Текст книги "Академии Тьмы и Света: Эстетика интриг (СИ)"

Автор книги: Дарья Драгайцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

В это же время Рейвен Маринер, свободная женщина без прошлого и без будущего, стояла на шатающейся палубе и смотрела на отдаляющийся Астор, освещенный заходящим солнцем. Она не тосковала, Родерон так и не стал ей домом. Сейчас Рейвен очень надеялась, что там, куда она стремится, ей найдется место.

– Почему вы решили отправиться в Салем, миледи? – из любопытства поинтересовался молодой юнга, в метре от Рейвен оттирая грязные доски палубы. – У вас там семья?

Рейвен едва заметно улыбнулась и негромко ответила:

– Нет, у меня там никого нет. Но я слышала, что в Салеме великолепный универстет магии.

11.

Главная целительница поджала губы, отчего на лице появилась сетка морщин. Она задумчиво смотрела на Дориану – уже спокойно спавшую в исцеляющем сне.

В течение нескольких часов она и ее помощницы возвращали девушку к жизни: сбивали температуру, приводили в чувство, насыщали организм энергией. Мне оставалось лишь стоять в стороне и с бессильным волнением наблюдать за их деятельностью. Удивительно, но Себастьян стоял рядом, не оставляя меня ни на минуту. Его молчаливое присутствие почему-то делало все проще, я чувствовала себя уверенней.

– Все с ней будет хорошо, – утешила целительница. – Сутки в полустазисном сне, и она сможет опять бегать голой по лесу.

Шутки я не оценила. Сухо поблагодарила уставшую женщину и вышла из палаты.

Стазисный сон используется очень редко и для самых смертельных ранений. И то человека нужно погружать в такой сон около десяти часов, и за это время он должен не умереть. Полустазис использовали чаще, но все равно лишь в крайнем случае. Как с Дорианой.

– Рейвен, – произнес позади Себастьян. Ничего не спрашивая. Не требуя. Но почему-то разозлил.

– Да в порядке я, в порядке! – воскликнула я, проводя ладонью по лицу. – Из-за меня Дориана оказалась в опасности.

– Нет, Рейвен…

– Не смей врать мне, чтобы утешить, – покачала головой я. – Каждый студент – моя ответственность, я гарантировала безопасность во время обучения в академии. Именно поэтому я не беру магов из другого мира. Они опасны! Не только для себя, но и для окружающих.

Эрриан подошел, осторожно взял мое лицо в ладони и посмотрел прямо в глаза:

– Именно поэтому такие маги нуждаются в помощи. Ты ведь знаешь Дориану, успела понять ее желания, мечты. Девочка умная, старательная, искренне хочет научиться владеть своей магией. За полдня смогла переубедить моего студента, доказать, что и среди темных есть хорошие люди. А теперь посмотри мне в глаза и скажи, что ты выбросишь эту бедняжку на улицу? Ты откажешься ей помочь справиться с магией?

Я посмотрела в его серьезные голубые глаза и понимала, что знаю ответ. Другого просто не было.

– Нет, я не отчислю ее, – раздраженно выдохнула я. Так или иначе, Дориана была моей студенткой, я несла ответственность за ее благополучие. – Поэтому и бешусь.

Себастьян тепло улыбнулся и, медленно наклонившись, с наслаждением поцеловал меня. Я горячо ответила, первой углубляя поцелуй. Тело податливо плавилось, усталость как рукой сняло.

– Я не сомневался, что выбрал самую благородную женщину во всей Вандее, – с трудом оторвавшись, прошептал Себастьян.

– Так уж и во всей? – хрипло рассмеялась я, отодвигаясь. Конечно, мала вероятность, что мы кого-то встретим в два часа ночи, но рисковать не хотелось.

Себастьян смотрел на меня с загадочной улыбкой, как будто молчал о чем-то очень важном.

– Давай так: приди завтра на бал в светлом платье, и я восприму это как положительный ответ, – предложил он.

Я рассмеялась и покачала головой. Все сговорились, что ли? Сначала Архелия, теперь Себастьян…

– А если я приду в черном?

Эрриан поправил камзол и прищурился:

– Я ни словом не покажу своего отношения, но не приближусь к тебе. Знаешь, Рейвен… Все же я надеюсь на платье в светлых тонах.

