Текст книги "История одного вампира"

Автор книги: Даррен Шэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 30 страниц)

ГЛАВА 20

В субботу вечером ко мне пришел Стив. На этой неделе мы с ним почти не разговаривали, и я никак не ожидал его увидеть. Мама открыла ему дверь, впустила в дом и крикнула, чтобы я спустился. Я заметил его еще с лестницы и, остановившись, позвал к себе.

Он стал оглядывать мою комнату так, будто не был здесь уже много месяцев.

– Я уже и забыл, как она выглядит, – признался Стив.

– Не валяй дурака, – сказал я, – Ты был здесь всего пару недель назад.

– Мне кажется, это было так давно.

Он сел на кровать и посмотрел на меня. Серьезно и печально.

– Почему ты меня сторонишься? – тихо спросил он.

– В смысле? – Я сделал вид, будто не понимаю, о чем он.

– Последние две недели ты меня словно избегаешь, – сказал Стив. – Сначала я думал, мне это только кажется, но потом стал замечать, что с каждым днем ты проводишь со мной все меньше и меньше времени. А когда в четверг мы играли в баскетбол на физре, ты даже не взял меня в свою команду,

– Ну, ты же не очень хорошо играешь в баскетбол, – попытался выкрутиться я, прекрасно понимая, что это слишком слабая отговорка, но лучше придумать не мог.

– Сперва я удивлялся, – продолжил Стив, – но потом подумал как следует и понял, в чем дело. Ты ведь не заблудился в тот вечер, после представления, да? Ты остался в кинотеатре и, спрятавшись где-то – может, даже на балконе, – слышал все, о чем мы говорили с Вур Хорстоном.

– Ничего я не слышал! – отрезал я.

– Нет?

– Нет, – снова соврал я.

– И ничего не видел?

– Нет.

– Ты не видел, как мы говорили с Вур Хорстоном?

– Нет?

– Ты не…

– Послушай, Стив, – перебил его я, – то, о чем ты говорил с мистером Джутингом, меня не касается. Я там не был, ничего не видел, ничего не слышал и не знаю, о чем ты. А теперь, если ты…

– Не ври, Даррен! – сказал Стив.

– Я и не вру! – воскликнул я.

– Тогда с чего ты взял, что я сейчас говорю о мистере Джутинге? – не отступал он.

– Просто… – Я резко замолчал, не договорив.

– Я сказал, что говорил с Вур Хорстоном, – улыбнулся Стив. – Если тебя там не было, то откуда ты узнал, что Вур Хорстон – это и есть Лартен Джутинг?

Я опустил голову и сел на кровать рядом со Стивом.

– Ладно. Ты прав. Я прятался на балконе.

– Ты там был все время, пока мы разговаривали? – спросил он.

– Да. Я не видел, как он высасывал у тебя кровь, и не слышал, что он при этом говорил, но я отлично видел и слышал…

– …все остальное, – закончил за меня Стив и вздохнул. – Так вот из-за чего ты меня избегаешь. Мистер Джутинг сказал, что я – воплощение зла.

– И из-за этого тоже, – сказал я. – Но вообще-то я избегаю тебя из-за того, что сказал ты сам. Стив, ты ведь просил его превратить тебя в вампира! А что, если бы он согласился и ты потом набросился на меня? Многие вампиры убивают первыми тех, с кем когда-то дружили, разве не так?

– Так они и делают в книжках и в фильмах, – ответил Стив. – Но в жизни все по-другому. Я бы не тронул тебя, Даррен.

– Может быть, – сказал я. – А может, и нет. Но понимаешь, мне как-то не хочется это проверять. Я больше не хочу с тобой дружить. Ты можешь стать опасным. Что, если ты завтра встретишь другого вампира, который выполнит твою просьбу? К тому же вдруг мистер Джутинг прав и ты действительно воплощение зла, и…

– Я не воплощение зла! – воскликнул Стив и, повалив меня на спину, прыгнул мне на грудь, накрыл мое лицо ладонью и прижал голову к матрасу. – Проси прощения! Ну же! А то я оторву тебе голову!

