Текст книги "Папина содержанка (СИ)"
Автор книги: Дарья Десса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 39 страниц)
Глава 105
– Как? Откуда ему было знать, куда мы отправимся? – спросил я.
– Я же говорю: выследил. Вы как из дома уходили?
– Сначала лесом, потом на попутке.
– Несложный вариант был вас найти. Да и мобильные телефоны можно отследить, – сказала Кеша.
– Это если знаешь номер, да?
– Или у тебя есть оборудование, позволяющее определять любой смартфон в определенном радиусе действия, – ответила девушка.
– Стоп. Я ничего не понимаю. Ты говоришь так, словно сотрудница спецслужб, а не веб-дизайнер, – я прищурился и посмотрел Кеше в глаза. – Уж не засланная ли ты? А?
– Была бы засланная, как ты говоришь, так не поехала бы с вами под пули. И не оказалась в самом пекле, рискуя дохнуть каждую секунду, – спокойно ответила Кеша.
– Или у тебя такая спецподготовка, что ты привыкла к подобному.
– Не веришь, и не надо, – пожала Кеша плечами и отвернулась, глядя в окно.
– Ладно, прости. Я погорячился. Рассуждай дальше. У тебя интересно получается, – сказал примирительным тоном.
– Хорошо, – мгновенно забыла Кеша о моем подозрении. – Так вот, отвечаю на твой вопрос, отчего я такая «всезнайка». Очень люблю книжки читать. Особенно шпионские романы и про ГРУ. Главное разведывательное управление Генерального штаба вооруженных сил. Есть много романов, посвященных работе тамошних спецов, вот я и попробовала применить некоторые полученные оттуда знания. Согласна, не совсем женское увлечение. Но любовь к книгам не выбирают.
– Там же сплошной художественный вымысел, – парировал я.
– Думаю, если бы авторы выдумывали всё подряд, эти книги не стали бы популярны. Или, по крайней мере, на них бы обрушился шквал критики тех, кто так или иначе связан с ГРУ. Но я ничего, кроме некоторых хотя и острых, но не зубодробительных замечаний, в адрес писателей не читала. Значит, они знают предмет, о котором пишут, – ответила Кеша.
– Хорошо, уговорила. Молчу и слушаю, – кивнул я.
– Так вот, я повторяю: у меня стойкая мысль, что пытаются убить Альберта Романовича, – сказала Кеша. – Осталось понять, кто и за что, и паззл сложится, можно будет принимать контрмеры.
– Думаю, у него полным-полно врагов. Нажил, пока состоял в секс-клубе «М.И.Р.», – ответил я. – Они ведь там не благотворительными делами занимались, извращенцы озабоченные. Наверняка многие из тех, кого они насиловали и на видео снимали, хотят им отомстить.
– Хорошо, ты наверняка прав. Но посуди сам: они ведь всегда выбирали девушек и юношей, так сказать, без роду, без племени. Бедных, без связей, влиятельных родственников и прочего. Так?
– За редким исключением.
– Например?
– Лиза, моя бывшая девушка. Я только недавно узнал, что она бывала в клубе «М.И.Р.»
– Её туда возили насильно? – удивилась Кеша.
– Не то чтобы… Скорее, она там подрабатывала. Строила из себя невинную овечку, за это ей платили хорошие деньги. Альбер Романович, чтоб ему пусто было, – скривился я, вспомнив видеозапись, на которой он с Лизой забавляется. Хорошо, полностью всё не смотрел, иначе за себя не ручаюсь. А последние обстоятельства меня до того довели, что уже хочется пристрелить кого-нибудь по-настоящему. Вот до чего домашнего мальчика довели, сволочи, своими покушениями!
– Значит, все-таки большая часть девушек и парней – это те, кто постоять за себя не может. У них для этого нет ресурсов. Что ж, расчет членов секс-клуба оказался верным, с этим не поспоришь, – сказала Кеша. – Получается, что есть кто-то ещё, кому Альберт Романович дорогу перешел. Настолько, что этот неизвестный желает его смерти. Здесь мы с тобой, Саша, попадаем в пустоту.