Захотелось ответить что-то язвительное – просто так, из вредности, лишь бы оставить за собой последнее слово. Но я прикусила язык, не желая раньше времени расстраивать наши отношения.

Видимо, за нас все решила судьба, потому что платье я уже выбрала и даже купила, оно висит, дожидаясь своего часа, в шкафу.

***

Берта при виде меня облегченно улыбнулась.

– Доброе утро, ректор Маринер! – бодро поприветствовала она и тут же посерьезнела: – Как себя чувствует Дориана?

– С ней все хорошо, Берта, – вежливо улыбнулась я и хотела пройти к своему кабинету, но секретарь остановила меня.

– О-ох, ректор Маринер… Утром приходила посетительница. Говорит, что ей обязательно нужно встретиться с вами. Просила отправить в гостиницу, где она остановилась, ваш ответ.

– Имя назвала?

– Да, я где-то записывала… – Берта начала копаться в ворохе бумаг, которые не успела привести в порядок после окончания проверки. – А, вот! Некая леди Давен. Пригласить ее сегодня?

Необычное имя… и слышу я его в первый раз. Видимо, очередная заботливая мамаша из аристократок пришла расхваливать своего сыночка или дочь, которые собираются в следующем году поступать в академию. Что ж, если эта леди Давен готова вложиться в академию, то я не против ее чада.

– Берта, мне бы успеть до обеда решить, что делать с Дорианой и профессором Филикс, а ты говоришь о встрече с очередной капризной леди, – вздохнула я. Мне еще нужно успеть приготовиться к балу, который состоится вечером, так что тут совсем не до вежливых бесед.

Берта пожала плечами. Сама она не захотела идти на бал, у нее были какие-то свои планы.

– Тогда что мне ей сказать? Когда назначить встречу?

Я задумалась. Наверняка бал затянется до середины ночи, если не до рассвета. Приходить рано утром на работу не хотелось.

– Пригласи ее завтра к двум часа после полудня, – решила я. К этому времени высплюсь, еще успею кучу дел закончить. Будет время на убеждение аристократки в том, что Темная академия – лучшее место, где мог бы учиться ее ребенок.

Берта кивнула и поднялась со стула, собираясь отправиться за посыльным.

– И сама завтра можешь не приходить, даю тебе выходной.

Секретарь тут же расцвела и широко улыбнулась, моментально упорхнув.

Усмехнувшись, я зашла в кабинет и постаралась настроиться на рабочий лад. Сделать это было сложно, так как я пребывала в полнейшей растерянности – да, еще ночью Эрриан помог мне прийти к пониманию, что Дориану я никуда не дену. Раз уж взяла ее в академию, то буду стараться сделать все возможное, чтобы помочь. Но вот что именно с ней делать – ума не приложу.

Через полчаса пришла Калиса. Собранная, какая-то чересчур серьезная. Обычно в выражении ее лица можно было отметить мягкость, переходящую в доброжелательность. Сейчас же неожиданно резко выступили черты лица. Конечно, не каждый день она находится на грани увольнения.

– Теперь я готова услышать твои объяснения, – сухо бросила я, не предлагая ей присесть. Сама же устроилась в своем кресле, впиваясь в колени ногтями сквозь ткань платья: Калиса больше остальных напоминала мою подругу, пусть я ей и не все рассказывала. Сейчас же я была вынуждена быть строгой начальницей и, возможно, придется ее уволить, иначе мой авторитет упадет.

Я казалась себе строгим и успешным ректором, который не совершает ошибок. Но нет, я сделала главную ошибку – начала симпатизировать своим подчиненным.

– Дориана попала в Эмпирей случайно, всего полгода назад, – начала Калиса, не поднимая глаз от пола. – Я встретила ее практически сразу. Она ничего не понимала, была напугана и голодна. Но магия… ее магия действительно могущественна, ректор Маринер. Дориана станет великолепным темным магом, если не сказать легендарным. Но ей нужно помочь в этом, а кто справится лучше, чем преподаватели Темной академии? – Она глубоко вдохнула, собираясь с силами, а потом посмотрела прямо в глаза: – Ректор Маринер, можете уволить меня, лишить зарплаты и все, что угодно… Только прошу вас, помогите Дориане стать достойным магом.

