Текст книги "Академии Тьмы и Света: Эстетика интриг (СИ)"

Автор книги: Дарья Драгайцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Не поверишь, но его это веселит, – призналась я, улыбаясь. – Он ведь почти тысячу лет тренировал воинов, превращал их в настоящих профессионалов: видимо, все-таки какой-то педагогический талант, пусть и воплощенный довольно своеобразно, у него есть. Предложение поработать преподавателем вышло случайно, но интуиция не подвела меня.

– И ты думаешь, что у него получится?

Я улыбнулась и призналась:

– Я верю, что уже через пару лет, если Эдгар продолжит заниматься со студентами, Темная академия сможет конкурировать с Военным Университетом в городских спортивных соревнованиях.

Эрриан удивленно вскинул брови.

– А ты весьма целеустремленна, – хмыкнул он. – Смотри только, чтобы университет не переманил Эдгара на свою сторону.

Я рассмеялась:

– Уже пытались.

– Серьезно? И он остался?

– У меня есть очень хороший козырь: в Темной академии работает его жена, с которой он совсем недавно помирился и не хочет отдаляться.

Эрриан покачал головой и усмехнулся:

– А ты опасный игрок, Рейвен.

«И знаешь, Ровена, мне кажется… нет, я уверен, что люблю тебя».

С трудом сглотнув, я прогнала прочь болезненные воспоминания и посмотрела на Себастьяна.

Ровены больше нет, так что не стоит переживать из-за старых лживых признаний.

Немного позже, уже когда мы возвратились в город, Эрриан заявил:

– Завтра мы вновь должны встретиться.

– Неужели? – криво усмехнулась я, разминая плечи.

Темнело, узкие улицы постепенно пустели. Фонарщики, уже немолодые мужчины, вручную зажигали фонари, прогоняя сгущающиеся сумерки. Поговаривали, что Совет Вандеи собирался убрать естественное освещение, и вместо фонарных столбов поместить магические светильники. Очень жаль, если бы так действительно сделали: во-первых, куча фонарщиков потеряли бы работу, а во-вторых, я была магом, но ценила простые вещи, сделанные без помощи магии. Иногда я прогуливаюсь по ночам, любуясь пустыми чистыми улицами. Но особенно хорошо зимой, когда падает снег, и ты стоишь прямо под фонарем, подняв голову и наблюдая за переливом снежинок под светом фонаря. В такие моменты кажется, что ты приближаешься к звездам.

Вынырнув из мечтательных мыслей, я посмотрела на Эрриана. Судя по насмешливому лицу, он что-то говорил, но я пропустила.

– Что, прости? – смущенно спросила я.

Эрриан хмыкнул и мягко повторил:

– Мы сейчас проезжаем по Вишневой улице.

Я знала о ней, иногда проезжала мимо, но никогда не останавливалась надолго. Вдоль улицы с обеих сторон располагались красивые особняки, огороженные высокими заборами. Здесь, в центральном районе, жили довольно обеспеченные люди. Когда я только приехала в Вандею и искала дом, который мог стать моим убежищем от всего мира, даже не рассматривала Вишневую улицу, так как недвижимость здесь была безумно дорогой.

– И что? – удивилась я.

– Вон мой дом, – Эрриан кивнул в сторону одного из особняков. Из-за высокого кирпичного забора можно было увидеть лишь часть второго этажа и чердак. Да и то все было немного замылено: полупрозрачным куполом дом окружал охранный барьер. Причем даже не замаскированный, он наоборот предупреждал каждого, даже самого слабого мага.

Видно, Эрриан не обеднел после отказа от лернийского престола. Я даже немного позавидовала, но потом вспомнила о моей любимой гостиной, обставленной с особой тщательностью и любовью, где каждая вещь особо ценна для меня. И пусть район не элитный, но вполне хороший.

– Пожалуйста, скажи, что в саду особняка на Вишневой улице растет вишня! – рассмеявшись, попросила я.

Он улыбнулся в ответ и весело отметил:

– У меня целый вишневый сад, Рейвен.

– Неужели ты сам варишь варенье? – поддразнила я, улыбаясь появившейся в голове картине. Эрриан в розовом фартуке и с ложкой, помешивающий варенье… Красота!