– Почему?
– Тебе хорошо известны все деловые партнеры Альберта Романовича, с которыми у него напряженные отношения?
– Ни одного не знаю. Ни хороших, ни плохих.
– Значит, надо его расспросить.
– Хорошо.
Мы встаем и идем в соседний номер. Отчима Максим приходится будить, поскольку он на нервной почве выкушал в одно лицо весь алкоголь из мини-бара. Японцы этому мешать не стали. Они с удовольствием бы и сами нервы успокоили таким способом, я по их глазам это понял. Не каждый день, даже с их опасной работой, попадают в такие суровые передряги. Но пить не могут, – на службе, запрещать своему подопечному – тоже. Не в их это компетенции.
Пришлось Альберта Романовича растолкать и даже облить водой, чтобы пришел в себя и смог отвечать на вопросы. Сделать это удалось с большим трудом. Через полчаса он, дрожащий от холода (вода в кране оказалась ледяной), был готов рассказывать. Но тут же оказалось, что никакой интересной истории не будет. Бизнесмен напрочь отверг предположение о покушении на него кого-то из его бизнес-партнеров.
– Я никогда не доводил свои дела до подобного скотского состояния, – помотал он отрицательно головой. – Нет на свете ни одного человека из тех, с кем у меня есть общие интересы, который бы желал моей смерти. Могу гарантировать. В бизнесе я больше тридцати лет, на меня даже в «лихие девяностые» никто не покушался. А уж в ту пору, поверьте, Саша, были такие жёсткие люди, – ни перед чем не остановятся. Но, как видите, я жив. Даже почти здоров.
– В таком случае нужно искать того, кто не имеет с вами бизнес-контактов. Вспоминайте. Вы сами говорили нам с Максим, что на своей загородной вилле часто развлекаетесь с девушками. Да и она говорила, как вы изменяли её матери с проститутками на курорте. Было такое?
– Было, – поник головой Альберт Романович. – Признаюсь. Только я никогда не связывался с замужними дамами. Мне нравятся исключительно шлюхи. С ними просто: заплатил, трахнул и забыл, как выглядит.
– То есть и ревнивого мужа, который бы хотел вас убить, тоже ни одного нет? – спросила Кеша.
– Нет, – ответил бизнесмен.
Причин не верить ему, морально раздавленному, до полусмерти напуганному, у нас не было. Не в том теперь состоянии Альберт Романович, чтобы ходить с гордо поднятой головой, как он это делал прежде, когда мы с Максим только принялись его трясти, выбивая секреты секс-клуба «М.И.Р.» Нынче жизнь отчима висела на волоске, поскольку если другие члены «заведения» узнают, что изо всех учредителей выжил лишь один, к нему появится слишком много вопросов. А не получив ответов, влиятельные господа решат, что Альберт Романович таким замысловатым способом избавился от «коллег», решив, вероятно, стать единоличным владельцем клуба или убрав конкурентов. За такое ему точно никто ничего предъявлять не станет – смысла нет. Пристрелят, и всё. Своих же предал, – вот что решат.
Наш подопечный понимал это прекрасно. Только его искренность, опять же, не давала совершенно ничего. Снова тупик. Как быть дальше? Я обратил на Кешу немой вопрос. Она сжала губы и снова подошла к окну. Кажется, вид ночного города производил на неё особенное впечатление, наводя на разные мысли. Настраивал на философский лад. Мне даже захотелось попробовать сделать так же. Но если повторю, будет выглядеть как будто клоуничаю.
– Ладно, – после минутного раздумья сказала Кеша. – Пойдем обратно в наш номер.
Мы ушли, оставив японцев с нашим подопечным, который снова потерял интерес к происходящему вокруг, улёгшись на маленький диван и свернувшись там калачиком. Могу понять Альберта Романовича: в крайне незавидном положении он оказался. Даже немного его жаль. Но это у меня врождённый гуманизм. Всегда стараюсь найти в человеке что-то хорошее. Даже там, где совершенно не за что зацепиться. Вот как в отчиме Максим: сгусток алчности и похоти, заслуживший свои страдания.
