Текст книги "Академии Тьмы и Света: Эстетика интриг (СИ)"

Автор книги: Дарья Драгайцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

– Здравствуйте, Ингвар, – вежливо улыбнулась я и махнула рукой на свободное кресло по другую сторону стола, приглашая присесть. – Чем могу быть полезна?

– Вчера вы просили меня послать весточку и отцу, чтобы в Вандею прибыли… скажем так, подопытные драконы.

– Да, – кивнула я. – Первая версия эликсира готова, но мы не можем судить о его эффективности без экспериментов, вы же сами понимаете.

По сути, Ингвар находился здесь, в Темной академии, не только чтобы контролировать процесс исследования, но и чтобы в нужный момент призвать драконов для испытания результатов.

Он сложил руки на подлокотники и задумчиво постучал по резному дереву.

– Вы ведь не можете сейчас дать стопроцентный результат действия этого эликсира, – проговорил мужчина, чуть нахмурив брови.

Я сдержалась от раздраженного вздоха и терпеливо повторила:

– Нам нужно знать, как подействуют на драконов те или иные травы, и без наглядного примера перед глазами это сделать практически невозможно.

– Нет-нет, я все понимаю, – заверил Ингвар и серьезно посмотрел мне в глаза. – Но я не хочу звать драконов. Испытывайте все свои эликсиры на мне.

Он замолчал, и я, пребывая в крайней растерянности, сохраняла тишину. Не понимаю, он же фактически принц драконов, зачем ему так рисковать собой? А вдруг какая-то комбинация трав действительно окажется опасной или вообще смертельной?

– Не понимаю… – протянула я, задумчиво изучая лицо дракона.

Ингвар поспешил объяснить:

– Нас и так мало, не хочу рисковать представителями своего народа. Я несу ответственность за них, мне и проверять эффекты эликсиров.

Поразительная готовность к самопожертвованию. Если бы все наши принцы были такими, как Ингвар, может быть, поменьше было бы войн…

Но все равно я не могла пойти у него на поводу. Хотя бы по одной причине, которую я тут же поспешила озвучить.

– Ваш отец всю академию спалит, если с вами что-то случится, – напомнила я. – И меня в первую очередь.

Ингвар едва заметно скривил губы. Сколько ему? Не меньше двух веков. За это время любому надоест, когда постоянно напоминают о влиянии отца.

– Если со мной что-то случится, я оставлю письмо. В нем скажу, что соврал вам, мол, эксперименты на мне были проведены с позволения Авенира. Он не будет знать, что произошло на самом деле. Ваша задача лишь подтвердить это.

Я провела пальцем по нижней губе, пытаясь решить, что делать. Авенир сам признался, что жить ему осталось столько же, сколько простому человеку. Насколько я знаю, других наследников у него нет, Ингвара всю жизнь готовили к правлению. Но ведь он сам вызвался пробовать эликсир, и кто я такая, чтобы оспаривать решения дракона, который старше меня раза в два-три.

– Хорошо, – сдалась я. – Тогда завтра рано утром ждем вас на полигоне.

– Почему на полигоне? – нахмурился он.

– А вдруг вы сразу захотите обратиться и полететь к своей истинной паре – при условии, разумеется, что она существует в данный момент. Стены и крыша академии мне пока дороги, – я усмехнулась, – так что остается полигон.

На следующее утро Ингвар прибыл вовремя. Готовый к неожиданному полету, он не стал надевать теплый плащ или камзол, оставшись лишь в укороченном жилете и белой просторной рубашке. Так он еще ярче показал свое отличие от нескольких человек, кутавшихся в плащи: в воздухе уже чувствовалось приближение весны, но ветра по-прежнему оставались холодными.

– Я готов, – кивнул он, выпустив облачко пара изо рта. Хоть что-то у нас общее.

Протянув ему небольшой флакон с мутно-зеленой жидкостью, я предупредила:

– Вкус наверняка вам не понравится.

Ингвар криво усмехнулся и дождался, пока мы отойдем на несколько десятков шагов, чтобы он не задел нас во время обращения. Затем он откупорил флакон и, помедлив пару секунд, залпом выпил.

