Текст книги "Папина содержанка (СИ)"
Автор книги: Дарья Десса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 39 страниц)
Глава 41
Джейни бледна, встревожена, по её нервным движениям рук, как она теребит мелкие предметы, от карандаша до блокнотика, заметна степень её нервозности. Можно понять: похититель третий раз на сделку вряд ли пойдет, что для Наоми может означать самые печальные последствия.
– Как готовиться будем? Снова ПНВ и фотоаппарат? – спрашиваю мажорку.
– Нет, время наблюдения прошло. Теперь станем участвовать, – говорит она.
– Как? Ты что делать собрался? Водолазный костюм напялишь и в озеро полезешь, в засаду? – иронично спрашиваю я.
– Всё может быть, – уклончиво и даже загадочно отвечает мажорка. Кажется, она что-то придумала, но что? А главное, когда успела? Пока мы обедали, он опять трещала, как сорока, с тем своим британским любовником в баре. Договаривалась о ночном трахе, наверное. Что ещё могут обсуждать два симпатичных, стильно одетых молодых человека вечером в баре отеля? Только то, что я думаю. Эх, взяли бы меня третьим, что ли? Я бы от групповушки не отказался. Всегда мечтал о тройничке. Правда, чтобы было ЖМЖ, но и МЖМ тоже подойдет. Но не сейчас об этом думать. Наоми надо спасать.
Мы доводим Джейни до какого-то строения, отдаленно напоминающего лодочную станцию. С той лишь разницей, что здесь никаких плавательных средств нет в помине. Зато вглубь пруда Highgate Men's Bathing Pond тянутся на пару десятков метров два узких, около полутора метров шириной каждый, пирса.
– Что это за пруд такой, в нем лодок нет. Как они тут плавают? Или рыбу с пирсов ловят, что ли? – шепотом спрашиваю у Максим. Она, не поворачивая голову в мою сторону (мол, что с тобой, неучем, вообще разговаривать?) отвечает:
– Это пруд для мужчин.
– Для голубых, что ли? – удивляюсь я.
– Ага, для них самых, – усмехается мажорка. – Прыгнет пара десятков голых мужиков в воду, а потом давай искать друг друга в мутной воде. Кого поймал, того и оприходовал.
– Серьезно? – у меня в который раз за сегодня глаза на лоб. До чего европейская толерантность дошла! Посередине Лондона и такой половой разгул!
Мажорка фыркает, прикрывая рот рукой. Опять разыграла, значит.
– Ну ты, Сашок, полный горшок! – шипит, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. – Highgate Men's Bathing Pond – это просто пруд для моржей.
– Которые с клыками и ластами? – осторожно интересуюсь, чтобы снова не попасть впросак.
– С хренами и яйцами, – отвечает Максим. – Для любителей холодной воды, недалекая твоя душа! В описании, которое я прочитала, сказано, что «Пруд для мужчин Хайгейт – это естественный водоем и одно из лучших мест для купания на открытом воздухе в Лондоне». А «для мужчин» его назвали давным-давно, ещё в те времена, когда дамам не разрешалось публично светить своими прелестями. Теперь понял?
– Понял, – отвечаю я, а сам думаю, какая все-таки мажорка вредина. Могла бы просто и сразу сказать, так ведь нет, надо ей обязательно поёрничать надо мной. Ничего-ничего, отольются кошке мышкины слезы!
Мы идем дальше, но возле выхода на пирс останавливаемся.
– Дальше тебе придется идти одной, – говорит Максим и передает Джейни рюкзак с деньгами. Точную копию первого.
– Может, надо было туда маячок встроить? – спрашиваю я.
– Вовремя ты об этом, – ухмыльнулась Максим. – Ну, а если похититель узнает об этом, что он сделает? Подумал?
– Нет…
– Вот так всегда с тобой, Сашок, – назидательно замечает мажорка. – Язык впереди головы бежит. Сначала говоришь, потом думаешь. А чаще всего вообще без второй части.