– Скажи, Альберт Романович женат? – спросила Кеша, когда мы вернулись в свой номер.
– Да, притом много лет.
– Расскажи.
Я поведал историю о том, как жили-были две сестры, и обоих угораздило влюбиться в одного мужчину. Только одна вышла за него замуж, вторая же осталась страдать в одиночестве. Потом первая родила дочь, её назвали Максимилианой. Вскоре дела мужа пошли в гору, стал он богатеть, а там оказалось – нет у него в голове такого морального принципа, как верность супруге. Любит он со шлюхами развлекаться. И вот, когда семья отправилась на отдых в Таиланд, случилось несчастье: жена утонула, пока её маленькая дочка играла на пляже, а муж шлялся с проститутками. После этого вторая сестра, сблизившись с безутешным вдовцом, сделала всё, чтобы он на ней женился, и так родная тётя превратилась для Максим в маму.
Рассказывая, я никак не мог понять, зачем Кеше понадобились эти сведения. «Наверное, есть у неё какая-то внутренняя аргументация, пока мне неизвестная», – подумал, глядя, как моя собеседница хмурит брови и проводит пальцами по оконному стеклу, рисуя замысловатый невидимый узор.
Глава 106
– Это она, – вдруг говорит Кеша, стеклянным взором пронзая черноту ночи.
– Что она? Кто она?
– Жена Альберта Романовича. Напомни, как её зовут?
– Светлана Николаевна, – медленно отвечая, никак не в состоянии полностью оценить сказанное собеседницей.
– Это она пытается убить своего мужа, – говорит Кеша.
– Да брось! Что за ерунда! – отвечаю. – Ты думаешь, она не знала, за кого замуж выходит? Прекрасно сознавала. Что кобелирует направо и налево, но при этом очень богат. Второе обстоятельство для неё оказалось важнее, и её трудно в этом винить. Какая девушка, тем более влюблённая, не захочет замуж за очень состоятельного мужчину, а? Вот она и решила двух зайцев кряду застрелить. Даже трех: стать женой любимого человека, получить его деньги и помочь воспитать дочь своей сестры.
– Всё верно, только мне кажется, ты забываешь одно очень важное обстоятельство, – сказала Кеша.
– Какое же?
– Это Альберт Романович своими изменами довел её сестру, Лидию, до самоубийства. Или ты до сих пор веришь, что она пошла и утонула в океане, когда ни шторма, ни даже сильного волнения не было? – спросила Кеша. – Ты же сам говорил, со слов Максим. Погода была хорошая, она играла на песке. Если бы там штормило, никто бы девочку не оставил одну на берегу.
– Тоже верно, – задумчиво ответил я. – Наверное, это было у Лидии спонтанное решение.
– Видимо, да. Или, напротив, очень обдуманное. Они наверняка крепко поссорились накануне. Альберт Романович укатил к своим шлюхам, бросив жену с ребенком. Лидия Николаевна страшно расстроилась. Потом решила разом избавиться от своего горя, – рассказала Кеша свою версию событий.
– Ну хорошо, предположим, ты прав. Тогда всё равно непонятно: Светлана Николаевна вышла за него замуж, воспитала Максим, как родную дочь, а потом в какой-то момент решила мужа убить? Зная при этом, что он никогда не был ей верен? Что никогда не любил? – спрашиваю я.
– С чего ты решил, что знала? – интересуется Кеша. – Мы, женщины, порой видим совсем не то, что на самом деле, – и вздохнула. Очевидно, вспомнила что-то личное.
– Да брось! У Альберта на морде написано: «кобель», а на затылке – «наглый», – заявил я.
– Ничего у него там не написано. Ты, пока с Максим общался до всех этих событий, знал, что Альберт Романович падок на шлюх?
– Нет.
– Вот именно!
– Одно дело я, человек посторонний. Совсем другое – жена. Уж она-то должна была видеть какие-то следы, – парирую я.
