Текст книги "Папина содержанка (СИ)"
Автор книги: Дарья Десса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 39 страниц)
Глава 75
– Да я откуда знаю, как звали эту шлюшку! – выкрикивает Альберт Романович и тут же получает короткий удар кулаком в физиономию. Хватается руками за лицо и гнусавит. – Ты мне нос сломала, сука! Зачем я тебя только воспитывал!
– Воспитатель нашелся, твою мать, – скрипит зубами Максим. – Ты что же, извращенец, изнасиловал девчонку и даже имени её не спросил?
– Я у шлю… у девок имени не спрашиваю, оно мне без надобности! – Продолжает гнусавить отчим. Он достает из кармана пиджака платок и аккуратно вытирает струйку крови из разбитого роса. «Платочек-то из натурального шелка, – отмечаю машинально про себя, – дорогая вещица, вон, и вензель вышитый. «М.И.Р.» Хм… где-то я точно такой уже видел. Да! Так Максим мне подобный давала, когда мне стало плохо на отцовском юбилее!
– Максим, – шепчу я ему, – что означает «М.И.Р.»?
– Какой мир? Где?
– Вон, на платке у твоего… у Альберта Романовича то есть, вензель вышитый. Помнится, у тебя точной такой же был. Может, это к делу имеет отношение?
– Тот платок он мне сам отдал. Случайно, в общем. Я как-то ехала к нему сюда, уж не помню для чего, и по дороге поранила палец. Ну, он мне и дал платок, а вернуть я забыла. Вещица понравилась, себе оставила. А «М.И.Р.»… Слышишь, ты, развратник, что такое «М.И.Р.»? – Спросила мажорка у отчима.
– Неважно, – буркнул тот, продолжая держать ткань у носа.
– Сейчас нам тут всё важно, – жестко сказала Максим. – Или мне применить метод убеждения? – она кивнула на пистолет.
– Не надо, – как-то быстро сдался Альберт Романович. – Это… «Мастерская индивидуальных решений». Название красивое и пустое. На самом деле – мужской клуб для избранных. Закрытый, элитный.
– Для чего? – спрашиваю удивленно.
– Девок трахать, чего непонятного? – отвечает бизнесмен. – Чтобы с проститутками дела не иметь, приглашаем любительниц развлечься, а потом трахаем, как понравится. Когда по одной и лично, а когда всех сразу. Про «карусель» слышали? Нет? Ну, кладется девка на крутящийся стол. Мужики встают по периметру и по очереди её дерут в любую дырку.
– Мерзость какая, – говорим мы одновременно с Максим, не сговариваясь. – А платки зачем?
– Да так… просто. Вроде опознавательного знака членов клуба. Ещё есть карты с чипами, чтобы проходить в одно тайное место. Собственно, там клуб «М.И.Р.» и находится. Но я вам не скажу, где это. Не мой секрет, туда ходят очень солидные и высокопоставленные люди. Если узнаете – вас и меня убьют.
– Нас и так убить пытаются, – говорит Максим.
– Это мелочи. Цветочки, так сказать, – усмехается Альберт Романович. – Если вы узнаете, кто состоит в клубе, вам и суток не протянуть, и никакие японцы не помогут, уж поверьте. Я за членство такие бабки плачу – вам и не снились подобные суммы. И поверьте, дело не только в бабах. Там связи, знакомства. Тайное общество очень влиятельных людей.
– То есть не члены клуба «М.И.Р.» пытаются от нас избавиться? – задаю вопрос.
– Вы им на хрен не нужны, молокососы, – отвечает Альберт Романович. Максим сжимает кулаки, но сдерживается.
– Тогда кто?
– А я почем знаю?! Привязались на мою голову! Чего вам надо? Всё узнали? Теперь валите отсюда к такой-то матери! – глава компании явно переборщил со своей нарочитой смелостью. И мгновенно расплатился – Максим опять коротко двинула ему рукоятью пистолета в челюсть. Отчим застонал, сжимаясь.
– Кто та девушка, которую ты изнасиловал?
– Я тебе уже… кхе-кхе-кхе! – закашлялся Альберт Романович и утер рот – теперь на платке появилось ещё одно красное пятно. – Я тебе уже говорил! Не знаю. Спроси у Жоры.