Сердце замерло в ожидании, но прошла секунда, другая… Ингвар по-прежнему оставался рядом с нами в облике человека.

– Что ты чувствуешь? – громко, чтобы он услышал, спросила стоявшая рядом со мной Архелия.

Ингвар прислушался к себе и так же громко ответил:

– Беспокойство. Сильное желание обратиться, но вполне контролируемое.

– Попробуй сделать это, – попросила я.

Уже через секунду перед нами на земле лежал, поджав лапы, дракон. Он широко расставил свои крылья и поднял голову, как будто принюхиваясь, но взлетать не собирался. Наоборот, опустив голову на землю, грустно выдохнул и прикрыл глаза с вертикальными зрачками.

– Обращайся назад, – велела я, не скрывая разочарования. Ну ничего, никто не гарантировал, что первая попытка окажется успешной.

– Что ты чувствовал, будучи драконом? – обратился к Ингвару (который уже был в облике человека) светлый зельевар – имени я так и не запомнила.

Ингвар почесал лопатку примерно в том месте, где у дракона были крылья, и ответил:

– Ничего такого, что потянуло бы меня куда-то. Но внутри было пусто, как будто чего-то не хватало.

– Что-то вроде тоски? – предположила Архелия.

Мужчина с энтузиазмом кивнул:

– Да. Как будто я скучаю по семье… но в тысячу раз сильнее.

Мы с Архелией переглянулись. Я сдержала улыбку, но глаза все равно победно блеснули.

– Попытка неудачная, но у нас есть доказательство теории об истинных, – Архелия озвучила мои мысли и пояснила Ингвару: – Ты чувствовал, что тебе нужна истинная пара, но либо ее нет в данный момент, либо находится слишком далеко.

Вступил светлый зельевар:

– Если истинной пары Ингвара все еще нет, то нам нужен еще один дракон. Или несколько.

– Исключено, – отрезал Ингвар, тут же подобравшись, но я мягко произнесла:

– Ты не просто так почувствовал эту тоску. Может, в глубине души ты знаешь, что она существует сейчас, но она слишком далеко. Мы попробуем усилить действие эликсира. Если не получится, тогда будем решать проблему.

Ингвар неохотно кивнул и отступил, как и недовольный светлый.

– Может быть, увеличить количество вейтеморы, – предположила Архелия на обратном пути в преподавательское общежитие.

– Мы и так ее добавили слишком много, – я покачала головой. Виски стрельнуло болью. Слишком мало сплю в последнее время и слишком много работаю, как и мы все. – Мне кажется, мы что-то упускаем…

Архелия как будто прочитала мои мысли и проговорила:

– Это все нужно обдумать в спокойной обстановке. Вернись в постель, выспись, а потом прогуляйся по парку, проветри голову. Сегодня выходной, не трать его на загадку эликсира, как в три последние недели.

– Ты права, – не стала отрицать я. – Но мне еще нужно поработать над кандидатской Тома, отдыхать некогда.

Архелия хмыкнула, сдаваясь.

– Неисправимый трудоголик, – проворчала она.

***

Работа над эликсиром продолжалась. Мы немного изменили состав, увеличили количество одних трав, и вторая попытка была назначена на завтрашнее утро.

Сегодня я решила посвятить себя своей основной работе, о которой стала забывать. Вместе с Бертой сверили отчеты, прошлись по аудиториям, оценивая их состояние – как следствие, составили список необходимых покупок: мебели, трав, учебников. Вышло немало, но Темная академия с этим справится.

Настолько увлеклась, что мимо меня прошло неприятное событие: очередной букет в корзине, подаренный Грегори. Сам он не появился, букет принес посыльный, но записку оставил красноречивую. Я без каких-либо эмоций сожгла ее, букет уже по традиции отдала Берте, и продолжила инвентаризацию.

И только вечером поняла, что внимание Грегори меня не тронуло. Вот совсем. Я имела в виду не радость или восторг, а раздражение, злость и обреченность – вот этого, уже почти обычных спутников при внимании назойливого бывшего любовника. Пыталась решить, почему так, пока не поняла, что переложила эту проблему на плечи Себастьяна. Он сказал, что сам разберется, и я ему подсознательно поверила, предоставив возможность показать себя защитником.