– Какие следы? Помада за рубашке? Сперма на штанах? Презерватив в сумке или трусики в кармане пиджака? Не смеши меня, Саша. Альберт Романович далеко не дурак, чтобы так подставляться. И потом, он человек богатый. То есть не ходит каждый день в одном и том же. Даже в течение дня наверняка пару раз переодевается, чтобы всегда выглядеть свежим. И что, жена такого человека сама стирает его вещи? У них наверняка слуги есть, – говорит Кеша.
Мне крыть нечем. Понимаю: права. Хотя и не слишком тесно я знаком с бизнесменами, но у меня есть пример своего отца. Точнее, кого им называю. Он, бывало, утром уйдет в одном костюме, а вечером возвращается в другом – тот остался на работе или в химчистку попал.
– Как нам узнать, действительно ли Светлана Николаевна в этом замешана? – спрашиваю Кешу. – Мы ведь не можем просто прийти к ней домой и спросить: «Скажите, это вы хотите убить вашего мужа Альберта Романовича?»
– Да, такой вариант точно не прокатит, – отвечает девушка.
Что она там увидела за окном, помогающее ей так логично рассуждать? Или это узоры помогают? Даже интересно!
– Нужен стресс. Какая-то особенная, эмоционально острая ситуация, которая позволит её вывести на чистую воду. Иначе, боюсь, это не прекратится до тех пор, пока или Альберт Романович в могилу не ляжет, или кто-то из вас… то есть уже нас. Ты же сам говорил: Кирилл Андреевич ранен, Горо был ранен, Максим в клинике. Убиты два охранника в «Лайне», один киллер и ещё четверо соучредителей секс-клуба «М.И.Р.» Кстати, а ты не подскажешь, почему японцы не стреляли в ответ, когда на нас напали?
– Горо сказал, это было бы бесполезное занятие – у тех автоматы, у нас лишь пистолеты. Умнее было отступить, не ввязываясь в затяжную перестрелку. Тем более нападавшие явно прихватили мощный боезапас, – ответил я. – И ты хочешь сказать, что это также дело рук Светланы Николаевны?
– Конечно. Кто, кроме вас с Максим, знал о встрече соучредителей клуба «М.И.Р.»?
– Черт! А ведь ты права. Мы буквально перед тем, как улететь на Кокосовые острова за Альбертом Романовичем, долго общались с ней. Потом ещё по телефону обсуждали наши планы.
– Вот видишь, – сказала Кеша. – Она единственная, кто знал о предстоящем «мероприятии», хотя и без деталей. И, кстати, её заинтересованность в смерти мужа объясняет нападение на автомагистрали: его точно так же выследили.
– Да, но мы не говорили ей ни точного дня, ни времени.
– Ей это было и не нужно. Сказали о «Пьяной малине» – этого достаточно. Дальше она повелела организовать слежку. С аэропортом то же самое. Вот почему, едва мы подальше отъехали от аэропорта, началась стрельба. Вот почему, когда Альберт Романович вошел в зал заседаний «политбюро» и пробыл там несколько минут, – киллеры убедились, что он не уйдет в срочном порядке, они и напали, – сказала Кеша.
– Но скажи: какая нормальная женщина станет посылать киллеров, чтобы убивать неверного мужа, если рядом – пусть не родная дочь, но племянница? – удивляюсь я.
– Перестарались стрелявшие, вот и всё, – пожала плечами девушка. – Кроме того, им наверняка не говорили, что Максим будет рядом с Альбертом. Его жена ведь не знала об этом.
– Как её ввести в стрессовую ситуацию? – спросил я.
– Она уже знает, что Максим попала в больницу с ранениями?
– Думаю, что нет. Ей пока никто не звонил.
– Значит, нужно сделать вот что, – и Кеша тут же рассказала мне интересный план, как можно будет довести Светлану Николаевну до такого состояния, что она сама всё и расскажет. «Выложит, как на духу», – сказала моя собеседница.