Мне и так было некомфортно из-за того, что приходилось отчитывать друга. Теперь же вообще стало паршиво на душе.

Но по крайней мере теперь я была уверена, что не уволю Калису.

Не отрывая холодного взгляда от лица встревоженной преподавательницы, сухо произнесла:

– Практическая часть обучения Дорианы будет проходить отдельно. Твой заработок будет урезан на двадцать процентов. Вычитаемое пойдет в счет доплаты преподавателям, которые будут работать с ней в индивидуальном порядке. За результат ее обучения ты несешь ответственность, курируешь ее отдельно и на добровольной основе. Каждый месяц я буду внимательно изучать ее успехи.

На лице Калисы явственно проступило облегчение. Она со слабой улыбкой кивнула и тут же прикусила губы.

– Спасибо, ректор Маринер, – искренне поблагодарила она, понимая, что я дала ей второй шанс.

– Калиса, – проговорила я, открыто посмотрев ей в глаза. – Пожалуйста, не повторяй своих ошибок. В следующий раз мне придется тебя уволить.

***

Так совпало, что из Темной академии мы с Ингваром вышли практически одновременно. Встретившись у ворот, улыбнулись друг другу.

– Отпустите карету и можете присоединяться ко мне, – предложил он, и я не стала отказываться.

Заплатив кучеру сверх меры, кивком головы поблагодарила Ингвара, открывшего передо мной дверцу кареты, и присела на мягкую сидушку. Мужчина устроился напротив, вытянув ноги так, чтобы не задевать подол моего платья и плаща с черной опушкой.

– Вы прекрасно выглядите, Рейвен, – вновь улыбнулся Ингвар.

– Спасибо. Это вы еще моего наряда не видели, – усмехнулась я, кутаясь в меховой воротник плаща. Даже в карете температура была низкой, но дракон предпочел не надевать верхней одежды, вновь напомнив об своем отличии.

– Неужели провокационное? – Он вскинул густые брови вверх, и в темных глазах засверкали смешинки.

– Не настолько скандальное, какое наверняка наденет Архелия Марибо, но мои студенты, привыкшие видеть меня в платьях с длинными рукавами и практически без выреза, удивятся, – легко рассмеялась я.

Пока собиралась на бал, делала прическу и приводила в порядок лицо, смогла забыть обо всех проблемах и покушениях. Внутри возникло предвкушение маленькой девочки, которая впервые отправляется на бал и которой видится все в ярко-розовом цвете. И вот уже несколько часов с лица не сходила легкая улыбка.

Да, наверное, мне давно пора было развлечься, а то все работа да работа. Даже на свиданиях с Себастьяном очень часто разговор возвращался к исследованию.

При мысли о Себастьяне на губах вновь заиграла улыбка. Хотелось увидеть его взгляд, когда он увидит меня! Я знала – или хотела верить – что глаза его вспыхнут восхищением и обожанием. За время общения с ним я поняла, что мне нравится такое внимание, интерес, граничащий с уважением и трепетом. Такого не было с Грегори, но тут даже сравнивать нельзя.

Кованые ворота Светлой академии были приветливо распахнуты, вдоль дороги переливались холодным светом магические светильники, как бы указывая дорогу гостьям. Все это я видела из окна кареты, и хотелось уже поскорее оказаться на улице.

Ингвар вышел первым и галантно подал мне руку. Одной рукой я прихватил подол черного плаща, чтобы не запнуться на ступеньках. На миг показалась юбка моего платья, и глаза мужчины удивленно расширились.

– Теперь ясно, что вы имели в виду, – пробормотал он.

Я слегка прикусила нижнюю губу и положила ладонь на его локоть. Вместе мы пошли вверх по ступеням к распахнутым витражным дверям. Из помещения слышна была музыка, женские и мужские голоса, смех, а позади заржала лошадь, которая привезла еще одного гостя в дорогой карете.

У входа лакей любезно поклонился и предложил забрать плащ. Замявшись, я все-таки сделала это – уже некуда отступать, решение принято.

Ингвар не смог сдержать восхищенной улыбки, что сказало о многом.