Эта мысль согрела изнутри теплом, и я не сдержала улыбки, оторвавшись на миг от документов. Сегодня вечером мы должны были пойти в ресторан, а потом отправиться к нему домой…

Замечтавшись, я не заметила, что в кабинете уже не одна. Проморгавшись, рассеянно посмотрела на Берту и вопросительно приподняла брови.

– К вам посетитель, – пояснила девушка, поправив подол строгого платья. – Говорит, должен вам денег.

Смутные подозрения оказались верными, когда я увидела перед собой того самого невысокого мужчину с магазина трав. Сняв шляпу, он почтительно поклонился.

– Ректор Маринер, рад вас снова видеть, – улыбнулся он. На этот раз выглядел он более спокойно и уверенно, видимо, в прошлый раз потеря кошелька выбила его из колеи.

– Признаться, я тоже рада вас видеть, – улыбнулась я. – Как прошло ваше путешествие… в Брейгель, кажется?

Мне показалось, что в его глазах я увидела замешательство, но он тут же кивнул:

– О, да! То есть… Все прошло спокойно, ректор.

– Странно, вроде Буйное море в последний месяц оправдало свое название, и там постоянно стояла непогода.

Мужчина коротко рассмеялся и ответил:

– Я привык к такому и уже не считаю шторм большой проблемой. Совсем недавно вернулся из плавания и сразу же нашел вас, чтобы вернуть долг.

Незнакомец отвязал от пояса небольшой, примерно с ладонь, но увесистый мешочек и положил на стол.

– Здесь слишком много, – проговорила я, с удивлением рассматривая мешочек.

Что-то здесь не так…

– Да, так вышло, что я… э-э-э… там серебряные монеты, просто я не успел поменять на золотые.

– А, ну тогда понятно, – расслабилась я и протянула руку, чтобы развязать тесемки на мешочке. – Честно говоря, я думала, что вы уже не встретитесь на моем пути и…

Тесемки разошли, и желтый блеск заставил меня замолчать. Золотые монеты? Но ведь он сказал, что там серебро…

– Кажется, вы что-то пе… – начала я, но тут двери кабинета резко распахнулись, ударившись о стену, и в комнату вошло пятеро мужчин в военных кителях.

– Меня зовут Рональд Слер, я капитан вандейской полиции, – сказал один из них, высокий брюнет с мрачным взглядом. – Ректор Маринер, вы обвиняетесь в получении взятки и расхищении имущества Академии Темных Чар. Мы вынуждены вас задержать.

16.

Даже привилегированные слои населения Вандеи при обвинении в каком-либо преступлении находились под стражей в темнице. К счастью, камера оказалась сухой и теплой. Каменные стены не пропускали звуки извне, окон не было, даже на двери окошко было плотно прикрыто железной перегородкой. У одной из стен стояла узкая кровать – вполне сносная, с удобным матрасом и подушкой. С другой стороны стоял хлипкий стул и изрядно шатающийся стол.

Жить, конечно, можно, но само заточение вгоняло в тоску и депрессию.

Первую ночь я провела как на иголках. Мне никто ничего не удосужился объяснить, но и так понятно: мужчина в магазине трав подставной, и вечером он «передал» мне взятку, которую я по глупости своей приняла.

Расслабилась, потеряла хватку. Настолько увлеклась исследованием и отношениями с Себастьяном, что пропустила, как вокруг меня зрел заговор. Даже про попытки убийств перестала думать, доверившись детективу.

А сейчас я все крутила в голове в течение целого дня и многое сопоставляла. Даже вспомнила про случай у ресторана, когда Себастьян спас меня из-под копыт лошади. Я ведь никогда раньше не попадала в такие неприятности. Потом это нападение в переулке, покушение у дома Себастьяна… Меня пытались убрать, причем дело наверняка в моей должности: сначала пытались убить, когда несколько попыток провалилось, то решили действовать иначе. Но кто? Первым на ум приходил бывший ректор Темной академии. Захотел отомстить или вернуть себе место. Но прошло уже несколько лет после его увольнения, а на это место наверняка возьмут другого кандидата.

