Текст книги "Академии Тьмы и Света: Эстетика интриг (СИ)"

Автор книги: Дарья Драгайцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Сердце кольнуло болью. Сентиментальность сыграла со мной злую шутку, следовало взять менее значимое имя. Возможно, Эрриан не узнал бы меня.

– Мое решение было ошибкой, – холодно бросила я и отошла к дверям, с замиранием ожидая, что Эрриан вновь попытается остановить. Не остановил, но рука все еще горела от его прикосновений. Как и губы. – Считай, я надела черное платье. Не могу смотреть тебя и не думать, что ты играл со мной.

– Еще полчаса назад тебя не волновало произошедшее в Глостере.

Я посмотрела в злые глаза Эрриана недолго, тут же отвела взгляд. Горечь наполнила все внутри.

– Не в Глостере, Себастьян. Ты врал мне на протяжении многих месяцев здесь, в Вандее.

У ворот стоял целый ряд карет и повозок с нахохленными, завернутыми в теплые тулупы кучерами. За них заплатила Светлая академия, проявив невиданную щедрость, чем я и воспользовалась.

Кучер не успел встрепенуться, как я уже распахнула дверь кареты и, приказав ехать в Темную академию, уселась там. В карете было холодно, и я поежилась, ладонями согревая голые руки: так торопилась поскорее убраться отсюда, что забыла о плаще.

Откинувшись на спинку кареты, я выдохнула и прикрыла глаза. Не глядя закрыла окошко, через которое проникал колючий холодный ветер.

Пожар эмоций внутри резко контрастировал с низкой температурой снаружи. На миг, выдыхая пар, я почувствовала себя драконом.

Я пребывала в смятении. Я ведь готова была дать шанс своим чувствам, вспыхнувшим медленно, но неуклонно. Страстный поцелуй и возможные последствия в кабинете не пугали, пока Эрриан не произнес мое настоящее имя. Таким же жарким шепотом он произносил его в нашу единственную ночь.

Наверное, именно поэтому почти забытое имя, прозвучавшее оглушительней, чем гром, подействовало ушатом холодной воды. Как будто и не было четырнадцати лет, не было герцогини Ировенн Готье, не было становления Рейвен Маринер. Юная глупышка Ровена, пожелавшая провести свою первую ночь с мужчиной, которого она сама выбрала.

Боги, я так испугалась! Когда Эрриан назвал меня Ровеной, а я превратилась в молодую идиотку, которой была когда-то, мне почему-то показалось, что он начнет надо мной насмехаться. Грубые, обидные, ненавидящие слова, которые так он так и не произнес, звучали у меня в голове. Больное (а иначе я и не могу назвать) воображение сыграло со мной злую шутку.

С бала, на котором я впервые увидела не Себастьяна, а лорда Эрриана, сопровождающего принцессу Талию, сбегала по той же причине. Боялась попасться ему на глаза и услышать нелицеприятную правду. Больше смерти страшилась, что они разобьют мне сердце.

И сейчас, глядя в его глаза, ожидала таких слов. Поэтому начала злиться, накручивать себя – и идти в атаку первой.

Защитная реакция, чтоб ее…

Едва села в карету, поняла свою глупую ошибку. Было стыдно и больно, но самое ужасное – я не знала, что делать дальше.

На подъезде к Темной академии эмоции окончательно улеглись, внутри осталась лишь пустота. Я упрямо пыталась не думать о случившемся, мысли сами уходили в сторону.

Подумаю об этом завтра. Или послезавтра.

Но не сегодня точно.

Хотя если бы я сейчас пошла в свою комнату, то начала бы думать об этом и накручивать себя. Поэтому, отпустив кучера и заплатив ему несколько лишних серебряных монет, отправилась в лечебницу.

Время было два часа до полуночи, в это время там остается лишь несколько дежурящих лекарей. Одна из них, немолодая женщина, увидев меня, приветливо улыбнулась.

– Добрый вечер! – поздоровалась она и удивилась: – Я думала, вы на Зимнем балу.

– Пришлось уйти пораньше, – уклончиво ответила я и спросила: – Скажите, Дориана уже проснулась от полустазиса?

Целительница кивнула в сторону палаты.