Платье в пол было сшито из органзы и усыпано камнями: они полностью покрывали лиф, имитируя цвет миндального молока, у талии превращаясь в белые стебельки с нежно-голубыми и розовыми цветами из вышивки, а между этими стебельками платье переходило в нежно-абрикосовый цвет, близкий к телесному, отчего казалось, что сквозь ткань можно было разглядеть очертания фигуры. У бедер платье расширялось, чуть темнело, в складках становилось нежно-персиковым.

– Вы стали моложе лет на десять в этом платье, – пробормотал Ингвар.

Я поежилась: рукавов не было, бретели чуть приспущены на плечи, отчего холодный ветер безжалостно ласкал кожу. Волосы, уложенные в большие локоны и собранные на затылке, обнажали плечи и ключицы.

– Пойдемте уже внутрь! – попросила я и, пропустив вперед себя двух студентов-третьекурсников, вошла следом.

Я была в королевском дворце в Глостере, в Асторе, была в замке леди Стерн, верховной ведьмы Салема, но ни одно из этих помещений не заставляло меня замереть от восторга, а вот зал, в котором проходил Зимний бал у светлых, смог это сделать.

Огромное прямоугольное помещение в два этажа освещали магические светильники, зависшие над головами наряженных молодых девушек и юношей. Белые стены были покрыты барельефами из золота, в начищенном до блеска паркете, казалось, отражался расписной потолок. От огромного количества народа воздух был тяжелым, душным, и это несмотря на то, что высокие двери из стекла, расположенные вдоль трех стен, были распахнуты настежь, впуская зимний ветер внутрь.

Откуда-то лилась музыка, но музыкантов или хотя бы источников звука я не нашла. Решила не задумываться и отвлеклась на приветствия своих студентов, лица которых отражали удивление из-за моего наряда. Много кто предпочел темные оттенки, отчего они казались чужеродными на этом празднике золота и света. Но это только на первый взгляд: в темных оттенках был не только черный, но и фиолетовый, бордовый, синий, изумрудный.

Ингвар куда-то пропал, но я не переживала. Предполагалось, что приеду я одна, так что морально была готова. Натянув на лицо легкую улыбку (впрочем, сделать это было просто благодаря приподнятому настроению), я подошла к столику со множеством закусок и взяла бокал красного вина.

Делая неспешный глоток, я лениво скользила взглядом по толпе. Не могла не отметить, что темные одежды ловко перемешались со светлыми: студенты двух академий удивительно легко нашли общий язык. А у стены в ряд, чуть ли не по росту, выстроились немолодые недовольные лица. Преподаватели, не готовые идти на примирение.

– Где мои сто золотых?

Я вздрогнула от неожиданности, отчего остатки вина бултыхнулись в бокале. Повернувшись, я посмотрела на самодовольного Эдгара и поджала губы.

– Она рассказала тебе. Это нечестно! – возмутилась я, пристально изучая наряд Эдгара.

Весь кремового оттенка, надо же: и жилет, и камзол, и штаны. Даже ботинки светло-коричневые и – шок! – чистые. А ведь это самый небрежный человек, точнее, вампир, которого я знаю. Архелия даже заставила его тщательно вымыть голову и собрать волосы в аккуратный хвост, скрепленный на затылке.

– Не было условия не говорить мне, – возразил Эдгар и нагло ухмыльнулся. – Прежде, чем спорить с тысячелетней вампиршей, наберись опыта.

Недовольно скривив губы, я опустошила бокал и отставила его в сторону.

– Будь по-вашему, крохоборы! – сдалась я. – Завтра же принесу вам выигрыш.

Эдгар довольно хохотнул и, взяв меня за руку, осторожно поцеловал.

– Вот теперь я могу сказать, что ты чудесно выглядишь, Рейвен, – заявил он.

Я не удержалась от смешка.

– Не думала, что ты можешь быть таким галантным, Эдгар. Неужели еще и танцевать умеешь?

Серые глаза вампира азартно блеснули.

– Хочешь поспорить? – вкрадчиво предложил он.

Рассмеявшись, я покачала головой.

– Нет уж, увольте. С четой Марибо больше не спорю. К тому же, пару дней назад твоя супруга угрожала мне смертью лишь за собственную случайную мысль о нашей любовной связи. Рисковать я не буду.