Значит, кто-то хотел занять мое место. Но кто? Вряд ли человек со стороны, с другого города. Скорее всего, один из преподавателей. Человек опытный, мудрый, знающий свое дело.

Сердце подсказывало, что в деле наверняка замешан профессор Нерибас. Этот гнусный старик имел несносный характер, исключительную вредность или высокомерие похлеще королевского. Но вместе с тем он обладал значительными связями, именно они так долго удерживали его на должности. А я ведь недавно пригрозила ему увольнением – видимо, Нерибас прибег к этим связям.

Я горела желанием рассказать это кому-нибудь, но уже вторые сутки ко мне никто не приходил, даже стража: еду приносили в тот момент, когда я спала.

В конце концов, тишина начала сводить с ума.

Я постоянно терла виски, чувствуя головную боль. Воспаленное сознание не переставало прокручивать версии, казалось бы, даже во сне. Ночью мне снились пещера, полная разъяренных летучих мышей, которые вцеплялись в платье, кожу, волосы, и я ничего не могла сделать.

Вечером второго дня скрипнул ржавый засов, и железная дверь медленно открылась. Даже показалось в какой-то момент, что я все еще сплю, но обеспокоенные глаза Себастьяна были слишком реальными.

– Рейвен, – сдержанно проговорил он, грозно посмотрев на стражника. Тот, пожав плечами, блеснул кольчугой магического светильника, разворачиваясь, и вышел. Дверь плотно закрылась, но засов по-прежнему оставался открытым.

Я вскочила с кровати и потянулась к Себастьяну. Он с готовностью шагнул вперед и крепко обнял меня, на миг оторвав от земли. Обхватив лицо ладонями, с жадностью поцеловал, словно убеждаясь в реальности происходящего.

С готовностью ответив, я расслабилась впервые за все это время. Чувство одиночества пропало – хотя бы ненадолго.

– Как будто два года прошло, а не два дня, – признался Себастьян, с неохотой отстранившись.

Мы присели на кровать, поворачиваясь корпусом друг к другу. Я взяла его руки, наслаждаясь теплом.

– Что происходит в академии?

На лице Себастьяна появился кривая улыбка: он ничуть не удивился вопросу.

– Все с ней хорошо, – отмахнулся он. – Пока за делами следит сам Август Ланте, но он ищет временно исполняющего обязанности. Тебя должна интересовать ты сама, а не академия.

Я не хотела знать ответа, потому что мысленно уже попрощалась со свободой. Хорошо еще, что недавно отменили казнь за мздоимство, иначе лишилась бы я жизни.

– Твое дело получило огромный резонанс, – улыбнулся Себастьян, ласково поцеловав меня в нос. – Студенты, преподаватели – все в шоке. Никто не верит, что…

– Что я принимала взятки? – хмыкнула я. Прозвучало это очень резко, поэтому поспешила мягко добавить: – Я не делала этого, клянусь. Меня подставили.

– Верю, – без сомнений кивнул Себастьян и заключил меня в объятья. Я расслабленно прикрыла глаза, наслаждаясь короткой лаской.

Чистое безумие – мне грозит серьезный срок, меня уволили, вся жизнь рухнула к чертям, но крепкие руки и тепло, исходящее от Себастьяна, помогло мне выдохнуть и забыть обо всем, с легкостью представить, что ничего такого не случалось: еще пять минут в любимых объятьях, и нужно возвращаться к работе.

– Все будет хорошо, – утешающе прошептал он, осторожно касаясь губами лба. – Я сделаю все, чтобы вытащить тебя отсюда.

В тот же вечер, почти сразу после Себастьяна, пришел Том. Парень удивленно огляделся, заострив внимание на стенах без окон, и поежился.

– Здесь жутковато, – негромко заметил он. – Мне казалось, для высокопоставленных лиц должны были сделать более комфортное место…

– Темницу, ты хотел сказать, – усмехнулась я, отталкиваясь от стены. Узкая кровать только на первый взгляд казалась удобной, после двух дней беспрерывного лежания на ней она казалась адом для спины. Так что после ухода Себастьяна я не приближалась к ней – конечно, насколько позволяли условия.