– Пару часов назад, ректор. Пару минут назад, когда я заходила, она читала книгу. Кажется, кто-то из подруг принес.

– Спасибо, – улыбнулась я и зашла в палату.

Кроватей было четыре, но только одна была занята. Дориана, по грудь укрытая одеялом, отложила книгу и радостно улыбнулась.

– Ректор Маринер! Рада вас видеть! – воскликнула она. Она с любопытством осмотрела мой наряд и с восхищением протянула: – Вы выглядите волшебно!

Я криво улыбнулась и присела на стул рядом с кроватью.

– Спасибо, Дориана. Очень жаль, что у тебя не получилось побывать там.

Она пожала плечами. Учитывая ее лежачее положение, вышло забавно.

– Ерунда, – соврала она: по глазам было видно, что ей очень жаль.

– Может быть, светлые пригласят на Весенний бал, – сказала я, искренне стараясь утешить бедняжку. Наверняка к этому балу она готовилась неделями!

– Или мы пригласим их, – с воодушевлением предложила Дориана.

Я улыбнулась, но отвечать не стала. Идея хорошая, но учитывая все то, что произошло сегодня…

– Как твое самочувствие? – слишком поспешно поинтересовалась я, но Дориана не заметила странностей.

– Все хорошо, спасибо, – улыбка ее сошла на нет, когда девушка вспомнила о своей проблеме. Уже тише она продолжила: – Профессор Кормак сказал, что я превратилась… в растение?

– Это так, – утвердительно кивнула я, сложив руки в замок на коленях. – Магия, пришедшая из другого мира, очень опасна и непредсказуема. Гораздо безопаснее ее заблокировать. Именно поэтому я не беру в академию таких, как ты.

Дориана часто заморгала, пытаясь сдержать слезы.

– Это значит… Я отчислена? – хрипло проговорила она.

Я не стала томить и портить девчонке настроение, ответила максимально честно:

– Нет, не отчислена. Но из-за тебя профессор Филикс оштрафована, твоя учебная нагрузка увеличивается в два раза, а ты проходишь экзаменацию каждый месяц лично мне.

Слезы моментально высохли, Дориана посмотрела на меня с надеждой.

– Я могу продолжать учиться?! – радостно ответила она, подскочив на кровати. Неужели это все, что она услышала из моей речи?

Положив ладонь на ее плечо, я мягко заставила счастливую девушку вновь прилечь.

– Все будет… – начала я подбадривающую фразу, но завершить не успела.

Большое окно, находящееся рядом с кроватью, медленно распахнулось, впуская холодный ветер расстилаться по полу. Через раму беззвучно, как-то даже по-кошачьи запрыгнул парень. Наверняка не без помощи магии.

Парень поднялся с колен. На лице его расплылась мечтательная улыбка, которая, впрочем, быстро слетела, едва он понял, что Дориана в комнате не одна.

– Ой… – растерянно выдавил он, замерев на месте.

– И тебе добрый вечер, Дерек, – произнесла я как можно более невозмутимо.

Я уже перестала удивляться сумасбродству студентов. Такая неуемная тяга к приключениям бывает только в этом возрасте, и портить настроение всем нам я не хотела.

– Я ожидала увидеть тебя на балу, – насмешливо отметила я, закидывая ногу на ногу, – а не в больничной палате на территории Темной академии.

Дерек покосился на смущенную Дориану: очевидно, девушка не только знала о скором госте, но и ждала его.

– Я… это… мне уйти? – обреченно спросил он, опуская плечи.

– Ну что ты, это похвально, что ты навестил Дориану. Жаль только, что не в приемное время, – криво усмехнулась я. Ладно, не буду заставлять парня нервничать. Поднявшись на ноги, поправила подол платья и миролюбиво проговорила: – Оставайся, если хочешь. Но дежурную целительницу я предупрежу, она в любой момент может зайти к вам. Так что без всяких непотребностей!

Дерек закивал, облегченно улыбаясь. Понял, что опасность миновала.

– Спасибо, ректор Маринер! – сердечно поблагодарил он и, словно стараясь загладить свою вину, поспешно добавил: – Вам очень идет это платье.

Усмешка исчезла с лица при упоминании платья, но я кивнула и направилась к двери.

