лизал кожу, как дым. Наверное, рука прошла насквозь. Было не до раздумий, ведь в голове что-то щелкнуло, и нас стало двое. Клянусь, я чувствовала духа! Точнее, растерянность и понимание, что эти жесты знакомы мне, но откуда?
Это были его мысли, его!
– Чувствую! – воскликнула я.
Не помню, как отдернула руку и повернулась к Нэмьеру. Помню только его лицо наверху и лучистый взгляд.
– Вот видишь, это человек, – улыбнулся он.
Теперь духи уже не будут для меня чем-то жутким. Все было так ново, так смело и прекрасно… и Нэмьер стоял рядом, обнимал меня. От восторга я ничего не понимала и кинулась ему на шею. Пусть потом будет стыдно – плевать. На все плевать, мне было хорошо. Брат лорда целовал мою макушку, терся об нее носом и бормотал что-то. Это напоминало утреннюю возню под одеялом, когда тепло, уютно, и лицо греет солнце. Такое сравнение радовало, и не было здесь ничего грязного.
Я видела вокруг и других духов, одни неуверенно выглядывали из-за надгробий, другие жались к земле. Но все неизменно смотрели на нас, как дети. Они и впрямь были ими, потерянными и отвергнутыми.
– Попроси их о чем-нибудь, – предложил Нэмьер.
– Попросить?
– Тебе ведь нужно учиться управлять льдом. Ты уже знаешь как – сосредоточься.
Я затаила дыхание. Может, попросить исправить мои волосы? Или перенести домой? Вернуть в прошлое и все исправить? Столько всего хотелось, но вряд ли что-то выйдет. Даже Калсан не мог просто перенестись куда-то, что говорить обо мне?
Я огляделась – было так мрачно, снег не закрывал землю полностью. Снег… да, он бы все исправил.
В этот раз никак не удавалось собраться, а Нэмьер не стремился помочь.
– Ты даешь сложное задание, – сказал он.
– Не получится?
– Попробуй еще.
Я вздохнула и посмотрела на Рогира. Думала о снеге, старалась передать ему эти мысли. Хмурилась, сжимала кулаки, но все без толку. В конце концов он взглянул на Нэмьера. Мне показалось, или тот кивнул? Трудно было понять, от усилий кружилась голова.
Не стоило на что-то рассчитывать. Будь у меня сила, она проявилась бы давно. Я понимала это, но так надеялась, что стало дико обидно. Даже захотелось все бросить и уйти. Какой прок торчать здесь без дела?
Вдруг на лицо упало что-то холодное и мокрое. Сперва на нос, потом на лоб. Я подняла голову и увидела, что с неба сыпались хлопья снега. Они были большими и пушистыми, как перья, поэтому не казались настоящими. Не важно, ведь они были прекрасны! Как в сказке.
– Не может быть! – Я отскочила и огляделась.
Как быстро все покрылось снегом. Мрачная и серая земля вдруг стала напоминать облако в небе. Казалось, упади на нее, и тебя подбросит. Я бы сделала это, а еще слепила бы комок, зачерпнула бы снег и разбросала – хотелось нырнуть в эту красоту и резвиться.
– Так красиво… – Я не могла перестать озираться.
И улыбаться. Это уже не было кладбищем, стена снега скрыла надгробия, остались только силуэты. Их можно было принять за кусты, а духов – за людей. Ноги гудели, требовали движения, но нельзя же носиться здесь. Не стоило забывать о назначении этого места, ведь мы стояли на костях.
Я повернулась к Нэмьеру. Он стоял посреди белого поля, как император, с ровной спиной и расправленными плечами. Плащ спускался к земле идеальными складками, а волосы разметались по плечам. Несколько прядей упало на лицо, и эта мелочь делала царственный образ проще.
У меня было столько слов. Пришлось закрыть рот ладонью, чтобы не выпалить их разом.
– Спасибо, – только и удалось сказать.
– Это ты сделала.
– Нет, вы кивнули духу. Он послушал вас, а не меня. Спасибо.
Я действительно была благодарна. За доброту, за помощь, снег. Столько лет моей жизни прошли среди грязных улиц и крика торговцев, сколько отчаяния было дома. Я и забыла, сколько всего красивого в мире.
Нэмьер наморщил нос и поднял голову. В тот же миг снег вокруг нас закрутился и превратился в настоящую стену. Все двигалось, мельтешило и прятало нас от мира.
Нужно было сделать что-то. Казалось, что прогулка стала первым шагом, а от меня требовался ответ. И я подошла к нему. Остановилась совсем близко и застыла, боясь все испортить. А вот Нэмьер не терялся, он лишь коротко взглянул на меня, а спустя мгновение уже обнимал и целовал. Это произошло стремительно – было холодно, и вдруг стало жарко, сильные руки обхватили меня. Жадные губы, язык… Все слилось.