Он фыркнул, словно прочел мои мысли.

– Нет, увы. Я не люблю варенье, – качнул головой Эрриан. Его дом остался позади, а мы медленно ехали дальше. – Иногда я собираю немного вишни и замораживаю. Зимой ем или прошу кухарку добавить в пирог.

– А мне нравится вишневое варенье, – призналась я. Да уж, даже жаль, что у него нет варенья, я бы попросила у него пару банок.

– В конце лета можем вместе собрать вишню и приготовить тебе варенья, – предложил Эрриан.

Я натянуто улыбнулась. Конец следующего лета почти через десять месяцев, и я не уверена, что тогда будет. Планировать совместное времяпровождение на это время – значит, быть уверенным в продолжении наших странных отношений. Однако я все еще надеялась, что после окончания сделки мы будем только работать над исследованием, а после вообще сведем отношения к минимуму.

– Я показала тебе, где мой дом, потому что хочу пригласить тебя завтра ко мне.

Одно дело – ресторан, общественные парки и открытая местность, но его дом, где мы останемся наедине… Что, если Эрриан попытается зайти дальше, чем я готова? Оказаться в его постели я не хочу.

По крайней мере, таким образом.

– Ты запланировал что-то определенное? – осторожно поинтересовалась я.

Мы свернули на длинную улицу. Все, теперь по прямой, и мы окажемся около Светлой Академии. Там меня ждет экипаж.

– Сначала я хотел приготовить для тебя ужин, – начал Эрриан и лукаво прищурился: – но потом подумал, что будет гораздо лучше, если мы сделаем его вместе. Без магии, своими руками. Так мы весело проведем время вместе, да к тому же вкусно поужинаем.

– Вкусно? Ты уверен в своих способностях? – усмехнулась я.

– В своих – уверен. А вот в твоих сомневаюсь.

После его слов я расслабилась. Что ж, ужин наедине я переживу. Правда, не стоит рисковать и пить вино, лучше что-нибудь безалкогольное.

– У меня сохранился редкий сорт чая, который производят только в Салеме. Я принесу его завтра, угощу тебя.

– Что ж, буду только рад.

Я встретилась с ним взглядом и отчего-то смутилась. Щеки предательски покраснели, и я неловко отвела глаза.

– Во сколько мне приходить? – быстро проговорила я, стараясь вернуть себе самообладание.

В глазах Эрриана мелькнула насмешка, но он никак не высказал этого. Лишь в уголках губ мелькнула легкая улыбка.

Очень скоро мы оказались около Светлой академии. Эрриан галантно поцеловал руку, убедился, что я села в экипаж, и повел лошадей в конюшню. До последнего я провожала взглядом его фигуру.

Едва экипаж повернул за угол, скрывая от меня Светлую академию, я попросила кучеру остановиться и, заплатив всю сумму, пошла пешком. До Темной академии двадцать минут ходьбы пешком по освещенным улицам, бояться нечего.

Вдохнув свежий воздух, я улыбнулась и медленно брела вперед, хрустя снегом. Теплый плащ с меховой оторочкой не пропускал холод, но нос и щеки щипал легкий морозец.

Снег негромко хрустел под ногами, и это был единственный звук, тревожащий тишину ночи. Время приближалось к полуночи, и все центральной части города казалось, словно весь мир спал. Это на окраинах, в насквозь пропахших элем тавернах, кипела жизнь – темная, порочная и опасная. Таких мест я старалась избегать: там запросто могло случиться что-то, от чего меня не защитила бы даже моя магия. В дешевых тавернах жизнь была другой: горькой, с ненавистью к себе и к окружающему миру.

Я думала, как свести наше с Себастьяном общение к минимуму, и на ум не приходило ничего путного. Грубости он игнорирует, честную просьбу перестать ухаживать – тоже.

Было бы нечестно не признаться хотя бы самой себе, что, несмотря на разумное понимание невозможности наших отношений, мне нравился Себастьян. Не так, как в прошлом: тогда первая глупая влюбленность смешалась с ранее не испробованным вожделением.