Эдгар довольно усмехнулся: он был из тех мужчин, которые безумно ревновали своих избранниц и приходили в невероятный восторг, когда те ревновали их. К счастью, Архелия была такой же, и постоянные вспышки ревности превращались во вспышки страсти.

– Кстати, где Архелия?

– Ее пригласил на танец какой-то самоубийца, – легкомысленно пожал плечами он, кивком головы указывая на толпу.

Я нашла Архелию довольно быстро. Она как раз отошла от партнера по танцам и двигалась в нашу сторону. Ярко-красное платье с кружевными рукавами и глубоким вырезом было перетянуто на талии бархатным поясом. Верхний полупрозрачный слой платья сверкал драгоценными камнями.

– Она у меня красавица, не так ли? – с гордостью произнес Эдгар рядом со мной и тихо добавил: – Именно поэтому с трудом сдерживаюсь, чтобы не вырвать глотку тому, кто решил потанцевать с ней.

Я едва заметно покачала головой, не скрывая усмешки: все равно Эдгар сейчас ни на что не обратит внимания, кроме своей супруги.

– Где мои сто золотых? – спросила Архелия, едва оказавшись рядом. Взяв Эдгара под руку, она насмешливо прищурилась. Глаза Эдгара весело сверкнули: он начал нашу беседу с этой же фразы.

– Интриганка, – фыркнула я. – Я уже сказала Эдгару, что завтра верну вам выигрыш.

Архелия победно улыбнулась и чмокнула Эдгара в щеку.

– Честно говоря, я и сама в первый раз увидела его в белом, – призналась она и усмехнулась: – и в чистом.

– Вообще-то, однажды я надевал белый костюм, – возразил Эдгар. – Кажется, это было празднование четырехсотлетия Катрея. Тогда меня тоже развели на спор. Ралина.

Он нахмурился, вспоминая что-то плохое. Архелия тоже погрустнела, но перевела тему.

– Кажется, я в это время была в Родероне. Там как раз правила очень интересная личность, и я развлекалась дворцовыми интригами.

– Уверена, тебе это удавалось легко. – Я поддержала смену темы.

Архелия покачала головой и призналась:

– В первое время не очень. Меня несколько раз пытались повесить, но не получилось. Наивные идиоты. А вот когда решили использовал гильотину, я сама перестала играть в игры родеронцев и переехала в Каринтию. Все-таки там нрав гораздо менее темпераментный.

Эдгар заинтересованно посмотрел на супругу и поинтересовался:

– Это хорошо или плохо?

Архелия лишь пожала плечами, отчего алая россыпь камней на ее платье опасно сверкнули в свете магических светильников.

– Зато сейчас каринтийскую королеву не назовешь образцом спокойствия, – отметила я.

– Исключение, – заверила Архелия. – Вот ее сестра, к примеру, само спокойствие, как и ее сын, подрастающий наследник Вормесса.

Мне вдруг пришло в голову, что если бы Эрриан взял в жены принцессу Талию, то каринтийская королева убила бы его вместе с остальными членами вормесской королевской династии. Когда Каролина мстила за семью и угнетение своей страны, она никого не жалела.

Может быть, однажды я наберусь храбрости и узнаю у Себастьяна, что случилось на самом деле.

– Вы не видели Эрриана?

Эдгар нахмурился и посмотрел в толпу.

– Где-то здесь был, – сказал он.

– Пойду поищу его, еще раз поблагодарю за приглашение, – проговорила я, рассеянно улыбаясь. Отговорка так себе, и Архелия все моментально поняла, одарив меня понимающей усмешкой.

В толпе я встречала многие знакомые лица. Я улыбалась, приветливо кивала, но не прекращала поиска Эрриана. Почему-то вдруг захотелось его увидеть, показать ему свое светлое платье – и, наверное, даже вслух произнести одно-единственное слово, которое он хотел услышать.

Я искала среди мужчин в камзолах светлых оттенков, н случайно наткнулась взглядом на изысканный черный камзол и золотой вышивкой по краям, от горла до подола. Подняв глаза чуть выше, поняла, что это Эрриан.