– Дерек, – напоследок бросила я, уже касаясь дверной ручки, – уходи, пожалуйста, как все нормальные люди – не через окно.

Как я и предполагала, ночь выдалась тяжелой. Едва коснулась постели голова, как в ней появились мучительные мысли, картины прошлого, отрывки разговоров, обидные или волнительные слова. Перед рассветом в воспаленный мозг пришла горькая мысль, что, если бы ссоры не было, ночь все равно была бы бессонной, но более приятной.

Так и не сумев заснуть, я поднялась вместе с солнцем и быстро приняв ванну, отправилась в рабочий кабинет. Даже не позавтракала – в горло кусок не лез. Пока шла от общежития до главного корпуса, насладилась тишиной. Обычно в это время аллея полна студентов, ведь скоро должна была начаться первая пара. Но в честь вчерашнего Зимнего бала был объявлен выходной, и студенты совсем недавно заснули после веселой ночи. Так что сейчас широкая аллея, с двух сторон защищенная голыми деревьями и глубокими сугробами, пустовала. На тонком слое снега, выпавшем за ночь, ни одного следа от сапог, кроме моих, не было.

Постепенно внезапно вспыхнувшая радость от красоты окружающего мира улетучилась, когда я вспомнила про вчерашний срыв. Остаток пути проделала, понурившись и глубоко задумавшись. Постепенно даже о легком морозце, щипавшем щеки, забыла.

А как прекрасно все вчера начиналось! Красивое платье придавало уверенности себе, я смогла отпустить все проблемы и наслаждаться вечером, атмосферой, Себастьяном.

При мысли о танце с ним все внутри сладко сжалось. Он смотрел на меня с таким восхищением, как не смотрел никто, даже Грегори. В собственническом взгляде последнего всегда без труда можно было увидеть неприкрытую похоть.

Я одернула себя. Хватит сравнивать Себастьяна и Грегори! Пора прекращать это делать, потому что прошлое и настоящее не сопоставимо.

Ступив на первую ступеньку, ведущую к главному входу корпуса, я замерла от неожиданного понимания. Боги, я только что назвала Себастьяна настоящим… Когда перестала цепляться за прошлое, когда на первый план вышло то, что происходит сейчас, а не то что было четырнадцать лет назад?

По сути, мы ведь были так молоды, так глупы. Трезво оценивая свое тогдашнее поведение, я понимаю многое. О ночи с Себастьяном не жалела и не жалею: пусть даже не было уверенности в своей любви, своего первого мужчину выбрала я.

И неожиданным, каким-то даже очевидным стало понимание: прошлое не определяет будущее. Я и сейчас не могу точно утверждать, люблю ли Себастьяна. Но я знаю, что хочу видеть его, вечерами общаться с ним, танцевать на балах и приемах… Заботиться о нем, получать заботу в ответ – разве не об этом я в тайне даже от себя мечтала? Так какая разница, что было раньше?

А еще я очень сильно хотела узнать, как сложилась его жизнь после моего спешного переезда в Родерон. Как он спасся от гнева каринтийской королевы – получил милость или… или вообще не стал частью императорской семьи Вормесса?

Узнать ответ на этот вопрос я могу лишь в одном случае – если спрошу у самого Себастьяна. В голове это звучало легко, а вот в жизни сложнее. Я не знала, как начать разговор после вчерашнего. Сложно даже представить, что сказать ему. Даже самые банальные слова внезапно выскочили из головы. А представлять реакцию Себастьяна я даже не решалась. Я столько лишнего ему наговорила. И про платье… дура!

Размышляя об этом, первые несколько часов бессмысленно перекладывала бумажки с места на место. Когда поняла это, выругалась вслух, воспользовавшись тем, что меня никто не может услышать: в приемной тоже никого не было, ведь я сама дала Берте выходной.

В какой-то момент вспомнила про Дориану. Честно говоря, давно не вникала в проблему иномирцев, старалась избегать проблем с их опасной магией. Я даже к магии крови относилась с предубеждением из-за ее непредсказуемости.

Тем не менее, от проблемы не скрыться, и я уже пообещала Дориане помочь. Примерный план ее дальнейшего обучения разработан, но не было бы лишним повнимательнее изучить информацию о таких, как она.