– Прости меня! Прости! – завопил я.

Стив крепко прижимал меня к кровати, лицо у него пылало от злости. Я сказал бы все, что угодно, лишь бы он отстал от меня.

Стив застыл на секунду, потом что-то проворчал и слез с моей груди. Я сел и, с трудом переводя дыхание, стал тереть лицо.

– Это ты прости, – пробормотал Стив. – У меня крыша поехала. Мне очень плохо. Сначала мистер Джутинг говорит мне такие страшные вещи, а потом ты начинаешь меня избегать. Ты ведь мой лучший друг, Даррен; ты единственный человек, с которым я могу поговорить. Если ты перестанешь со мной дружить, я не знаю, что сделаю.

Он заплакал. Я посмотрел на него, во мне боролись страх и жалость. Вскоре жалость одержала победу, я обнял его за плечи и сказал:

– Не плачь, Стив. Я тебя не брошу. Только не плачь, ладно?

Стив постарался сдержать слезы, но это оказалось не так-то просто. Только через несколько минут он перестал всхлипывать.

– Я, наверное, вел себя как дурак.

– Ерунда, – отозвался я. – Это я дурак. Я должен был поддержать тебя. Но струсил. Я ни разу не подумал о том, как тебе, должно быть, сейчас плохо. Я думал только о себе и о мадам… – Тут я прикусил язык.

Стив удивленно вытаращился на меня.

– Что ты собирался сказать? – спросил он.

– Ничего, – ответил я. – Просто оговорился.

– Шэн, ты же совсем не умеешь врать. И никогда не умел, – проворчал он. – Ну-ка выкладывай, что ты хотел мне сказать.

Я пристально посмотрел на него, не зная, можно ли ему довериться. Конечно, лучше Стиву ничего не рассказывать – мало ли, что может случиться, – но мне было его ужасно жалко. К тому же мне надо было кому-то рассказать о мадам Окте. Мне очень хотелось показать свою любимицу и те трюки, которые она может исполнить.

– Тайны хранить умеешь? – спросил я.

– Само собой, – фыркнул Стив.

– Это очень большая тайна. Не говори никому, ладно? То, что я тебе сейчас расскажу, должно остаться только между нами. Если ты проболтаешься…

– …то ты проболтаешься обо мне и мистере Джутинге, -улыбнувшись, закончил Стив. -

У тебя на руках все козыри, Даррен. Что бы ты мне ни рассказал, я сохраню в секрете, даже если бы мне очень хотелось с кем-то поделиться. Ты это прекрасно знаешь. Ну, так что за тайна?

– Погоди-ка… – Я встал с кровати, открыл дверь и закричал: – Мама!

– Что? – отозвалась она.

– Я показал Стиву свою флейту. Хочу научить его играть. Не входите к нам, ладно?

– Ладно, ладно! – согласилась она.

Я закрыл дверь и улыбнулся Стиву. Он озадаченно посмотрел на меня:

– Что за флейта? Это и есть твоя большая тайна?

– Нет, но без нее никак, – объяснил я. – Помнишь мадам Окту? Паучиху мистера Джутинга?

– Конечно, – сказал мой друг. – Правда, тогда она меня особо не интересовала, но кто ж забудет такую тварь? Эти волосатые лапы – брррр!

Не дожидаясь, когда он закончит, я открыл шкаф и вытащил клетку. Увидев ее, Стив прищурился, а потом ахнул от удивления:

– Это ведь не то, о чем я подумал?

– Откуда ж мне знать? – сказал я, сдергивая с клетки красную ткань. – Если ты подумал, что это смертельно опасная паучиха, то ты прав!

– Вот черт! – воскликнул он и от удивления чуть не упал с кровати. – Это же… а она… где ты… Класс!