Он, словно почувствовал мой взгляд, повернул голову и посмотрел прямо на меня. Между нами было расстояние метров десять, иногда Эрриана скрывали проходящие мимо девушки в пышных платьях или высокие юноши. Но даже так я видела, как озарилось счастьем его лицо.

Подняв уголки губ, я прошептала «Да». Он не услышал этого через музыку и гомон, но все понял. И улыбнулся в ответ – широко, не скрывая своей радости.

А потом шагнул вперед, и я пошла ему навстречу.

Остановившись друг перед другом, мы замерли на какое-то время и жадно рассматривали лица друг друга.

– Мне сегодня приснился этот момент, но я даже подумать не мог, насколько счастлив буду, – негромко проговорил он.

Щеки загорелись, уверена, на них выступил смущенный румянец.

– Это не значит, что завтра же играем свадьбу, – предупредила я, чувствуя себя юной глупышкой. – Просто я не хочу терять… – Терять что? То, что между нами происходит? Странные отношения? – Не хочу терять тебя.

Эрриан взял мои руки в свои и поцеловал костяшки пальцев. На этот раз не стесняясь направленных на нас со всех сторон любопытствующих взглядов. Мы больше не скрывали своего интереса друг к другу.

И мне это безумно нравилось.

– Ты выглядишь как настоящая фея в этом платье, Рейвен, – улыбнулся Себастьян. От его слов внизу живота разлилось приятное тепло. – Могу я пригласить тебя на танец?

– И даже не на один танец, а на несколько, – легко рассмеялась я, впервые за долгое время чувствуя потребность во флирте.

Себастьян с удовольствием поддержал игру:

– Что ж, ловлю на слове.

Заиграл вальс. Я положила одну ладонь на крепкое мужское плечо, другую вложила в ладонь Себастьяна. И позволила ему вести себя в танце.

Голова кружилась от выпитого бокала вина – а может быть, от этого пронзительного взгляда, который Себастьян не спускал с меня. Причем с моего лица, не с платья. Наверное, еще никогда он не смотрел на меня так восхищенно, даже в первую и единственную ночь много-много лет назад.

Воспоминание об общем прошлом отрезвило и помогло немного сосредоточиться.

Когда-нибудь я расскажу ему. Напомню. Обязательно. Но чем позже это случится, тем спокойнее мне дышалось.

– Очень мило, что ты надел черное, – заметила я.

– Хотел показать свое доброжелательное отношение ко всем темным. А особенно к их прекрасной предводительнице, – коротко рассмеялся Себастьян. – Если бы не наш договор, подумал бы, что ты тоже так показываешь свое расположение.

– А вот и нет! Ни один из вариантов неправильный. – Я быстро показала ему язык так, чтобы успел заметить только он. – Платье было куплено давно, еще до последних условий.

Себастьян вскинул брови и медленно протянул:

– Что же могло убедить очень строго настроенного ректора Академии Темных Чар на бал к светлым нарядиться именно так?

Я неожиданно смутилась, но отступать не стала.

– Наше свидание у тебя дома. Когда мы вдвоем готовили ужин, помнишь?

– Как не помнить… Тот спонтанный и такой страстный поцелуй я никогда не забуду, – низко проговорил Себастьян, вызвав кучу мурашек, которые мог заметить любой из-за того, что платье не предусматривало рукавов.

– В тот день ты с таким мечтательным выражением лица сказал, что хотел бы увидеть меня в чем-то светлом, что я не удержалась. Пошла к модистке на той же неделе.

Себастьян ничего не сказал, но по лицу было видно, что он тронут.

– Ты исполнила одно из главных моих желаний, – проговорил он.

Сердце скакнуло, и я не удержалась от игривого вопроса:

– А что еще ты желаешь?

Рука на талии властно прижала ближе, чем требовал этикет, но мне это нравилось.

– Сейчас все мои желания крутятся вокруг тебя, Рейвен, – пробормотал Себастьян, не отрывая взгляда от моих губ. – Например, хочу подхватить тебя на руки и утащить в какое-нибудь укромное местечко, чтобы не только увидеть, но и почувствовать ртом быстро бьющуюся жилку на твоей шее.

Как поэтично… Мне таких слов еще не говорили. Грегори скорее делал, чем говорил, но ведь Себастьян очень хороший оратор.