Пройдясь задумчивым взглядом по стеллажам, переполненным книгами, попыталась вспомнить, где именно стоит книга об иномирцах. Пару лет назад ради любопытства я купила ее – серую, потрепанную, видавшую лучшие годы. Написана она была по меньшей мере десять лет назад, а то и больше.

Кажется, она была где-то на верхних полках, до которых я не могла достать даже в прыжке.

– М-да… – выдохнула я. Закрыв глаза, обратилась к сути своей магии, вытянула ее наружу, представляя ступени – воздушные, прозрачные, едва видимые, но твердые и надежные. Этот трюк – создание ощутимой иллюзии – я не делала уже, наверное, лет пять, и очень боялась, что у меня не получится. Но, приоткрыв один глаз, увидела едва заметное сверкание ступеней.

Не удалось сдержать гордой улыбки. Помню еще, как это делать! Но все равно, пожалуй, нужно почаще тренироваться.

На прозрачную ступень шагнула без сомнений. Шаг, еще один, и еще – и вот я нахожусь на одном уровне с самыми высокими полками. Можно руку протянуть вверх легко достать до потолка.

Я прошлась подушечкой пальца по корешкам книг, бегло читая их названия. «Развитие магии крови», «Забытые обряды и ритуалы: каяр, жертвоприношения и многое другое», «Энциклопедия редких и вымерших существ», «Дампиры – правда или вымысел?».

– А, вот ты где! – довольно воскликнула я, заметив почти стершиеся буквы названия «Магия иных миров».

– Извините, я не помешаю? – раздался позади голос.

Я чуть повернула голову и краем глаза увидела женскую фигуру. К лицу не приглядывалась, заметила только длинные, до пояса, светлые волосы.

Боги, я ведь сама вчера назначила встречу на два часа! Неужели так быстро прошло время? Судя по стрелкам часов, стоявших в углу кабинета – да.

– Простите, леди… э-э-э…

– Давен, – вежливо подсказала она, не высказав своего недовольства.

– Леди Давен, – повторила я, – устраивайтесь, пожалуйста.

Я вновь сосредоточилась на книге. С трудом вытащив ее из плотной стопки, аккуратно спустилась со ступенек и положила талмуд на одну из более или менее свободных полок.

– Прошу прощения, я не нашла вашего секретаря на месте, поэтому сама рискнула оставить плащ в приемной, – произнесла леди Давен, и я почему-то подумала, что голос с этими мягкими, даже вкрадчивыми интонациями мне знаком. Но откуда?

– Конечно, я не против, – согласилась я и, обогнув стол, устроилась в своем кресле.

Вот теперь можно изучить аристократку, что я и принялась делать. Длинные светлые локоны казались идеальными, ни единого волоска не нарушало эстетики прически. Пряди с висков леди Давен заколола сзади, видимо, чтобы они не лезли в глаза. Отметила платье, скромное только на первый взгляд – такую дорогую ткань могут позволить себе лишь очень богатые особы. Как и колье с небольшими красными камнями – сорорианские, самые редкие и баснословно дорогие. Их нетрудно отличить от подделки, и, конечно, это были одни из лучших.

И только потом, после изучения внешнего вида, я перешла на лицо. Хотя следовало бы начинать с него.

Тонкие, очень изысканные черты. Густые брови вразлет, на пару тонов темнее волос. Аккуратный нос и губы – не большие, но и не маленькие, идеальной пропорции. И глаза – зеленые, не такие яркие, как у меня, но тоже очень красивые. Их я бы узнала, где угодно. За все эти долгие годы ее лицо ничуть не изменилось, даже не постарело – наоборот, она находилась на самом пике своей красоты.

– Леди Давен?.. – проговорила я странно хриплым голосом – горло сжалось, с трудом пропуская слова.

Она медленно улыбнулась, сохраняя спокойное выражение лица. Только глаза, блестящие от чуть заметных слез, выдавали всю бурю ее чувств.

– Думаю, ты можешь называть меня иначе, Ровена, – произнесла она так мягко, словно была старше и умнее меня, хотя это должна быть моя роль.

С трудом сглотнув, я часто заморгала, прогоняя слезы, и чересчур резким голосом спросила:

– Что ты делаешь в Вандее, Эржебет?