Том неуверенно посмотрел на стул, но все же решил сесть. Весь его вид – поникшие плечи, опущенные уголки губ, виноватый взгляд – сообщал о скорых неприятных новостях. Хотя куда уж неприятнее того, что меня обвиняют в коррупции.

Но Том продолжал молчать, опустив глаза в пол. Некоторое время, совсем недолго, я терпеливо дожидалась, пока он начнет говорить. Но, в конце концов, раздраженно вздохнула:

– Да говори же! Что случилось?

Помощник поправил лацканы сюртука, сидящего совсем не по размеру, и признался:

– Совет решил назначить меня временно исполняющим обязанности ректора академии.

Ругательства я сдержала при себе. Как такого молодого и неопытного человека Совет назначил на такую должность? Да, я взяла его под свое крыло, доверяла многие обязанности и даже была его научным руководителем, но это не отменяет того факта, что Том не готов к подобного рода ответственности. Да, я тоже оказалась на месте ректора примерно в его возрасте, однако у меня были отличные успехи в аспирантуре и опыт работы деканом. Значит, тут что-то нечисто.

– Только временно? – уточнила я.

Том дернул плечами и посмотрел на меня глазами побитого щенка.

– Я ведь ваш протеже, госпожа Маринер. В связи с вашими нынешними обвинениями я тоже под подозрением.

– Тогда зачем тебя вообще выбрали? – нахмурилась я, прикрывая глаза на секунду.

– Я не знаю, – честно признался он и вдруг подался вперед, смотря на меня горящими глазами: – Я ведь не хотел этого! Да, я вам во многом помогал как ваш помощник, но… все эти студенты, преподаватели – они ведь под моей ответственностью! Стоит только произойти несчастному случаю, и виноват буду я! К тому же, меня не признают как начальство! Тот же Кормак – с ним и вы не всегда справлялись.

Я подошла и положила руку на плечо в попытке успокоить.

– Совет наверняка уже ищет замену, – мягко проговорила я. – Ты прав, из-за связи со мной тебя не допустят к управлению академией.

– Тогда зачем они вообще это сделали? – воскликнул он. Я гневно шикнула, махнув в сторону железной двери. Оттуда не донеслось ни звука, но в любой момент Тома могли прогнать.

Понизив голос, я проговорила:

– Скорее всего, Совет ждет, что ты начнешь заметать следы, как-то скомпрометируешь меня или себя. Этого не будет, так как нечего скрывать. Не переживай, не суетись – скоро тебя снимут с должности.

Том прочистил горло и спросил:

– Что же мне тогда делать, госпожа Маринер?

Я присела на кровать, отчего наши глаза оказались на одном уровне, и сказала:

– Тебе придется искать нового научного руководителя: как бы ни сложились дальнейшие события, меня вряд ли допустят до…

– Не говорите так! – покачал головой Том, взмахнув светлыми волосами.

Поджав губы, я твердо продолжила:

– Советую обратиться к Верделету или Агилону. У первого не совсем близкая к твоей теме специализация, но моему подопечному он не откажет.

Том, смиренно вздохнув, кивнул. Плечи его вновь опустились.

– А что будет с вами, госпожа Маринер?

Впервые за нашу встречу я первой отвела глаза и честно призналась:

– Не знаю, Томас.

Горло запершило от невыплаканных слез, но я сдержала себя. Если начать думать о будущем сейчас, когда каждую минуту в темницу могут войти полицейские и отправить меня в тюрьму на полжизни, то можно впасть с истерику.

Так что проще сосредоточиться на попытке выяснить, кто меня подставил.

Том помялся, но все-таки подошел ко мне и, сев на корточки, неловко взял мою руку в свои влажные прохладные ладони.

– Я… Ректор М-маринер, я могу… что-нибудь сделать для вас? – Голос его, такой взволнованный и надтреснутый, прозвучал как-то слишком громко в этой маленькой камере.

Я посмотрела в его голубые глаза, наполненные страхом и сочувствием, и сердце мое сжалось. Все-таки хороший он парень. Жаль, что я не смогу продолжить работать с ним.

– Да, Том… – едва слышно произнесла я. – В городе есть детектив Тьер, его контора рядом с центральной площадью. Скажи ему, что ты от меня. Пусть ищет того, кому выгодно меня подставить. Пусть узнает, кого рассматривают на должность следующего ректора и разыщет информацию на них.