– Сама дура, – шепчу, отворачиваясь. Максим делает вид, что реплику мою не заметила.
– Что мне делать дальше? – спрашивает настороженно Джейни. Девушка хотя и надела теплую курточку, но видно, как адреналин заставляет её сильно мёрзнуть и мелко дрожать. У неё трясутся губы и пальцы рук, в которых она сжимает ручку рюкзака. Получился он, кстати, довольно увесистый, килограммов шесть-семь, наверное.
– Выходишь на пирс, ждешь похитителя. Отдаешь ему деньги, а дальше… Мы всё сделаем сами, – говорит Максим. Смотрит на часы. Без трех минут полночь. – Ну, иди.
В таких случаях положено говорить «с Богом!», но мажорка, мне кажется, атеистка, ей такие традиции чужды. Потому я произношу эти слова про себя, глядя в спину удаляющейся Джейни. Она выходит на пирс и ступает по его скрипучим доскам. Картина вокруг довольно зловещая. В Лондоне, как всегда, пасмурно. Небо закрыто густыми свинцовыми тучами, потому вокруг довольно темно, и луна, как это в фильмах показывают, не висит ярким диском. Свой путь девушка освещает себе маленьким фонариком, сама же превратилась в черную фигуру на фоне темно-серого пространства.
Она подошла к самому краю пирса, остановилась. Мы с Максим смотрим за ней, я так и вовсе задерживаю зачем-то дыхание, словно снайпер, готовящийся сделать выстрел. Только в руках у меня ничего, кроме такого же, как у Джейни, осветительного прибора с встроенной линзой у светодиода. Если её оттянуть, луч превращается в ослепительно яркое пятно, а если приблизить, то рассеивается. Эти штучки купила Максим, конечно же. Когда только она все успевает, не понимаю.
Мы смотрим за Джейни. Она стоит на краю, в руках рюкзак. И вот откуда-то с противоположной стороны пруда послышался плеск воды. Значит, у кого-то все-таки здесь есть лодка. Точно: она появилась черным силуэтом. Маленькая надувная лодчонка, внутри – человек с капюшоном, низко накрытым на голову. Он подплыл к пирсу, Джейни бросила ему рюкзак. Я же себя чувствую в этот момент, как водитель Копытин из «Места встречи изменить нельзя»: так и хочется заорать: «Стреляй, Глеб Егорыч! Уйдут, проклятые!»
Максим, словно услышав мой молчаливый призыв, вдруг черной пантерой бросается к пирсу. Глядя на то, как грациозно и стремительно она двигается, я испытываю какой-то непонятный мне восторг. Мажорка сейчас – женщина моей мечты. В одиночку, безоружная, бросилась на похитителя, у которого может быть нож или пистолет. Вот сейчас он вскинет руку, раздастся грохот выстрела, и Максим полетит убитая в воду.
Глава 42
Но этого не происходит, потому что похититель, увидев мажорку, резко взмахивает пластиковыми веслами и делает отчаянные рывки, отплывая от пирса. Каждое его движение удаляет лодку на полметра, но моя спутница намного быстрее. В тот момент, когда лодка оказывается в трех метрах от пирса, Максим резко отталкивается от края и летит прямо на неё. Она влетает в лодку, хватая похитителя руками, буквально вцепившись в него, как хищница, обняв и прижимая к себе. Вместе они кувыркаются и летят в воду, поскольку утлая лодчонка рассчитана лишь на одного человека.
Раздается шумный плеск воды, сдавленный крик Джейни, а я выбегаю из наблюдательного пункта – развесистых кустов – и бегу на пирс, чтобы помочь Максим. Ещё не знаю как, это лишь порыв, но чувствую, что должен сделать это, иначе потом не стану себя уважать. Мажорка вон какая – она жизнью рискует, как настоящий мужик, а я хуже?!