Этот план мы начали реализовывать буквально на следующий день. Альберт Романович, который пришел в себя после вчерашних треволнений и выпитого мини-бара, позвонил жене и сказал, что ей надо срочно ехать во Вторую градскую больницу. Мол, это вопрос жизни и смерти. Больше ничего не объяснил, бросил телефон, который мы тут же отключили. Это происходило возле отделения реанимации, в котором лежит Максим. С медиками её отчим договорился за полчаса до того, вручив главному врачу пару тысяч евро и несколько сотен раздав лечащему доктору и медсестрам, чтобы подыгрывали.
Светлана Николаевна примчалась, встревоженная до предела, через двадцать минут. Увидев мужа в палате, кинулась к нему и испуганно спросила, не успевая даже поздороваться:
– Что случилось?!
– Максим… – ответил Альберт Романович, состряпав горестное лицо.
– Что с ней?!
– Её… убили… – бизнесмен всхлипнул, даже принялся утирать лживые слезы, а потом и вовсе разрыдался, закрыв лицо руками. «Каков артист!» – подумал я восхищённо.
– Как… убили… – растерянно сказала Светлана Николаевна. Она отступила от мужа на пару шагов, упершись спиной в стену и плавно по ней сползла на пол. Оттуда смотрела на Альберта Романовича огромными, расширенными от ужаса и горя глазами. – Как… убили? – тихо спросила она.
Всё это время мы с Кешей были неподалеку. Но, одетые в белые халаты и шапочки, с медицинскими масками на лицах, были для Светланы Николаевны неузнаваемы. Зато внимательно наблюдали за её поведением.
Альберт Романович подошел к ней, изображая тяжелую походку. Поднял с пола, отряхнул одежду, словно та успела запылиться в стерильном помещении.
– Я не знаю, кто это сделал, – сказал он. – Мы ехали с ним из аэропорта, на нас напали какие-то бандиты, расстреляли машину в упор. Меня только поцарапало стеклами, а Максим… Она… – бизнесмен снова всхлипнул. – Её изрешетили, нашу доченьку, – и Альберт Романович снова принялся безутешно рыдать.
Светлана Николаевна, окаменев лицом, по которому даже не проскользнуло ни единой слезинки, посмотрела на мужа и сказала, жестко выговаривая каждое слово:
– Это ты, мразь, виноват в смерти моей дочери, моей родной племянницы.
– Я? – Альберт Романович убрал руки от лица, размазывая фальшивые слезы. – Почему я? Как ты можешь такое говорить, Света?!
– Это ты во всём виноват, подонок, – повторила женщина.
– У тебя стресс, ты говоришь глупости!
– Нет, я говорю правду. Это ты, тварь, должен был сдохнуть на шоссе. Но сначала – дважды! – в своём загородном доме, где ты трахал девок. В кабинете твоего дружка Кирилла Андреевича. На шоссе. Но ты всякий раз изворачивался, как змей. Четыре раза тебя должны были кончить, как последнюю собаку, а ты всё ещё жив и стоишь передо мной, пока моя девочка… моя Максим… лежит там… мёртвая!
Глава 107
Светлана Николаевна бросилась к дверям отделения, над которыми золотыми буквами на синем фоне было начертано «Реанимация». Естественно, внутрь её не пустили. Медсестра равнодушно сказала, что покойников увозят в морг, туда ей и нужно идти. Это в подвале. Женщина, резко развернувшись, бросилась по коридору до лестницы. Альберт Романович остался наверху, под контролем японцев (они изображали неподалёку посетителей), мы с Кешей кинулись за Светланой Николаевной.
Она промчалась в самый низ, где была дверь намного попроще, металлическая, с другой вывеской над ней, – «Морг». Начала колотить по ней кулаком и кричать, чтобы немедленно открыли. Настала очередь Кеши. Она подошла к женщине сзади и спросила, чего она так шумит. Для пущей убедительности стянула маску, чтобы показать строгое лицо.
– Мне нужно видеть своего сына! Его привезли сегодня! – истерично выкрикнула Светлана Николаевна.
– Фамилия, имя, отчество, – невозмутимо ответила Кеша, изображая врача. Я стоял рядом, опустив голову, играя роль санитара. Женщина назвала.
– Да, есть такая. Поступила два часа назад. Множественные огнестрельные ранения, не совместимые с жизнью, – «вспомнила» Кеша. – Вы ей кто?