Младшая сестра – впрочем, она давно не выглядела младшей – пристально, даже как-то жадно посмотрела в мое лицо. Как будто желала запомнить каждую черточку.

– Я приехала, чтобы встретиться с тобой. Ты ведь ни разу не написала мне, – с укоризной произнесла Эржебет.

На секунду мне стало стыдно, но потом я отогнала это чувство прочь.

– Как ты нашла меня? После стольких лет?

Проигнорировав мой вопрос, сестра откинулась на спинку стула, принимая более расслабленную позу.

– Вандея очень красива зимой, – протянула она, задумчивым взглядом посмотрев в окно. – Здесь чистый белый снег, бодрящий холодный воздух и более искренние люди… В Глостере сейчас идут дожди вперемешку со снегом, все вокруг серое, мрачное. Понимаю, почему ты выбрала этот город.

Эржебет, несмотря на свою природную мягкость и чуткость, была на редкость упрямым человеком. Пожалуй, это можно назвать нашей семейной чертой. Заставить ее сейчас ответить на мои вопросы не могли бы заставить даже все боги мира, так что я сдалась. Да и, честно говоря, хотелось просто поговорить с ней, о чем угодно. Оказывается, я соскучилась – поняла это только тогда, когда посмотрела на ее лицо.

– Я не выбирала Вандею. Из Салема меня пригласили сюда на испытательный срок, потом я здесь задержалась. Но ты права, с городом мне повезло, я искренне полюбила его, – призналась я и, несмело улыбнувшись, проговорила: – Я могла бы показать тебе город, его достопримечательности и красивые места.

Эржебет улыбнулась в ответ, сняв груз с моих плеч, и медленно кивнула соглашаясь.

– А я так и осталась в Глостере. Город ужасный, но дела мужа вынуждали нас остаться там. Сейчас подумываем о том, чтобы переехать на его родину.

– Муж… Лорд Давен… – протянула я и, внимательно посмотрев на сестру, спросила: – Ты с ним счастлива?

Ее улыбка стала шире, показав милые ямочки на щеках.

– Это брак по любви, – успокоила она. – Любая женщина мечтает о таком.

– Неужели мать смогла отказаться от мечты породниться с королевской семьей? – удивилась я и поняла, что сомнения не были лишними.

Улыбка Эржебет потускнела. Она отвела взгляд и поджала губы.

– Я замужем второй раз, – призналась она. – Конечно, мама не смогла отказаться от своей мечты и добилась нашего брака с младшим принцем. Признаться, он был хорошим человеком, просто… слишком любвеобильным. Не стеснялся перебирать любовниц и не понимал, что в этом плохого.

– Он ведь умер?

Эржебет едва заметно кивнула.

– Когда Каролина возвращала захваченное Дианом Гедоном королевство, она не пожалела ни одного члена его семьи. Вормесская династия была уничтожена, все наследники. Маленьких детей и беременных женщин она пощадила, но лишила магии и всех титулов. Но я не имела детей и не была беременна, поэтому вернулась в родительский дом, будучи вдовой.

– Сочувствую. Должно быть, мать решила вновь выдать тебя замуж, – предположила я, чувствуя, как сжимается сердце.

Эржебет рассмеялась.

– Разумеется, в такое нелегкое для всей страны время она решила укрепиться, обезопасить наш род. Уверена, если бы в семье Каролины Карион был бы холостой мужчина, она бы сделала все, чтобы я вышла за него замуж.

Я сжала руки на подлокотниках, чувствуя, как ногти впиваются в дерево.

– Это ведь она познакомила тебя с лордом Давеном? – прямо спросила я.

– Что? Нет! – рассмеялась она. – Мы были знакомы давно, с того самого бала, на котором ты исчезла. Он и потом приходит в наш дом, когда лорд Эрриан искал тебя.

Я забыла, как дышать. Вроде пыталась вдохнуть, но как будто у лица появилась невидимая преграда.

– Эр… Он… Что?! – выдавила я. Легкие зажгло огнем, и только тогда я вдохнула.

Эржебет недоуменно моргнула.

– Рэндал – его лучший друг, – пояснила она. – Мы узнали друг друга поближе, пока Себастьян постоянно появлялся в нашем доме и разными способами – угрозой, шантажом, ругательствами – пытался узнать, куда ты пропала.