Глава 2.6. Правда близко
Обратно мы ехали на одной лошади. Я старательно вытягивала спину, но так и тянуло назад, к Нэмьеру. Его грудь, руки, мягкий плащ – близость сводила с ума. В ней не таилось порока. Даже не верилось, ведь было так приятно. Лошадь мерно покачивалась при ходьбе, и мы все время касались друг друга.
Я чувствовала себя в безопасности, поэтому без страха смотрела на замок впереди. Сверху тянулись ручейки льда и собирались у земли в толстую опору. Впервые это казалось красивым. Стена сверкала, в некоторых местах виднелся серый камень – прекрасная фантазия богов. И люди здесь были произведением искусства. Их призрачное изящество пугало и манило одновременно.
Мне нравилось думать над этим и чувствовать подбородок Нэмьера у своей макушки. Вдруг из-за ворот появились солдаты. Они шли по двое и синхронно шагали, словно отражение в зеркале, только плащи колыхались по-разному. Это сходство напоминало, как много чары забрали у людей, заберут и у меня.
– Почему они здесь? – спросила я.
– Мы решили призвать сюда побольше войск для защиты, – отчеканил Нэмьер.
Твердый тон, звяканье – все звучало понуро. Напоминало шествие приговоренных к плахе.
– Зачем? – спросила я и зарылась носом в одежду Нэмьера. Ответ был ясен, но близость и запах духов дарили надежду.
– Теперь Калсан знает наверняка, что Гайди здесь. Так все не закончится, – сказал Нэмьер.
– Зачем ему Гайди? – выпалила я.
Хотелось добавить, что он может его забрать, но язык не повернулся. Гайди был добрым, веселил меня и поддерживал. Нет, нельзя было его отдавать.
– Твой муж – лишь предлог. Калсану нужно кое-что серьезнее.
При слове «муж» я встрепенулась. Оно звучало едко, как проклятье. В некотором смысле так и было, но неужели Нэмьер злился? Я едва не стала оправдываться – потерять его расположение казалось страшнее всего. Но это выглядело бы странно, пришлось продолжать разговор:
– Думаешь, он приведет солдат к стене?
– Солдат? – выдохнул Нэмьер и подумал. – От Калсана стоит ждать хитрости, до того тонкой и быстрой, что враг не успеет опомниться. Но он знает, что я понимаю это, потому прибегнет к другому.
– Нападет открыто?
Я смутно представляла войну. В голове не возникло ни одной картинки, появился только первобытный ужас. Захотелось спрыгнуть с лошади и умчаться, затаиться в городе, в лесу…
– Возможно. А возможно, нападет и схитрит, или все сделает как привык, рассчитывая, что мы не поверим в такую возможность. Это Калсан, от него всего можно ждать.
Нэмьер говорил уверенно, но голос постепенно затихал. Со словами будто уходила надежда, и мне это совсем не нравилось. Он был единственным, кто все понимал и мог помочь, было страшно потерять эту опору. Или Нэмьер злился? Все произошло из-за меня.
– Сердишься? – спросила я и затаила дыхание.
Брат лорда медленно вздохнул. Он сердился, иначе ответил бы сразу!
– На месте Калсана я поступил бы так же. Мы не дети, чтобы обижаться.
– Не на него, на меня.
Я впилась зубами в губу. Пусть отвечает уже, это невыносимо.
– Глупая, – хохотнул Нэмьер, – злился, но что с тебя взять.
Он наградил меня долгим поцелуем в лоб – пусть Калсан сгорит вместе со всем миром, это ничто, по сравнению с ласками. Брат лорда положил руку на мою талию. Ну почему сквозь плащ? Умереть готова, только бы чувствовать его касания. Я осмелела и положила голову ему на плечо. Оно было твердым, но мне так нравились мужские изгибы и запах. Сегодня опять другой – чуть сладкий и древесный.
Запахи пленяли, я еще с Ласвеном заметила. Боюсь, это понял и Нэмьер. Вблизи стало заметно, что лицо у него не столь гладкое: крохотная ямочка на подбородке, чуть угловатый кончик носа.
Скоро подковы лошади зацокали по мостовой, и кроме милого лица появился замок. Солнце светило тускло, поэтому мерцание льда не резало глаза. Не побывай я внутри, решила бы, что стены полностью ледяные. Камень терялся, только окна зияли темными щелями. Было в этом что-то дикое, будто замок строила сама природа и только башни напоминали о людях. Они вырывались изо льда, а тот тянулся к ним, обвивался паутиной и просачивался внутрь.
В окне на третьем этаже показалась фигура. Темные волосы и зеленую накидку Гайди трудно было не узнать. Он замер на несколько мгновений и исчез, а надо мной будто кнут занесли. Вот-вот ударит, если не отстраниться от Нэмьера. Или наоборот, ведь рядом с ним ничего не грозило.
Пугаться было нечего, вряд ли Гайди считал меня женой, но стало так стыдно. Я спрятала лицо в одежде Нэмьера. Все равно казалось, что я что-то должна Гайди, хотя бы объяснения. Мы не говорили о нас, может, он забыл, но стоило все выяснить.