– Что за Жора такой?
– Он в наш клуб девок поставляет. Знакомится с ними, сулит горы золотые, иногда соблазняет. Порой просто заманивает. Не знаю, как он это делает, мне не интересно, – отвечает бизнесмен. – Он что-то вроде элитного сутенера. Или сводни, я не знаю, как правильно.
– Как его найти?
Альберт Романович открывает ящик письменного стола, достает визитку. Протягивает Максим.
– Нет, так не пойдет, – говорит она. – Звони ему и требуй, чтобы приехал сюда. Немедленно.
– Ага, так он всё и бросит, – ухмыльнулся Альберт Романович.
– Скажи, тебе срочно понадобилась девушка.
– Да не поверит он мне!
Мажорка стукнула рукоятью пистолета об стол, оставив на полированной поверхности глубокую вмятину, и прошипела:
– Постарайся, чтобы поверил.
– Ладно, ладно, – тут же сдался Альберт Романович. Взял телефон, набрал номер. В коротком разговоре он сообщил Жоре, что тот должен срочно приехать и объяснил, зачем. Сутенёр, видимо, попытался отнекиваться, но глава компании посулил ему «пятьсот бакинских рублей» за срочность, и тот согласился. Ждать его пришлось недолго. Эти полчаса мы сидели молча. Наконец, дверь открылась, и вошел, словно весь на тонких пружинках, вертлявый молодой человек, разодетый так, словно он собирался в клубе для трансвеститов выступать. Манерный донельзя, с лицом, покрытым густым слоем макияжа.
– Ой, я кажется не туда! – вякнул он, увидев наши напряженные лица и пистолет в руках Максим, и собрался уйти, но я преградил ему путь к отступлению.
– Альберт Романович, что происходит? – нарочито гнусавым тонким голоском, имитирующим женский, капризно сказал Жора.
– Да вот, падчерица моя, Максим с другом пожаловали в гости, – ухмыльнулся глава компании. – Хотят узнать у тебя про одну шлюш… девушку.
– Да? – Жора посмотрел на меня, на Максим и, поняв, что убивать его не собираются и даже бить, подошел к главе компании поближе. – А зачем она вам?
– Понравилась, как давала отчиму, – сказала Максим. Интонация у неё была угрожающая. – Так кто она такая? Как зовут, откуда?
– В интернете нашел, – ответил Жора. Он без приглашения отодвинул стул, уселся и закинул ногу на ногу, обнажив сверкающие лакированные ботиночки темно-фиолетового цвета. Щиколотки при этом у него оказались тонкие, словно женские, да и сам он был весьма субтилен. «Манерный какой», – подумал я о нем с презрением.
– Как нашел? Где, как её зовут? – продолжила Максим допрос.
– Ну как нашел. Очень просто, – Жора, почувствовав себя рядом с Альбертом Романовичем словно в компании старых друзей, достал длинные тонкие сигареты, стал курить, стряхивая пепел прямо на пол. – В интернете, в одном университетском паблике. Там много тёлочек ошивается. Я периодически там устраиваю рыбалку.
– Чего устраиваешь? – спросил я.
– Ну, рыбалку. Натурально, – хихикнул Жора. – Забрасываю удочку, типа «состоятельный мужчина желает познакомиться», а потом смотрю, какая тёлочка клюнет.
– Много желающих?
– Ты себе не представляешь! Летят, как мухи на говно! Ха-ха-ха! – коротко засмеялся сутенер.
– Видимо, говно, – это ты? – сурово спросила Максим.
Жора скривился и удивленно посмотрел на Альберта Романовича.
– Я не понял? Это что, она мне хамит?
– Не обращай внимания. У неё стресс. Ей кажется, что кое-кто трахнул знакомую ей девушку. Вот ищет теперь виноватого, – поспешил глава компании успокоить сутенёра.
– А я тут при чем? Тёлки, они же дуры. Им говоришь про богатых мужиков, они сами на всё соглашаются! – стал он оправдываться.
– Только не надо всех под одну гребёнку, большинство девушек – хорошие, порядочные и верные, – убежденно говорю я.