– Ты хочешь сказать, что ты замужем за Рэндалом?.. – прохрипела я и тут же громко воскликнула: – Эрриан пытался меня найти?!

– Именно Себастьян сказал Рэндалу, что ты в Вандее. Буквально месяц назад. Я тут же отправилась сюда.

Так вот как она меня нашла! Ей сам Себастьян подсказал. Наверное, знал, что вот-вот прибудет Эржебет и все расскажет, поэтому решил сам признаться, но все вышло из-под контроля.

– На следующий день после того злополучного бала, когда ты уехала в Родерон, в Глостере прогремел скандал, – начала рассказывать сестра. – Себастьян Эрриан разорвал помолвку с принцессой Талией, несмотря на опасность обострения отношений его родины с Вормессом. В этот же день Себастьян пришел к нам. Он о чем-то долго говорил с отцом и матерью в кабинете. Я слышала крики и ругань, но ничего не смогла разобрать. Потом узнала, что Эрриан требовал выдать твое местонахождение. Мать ему ничего не сказала, только то, что ты вышла замуж и уехала из Глостера.

– Разве он не пытался узнать у тебя, где я была? – тихо спросила я, опуская глаза: боялась, что сестра увидит разъедающую меня боль.

– Пытался, – кивнула она. – Но мать никому ничего не сказала, даже нашему отцу. Знала, что Себастьян тут же отправится за тобой – наверное, боялась, что он опозорит всю нашу семью.

По щеке прокатилась одинокая слеза, падая на темно-серое строгое платье.

– Она раскрыла тайну твоего нахождения, только когда твой муж умер, – тем временем продолжала Эржебет, тактично игнорируя мои слезы. – Заметила, как мать начала приглядываться к влиятельным холостым мужчина, и догадалась о ее планах. Тогда и решила написать тебе. Я хотела, чтобы у тебя все было хорошо! – Она тоже волновалась, поэтому голос ее срывался. – Ровена, хочу сказать тебе, что согласна с твоим решением поменять имя и уехать куда подальше, потому что мать не дала бы тебе спокойно жить. Я лишь хочу быть уверена, что ты счастлива и нашла свое место в жизни.

Я с трудом подняла глаза на нее и, больше не стесняясь слез (потому что ее щеки тоже блестели от влаги), честно произнесла:

– Я не была счастлива. Я была одинока, боялась, что прошлое меня настигнет, и поэтому бежала даже от самой себя. Никого не подпускала, закрывалась от всех. Так продолжалось большую часть времени. Когда я два года назад приехала в Вандею, то жизнь моя начала постепенно меняться. У меня есть дом, который я купила за собственные деньги и обустроила так, как хотела. У меня есть работа – я люблю Академию Темных Чар, как собственного ребенка. И я нашла человека, с которым хочу провести остаток своей жизни… Точнее, нашла-то давно, но четырнадцать лет не вспоминала о нем.

Эржебет тут же поняла, о ком я говорю. Губы ее сложились в очаровательную сочувственную улыбку.

– Ох, Ровена, – вздохнула она и, обогнув стол, присела на подлокотник, крепко обнимая меня. Я уткнулась лбом куда-то около ключицы и почувствовала такую боль, что хотелось кричать.

И я закричала, только беззвучно, раскрыв рот и плача. Тепло сестры, такие родные руки и поддержка, которую она мне давала беззаветно – мне этого так не хватало. Руки вцепились в ее платье, словно боясь, что она исчезнет. Пытались удержать ее рядом, но Эржебет ведь никуда и не исчезала. Она обнимала меня, прижавшись щекой к макушке.

– Всего один день, Эржи, – простонала я, захлебываясь слезами. – Если бы хотя бы один день мать подождала, то мы бы с Себастьяном были счастливы уже четырнадцать лет!

Эржебет что-то тихо говорила успокаивающим голосом. Я не слышала слов, мне важен был лишь сам звук ее голоса – он стал менее звонким, более вкрадчивым. А когда я успокоилась, то несколько минут сидела, закрыв глаза, и глубоко вдыхала легкий аромат ее духов.