В этот раз все совершенно по-другому. Он не скрывал своего романтического интереса ко мне, но не делал поспешных шагов. Себастьян узнавал меня, интересовался моей жизнью. Четырнадцать лет назад он ухаживал за красивой мордашкой, сейчас же пытался узнать личность внутри тела. Он искренне интересовался моими вкусами в искусствах, моей работой и прочим. Это льстило – главным образом потому, что именно так я и представляла идеальные отношения. Представляла уже после Салема, когда мой бывший любовник предлагал перевести отношения на более высокий уровень. Но я не видела в нем интереса к себе.

И нынешний, повзрослевший Себастьян Эрриан представлял собой идеал моего мужчины. От этого еще более горькой становилась осознание того, что мы не можем быть вместе. Ни тогда, четырнадцать лет назад, ни сейчас.

Но, демон бы меня побрал, так хотелось этого!..

Задумавшись, я не заметила, как прошла почти половину пути.

В одной из подворотен послышался жалобный тоненький мяв. Таким голоском мяукали маленькие котята. Я тут же представила, как крошечный пушистый комочек, сжавшись на снегу, дрожит от холода, и сердце сочувственно сжалось.

Огляделась – никого нет. Тогда медленно вошла в подворотню, идя на звук.

– Где ты, маленький? – ласково проговорила я, согнувшись и мотая головой в поисках котенка. – Кис-кис-кис…

Это был тупик. Свет от фонарей сюда не попадал, но только что выпавший белый снег помогал разглядеть очертания предметов. Мусорные баки, какие-то коробки… Может, котенок за ними?..

– Кис-кис, – вновь позвала я. Пальцы зачесались, магия стремилась вырваться наружу. Я уже собиралась выпустить ее, чтобы быстрее найти пушистый комочек, но не успела.

Клянусь богами, снег позади не скрипел, но кто-то схватил меня сзади за волосы и поднял голову. Я вскрикнула скорее от шока, чем от боли.

Пробужденная магия вырвалась наружу, но не на поиски котенка, а для атаки. Однако прежде, чем магия устранила нападающего, бок кольнуло что-то острое.

Нападающий приглушенно вскрикнул и замолчал. Я резко развернулась и шагнула к нему, желая окончательно оглушить его.

Удалось сделать всего один шаг, а потом я почувствовала, как по животу расползается теплая влага, стекая вниз, по ногам. Дрожащими руками отодвинув плащ, я прикоснулась к боку, отчего кровь – а это было именно она – стала вытекать из раны быстрее.

Ноги перестали держать, и как-то отстраненно пришло понимание, что я упала в обморок.

Боги, если я сейчас не приду в сознание, то умру.

Четырнадцать лет назад

На свидание Ровена пришла взвинченная. Это было заметно, когда она никак не отреагировала на комплименты, хотя обычно очаровательно краснела и приводила Себастьяна в восторг – по крайней мере, ей так казалось. Ведь не просто же так его глаза начинали тепло блестеть, а уголки губ сами собой поднимались.

– Моя дорогая Ровена, вы хорошо себя чувствуете? – встревоженно поинтересовался он в какой-то момент.

Ровена рассеянно посмотрела на него, а потом моргнула, приходя в себя.

– Прошу прощения, – не чувствуя вины, улыбнулась она. Внутри все еще потряхивало, отчего руки продолжали дрожать.

Конечно, леди Симона подготовила ловушку! Наследник Норманов вел себя так, будто она уже была его невестой. Даже умудрился во время обеда положить ладонь на ее колено. Потная ладошка обжигала даже через ткань платья, отчего Ровена брезгливо морщилась.

Краем глаза Ровена заметила многозначительные переглядывания матери с леди Норман. Обе они довольно улыбались и иногда косились на них с Симом. Похоже, за Ровену уже все было решено.

Вот только она не хотела этого. Она мечтала об обширных библиотеках, об интересных лекциях и мудрых преподавателях. Надеялась если не управлять своей жизнью, то хотя бы добиться исполнения заветной мечты – учебы в Глостерском Университете Магии.