Подбегаю к краю пирса, останавливаюсь. Рядом стоит Джейни, закрыв рот руками. Глаза огромные, смотрят с ужасом на то, как Максим буквально тащит за собой черную фигуру с капюшоном. Похититель слабо помогает – гребет руками, но больше похоже на спасение утопающего. Вот мажорка приблизилась к пирсу, подхватила своего пленника под мышки и резко вытолкнула на доски. Тот повис на них половиной туловища, ноги остались барахтаться в воде.
Следом мажорка выбросила на пирс рюкзак, который шлепнулся тяжелой мокрой массой. Наконец, Максим ухватилась за доски и, приподнявшись на руках, одним движением вытолкнула себя из воды. Затем вцепилась в капюшон похитителя и довольно бесцеремонно вытащила того полностью из воды. Он закашлялся, отплевывая воду.
– Как ты? Не ранена? – спрашиваю, оглядывая Максим. Она и теперь не потеряла своей красоты. Даже стал ещё привлекательнее: мокрые волосы свисают сосульками, одежда прилипла к коже, проявляя мельчайший рельеф прекрасно сложенного тела. Я даже рассмотрел, что у мажорки торчат возбужденные соски. И сразу прикусил себе нижнюю губу. Какая же она сексуальная!
– Со мной всё в порядке, – ответила Максим. – Пошли, похититель, – сказала она, почему-то усмехнувшись, и одним рывком, взяв за подмышки, подняла человека с земли. Тот глубоко вздохнул и поплелся по пирсу. Мажорка впереди, я за похитителем, в конце нашей процессии шла, низко опустив голову, Джейни. Странно. Ей бы радоваться, а она ведет себя так, словно близкого друга потеряла.
Хотя всё правильно. Похитителя-то мы задержали, но как же Наоми? Её-то здесь нет, а это значит, что судьба девушки по-прежнему неизвестна, и ей до сих пор может угрожать смертельная опасность. Вдруг шантажист не пожелает сказать, где её держит? Не пытать же его, в самом деле! Максим, конечно, и на такое способна, мне кажется. Ну, совсем уже средневековое зверство какое-то! Не желаю в нем участвовать!
Мы выходим из парка на улицу под названием Милфилд-лэйн. Максим, одной рукой крепко держа похитителя, другой достает свой телефон (прежде чем рвануть на пирс, отдала его мне на сохранение) и вызывает такси. Я сажусь спереди, Максим и Джейни – по сторонам сзади, в середине сидит черная фигура в прорезиненном плаще. До сих пор его голову закрывает низко надвинутый капюшон, человек молчит, и его личность для меня по-прежнему большая загадка.
Но я понимаю, почему Максим не хочет объявить, кто это – таксист не должен стать свидетелем происходящего. Да и что толку? В машине всё равно слишком темно. Наконец, если это тот самый пресловутый Алекс Олфорд из Dutton LTD, то я его идентифицировать не сумею. Ни я, ни Максим – мы не видели фотографии этого типа. Ладно, познакомимся попозже.
Такси останавливается. Мы выходим и оказываемся… ого! Прямо возле дома, в котором живут наши знакомые – Наоми с подругой. Процессия заходит в квартиру. Джейни зажигает свет в гостиной. Похититель садится на диван, Максим запирает дверь.
– Ну, здравствуй, Наоми Мацунага! – провозглашает мажорка.
Я удивленно смотрю на нее. Оглядываюсь по сторонам. Кому она это сказала? Тут же кроме нас и этого шантажиста никого… В это мгновение похититель устало откидывает капюшон, и я вижу… Наоми! Собственной персоной! С мокрым растерянным лицом без косметики и такими же, как у Максим, растрепанными мокрыми волосами.
Вот тебе, Сашенька, и Юрьев день!
Максим между тем со своей фирменной ухмылкой снимает одежду, оставаясь в одних «стрингах». При этом ни меня, ни девушек она совершенно не стесняется. Берет мокрые тряпки, несет в ванную комнату, бросает там и возвращается с большим махровым полотенцем, обернутым вокруг тела.