Мне кажется, даже с Себастьяном я так не была искренна, как с сестрой. Мы никогда не были особо близки в детстве, но общались вполне дружелюбно. А сейчас я опустила все свои щиты, которые защищали меня от боли и правды.

Когда я более или менее пришла в себя, Эржебет тихо и ласково проговорила:

– Я понимаю, как тебе больно. Но… хочешь услышать мое мнение? Выйдя замуж за Себастьяна тогда, много лет назад, ты не была бы счастлива. Вы оба были молоды, горды и импульсивны. В конце концов, ваш брак стал бы катастрофой, и вы бы возненавидели друг друга. Сейчас вы оба взрослые люди с устоявшимся мировоззрением, вы понимаете, чего хотите от жизни. И вы уверены, что испытываете более глубокие чувства, чем вожделение или слепая влюбленность. Боги не зря разлучили вас.

От утешающих слов стало легче. Наверное, она была права, но это не отменяло того факта, что я злилась на свою мать.

– Спасибо, Эржи, – проговорила я, неохотно отстраняясь.

Эржебет в последний раз погладила меня по плечу и вернулась на свое место.

– Я рада, что помогла тебе по-новому взглянуть на жизнь и открыла правду, в которой ты нуждалась, – проговорила она, замявшись, и я поняла, что это не все. – Но, если говорить откровенно, у меня есть определенная цель прибытия в Вандею.

– Что случилось? Что-то с отцом? – встревожилась я.

Эржебет покачала головой.

– С отцом все в порядке, – заверила она и отвела глаза. – А вот мама при смерти… Ей осталось от силы полгода, но это при лучшем раскладе.

Глубоко вдохнув, я прямо посмотрела на нее и спросила:

– Что ты от меня хочешь?

Набравшись храбрости, Эржебет прямо посмотрела на меня и твердо произнесла:

– Я уверена, что тебе нужно вернуться в Глостер и попрощаться с ней.

– Исключено, – отрезала я, резко поднимаясь и подходя к окну. На улице вновь начал падать снег, и некоторые студенты, выспавшиеся после бала, решили поиграть в снежки.

– Я понимаю, ты злишься… – мягко начала она.

– Злюсь?! – громко рассмеялась я, разворачиваясь и восклицая: – Да я в ярости! После того, что ты сейчас сказала, ты действительно думаешь, что я побегу в Глостер, чтобы поплакать у постели женщины, которая так и не смогла относиться ко мне как к дочери?!

Эржебет тоже встала и сделала шаг ко мне.

– Она ведь твоя мать, что бы между вами ни было, – начала уговаривать сестра. – Она тебя воспитывала, кормила, одевала… именно благодаря ей ты стала той, кем сейчас являешься.

– Я стала такой лишь благодаря себе и своим собственным ошибкам! – отрезала я. – Мать не дала мне шанса делать то, что я хочу.

– Ровена…

– Рейвен.

– Рейвен, – не стала противиться Эржебет. – Сделай это если не ради нее, то хотя бы ради себя. Докажи себе, что ты больше не зависишь от матери и не находиться под ее влиянием.

– Мне не нужно никому ничего доказывать! – заявила я, скрестив руки. – Эта женщина всегда смотрела на меня, как на способ породниться с кем-либо более родовитым, и не больше. И к тебе она также относилась, помнишь?

Эржи покачала головой:

– Она любила, как могла. Просто по-другому не умела. Станешь ли ты винить ее за ошибки прошлого, когда мы все – и ты, и я, сами много раз делали поспешные или неверные поступки? – Прочтя на моем лице нежелание соглашаться с ее мнением, сестра вздохнула и слабо улыбнулась: – Обещай мне хотя подумать пару дней. Я никуда не уеду в ближайшее время, так как хочу подольше побыть с сестрой. Уж в этом ты мне не откажешь?

Смягчившись, я подошла к сестре и крепко ее обняла.

– Ну конечно, нет, – заверила я. – Буду рада провести с тобой столько времени, сколько получится.

Эржебет вскоре ушла, оставив меня одну. Мы договорились встретиться завтра за чашкой кофе и поговорить.

В одиночестве не смогла провести и пары часов. Слова, сказанные сестрой, жгли меня изнутри. Все тело горело – конечно же, только в моих мыслях.