Весь обед она лицезрела красное от волнения лицо Сима, но больше ее бесила довольная улыбка матушки. Перед глазами Ровены пронеслась картина возможной жизни: постоянное склонение головы перед материнским авторитетом, жизнь с ненавистным мужем, от которого придется рожать детей… Леди Симона являлась настоящим хозяином семейства, ее муж давно перестал перечить, смирившись. Но в душе Ровены нарастала буря протеста при одной только мысли о смирении. Нет, такая жизнь не для нее!

Вновь сосредоточившись на спутнике, Ровена твердо произнесла:

– Ты говорил, что твои друзья остановились в «Старом коте»?

Себастьян недоуменно моргнул. Удивился он по нескольким причинам. Прежде всего, Себастьян поддался правилам игры и поддерживал обращение «вы», а тут вдруг Ровена обратилась на «ты». А также они гуляли всегда в одиночестве, не присоединяясь к друзьям Себастьяна.

– Это так, – подтвердил он и сделал шаг ближе, осторожно касаясь локтя Ровены.

– Отлично! – кивнула она и решительно произнесла: – Идем к ним! Сегодня я хочу вдоволь повеселиться!

Себастьян, удивленный напором, возражать не стал.

Друзья, отдыхавшие на первом этаже постоялого двора, встретили парочку веселым гулом.

– Вы посмотрите, какую красотку нашел наш Себ! – сказал один из них, темноволосый остряк.

Ровена криво усмехнулась, никак не реагируя на сомнительный комплимент. Она уселась на стул, любезно отодвинутый Себастьяном, и положила ладони на щербатую столешницу, кое-где блестевшую от пролитого эля.

И на этот раз истинная аристократка внутри Ровены скромно молчала, понимая, что к ее доводам никто не прислушается.

– Ровена, познакомься – это Джон, Эрик и Рэндал, – Себастьян по очереди указал на друзей, нахально положив руку на спинку ее стула. – Парни, это Ровена. Сегодня обойдемся без титулов.

– Согласна, – улыбнулась Ровена и наклонилась к Себастьяну, чтобы шепнуть ему на ухо: – Хочу эля!

Он высоко поднял брови, удивленно на нее уставившись. Между их лицами оставалось всего несколько сантиметров, теплое дыхание приятно грело щеку Ровены.

– А ты не такая примерная девочка, как я думал, – тихо, чтобы слышала лишь она, проговорил он.

Странное волнение заставило сердце Ровены дернуться. Она сама не понимала, что подтолкнуло ее на следующий шаг. Кажется, рука сама потянулась вперед, под стол. На бедро Себастьяна.

– Сегодня был ужасный день. Так что от вечера я хочу получить все, что смогу, – уверенно проговорила она.

Ровена понимала, что творит. Даже более того, она сознательно шла на этот шаг.

Себастьян не подал виду, что ощутил ее руку, но глаза его зажглись.

– Что ж, как пожелает леди, – томно улыбнулся он и, быстро поцеловав ее руку, поднялся, направляясь к барной стойке.

Компания приняла ее довольно быстро. Ровена еще никогда не чувствовала себя так уверенно и спокойно. Может быть, во всем виноват эль, а может, это злость и обида на деспотичную мать, все решившую за Ровену…

Нет, определенно, во всем виноват эль.

Легкий хмельной напиток, непривычный женскому организму, быстро вскружил Ровене голову. Никогда она не смеялась так громко и заливисто, никогда не прижималась как вольготно к мужскому телу. Впрочем, Себастьян не заходил за рамки, чуть придерживая Ровену за талию и иногда целуя руку.

Эти легкие прикосновения, проникновенные взгляды и понимающие ухмылки друзей приятно взволновали Ровену. Ей было приятно представлять, что все думали, будто Себастьян принадлежит ей. «Только мой!», – вертелось в голове, отчего странная волна тепла поднималась снизу живота.

Она знала об отношениях мужа и жены. Матушка рассказала, едва Ровена вошла в возраст, когда юным дворянкам начинают подбирать женихов. А вот о разнузданности нравов, о постельных отношениях до брака она узнала уже от подруг. Ровена горячо осуждала такие поступки, всей душой протестуя. Однако сейчас при мысли о первом разе (особенном для каждой девушки!) с таким идиотом, как Сим Норман, на душе становилось тоскливо. И в какой-то момент этого веселого увлекательного вечера в голове Ровены что-то щелкнуло. Если леди Симона думает, что сможет управлять ею, то ошибается.