– Глаз с них обеих не спускай, и если что – ори, – строго говорит мне и удаляется снова в ванную. Там она принимает душ, пока я стою у двери и хлопаю глазами, переводя взгляд с одной девицы на другую. Те молчат, друг на друга не смотрят. Хотя, казалось бы, самое время им щебетать. Видимо, не те обстоятельства. Хорошо, что удрать не пытаются. Не знаю, как бы сразу обеих остановил.
Выходит Максим. Голова причесана, но на ней по-прежнему лишь полотенце.
– Наоми, твоя очередь, – кивает она девушке. – Прими душ, потом поговорим.
Та послушно удаляется.
Я обессиленно сажусь в кресло. Джейни рядом на стуле.
– А ты, – приказывает ей мажорка. – Организуй нам чаю. Что-то я замерзла в этом вашем пруду.
Девушка удаляется, мы с Максим остаемся одни. Я изо всех сил пытаюсь не пялиться на нее, а получается слабо. Она сидит, положив нога на ногу, и мой взгляд желает проникнуть под свисающую полоску ткани, чтобы рассмотреть ту красоту, которая скрывается там в темноте. Но пока мне видна лишь верхняя часть красивого женского тела.
– Что, Сашок, не ожидал? – улыбается Максим.
– Я… это… ну, вообще, – слов не нахожу.
Наоми выходит из ванной минут двадцать спустя. С розовом махровом халате в цветочек, полотенцем в виде тюрбана на голове и пушистых тапочках. Вид у неё очень домашний, такой уютный, что даже странно подумать: всего час назад это была не простая девушка, а мошенница, которая инсценировала собственное похищение.
Мы уселись вокруг журнального столика. Я с Максим на диване, Джейни разместилась в кресле. Наоми, словно подсудимой, достался принесенный из кухни табурет. Мы с мажоркой принялись пить чай, а девушки просто сидели, ожидая наших вопросов.
– Ну-с, леди, расскажите мне и моему партнеру, – от таких слов у меня в душе аж потеплело – впервые меня в столь высокий ранг поставила, сделав себе равным! – как вы докатились до жизни такой? – спросил мажорка. Теперь она восседал в простой белой футболке, которую ей принесла Джейни, чтобы не смущать никого. То есть меня прежде всего. Ниже были темно-коричневые спортивные штаны. Кажется, принадлежали они Джейни – она была чуть крупнее своей подруги.
Глава 43
– Так кто придумал проект под названием «Похищение Наоми»? – спросил я, поскольку девушки молчали.
– Это я придумала, – тихо ответила наследница японской корпорации. – Когда узнала, что прадедушка направил сюда двух русских, решила, что обведу вас вокруг пальца. Мы с Майклом получим выкуп, а затем уедем куда-нибудь, где нас не найдут.
– Кто сообщил, что мы сюда направляемся? – поинтересовалась Максим.
– Я не скажу его имя, – помотала головой Наоми. – Это хороший человек, он мне помог.
– Да и не говори. Сам знаю. Накамура постарался. Верно?
– Не скажу, – продолжила упрямиться японка.
– И не говори. Информация стопроцентная. Представляешь, – мажорка обратилась ко мне, – этот Накамура, оказывается, всё это время держал Наоми в курсе. Предупредил о нашей миссии, сообщил, в какой гостинице остановимся. Одного не знал: как действовать станем. Потому в первый раз им так просто удалось нас обвести вокруг пальца. Но потом я подключила частного детектива, он здорово помог. Помнишь того парня в баре отеля?
– Да, помню, – кивнул я, а сам зарделся, от стыда сгорая. Я думал, это очередной любовник Максим, а оказалось, что местный сыщик! Как же я так мог просчитаться в который раз уже…
– Девушки, – продолжила свой рассказ Максим, – даже не шифровались. Правда, не вели переписку по телефону, а по электронной почте. Детектив её вскрыл, и так я узнала, что эти мошенницы собираются делать дальше. План был в самом деле прост до безобразия: умыкнуть семь миллионов, а потом с ними скрыться. Две трети Наоми и Майклу, треть – Джейни. Что такое семь миллионов для корпорации? Так, мелкие расходы. Трём людям – достаточно для безбедного существования до старости где-нибудь на Филиппинах. Я одного не понимаю: зачем? Скажи мне, Наоми, за что ты так ненавидишь своего прадеда? – обратилась мажорка к виновнице всех наших злоключений.