Глаза Тома расширились.

– Вы думаете, вас подставил кто-то? – одними губами проговорил он.

– Ну разумеется! – хмыкнула я и выдернула свою руку. – Ты же не думаешь, что я действительно воровала у академии?

– Нет-нет, госпожа Маринер! – ужаснулся он, но глаза его не врали.

Хотелось зарычать от злости. Да как он мог так подумать?! Я ведь ни единого повода не дала!

– Иди, Томас, – сухо произнесла я. – И не забудь сходить к Тьеру.

Ночью снились какие-то кошмары. Я бежала от кого-то по лесу, и колючие ветки деревьев жадно хватались острыми когтями за одежду и волосы. Проснулась вся в поту и с затрудненным дыханием.

Всего лишь сон… Жаль, что обвинение и темница не было просто кошмаром.

Я села в постели, обняв себя за плечи и дрожа всем телом. Здесь было тепло, но я все равно замерзла. Может быть, это нервное или еще что-то, не знаю… Я много спала, но все равно чувствовала себя утомленной.

Осторожно прилегла на бок, поправив подол платья. Его я не снимала даже перед сном: вдруг я спутала время, и день сочла за ночь? Именно в это время могут явиться стражники, чтобы отвести меня на суд – публичный или закрытый, пятьдесят на пятьдесят.

Дальше мысли не заводила. Старалась думать о чем-либо ином. Переосмысливала ошибки прошлого, размышляла об университетской программе, мысленно перебирала и вспоминала книги, хранящиеся в моем доме… Я ведь его так и не показала Себастьяну. Не потому что не хотела, попросту не успела. Собиралась сделать это в ближайшее время. Жаль, что до этого не дошло…

– Так, остановись! – вслух велела я себе и, вскочив, прошлась по узкому помещению. Замерла около стола, спрятав лицо в ладонях.

Срочно подумай о чем-нибудь другом, Рейвен.

Хорошо, что Эржебет успела уехать. Она, наверное, уже приехала в Вормесс. Еще неделя, и до нее дойдет весть о случившемся. Если Себастьян еще не сообщил Рэндалу, а тот своей супруге.

Железный засов за спиной противно скрипнул, заставив вздрогнуть, и насмешливый голос уже знакомого стражника протянул:

– Развлекайтесь, голубки.

Я выпрямилась и обрадованно развернулась, ожидая увидеть Себастьяна. Но нет – подперев спиной стену, рядом с плотно закрывшейся железной дверью стоял Грегори.

Глубоко вздохнув, я твердо посмотрела ему в глаза и резче, чем хотела, спросила:

– Что ты здесь делаешь?

Грегори медленно и самоуверенно усмехнулся, скрестив руки на груди, и откинул голову назад, смотря на меня из-под полуприкрытых век.

– Несколько раз я фантазировать о такой игре, но не ожидал, что ты действительно попадешь в тюрьму.

– Хватит шуток, Грегори! – разозлилась я и, спрятав руки за спиной, спросила: – Зачем ты пришел сюда?

Ленивый шаг хищника вперед, еще один. Он приближался к своей добыче – законной добыче, как думал сам Грегори.

На этот раз я сохранила самообладание и не стала пятиться. Вряд ли я смогу что-то противопоставить Грегори, если он захочет взять меня – та же магия глушилась в темницах, а стражник, судя по его насмешке, был хорошо подкуплен. Но и играть роль жертвы я больше не собиралась.

Мы стояли почти вплотную, я чувствовала его дыхание на своем лице, четко видела ровно бьющуюся жилку на шее.

Хищные крылья носа затрепетали.

– Любовь моя, я готов принять тебя любую, но тебе сейчас необходимо принять ванную, – криво усмехнулся оборотень.

Хотел меня смутить? Еще чего! Это не моя вина, что уже три дня я не моюсь по-человечески и ношу одну и ту же одежду.

– Горячую ванную, – продолжал Грегори, – с ароматической смесью лаванды и жасмина, со свежими лепестками роз. А потом позволить служанке помассировать тебе спину, плечи, помочь расслабиться.