Да, возможно, ее заставят выйти замуж за нелюбимого, но своего первого мужчину Ровена выберет сама.

– Ты тоже здесь снимаешь комнату? – шепнула на ухо Ровена.

– Да, а что такое? Тебе плохо? – встревожился Себастьян и провел рукой по ее разгоряченному лбу.

Ровена поймала его взгляд и произнесла:

– Проведи со мной ночь.

Определенно, виноват эль.

5.

– Миледи? Эй? Очнитесь!

Нашептывающая разные ужасы тьма медленно отступала, позволяя вынырнуть из омута. Почему-то я сразу осознала, что произошло, помнила последние секунды. Я понимала, что все еще нахожусь в бессознательном состоянии, но мысленно дать себе пинка и очнуться не могла. Ничего не хотелось, разум совсем немного проснулся, но эмоции еще спали.

Но постепенно стало легче. Я сосредоточилась на своем дыхании – тяжелом, сорванном. Потом с трудом открыла глаза.

Склонившийся надо мной мужчина облегченно выдохнул и слабо улыбнулся.

– Хвала богам, вы очнулись! Я уж думал, что забыл, как латать человеческое тело, – признался он и рукавом пальто стер пот со лба. Лысина блестела даже в свете луны. – Целительская магия во сне хоть и слаба, но жизнь вам спасла.

Я хотела ответить, но вышел лишь протяжный стон.

– Давайте я вам помогу, – сказал мужчина и поддержал за спину, помогая сесть. – Вот так.

Бок резко стрельнул болью, и я поморщилась. Поразительно, но именно это помогло окончательно прийти в себя и собраться с силами.

– Спасибо, – хрипло проговорила я, благодарно кивнув. Сцепив зубы, попыталась встать. С помощью спасителя это получилось, я почти не шаталась. – Вы спасли мне жизнь.

– Вам повезло, что сегодня меня задержали на работе, – усмехнулся мужчина и приобнимая меня, медленно пошел вперед. – Полицейский участок тут недалеко, там наверняка смогут оказать помощь. Больница далековато находится-то.

– Все в порядке, – прошептала я, покосившись на обезображенный труп. Нехило же его моя магия приложила: то, что это мужчина, можно понять лишь по телосложению.

От увиденного живот судорожно сжался, а к горлу подступил комок. Только бы не стошнило, не до этого сейчас.

Стараясь отвлечь меня пустым разговором, незнакомец медленно вел меня по безлюдной улице. Постепенно я начала различать хруст снега под ногами. От мужчины несло потом – видимо, работа его была физического характера. На это намекало и плотное телосложение.

Путь до полицейского участка пропал из памяти. Я закрыла глаза на выходе из подворотни, а когда открыла – передо мной стоял встревоженный молодой мужчина, почти парень, в полицейском кителе.

Проморгавшись, я взволнованно огляделась. Мы находились в офисном помещении, видимо, тот самый участок.

– Сидите пока, не вставайте, – попросил молодой полицейский, утешающе похлопав меня по плечу. – Я исцелил то, что не смог ваш спаситель, но из-за потери крови некоторое время будет кружиться голова.

Я слабо кивнула и вздохнула, поморщившись.

– Ваш спаситель повел двух моих коллег на место нападения, – пояснил он и, присев за стол напротив, достал перо с бумагой. – Моя задача – взять ваши показания. Вы способны сейчас сделать это?

Глубоко вздохнув, я отупело кивнула и посмотрела на следователя.

На меня напали, пытались убить. Спаслась я чудом. И все равно страх, паника и остальные отрицательные эмоции не появлялись. Наверное, это шок. Наверняка когда я немного приду в себя, начнется настоящая истерика. Так уже было однажды, жаль, что истерика наступила поздно.

– Прежде всего, назовите ваше имя.

– Рейвен Маринер, ректор Академии Темных Чар.

– Расскажите мне, что случилось, – попросил полицейский и взял в руки перо. Он напомнил старательного студента, и я слабо улыбнулась такому сравнению.