Я ужасно обрадовался тому, как он отреагировал. Я стоял над клеткой и гордо улыбался, как улыбается добропорядочный отец семейства. Мадам Окта сидела в клетке, не двигаясь и не обращая на нас со Стивом никакого внимания.

– Она просто супер! – сказал Стив, подползая поближе, чтобы лучше ее разглядеть. – Один в один похожа на ту, из цирка. Просто не могу поверить, что ты нашел такую же. Где ты ее раздобыл? В зоомагазине? В зоопарке?

Я перестал улыбаться.

– В цирке уродов.

– В цирке уродов? – переспросил он, поморщившись. – Там продавали живых пауков? Я что-то не видел. И сколько стоит такая паучиха?

Я покачал головой:

– Я не купил ее, Стив. Я… Не понимаешь, что ли? Сам догадайся!

– Чего не понимаю? – спросил он.

– Что эта паучиха не просто похожа на мадам Окту, это и есть мадам Окта. Вот она, прямо перед тобой.

Стив уставился на меня так, будто не слышал, что я ему только что сказал. Я уже собирался повторить, но тут он прервал меня.

– Это… и есть… она? – дрожащим голосом спросил мой друг.

– Да, – подтвердил я.

– Ты говоришь… это мадам Окта? Та самая мадам Окта?

– Да, – снова сказал я и засмеялся – так он был удивлен.

– Паучиха… мистера Джутинга?

– В чем дело, Стив? Сколько еще мне раз повторить, что это…

– Постой, – прервал он меня, тряся головой. – Если это и вправду мадам Окта, то как она оказалась у тебя? Ты нашел ее недалеко от кинотеатра? Или ее тебе продали?

– Кто станет продавать такого классного паука? – сказал я.

– Вот и я так думаю, – кивнул Стив. – В таком случае как… – Он замолчал.

– Я украл ее! – Я выпятил грудь от гордости. – Во вторник утром я вернулся в кинотеатр, нашел клетку с мадам Октой и сбежал с ней. Да, еще оставил мистеру Джутингу записку, в которой пригрозил, чтоб он не искал меня, иначе я сообщу полиции, что он вампир.– Ты… ты… – с трудом проговорил Стив. Лицо его побледнело, и я подумал, что он вот-вот упадет в обморок.

– Тебе плохо? – спросил я.

– Ты… придурок! – завопил он. – Сумасшедший! Слабоумный!

– Эй! – обиженно воскликнул я.

– Идиот! Тупица! Кретин! – не унимался он. – Ты сам-то понимаешь, что наделал? Понимаешь, что с тобой теперь будет?

– А что? – удивленно спросил я.

– Ты же украл ее у вампира! – продолжал кричать Стив. – Украл у исчадия ада! Как ты думаешь, Даррен, что он с тобой сделает, когда поймает? Отшлепает по заднице и заставит написать одно и то же предложение пятьдесят раз? Расскажет твоим родителям, чтобы они перестали выдавать тебе деньги на карманные расходы? Мы же говорим о вампире! Да он откусит тебе голову и бросит ее своей паучихе! Он разорвет тебя на мелкие кусочки и…

– Нет, не разорвет, – спокойно отозвался я.

– Разорвет, – сказал Стив.

– Нет, не разорвет. Потому что не найдет. Я украл мадам Окту во вторник, перед последним представлением, с тех пор прошло уже две недели, а он так и не показался. Мистер Джутинг уехал с цирком и больше сюда не вернется, если, конечно, не захочет больших проблем на свою голову.

– Ну, не знаю, – озадаченно сказал Стив. – Вампиры никогда ни о чем не забывают. Он может вернуться, когда ты вырастешь и у тебя уже появятся собственные дети.

– Вот тогда я и стану переживать об этом, – заявил я. – А пока все идет просто прекрасно. Я сомневался, стоит ли красть паучиху, – боялся, что он выследит меня и убьет, но все-таки украл. И хватит меня обзывать.