– Звучит заманчиво, но вряд ли сюда удастся притащить ванную, – усмехнулась я. Сложно скрыть дискомфорт от чуткого оборотня, но я честно старалась это сделать.

Грегори низко рассмеялся, и по коже у меня поползли мурашки. Возникло странное предчувствие скорой беды.

И я не прогадала.

– Это было предложение, любовь моя, – мягко, словно ребенку, пояснил он и заправил выбившийся из пучка локон за ухо. – Одно твое слово, и уже через час мы вместе будем наслаждаться ванной.

– Неужели? – теперь рассмеялась я, но вышло как-то истерично. Усталость сказывалась, сил держать маску оставалось все меньше.

Грегори обхватил мое лицо ладонями и, поймав взгляд, вкрадчиво прошептал:

– Согласись стать моей женой, матерью моих детей, и я заставлю свидетеля признать в его лжи.

Слова дошли до меня сразу, но я не могла поверить в подтекст. Ошеломленно раскрыв рот, застыла в руках мужчины, но он счел это согласием. Жадно впившись в мои губы, Грегори проник языком в рот и полностью завладел мною.

Я пыталась вырваться, била его везде, куда могла достать, но он лишь сильнее прижимал меня к себе. Грегори уже услышал «да», хотя я его не произносила, и лишь слезы смогли его заставить остановиться.

Удивленный моей реакцией (а я никогда не плакала при нем), Грегори осторожно провел большим пальцем по моей щеке и растер слезинку.

– Это ты! – обвинительно воскликнула я, вырываясь из его объятий и отшатнувшись к стене. – Ты знаешь, что это подстава… Потому что сам ее организовал!

Грегори ничего не отрицал. Прищурившись, он пристально за мной наблюдал.

Хотелось спросить, зачем ему все это, но ответ был очевиден.

– Ты лишил меня всего, всей моей жизни… Ты же знаешь, как я люблю академию! – закричала я, уже не сдерживая ту бурю, целое цунами эмоций, разрушивших границы спокойствия. – Думаешь, если заберешь у меня все, что я люблю, я стану примерной и заботливой женой? Как бы не так!

– Рейвен, успокойся… – неожиданно примирительно произнес Грегори, выставляя руки ладонями вперед. – Я сделал это для твоего же блага.

– Не приближайся! – Голос даже мне показался визгливым, но остановиться я уже не могла. – А покушения? Это тоже был спектакль?! Чтобы меня напугать, да? Ты, жалкий манипулятор!

– Покушения… – медленно проговорил Грегори. – Так было нужно. Теперь ты понимаешь: я готов на все, чтобы ты была рядом со мной. Что ты теперь предпочтешь – суд или свадьбу?

Я подошла к Грегори и посмотрела снизу вверх. И столько в этом взгляде было ненависти и презрения, что он первым отвел взгляд, но тут же исправился.

– Я предпочту всю свою жизнь провести в самой вонючей и мерзкой клоаке, лишь бы не видеть твоей самодовольной рожи! – выплюнула я, заключив все свои чувства в одно – яростную ненависть к этому мерзавцу.

Рука горела острым желанием залепить Грегори пощечину, но остатки самообладания удерживали меня от этого. Бить оборотня все равно что дразнить быка.

– Убирайся, Грегори, – процедила я и отвернулась. – Мне противно находиться рядом с тобой.

Звук его шага эхом раздался в комнате. Я физически ощущала, как тянется его рука в желании прикоснуться, но в последний момент он замер.

– Я дам тебе время подумать, – голос его прозвучал зловеще, – но мое терпение не бесконечно, Рейвен.

Вечером опять заходил Себастьян. После разговора с Грегори мне было трудно вести себя, как обычно, язык так и чесался рассказать всю правду. Но как поступит Себастьян, когда узнает, что покушения разыгрывал Грегори? Я боялась ответа на этот вопрос больше, чем заключения.

И сама не знала, как быть. Грегори не согласится исправить все, пока я не соглашусь на его предложение, а этого точно никогда не будет. Доказательств его вины нет, а свидетель наверняка хорошо подкуплен, чтобы так просто расколоться. Оставалась надежда на то, что Себастьян вместе с Тьером смогут найти выход.