– Ой, да ладно тебе! – махнул рукой Жора. – Насмотрелся я на них! Тихони, лапоньки такие. Ага. А как предложишь сто баксов, так готовы тебе на вокзальном туалете отсосать. А если тысячу, так и вообще…
– Как звали ту девушку, которую изнасиловал этот… извращенец, – спрашивает Максим, прерывая излияния сутенера и кивая на человека, некогда бывшего ей отчимом. А теперь уж и не знаю, кем он ей приходится.
– Да что за девушка-то? – удивляется Жора. – Вы хоть покажите мне!
Мажорка открывает ноутбук, кликает на кнопку. Сутенер приближается к экрану, внимательно всматривается в него. Потом просил отмотать назад, наблюдает снова. Затем ещё раз. Он покусывает нижнюю губу в раздумье. Приговаривает, что через его руки проходит столько баб, всех не упомнишь.
– А! Точно! Вспомнил! Да-да, вспомнил! Её Лизка зовут! Да, Лизка!
Глава 76
Теперь мне очень захотелось подойти к самодовольному бизнесмену, который даже в такой ситуации, похоже, самообладания не потерял, и шибануть его по роже. Но сдержался. Матушкино воспитание, знаете ли. С детства приучила меня к мысли, что кулаками орудует лишь тот, у кого с мозгами плохо, а это проистекает из неумения находить аргументы. Ага, посмотрел бы я на нее теперь, если бы она узнала такое! Интересно, женский профсоюз сработал бы в ней, или она осталась по-прежнему рафинированной интеллигенткой? Что-то слишком много я стал о ней думать.
Альберт Романович сидит, как ни в чем не бывало, и только периодически вытирает нос платочком, проверяя, не идет ли кровь. Сутенер Жора уставился на нас вопросительно. Мол, чего еще от меня нужно? Максим молчит и думает о чем-то. Я жду её реакции, ведь в нашей группе она главная, это уже определенный факт. Забавно: когда мы отправлялись в Японию, я тешил себя надеждой, что смогу перехватить инициативу, переданную ей в руки моим отцом, и вырваться в лидеры нашего маленького коллектива.
Теперь у меня никаких сомнений нет: лучше уж я буду ведомым, поскольку Максим соображает гораздо лучше. По крайней мере, может, в филологии и лингвистике она меньше разбирается (хотя, учитывая её знание английского и японского, есть над чем подумать), но в жизненных вопросах уж всяко лучше, чем такой доморощенный цветочек, как я. Хотя последнее время и меня жизнь треплет, мама не горюй. Ну вот, опять ее вспомнил.
– Дай ему, что обещал, – коротко бросает Максим Альберту Романовичу. Тот молча достает из стола деньги и бросает Жоре.
– Свободен, – произносит мажорка.
Сутенер, весьма довольный тем, что для него всё закончилось весьма благополучно, удаляется своей вихляющейся походочкой.
– Господа! – оборачивается он у двери. – Если что, обращайтесь. Лучших девочек вам организую.
В ответ ему гробовая тишина, и Жора, пожав плечами, уходит. Мы остаемся вдвоем с главой компании. Тот выжидательно, и притом без малейшего страха смотрит на Максим.
– Значит, так. Ты остаешься в России, в Москве. Не вздумай свалить за границу, иначе вот это, – мажорка кивает на флэшку, – попадет в СМИ. Тогда твоей деловой репутации конец. От полиции, конечно, ты отмажешься со своими деньгами. Тут я иллюзий не испытываю. Но когда все узнают и про то, как ты с девушками обходишься, и о вашем тайном клубе «М.И.Р.», думаю, жить тебе недолго придется.
Вот после этих слов, которые оказываются для Альберта Романовича полной неожиданностью, отчего он даже бледнеет, мы уходим. Не забыв компромат, конечно же. Покидаем беспрепятственно здание, проходя мимо охранников с пистолетами. Они оружие на нас не поднимают, а бочком-бочком спешат к боссу проверить, всё ли с ним в порядке. Вдруг помощь нужна? Как же, такому здоровому борову! У меня теперь никакого чувства к нему, кроме презрения, нет.