– Я ненавижу? Это он меня ненавидит! – вскинула голову Наоми, и я увидел, какой злостью сверкают её большие глаза. Занятно, что мне раньше казалось: у азиаток очи всегда узкие, но наследница была симпатичным исключением. – Он не рассказал вам, в какой был ярости, когда узнал о моих отношениях с Майклом? Как требовал от отца вычеркнуть меня из списка наследников? Как хотел навсегда запретить упоминать мое имя среди членов клана Мацунага? Не говорил? Ну, конечно, нет! Он же весь такой добренький, мой старенький прадедушка! Все его чуть не боготворят! Да знали бы вы, какой это злой и отвратительный человек! – последние слова Наоми буквально выкрикнула нам в лицо, по которому текли слезы злости. Она смахнула их ребром ладони, словно надоедливые капли дождя. Одна, пролетев через столик, упала мне на джинсы.
– Нет, ничего такого Исида Мацунага мне не говорил. Напротив, он сказал, что очень тебя любит и хочет, чтобы ты вернулась в Токио, – сказала Максим.
– Нет! – резко ответила Наоми.
– Просто чтобы поговорить с ним.
– Я сказала нет! – повторила японка.
– А если мы расскажем ему о том, как ты хотела украсть у корпорации деньги? И про всю эту историю с мнимым похищением? – спросил я, вложив ядовитую интонацию в свои слова.
– Да мне глубоко на это наплевать! – зло усмехнулась Наоми. Максим, глядя на меня, неодобрительно покачала головой. Мол, дурной ты аргумент для убеждения нашел, Сашок.
– А как же слова прадеда, что он любит тебя, Наоми? – спросила мажорка.
– Я не знаю, для чего я ему понадобилась. Мне и на это начхать. Он может трезвонить про свои чувства ко мне, сколько угодно. Я не поеду, поскольку не желаю видеть его гадкую рожу. Ясно? Хотите ему рассказать? Пожалуйста. Хотите в полицию сообщить? То же. Только вам никто не поверит. Ничего не докажете.
– Да мы и не собирались в Скотланд-Ярд обращаться, – сказала Максим. – Толку от них, как от козла молока. У них заявление о пропаже человека лежит, так они до сих пор не оторвали свои задницы от кресел. Вероятно, думают найти по камерам видеонаблюдения и системе распознавания лиц.
– Мне всё равно, – равнодушно сказала Наоми.
Повисла тишина. Длилась она несколько минут, становясь всё тяжелее.
– Может, войдете все-таки в наше положение? – спросил я, не выдержав тягостного молчания.
– В ваше положение? А что, вам кто-то угрожает? – усмехнулась Джейни. С начала разговора это была её первая реплика.
– Никто не угрожает, – сказал я. – Мой отец попросил меня и Максим сделать это, то есть вернуть Наоми домой, поскольку это очень важно для их совместного с корпорацией Mitsui Industries совместного проекта.
– Мне-то какое до него дело? – спросила равнодушно Наоми.
– От того, станет ли он выполняться, зависит благополучие десятков тысяч людей. Это сотрудники Mitsui Industries и холдинга «Лайна» моего отца, а ещё их семьи – жены, дети, сестры с братьями и так далее. Представьте только: огромный город, который сейчас зависит от вашего решения. И все эти люди даже не понимаю, в какой сложной обстановке они теперь оказались. Ведь если контракта не будет, обе компании, скорее всего, обанкротятся.
На самом деле, конечно же, я понятия не имел, что случится с бизнесами моего отца и клана Мацунага. Но хотелось произвести на Наоми большее впечатление. Рассудил просто: она ведь девушка. На мою Лизу, например, действуют грустные истории. Метод «давить на жалость» с ней всегда срабатывает. Японка чем хуже? Ничем, особенно если их культуру вспомнить. У них так много жалобных фильмов! И все эти персонажи аниме с огромными грустными глазами!