– Ну ты даешь! – засмеялся он, качая головой. – Я думал, что я – самый смелый, но ты… Это ж надо – стащить паука у самого вампира! Никогда бы не поверил, что у тебя хватит смелости. Зачем ты это сделал?

– Просто захотел, чтобы она была моя. Когда я смотрел на нее на сцене, то думал, что все отдам, лишь бы заполучить такую. А потом, когда узнал, что мистер Джутинг вампир, решил, что его можно этим шантажировать. Это нехорошо, я знаю, но он же все-таки не человек, значит, это не так уж плохо, да? Если крадешь у дурного существа, то это по-своему даже хорошо, верно?

Стив засмеялся.

– Не знаю, плохо это или хорошо, – сказал он. – Знаю только, что, если он когда-нибудь вернется за своей паучихой, не хотел бы я оказаться на твоем месте.

Стив снова посмотрел на мадам Окту, на ее пульсирующее брюшко – на этот раз он придвинулся как можно ближе к клетке (но так, чтобы паучиха не могла его укусить).

– Ты еще не выпускал ее из клетки? – спросил наконец он.

– Каждый день выпускаю, – ответил я. Взяв флейту, я издал короткий звук. Мадам Окта прыгнула на пару сантиметров вперед. Стив завопил и сел на пол. Я громко захохотал.

– Она тебя слушается? – удивился он.

– Я могу заставить ее сделать то же самое, что она делала у мистера Джугинга, – ответил я, стараясь, чтобы это не прозвучало так, будто я хвастаюсь. – Это несложно, Если как следует сосредоточиться, то бояться нечего. Но если замечтаешься хоть на секунду… – Я полоснул себя пальцем по горлу и сделал вид, что задыхаюсь.

– А ты заставлял ее плести паутину у тебя между губ? – спросил Стив. Глаза у него сверкали.

– Нет еще, – признался я. – Боюсь подпускать ее ко рту – а вдруг она проскользнет прямо в горло? И потом, мне нужен напарник, который бы играл на флейте, пока мадам Окта будет плести паутину, а напарника у меня пока не было.

– Пока, – улыбнулся Стив. – Но теперь есть. – Он встал и хлопнул в ладоши. – За дело! Научи меня играть на этой свистульке, и у нас все получится. Я не испугаюсь, если мадам Окта заползет мне в рот. Ну же, давай, давай, ДАВАЙ!

Мне передалось его волнение. Я понимал, что Стив в первый раз видит паучиху и что глупо так вот, сразу, подпускать его к ней, они должны были сначала привыкнуть друг к другу, но я решил не думать об этом и уступил ему.

Я сказал, что он не будет играть на флейте, пока не научится, но зато сможет поиграть с мадам Октой, когда я буду отдавать ей разные приказания. Потом подробно рассказал ему о каждом трюке, который мы будем исполнять, и убедился, что Стив все понял.

– Главное – не шуметь, – предупредил я. – Не говори ни слова. Даже не свисти. Потому что, если ты меня отвлечешь и я потеряю с ней связь…

– Да, да, – вздохнул Стив. – Я знаю. Не переживай. Я могу быть тихим, как мышка, когда захочу.

Он приготовился, я отпер клетку и заиграл на флейте. Мадам Окта послушно выползла. Стив затаил дыхание, испугавшись, – ведь теперь она была совсем рядом и не в клетке. Но так как он не подал мне знака остановиться, я продолжил играть, и мадам Окта стала исполнять привычные для нее трюки.

Прежде чем подпускать ее к Стиву, я заставил паучиху сделать много всего интересного. За последнюю неделю мы привыкли друг к другу. Мадам Окта научилась быстро понимать мои мысли и теперь выполняла команды еще до того, как я заканчивал их отдавать. А я догадался, что необязательно общаться с ней длинными фразами, иногда хватает и двух-трех слов, чтобы она меня послушалась.

Стив молча наблюдал за паучихой. Несколько раз он чуть было не захлопал в ладоши, но в последнюю минуту спохватывался и только показывал мне кулак с оттопыренным большим пальцем и одними губами произносил: «Классно!»; «Здорово!», «Супер!».