Когда выходим из здания, Сэдэо, который всё это время контролировал обстановку внизу, присоединяется к нам. Снова вызываем такси и куда-то едем. Ох уж мне эти неожиданные путешествия! Достали, честно говоря. Последний месяц только и делаем, что мотаемся, словно неприкаянные. Хотя такие мы, в общем, и есть. Ветром гонимые, солнцем палимые. Да еще под постоянной угрозой быть расстрелянными. Киллеров-то еще никто не находил.
– Куда мы? – спрашиваю у Максим.
– К Лизе.
– Думаешь, она захочет меня видеть?
– Тебя нет, а меня – да.
– С чего такая уверенность?
– Она тебя почему бросила, напомни-ка?
– Я оказался не сыном богатого бизнесмена, – вспоминать такое неприятно, но никуда не денешься.
– Зато я по-прежнему в «золотом» статусе, – усмехается Максим. – Ты ведь до сих пор меня мажоркой про себя величаешь, верно?
– Ну… да, но… – смущаюсь и признаюсь.
– Да ладно тебе, всё в порядке, – улыбается моя спутница и кладет ладонь на бедро. Да, мы сидим позади, а возле водителя расположился Сэдэо. Ох, Максим. Зачем ты так делаешь? У меня ведь сразу мурашки по коже и мечты о том, чтобы поскорее оказаться с тобой в постели. Так мало того, что она бедро мне погладила, так еще и – случайно будто – провела пальцами по бугорку на ширинке. И тот сразу живо откинулся, начав наполняться.
– О, юноша, да вы взволнованы, – сказала иронично Максим и слегка надавила указательным пальцем на возвышение.
– Максим, что ты делаешь? – взволнованным шепотом спрашиваю. – Прекрати немедленно. У меня сейчас стояк начнется.
– Это же замечательно, – улыбается мажорка. – Значит, ты по-прежнему меня хочешь.
– Хулиганка, – стараясь оставаться серьезным, отвечаю, а у самого рот в улыбке растягивается.
– Ладно, живи пока и радуйся, – говорит Максим и убирает руку. – Так вот, – повышает она голос и переходит на английский, чтобы японцу лучше было нас понимать. – Мы едем к Лизе. Чтобы выяснить детали того происшествия, разумеется.
– Как это поможет в нашем расследовании? – спрашиваю.
– Пока еще не знаю. Возможно, даст какую-то ниточку.
– Думаешь, она станет на ту тему разговаривать? Истерику тебе закатит, вот и все.
– Скажи, что Лиза больше всего любит на свете? – интересуется Максим.
– Ювелирные побрякушки, – отвечаю, не думая. Так прочно в памяти у меня сидит это ее глупое пристрастие, что не выбросить из головы.
– Вот и отлично. Остановите нам у ювелирного, пожалуйста, – говорит мажорка водителю. Тот выполняет просьбу минут через пять. Максим просит нас оставаться в машине, сама уходит и возвращается довольно быстро с маленькой бархатной коробочкой в руке. Садится и, когда мы трогаемся, раскрывает ее. Внутри – сверкающая рубинами подвеска. Очень красивая и, мне кажется, безумно дорогая.
– Такую впору любимой женщине дарить, а не какой-то там… Лизе, – последнее слово выговариваю с пренебрежением.
– Ну, пусть это будет ей моральная компенсация за перенесенное, – говорит Максим. – Тем более что деньги на этот презент дал Альберт Романович.
– Серьезно?
– Ну да, – кивает мажорка. – Я просто открыла у него ящик стола и взяла несколько пачек евро. Нам ведь с тобой нужно на что-то жить, пока мы в бегах?
Когда она успела только провернуть это дельце? Поражаюсь своей девушке. И нисколько не жалею её бывшего отчима. Тот оказался редкой дрянью, потому я бы не несколько, а все пачки у него вытащил и ещё счета банковские опустошил. Но довольно скоро приходится переключать мысли на другую тему.
Мы подъехали дому Лизы. Хорошо бы ей теперь позвонить, а еще лучше следовало договориться о встрече раньше, вдруг ее нет дома? Но у нас всё происходит спонтанно. И пока везло, как в случае с Альбертом Романовичем. Не окажись он на работе, даже не знаю, что делали бы. То есть пришлось бы искать, понятное дело, но где?
Заходим в подъезд (Сэдэо на улице), там сидит классическая вахтёрша.
– Вы к кому, молодые люди?