– Я направлялась домой после… после встречи. – То, что это было свидание, говорить необязательно. – После встречи с ректором Академии Магических Искусств Себастьяном Эррианом.

– Он может это подтвердить?

– Да, разумеется.

Я рассказал все по порядку. Про неожиданную и явно запланированную атаку, про вырвавшуюся магию и чудесное спасение. Полицейский все подробно записывал, но очень странно хмурился. Я не могла понять, почему, пока не пришел другой полицейский, один из тех, кто ходил в подворотню.

Уже известный молодой полицейский оставил меня и повел моего спасителя в другое помещение давать показания, а другой, полный низенький мужчина подошел, встал совсем рядом и, скрестив руки на груди, сразу заявил:

– Не уверен, что это было нападение.

– Что, простите? – выдавила я.

– Ну, вы живы, а тот бедняга чуть ли не разорван в клочья, – пожал плечами полицейский.

Я аж задохнулась от злости. Удивительно, но она придала мне сил.

– Тот бедняга, – процедила я, медленно поднимаясь, – всадил в меня клинок и пытался убить. Уж извините, что я посмела выжить, пусть и такой ценой. – Выдохнув, я постаралась проговорить спокойнее: – Хорошо, раз мне не верите, так призовите его из мертвых. Умертвие не может солгать в первые семь дней после смерти. Наверняка в полиции работают некроманты.

Полицейский недовольно поджал губы. Теперь он смотрел на меня снизу вверх, и ему это определенно не нравилось.

– Работают, – неохотно признал он, – но не такого уровня. Вы распотрошили ему всю голову, если и поднять тело, то ему нечем говорить.

Я устало провела ладонью по лицу.

– Обратитесь к профессору Кормаку, он ведет практическую некромантию в Темной академии. Он справится с такой задачей, тем более для меня.

Лицо противного полицейского стало еще кислее.

– И с чего вы взяли, что профессор Кормак согласится помочь?

– С того, что он обязан по закону помогать полиции. С того, что я не только его прямой начальник, но и друг. И вы, если сейчас не смените тон, в следующий раз встретитесь со мной на заседании суда у Совета Вандеи.

Слабость, усталость и безумное сильное желание лечь в постель и не двигаться заставили меня действовать быстрее и злее, чем я хотела бы. Вообще, грубить полицейским, особенно таким противным, опасно, но так я показала, что являюсь не последним человеком в Вандее. Он проникся угрозой и отошел в сторону.

– Можете идти домой, ректор Маринер, – процедил он. – Завтра после заката в морге ждем вашего… к-хм… профессора Кормака на ритуал. Вы можете не приходить, мы вас сами найдем… когда понадобитесь.

Я усмехнулась. Порядочный человек предложил бы меня проводить, но таких людей в комнате не наблюдалось – только я да этот идиот в форме.

– Всего вам доброго, полицейский, – улыбнулась я и медленно пошла к выходу. Мои последние слова были пропитаны сарказмом.

Впрочем, как и его последние слова.

– И вам… ректор Маринер.

***

– Твой дом выглядит необжитым, – удивленно отметила я, оглядывая гостиную.

Действительно, выглядит так, как будто дом выставлен на продажу: крайне мало личных вещей – портретов, декоративных статуэток, фигурок и прочего. От этого почему-то становилось холодно.

– Не успел обжиться, – отмахнулся Себастьян. – К тому же, я здесь редко бываю, чаще всего на выходных, так как в академии много дел, а тратить сорок минут или даже час на возвращение сюда бессмысленно.

Я едва заметно улыбнулась. В чем-то мы были похожи, я тоже предпочитала наведываться в свой дом лишь на выходных, чтобы не тратить время.

Да, теперь я вспомнила, как сама долгое время не знала, что делать с купленным домом, как его украшать. И только привыкнув к мысли, что это мое убежище, туда никто не сможет войти без моего согласия, стала обживаться.

Бок кольнуло фантомной болью: все уже зажило, но первая помощь была оказана непрофессионально, так что организм все еще думает, что рана есть. Укрепляющее зелье, которое я выпила вчера перед сном и перед тем, как ехать к Эрриану, должно избавить от этого побочного эффекта за сутки.