Когда Стив должен был присоединиться к нашему «представлению», я кивнул ему, как мы и условились. Глубоко вздохнув, он кивнул мне в ответ. Потом встал, шагнул вперед, но так, чтобы не загораживать мадам Окту, опустился на колени и стал ждать.

Я заиграл новую мелодию и отдал пару новых приказов. Паучиха остановилась и прислушалась. Наконец, сообразив, что я от нее хочу, она поползла к Стиву. Я видел, что он весь дрожит и то и дело нервно облизывает губы. Я хотел было уже прервать номер и послать мадам Окту обратно в клетку, но тут Стив, немного успокоившись, перестал дрожать, и я продолжил.

Когда паучиха поползла по его ноге, мой друг содрогнулся, но это было вполне понятно. Я и сам содрогался, когда чувствовал, как ее волосатые лапы прикасаются к моей коже.

Я заставил мадам Окту проползти у него по шее и пощекотать уши своими лапками. Стив тихо захихикал, от его страха не осталось и следа. Теперь, когда он окончательно успокоился, я почувствовал себя гораздо увереннее, подвел паучиху к его лицу, приказал ей сплести паутину у него на глазах, потом спуститься по носу и свеситься на паутинке с его губ.

Мне это нравилось не меньше, чем Стиву. Ведь теперь, когда у меня появился напарник, можно было сделать столько новых трюков!

Когда мадам Окта забралась к Стиву на правое плечо, готовясь спуститься по руке, дверь открылась и в комнату вошла Энни.

Обычно Энни редко входит ко мне без стука. Она классная девчонка, совсем не такая, как многие другие в ее возрасте. Почти всегда вежливо стучит и терпеливо ждет, когда ей разрешат войти. Но в этот вечер она вошла без стука.

– Даррен, а где моя… – начала Энни, но тут же осеклась.

Она заметили Стива и огромного паука у него на плече – жвала у паука угрожающе поблескивали, как будто он вот-вот вонзит их в кожу. И Энни сделала то, что сделали бы на ее месте многие другие.

Закричала.

Я отвлекся и повернул к ней голову. Флейта выпала у меня изо рта, мысли перепутались. Связь с паучихой оборвалась. Мадам Окта помотала головой, сделала несколько быстрых шажков к горлу Стива и обнажила жвала – казалось, она злобно усмехается.

Стив завопил от ужаса и вскочил на ноги. Попытался смахнуть ее, но паучиха увернулась, и он промазал. Не дав Стиву опомниться, мадам Окта склонила голову и вонзила свои ядовитые жвала прямо ему в шею!

ГЛАВА 21

Как только паучиха укусила его, Стив замер. Крики застряли у него в горле, губы посинели, глаза подернулись пеленой. Целую вечность, как мне показалось – на самом деле прошло, наверно, секунды три, – Стив переминался с ноги на ногу, а потом повалился на пол, как обветшавшее пугало.

Это его спасло. Так же, как козу в цирке уродов, первый укус мадам Окты Стива только парализовал. Я уже видел, как мадам Окта ползет у него по шее, выискивая подходящее место для следующего укуса.

Но когда Стив упал, паучиха испугалась и соскользнула на пол. Теперь ей нужно было время, чтобы забраться обратно.

У меня появилась возможность спасти Стива!

Я все еще был в шоке, однако вид огромной паучихи, взбирающейся по плечу моего лучшего друга, вывел меня из оцепенения. Я схватил флейту, сунул ее в рот – чуть не в горло запихал – и дунул изо всех сил. Звук получился очень громкий.

«ОСТАНОВИСЬ!» – мысленно приказал я мадам Окте.

Паучиха подскочила аж на полметра.

«Живо в клетку!» – скомандовал я.

Она сползла со Стива и помчалась через всю комнату. Как только она забралась внутрь, я бросился к клетке и мигом захлопнул дверцу.