Вышло с точностью до наоборот. Выслушав мои слова, Наоми усмехнулась и ответила:
– Да мне глубоко по фигу, что там будет с вашими компаниями. Я люблю Майкла и хочу, чтобы от нас все отвалили, понятно?!
Я сидел, как оплёванный. Моя психологическая хитрость не сработала. У этой японской заразы что, вообще слабых мест нет? С надеждой смотрю на Максим. Ну, давай же, мажорка, придумай что-нибудь для спасения нашей миссии!
– Предлагаю вам сделку, – говорит вдруг Максим после пары минут молчания.
– Какую? – в унисон спрашивают девушки.
– Те семь миллионов, которые вы заполучили, остаются у вас. В обмен на то, что ты, Наоми, поедешь в Токио на беседу с прадедом, – предлагает мажорка. – Одна, без Майкла.
Девушки удивленно переглядываются. Потом наклоняются друг к другу и начинают шептаться. Ну прямо как две девчонки за школьной партой! Причем не спорят, просто обсуждают. Наконец, Наоми поворачивается к нам.
– Мы согласны. С одним условием.
– Каким?
– Джейни поедет со мной и будет присутствовать во время разговора с прадедом, – говорит японка, и по металлу в её голосе можно понять: отступать она не собирается. Дух самурая в ней крепок. Правда, непонятно, откуда он взялся в этом хрупком, притом женском теле, ну да ладно.
– Хорошо, – говорит Максим. – Собирайтесь.
– Как? Прямо сейчас? – удивляется Джейни.
– А чего тянуть? Старому Мацунаге столько лет, что он в любой момент может коньки отбросить, и тогда все наши усилия коту под хвост, – улыбается мажорка, и я радуюсь: к ней вернулось прежнее настроение.
– Да, но как же деньги? Мы ведь не можем их держать в квартире? Вдруг их украдут?
– По дороге заскочим в банк, положим в сейфовую ячейку, как вернетесь – заберете, – говорит мажорка. Девушки соглашаются.
И вот мы, несмотря на поздний, а точнее ранний час, поскольку около четырех утра, сидим с Максим в ожидании, когда леди соберут чемодан. Делают они это весьма быстро: я так понимаю, что к бегству заранее приготовились. Потом Максим говорит, что нам следует поехать в отель – забрать наши вещи. Но ещё, и это важно, всем надо хорошенько выспаться, поскольку ближайший рейс на Токио в полдень.
– А чтобы у вас не было желания удрать, рюкзаки с деньгами мы прихватим с собой, – говорит мажорка и, не дожидаясь ответа, легко взваливает один себе на плечо, другой – на моё. – Увидимся ровно в десять часов у нашего отеля, это The Athenaeum Hotel & Residences на Пикадилли.
– Честь имеем кланяться, – говорит Максим по-русски, а затем выходит из квартиры.
Я следую за ней. За плечами у меня три миллиона евро, и это наводит на странные мысли. Хочется взять рюкзак и махнуть с ним прямиком домой. Что скажет мой папаша? Да наплевать! У меня будет достаточно денег, чтобы начать самостоятельную жизнь. И пусть мажорка с моим предком кувыркается в постели, сколько захочет, я себе получше Максим найду.
Но буквально через пару минут становится стыдно. Вот она, пресловутая власть денег! Чужих, между прочим! Если я сделаю так, то лишусь не только благосклонности родного отца. Максим тоже не станет в моей жизни. А как же мой план – сделать её своей любовницей? Да, я уже достаточно помечтал об этой крепкой девчонке с необычным чувством юмора. Теперь хочу воплотить свои фантазии в жизнь, потому что иначе мне так и придется мастурбировать, представляя, как мы с ней… Ну вот, опять сладкие мечты стали в голове рождаться.