Максим называет имя и фамилию Елизаветы.
– Вам назначено?
– Скажите, что к ней в гости Максим… кхм… Альбертовна, – выговаривает мажорка, кашлянув. Представляю, как ей теперь противно так называться. Но для того, чтобы произвести на Лизу впечатление, приходится. Еще она добавляет в конце фамилию отчима. Уж ее-то Лиза знает точно – мы много раз обсуждали тему ухода моего отца к молодой любовнице. Это в то время, когда думали, что Максим и мой отец таковыми являются.
Старушка звонит по телефону, что-то говорит потихоньку в своей стеклянной будке, получает ответ и кивает нам: «Проходите, вас ожидают». Поднимаемся на лифте, и Максим звонит в дверь. Говорить, что всё вокруг – сплошной пафос, думаю, не стоит. Здание-то элитное, ему всего лет десять. Чтобы купить тут пару квадратных метров, какой-нибудь слесарь на заводе будет пахать всю жизнь и то же завещает своим детям и внукам.
Дверь открывается, на пороге возникает Лиза. Смотрит на Максим и улыбается, но когда замечает меня позади, эмоции ее меняются. Вроде мажорке надо радоваться, поскольку она всё ещё «золотая молодёжь», а мне – категорически нет, такому-то нищеброду.
– Добрый день, – ласково говорит Максим, включая режим «ласковая кошечка». – Разрешите войти? У нас к вам, Лиза, есть одно очень важное дело.
– Э… проходите, – решается она, и мы оказываемся в чертогах современной московской знати. Я тут бывал прежде, естественно, и не перестаю удивляться: зачем столько антиквариата на каждом квадратном метре? Статуи, картины, мебель, канделябры, подсвечники… Чего только нет! Ощущение, словно в музей угодил. Только там всё расставлено по эпохам, а здесь как попало.
Мы проходим за Лизой в ее комнату. Да, непростой разговор нас ожидает. Захочет ли она вообще это обсуждать?
Глава 77
Проходим в гостиную, садимся за стол, но Лиза, вопреки правилам хорошего тона, ни чаю, ни кофе, ни чего покрепче нам не предлагает. Просто усаживается и смотрит вопросительно. Меня она знает прекрасно, только я ей совершенно неинтересен, о чем свидетельствует равнодушный взгляд, брошенный в мою сторону. А вот Максим – тот другое дело. О ней она наслышана, хотя возможность познакомиться лично представилась впервые.
– Слушаю вас внимательно, – это она мажорке говорит, я по-прежнему пустое место. С некоторых пор, конечно.
– Лиза, – вкрадчиво начинает говорить Максим. – У нас к вам дело, так сказать, интимного характера.
– Вы что, тройничок мне решили предложить? ЖМЖ? – вспыхивает Лиза, хотя её возмущение несколько наигранное. По её глазам читаю, что ничего такого особенно нового она не ожидает. «Да, много я о тебе не знаю, девочка», – думаю презрительно о бывшей подружке. Становится вдруг понятно, что зря страдал из-за расставания с ней. Она, как видно, намного опытнее меня.
– Ну что вы, Лиза, – улыбается Максим. – Я даже подумать о таком не посмела бы в вашем присутствии. Нет, речь идет об одном событии, а точнее, происшествии, которое случилось некоторое время назад.
Я понимаю мажорку: она не хочет сразу выкладывать Лизе всё, о чем мы знаем. Но тут меня словно молнией ударяет: это ведь я знаю её как дочь Кирилла Андреевича, но для Лизы-то она – дочь Альберта Романовича! Того самого бизнесмена, который её изнасиловал у себя в загородном доме! У меня глаза лезут на лоб: и она, зная это, вот так запросто нас пустила?! Да какой отчаянной надо быть, чтобы вести себя так просто с дочерью человека, который тебя... Ничего не понимаю я в этой жизни!
– Что за событие такое? – хмурит бровки Лиза.
– В загородном доме моего… Альберта Романовича, в общем, – говорит Максим и пристально наблюдает за реакцией девушки. От этого теперь зависит выбор дальнейшей стратегии поведения. Если она с гневом вскочит и потребует нас удалиться – одно. Если заплачет и испугается – другое. Но то, как поступила дальше Лиза, повергло нас обоих в легкий шок.