Я не ожидала появления Эржебет и еще меньше не ожидала известий и скорой кончине матери. Эта старая мегера казалась бессмертной, и представить ее слабой и сломленной я не могла.

И все же червячок сомнения грыз меня изнутри. Я хотела услышать, что скажет мать, покается ли она перед смертью и извинится ли за свои ошибки.

Поразительно, но я действительно хотела увидеть ее. В последний раз. Чтобы понять, имеет ли она еще влияние надо мной или нет.

Сдавшись, я наскоро запахнула теплый плащ и быстрым шагом направилась в общежитие. На входе даже рыхлый снег с себя не стряхнула, так торопилась прийти к своей цели. На миг замешкавшись, все же решительно постучала в дверь.

Ингвар очень удивился, увидев меня. К счастью, он уже проснулся и даже привел себя в порядок, надев чистую белую рубашку и штаны.

– Рейвен, вы что-то хотели? – удивленно спросил он.

Я нервно кивнула и, оглядевшись по сторонам, сказала:

– Мне нужно как можно быстрее оказаться в Глостере. Могу я попросить вас слетать туда вместе со мной?

Если приходу моему Ингвар удивился, то просьбе нет. Задумчиво нахмурившись, он прикинул:

– В одну сторону лететь около суток. Вы справитесь?

– Ерунда, – отмахнулась я. – Приготовлю укрепляющие и бодрящие зелья, и никакой усталости не почувствую.

Мужчина почесал едва заметную щетину и сказал:

– Что ж, раз вам очень нужно, то я готов помочь. Когда вылетаем?

Я благодарно улыбнулась и ответила:

– Через пару часов. Мне нужно отдать несколько распоряжений и предупредить, что нас не будет несколько дней.

13.

Мне понадобилось полтора часа для того, чтобы найти Тома и передать ему все дела и наставления. Его найти было проще, чем Берту – та, окрыленная выходным, наверняка отправилась на свидание со своим женихом.

Том, если и удивился моей срочной командировке, то виду не подал. Даже не уточнил, куда я отправляюсь. Он тщательно записал все мои слова, хотя, мне кажется, смог бы запомнить и без записи.

На миг мелькнула мысль отправить записку с предупреждением Себастьяну, но мы вроде как расстались. Наверное, такое послание было бы неуместно.

Неожиданная встреча с Эржебет помогла мне окончательно примириться с мыслью, что Себастьян стал важной частью моей жизни. И я понимала, что разговор с ним будет тяжелым. К таким беседам – решающим слишком многое, чтобы проводить их сгоряча, – нужно долго и тщательно готовиться, подбирать нужные слова. Сейчас я все хотела сделать правильно, так, чтобы не совершить ошибки, как было во время Зимнего бала.

Но прежде необходимо закрыть страницу прошлого, которая слишком долго оставалась открытой.

Ингвар ждал меня у ворот академии: именно там было достаточно места, чтобы он смог обратиться в дракона.

– У вас очень воинственный взгляд, – едва заметно усмехаясь, отметил он и завязал ремешком мешающие волосы в хвост на затылке. Интересно, зачем, если он все равно сейчас сменит облик?

Я не стала отрицать. Хотя бы потому, что в них была доля правды: помимо того, что я отправляюсь на встречу с матерью, что само по себе не настраивало на мирный настрой, я чувствовала себя неожиданно свободно в утепленных штанах. Оказывается, так приятно, когда юбки не мешают при каждом шаге, однако все равно непривычно, такое ощущение, что ноги голые.

Достав из привязанной к поясу сумки бутылек, откупорила его и залпом выпила сладковатое зелье. Оно придаст сил и поможет справиться с перелетом над океаном.

– Готовы? – спросил Ингвар. После моего утвердительного кивка он широко расставил ноги и, глубоко вздохнув, стал преображаться. Трудно описать то, как это происходило: никаких ломающихся костей, крови или слизи. Просто тело стало приобретать другие очертания, лицо удлинилось и, увеличиваясь, превращалось в морду. Туловище тоже не отставало, и вскоре около меня стоял на четырех мощных лапах с острыми когтями дракон. В его глазах светился ум, и именно это обстоятельство помогло мне справиться с неожиданным страхом.