– Я мать! – сказала с вызовом Светлана Николаевна.
– Хорошо. Подождите, – Кеша стукнула в дверь условным стуком, и та вскоре отворилась. Мы прошли внутрь.
– Что дальше будем делать? Мы не можем ей показать труп! Она сразу поймет, что это не Максим, – спросила моя спутница. Та, о ком мы говорили, кстати, по-прежнему лежала в реанимации и даже не догадывалась, какие события развиваются неподалеку.
– Мы ничего не покажем. Сделаем вот как, – ответил я. – Раздевайся, ложись на каталку.
– Зачем? – поразилась девушка.
– Будешь изображать Максим. Точнее, её тело.
– Как? Она же выше, сильнее меня, крупнее, – удивилась Кеша.
– Ничего, Светлана Николаевна в стрессе. Всё равно ничего не заметит. То есть поймет, но потом, а мы не дадим ей много времени.
– Хорошо, – сказала Кеша и сделала, как требовалось. Когда она улеглась на каталку, сразу покрывшись мурашками от холода, я быстренько набросил на неё простыню. Стало жутковато, как представил, сколько мертвецов здесь побывало. Даже озноб по телу прокатился. Но тут же вспомнил. Откинул ткань. Достал ёмкость из кармана – совсем про неё забыл! Попросил Кешу зажмуриться. Вскоре она ощутила, как по телу разливается густая жидкость.
– Это то, что я думаю? – спросила девушка.
– Искусственная кровь, – ответил я. – Будешь выглядеть, как жертва бандитского нападения. Твой же план!
– Я ошиблась. Раненых вообще-то моют, а тела обмывают, – замечает она.
– Раньше надо было думать. Да какая разница? Чем страшнее и менее узнаваемо ты теперь станешь выглядеть, тем большее впечатление это произведет на Светлану Николаевну, – невозмутимо говорю Кеше. «Она страшный человек», – думаю о ней несколько испуганно. Такое придумала, чтобы разговорить женщину! Жестоко, но… деваться некуда. Бизнес-леди сама виновата.
Через минуту накрываю Кешу белой простыней и отхожу в сторону. Она старательно изображает бесчувственное тело и даже дышит очень медленно и неглубоко. Потом иду к двери и разрешаю Светлане Николаевне войти в помещение морга.
– Хочу вас предупредить, что зрелище ужасающее, – мрачно говорю ей.
– Откройте, мне надо её видеть, – требует женщина.
Я выполняю требование. Но стоит мне едва приоткрыть лицо «покойницы», как Светлана Николаевна, только бросив на него короткий взгляд, вскрикнув, падает в обморок. Кеша шевелится, видимо желая ей помочь, я резко бросаю шёпотом «Лежи!» и сам занимаюсь упавшей. Приношу нашатырь, привожу в чувство, даю попить воды из графина – тут он вместе со стаканом как раз для таких случаев. Усаживаю на стул.
– Это была ваша дочь?
– Да… – сквозь слезы говорит Светлана Николаевна. – Господи, как же я виновата перед ней! Боже мой!
– Вы разве виноваты? – делаю вид, что очень удивлен. – Мне говорили, что девушка стала жертвой нападения.
Вот он, момент истины! Диктофон в моём кармане всё пишет.
– Да, я, – печально кивает головой Светлана Николаевна. – Я наняла киллеров, чтобы убить своего мужа. Вы не представляете, какой он редкий подонок. Довел до самоубийства мою родную сестру! Я узнала об этом буквально недавно, а ведь много лет думала, что она утонула случайно! Но тайская полиция все-таки смогла расследовать это дело, они прислали мне записку Лидочки, моей сестры. Там было написано «Света, прощай. Я не могу больше жить с этим монстром. Позаботься о Максим». Они нашли записку, когда стали ломать то бунгало, где они жили, чтобы построить отель. Один из рабочих, который нашел записку, сказал: он был мальчик и помнит – здесь была белая европейская женщина с девочкой, очень грустная. В один день ушла в океан и не вернулась, говорили, что не выплыла, но он видел: она сама зашла в воду и не вышла, и всё было тихо вокруг, ни ветерка.