Теперь, когда удалось обезопасить мадам Окту, можно было заняться Стивом. Энни все еще вопила как резаная, но успокаивать ее времени не было. Надо сначала позаботиться о моем парализованном друге.

– Стив! – позвал я, наклонившись к самому его уху. Я так надеялся, что он отзовется. – Стив! Ты как?

Стив не ответил. Он дышал, а значит, был еще жив. Однако он не мог вымолвить ни слова, не мог пошевелиться, не мог даже моргнуть.

Я почувствовал, что Энни стоит у меня за плечом. Она прекратила вопить, но даже спиной я чувствовал, как ее всю колотит.

– Он… он… умер? – еле слышно спросила она.

– Ты что? Нет, конечно! – рявкнул я. – Не видишь, что ли, он дышит. Погляди, вон грудь и живот поднимаются.

– Тогда… почему он не встает?

– Потому что он парализован. Паучиха впрыснула в него яд, от которого немеют руки и ноги.

Он теперь все равно что спит, только голова у него работает. Он все видит и слышит.

Я не знал, так ли оно на самом деле. Но очень надеялся, что так. Раз яд не подействовал на его сердце и легкие, то, может, не дошел идо мозга? А если дошел…

Думать об этом было слишком страшно.

– Стив, я помогу тебе подняться, – громко сказал я. – Думаю, если мы поможем тебе походить, действие яда пройдет.

Я обхватил Стива за талию и поставил его на ноги. Он был тяжелый, но я старался не обращать на это внимания. Я таскал его по комнате, тряс руки и ноги, все время говорил ему, что с ним все будет в порядке, от одного укуса не умирают, он еще выздоровеет.

Так я провозился минут десять и страшно устал, но Стив оставался таким же неподвижным, как раньше. Я положил его на кровать, постарался устроить поудобнее. Глаза у него были по-прежнему открыты. Выглядело это жутковато. Мне стало страшно. Я опустил ему веки, но так он стал совсем похож на труп. «Нет уж, лучше открыть ему глаза», – решил я и так и сделал.

– С ним все будет хорошо? – спросила Энни.

– Конечно, – ответил я, стараясь говорить уверенно. – Через некоторое время действие яда кончится, и Стив придет в себя. Надо только подождать.

Скорее всего она мне не поверила, но спорить не стала. Энни села на краешек кровати и уставилась на Стива, как ястреб на добычу. «Интересно, почему это мама еще не пришла проверить, что у нас тут происходит?» – подумал я и осторожно вышел из комнаты. На площадке лестницы я прислушался: из кухни доносился грохот стиральной машины. Теперь ясно. Машина у нас древняя, ревет по-страшному. Когда она включена, из кухни в жизни не услышишь, что творится в доме.

Когда я вернулся, Энни уже слезла с кровати. Она устроилась на полу и разглядывала мадам Окту.

– Это ведь та паучиха из цирка? – спросила она.

– Она, – признался я.

– Та ядовитая?

– Да.

– Откуда она у тебя?

– Неважно. – Я покраснел.

– А как она выбралась? – спросила Энни.

– Я ее выпустил.

– Выпустил?!

– Ну да, и не в первый раз. Она у меня уже две недели. Я с ней часто играю. Это совсем не опасно. Главное, чтобы не было лишних звуков. Если бы ты так не завопила, она бы не…

– Ну уж нет? – возмутилась она. – Нечего валить все на меня. Сам виноват: почему ты мне про нее не рассказал? Я бы тогда не заорала.

– Я хотел тебе рассказать, просто ждал подходящего момента, а потом пришел Стив и… – Слова застряли у меня в горле.

Я встал и засунул клетку с мадам Октой в шкаф, чтобы ее не видеть. Потом сел рядом с Энни на кровать и тоже уставился на Стива. Почти час мы сидели молча. Не сводя с него глаз.

– Мне кажется, он не придет в себя, – объявила наконец Энни,

– Давай подождем еще немного, – попросил я.