Но, как оказалось, искали способ помочь не они одни. Рано утром ко мне пришла самая экстравагантная пара Темной академии.

– А вот и наша взяточница! – вместо приветствия хохотнул Эдгар. Он плюхнулся на стул так, что тот жалобно заскрипел, а потом положил щиколотку на колено другой ноги.

– Очень смешно, – пробурчала я, подоткнув одеяло.

Архелия усмехнулась из-за фразы супруга, но ничего не сказала. Даже в неярком свете догорающего факела я заметила, как блестят ее волосы, влажные от растаявшего снега.

– Стражник не хотел впускать нас, пока не узнал фамилию, – заметила она, покосившись на Эдгара. Скорее всего, тот добавил парочку привычных угроз и шантажа, но этому никто не удивился.

Вот и Эдгар не смутился. Он пожал плечами и заявил:

– А что делать, если я хотел увидеть самую главную сплетню Вандеи? Ты, Рейвен, нынче очень популярна.

– Да ну? – фыркнула я, прислонившись к каменной стене, прохлада которой ощущалась даже через ткань платья. – Жаль, что популярность досталась ложными обвинениями.

Архелия присела на край кровати и серьезно заметила:

– На самом деле, ты удивишься нынешним событиям. Твои студенты не верят обвинениям и собирают подписи с требованием освободить тебя из-под стражи. Некоторые светлые тоже подписались.

– Наивные идиоты, – фыркнул Эдгар, ударив себя по колену. – В нашем мире решает не народ, а действующая власть. Ничего они не добьются.

Архелия покачала головой, не смотря на мужа. Впрочем, я была с ним солидарна.

– Совету плевать, хоть вся Вандея подпишет петицию, – вздохнула я, потирая напряженный лоб. Боль вновь вернулась, и к сожалению, давать мне лекарства не собирались.

Загадочная улыбка зазмеилась по лицу Архелии. Посмотрев на меня как на нерадивого ребенка, она напомнила:

– Рейвен, ты до сих пор ведешь себя так, как будто Вандея – самоуправляемый город. У Совета есть власть, да, но они сами подписали согласие на присоединение к Дагомее. Эдгар прав, все решает действующая власть, а Советом управляет наш князь.

– Катрей, – прошептала я. Старейший вампир, правитель Дагомеи. Тот, чьими ближайшими приближенными были Архелия и Эдгар.

Поймав мой взволнованный взгляд, Архелия улыбнулась:

– Все верно, Рейвен. Как представительница Катрея я могу если не отменить, то застопорить решение Совета, пока его не рассмотрит сам Катрей. Который доверяет мне и сделает так, как я попрошу.

– К тому же, мы не можем не прислушаться к мнению всех подписавшихся в петиции, ведь мнение народа нам так важно, – с неприкрытым сарказмом протянул Эдгар, впрочем, благосклонно мне улыбаясь.

Я неуверенно улыбнулась и выдавила:

– Вы… правда сделаете это?

Архелия покачала головой:

– Не уверена, что Совет согласится вернуть тебе академию, но тюремного срока ты избежишь.

– Конечно, если не продолжишь брать взятки, – хохотнул Эдгар. Он качал ногой, отчего на стене образовывались причудливые тени.

Надежда робко проклюнулась внутри, постепенно разрастаясь. Им, особенно Архелии, я могла верить.

– Спасибо, – с искренним теплом проговорила я, – теперь я ваш должник.

Эдгар отмахнулся и громко заявил:

– Да ни хрена ты нам не должна, дура! Это мы тебе были обязаны: ты ведь спасла наш брак, когда мы готовы были расстаться окончательно.

Архелия прикусила губу, сдерживая улыбку, и признала:

– Мой муж хам и сволочь, но он прав. Ты помогла нам помириться после тысячелетней ссоры. Мы лишь отплатили тебе ответной помощью.

Закусив внутреннюю сторону щеки, я кивнула, опуская взгляд, и перевела тему:

– Вы проверили переделанный эликсир?

Эдгар тут же заскучал, откинувшись на спинку стула.

– Эликсир рабочий, – кивнула Архелия, но как-то слишком мрачно.