Чтобы решиться, понадобилась половина дня. Что-то смущало, это гадкое чувство все отравляло, еда казалась безвкусной, суть книг ускользала. Пришлось идти, только чтобы разорвать этот круг. Походив по коридору, я отыскала нужную комнату и долго мялась, прежде чем стучать. В конце концов на лестнице раздались голоса, и пришлось это сделать, чтобы избежать косых взглядов.
На этот раз комната выглядела еще уютнее. Окно занимало почти всю стену, и было светло. На знакомом столике лежала открытая книга, а рядом стояла тарелка с пирогом. Оплывшие свечи, примятые подушки на софе, подставка для ног почему-то стояла в центре комнаты – здесь царила жизнь. Даже лед и иней не умоляли яркую обивку кресла и золотистый узор на черных шторах.
Впервые за долгое время я задумалась, как жила бы рядом с Гайди. Всегда представлялись походы, повозки или замки с холодной красотой. Но комната оказалась до того милой, что я растерялась.
Гайди явно не ждал гостей, от того подскочил и растерянно поздоровался. Почему-то он не дал мне сесть на софу и устроился на ней сам, а мне предложил кресло у камина. Эта мелочь выглядела до того умилительно, что вся неловкость пропала.
Мы заговорили о пустяках, но настроение быстро испортилось. С моего места комната не выглядела милой. Окно было напротив и свет слепил глаза, делая все вокруг темным и неброским. За ним была свобода, которую отняли у пленника.
– Вам трудно сидеть здесь, взаперти? – спросила я.
Гайди застыл с приоткрытым ртом, а затем улыбнулся.
– В моем распоряжении библиотека, поэтому нет.
Следовало спросить, читал ли он что-то полезное об этом месте, но мне и так трудно было прийти сюда. Лучше не менять тему, раз уж решилась начать ее.
– И вам не хотелось бы выйти, посмотреть окрестности? Я… я могла бы поговорить с Нэмьером.
У меня шея едва не переломилась, так хотелось опустить голову. Это было стыдно, боги, Гайди все понял еще после разговора в моей комнате. Что он подумает, раз я могу свободно просить нашего пленителя?
– Спасибо, но не стоит, – ответил он на удивление спокойно.
Стало еще хуже. Нужно было сделать что-то для Гайди… хотя бы вытащить из этой каменной коробки. Жалость, вина – я не понимала, чего во мне больше, но внутри все клокотало.
Он заметил это и мягко улыбнулся:
– Меня радует твоя забота, но мне ничего не нужно, правда. Прогулок мне хватило еще в юности, я рассказывал тебе, как приехал в Ильмисар во главе наемной армии?
Я торопливо закивала, чтобы не слушать эту историю в очередной раз.
– Добавь к этому годы изгнания, когда даже спать было опасно, а про тихие вечера за чтением пришлось забыть… – Гайди покачал головой. – Я уже говорил тебе, что устал от этого, сейчас меня все устраивает. Быть может, это благодаря чарам, но они меня не тревожат.
Да, наверняка чары постарались. Как можно устать от свежего воздуха? От ветра, шума, людей, которые сновали вокруг. Я тоже любила читать у камина, но это приятнее после трудного дня, когда ноги гудят, а мысли текут медленно от усталости.
Проклятье, снова отвлеклась. Задавать роковые вопросы не хотелось так сильно, что спор о вкусах выглядел привлекательнее. Тут меня охватила злость. Мы никто друг другу, а ритуал шестилетней давности ничего не значил!
– Вы… а вам?.. – Стоило заговорить, как уверенность иссякла. Пришлось закрыть глаза и выпалить все разом: – Вас не смутила моя прогулка с Нэмьером?
Будто мешок со спины сбросила. И Гайди не рассердился, наоборот, посмотрел на меня с теплотой и сказал:
– Я рад этому.
– Правда?
– Откровенно говоря, мне легче от того, что ты нашла себе компанию. Отправляясь к тебе в темницу, я боялся понять, что ты надеешься на что-то. В нынешних обстоятельствах это было бы неудобно.
Он наморщил нос, словно ожидая побоев. Стало обидно, что от меня втайне хотели отделаться, но как можно было злиться на этого человека? Он скорчил такую милую мордашку. Подойти бы и потискать; не скажешь, что напротив сидел беглый мятежник.
– Тогда давайте попросим Нэмьера развести нас? – предложила я.
Гайди рассмеялся и откинулся на спинку софы.
– И твой отец так легко переживет это? Помнится, у него была стальная хватка, наверняка за столько лет он придумал немало способов, как использовать наш брак.
– О, не сомневаюсь, но ему придется пережить эту потерю.
Мы смеялись, а я все не верила в избавление. С моим-то везением должен быть подвох. И он не заставил себя долго ждать – в дверь постучали, и Гайди небрежно крикнул: «Войди». Я ожидала увидеть слугу и даже не повернулась, пока не услышала знакомые шаги. Неторопливые, мягкие и заполняющие комнату. Проклятье, почему он ходил по замку сам, а не отправлял помощников, как все высокородные?