– Вы после этого решили убить мужа? Почему ваша сестра назвала его монстром? – сочувственно спросил я.
– Потому что он изменял Лидочке, – ответила Светлана Николаевна. – Он трахает всё, что движется, и даже меня однажды гонореей заразил.
– Так зачем вы замуж за него вышли?
– Потому что я не могла оставить его доченьку, Максим. И ещё… я его так сильно любила!
– Кого? Племянницу?
– Её тоже, конечно, она же была… такое солнышко! – Светлана Николаевна снова стала плакать. С трудом удалось её привести в чувство, поднеся нашатырь. Наша беседа продолжилась, но я помнил о том, что Кеша рядом изображает труп и совсем скоро должна была закоченеть: в морге априори очень холодно, особенно на железной каталке. Только прерывать признания Светланы Николаевны было нельзя. Следовало выслушать всё до конца.
– Я очень любила Альберта. Он не умеет хранить верность, это правда. Но я всегда терпела его половые выходки. Думала: мужчины все такие, не стоит ему запрещать. Тем более что он к Максим всегда так хорошо относился, дарил ей дорогие подарки. И мне тоже. Мы в общем хорошо жили, не ругались даже, ездили на отдых. На Кокосовые острова, например. Да полмира вместе объездили. Но когда я получила ту записку, у меня всё почернело перед глазами, – рассказала Светлана Николаевна. – Тогда я решила отомстить.
– Убить мужа чужими руками? – ненавязчиво спрашиваю.
– Да. Наняла через знакомого киллеров, и те взялись уничтожить монстра. Но он постоянно выкручивался, и вот… – женщина всхлипнула. – Кончилось тем, что они стреляли в Альберта, а убили… Максим. Господи, что же я натворила! – опять слышу глухие надрывные рыдания. Да, Светлана Николаевна, вы действительно натворили. И как же оказалась права Кеша!
– Вы не боитесь мне всё это рассказывать? – спрашиваю у женщины.
– Вам никто не поверит, доктор, – отвечает она, шурша платочком. – Доказательств у вас никаких, а мои слова… любой адвокат докажет, что наговорила на себя от отчаяния – все-таки… дочь… Единственная…
– Простите, у вас других детей нет?
– Нет. Альберт никогда их не хотел, заставлял меня делать аборты, а потом врачи сказали: всё, Светлана Николаевна, своих детишек у вас никогда больше не будет, – ответила женщина.
Повисла пауза. Через пару минут мачеха Максим поднялась, прошелестела купюрами.
– Возьмите, это вам.
– Не нужно, спасибо.
– Берите-берите, здесь пятьсот евро. Вам не каждый день, полагаю, столько дают.
– За молчание?
– Нет, чтобы вы привели мою девочку в порядок перед тем, как… ну, вы понимаете, – сказала Светлана Николаевна. Кажется, она полностью пришла в себя, вытерла лицо. – Прощайте, доктор.
После этого женщина вышла, тяжелая металлическая дверь за ней захлопнулась, и в ту же секунду Кеша слетела с каталки и, дрожа всем телом, стала быстро одеваться. Я помог ей, дело пошло быстрее. Девушка стеснялась немного, но куда деваться.
– Скорее отсюда! – заявил я. Мы вышли, оставив медицинскую одежду в морге. Затем прошли через большой больничный двор, оказались на улице возле минивэна, внутри которого уже были японские телохранители и Альберт Романович. Он кисло посмотрел на нас и спросил:
– Как прошло?
– Нормально, – ответил я. – Едем в гостиницу. Нам предстояло обсудить произошедшее и решить, как быть дальше. Ведь нет гарантии, что после случившегося Светлана Николаевна не прекратит попыток уничтожить мужа. Напротив, теперь она обозлится ещё больше, и для Альберта Романовича, если он останется в Москве, это будет означать настоящие похороны. А может, снова кто-то из нас пострадает. Мне, например, пока удавалось избегать пули. Но кто знает, как пойдет дальше?