– Это вы про то, как он меня оттрахал? – невозмутимо спрашивает наша собеседница, даже глазом не моргнув. И это она при мне говорит, при парне, с которым тогда встречалась! У меня даже рот от удивления раскрылся. Ну и дела. – Ну да, было дело. Поиграли мы с ним… самую малость, – и хихикнула, словно вспомнила старенький скабрезный анекдот. – А вы откуда об этом узнали?
– К нам в руки случайно попала видеозапись с этим… происшествием, – говорит Максим, и от былой её уверенности следа не осталось. Он растерян и сбит с толку точно так же, как и я. Впервые мажорку вижу такой.
– Бывает, – пожимает плечиками Лиза. Смотрит на свой идеальный маникюр, вертя пальчиками перед глазами. – Так чего вы хотите? – в голосе абсолютная невозмутимость и минимальная заинтересованность в наших персонах. – Если придумали меня шантажировать, то бесполезно. Подумаешь, трахнулась с богатым папиком. Имею право! – последнее предложение она сказала с вызовом, фактически бросив мне его в лицо.
– Имеете, безусловно, имеете, – сказал Максим. Прежний тон уверенной в своих широких возможностях девушки вернулся к ней. Мы лишь хотели вас… предупредить о наличии такой видеозаписи у Альберта Романовича. Чтобы если вдруг он решит на вас каким-то образом влиять, вы были бы к этому готовы.
– Влиять? Он? На меня? – и Лиза весело смеется. Так, будто мажорка ей шутку рассказала. Вот что она за человек за такой?! Я столько времени встречался с ней, а теперь совершенно не узнаю. Словно у неё раздвоение личности. Со мной была одна Лиза, а там, на видео, и здесь теперь, – совершенно другая. Смелая, пошлая, развратная. Мне показалось, что в загородном доме её по-настоящему изнасиловали, а оказывается, это была ролевая игра. – Да пусть только попробует на меня повлиять.
– А у вас что же, есть рычаги влияния на Альберта Романовича? – интересуется Максим.
– Вот это уже совершенно не ваше дело! – капризно отрезает Лиза. – Всё? Больше у вас ничего ко мне нет? Тогда я вас, гости дорогие, не задерживаю.
– Простите, Лиза, – говорит вкрадчиво мажорка. Достает из кармана бархатную продолговатую коробочку, раскрывает и делает вид, что любуется содержимым. – Но нам с… коллегой очень бы хотелось узнать о том, как все-таки вы можете оказывать влияние на моего… кхм… папашу.
Стоило из алой коробочки показаться её безупречно прекрасному ювелирному содержимому, как у Лизоньки глазки засверкали почище бриллиантов. Она даже стала на стуле ёрзать, желая непременно увидеть ту вещицу, которой помахивала Максим перед её лицом, прозрачно намекая на весьма дорогой подарочек.
– Влияние? – говорит Лиза вроде бы задумчиво, а на самом деле просто поглощена созерцанием сверкающей рубинами подвески. – Ах, ну да.
Хлоп! Коробочка закрылась.
– Ну, если вам нечего нам сообщить, – разочарованно произносит Максим.
– Подождите-подождите, – спешно говорит Лиза. – Я вспомнила. Да, точно. Короче, у них с друзьями есть тайный секс-клуб. «М.И.Р.» называется. Они туда заманивают девчонок и потом трахают. Кого-то, как меня, по собственному желанию, а некоторых, да, насильно. Потом богатые подарки дарят, а если девушка обещает в полицию пожаловаться, то ей угрожают.
– Наличием видеозаписи? – уточняет мажорка.
– Не-е! – машет тонкой ручкой Лиза. – Вы чего, какая запись! Это же для них всё равно что улику копам притащить. Нет, конечно. Говорят, что знают, где она живет, как родителей зовут, брата, сестру, – родню, в общем. И если она рот раскроет, то им всем, – Лиза делает характерный жест, проводя ребром ладони по горлу.
– Вот даже как? – удивляется Максим.
Я всё это время только молчу. Не хочу вмешиваться, поскольку знаю взбалмошный характер Лизы: устроит истерику, потом придется полчаса уламывать. Потому лучше мне совсем не вмешиваться в этот диалог.