– Ну что, сразу идем на кухню? – улыбнулась я, стараясь не показывать физического дискомфорта. Руки так и тянулись прикрыть «рану», но я усилием воли сдерживала их.

– Что, не терпится начать, чтобы поскорее убежать, колючка? – усмехнулся Эрриан и повел меня на кухню. – Учти, я до последнего не выпущу тебя отсюда, пока не буду уверен, что температура наших отношений повысилась на пару градусов.

– Это угроза? – осведомилась я. – Нет, это определенно угроза.

Эрриан весело рассмеялся и открыл передо мной дверь, ведущую в кухню.

Она оказалась пуста. В том плане, что никаких кухарок не было. Как и прислуги во всем доме.

– Ты распустил прислугу, чтобы мы остались одни? – осторожно поинтересовалась я, изучая кухню. Если это так, то он собирается сделать очень серьезный шаг, к которому я, естественно, не готова.

– Тебе не говорили, что ты слишком самовлюбленна? – поддразнил Эрриан и мягко стукнул меня по кончику носа. – У меня вообще нет прислуги. Есть женщина, которая приходит раз в две недели и убирается здесь. Чаще видеть кого-то в собственном доме я пока не готов, да и появляюсь здесь нечасто, уборка незначительна.

– Я не самовлюбленна! – возмутилась я, тщательно скрывая смущение.

Эрриан насмешливо улыбнулся, но тему перевел.

– Итак, колючка, признавайся: готовить умеешь?

– А как же, – улыбнулась я и спросила: – Что будем готовить?

– В планах у нас сегодня оленина под сливочным соусом, баклажанное пюре, пирог с вишней и сливками и тот особый чай, который ты обещала принести. Как насчет разделить обязанности: я займусь олениной, а ты – сладким?

Я согласно кивнула и направилась к крану, чтобы помыть руки. Холодная вода не заставила вздрогнуть так, как теплые руки на плечах.

– Прежде чем начать, предлагаю тебе вот это, – развернув меня в своих объятьях, Эрриан осторожно надел на меня кремовый фартук и сам завязал его сзади. Мы стояли близко-близко, я чувствовала его дыхание на щеке и видела, какое забавно-сосредоточенное выражение приняло его лицо.

– Может быть, все-таки снимешь часть платья? – Эрриан имел в виду темно-зеленую накидку, которая застегивалась спереди, а ниже пояса немного разъезжалась, открывая вид на нижнюю золотистую юбку. Под накидкой и юбкой была лишь плотная сорочка на лямках, так что ни за какие деньги я бы не согласилась снять ее!

Впрочем, мнение мое быстро изменилось, едва лишь я начала работать с мукой. С отчаянием рассматривая белый «порошок» на рукавах накидки, я вздохнула и медленно начала расстегивать пуговицы. Сорочка плотная, ничего не могло просвечивать, а то, что она на красивых кружевных лямках – так сейчас многие так ходят, и в Асторе, где постоянно жарко, ходили.

На руках появились мурашки от непривычной прохлады. Я как-то испуганно покосилась на Эрриана, но он лишь одобрительно кивнул и вернулся к обработке мяса.

– Вот и правильно, здесь никто не обвинит тебя в непристойном поведении, – говорил он, пока я вновь завязала фартук поверх сорочки. Сердце бешено колотилось и сейчас, казалось, собиралось выпрыгнуть из груди. – Камин я растопил, скоро будет совсем тепло, так что ты сама бы захотела избавить от той темно-зеленой глупости.

– Почему глупости? – негромко удивилась я, медленно возвращаясь к столу с ингредиентами теста.

– Почему ты всегда ходишь в темных одеждах? – вопросом на вопрос ответил Эрриан. – Темно-зеленое, синее, серое, черное… Ты соответствуешь своей академии? Но ведь это же так тебя старит.

– Ну, так и было задумано, – я пожала плечами, возвращая себе самообладание. Вот видишь, Рейвен, ничего не произошло, Эрриан не кинулся на тебя с порочными предложениями. – Чем старше я кажусь, тем более серьезно меня воспринимают.

– Глупости, – отмахнулся он. – В тебе столько силы, магии и властности, что любой дурак поймет, что лучше с тобой не связываться. Тем более, у тебя уже есть репутация. Так к чему хоронить себя?