А еще тепло внутри, внизу живота, вспыхнуло целым пожаром. Я поняла, что хочу того же, чего и Себастьян.

– Если мы пойдем в твой кабинет, нас никто не побеспокоит? – негромко спросила я, решаясь на отчаянный шаг.

Музыка затихла, и я неохотно отодвинулась от Себастьяна. Мы остались стоять, хотя уже заиграла новая мелодия, и вокруг нас закружились пары.

Некоторое время Себастьян испытующе смотрел на меня, а потом тихо произнес:

– А как же бал?

– Многие видели меня здесь, наблюдали, как я танцую с тобой и мирно общаюсь со светлыми. Этого достаточно. – По крайней мере, я в это верила.

Недолго думая, Себастьян кивнул:

– Через пятнадцать минут жду тебя в моем кабинете.

И, поклонившись, затерялся в толпе.

Я тяжело дышала. Сердце рвалось из груди, а душа пела. Я понимала, что хочу остаться с ним наедине, хочу почувствовать его горячие поцелуи, ласковые касания и негромкий восхищенный голос.

Чтобы занять время, взяла еще один бокал вина и опустошила его, а потом вышла прочь из бальной залы. Сначала поплутала немного, потом наткнулась на знакомый коридор, и дальше шла уже уверенней.

Едва зашла в кабинет, как оказалась в кольце надежных рук. Тьма в кабинете не позволяла увидеть, кто рядом со мной, но голос Себастьяна я узнала бы из сотни.

– Я уже боялся, что ты передумала, – прошептал он, всем телом прижимая меня к двери и ласково касаясь губами до щеки, осторожными поцелуями приближаясь ко рту. – Смелый шаг для такой маленькой трусишки.

Я открыла рот, чтобы возразить, но Себастьян очень ловко этим воспользовался и заглушил возмущения своими губами. Впрочем, я тут же забыла, что хотела сказать, отдавшись в его власть.

Поцелуй сразу же стал глубоким, его язык уверенно покорял новые территории, пока руки ласкали обнаженную кожу плеч, шеи, даже ненадолго переходили на грудь, ставшую чувствительной под платьем. Я отвечала взаимностью, жадно водя ладонями по широким плечам, стаскивая камзол и залезая пальцами под рубашку.

– Себ… – простонала я, когда он ненадолго оторвался от моего рта, обхватил за талию и, подняв над полом, перенес на стол. Я уселась на столешницу и позволила Себастьяну развести мне ноги, чтобы стать еще ближе. Платье и его штаны оставались преградой между нами, но наверняка ненадолго.

– Мне нравится, как ты произносишь мое имя, – хрипло рассмеялся Себастьян, склоняясь надо мной и жадно целуя шею, прикусывая кожу почти до боли – на той самой грани, которая сводила с ума. – Скажи еще раз.

– Себастьян…

– Нет, не так.

Я вцепилась пальцами в его плечи, чувствуя, как его губы скользят от ключицы ниже, почти достигая выреза.

– Себ…

Он еще раз, чуть более сильно, прикусил кожу, заставив меня содрогнуться от наслаждения.

– Боги, как же долго я ждал, чтобы сделать это… Целые годы… Любовь моя, моя Ровена…

Сквозь алую дымку страсти до меня не сразу дошло, что он сказал, но когда это произошло, я мигом остыла. Вожделение сошло на нет, я замерла каменным изваянием. Себастьян это почувствовал и тоже замер.

– Что ты сейчас сказал? – испуганно проговорила я. Нет-нет-нет, мне показалось, он ведь не мог сказать такое…

Эрриан глубоко вздохнул, выравнивая дыхание. Его серьезный голос окончательно разрушил настрой.

– Что ж, если тебе так больше нравится, то я вновь могу называть тебя Рейвен. Но все-таки Ровена мне привычнее.

12.

Приложив усилия, я наполнила магический светильник энергией, осветив кабинет. Из-за волнения вышло гораздо ярче, чем я хотела, и поэтому отлично было видно каждую черточку на лице Эрриана: чуть нахмуренные брови, сурово поджатые губы, недовольный прищур и сеточку морщин в уголках глаз.

– Боги… О, боги… – В защитном жесте я накрыла горло ладонью. – Ты знал.