– Ага, – отвечает она, продолжая пялиться на бархатную коробочку, внутри которой чудесная подвеска завладела девичьим разумом.
– Много там было таких девушек?
– Я почем знаю?
– Может быть, среди них оказалась ваша знакомая? – интересуется Максим.
– Вам зачем?
– Ну, Лизонька, зачем такие вопросы? – улыбается мажорка, изображая оскорбленную невинность. – Мы же не спрашиваем вас, какой подарочек мой папаша вам вручил после того… инцидента.
– Ну да, точно, – усмехается Лиза. Видимо, компенсация за устроенный ею «спектакль» была весьма щедрая, есть что приятно вспомнить.
– Так вы знаете кого-нибудь из тех, кто на самом деле пострадал?
– Вы так спрашиваете, Максим, словно следователем работаете, – хихикает Лиза. Вот никак не хочет говорить! Опасается, наверное.
– Боже упаси! Терпеть не могу всех этих пронырливых товарищей с погонами, – улыбается Максим. – Мне с ними никогда не удавалось найти общий язык. Так что же, уважаемая Лиза, нам отправиться домой? – она снова берет в руки коробочку, делая вид, что собирается положить её в карман.
Собеседница наша закусывает нижнюю губку. Это у неё жест отчаяния, знаю, и желания решиться на нечто особенное, что пугает и манит одновременно. Она ведь болтушка, ей секреты доверять нельзя, а тут некая тайна, за которую нехилый презент светит. Разве устоишь?
– Ну ладно, скажу. Только вы, Максим, никому, иначе мне плохо будет. Договорились?
– Безусловно! – отвечает мажорка, приложив руку к сердцу.
– В общем, – Лиза понижает голос, словно нас тут кто-то ещё услышать может, – есть одна девушка, она со мной на одном потоке учится, в параллельной группе. Её Оля зовут. Короче, я ей как-то рассказала про тот -клуб «М.И.Р.» и сказала, что там можно неплохо заработать, если делать всё, как скажут, и потом язык держать за зубами. Ну вот, дала ей номер телефона.
– Чей номер? Он у вас сохранился?
– Не знаю, там девушка сидит на звонки отвечает. Типа call-центр. Да, сейчас, – Лиза резво вскакивает со стула, несется в свою комнату, потом прибегает (вот как ей сильно хочется подарочек!) и протягивает Максим листок с номером. – Вот.
– Что было потом?
– Я ей всё рассказала, она поблагодарила, потому что ей деньги очень были нужны. Она сирота, с бабушкой живет. Та старенькая, более часто, лекарства дорогие нужны. Ну, а через неделю примерно я узнала, что эта Оля в больницу попала. В гинекологию, – это слово Лиза выговорила с придыханием. – А потом я её больше не видела.
– Что с ней случилось?
– Ходили слухи, что перевелась в другой вуз. Или в другой город уехала. Я не знаю, – пожала плечами Лиза.
– Какой-то контакт у вас сохранился? Адрес, телефон, хоть что-нибудь? Фамилия, отчество? – спрашивает Максим. Я смотрю на неё и думаю: отличный бы частный сыщик из неё вышел!
– Да, фамилия у неё… Бахина. Точно, Оля Бахина. Отчество я не знаю. Да, ещё запомнила – у неё день рождения 8 марта. Вот ведь повезло! – Лиза хихикает, словно рассказала забавную байку, а не о человеке, испытавшем нечто весьма неприятное и болезненное. – Адрес… Да я больше ничего не знаю. Может, в деканате скажут. Ну, всё у вас? А то у меня дела.
– Благодарю вас, Лизонька, – говорит Максим и протягивает заветную коробочку девушке. – Вот, это наша скромная благодарность за ваш интересный рассказ.
– Ага, не за что, – кивает Лиза. Всё, драгоценность её поглотила с головой, мы потеряли значение. Потому просто встаем и уходим, оставляя мою бывшую подружку с новой ювелирной забавой.
Спускаемся вниз на лифте, благодарим старушку-вахтершу за содействие (меня мама учила старых людей уважать и почаще говорить «спасибо», им нравится), встречаемся с Сэдэо и уходим. Наше собственное расследование сделало очередной интересный поворот.