Я озадаченно нахмурилась, разбивая яйца в миску.

– Мне комфортно в моих платьях.

Эрриан поднял голову вверх и мечтательно улыбнулся:

– Тебе бы пошли светлые оттенки. Бирюзовый, нежно-розовый… особенно бежевый. Уверен, ты выглядела бы безупречно.

Даже в прошлом, еще до встречи с Себастьяном, я любила темные оттенки. В светлые тона одевалась редко, и то по повелению матери.

– Что ж, тебе остается только мечтать. – Я послала Себастьяну насмешливую улыбку и вернулась к замешиванию теста. Действия расслабили меня совершенно, поэтому я даже не заметила, как он оказался рядом.

Эрриан, открыв верхний шкафчик, достал оттуда что-то и поставил недалеко от будущего теста.

– Это тебе, – заявил он и довольно улыбнулся.

Я смотрела на небольшую банку с чем-то темно-красным и не верила. Просто не могла.

– Оказывается, когда та женщина, что приходит убираться, поздним летом была здесь без меня, она решила на всякий случай припасти пару банок… Сегодня утром нашел их в леднике – они дожидались только тебя, колючка.

Несмело улыбнувшись, я выдохнула.

Это ведь всего лишь одна банка варенья, но почему мне вдруг стало так приятно, что аж сердце сжалось?

– Это очень мило с твоей стороны, – с трудом выдавила я, чрезвычайно растрогавшись.

Еще это его мальчишеское довольство… Так в детстве первое время выглядел мой брат, когда готовил маме приятный сюрприз.

– Спасибо, Себастьян, – сердечно поблагодарила я и положила ладонь на его плечо. – Ой!..

Руку тут же одернула, но белое пятно на голубой рубашке с закатанными рукавами осталось. Отчетливый такой след муки, на который я глядела с растерянностью, а Эрриан со странным выражением.

– Прости, я случайно… – пролепетала я, но он уже сделал шаг вперед и склонился надо мной.

– Вот, значит, как? – прищурился он и подался вперед. Но нет, не для того, чтобы поцеловать, а чтобы окунуть ладонь в горсть муки за моей спиной и мазнуть ею по щеке.

– Эй! – возмутилась я, но Эрриан продолжал пачкать мое лицо. Рассмеявшись, я попыталась дотянуться до муки, но у меня не получилось: Эрриан быстро водил пальцами по щекам, вискам, оставляя белые следы муки. Мне удалось отыграться, оставив большущий белый отпечаток на его скуле.

В итоге удалось схватить его за запястья, с трудом удерживая руки от новых нападений.

– Ну нет, ты еще не победила! – заявил этот неотесанный мужлан и… начал бодаться! Натурально так, стараясь задевать измазанными в муке участками своего лицо мое.

– Э-эй! – весело возмутилась я, пытаясь отвернуть лицо, но безуспешно. Легкая щетина мазнула мне по подбородку, уколола губы…

Я даже не знаю, в какой момент «бодания» переросли в нечто большое. Просто в какой-то момент я осознала, что Эрриан своими губами накрыл мои губы в легком поцелуе.

Не раскрывая глаз, я тонко выдохнула, пораженная поцелуем. Было приятно, Себастьян легонько двигал губами, лаская то нижнюю, то верхнюю губу. Сердце сладко замерло, словно стараясь замедлить время.

Я понимала, что нельзя, нужно остановиться, пока все не зашло слишком далеко. Я и так подпустила Себастьяна ближе, чем собиралась!

Но меня так давно не целовали… Так давно не держали в объятьях осторожно, точно хрупкую куколку.

И я, замерев в сладкой муке, умоляла саму себя: еще одно мгновение… один лишь поцелуй, чтобы вновь почувствовать себя живой.

Себастьян заметил, что я не пытаюсь вырваться, но и не решаюсь продолжить, и продолжил нежно меня целовать. Его язык осторожно скользнул по моей нижней губе – в просьбе, в мольбе, в остром желании проникнуть глубже. И я со стоном поддалась, раскрывая губы навстречу и несмело языком касаясь его губ.