Он выпрямился, поправил камзол и кивнул.

– Как давно? – Во рту внезапно пересохло.

– С самого начала. – Голос его был сух, но глаза продолжали гореть неостывшим желанием. – Ты думала, я не узнаю свою первую любовь? Даже спустя годы, Ровена.

– Не называй меня так! – воскликнула я, сползая со стола и спешно поправляя платье. В теле догорали остатки желания, теперь я была полностью сосредоточена на своем страхе.

– Я узнал тебя с первой минуты, как только увидел. Не на первом собрании по поводу проблемы драконов, раньше. В городе. Случайно увидел, и меня как будто молнией шарахнуло.

– И ты не сказал?! – крикнула я, обходя стол. Да, я хотела увеличить расстояние между нами и даже не скрывала намерений. Эрриан сразу же понял это и недовольно поджал губы, но продолжил гнуть свою линию.

– Я пытался выяснить, ты ли это… а потом узнал, какую фамилию ты взяла. Боги, Ровена, серьезно? Уж свое второе имя заставит меня задуматься.

– Не смей меня так звать… – упрямо повторила я и ошеломленно замерла. Зло посмотрев на Эрриана, процедила: – Детектив Тьер! Он постоянно пытается узнать о моей жизни до Салема. Это ведь ты заплатил ему, чтобы выяснить информацию обо мне.

Эрриан молчал, спрятав руки за спину, и взгляд его говорил о многом. Да, он заплатил Тьеру. Поразительно!

Громко рассмеявшись, я и сама удивилась, насколько истерично это прозвучало.

– Поверить не могу, Эрриан… Ты врал мне. С первой нашей встречи.

– Вообще-то, ты тоже меня узнала, – раздраженно напомнил он, скрестив руки на груди. – И ничего не сказала. Это, по-твоему, нормально?

– Да я боялась! Боялась, слышишь? – нервно воскликнула я и взмахнула руками. Локоны распустились – наверное, выпали шпильки – и опали на плечи. – Я не знала, как ты отреагируешь. Но нет, если ты понял с первой встречи… О-о, так ты решил вновь воспользоваться мною? Поиздеваться? Неужели тебе до сих пор нравятся такие шутки?

– Что ты несешь, Ровена! – фыркнул Эрриан. Сейчас он казался таким же далеким и чужим, как и много месяцев назад. Как будто не он с упоением целовал меня за пару минут до этого. – Это глупость.

– Да конечно! – с сарказмом протянула я. – Ты воспользовался мной почти пятнадцать лет назад, развлекся напоследок перед женитьбой на особе королевской крови. Это не глупость?!

Эрриан вскинул брови и с неверием проговорил:

– Наша ночь была твоей инициативой.

– А ты и согласился, ничего не спрашивая и не объясняя! – тут же отпарировала я, накручивая себе. – Врал мне, глядя в лицо. Лицемер!

– Лицемерка! – процедил он, сделав шаг вперед. Я тут же сдвинулась вбок так, чтобы между нами вновь стоял стол. – Ты же сама лгала мне. Ты была помолвлена, но хотела потерять девственность со мной. Почему?

Я открыла рот в желании высказать ему все обиды, накопившиеся за годы, доказать ему, насколько плохо мне было. Но поняла, что не могу. Таким образом я бы открыла ему свое сердце. Хотела ли я этого? Не знаю. Боги, зачем я надела это чертово светлое платье?..

Горло судорожно сжалось, предупреждая о скорых слезах. Я уже чувствовала, как начинает щипать глаза. Боги, нужно поскорее убраться отсюда, иначе Эрриан увидит мою слабость.

– Знаешь что? Не вижу смысла в дальнейшем разговоре, – выплюнула я и, обогнув стол, направилась к дверям.

– Куда ты идешь? Ровена, мы не закончили! – рыкнул Эрриан и, схватив меня за руку, повернул к себе.

– Я Рейвен! – процедила я и выдернула руку из его хватки. – Ровена Готье и тем более Ровена Сегнар мертвы уже больше десяти лет!

– Хорошо, – не стал настаивать Эрриан. Я поняла его хитрость при следующей же фразе, наполненной ядом и злостью. – Буду обращаться к тебе по новому имени… Рейвен Маринер.