– Ждать тут бесполезно. Если бы действие яда проходило, он бы уже хоть чуть-чуть шевелился.

– Что ты в этом понимаешь? – рассердился я. – Ты еще маленькая и ничего не знаешь.

– Верно, – покорно согласилась она. – Только и ты тоже ничего в этом не смыслишь. Что, скажешь, не так?

Я кивнул.

– Вот и хватит тогда притворяться. – Сестра взяла меня за руку и мужественно улыбнулась. Она понимала, что мне и без того плохо. – Надо сказать маме, – решила она. – Позовем ее сюда. Может, она знает, что в таких случаях делают.

– А если не знает?

– Тогда надо отвезти его в больницу.

Я понимал, что Энни права. Вообще-то я и сам это знал, просто не хотел себе признаваться.

– Давай подождем еще пятнадцать минут, – предложил я. – Если он за это время не пошевелится, зовем маму.

– Пятнадцать минут? – с сомнением спросила она.

– Да, и ни минутой больше, – пообещал я.

– Ладно, – согласилась Энни,

И снова мы молча сидели и смотрели на Стива. Я думал о мадам Окте, и как все объяснить маме. И врачам. И полицейским! Разве они поверят, если я скажу, что мистер Джутинг – вампир? Вряд ли. Они решат, что я вру. И посадят в тюрьму. Скажут: раз паук твой, ты и виноват. Меня посадят за убийство!

Я поглядел на часы. Еще три минуты. Стив по-прежнему не шевелился.

– Энни, можно тебя кое о чем попросить? Она подозрительно покосилась на меня.

– О чем?

– Не говори никому про мадам Окту.

– Ты что, с ума сошел? – воскликнула она. – А как же тогда объяснить, что случилось со Стивом?

– Не знаю, – признался я. – Скажу, что меня не было в комнате. Следы от укуса совсем крохотные. Можно подумать, что его пчела ужалила. Да и проходят они уже. Может, врачи их даже не заметят.

– Так нельзя, – заспорила Энни. – Вдруг им надо изучить паучиху… Вдруг…

– Энни, если Стив умрет, обвинят меня, – тихо сказал я. – Не могу тебе все объяснить. Кое-что я не должен говорить никому. Но, поверь мне, если случится самое страшное, мне придется отвечать. Знаешь, что делают с убийцами?

– Ты слишком маленький. Тебя нельзя обвинить в убийстве, – не очень уверенно возразила она.

– Можно. В настоящую тюрьму меня и правда посадить нельзя, но есть специальные колонии для детей. Меня отправят туда, а когда мне исполнится восемнадцать… Энни, ну пожалуйста! – Я заплакал. – Я не хочу в тюрьму!

Она тоже расплакалась. Мы обнялись и зарыдали, как трехлетние дети.

– Не хочу, чтобы тебя посадили, – всхлипывала она. – Хочу, чтобы ты жил с нами.

– Тогда не говори никому, ладно? Обещаешь? Иди к себе в комнату и притворись, будто ничего не видела и не слышала.

Она печально кивнула.

– Но если надо будет сказать правду, чтобы спасти Стива, я скажу, – предупредила она. – Если врачам надо будет знать, кто его укусил, чтобы спасти ему жизнь, я не буду врать. Договорились?

– Договорились, – согласился я.

Она пошла к двери, но посреди комнаты остановилась, вернулась назад и поцеловала меня в лоб.

– Даррен, я тебя люблю, – сказала она. – Но все равно только дурак мог притащить домой паучиху, и если Стив умрет, я буду считать, что виноват ты, – закончила она и с рыданиями выбежала из комнаты.

Я немного посидел рядом со Стивом, держа его за руку и умоляя очнуться. Но он по-прежнему даже не моргал. Наконец я понял, что ждать нечего, открыл окно (вроде как это с улицы что-то влетело и его укусило), глубоко вздохнул и бросился из комнаты, отчаянно вопя:

– Мама! Мама!